В глазах Доминика появилась усмешка.— Стольким женщинам «немного нужно», но у них такое количество вещей, что они не знают, что с ними делать! — Он снова оглядел комнату, которая из-за отсутствия хлама казалось почти пустой. Вот только цветов здесь было много, цветов из их сада: везде стояли розы, лилии, гиацинты. Доминик демонстративно втянул носом воздух.— Меня не удивляют твои познания: ты ведь был знаком с таким количеством женщин, — услышала Анна свой голос.— Мы снова возвращаемся к этой скучной теме? — засмеялся он. — Анна, ты как-то странно озабочена моей личной жизнью.Анна покраснела.— Вовсе нет, — поспешно ответила она и пожалела, что это прозвучало слишком взволнованно.— Приказать Беннету подать ужин в спальню? — с улыбкой спросил он.— Нет! — в ужасе воскликнула Анна.— Подозреваю, что ты хочешь отказать мне. — Улыбка исчезла с его лица. — Я говорю серьезно, Анна. Ей не нравился его тон.— Я тоже.— Женщинам разрешается менять мнение. — Он медленно направился к ней. Анну вдруг охватила такая слабость, что она не могла сделать ни шага. Он замер в дюйме от нее. — Я остаюсь здесь и хочу начать все сначала. — Он коснулся ее пальцев, все еще сжимающих у горла ворот халата. — Сейчас самое время, чтобы все начать заново, — прошептал он и лукаво улыбнулся.— Для тебя, — выдавила Анна, не в силах оторвать от него взгляд. — Но не для меня. Пожалуйста, уйди. Я хочу спать.Она тут же пожалела о своих словах. Дом перевел взгляд на кровать под балдахином, и его глаза сверкнули.— Пожалуй, эта идея еще лучше, чем просто поужинать вдвоем.— Я собираюсь спать одна, — сквозь зубы процедила Анна.Вместо ответа Доминик притянул к себе ее руки. Ворот халата распахнулся, открывая белоснежную кожу. Дом поднес руку Анны к губам и поцеловал сначала один палец, потом другой…Анна еле слышно вскрикнула и бросилась в другой конец комнаты, страшась приятного тепла, вспыхнувшего в ее теле.— Оставь меня! Я не хочу тебя! Хватит, Дом, хватит…— Этого вряд ли хватит, Анна, и ты это понимаешь не хуже меня.Она потрясла головой.— Зачем ты это делаешь? Зачем ты преследуешь меня? Что ты хочешь? — воскликнула она. — Почему ты решил остаться?!— Может, потому, что забыл, как удивительно мы подходим друг другу? Теперь, когда я вернулся, мне это стало совершенно ясно.— Мы не подходим друг другу. Абсолютно не подходим.— Доказать тебе, что ты ошибаешься?Она сделала шаг назад.— Я изменилась. Я теперь женщина, слишком опытная для тех чувств, которые ты надеешься пробудить во мне.— Не напоминай мне о своем опыте, Анна, — мрачно изрек он.— Опять ты неправильно меня понял. Мы с Патриком не любовники. Я просто имела в виду, что благодаря тебе я перестала быть невинной девушкой. Ты растоптал последнюю из моих детских иллюзий. Ты заставил меня повзрослеть, Дом.— Насколько помнится, — и ты сама это прекрасно знаешь, — я тогда не лишил тебя невинности, — холодно возразил он.Анна не сразу поняла, о чем он говорит. Потом густо покраснела.— Я говорю в широком смысле этого слова. Я уже дважды извинился перед тобой, Анна. Согласен, я вел себя, как подонок: мне не следовало уезжать. Но где твоя христианская душа? Твой моральный и религиозный долг — простить меня…Анна молчала.— Интересно, что ты сделаешь, если я упаду перед тобой на колени и буду молить о прощении?— Не будешь.— Да, гордость не позволит.Анна почувствовала облегчение. Ей очень трудно было отказать ему, а произнести слова прощения… В конце концов, это только слова. Но в сердце у нее прощения не было и не будет. Никогда.— Ты загадочная женщина, Анна. Я совершенно околдован. — Дом улыбнулся. — Полагаю, мне нечего волноваться из-за того, что Патрик проявлял к тебе интерес. Теперь, когда я вернулся, он, несомненно, найдет новый объект внимания.Дом медленно подошел к ней. Их колени соприкоснулись. Глаза Анны широко раскрылись, спина напряглась, кулаки сжались.— Мне кажется, ты все еще любишь меня, Анна.— Нет, — почти беззвучно ответила она.— Да. — Он призывно улыбнулся. — Проверим мое предположение?Она отрицательно покачала головой, но слишком поздно. Неожиданно он наклонился, и Анна, попятившись, уперлась спиной в стену. Быстро выпрямившись, Дом схватил ее за руки и прижал их к стене по обеим сторонам ее лица. Анна оказалась в ловушке.— Думаю, ты хочешь меня не меньше, чем я тебя, — прошептал он.— Не делай этого.— Я не сделаю ничего, чего ты не захочешь, чтобы я сделал, — пообещал он, не отрывая взгляда от ее губ. — Я уже знаю вкус твоего поцелуя, Анна. Я хочу еще один.— Нет, — задыхаясь, произнесла она. Их глаза на мгновение встретились. Он наклонился, но в последний момент Анна успела повернуть голову набок. Поцелуй пришелся в щеку.— Хватит. Хватит, — стараясь оттолкнуть его руки, хрипло пробормотала она. Сквозь шелковый халат и панталоны Анна чувствовала тепло его ног. Она находилась на краю пропасти и знала об этом. Если он сейчас не уйдет, она может отдаться ему… и, возможно, не только телом. — Я не могу!Продолжая держать ее руки. Дом поднял голову.— Что мне сделать, Анна? Я вернулся. Я извинился. Я хочу, чтобы ты стала моей женой не только на словах. Я буду неплохим мужем. Я надежный мужчина. Что мне еще сделать?— Ничего. Когда-то я хотела тебя больше всего на свете, но теперь я стала старше и мудрее. — И, к ужасу Анны, у нее из глаз брызнули слезы.— Понятно. Чего бы я ни хотел, что бы ни говорил, что бы ни обещал и ни делал, ты не дашь мне второго шанса.Анна беззвучно плакала, не в силах вымолвить даже короткое «нет».— Знаешь, Анна, — сказал он, немного помолчав. — Между нами существует какое-то странное притяжение. Это может быть началом, если ты… м-м, так сказать, дашь волю своей природе.Его слова взбесили Анну.— Я не одна из твоих проституток! — гневно бросила она.— Да уж, — согласился он. — Ты скорее ведешь себя, как перепуганная девственница.Дом явно хотел оскорбить ее, и у него это получилось. Анна готова была его убить.— Сейчас же убирайся вон!Дом опустил руки.— Хорошо. После службы в армии я отлично знаю, когда следует отступить, — холодно произнес он. — Я не упорствую там, где меня не хотят.— Вот и отлично, — подхватила Анна, злясь не только на него, но и на себя.— Только идиот может ждать приглашения, которого ему никогда не сделают, — промолвил Дом, направляясь к двери.— Или джентльмен, — бросила ему вслед Анна, — каковым ты, к сожалению, не являешься!На пороге комнаты он обернулся.— Ты что, хочешь объявить мне войну?— Да, хочу, — воскликнула она. — Пожалуйста, выйди вон!— Выйду. Но не раньше, чем ты ответишь на один вопрос: Патрик был твоим любовником?Анне страстно хотелось чем-нибудь запустить в него, но в комнате не было ничего подходящего, кроме вазы с цветами. О-о, как было бы здорово… Она подавила это желание.— Нет.Выражение его лица изменилось.— Но ты ведь не девственница, Анна?Анна глубоко вздохнула. Ваза с цветами стояла так близко! Она закрыла глаза, борясь с искушением, но потерпела поражение и со всей силы швырнула бело-голубую вазу Дому в голову. Он увернулся, и ваза ударилась о стену. Глава 8 Анна не могла поверить, что настолько вышла из себя. Дом тоже был ошарашен. Оба оторопело смотрели на осколки бело-голубого фарфора и сломанные цветы, усеявшие пол.— Я всего лишь задал тебе вопрос, — наконец удивленно произнес Дом. — Если ты не хотела отвечать на него…Анна взглянула на Дома.— Да, Дом, я все еще девственница. — Она высоко подняла голову, моля Бога, чтобы не покраснеть. — Как видишь, несмотря на то, что ты вовсю изменял мне, я сохранила тебе верность.— Господи, ну зачем ты так говоришь?Анна почувствовала, что силы покидают ее.— Я говорю, как есть. Наверное, тебе лучше вернуться в Лондон, к Марго Маршалл, — вырвалось у нее в сердцах.Дом вздрогнул, прищурился и скрестил руки на груди.— Марго Маршалл?— Да, к французской актрисе.— Я с ней знаком.— Надеюсь.— Вопрос в другом: откуда ты, черт возьми, знаешь ее?— Как я могу ее не знать, если на протяжении последних двух месяцев вас повсюду видят вместе.— Но ты же не выезжала в город! Скажи мне, Анна, откуда у тебя такая осведомленность? Ты наняла шпионов, которые следят за мной день и ночь? Моя личная жизнь стала твоим хобби, и ты с удовольствием изучаешь ее?— Какая может быть надобность в шпионах, если ты связался с актрисой, пользующейся дурной репутацией.— Понятно. Ты женщина, которая не только находит удовольствие в сплетнях, но и принимает их близко к сердцу.— Ты не прав!— А может быть, это ты не права?Они уставились друг на друга.— Ты отрицаешь свою связь с ней?Дом выругался про себя.— Сначала меня забавлял твой интерес к моей личной жизни. Теперь я нахожу его слишком назойливым.— Тогда, может, тебе не следовало делать из личной жизни общественную? — со сладкой улыбкой спросила Анна.— Анна, ты ревнуешь, это ясно.— Вряд ли можно ревновать к… к…— К актрисе? — подсказал Дом и засмеялся.— К шлюхе! — почти выкрикнула Анна и покраснела. — Или ты будешь отрицать, что она твоя любовница?Улыбка сползла с его лица, глаза грозно сверкнули.— Ты коснулась опасной темы, Анна. Кроме того, это еще и непорядочно.— Да, непорядочно с твоей стороны, но не с моей. Хотя… когда-нибудь ты станешь герцогом, так что общество простит тебе все, что бы ты ни делал, — даже с такой женщиной, как Марго Маршалл.— Знаешь, Анна, — холодно сказал он, — когда ты решишь стать мне настоящей женой — в полном смысле этого слова, тогда у тебя и будет право задавать мне подобные вопросы, но не раньше.— Что ж, значит, это никогда не случится, — гневно отпарировала Анна. — И мне не нужно задавать тебе никаких вопросов, поскольку я уже знаю ответы на них.— Если ты будешь продолжать в том же духе, — тихо проговорил Дом, — то я, пожалуй, приду к выводу, что тут нечто большее, чем просто ревность. Ты говоришь как влюбленная женщина, которую отвергли.— Как бы не так! — излишне пылко возразила Анна.Он понимающе улыбнулся.— Я не ревную тебя к твоим любовницам. И я не отвергнутая женщина. Это я отвергаю тебя!— Во-первых, у меня нет «моих любовниц», а во-вторых… ты не очень-то рьяно противилась мне, когда мы целовались.— Это потому, что ты слишком опытен в поцелуях, — задыхаясь, ответила Анна.— Может, я решил приобрести еще немного опыта, занявшись любовью с тобой.Анна попятилась.— Прибереги с-свой п-поцелуи для любовниц.— Возможно, я так и сделаю, если ты и дальше будешь отталкивать меня.Внутри у Анны все похолодело.— Ты можешь встречаться с кем тебе хочется, — тихо сказала она, пожимая плечами. — И можешь тратить свои поцелуи… и всё остальное там, где пожелаешь.Он прислонился к стене и наступил на цветок, сминая его ботинком.— Как ты великодушна, Анна, что позволяешь мне вести личную жизнь по моему усмотрению.— Другие жены, возможно, не были бы так великодушны, — резко сказала Анна.— Другие жены, возможно, не попирали бы мои супружеские права, — в тон ей ответил Дом.— Так ты для этого пришел сюда сегодня ночью? — У Анны так билось сердце, что она едва не теряла сознание.— А если да?Анна не нашлась, что ответить.— Успокойся, Анна, — сердито сказал он, — я не такой грубиян, чтобы ввалиться к тебе в спальню после четырех лет отсутствия и потребовать исполнения супружеских обязанностей. Я пришел, чтобы позвать тебя на ужин. Я пришел помириться с тобой.У Анны вырвался нервный смешок.— Ты пришел, чтобы соблазнить меня!— Можешь думать так, как тебе нравится. Но если бы моей целью было соблазнить тебя, ты бы уже давно не стояла в противоположном конце комнаты. — Он показал глазами на кровать. — Если бы моей целью было соблазнить тебя… мы оба отлично знаем, где бы в этом случае ты сейчас лежала, сгорая от огня, которым я бы испепелил тебя.— Убирайся! — задыхаясь, крикнула Анна.— С удовольствием. — Он не шелохнулся. — Но советую тебе не забывать о том, что я нормальный, здоровый мужчина, и твой отказ, вполне вероятно, может отправить меня в объятия какой-нибудь другой женщины. — Доминик направился к двери, но вдруг остановился и снова повернулся лицом к Анне. — Хорошенько подумай над тем, что тебе надо. Потому что если ты все еще хочешь меня, то сейчас для этого самое подходящее время.Анна испуганно смотрела на него. Он с силой захлопнул за собой дверь.Анну разбудил запах гари.Хотя вчера она ужасно устала, сон не шел к ней. Одолевали мысли, и все они были связаны с Домиником. Самые противоречивые чувства сплелись в один кипящий клубок. Когда она, наконец, задремала, ей опять приснился Дом, но во сне она считала его искренним и позволила соблазнить себя, страстно принимая его объятия. Но даже в забытьи какая-то часть ее мозга протестовала против этой глупой сдачи. Затем она заснула глубоко и уже без сновидений.Когда едкий запах дыма начал щипать ей ноздри, Анна, не желая пробуждаться, лишь глубже забилась под одеяло. Ее тело словно налилось свинцом, она не могла пошевелиться. В голове стоял туман. Но запах становился сильнее, резче, неприятнее. Анна старалась не замечать его. Она решила, что снова заснула и что ей снится пожар. Ей стало жарко, и она скинула легкое летнее покрывало. Горький запах дыма продолжал преследовать ее. «Проснись!» — приказал мозг. Анна внезапно открыла глаза и тут же закашлялась.Пожар был наяву. Что-то действительно горело прямо у нее в спальне.Анна села на кровати и сразу увидела, что пылает скатерть на прикроватном столике. Красные языки пламени пожирали кружево ткани, лизали дерево столешницы и угрожали перекинуться на постель. Затем Анна увидела, как что-то вспыхнуло на этажерке. Ее белые розы.Она с криком соскочила на пол, схватила подушку и стала сбивать ею пламя. Керосиновая лампа полетела на пол, и фарфоровая подставка разбилась. Прекрасная ваза, в которой стояли розы, тоже упала, но уцелела. Анна лихорадочно махала подушкой, стараясь погасить огонь. Этажерка покачнулась, стукнулась о стену, и книги посыпались вниз, а вслед за ними — китайская чашка с блюдцем. Со звоном брызнули по полу мелкие осколки.— Анна! — вскричал Дом, врываясь в комнату.Пожар, наконец , был потушен. Анна стояла, хватая ртом воздух, и смотрела на опрокинутую этажерку и разбросанные по полу предметы. Дом подошел и встал рядом с ней.— Что здесь произошло, черт возьми? — спросил он, нагибаясь и поднимая керосиновую лампу. Спустя несколько секунд он зажег ее и поднял над головой. — Господи! Должно быть, эти чертовы свечи опрокинулись.При свете лампы беспорядок стал еще очевиднее, и Анна задрожала. Скатерть была безнадежно испорчена. И книги тоже, не говоря уже о чашке. Если бы Анна вовремя не проснулась, могло загореться одеяло. Ей не хотелось думать, чем все могло закончиться.Она издала хриплый стон и нагнулась, чтобы поднять «Моби Дик». Чудесный кожаный переплет обуглился дочерна. Анна прижала книгу к груди и тут увидела розу, сгоревшую, но не рассыпавшуюся. Она молча смотрела на почерневший цветок; книга, выскользнув из рук, упала к ее ногам, но Анна даже не заметила этого.— Анна. — Поставив лампу на стол. Дом подошел к Анне и притянул к себе, но она все не могла оторвать взгляд от обуглившегося, скрюченного цветка.— Анна, — хрипло повторил Дом и обнял ее за плечи.Анна наконец почувствовала прикосновение его крепких, уверенных рук и посмотрела в янтарные глаза Доминика.— Ты могла обжечься, — тихо сказал он и крепче обнял ее. — Слава Богу, ты не пострадала.Она подавила желание разрыдаться. Какой смысл плакать из-за белой розы или даже из-за небольшого пожара? Анна прижалась щекой к обнаженной груди Дома.— Все хорошо, — прошептал он, поглаживая ее по голове, по толстой, тугой косе черных волос. — Ты была в шоке, но сейчас все уже прошло. Ничего не случилось.Все кончилось.Его мягкие поглаживания и ласковый тон пробудили в ней волну благодарности. Благодарности и чего-то еще. Анна сильнее прижалась лицом к его груди. Кожа была гладкой, словно бархат. Ей не приходило в голову, что он почти голый. На нем был только темно-красный шелковый халат до колен.Внезапно у Анны мелькнула мысль, от которой она вздрогнула: каким образом Доминик оказался возле ее комнаты, когда вспыхнул пожар? Анна посмотрела на него, и Дом, должно быть, понял вопрос в ее глазах.— Я читал внизу, — сказал Дом. — Библиотека находится прямо под твоей спальней. Ты подняла такой шум, что я подумал, будто ты с кем-то борешься в постели.— Нет, — слабым голосом ответила Анна. Вопреки рассудку, который напоминал, что нельзя терять бдительность, ей было приятно, что он находится здесь, рядом с нею.Дом сел на кровать и усадил Анну рядом.— Все в порядке, любимая, — снова тихо повторил он.Любимая! Это ласковое слово сжало Анне сердце.— Дом, я думаю, тебе лучше уйти, — прошептала она, но ее сжатые в кулаки ладони, касающиеся сквозь тонкий шелк халата его твердого живота, постепенно разжимались.Она почувствовала, как напряглось его тело.Анна опустила глаза. Его халат распахнулся, открыв выпуклую крепкую грудь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35