— Возможно, мистер Бучер превосходный хирург, но он не моряк.
— Может, и так, но он ссылался на общее мнение офицеров «Норфолка».
— Я бы не стал предпочитать их мнение мнению капитана Обри. Ему известно о существовании этих рифов — он упоминал о них, когда мы обсуждали своеобразный характер прилива, — однако капитан вполне уверенно говорил о возвращении корабля.
— А мне и невдомек, что он знает о них. Для меня это утешение, большое утешение. Теперь я снова не тревожусь ни о чем. Позвольте мне рассказать о моей прогулке. Мне удалось достичь находящейся на склонах обнаженной почвы. Именно там, где можно перейти через ручей, текущий по узкому каменистому руслу из обломков обсидиана и трахита, я встретил мистера Бучера, который согласен, что остров явно вулканического происхождения. Именно там я увидел птицу, которую принял за водяного пастушка, не умеющего летать, хотя она, возможно, просто промокла.
На острове промокло все, все было пропитано влагой. Там, где на очень крутых склонах росли деревья, древовидные папоротники, подлесок, произошли оползни, и ручей превратился в широкую реку густой грязи и всякого мусора, которая впадала в лагуну.
Путь Джека Обри пролегал по ее левому берегу, заваленному стволами деревьев и вывороченным и подмытым кустарником. Вдалеке он увидел капитана Палмера. Сняв треуголку, британец воскликнул:
— Добрый день, сэр. — В ответ Палмер поклонился и сказал что-то о том, что «ветер меняет направление против часовой стрелки, и, возможно, снова пойдет дождь». Такого рода обмен мнениями, иногда повторявшийся два раза в день, был их единственным способом общения в течение последующей недели. В целом это была унылая неделя: шел проливной дождь, благодаря которому ручей стал полноводным, но надежды на рыбную ловлю не сбылись. Растительная пища, которую собирали поблизости, закончилась. Расколовшиеся кокосовые орехи и поврежденные плоды хлебного дерева стали быстро гнить из-за влаги и тепла. Моряки «Сюрприза» принялись распускать на пряди тросы и спешно изготавливать из них рыболовные снасти. Но лагуна превратилась в грязное болото, и большинство обитателей ее покинули, хотя некоторые из них, не успев во время убраться восвояси, теперь разлагались в зловонных лужах. Однако продолговатые серые акулы никуда не исчезли, что делало рыбную ловлю с помощью невода и наметки чрезвычайно опасной, поскольку у зубастых тварей была привычка заплывать в очень мелкие места. Впрочем, с помощью наметки не удалось поймать ничего, кроме плавающих древесных обломков. Даже после того, как матросы с большим трудом перевернули вниз килем баркас и вышли на нем в лагуну, положение улучшилось ненамного: почти всю рыбу, которую удавалось поймать, выхватывали вместе с крючком и снастью акулы, а те экземпляры, которые удалось у них отбить, представляли собой снулого вида, распухших рыб с мертвенно-бледными колючими спинными плавниками. По словам Эдвардса, одного из китобоев, знатока южных морей, плавники этих рыб ядовиты, да и все прочее не очень-то полезно. Рыбная ловля с рифа при отливе приносила лучшие результаты, но там были свои сложности: приходилось преодолевать большие участки, покрытые жалящими кораллами и множеством морских ежей; вонзаясь в босые ноги, их острые шипы обламывались, причиняя сильную боль. На двух матросов, которые искали съедобных моллюсков, напали мурены, которые их покусали, как собаки, а безобидные на первый взгляд рыбки, напоминавшие морских окуней, какие водятся у острова Хуан-Фернандес, у тех, кто их ел, вызвали красную сыпь, черную рвоту и временную слепоту. Многие матросы хромали: хотя они привыкли бегать по палубе босиком, от гладких досок подошвы их ног не огрубели (башмаки они обычно надевали, лишь когда влезали на мачты) и поэтому вскоре были изрезаны шипами, вулканическим стеклом и коралловыми породами.
Несмотря на дождь и почти непреодолимые заросли и колючие вьющиеся растения, из-за которых было затруднительно ходить босиком, люди, понуждаемые голодом, а то и страхом, все-таки ходили по острову. В четверг Бонден сообщил капитану:
— Сэр, этот малый, Хейнс с «Гермионы», который хотел заложить своих корешей, боится, что они узнали об этом и хотят его прикончить. Он спрашивает, нельзя ли ему перейти к нам.
Джек Обри едва не вспылил, но затем подумал и сказал:
— Ничто не мешает ему соорудить себе шалаш в лесу неподалеку от нас, где он может прятаться до тех пор, пока не придет корабль.
Тем, у кого имелась обувь, ходить по лесу было проще, поэтому отец Мартин и доктор Бучер встречались довольно часто. Бучер оказался человеком дружелюбным, весьма разговорчивым; во время этих встреч капеллан выяснил, что экипаж «Норфолка» надеялся на приход русского военного корабля, который, как стало известно, исследовал центральную часть Тихого океана, или появление одной из полудюжины китобойных шхун из Нью-Бедфорда или Нантакета, промышлявших в здешних водах. Однако, хотя эти планы, на которые они возлагали такие надежды, были совершенно неопределенными, из досок потерпевшего кораблекрушение судна американские моряки намеревались построить шлюпку, на которой офицер и два-три лучших матроса добрались бы до Хуахивы, чтобы запросить там помощи. После того как пассаты задуют со своим обычным постоянством, плавание, даже с учетом длинного зигзага в обход опасных западных рифов, составило бы всего лишь около четырехсот миль — сущий пустяк по сравнению с вояжем плававшего в этих же водах капитана Блая протяженностью в четыре тысячи миль. Но у них было очень плохо с инструментами — они имели лишь небольшой ящик, который выбросило на риф какой-то шальной волной. Корабль же только что начал разваливаться: до сих пор им удалось снять с него лишь крышки люков, из которых соорудили почти бесполезный рыбачий плот.
К концу недели дождь пошел на убыль; перейти через верховья ручья стало проще, и все больше моряков с обеих сторон стали сталкиваться друг с другом. Это привело к первым неприятностям. Подобно остальным китобоям, Эдвардс был чрезвычайно озлоблен тем, что янки сожгли «Бесстрашного Лиса», и когда он встретил американца, то обозвал его сучьим потрохом, черномазым сифилитиком и огрел палкой. Недолго думая, американец пнул обидчика в пах. Через некоторое время их разняли плотник и один из его приятелей, после чего американец удалился, слыша вдогонку крики «Янки-пудель!» и «Держись своей гребучей стороны ручья!», поскольку экипаж «Сюрприза» считал само собой разумеющимся, что вся территория по эту сторону потока принадлежит им. Ручей казался как бы естественной границей, поскольку в тот же день чуть ниже по течению высокий американский мичман с рыжей бородой прогнал со своего берега Блекни, заявив, что если тот еще раз вздумает воровать их припасы, то будет изрезан на наживку.
Но эти инциденты не привлекали к себе особенного внимания, поскольку все ждали воскресенья — первого дня, когда, по словам капитана, можно будет увидеть их корабль. Погода на неделе, хотя вода лилась с неба и хлюпала под ногами, была благоприятна для его возвращения, поскольку ветер ослаб до умеренного и дул с направления зюйд-ост-тень-зюйд, а могучие удары волн прибоя о внешние скалы рифа превратились в постоянный негромкий гул.
В воскресенье капитанская бритва пошла по рукам господ офицеров, в то время как матросы воспользовались двумя хирургическими инструментами, которые не столько брили, сколько больно царапали, но все терпели боль, руководствуясь языческим поверьем, что чем больше они будут страдать, тем скорее увидят свой корабль. Под прикрытием баркаса был установлен алтарь, над которым натянули тент. Кафедру соорудили из носилок и шлюпочной банки, не сколоченных, а связанных вместе. Джек Обри послал записку капитану Палмеру, в которой указал, что если он сам, его офицеры и матросы решат присутствовать на богослужении, то их охотно примут. Однако Палмер отклонил приглашение под тем предлогом, что очень мало его подчиненных исповедуют англиканскую веру. Его ответ был учтив и хорошо изложен. Изложен устно мистером Бучером, поскольку у экипажа «Норфолка» не было ни бумаги, ни пера, как, впрочем, и всего остального. Бучер остался на службу, которая, несмотря на отсутствие богослужебных книг, была доведена надлежащим образом до самого конца. Среди моряков «Сюрприза», оказавшихся на острове, было пятеро из числа самых преданных судовых певчих, остальные подхватывали знакомые гимны и псалмы могучими голосами, которые разносились над лагуной и за пределами рифа. Отец Мартин не рискнул произнести собственную проповедь, а вновь обратился к преподобному Донну, цитируя его тексты, полагаясь на свою память, в остальных случаях перефразируя их. Все присутствующие, кроме двух десятков американцев, сидевших тут и там на противоположном берегу, слышали псалмы прежде, что было большим преимуществом для столь консервативного собрания. Его участники одобряли службу, восхищались ею, слушали ее с той же серьезностью, с какой их глаза обшаривали горизонт, силясь разглядеть на фоне чистого голубого неба пятнышко марселей.
Странно, что такое количество мореходов, привыкших к изменчивости океана и непредвиденности обстоятельств любого плавания, придавали особое значение первому дню, связанному с предсказанием капитана, словно именно этот день обладал каким-то магическим свойством. Но таково было настроение моряков по обоим берегам ручья, и после того, как в воскресенье фрегат не появился, моряки «Сюрприза» почему-то пали духом.
Не появился он ни в понедельник, ни во вторник, ни в среду, хотя стояла превосходная погода. Джек Обри заметил, что к концу недели Палмер кланялся не так низко, а в пятницу поклон его превратился в небрежный кивок. Приветствие могло означать многое, и не нужно было особой проницательности, чтобы понять: команда «Норфолка» сознавала свою многочисленность (их было в четыре раза больше, чем англичан), с каждым днем ее уверенность в себе крепла, и все труднее было бы принудить Палмера положить конец усиливающейся враждебности его людей, хотя отдельные стычки с драками грозили вылиться во всеобщее побоище.
Джек Обри ел себя поедом. Ему следовало остаться на корабле; его присутствие на суше никак не способствовало исходу предполагаемой хирургической операции, любой из офицеров смог бы заменить его и в остальном. Он вел себя как нервная старая баба. Если же он решил непременно разобраться с Палмером, то надо было прежде всего обратить внимание на приливное течение. Несмотря на ураган, умный моряк заметил бы признаки необычной периодичности этого явления и большую скорость течения в канале. Да и следовало непременно захватить с собой партию морских пехотинцев, а может, даже каронаду. Все оружие, каким располагали моряки «Сюрприза», были его шпага, кортик Блекни, карманный пистолет и отпорный крюк. Разумеется, у матросов были ножи, но ими были вооружены и почти все американцы.
— Вижу, вы беспокоитесь о судьбе «Сюрприза», дружище, — произнес Стивен, когда они с Джеком сели возле хижины, вглядываясь в вечернее море. — Надеюсь, вы не отчаиваетесь в судьбе наших друзей?
— Отчаиваюсь? Упаси Бог! — воскликнул капитан. — Фрегат прочный, с отличными мореходными качествами, а команда у Моуэта из опытных матросов. Я уверен, что если даже он не знал о том злополучном рифе, то, когда тросы порвались, инстинкт заставил его изо всех сил стараться не уходить под ветер. Судя по тому, как изменилось направление ветра, могу предположить, что он обошел банку с севера. Я опасаюсь за злополучную бизань-мачту. Мистер Лэмб того же мнения. Как он сожалеет, что не наложил на нее двойное крепление, пока было время!
— А что, потеря этой мачты будет иметь очень большое значение?
— Нет, если следовать полным курсом, поскольку при попутном ветре она не несет парусов; но если идти в бейдевинд, поворачивать в наветренную сторону, словом, для того, чтобы добраться до этого острова, она совершенно необходима. Если кое-как починенная мачта сломалась, то «Сюрпризу», определенно, пришлось направиться в открытое море. В таком случае он обязательно пошел бы на запад, и Моуэт взял бы курс на Хуахиву.
— Но ведь, поставив новую мачту, он мог бы вернуться?
— Да. Но поиски материала для мачты потребовали бы времени, а поскольку Лэмб и его помощники находятся здесь, то морякам фрегата было бы не так-то просто собрать ее детали, подогнать и поставить. Самое главное, ему пришлось бы много дней идти в бейдевинд против пассата и течения. Вполне возможно, что раньше, чем через месяц, корабль не вернется.
— Неужели? — спросил Стивен, озадаченно посмотрев на Джека Обри.
— Вполне. Ситуация, создавшаяся здесь, не может оставаться неизменной в течение месяца или даже меньшего времени.
Позади хижины послышались голоса. Хотя капитан Обри считал матросов с баркаса отличными моряками, он знал об их страсти к подслушиванию: теоретически водонепроницаемые переборки военного корабля, в силу этой страсти, были просверлены во многих местах, так что многие планы капитана облетали команду задолго до того, как становились приказами. Да и домашние проблемы большинства моряков оказывались предметами всеобщего обсуждения. Разумеется, это обстоятельство имело определенную пользу, поскольку придавало экипажу некоторую семейственность; но в данном случае Джек Обри не желал, чтобы его мнение стало широко известно, поскольку контакты между двумя командами не всегда были враждебными. Их наиболее мирно настроенные представители, встречаясь в лесу на «ничейной земле» выше ручья, зачастую затевали спокойные разговоры, в особенности, если они были выходцами из нейтральных стран. К примеру, один финн рассказал поляку Якруцкому с «Сюрприза», что в команде «Норфолка» имеется сильная партия, возглавляемая двумя краснобаями. Он также утверждал, что офицеры «Норфолка», потерявшие свой корабль и должности, утратили и авторитет, а из-за этого стало некому поддерживать дисциплину, тем более что боцман и строгий старший офицер, перед которыми все ходили по струнке, утонули.
Но голоса принадлежали отцу Мартину и доктору Бучеру, которые вместе шли по тропинке. Бучер пришел навестить доктора Мэтьюрина и передать капитану Обри сообщение от капитана Палмера. Капитан Палмер передавал сердечный привет и просил напомнить капитану Обри о соглашении, согласно которому ручей должен обозначать границу между их территориями, за исключением участка берега, находящегося на стороне, принадлежащей морякам с «Сюрприза», который американские моряки должны пересекать без помех, чтобы попасть к оконечности восточного рифа. Однако капитан Палмер вынужден заявить, что небольшая группа его людей была вынуждена вернуться этим утром назад, поскольку подверглась насмешкам и была закидана морскими водорослями. Он полагает, что капитан Обри немедленно примет надлежащие меры.
— Прошу передать капитану Палмеру, наряду с моими лучшими пожеланиями, — отвечал Джек Обри, — что если это не была всего лишь детская забава, то виновники понесут наказание. Если американскому капитану будет угодно, то он может наблюдать за наказанием сам лично или прислать для этого своего офицера. В любом случае прошу передать мои сожаления и заверение в том, что этого больше не повторится.
— А теперь, Стивен, — произнес капитан, когда они остались одни. — Позвольте подать вам руку, отправимся в верхнюю часть острова. На черном утесе имеется площадка, с которой открывается великолепный обзор. Вы там еще не были.
— Непременно пойдем, — отозвался доктор. — А по пути, возможно, увидим водяного пастушка, замеченного отцом Мартином. Но, возможно, вниз вам придется тащить меня на спине: что-то ноги мои сдают.
При приближении топавшего башмаками и тяжело дышавшего капитана Обри искомая птица потихоньку спряталась в кусты, зато с голой вулканической площадки, до которой они в конце концов добрались, можно было видеть десятки миль покрытого белыми шапками волн океана в западном, северном и южном направлениях. Там резвились две стаи китов: одна на севере, другая на юге; внизу виднелись вся подветренная часть острова, рассекаемая ручьем, несшим темные, взбаламученные воды во все еще мутную лагуну, белая линия рифов и кажущиеся недомерками люди, разгуливающие по песку.
Мистер Лэмб и два его помощника заканчивали сколачивать хижину, которую начали строить для себя в тот самый злополучный воскресный день, когда «Сюрприз» не появился.
Подошедший к работавшим в тени деревьев англичанам молодой плотник с «Норфолка» приветливо произнес:
— Привет, кореша!
— Привет! — ответили они равнодушно, положив инструменты и глядя на него с нарочитым безразличием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47