А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


Концентрирующие медитативные практики
Отметим сразу, что концентрация внимания всегда сочетается с одновременным фокусированием внешнего либо внутреннего взора на объекте созерцания. При собранном в «пучок» и остановленном на объекте внимании опять-таки подразумевается полная неподвижность тела, которое по определению не способно нормально функционировать, передвигаясь в пространстве со взглядом, прикованным к одной точке (если только человек не повредился в уме). Опять-таки есть два варианта развития событий:
1. В неподвижном поле зрения присутствуют монотонные раздражители — пульсация точечного источника света, равномерное мелькание какого-то объекта либо зеркальных бликов.
2. Взор зафиксирован на неподвижном объекте, то есть в любом случае произвольные движения глаз должны быть прекращены.
С незапамятных времён известно, что ритмическое воздействие на зрительный и слуховой анализаторы способно вызвать стойкое торможение сознания. Полученное таким образом состояние обычно бывает трансовым, т.е. на какое-то время человек полностью утрачивает самоосознанность и контроль. Когда сознание выключается подобным способом, суммарная энергия психики передаётся в бессознательное, но поскольку торможение является полным, что аналогично глубокому сну, шоку или коме, внутренняя коммуникация невозможна. В этом случае мы имеем дело только с различными стадиями торможения, аттракторами состояний сознания, которых, как известно, существует четыре, сохраняется определённая осознанность, хотя она минимальная и является «пунктирной» — например при вербальной (речевой) практике «Йога-нидры».
Иными словами, скорость и глубина торможения зависит от того, какой используется сенсорный канал и какие способы изменения сознания были применены. Наиболее радикально и быстро отключает сознание пранаяма с большим временем дыхательного цикла. Цель интересующих нас психотехник йоги — сохранение (в специфическом виде) субъекта, который бы не утратил восприятие происходящего, что, повторяю, зависит от способа, которым мы на время «обескровливаем» сознание, лишаем его привычной активности.
Решающую роль в этом играет владение технологией управления состояниями и намерением. Что такое намерение? Оно не совпадает с определением желания, которое является сознательным продуктом и слишком часто бывает паразитной продукцией эмоционально-инстинктивной части ума, не имея корней в реальности. Намерение — это нечто жизненно важное, то, что имеет статус подлинной необходимости, оно всегда «по душе» бессознательному, которое и даст толчок к необходимому продолжению развития ситуации в тот момент, когда сознание будет лишено энергии действия.
Намерение — это оформленная и чёткая мысль, которую я перед началом практики неторопливо и бесстрастно формулирую в уме, обращаясь к невидимому внутреннему собеседнику на предмет того, что будет очень неплохо, если произойдёт вот это или это. Намерение — это такая штука, которая не навязывается самому себе как обязанность и не вьётся над тобой как чёрный ворон желания, — просто ты чувствуешь ход событий и необходимость вот этого.
Монотонные зрительные раздражители как предмет созерцания должны быть исключены, потому что, применяя их, мы просто получим трансовый коллапс («схлопывание», заклинивание) сознания без какой-либо дальнейшей перспективы.
Рассмотрим стандартное для йоги сосредоточение внимания на неподвижном внешнем объекте. Это можно сделать на примере «Тратаки», одной из психотехник Тантры. Внимание созерцателя в «Тратаке» направляется, как правило, на пламя свечи, хотя в выборе предметов созерцания допускается большое разнообразие. Рекомендуется практиковать в темноте и без сквозняков, чтобы огонь свечи не дрожал и не колебался.
Сам процесс называется «Бахир-тратака», т.е. «Тратака внешняя». Только после того, как она освоена, рекомендуется приступать к практике комбинированной, которая начинается как внешняя, но заканчивается внутренней, «Антара-тратакой». Следовательно, данный вид медитации предлагает нам возможность перехода от созерцания внешнего объекта к его внутреннему образу, представленному только в сознании.
Термин «тратака» означает «смотреть немигающим взглядом». Замечательно подходит для такого наблюдения пламя огня, оно является архетипическим объектом, с которым имели дело тысячи поколений. Восприятие спокойного и локального пламени активизирует глубинные структуры психики, что увеличивает вероятность коммуникации бессознательного с личностью.
Что же происходит во внешней «Тратаке»? Остановлено движение тела, вместе с ним — поля зрения, а также перемещение объекта в этом поле. Затем зрение-внимание-сознание фиксируются на пламени свечи — без напряжения. Как только оно возникает — практику на сегодня следует заканчивать. Другими словами, мы и в этом случае имеем дело с естественным процессом привыкания, как в «полном дыхании», иной лишь объект внимания.
Если действовать согласно принципу «у-вэй», заканчивая процесс при возникновении малейшего затруднения, время свободной, ненапряжённой фиксации взора на язычке огня свечи будет медленно, но неуклонно возрастать. Здесь нет возможности останавливаться на деталях техники или феноменах, которые могут иметь место в процессе внешней «Тратаки». Отметим лишь следующее: при адаптации к созерцанию свечи в итоге происходит то же самое, что при описанной выше расфокусировке внимания, с той разницей, что периферическое восприятие блокировано отсутствием фона — темнотой.
Во внешней «Тратаке» вообще нет стадии, когда внимание-сознание «расплывается» и затем сцепляется с картинкой, сохраняя в качестве статической картинки на сетчатке всё поле зрения.
В «Бахир-тратаке» внимание-сознание изначально сведено на небольшой объект пламя свечи и постепенно привыкает наблюдать только его. То есть фиксация пламени взором в результате долгой практики происходит без каких-либо усилий и с абсолютным комфортом. При этом для получения интересующих результатов, варьируя время созерцания, приходится иметь дело с частичным торможением сознания. Тем, кто хорошо визуализирует при закрытых глазах, следует постепенно усложнять условия, переходя на комбинированное внешне-внутреннее созерцание, затем — наблюдать только внутренний образ огня свечи. И на каком-то этапе рано или поздно складываются условия, при которых может возникнуть образная внутренняя коммуникация.
Вообще действия, о которых здесь идёт речь, весьма сложны для освоения и неоднозначны, поэтому рассматриваемые модели происходящего достаточно схематичные. Для понимания сути следует уловить хотя бы принципиальные различия данных медитативных техник.
Методы созерцания, использующие целостное рассредоточенное внимание в совокупности с движением, являются гораздо более доступными для понимания и воспроизведения, не требуя глубокого расслабления тела и сознания, без которого направленная, фокусирующая, чисто йоговская медитация просто неосуществима.
В обеих разновидностях «Тратаки» возможна регулировка движения глазных яблок и постепенно, в качестве побочного эффекта, приобретаются навыки управления этим процессом. Как результат приходит способность регулировать «глубину» или степень торможения сознания (но даже сама возможность замечать непроизвольную дрожь глазных яблок при созерцании приходит очень не скоро). А когда в пределе любые движения глаз прекращены, это и будет началом бессознательного сосредоточения, которое ведёт к состоянию самадхи, не имеющего формы мысли.
Поскольку «Тратака» предлагает постепенный трёхэтапный переход от созерцания объекта внешнего к представляемому умозрительно, она считается переходной от Хатха к Раджа-йоге.
Известны различные стадии самадхи, когда сознание ещё обладает содержанием и самоосознанностью. Этапы этого переживания, его психофизический смысл и общечеловеческие последствия для личности пережившего — вопрос вопросов. Понятно лишь, что контакт с Единым (в зависимости от исходных генетических данных человека, его психофизического склада и уровня интеллекта, а также социально-культурной ориентации) по характеру своего влияния на личность может быть характеризован как продуктивный (направление энергии на созидание), непродуктивный (разрушительный), зацикливающийся на самом себе либо неясный по своим последствиям для нашего духовного ландшафта.
Существует вероятность «заражения» дурной конечностью, когда субъект превращается в структуру неизменных завершённых представлений, процесс развития прерван, и человек «завершился» (расценив именно это как «высшее откровение»), превратившись в абсолютную систему отсчёта, находящуюся вне времени. Если подобная личность открыта для взаимодействия с социумом, тогда мы видим Будду, Христа, пророка Мухаммеда, основателей иных крупных религиозных течений. Если закрыта, самореализованный замыкается с себе, и тогда ни один «луч» разума, ни одна потенция больше не могут «просочиться» в социум из этой «чёрной дыры» самодостаточности.
Есть и промежуточный вариант, когда активность подобной личности ориентирована исключительно на втягивание окружающих в воспроизведение процесса, посредством которого последняя, якобы познала конечную истину — это руководители бесчисленных религиозных сект.
Некоторые из просветлённых привыкают к существованию в бесконечных виртуальных мирах своей психики, это подобно наркотической эйфории, разве что без столь быстрого разрушения тела. Такой подход отверг ещё Будда, и отцы церкви также предупреждали о дьявольской прелести, содержащейся в неуправляемых «мечтаниях ума».
При систематическом, полном и долгом подавлении сознания адепт приобретает непробиваемое равнодушие и животное спокойствие, происходит упрощение и оскудение интеллектуального потенциала. По сути это вегетативное существование, из которого просто выпадает подавляющее большинство сугубо человеческих проявлений.
Кроме уже перечисленного, при освоении психотехник йоги встречается множество тупиковых вариантов: зависание на этапе устранения вытесненного; перенапряжение психики и её расстройство из-за применения несоответствующих для данного типа личности психотехник или неверной их технологии; разрушающая здоровье практика йоги теми, кому она вообще противопоказана из-за дефектов или особенностей структуры сознания; применение не тех её направлений, которые подходили бы возрасту и состоянию конкретного человека.
Данная работа посвящена только такому направлению развития событий в традиционной йоге, которое ведёт к последовательной интеграции глубинных слоёв психики индивида с бодрствующим сознанием, вплоть до соприкосновения с основой основ. Именно достижение целостности предоставляет человеку громадные возможности для эффективного функционирования в социуме, а не ухода от него.
Полная свобода от общества себе подобных — это смерть при жизни. И какой смысл подменять в этой неизбежности природу? Поэтому точка зрения «Бхагавадгиты», которая квалифицирует йогу как искусство сохранения равновесия в действиях повседневности, абсолютно соответствует динамике нашего экстремального времени, являясь необходимым противовесом многоплановой рациональной активности человека, превосходящей его приспособительные возможности. Мне кажется, именно стремление достичь предела сил и возможностей через равновесие вдохновляло великие умы прошедших веков и нашего времени. И не их вина, что ученики и последователи порой придавали концепциям учителей религиозный оттенок или мессианскую направленность, что до какой-то степени дискредитирует их.
Все основные этапы изменения сознания, открытые в древней йоге, всегда присутствуют в самых различных традициях мирового религиозного опыта и, как правило, принимаются за уникальные следствия именно данного вида веры, называясь по-разному. На самом деле, подобно тому, как за массой отдельных проявлений кроется закон тяготения (типовой случай проявления определённого рода взаимодействий), за всеми флуктуациями психики здоровой среднестатистической личности стоит ряд одних и тех же этапов её возможного изменения. Но, проходя через фильтры восприятия и трансформации личного опыта, культуры данного сообщества, описания происходящего, этот единый опыт предстаёт перед нами в сотнях ипостасей и масок, в бесконечном количестве проявленных результатов. Но «кто видит факты — не видит законов».
В таком случае от привычной концепции многообразия религиозного опыта мы приходим к тому, что имеет место на самом деле: это — различный лишь по истолкованию и детализации опыт одного и того же процесса, как и смерть, которая отличается только тем, что не имеет управляемых и обратимых этапов и стадий, а есть объективно вынужденное, разнообразное по причинам и формам прекращение всех функций тела и остановка личного времени. Просто смерть, когда она уже состоялась, не способны толковать субъекты, ей подвергшиеся, в противном случае также возникло бы неисчислимое количество интерпретаций, которых, правда, немало и среди ещё живущих, за тысячи лет с удивительным обилием подробностей «раздраконивших» по-своему универсальные этапы внутрипсихической трансформации, обосновав их мифологически в рамках каждой мировой культуры, откуда и возникли религии. Отдельные этапы изменения сознания, присущие каждому человеческому существу, были по ходу истории статистически найдены и отобраны методом «тыка», затем, на каком-то этапе развития каждой культуры, они систематизировались и абсолютизировались, и первым таким прецедентом была индийская йога.
И ЧД, и другие техники спонтанной визуализации могут быть ориентированными как на «ничто», так и на «единое» в зависимости от того, что больше подходит человеку.
В случае же религиозной веры каждый в процессе самореализации получает возможность встречи с лично представляемым Богом, что на самом деле блокирует истинный процесс внутренней интеграции. Вера в конкретное божество есть вариант маленькой однобокой истины, о чём говорил Экзюпери, к сожалению, подобную однобокость разделяет огромное число наших соплеменников.
Нет ничего дурного в том, когда люди в духовном поиске или самореализации приходят к своему образу веры и частному представлению Единого. В конце концов, это личное дело каждого — как и к чему стремиться. Вся загвоздка в том, что любой фанатик объявляет достоверным явленный только ему лик Единого, свой путь к благодати — единственно подлинным, а себя — избранником Бога, которому дано право любыми способами загонять на свой путь всех прочих, словно неразумное стадо. Тех же, кто не желает идти к Богу толпой, объявляют еретиками, инакомыслящими, против которых применимы любые методы принуждения, не сдерживаемые какой-либо моралью. «Спасая души» неверных, крестоносцы рубили их на куски, испанские конкистадоры жгли, вешали, варили живьём несчастных индейцев, при этом они были искренне уверены в том, что те, кто не разделяет их веру, вообще не люди.
Первые буддисты знали, что делали, когда на фресках и барельефах изображали Будду пустым местом.
Единое в человеке — это то доступное осознанию, общее для всего живого (а может быть, и не только), что может быть познано в том случае, если субъекту удастся тронуть частицу вечности в себе самом. Люди, которые в результате ошибок или незнания угодили в тупики самореализации, увязают в болоте Эго, становясь напряжёнными, злобными и беспокойными. Они всюду видят врагов и пытаются непрерывно с ними сражаться, проецируя вовне собственный мрак. Яркий пример отрицательного результата подобного рода — Елена Рерих. Источник зла она видела в тех, кто сомневался в бредовой доктрине и был неподвластен её влиянию. Сама же «Агни-йога» использовалась создателями для самоутверждения и личной выгоды, будучи ориентированной на достижение мирового господства.
Пример заблуждения искреннего и позитивного — Даниил Андреев. Обладая душевной «конструкцией» святого, он обособил личные проявления внутреннего дисбаланса, вызванного нечеловеческими внешними условиями, и систематизировал их в «Розе мира» как уровни инфернальной иерархии мирового зла, предлагая свои варианты не движения во зло (как это имеет место у Рерихов), а всеобщего от него уклонения.
В работе «Религии мира. Опыт запредельного» Е.А. Торчинов совершенно справедливо говорит о единстве религиозного опыта. К сожалению, он не продвинулся дальше в своих обобщениях и не отметил, что за кажущимся потрясающим разнообразием способов контакта с запредельным скрыто одно и то же состояние сознания, в котором данный контакт только и может произойти, а уже «наполнение» этого события многообразно, поскольку зависит от бесчисленных комбинаций индивидуальных особенностей и уникальности жизненного «багажа» личности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123