Жестом прервав его. Дом схватил конверт и быстро вскрыл его.
«Дом, твоя жена находится сейчас в Рутерфорд Хауз. Она узнала все об условиях дарственной. Думаю. тебе стоит выждать несколько дней, прежде чем приехать за ней. Твой дедушка».
Дом смотрел на листок бумаги, пока буквы не стали расплываться у него перед глазами, затем скомкал его и щвырнул в камин.Он должен был знать, что так оно и случится! Нужно было рассказать Анне всю правду при первой возможности.— Милорд, — спросил Беннет, — что-нибудь случилось с ее милостью?— Нет. У нас вышло маленькое недоразумение, и сейчас Анна дуется в городе. Спокойной ночи, Беннет.Когда дворецкий вышел. Дом издал низкий животный звук. Он резко повернулся, но в комнате не было ничего, что он мог бы ударить, разве что стены, а ему вовсе не хотелось ломать себе руки.Но даже сломанная рука — это самое малое, что он заслужил.Не было никаких недоразумений! Просто Анна узнала правду. Каким-то образом ей стали известны условия дарения Уэверли Холл, и сейчас она считает, что он соблазнил ее ради того, чтобы вернуть себе особняк. И даже если он станет отрицать это, она не поверит ему. Да и как ее винить? Разве легко вернуть доверие спустя четыре года?Доминик выругался и с силой ударил кулаком по стене.
Без труда заставив гнедого перескочить через каменную ограду. Дом гнал его по влажному лугу. Наклонившись к шее жеребца, пустил его в галоп. Дом всегда любил быструю скачку, и сейчас дал гнедому возможность самому нести его. Может быть, это поможет на время забыть об Анне?Доминик знал, что Анна сейчас ненавидит его, и мысль о ее страданиях приводила его в исступление.— Дом! Подожди! — донесся издалека голос Фелисити.Дом тихо выругался и осадил жеребца, безуспешно пытаясь скрыть раздражение.Нехотя повернув голову, он увидел на дороге приближающуюся двуколку. Фелисити подхлестывала лошадь, стараясь поравняться с Домом.— Дом, — Фелисити махала затянутой в перчатку рукой, призывая его остановиться. Дом подъехал поближе, не делая ни малейшей попытки спешиться.— Доброе утро, — спокойно сказал он.— Доброе утро, — ласково отозвалась Фелисити, поднимая на него блестящие глаза. — Я искала тебя.— Неужели? — Доминик даже не пытался скрыть насмешку, однако Фелисити, казалось, ничего не замечала.— Я слышала, Анна покинула Уэверли Холл.— Да, это так.— Дом, — улыбнулась Фелисити, — ты должен радоваться. Ведь ты с самого начала не хотел ее, а сейчас свободен и волен поступать, как тебе заблагорассудится.— Фелисити, мне кажется, я был достаточно откровенен с тобой в тот последний раз, когда мы разговаривали тет-а-тет.В притворном недоумении она широко раскрыла глаза— Я не помню, о чем мы с тобой говорили. Дом. Кроме того, что ты обещал мне показать свою конюшню. — Фелисити демонстративно облизала губы.Дом подумал о женщинах, которых он клал с собой в постель за последние десять лет, и то, как он занимался с ними любовью, и эта мысль неожиданно вызвала у него отвращение. Нечто подобное он чувствовал и по отношению к Фелисити.— У тебя есть сейчас время? — кокетливо улыбнулась она.— Нет!— Но ты же обещал! — Фелисити обиженно нахмурилась.— Разве Блейк уже уехал? Я думаю, он с удовольствием покажет тебе все, что ты захочешь. Фелисити немного помолчала.— Блейк — мужлан, — выговорила она наконец.— Я слышал сплетни, — Дом улыбнулся, — что, пока мы с Анной были в Шотландии, он повсюду сопровождал тебя.Фелисити покраснела.— Он никуда меня не сопровождал. Он повсюду таскался за мной!Дом рассмеялся.— Это вовсе не смешно, — надулась Фелисити, — когда тебя преследует человек, который тебе неинтересен.— Не могу не согласиться с тобой.— Дом… — умоляюще начала Фелисити.— Нет, не стоит говорить того, что может смутить тебя или меня.В ее глазах заблестели слезы.— Анна — моя жена, и я отношусь к ней с подобающим уважением.Фелисити покраснела.— А сейчас, когда мы поняли друг друга, — продол жил Дом, — давай сменим тему разговора. — Он наклонился вперед. — Кто-то покушается на жизнь моей жены. И мне кажется, Фелисити, что это ты.
Дом нахмурился, поглядывая из окна спальни на далекие, теряющиеся в дымке холмы. Он никогда в жизни не бегал за женщинами, но сейчас собирался изменить своим принципам. Он хотел видеть Анну рядом с собой. И не только в постели. Сейчас не время проявлять гордость: они должны объясниться. Впрочем, Дом сомневался, что это поможет сохранить их брак. И все же он попытается.Доминик повернулся, услышав стук в дверь. Так как Вериг в это время укладывал вещи. Дом сам пошел открывать.— Входи, мама. — Он выдавил улыбку.Вериг быстро удалился, и в комнату вошла Кларисса; взгляд ее тут же упал на открытый чемодан, наполовину заполненный одеждой.— Ты уезжаешь?— Да.— И куда ты направляешься? В Лондон?Он кивнул.— Ты едешь за Анной?— Да. — Взгляд Дома стал жестким.— Но она не желает иметь с тобой ничего общего.— Правильно. — Дом стиснул зубы. — Но ее желания не имеют значения, не так ли? Как моя жена Анна обязана выполнять мои приказания.Кларисса побледнела, ее губы дрожали.— А ты хочешь ее? — В голосе матери Дом отчетливо различил нотку удивления.— Да, — сказал он твердо, — хочу.— Она недостаточно хороша для тебя! — вскричала Кларисса.— Думаю, мне виднее. Кроме того, скорее наоборот — это я недостаточно хорош для Анны.— Она снова околдовала тебя!— Достаточно, мама.Кларисса резко повернулась и, отойдя в сторону, села в кресло.Дом смотрел на мать. Он не мог не вспомнить о дневнике Филипа. Правда, у него и без того достаточно неприятностей, но сейчас, когда он вернулся в Уэверли Холл, он не мог больше избегать объяснения с Клариссой.— Мама, я должен поговорить с тобой.Кларисса, встретив его взгляд, отвела глаза.— Это очень деликатный вопрос, — начал Дом. — Мой отец…Она молчала.— Он ненавидел меня, ненавидел тебя. Он ненавидел всю семью.— Да.— Почему?Кларисса попыталась улыбнуться, но у нее получилась лишь жалкая гримаса.— Разве ты не догадался?— Догадался.— Сожги дневник. Дом. Он полон измышлений слабого, разозленного мужчины.— Мама… — Дом остановился. Он хотел спросить: «Я действительно его сын?» — но Кларисса встала, глядя на него затуманенными от слез глазами, и Доминик промолчал. Неважно… он немедленно сожжет дневник.Кларисса все еще смотрела на сына.Дом знал, что он должен сделать, чтобы успокоить мать. Он быстро подошел к столику около кровати, открыл ящик и достал дневник. Мгновение спустя тетрадь оказалась в камине, и рыжие языки пламени тут же заплясали на красной кожаной обложке.Кларисса смотрела, как огонь пожирает страницы, а дневник — единственное наследство ее сына — корчится, чернеет и исчезает.Когда от бумаг осталась лишь кучка золы. Дом повернулся к матери, чувствуя, как ни странно, какое-то волнение. Теперь он никогда не узнает правды! Но ведь он сделал это ради спокойствия матери…— Спасибо, Доминик, — с благодарностью прошептала Кларисса.Дом вымученно улыбнулся.
Дом готовился к отъезду. Скоро стемнеет, но он может путешествовать и ночью. Его охватило нетерпение: он жаждал оправдаться перед Анной. Если все будет благополучно, если он сможет преодолеть свою гордость и обиду, через несколько часов они, может быть, уже помирятся.Выйдя на улицу. Дом пересек дорожку, направляясь к конюшне. Пройдя полуосвещенным коридором, он поднялся по ступенькам к небольшой комнатке.Дверь открылась, и на пороге появился Вилли.— Милорд? — сказал он удивленно.— Я могу войти? Всего на несколько минут.— В-в чем дело, милорд? — заволновался конюх, отступая назад.— Что ты обнаружил?Вилли расслабился, так как явно ожидал чего-то другого, возможно, взбучки. Дома на мгновение заинтересовало, что же скрывает его старший конюх.— Милорд, Фелисити Рид не заходила в конюшню в тот день.— Ты уверен?— Если бы она оказалась здесь, ее бы обязательно заметили: женщина, подобная леди Фелисити, едва ли могла проскользнуть незамеченной.Вилли прав, если, конечно, Фелисити не изменила свою внешность. Но у нее вряд ли нашлось время дважды поменять одежду — или потребовался бы сообщник.— Кто еще был тогда в конюшне?— Герцог совершил конную прогулку в то утро.Дом махнул рукой. Его деда можно было смело исключить из числа подозреваемых: он слишком сильно любил Анну— Леди Кларисса просила оседлать ей лошадь.Дом замер, мгновенно вспомнив, как сильно его мать не любила Анну— Вдовствующая маркиза катается на лошади ровно восемь часов утра три раза в неделю, — сказал Вилли. — Уверяет, что это полезно для фигуры. Она придерживается подобного распорядка уже много лет.Дом успокоился. Его мать просто неспособна на такие подлые поступки, тем более против Анны.— Кто-то еще должен был заходить в конюшню, — твердо сказал Дом.— Да, сэр, — Вилли посмотрел ему в глаза. — Вы правы, кое-кто был здесь, и его видели трое конюхов.— Говори.— Милорд, в тот день Патрик Коллинз также посетив конюшню. Глава 21 Анна чувствовала себя измученной. В ту первую ночь в Рутерфорд Хауз она спала плохо, слишком встревоженная мыслями о таинственном враге и о предательстве Дома. В каждом завывании ветра и потрескивании стен ей чудились голоса привидений и призраков, во сне являлись какие-то люди со страшным обликом, с изуверскими, сумасшедшими лицами. К несчастью, среди них был и Дом.Белла еще не вернулась, как и следовало ожидать, учитывая, что она отправилась в Уэверли Холл прошлым вечером, но Калдвел лично принес Анне в постель горячий шоколад и газету. Одна из служанок вызвалась подменить Беллу и раскладывала утреннее платье Анны. Лежа в постели, Анна маленькими глотками пила шоколад, чувствуя себя слишком слабой, чтобы встать. Хотя она собиралась утром найти адвоката, сейчас ей не хотелось браться ни за эту, ни за любую другую работу.Анна услышала скрип открываемой двери и, подняв глаза, увидела Дома.— Здравствуй, Анна.Она опрокинула чашку, и на покрывале растеклось коричневое пятно.— Дом!Он смотрел на нее так, словно пытался прочесть и понять самое сокровенное в ее душе.Сердце Анны билось, словно загнанная птица; ее переполняли гнев и отчаяние.— Что ты здесь делаешь?— Я проехал половину Англии, — его голос был убийственно серьезным, — чтобы поговорить с тобой.И только тут Анна поняла, что находится в очень невыгодном положении: она все еще почти раздетая лежит в кровати. Вспыхнув, Анна быстро поднялась, избегая взгляда мужа, натянула халат и лишь затем повернулась к Дому.— Убирайся!Дом как будто не слышал ее «просьбы». Он повернулся к служанке.— Ты свободна.Девушка заторопилась к выходу.— Остановись, — приказала ей Анна. Та замерла на месте. — Ты не можешь уйти, Лиззи, — Анна постаралась говорить помягче. — Мне потребуется твоя помощь. — Анна метнула на Дома убийственный взгляд. — А ты убирайся вон.На его красивом лице блуждала неприятная улыбка.— Я не уйду, пока мы не поговорим и не придем к какому-то решению. — Дом повернулся к Лиззи. — Пожалуйста, уйди. Если ты, конечно, дорожишь своим местом в Рутерфорд Хауз.Лиззи поспешно выбежала из комнаты.— Это подло! — вскричала Анна.— Никогда не пытайся отменять мои приказания, Анна, неважно, что я сделал в прошлом или что творится в настоящем.Несмотря на бурлящий внутри гнев, Анна не стала спорить.— Я не хочу говорить с тобой, Дом. Ни сейчас, ни потом. Поэтому снова прошу тебя уйти.Вместо ответа Дом скрестил руки на груди и прислонился к двери.— Кое-что произошло между нами в Шотландии, Анна. Ты ведь не можешь забыть об этом и выгнать меня так же легко, как я отослал Лиззи?Анна потеряла голову от ярости.— Будь ты проклят! — закричала она, бросаясь на него с кулаками. — Шотландия была сплошным притворством! Невероятным, ужасным притворством! Ты использовал меня… безжалостно… они правы, у тебя нет сердца… — больше Анна не могла продолжать.Дом выпрямился и шагнул вперед.Анна почувствовала на своих щеках слезы; она поняла, что Дом собирается обнять ее, успокоить, и тут же отскочила к другой стороне кровати.— Не прикасайся ко мне! Ты бессердечный ублюдок! — Это было самым страшным ругательством, которое она могла вспомнить.— Я не заслужил твоих упреков, Анна. Я пришел сюда объясниться.— Нет! — Анна затрясла головой. — Мне не нужны объяснения. Твои слова меня не интересуют, хватит с меня лжи! — Она зажмурила глаза, но не смогла остановить слез. — Я ненавижу тебя! — кричала Анна, зная, что лжет. — Боже, как я ненавижу тебя!— Я должен поговорить с тобой, Анна, хочешь ты этого или нет.— И ты станешь отрицать, что соблазнил меня, чтобы я забеременела и права на Уэверли Холл вернулись к тебе?— Да, стану.Анна отвернулась, дрожа от негодования. Через мгновение Дом нежно опустил руки ей на плечи. — Пожалуйста, не плачь. Я знаю, у тебя нет оснований для доверия, но сейчас я прошу поверить мне.Анна развернулась и со всей силы ударила его по лицу так, что Дом даже покачнулся, а звук пощечины эхом отозвался в пустынной комнате. Анна сама поразилась своей дикой ярости. Дом облизал губы, потом коснулся подбородка. Анна только сейчас заметила, что его правая рука забинтована.Его глаза потемнели от гнева.— Проклятие! Ты даже не выслушала ни единого слова.— Правильно, — процедила она сквозь зубы. — Сказано уже предостаточно. Убирайся, иначе я окончательно потеряю остатки самообладания и опозорю себя еще сильней.— Когда Рутерфорд сообщил мне дополнительные условия дарственной, — Дом посмотрел ей в глаза, — я был взбешен и хотел покинуть Уэверли Холл и тебя — немедленно.— Но ты этого не сделал.— Я не мог, — признался Дом. — Не мог уехать из-за тебя.— Нет, — возразила Анна, — ты остался, потому что понимал, как легко можешь соблазнить свою глупую жену и получить наследника для себя и Рутерфорда.— Неправда! Я остался, потому что был страшно заинтригован, потому что я хотел тебя, потому что я уже влюбился в тебя и сгорал от стыда за прошлое.— Тебе больше не удастся обмануть меня, — с трудом проговорила Анна.— Ты отказываешься верить мне? Несмотря на ту страсть и то счастье, которые мы испытали в Тавалонском замке?— Да.Глаза Доминика потускнели.— Значит, нашим отношениям конец?— Да.Несколько минут они молчали.Ты собираешься развестись со мной? — наконец проговорил Дом каким-то странным сдавленным голосом.— Нет. Я никогда не сделаю этого.Он немного расслабился.— И слава Богу. Потому что я не дам тебе развода.— Я думаю о репутации семьи, — Анна глубоко вздохнула, — а вовсе не о том, что женщине почти невозможно самой подать на развод.— Нет, Анна, дело не в этом, — сказал Дом после продолжительного молчания. — Мне кажется, в глубине сердца ты все еще любишь меня.Анна зло смахнула слезы.— Ты прав, черт тебя возьми! Ты прав, но это ничего не меняет.Дом повернулся к ней спиной и, опустив плечи, направился к выходу.Анна зажала рот рукой. Как ей хотелось остановить Дома!Около двери Доминик помедлил и повернулся к жене.— Я знаю, ты не поверишь мне, Анна, но я люблю тебя, — тихо проговорил он.Анна вскрикнула, все еще не отнимая руки ото рта.Мгновение, показавшееся ей вечностью, Дом смотрел Анне прямо в глаза, ожидая, что она передумает.Но она не собиралась верить ему.Дом повернулся и вышел.
— Эй, Сент-Джордж, подожди!Дом скакал на одном из лучших жеребцов Рутерфорда по многочисленным дорожкам Гайд-парка; он постоянно встречал знакомых, но старался не замечать, особенно тех, кто выражал явное желание остановить его и поболтать. Неожиданное возвращение Доминика в Лондон и первое появление его жены в столице вызвали незатихающие пересуды. Дом не был сейчас настроен на легкомысленную болтовню. Он не хотел даже думать о том, какие сплетни ходят о нем, — рано или поздно в свете все равно узнают, что они с Анной по-прежнему живут раздельно.Кто-то снова выкрикнул его имя. Узнав голос Блейка, Дом повернул коня.Блейк подъехал к нему на своем игривом вороном жеребце. В черном костюме для верховой езды и рыжевато-коричневых бриджах Тед выглядел весьма импозантно.— Я гонялся за тобой минут десять, старина. — Блейк внимательно взглянул на Дома. — В чем дело?— Мне надо выпить, — сказал Дом.— Еще утро.— Плевать.Блейк кивнул. Они повернули лошадей и поскакали к выходу из парка, не обращая внимания на откровенно глазеющих им вслед великосветских дам. Блейк с любопытством посматривал на Доминика, но молчал. По Оксфорд-стрит они направились к Пелл-Мэлл.— Я думал, ты в деревне, — наконец проговорил Дом, когда они спешились перед высоким четырехэтажным зданием клуба.— Я провел неделю, преследуя вдову Рид, — скривился Блейк, — а сейчас противен самому себе.Дом бросил взгляд на друга, не удержавшись от улыбки.— Ты не смог добиться успеха?!— Она влюблена в тебя, старина, и ты прекрасно это знаешь.— Мой интерес лежит в другой области, — тихо сказал Дом, когда они поднялись по лестнице и были препровождены лакеем внутрь здания.— Да, заметно и постороннему глазу, — согласился Блейк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
«Дом, твоя жена находится сейчас в Рутерфорд Хауз. Она узнала все об условиях дарственной. Думаю. тебе стоит выждать несколько дней, прежде чем приехать за ней. Твой дедушка».
Дом смотрел на листок бумаги, пока буквы не стали расплываться у него перед глазами, затем скомкал его и щвырнул в камин.Он должен был знать, что так оно и случится! Нужно было рассказать Анне всю правду при первой возможности.— Милорд, — спросил Беннет, — что-нибудь случилось с ее милостью?— Нет. У нас вышло маленькое недоразумение, и сейчас Анна дуется в городе. Спокойной ночи, Беннет.Когда дворецкий вышел. Дом издал низкий животный звук. Он резко повернулся, но в комнате не было ничего, что он мог бы ударить, разве что стены, а ему вовсе не хотелось ломать себе руки.Но даже сломанная рука — это самое малое, что он заслужил.Не было никаких недоразумений! Просто Анна узнала правду. Каким-то образом ей стали известны условия дарения Уэверли Холл, и сейчас она считает, что он соблазнил ее ради того, чтобы вернуть себе особняк. И даже если он станет отрицать это, она не поверит ему. Да и как ее винить? Разве легко вернуть доверие спустя четыре года?Доминик выругался и с силой ударил кулаком по стене.
Без труда заставив гнедого перескочить через каменную ограду. Дом гнал его по влажному лугу. Наклонившись к шее жеребца, пустил его в галоп. Дом всегда любил быструю скачку, и сейчас дал гнедому возможность самому нести его. Может быть, это поможет на время забыть об Анне?Доминик знал, что Анна сейчас ненавидит его, и мысль о ее страданиях приводила его в исступление.— Дом! Подожди! — донесся издалека голос Фелисити.Дом тихо выругался и осадил жеребца, безуспешно пытаясь скрыть раздражение.Нехотя повернув голову, он увидел на дороге приближающуюся двуколку. Фелисити подхлестывала лошадь, стараясь поравняться с Домом.— Дом, — Фелисити махала затянутой в перчатку рукой, призывая его остановиться. Дом подъехал поближе, не делая ни малейшей попытки спешиться.— Доброе утро, — спокойно сказал он.— Доброе утро, — ласково отозвалась Фелисити, поднимая на него блестящие глаза. — Я искала тебя.— Неужели? — Доминик даже не пытался скрыть насмешку, однако Фелисити, казалось, ничего не замечала.— Я слышала, Анна покинула Уэверли Холл.— Да, это так.— Дом, — улыбнулась Фелисити, — ты должен радоваться. Ведь ты с самого начала не хотел ее, а сейчас свободен и волен поступать, как тебе заблагорассудится.— Фелисити, мне кажется, я был достаточно откровенен с тобой в тот последний раз, когда мы разговаривали тет-а-тет.В притворном недоумении она широко раскрыла глаза— Я не помню, о чем мы с тобой говорили. Дом. Кроме того, что ты обещал мне показать свою конюшню. — Фелисити демонстративно облизала губы.Дом подумал о женщинах, которых он клал с собой в постель за последние десять лет, и то, как он занимался с ними любовью, и эта мысль неожиданно вызвала у него отвращение. Нечто подобное он чувствовал и по отношению к Фелисити.— У тебя есть сейчас время? — кокетливо улыбнулась она.— Нет!— Но ты же обещал! — Фелисити обиженно нахмурилась.— Разве Блейк уже уехал? Я думаю, он с удовольствием покажет тебе все, что ты захочешь. Фелисити немного помолчала.— Блейк — мужлан, — выговорила она наконец.— Я слышал сплетни, — Дом улыбнулся, — что, пока мы с Анной были в Шотландии, он повсюду сопровождал тебя.Фелисити покраснела.— Он никуда меня не сопровождал. Он повсюду таскался за мной!Дом рассмеялся.— Это вовсе не смешно, — надулась Фелисити, — когда тебя преследует человек, который тебе неинтересен.— Не могу не согласиться с тобой.— Дом… — умоляюще начала Фелисити.— Нет, не стоит говорить того, что может смутить тебя или меня.В ее глазах заблестели слезы.— Анна — моя жена, и я отношусь к ней с подобающим уважением.Фелисити покраснела.— А сейчас, когда мы поняли друг друга, — продол жил Дом, — давай сменим тему разговора. — Он наклонился вперед. — Кто-то покушается на жизнь моей жены. И мне кажется, Фелисити, что это ты.
Дом нахмурился, поглядывая из окна спальни на далекие, теряющиеся в дымке холмы. Он никогда в жизни не бегал за женщинами, но сейчас собирался изменить своим принципам. Он хотел видеть Анну рядом с собой. И не только в постели. Сейчас не время проявлять гордость: они должны объясниться. Впрочем, Дом сомневался, что это поможет сохранить их брак. И все же он попытается.Доминик повернулся, услышав стук в дверь. Так как Вериг в это время укладывал вещи. Дом сам пошел открывать.— Входи, мама. — Он выдавил улыбку.Вериг быстро удалился, и в комнату вошла Кларисса; взгляд ее тут же упал на открытый чемодан, наполовину заполненный одеждой.— Ты уезжаешь?— Да.— И куда ты направляешься? В Лондон?Он кивнул.— Ты едешь за Анной?— Да. — Взгляд Дома стал жестким.— Но она не желает иметь с тобой ничего общего.— Правильно. — Дом стиснул зубы. — Но ее желания не имеют значения, не так ли? Как моя жена Анна обязана выполнять мои приказания.Кларисса побледнела, ее губы дрожали.— А ты хочешь ее? — В голосе матери Дом отчетливо различил нотку удивления.— Да, — сказал он твердо, — хочу.— Она недостаточно хороша для тебя! — вскричала Кларисса.— Думаю, мне виднее. Кроме того, скорее наоборот — это я недостаточно хорош для Анны.— Она снова околдовала тебя!— Достаточно, мама.Кларисса резко повернулась и, отойдя в сторону, села в кресло.Дом смотрел на мать. Он не мог не вспомнить о дневнике Филипа. Правда, у него и без того достаточно неприятностей, но сейчас, когда он вернулся в Уэверли Холл, он не мог больше избегать объяснения с Клариссой.— Мама, я должен поговорить с тобой.Кларисса, встретив его взгляд, отвела глаза.— Это очень деликатный вопрос, — начал Дом. — Мой отец…Она молчала.— Он ненавидел меня, ненавидел тебя. Он ненавидел всю семью.— Да.— Почему?Кларисса попыталась улыбнуться, но у нее получилась лишь жалкая гримаса.— Разве ты не догадался?— Догадался.— Сожги дневник. Дом. Он полон измышлений слабого, разозленного мужчины.— Мама… — Дом остановился. Он хотел спросить: «Я действительно его сын?» — но Кларисса встала, глядя на него затуманенными от слез глазами, и Доминик промолчал. Неважно… он немедленно сожжет дневник.Кларисса все еще смотрела на сына.Дом знал, что он должен сделать, чтобы успокоить мать. Он быстро подошел к столику около кровати, открыл ящик и достал дневник. Мгновение спустя тетрадь оказалась в камине, и рыжие языки пламени тут же заплясали на красной кожаной обложке.Кларисса смотрела, как огонь пожирает страницы, а дневник — единственное наследство ее сына — корчится, чернеет и исчезает.Когда от бумаг осталась лишь кучка золы. Дом повернулся к матери, чувствуя, как ни странно, какое-то волнение. Теперь он никогда не узнает правды! Но ведь он сделал это ради спокойствия матери…— Спасибо, Доминик, — с благодарностью прошептала Кларисса.Дом вымученно улыбнулся.
Дом готовился к отъезду. Скоро стемнеет, но он может путешествовать и ночью. Его охватило нетерпение: он жаждал оправдаться перед Анной. Если все будет благополучно, если он сможет преодолеть свою гордость и обиду, через несколько часов они, может быть, уже помирятся.Выйдя на улицу. Дом пересек дорожку, направляясь к конюшне. Пройдя полуосвещенным коридором, он поднялся по ступенькам к небольшой комнатке.Дверь открылась, и на пороге появился Вилли.— Милорд? — сказал он удивленно.— Я могу войти? Всего на несколько минут.— В-в чем дело, милорд? — заволновался конюх, отступая назад.— Что ты обнаружил?Вилли расслабился, так как явно ожидал чего-то другого, возможно, взбучки. Дома на мгновение заинтересовало, что же скрывает его старший конюх.— Милорд, Фелисити Рид не заходила в конюшню в тот день.— Ты уверен?— Если бы она оказалась здесь, ее бы обязательно заметили: женщина, подобная леди Фелисити, едва ли могла проскользнуть незамеченной.Вилли прав, если, конечно, Фелисити не изменила свою внешность. Но у нее вряд ли нашлось время дважды поменять одежду — или потребовался бы сообщник.— Кто еще был тогда в конюшне?— Герцог совершил конную прогулку в то утро.Дом махнул рукой. Его деда можно было смело исключить из числа подозреваемых: он слишком сильно любил Анну— Леди Кларисса просила оседлать ей лошадь.Дом замер, мгновенно вспомнив, как сильно его мать не любила Анну— Вдовствующая маркиза катается на лошади ровно восемь часов утра три раза в неделю, — сказал Вилли. — Уверяет, что это полезно для фигуры. Она придерживается подобного распорядка уже много лет.Дом успокоился. Его мать просто неспособна на такие подлые поступки, тем более против Анны.— Кто-то еще должен был заходить в конюшню, — твердо сказал Дом.— Да, сэр, — Вилли посмотрел ему в глаза. — Вы правы, кое-кто был здесь, и его видели трое конюхов.— Говори.— Милорд, в тот день Патрик Коллинз также посетив конюшню. Глава 21 Анна чувствовала себя измученной. В ту первую ночь в Рутерфорд Хауз она спала плохо, слишком встревоженная мыслями о таинственном враге и о предательстве Дома. В каждом завывании ветра и потрескивании стен ей чудились голоса привидений и призраков, во сне являлись какие-то люди со страшным обликом, с изуверскими, сумасшедшими лицами. К несчастью, среди них был и Дом.Белла еще не вернулась, как и следовало ожидать, учитывая, что она отправилась в Уэверли Холл прошлым вечером, но Калдвел лично принес Анне в постель горячий шоколад и газету. Одна из служанок вызвалась подменить Беллу и раскладывала утреннее платье Анны. Лежа в постели, Анна маленькими глотками пила шоколад, чувствуя себя слишком слабой, чтобы встать. Хотя она собиралась утром найти адвоката, сейчас ей не хотелось браться ни за эту, ни за любую другую работу.Анна услышала скрип открываемой двери и, подняв глаза, увидела Дома.— Здравствуй, Анна.Она опрокинула чашку, и на покрывале растеклось коричневое пятно.— Дом!Он смотрел на нее так, словно пытался прочесть и понять самое сокровенное в ее душе.Сердце Анны билось, словно загнанная птица; ее переполняли гнев и отчаяние.— Что ты здесь делаешь?— Я проехал половину Англии, — его голос был убийственно серьезным, — чтобы поговорить с тобой.И только тут Анна поняла, что находится в очень невыгодном положении: она все еще почти раздетая лежит в кровати. Вспыхнув, Анна быстро поднялась, избегая взгляда мужа, натянула халат и лишь затем повернулась к Дому.— Убирайся!Дом как будто не слышал ее «просьбы». Он повернулся к служанке.— Ты свободна.Девушка заторопилась к выходу.— Остановись, — приказала ей Анна. Та замерла на месте. — Ты не можешь уйти, Лиззи, — Анна постаралась говорить помягче. — Мне потребуется твоя помощь. — Анна метнула на Дома убийственный взгляд. — А ты убирайся вон.На его красивом лице блуждала неприятная улыбка.— Я не уйду, пока мы не поговорим и не придем к какому-то решению. — Дом повернулся к Лиззи. — Пожалуйста, уйди. Если ты, конечно, дорожишь своим местом в Рутерфорд Хауз.Лиззи поспешно выбежала из комнаты.— Это подло! — вскричала Анна.— Никогда не пытайся отменять мои приказания, Анна, неважно, что я сделал в прошлом или что творится в настоящем.Несмотря на бурлящий внутри гнев, Анна не стала спорить.— Я не хочу говорить с тобой, Дом. Ни сейчас, ни потом. Поэтому снова прошу тебя уйти.Вместо ответа Дом скрестил руки на груди и прислонился к двери.— Кое-что произошло между нами в Шотландии, Анна. Ты ведь не можешь забыть об этом и выгнать меня так же легко, как я отослал Лиззи?Анна потеряла голову от ярости.— Будь ты проклят! — закричала она, бросаясь на него с кулаками. — Шотландия была сплошным притворством! Невероятным, ужасным притворством! Ты использовал меня… безжалостно… они правы, у тебя нет сердца… — больше Анна не могла продолжать.Дом выпрямился и шагнул вперед.Анна почувствовала на своих щеках слезы; она поняла, что Дом собирается обнять ее, успокоить, и тут же отскочила к другой стороне кровати.— Не прикасайся ко мне! Ты бессердечный ублюдок! — Это было самым страшным ругательством, которое она могла вспомнить.— Я не заслужил твоих упреков, Анна. Я пришел сюда объясниться.— Нет! — Анна затрясла головой. — Мне не нужны объяснения. Твои слова меня не интересуют, хватит с меня лжи! — Она зажмурила глаза, но не смогла остановить слез. — Я ненавижу тебя! — кричала Анна, зная, что лжет. — Боже, как я ненавижу тебя!— Я должен поговорить с тобой, Анна, хочешь ты этого или нет.— И ты станешь отрицать, что соблазнил меня, чтобы я забеременела и права на Уэверли Холл вернулись к тебе?— Да, стану.Анна отвернулась, дрожа от негодования. Через мгновение Дом нежно опустил руки ей на плечи. — Пожалуйста, не плачь. Я знаю, у тебя нет оснований для доверия, но сейчас я прошу поверить мне.Анна развернулась и со всей силы ударила его по лицу так, что Дом даже покачнулся, а звук пощечины эхом отозвался в пустынной комнате. Анна сама поразилась своей дикой ярости. Дом облизал губы, потом коснулся подбородка. Анна только сейчас заметила, что его правая рука забинтована.Его глаза потемнели от гнева.— Проклятие! Ты даже не выслушала ни единого слова.— Правильно, — процедила она сквозь зубы. — Сказано уже предостаточно. Убирайся, иначе я окончательно потеряю остатки самообладания и опозорю себя еще сильней.— Когда Рутерфорд сообщил мне дополнительные условия дарственной, — Дом посмотрел ей в глаза, — я был взбешен и хотел покинуть Уэверли Холл и тебя — немедленно.— Но ты этого не сделал.— Я не мог, — признался Дом. — Не мог уехать из-за тебя.— Нет, — возразила Анна, — ты остался, потому что понимал, как легко можешь соблазнить свою глупую жену и получить наследника для себя и Рутерфорда.— Неправда! Я остался, потому что был страшно заинтригован, потому что я хотел тебя, потому что я уже влюбился в тебя и сгорал от стыда за прошлое.— Тебе больше не удастся обмануть меня, — с трудом проговорила Анна.— Ты отказываешься верить мне? Несмотря на ту страсть и то счастье, которые мы испытали в Тавалонском замке?— Да.Глаза Доминика потускнели.— Значит, нашим отношениям конец?— Да.Несколько минут они молчали.Ты собираешься развестись со мной? — наконец проговорил Дом каким-то странным сдавленным голосом.— Нет. Я никогда не сделаю этого.Он немного расслабился.— И слава Богу. Потому что я не дам тебе развода.— Я думаю о репутации семьи, — Анна глубоко вздохнула, — а вовсе не о том, что женщине почти невозможно самой подать на развод.— Нет, Анна, дело не в этом, — сказал Дом после продолжительного молчания. — Мне кажется, в глубине сердца ты все еще любишь меня.Анна зло смахнула слезы.— Ты прав, черт тебя возьми! Ты прав, но это ничего не меняет.Дом повернулся к ней спиной и, опустив плечи, направился к выходу.Анна зажала рот рукой. Как ей хотелось остановить Дома!Около двери Доминик помедлил и повернулся к жене.— Я знаю, ты не поверишь мне, Анна, но я люблю тебя, — тихо проговорил он.Анна вскрикнула, все еще не отнимая руки ото рта.Мгновение, показавшееся ей вечностью, Дом смотрел Анне прямо в глаза, ожидая, что она передумает.Но она не собиралась верить ему.Дом повернулся и вышел.
— Эй, Сент-Джордж, подожди!Дом скакал на одном из лучших жеребцов Рутерфорда по многочисленным дорожкам Гайд-парка; он постоянно встречал знакомых, но старался не замечать, особенно тех, кто выражал явное желание остановить его и поболтать. Неожиданное возвращение Доминика в Лондон и первое появление его жены в столице вызвали незатихающие пересуды. Дом не был сейчас настроен на легкомысленную болтовню. Он не хотел даже думать о том, какие сплетни ходят о нем, — рано или поздно в свете все равно узнают, что они с Анной по-прежнему живут раздельно.Кто-то снова выкрикнул его имя. Узнав голос Блейка, Дом повернул коня.Блейк подъехал к нему на своем игривом вороном жеребце. В черном костюме для верховой езды и рыжевато-коричневых бриджах Тед выглядел весьма импозантно.— Я гонялся за тобой минут десять, старина. — Блейк внимательно взглянул на Дома. — В чем дело?— Мне надо выпить, — сказал Дом.— Еще утро.— Плевать.Блейк кивнул. Они повернули лошадей и поскакали к выходу из парка, не обращая внимания на откровенно глазеющих им вслед великосветских дам. Блейк с любопытством посматривал на Доминика, но молчал. По Оксфорд-стрит они направились к Пелл-Мэлл.— Я думал, ты в деревне, — наконец проговорил Дом, когда они спешились перед высоким четырехэтажным зданием клуба.— Я провел неделю, преследуя вдову Рид, — скривился Блейк, — а сейчас противен самому себе.Дом бросил взгляд на друга, не удержавшись от улыбки.— Ты не смог добиться успеха?!— Она влюблена в тебя, старина, и ты прекрасно это знаешь.— Мой интерес лежит в другой области, — тихо сказал Дом, когда они поднялись по лестнице и были препровождены лакеем внутрь здания.— Да, заметно и постороннему глазу, — согласился Блейк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35