Нахмурившись, она праздно играла ложкой, вместо того чтобы есть. Что мог означать этот спектакль? Хотел ли лорд произвести на нее впечатление своим безразличием к близкой опасности? Или же он получил ответ на свои предложения и теперь ему больше не нужно готовиться к войне?
Надежда проснулась в душе Эннис. Взгляд ле Дрейка остановился на ней. Густые ресницы затеняли его глаза, и ничего нельзя было в них прочитать. Но слабая улыбка тронула его губы. Он был слишком спокоен, слишком уверен в себе. Значит, он знал что-то особенное. Возможно, гонец уже вернулся от Сибрука и принес его решение…
Ее сердце учащенно забилось. Быть может, ее скоро выпустят?.. Неужели переговоры закончились таким образом? В следующий момент ле Дрейк наклонился к ней, и она получила ответ.
– Я уверен, вам понравится быть здесь с нами, миледи, потому что пребывание ваше у нас сильно затягивается.
У нее сжалось горло. Рука непроизвольно взметнулась ко рту, как если бы она хотела помешать неосторожным словам слететь с языка. Эннис пристально смотрела в его глаза и видела в них зеленые огни гнева. Смущение охватило ее, и она неожиданно попыталась встать. Все вокруг воззрились на нее с недоумением.
Поймав ее руку, он отнюдь не вежливым образом усадил ее обратно:
– Нет, даже не думайте бежать. Вы прочно попались в западню, маленькая лиса. Ваш сюзерен, оказывается, предпочитает своего заложника моему. По крайней мере, так он утверждает. Будет ли он настаивать на этом решении в будущем? Я сомневаюсь. Хоть я и не причиню вам вреда, чтобы быть уверенным в том, что он не причинит вреда моему сыну, все же существуют разные степени принуждения.
Он принялся поглаживать ее руку, вяло лаская зеленый бархат ее платья, и она замерла. Длинная прядь волос ниспадала с ее плеча, покрывая грудь. Тыльной стороной ладони ле Дрейк приподнял эту тяжелую прядь, прижав ладонь к ее коже. Затем, захватив перевязанные лентами волосы, начал медленно накручивать их на пальцы, тем самым приближая ее лицо к своему.
Эннис попробовала сопротивляться, но тут же поняла всю тщетность этого. Даже присутствие посторонних его не смущало. Да и кто посмел бы вступиться за нее, рискуя навлечь на себя гнев лорда? Беспомощная, она оказалась в нескольких дюймах от его лица, и только руки ее еще упирались в его грудь в жалкой попытке отстраниться.
– Мне кажется. – пробормотал ле Дрейк так тихо, чтобы слышала только она, – я больше нравлюсь вашему сюзерену в роли похитителя, чем хитрого охотника за чужим наследством. Хотя между этими двумя занятиями разница на первый взгляд и не слишком велика, одно весьма существенное отличие все же имеется. Как похититель вдовы я могу быть приговорен к штрафу за насилие над вами. – Недобрая улыбка скривила его рот, и кровь застыла в ее жилах. – Если, конечно, я не получу разрешения от вашего ближайшего родственника, в данном случае – от вашего брата.
– Моего… моего брата? – Эннис с трудом подбирала слова. – Но ведь я долгие годы не общалась с Аубертом. Мы едва знаем друг друга, и – разрешение на что?
Продолжая сжимать ее волосы так, что лицо его находилось в пугающей близости, он другой рукой сдавил ее подбородок. Она окончательно пала духом. Несмотря на то, что времена, когда похищение женщин было обычным делом, прошли, сам по себе этот обычай не считался чем-то из ряда вон выходящим.
И вот теперь Эннис была полностью раздавлена, услышав страшные слова ле Дрейка:
– Разрешение жениться на вас, миледи.
5
Кровь отлила от лица леди Эннис, и ее начала бить дрожь. Рольф жестко добавил:
– Не заблуждайтесь относительно меня, прекрасная леди. Я вам обещаю, что буду отвратительным мужем.
Она, сколько было возможно, отстранилась от него, и краски вернулись на ее щеки, отчего ее глаза засияли особенной голубизной. Губы ее плотно сжались, и голос окреп:
– Это плохая шутка, милорд. Из всех мужчин Англии вы последний, за которого я вышла бы замуж. И мой брат никогда не согласится на этот брак.
– Ваш брат, – холодно сказал Рольф, – уже подтвердил свою готовность обсудить время подписания соглашения. За свое согласие он требует часть вашего наследства. Этого следовало ожидать. Теперь сроки диктует король. Он великодушно простил меня, памятуя о моей службе во Франции, и предложил мне остаться в Англии и жениться на вас законным образом. Один только ваш сюзерен, кажется, видит в нашем союзе вред для себя, поскольку ваше имущество станет моим.
Нижняя губа задрожала, и, чтобы унять волнение, Эннис прикусила ее зубами. Широко раскрытые синие глаза, устремленные на него, напомнили Рольфу летнее небо.
– Но не могли бы вы отказаться от брака со мной?
– Мог бы. – Он ослабил хватку, и ее волосы тяжелой волной упали вдоль тела. Казалось, он доволен случившимся не более, чем Эннис, но он должен был извлечь из этой ситуации выгоду во что бы то ни стало. Ле Дрейк выдержал ее пристальный взгляд и мягко сказал: – Но я не откажусь. Не надейтесь – я женюсь на вас.
Почувствовав, что он отпустил ее волосы, она откинулась на спинку стула, смертельно бледная и дрожащая. Конечно, мало хорошего в том, что она с таким ужасом смотрела на их будущий союз. Да и его настроение было ничуть не лучше. Святой Иероним! Да ведь он же угодил в ловушку, им же самим и расставленную. И это вызывало в нем ярость.
До конца ужина ле Дрейк не сказал больше ни слова своей пленнице. Все пошло совсем не так, как он представлял в своих планах, когда увозил леди Эннис от Сибрука. Он не предполагал, что этот безмозглый граф поспешит вовлечь в дело церковь и короля.
Неужели монарх позволит одному из сильнейших своих баронов пренебрегать церковной властью? Можно ли простить безумную выходку ле Дрейку – особенно после недавней отмены эдикта папы Иннокентия Третьего об отлучении? Не навлечет ли это на его величество новое недовольство Рима? Ведь закон требует кары для похитителей женщин. А король – высший судия…
Приблизительно так представил Сибрук дело королю. А сэр Гай, вернувшись из Стонхема, так и доложил своему господину. Рассказывая, рыцарь выглядел очень смущенным: его лорд оказался в неприятном положении и винить в этом мог только самого себя. Если бы он не был в тот день так сильно потрясен гибелью Эдмунда де Моле и неудачной попыткой вернуть своего сына, он скорее всего не поддался бы искушению похитить даму.
Наедине с преданным сэром Гаем ле Дрейк мог дать волю своему гневу. Особенно досталось Сибруку, который, желая отомстить ему, не заметил, что себе нанес ущерб гораздо больший, чем Рольфу… Слабое утешение… Все могло бы выйти по-другому. Не будь Сибрук столь трусливым, он явился бы с войском под стены Драгонвика, где переговорами или мечом разрешил бы спорные вопросы. Но граф вместо этого обратился с жалобой к церкви, король был вынужден принять меры и поставил ле Дрейка перед выбором… Что ж, положение трудное, но не безвыходное. Еще два дня назад Рольф всерьез обдумывал возможность вооруженного мятежа. Не составило бы никакого труда организовать его, соединившись с другими линкольнширскими баронами. Но он поклялся в верности королю еще тогда, когда отлучение Иоанна от церкви не было снято. И он никогда не нарушал своих клятв. Так должен ли он сделать это теперь, пусть даже ему и отвратителен этот монарх с его вечными интригами?..
Королевский посланник, прибывший в Драгонвик, явно разрывался между страхом и любопытством и успокоился только тогда, когда ле Дрейк заявил, что подчинится королевским приказам… И тут же в Нормандию был послан гонец, чтобы заручиться согласием брата леди Эннис на ее замужество. Из того, что Рольф узнал про Ауберта, явствовало, что этот достойнейший рыцарь будет счастлив освободить свою сводную сестру от некоторой части ее наследства в свою пользу. Он был ее ближайшим родственником-мужчиной, и, хотя его согласие на брак являлось пустой формальностью, провести переговоры следовало обязательно и со всей аккуратностью.
Рольф, конечно, мог бы отказаться от женитьбы на леди Эннис. Это и было его первым побуждением, едва он прочитал пергамент, привезенный королевским посланником, в котором устанавливались условия и сроки. Обязанностью короля было преследовать и наказывать похитителей женщин наравне с ворами. До тех пор пока леди Эннис не была просватана за другого человека, король мог получить с похитителя солидный штраф; затем даму вернули бы Сибруку, и все пошло бы по-старому. Ничего не было бы потеряно, кроме времени, король обогатился бы, а дама сохранила бы честь.
Но слухи и сплетни уже поползли. Двор королевы жил и развлекался скандальными пересудами. И для придворных не было лучшего подарка, чем весть о позоре и падении высокородной дамы. Безусловно, пойдут разговоры о том, что леди Эннис любовница ле Дрейка. И более того – что она была в сговоре с ним, потворствуя своему похищению, ибо такой метод сдаться в плен куда более соблазнителен. Рольф отлично знал манеру королевы делать из мухи слона. Раньше он не обращал на это внимания.
Сейчас же он чувствовал возмущение и протест против того, что леди Эннис перед всем королевством заклеймят как последнюю публичную девку.
Получив послание короля, лорд Драгонвик пригласил для совета верного Гая Фицхью. Рыцарь не преминул подчеркнуть своему господину преимущества, которые тот получит, выполнив волю короля и женившись на леди Эннис.
– Сибрук только того и ждет, милорд, что вы откажетесь. Это то, чего он хочет… – Сэр Гай возвысил голос, чтобы заглушить проклятия Рольфа и быть услышанным своим господином. – Все знают, что брать заложников – обычное дело, королю это известно лучше других. Если вы откажетесь жениться на ней, его с легкостью убедят, что вы захватили леди Эннис не как заложницу, но как любовницу. И он использует это в своих жалобах к церковным властям на неуправляемость баронов, после того как Рим позволил нарушать присягу, данную ему. И хотя вы один из тех, кто остался верным ему во время отлучения его от церкви, он не задумываясь предаст вас, чтобы присвоить себе ваши земли заодно с землями леди. Я клянусь, что в случае вашего согласия на брак больше всего потеряет Сибрук.
– Не думаете ли вы, что я брал это в расчет? – спросил Рольф таким угрожающе мягким голосом, что сэр Гай изумился. – Оставаясь в милости у короля, я могу отобрать у Сибрука моего сына, не важно, хочет этого лорд или нет.
– Да, лорд, – согласился сэр Гай. – Это даст вам гораздо больше, чем открытый мятеж. Король может приказать графу вернуть вам Джастина. А после того, как леди станет вашей женой, вы можете подать петицию о том, чтобы ее земли были признаны приданым. Ваша лояльность королю только усилит ваше положение при дворе. Все знают, что вы один из немногих в Линкольншире, кто не нарушал клятвы верности ему. А то, что вы силой увезли леди Эннис, чтобы жениться на ней, можно объяснить приступом страсти.
Здесь сэр Гай ухмыльнулся, и Рольф некоторое время смотрел на него, пока сам не расплылся в улыбке.
– Как вы объясните мой брак, – лукаво спросил он Гая, – если лицо леди будут украшать усы и бородавки? Я не думаю, что кто-нибудь поверит в то, что мной овладела внезапная страсть к ней.
– Да, но эта леди, к счастью, не имеет ни бородавок, ни усов. Она необычайно хороша собой, и нетрудно поверить в то, что мужчина при виде ее может быть охвачен желанием…
Это объяснение не вполне удовлетворило Рольфа, но он видел в нем здравый смысл. Возможно, ему удастся таким образом уладить последствия своих импульсивных действий. Ведь хотя он и не испытывал особой потребности жениться, леди Эннис от этого не становилась менее желанной. Сколько ночей провел он без сна, вспоминая о той первой ночи, когда она прибыла в Драгонвик… Что из того, что он упорно избегал встреч с нею? Мало кому из женщин удавалось удержать его интерес более чем на те несколько часов, что они проводили в его постели. Но леди Эннис вот уже долгое время постоянно всплывала в его памяти. И это его беспокоило.
Ему приходило в голову, что, может быть, отвага и огонь этой женщины так возбуждают его интерес. Из нее не вышло бы смиренной и тихой супруги, жизнь с которой заставляет мужчину искать более сильных впечатлений на стороне, – уж это точно! Он чувствовал преимущества такого брака, и они значительно перевешивали те причины, которые в свое время заставили его отказаться от повторной женитьбы.
Да, эта идея была заманчивой. Стоит только представить себе, как взбесится Сибрук, увидев, что его интриги оборачиваются против него самого и что внешняя уступчивость и смирение Рольфа на деле только усиливают его положение при дворе короля… Словом, письмо было написано и отослано. Дело сделано…
Но теперь, когда он объявил свое решение даме, а также своим избранным рыцарям и верным вассалам, сомнение вновь невидимыми цепями сковало его. И он обвинял в этом леди Эннис.
Трапеза близилась к концу. Рольф подозвал Вэчела и велел проводить даму в ее комнату. Она поднялась со стула и пошла через зал с гордо поднятой головой. И теперь ле Дрейк вновь мог оценить ее величественную осанку. Против воли он почувствовал восхищение.
Она была не высокой, ее походка поражала грациозностью, тело под зеленым бархатным платьем казалось гибким и крепким. Он с легкостью вызвал в памяти нежную шелковистость кожи, ощутил под своими ладонями ее грудь. Эти воспоминания взволновали его, и он сильно сжал ножку кубка. Темный огонь ее волос, в которых отражались пляшущие отсветы очага, сбегал по спине и бедрам. И в какой-то момент он отчетливо представил себе ее не отягощенной одеждой… И как бы тогда выглядел ее проход через зал! Ее бедра при ходьбе покачивались и, казалось, сулили небесные восторги. Невольно хотелось всецело отдаться на волю сладких волн, расходившихся вокруг нее, и раствориться в них полностью. Да и глаза ее под густой бахромой ресниц излучали соблазн. Но он тут же вспомнил взгляд, которым Эннис наградила его напоследок: ничего манящего, одна враждебность!
Когда она удалилась через арку в дальнем конце зала, сэр Гай наклонился к своему патрону и тихо проговорил, глядя поверх края кубка:
– А леди воистину хороша, милорд.
– Да, – ответил Рольф, и голос выдал волнение, которое он предпочел бы утаить. Он сделал большой глоток вина, желая скрыть досаду. – Столь же хороша, сколь упряма и своевольна.
– Возможно. Но о ней говорят как о женщине с прекрасным характером. Все, что я слышал о леди Эннис, рисует ее в самом добром свете. В своих собственных владениях она пользуется всеобщей любовью, а ее подданные были готовы выступить с войсками на ее защиту, если бы не трусливая позиция графа Сибрука.
– Пусть выступают, – с раздражением проворчал Рольф. – Им это ничего хорошего не сулит, потому как милостивое соизволение короля жениться на их госпоже очень скоро приведет их под мою руку.
От сэра Гая не ускользнула горькая ирония, с какой Рольф употребил слово «соизволение», говоря об ультимативном приказе короля вступить в брак или же пенять на себя. Но об этом он благоразумно умолчал, сказав только:
– Когда у короля в руках будет ваше согласие, он непременно передаст вам часть ее земель в качестве приданого. В любом случае он не осмелится незаконно разорить одного из своих могущественнейших баронов, если только, конечно, не увидит в этом особой выгоды для себя.
– Он осмеливается делать все, что ему заблагорассудится, – мрачно возразил Рольф. Менестрель запел тихую песню, и некоторое время они прислушивались к ней. Затем лорд продолжил: – Вы заметили, как грубо он властвует? Его не волнует, что он оскорбляет и предает своих баронов. Себя он считает непобедимым.
– Есть люди, – тихо ответил сэр Гай, – которые готовы доказать ему, что он сильно заблуждается. Юстейс де Вески и Роберт Фицуолтер всячески демонстрируют ему знаки внимания, а сами готовы при первой же возможности нанести удар в спину. Говорят, они собирают вокруг себя северных баронов, несмотря на все клятвы в верности королю.
Рольф горько усмехнулся:
– Юстейс де Вески просто дурак. Он женился на незаконной дочери короля Вильяма Шотландского, и этот монарх использует его как пешку в своей игре против Иоанна. Не обольщайтесь на их счет, эти люди могут принести большое несчастье.
– Но Роберт Фицуолтер и Юстейс де Вески сейчас в милости у короля…
– Нет, Гай. Хотя он и возвратил им их земли в прошлом году, он не так глуп, чтобы верить этой паре. Вы разве забыли заговор двухлетней давности, который возглавил король Уэльса? Многие погибли тогда – Люк Д'Арси, например, – но эти достойные плуты бежали во Францию. Оба давно проявили себя предателями и интриганами. Хотя сейчас король ослабил им вожжи, но это, конечно, одна видимость. Точно так же он не забыл и тех северных баронов, которые в свое время отказались следовать за ним во Францию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Надежда проснулась в душе Эннис. Взгляд ле Дрейка остановился на ней. Густые ресницы затеняли его глаза, и ничего нельзя было в них прочитать. Но слабая улыбка тронула его губы. Он был слишком спокоен, слишком уверен в себе. Значит, он знал что-то особенное. Возможно, гонец уже вернулся от Сибрука и принес его решение…
Ее сердце учащенно забилось. Быть может, ее скоро выпустят?.. Неужели переговоры закончились таким образом? В следующий момент ле Дрейк наклонился к ней, и она получила ответ.
– Я уверен, вам понравится быть здесь с нами, миледи, потому что пребывание ваше у нас сильно затягивается.
У нее сжалось горло. Рука непроизвольно взметнулась ко рту, как если бы она хотела помешать неосторожным словам слететь с языка. Эннис пристально смотрела в его глаза и видела в них зеленые огни гнева. Смущение охватило ее, и она неожиданно попыталась встать. Все вокруг воззрились на нее с недоумением.
Поймав ее руку, он отнюдь не вежливым образом усадил ее обратно:
– Нет, даже не думайте бежать. Вы прочно попались в западню, маленькая лиса. Ваш сюзерен, оказывается, предпочитает своего заложника моему. По крайней мере, так он утверждает. Будет ли он настаивать на этом решении в будущем? Я сомневаюсь. Хоть я и не причиню вам вреда, чтобы быть уверенным в том, что он не причинит вреда моему сыну, все же существуют разные степени принуждения.
Он принялся поглаживать ее руку, вяло лаская зеленый бархат ее платья, и она замерла. Длинная прядь волос ниспадала с ее плеча, покрывая грудь. Тыльной стороной ладони ле Дрейк приподнял эту тяжелую прядь, прижав ладонь к ее коже. Затем, захватив перевязанные лентами волосы, начал медленно накручивать их на пальцы, тем самым приближая ее лицо к своему.
Эннис попробовала сопротивляться, но тут же поняла всю тщетность этого. Даже присутствие посторонних его не смущало. Да и кто посмел бы вступиться за нее, рискуя навлечь на себя гнев лорда? Беспомощная, она оказалась в нескольких дюймах от его лица, и только руки ее еще упирались в его грудь в жалкой попытке отстраниться.
– Мне кажется. – пробормотал ле Дрейк так тихо, чтобы слышала только она, – я больше нравлюсь вашему сюзерену в роли похитителя, чем хитрого охотника за чужим наследством. Хотя между этими двумя занятиями разница на первый взгляд и не слишком велика, одно весьма существенное отличие все же имеется. Как похититель вдовы я могу быть приговорен к штрафу за насилие над вами. – Недобрая улыбка скривила его рот, и кровь застыла в ее жилах. – Если, конечно, я не получу разрешения от вашего ближайшего родственника, в данном случае – от вашего брата.
– Моего… моего брата? – Эннис с трудом подбирала слова. – Но ведь я долгие годы не общалась с Аубертом. Мы едва знаем друг друга, и – разрешение на что?
Продолжая сжимать ее волосы так, что лицо его находилось в пугающей близости, он другой рукой сдавил ее подбородок. Она окончательно пала духом. Несмотря на то, что времена, когда похищение женщин было обычным делом, прошли, сам по себе этот обычай не считался чем-то из ряда вон выходящим.
И вот теперь Эннис была полностью раздавлена, услышав страшные слова ле Дрейка:
– Разрешение жениться на вас, миледи.
5
Кровь отлила от лица леди Эннис, и ее начала бить дрожь. Рольф жестко добавил:
– Не заблуждайтесь относительно меня, прекрасная леди. Я вам обещаю, что буду отвратительным мужем.
Она, сколько было возможно, отстранилась от него, и краски вернулись на ее щеки, отчего ее глаза засияли особенной голубизной. Губы ее плотно сжались, и голос окреп:
– Это плохая шутка, милорд. Из всех мужчин Англии вы последний, за которого я вышла бы замуж. И мой брат никогда не согласится на этот брак.
– Ваш брат, – холодно сказал Рольф, – уже подтвердил свою готовность обсудить время подписания соглашения. За свое согласие он требует часть вашего наследства. Этого следовало ожидать. Теперь сроки диктует король. Он великодушно простил меня, памятуя о моей службе во Франции, и предложил мне остаться в Англии и жениться на вас законным образом. Один только ваш сюзерен, кажется, видит в нашем союзе вред для себя, поскольку ваше имущество станет моим.
Нижняя губа задрожала, и, чтобы унять волнение, Эннис прикусила ее зубами. Широко раскрытые синие глаза, устремленные на него, напомнили Рольфу летнее небо.
– Но не могли бы вы отказаться от брака со мной?
– Мог бы. – Он ослабил хватку, и ее волосы тяжелой волной упали вдоль тела. Казалось, он доволен случившимся не более, чем Эннис, но он должен был извлечь из этой ситуации выгоду во что бы то ни стало. Ле Дрейк выдержал ее пристальный взгляд и мягко сказал: – Но я не откажусь. Не надейтесь – я женюсь на вас.
Почувствовав, что он отпустил ее волосы, она откинулась на спинку стула, смертельно бледная и дрожащая. Конечно, мало хорошего в том, что она с таким ужасом смотрела на их будущий союз. Да и его настроение было ничуть не лучше. Святой Иероним! Да ведь он же угодил в ловушку, им же самим и расставленную. И это вызывало в нем ярость.
До конца ужина ле Дрейк не сказал больше ни слова своей пленнице. Все пошло совсем не так, как он представлял в своих планах, когда увозил леди Эннис от Сибрука. Он не предполагал, что этот безмозглый граф поспешит вовлечь в дело церковь и короля.
Неужели монарх позволит одному из сильнейших своих баронов пренебрегать церковной властью? Можно ли простить безумную выходку ле Дрейку – особенно после недавней отмены эдикта папы Иннокентия Третьего об отлучении? Не навлечет ли это на его величество новое недовольство Рима? Ведь закон требует кары для похитителей женщин. А король – высший судия…
Приблизительно так представил Сибрук дело королю. А сэр Гай, вернувшись из Стонхема, так и доложил своему господину. Рассказывая, рыцарь выглядел очень смущенным: его лорд оказался в неприятном положении и винить в этом мог только самого себя. Если бы он не был в тот день так сильно потрясен гибелью Эдмунда де Моле и неудачной попыткой вернуть своего сына, он скорее всего не поддался бы искушению похитить даму.
Наедине с преданным сэром Гаем ле Дрейк мог дать волю своему гневу. Особенно досталось Сибруку, который, желая отомстить ему, не заметил, что себе нанес ущерб гораздо больший, чем Рольфу… Слабое утешение… Все могло бы выйти по-другому. Не будь Сибрук столь трусливым, он явился бы с войском под стены Драгонвика, где переговорами или мечом разрешил бы спорные вопросы. Но граф вместо этого обратился с жалобой к церкви, король был вынужден принять меры и поставил ле Дрейка перед выбором… Что ж, положение трудное, но не безвыходное. Еще два дня назад Рольф всерьез обдумывал возможность вооруженного мятежа. Не составило бы никакого труда организовать его, соединившись с другими линкольнширскими баронами. Но он поклялся в верности королю еще тогда, когда отлучение Иоанна от церкви не было снято. И он никогда не нарушал своих клятв. Так должен ли он сделать это теперь, пусть даже ему и отвратителен этот монарх с его вечными интригами?..
Королевский посланник, прибывший в Драгонвик, явно разрывался между страхом и любопытством и успокоился только тогда, когда ле Дрейк заявил, что подчинится королевским приказам… И тут же в Нормандию был послан гонец, чтобы заручиться согласием брата леди Эннис на ее замужество. Из того, что Рольф узнал про Ауберта, явствовало, что этот достойнейший рыцарь будет счастлив освободить свою сводную сестру от некоторой части ее наследства в свою пользу. Он был ее ближайшим родственником-мужчиной, и, хотя его согласие на брак являлось пустой формальностью, провести переговоры следовало обязательно и со всей аккуратностью.
Рольф, конечно, мог бы отказаться от женитьбы на леди Эннис. Это и было его первым побуждением, едва он прочитал пергамент, привезенный королевским посланником, в котором устанавливались условия и сроки. Обязанностью короля было преследовать и наказывать похитителей женщин наравне с ворами. До тех пор пока леди Эннис не была просватана за другого человека, король мог получить с похитителя солидный штраф; затем даму вернули бы Сибруку, и все пошло бы по-старому. Ничего не было бы потеряно, кроме времени, король обогатился бы, а дама сохранила бы честь.
Но слухи и сплетни уже поползли. Двор королевы жил и развлекался скандальными пересудами. И для придворных не было лучшего подарка, чем весть о позоре и падении высокородной дамы. Безусловно, пойдут разговоры о том, что леди Эннис любовница ле Дрейка. И более того – что она была в сговоре с ним, потворствуя своему похищению, ибо такой метод сдаться в плен куда более соблазнителен. Рольф отлично знал манеру королевы делать из мухи слона. Раньше он не обращал на это внимания.
Сейчас же он чувствовал возмущение и протест против того, что леди Эннис перед всем королевством заклеймят как последнюю публичную девку.
Получив послание короля, лорд Драгонвик пригласил для совета верного Гая Фицхью. Рыцарь не преминул подчеркнуть своему господину преимущества, которые тот получит, выполнив волю короля и женившись на леди Эннис.
– Сибрук только того и ждет, милорд, что вы откажетесь. Это то, чего он хочет… – Сэр Гай возвысил голос, чтобы заглушить проклятия Рольфа и быть услышанным своим господином. – Все знают, что брать заложников – обычное дело, королю это известно лучше других. Если вы откажетесь жениться на ней, его с легкостью убедят, что вы захватили леди Эннис не как заложницу, но как любовницу. И он использует это в своих жалобах к церковным властям на неуправляемость баронов, после того как Рим позволил нарушать присягу, данную ему. И хотя вы один из тех, кто остался верным ему во время отлучения его от церкви, он не задумываясь предаст вас, чтобы присвоить себе ваши земли заодно с землями леди. Я клянусь, что в случае вашего согласия на брак больше всего потеряет Сибрук.
– Не думаете ли вы, что я брал это в расчет? – спросил Рольф таким угрожающе мягким голосом, что сэр Гай изумился. – Оставаясь в милости у короля, я могу отобрать у Сибрука моего сына, не важно, хочет этого лорд или нет.
– Да, лорд, – согласился сэр Гай. – Это даст вам гораздо больше, чем открытый мятеж. Король может приказать графу вернуть вам Джастина. А после того, как леди станет вашей женой, вы можете подать петицию о том, чтобы ее земли были признаны приданым. Ваша лояльность королю только усилит ваше положение при дворе. Все знают, что вы один из немногих в Линкольншире, кто не нарушал клятвы верности ему. А то, что вы силой увезли леди Эннис, чтобы жениться на ней, можно объяснить приступом страсти.
Здесь сэр Гай ухмыльнулся, и Рольф некоторое время смотрел на него, пока сам не расплылся в улыбке.
– Как вы объясните мой брак, – лукаво спросил он Гая, – если лицо леди будут украшать усы и бородавки? Я не думаю, что кто-нибудь поверит в то, что мной овладела внезапная страсть к ней.
– Да, но эта леди, к счастью, не имеет ни бородавок, ни усов. Она необычайно хороша собой, и нетрудно поверить в то, что мужчина при виде ее может быть охвачен желанием…
Это объяснение не вполне удовлетворило Рольфа, но он видел в нем здравый смысл. Возможно, ему удастся таким образом уладить последствия своих импульсивных действий. Ведь хотя он и не испытывал особой потребности жениться, леди Эннис от этого не становилась менее желанной. Сколько ночей провел он без сна, вспоминая о той первой ночи, когда она прибыла в Драгонвик… Что из того, что он упорно избегал встреч с нею? Мало кому из женщин удавалось удержать его интерес более чем на те несколько часов, что они проводили в его постели. Но леди Эннис вот уже долгое время постоянно всплывала в его памяти. И это его беспокоило.
Ему приходило в голову, что, может быть, отвага и огонь этой женщины так возбуждают его интерес. Из нее не вышло бы смиренной и тихой супруги, жизнь с которой заставляет мужчину искать более сильных впечатлений на стороне, – уж это точно! Он чувствовал преимущества такого брака, и они значительно перевешивали те причины, которые в свое время заставили его отказаться от повторной женитьбы.
Да, эта идея была заманчивой. Стоит только представить себе, как взбесится Сибрук, увидев, что его интриги оборачиваются против него самого и что внешняя уступчивость и смирение Рольфа на деле только усиливают его положение при дворе короля… Словом, письмо было написано и отослано. Дело сделано…
Но теперь, когда он объявил свое решение даме, а также своим избранным рыцарям и верным вассалам, сомнение вновь невидимыми цепями сковало его. И он обвинял в этом леди Эннис.
Трапеза близилась к концу. Рольф подозвал Вэчела и велел проводить даму в ее комнату. Она поднялась со стула и пошла через зал с гордо поднятой головой. И теперь ле Дрейк вновь мог оценить ее величественную осанку. Против воли он почувствовал восхищение.
Она была не высокой, ее походка поражала грациозностью, тело под зеленым бархатным платьем казалось гибким и крепким. Он с легкостью вызвал в памяти нежную шелковистость кожи, ощутил под своими ладонями ее грудь. Эти воспоминания взволновали его, и он сильно сжал ножку кубка. Темный огонь ее волос, в которых отражались пляшущие отсветы очага, сбегал по спине и бедрам. И в какой-то момент он отчетливо представил себе ее не отягощенной одеждой… И как бы тогда выглядел ее проход через зал! Ее бедра при ходьбе покачивались и, казалось, сулили небесные восторги. Невольно хотелось всецело отдаться на волю сладких волн, расходившихся вокруг нее, и раствориться в них полностью. Да и глаза ее под густой бахромой ресниц излучали соблазн. Но он тут же вспомнил взгляд, которым Эннис наградила его напоследок: ничего манящего, одна враждебность!
Когда она удалилась через арку в дальнем конце зала, сэр Гай наклонился к своему патрону и тихо проговорил, глядя поверх края кубка:
– А леди воистину хороша, милорд.
– Да, – ответил Рольф, и голос выдал волнение, которое он предпочел бы утаить. Он сделал большой глоток вина, желая скрыть досаду. – Столь же хороша, сколь упряма и своевольна.
– Возможно. Но о ней говорят как о женщине с прекрасным характером. Все, что я слышал о леди Эннис, рисует ее в самом добром свете. В своих собственных владениях она пользуется всеобщей любовью, а ее подданные были готовы выступить с войсками на ее защиту, если бы не трусливая позиция графа Сибрука.
– Пусть выступают, – с раздражением проворчал Рольф. – Им это ничего хорошего не сулит, потому как милостивое соизволение короля жениться на их госпоже очень скоро приведет их под мою руку.
От сэра Гая не ускользнула горькая ирония, с какой Рольф употребил слово «соизволение», говоря об ультимативном приказе короля вступить в брак или же пенять на себя. Но об этом он благоразумно умолчал, сказав только:
– Когда у короля в руках будет ваше согласие, он непременно передаст вам часть ее земель в качестве приданого. В любом случае он не осмелится незаконно разорить одного из своих могущественнейших баронов, если только, конечно, не увидит в этом особой выгоды для себя.
– Он осмеливается делать все, что ему заблагорассудится, – мрачно возразил Рольф. Менестрель запел тихую песню, и некоторое время они прислушивались к ней. Затем лорд продолжил: – Вы заметили, как грубо он властвует? Его не волнует, что он оскорбляет и предает своих баронов. Себя он считает непобедимым.
– Есть люди, – тихо ответил сэр Гай, – которые готовы доказать ему, что он сильно заблуждается. Юстейс де Вески и Роберт Фицуолтер всячески демонстрируют ему знаки внимания, а сами готовы при первой же возможности нанести удар в спину. Говорят, они собирают вокруг себя северных баронов, несмотря на все клятвы в верности королю.
Рольф горько усмехнулся:
– Юстейс де Вески просто дурак. Он женился на незаконной дочери короля Вильяма Шотландского, и этот монарх использует его как пешку в своей игре против Иоанна. Не обольщайтесь на их счет, эти люди могут принести большое несчастье.
– Но Роберт Фицуолтер и Юстейс де Вески сейчас в милости у короля…
– Нет, Гай. Хотя он и возвратил им их земли в прошлом году, он не так глуп, чтобы верить этой паре. Вы разве забыли заговор двухлетней давности, который возглавил король Уэльса? Многие погибли тогда – Люк Д'Арси, например, – но эти достойные плуты бежали во Францию. Оба давно проявили себя предателями и интриганами. Хотя сейчас король ослабил им вожжи, но это, конечно, одна видимость. Точно так же он не забыл и тех северных баронов, которые в свое время отказались следовать за ним во Францию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37