— Вы не можете послать их на врага и ожидать, что они будут сражаться, как в обычное время.— Я понимаю это, генерал, — сказала Шаззад. — Но островитяне приняли свое решение, не спросив меня. Они на моей земле и движутся на юг. Я должна пойти на север и разбить их. Пусть каждый полк сражается, будто он полностью укомплектован. Пусть недостаток людей заменят отвага и сила духа.— Как прикажете, ваше величество, — кланяясь, сказал полководец. В голосе его звучало очень сильное сомнение.На следующий день один из адмиралов заявил:— Мы готовились к вторжению островитян. Но они уже на нашей земле. Теперь это не морская война. Вам следует отправить войска на север сушей, обычным путем, а флот доставит провиант и прикроет сухопутные войска от нападения с моря.— Нет. Много лет назад мой отец уже пробовал применить эту тактику против Гассема, но она не сработала. Все мои войска отправятся на север единой армией, все, кроме разведчиков, и мы вместе атакуем их. Все решится в одной битве. Я не позволю втянуть себя в еще одну изматывающую, ничего не решающую кампанию.— Как прикажете, ваше величество, — кланяясь, сказал адмирал.Анса этого почти не видел. На следующий день после возобновления подготовки к войне он отправился в лагерь для верховых войск и вступил в свою новую должность. Следуя указаниям верховых офицеров, он нашел лагерь разведчиков и доложил командиру о своем прибытии. Командир был одним из приграничных аристократов. Он казался достаточно знающим человеком, но с таким же тревожным взглядом, что и у других офицеров, готовящихся к походу.— Я слышал, что с нами находится принц с равнин. — Он оглядел Ансу с ног до головы и пожал ему руку. — Совершенно очевидно, что вы прекрасно ездите верхом. И оружие у вас отличное. — Он взял протянутый Ансой приказ и прочитал его.— Будете командовать частью разведчиков, да? Вылазки по захвату пленных? Будем считать, что свое дело вы знаете.— Я его знаю, — сказал Анса. — Но мне потребуются хорошие наездники.— У меня все отлично ездят верхом. Они разведчики, а не придворная охрана.— Мне нужны те, кто больше походит на разбойников, а не на воинов.Теперь офицер ухмыльнулся.— Похоже, вы действительно знаете свое дело. Есть у меня такие люди. Пойдемте. — Они вышли из палатки, оседлали кабо и поехали мимо караульных костров к небольшому лагерю, расположенному отдельно от основного.— Эти люди не просто походят на разбойников, — сказал командир. — Они и есть разбойники. Это легкая кавалерия с границы Омайи. Бессмысленно требовать от них уплаты налогов, поэтому королева разрешила им не платить в обмен на услуги во время войны. Они с радостью согласились, потому что для них это отличный повод помародерствовать. Это настолько безнравственный народ, что равных не найти… Им требуется железная рука, кнут и шпоры, но они отправятся куда угодно. Они могут вообще не спешиваться и никогда не устают.В лагере находился небольшой эскадрон, около двух десятков невысоких, лохматых, неряшливых людей и низкорослых, но крепких кабо. Когда Анса с командиром въехали в лагерь, люди встали от костра, у которого сидели.— Парни, это ваш новый командир, — сказал невванец. — Его зовут принц Анса, и вы отправитесь с ним на север на очень важное задание. Все в седло, он проверит вас.Люди запрыгнули в седла и выстроились в неровную шеренгу.Анса проехал вдоль линии, внимательно их рассматривая. Они к себе не слишком-то располагали. Каждый был одет в кожаный жилет, мешковатые штаны и меховую шапку, хотя день стоял жаркий. Ни на одном не было никаких доспехов, что обрадовало Ансу. Основное оружие — тонкое копье. Кроме копий, у каждого был длинный кривой нож, а к седлу приторочен небольшой круглый щит, обрамленный свисающим черным мехом. Было очевидно, что мытье не относится к их любимым занятиям.С точки зрения Ансы, грязь и лохмотья значения не имели. Ему понравилось то, что он увидел. Хотя они не чистили и не холили своих животных, как это обычно делается в армии, но все же ухаживали за ними хорошо. Седла и оружие были безукоризненно чистыми. Он проверил наконечники копий и клинки. Ими можно было бриться. Анса не заметил ни следа слабости ни у кабо, ни у всадников.— Они мне нравятся, — сказал Анса, завершив осмотр.— Это хорошо, — отозвался командир, — потому что теперь они ваши. — С выражением облегчения, потому что о потере именно этих людей он не сожалел, невванец отсалютовал и отправился в свою палатку.Анса посмотрел на людей, в свою очередь оценивающих его.— Мы познакомимся поближе в дороге, — сказал он. — Сворачивайте лагерь. Отправляемся на север.Люди заулыбались, как полосатые мусорщики-трупоеды, услышав такой короткий приказ. Им не надо было сворачивать палатки, не нуждались они и во вьючных животных.Только некоторые беспокоились о переметных сумах, остальные просто завернули немногочисленные пожитки в одеяла, служившие им в непогоду плащами, и привязали свертки к седлу. Один из них закидал костер землей, и все были готовы. Это тоже понравилось Ансе. Именно так привык служить и он.Они пустили кабо легким галопом, чтобы не утомить их раньше времени. Особой срочности пока не было. До отправления флота оставалось много времени, они в любом случае окажутся на земле Гассема раньше кораблей. Они сторонились мощеных дорог, и стук копыт кабо, ступавших по мягкой земле, почти не был слышен.— Кто старший? — спросил Анса.Один из всадников подъехал ближе.— Я. Меня зовут Алак, и я старший среди народа Длинной Долины. — Он походил на всех остальных: темнолицый, с узкими карими глазами, длинными редкими усами и тощей бородкой. Он говорил по-неввански с сильным акцентом. — Много лет назад я видел, как твой отец победил воинов Омайи. Отличная была битва.— А на чьей стороне сражался ты? — спросил Анса.Алак пронзительно захохотал, остальные подхватили его смех.— Мы наблюдали с безопасного расстояния! Когда все кончилось, мы подъехали и собрали свой урожай, очень неплохой. С тех пор я весьма расположен к твоему народу.— Приятно слышать, — отозвался Анса. — Я помогу тебе получить еще больше трофеев, но на этот раз придется немного повоевать.— Это хорошо, — сказал Алак. — Мы любим воевать, если, конечно, есть добыча.— К добыче я тебя приведу, но наша задача — брать пленных. Надо кое-что узнать об островитянах.— Хорошо, хорошо! — сказал Алак. — Мы отлично развязываем пленным языки. Многие начинают говорить сразу же, как только узнают, что мы можем сами начать задавать вопросы.— В этом я и не сомневаюсь, но островитяне не похожи на других, с которыми вам приходилось сражаться. Нет смысла брать в плен шессинов. Они слишком горды и свирепы, а смерти совсем не боятся. Но есть другие племена с островов. Я покажу вам, на кого стоит охотиться.— Когда королеве нужно это знать? — спросил Алак.— До того, как армии вступят в бой.— Так времени полно! Не будем спешить.— Я-то думал, вам самим не терпится, — подзадорил его Анса.— Ну, чем дольше они остаются на севере, — разумно заметил Алак, — тем больше добра там соберется, и тем больше достанется нам! — Криками и смехом остальные поддержали его.Анса тоже рассмеялся.— Посмотрим, когда доберемся туда.Было здорово снова быстро скакать верхом. Анса вырос в седле, и чувствовал себя живым только наполовину, если приходилось ходить пешком, независимо от того, каким роскошным было при этом его окружение. Они оставляли за спиной милю за милей и остановились на ночлег только после того, как луна поднялась высоко. Обиходив животных, все завернулись в одеяла и захрапели. Они не стали утруждать себя и разводить костер.Утром, наспех перекусив и умывшись из собственных фляжек, они помчались дальше. Анса заметил небольшого, жирного криворога, безмятежно пасшегося на заросшем травой холмике. Для выстрела было далековато, но Анса соскучился по свежему мясу и решил рискнуть. Не останавливаясь, он вытащил из седельного чехла свой огромный лук, стрелу, натянул тетиву и с силой отпустил ее. Его люди смотрели расширившимися глазами, как стрела полетела широкой дугой, сбила криворога с ног, пронзив его насквозь; он упал на землю и, взбрыкнув несколько раз, затих.Остальные выразили свое восхищение громкими криками. Один из них галопом поскакал к холму, не снижая скорости, наклонился с седла и подхватил животное. Вернувшись назад с перекинутым через седло криворогом, он вытащил нож, несколькими умелыми разрезами освободил стрелу и протянул ее командиру, не обращая внимания на кровь, заляпавшую его штаны.— Я думаю, ты будешь хорошо кормить нас, начальник, — сказал разбойник.— До тех пор, пока у меня не будет с вами сложностей, — ответил Анса.Вечером остановились на ночлег рано, чтобы дать отдых скорее животным, чем людям. Они разожгли костер, освежевали и выпотрошили криворога, и вскоре тот уже поджаривался на вертелах над углями сладко пахнущего дерева. Алак сел рядом с Ансой и протянул ему вертел с мясом.— Ты нам нравишься больше, чем невванцы, начальник, — сказал он, вонзая зубы в сочное, но немного жилистое мясо. — Они вроде как солдаты для парадов, даже благородные господа с границы. А ты ездишь верхом, как мы. Даже немного лучше. И не устаешь, проскакав день по хорошей погоде.— Рад слышать, — ответил Анса. — Но не думайте, что можно не спешить выполнять мои приказы, потому что я вам нравлюсь.— Мы не из тех, кто заискивает перед начальством, — сказал Алак, выплюнув хрящик. — Не бойся, нам в битве приказы не нужны. Мы любим сражаться и знаем, как это делается.— Если я прикажу не сражаться, вам тоже придется повиноваться, — предупредил Анса. — А если я скажу — все прекратить и бежать, значит, так и надо поступить. Наша задача — не самим уничтожать противника, а находить нужных людей. И я не позволю никому подвергать нас опасности только потому, что вам захочется поохотиться за славой.— Нам не нужна слава. Мы любим трофеи. — Ансе начинало казаться, что они мыслят довольно однообразно. Однако для разбойников, думающих только о добыче, они выглядели не слишком преуспевающими. Может, у них были тяжелые времена? Дома, к примеру, его отец сделал жизнь очень трудной для разбойников. В результате его королевство стало самым безопасным в мире. Невванцам повезло меньше: за их северо-восточной границей находилась Омайя, и трудно было винить Шаззад за то, что она не сумела изгнать подобных головорезов. Во всяком случае, она смогла найти им достойное применение.Еще один день бешеной скачки — и они почти добрались до места, где Гассем вел боевые действия. Люди бежали на юг, многие несли узлы с вещами, а глаза их затуманились от страха. Им уже приходилось раньше сталкиваться с мародерством островитян Гассема. Они указывали назад, на дорогу, по которой пришли, и говорили, что орды дикарей наступают им на пятки.— Когда люди в панике, они убегают от преследователей, которых нет и в помине, начальник, — сказал Алак.— Этим людям есть чего опасаться, — ответил Анса. — Но думаю, ты прав. Как-то непохоже на Гассема — преследовать толпу беженцев. Его воины не медлят, но и не мчатся с головокружительной скоростью. Они движутся неумолимо, разрушая все на своем пути. Это их способ. — Он повернул кабо. — Пожалуй, пора свернуть с дороги. Будем держаться ближе к холмам и прочесывать большой район. Если заметим островитян — спешимся. А когда хорошенько все разведаем, начнем искать подходящих пленных.Одобрительно ворча, они свернули с дороги и поехали через поля, не обращая внимания на то, что топчут посевы. Все равно за ними уже некому было ухаживать. Все фермеры бежали. Они встретили нескольких на дороге, и Анса догадался, что фермеры отвели свой скот в горы в надежде сохранить его, пока не пройдут войска. Все они поступали одинаково.Как обычно, на холмах у возделанных земель леса было немного. Люди постоянно нуждались в топливе и строительных материалах, уничтожая леса. Ехать верхом там было легко, но укрыться — негде. Это не очень их волновало: вряд ли у Гассема есть верховые войска, а их собственные кабо были достаточно быстрыми, чтобы в случае чего оторваться от погони. На следующий день они заметили первые признаки нападения островитян. Анса и его люди держались за невысокими холмами, чтобы их не заметили, и через одну-две мили отправляли наверх человека проверить, что происходит впереди и вокруг. Разведчик спешивался, не доезжая вершины, проходил оставшееся расстояние пешком и оглядывал окрестности, высовывая только голову.Около полудня один из них пошел на разведку и начал описывать копьем круги, что означало: «Вижу противника». Анса и Алак взобрались на холм с теми же предосторожностями, последние метры они проползли и стали осматриваться. Разведчик показал пальцем, и Анса осторожно вытащил подзорную трубу. Он увидел четверых воинов-островитян, одетых только в меховые юбки. Они развлекались с двумя или тремя пленниками, которые убегали чересчур медленно. Воины чем-то походили на шессинов, но трое из них были темноволосыми, а четвертый — с бритой головой. Ни один не держал необычного копья шессинов.— Лучше и быть не могло, — сказал Анса, складывая подзорную трубу. — Видно еще кого-нибудь?— Нет, — ответил человек, который обнаружил врагов. — Когда я их заметил, они преследовали тех людей. Поймали их как раз перед тем, как вы поднялись сюда.— Отлично! Алак, передвигаемся немного ближе к ним, скачем вниз с холма и берем их в плен. Запомните, убивать нельзя. Мне нужно допросить всех четверых.— Мы знаем, как это делается, начальник, — заверил его Алак.Анса посмотрел ему прямо в глаза.— Это не деревенщина, Алак. Может, они и не шессины, но все островитяне очень воинственные и исключительно опытные.Алак мрачно уставился на него.— Мы не боимся.— Да я совсем не это хотел сказать… Ох, да забери его нечистый дух, неважно. Вперед. Время уходит.Все чувствовали себя возбужденными перед небольшим боем, тем более что он больше казался похожим на спорт, чем на битву. А то, что взять воинов в плен требовалось живыми, придавало им еще больше азарта. Они приготовили веревки и оружие, проехали немного на север, обогнули невысокий холм и пустили кабо галопом. До островитян оставалось не больше ста шагов, когда те их, наконец, заметили.Бритый указал на них и что-то выкрикнул. Двое других оторвались от женщин, над которыми издевались, и схватились за оружие.Два всадника с гиканьем и улюлюканьем помчались вперед. Первый набросил аркан на одного из темноволосых воинов, но тот не впал в панику и не стал срывать с себя петлю. Напротив, он кинулся бежать прямо на всадника, резко пригнулся, чтобы избежать удара копьем, и вонзил собственное копье в незащищенный живот противника, сдернув того, пронзительно закричавшего, с седла.Остальные всадники разразились яростными криками и окружили воинов-островитян, ставших легкой добычей для арканов. Несколько безумных минут — и островитяне, поверженные и связанные, лежали на земле, но еще один разбойник погиб, а некоторые были ранены.— Теперь поняли, что я имел в виду? — спросил Анса, когда все кончилось. И затем более спокойно добавил: — Вы все молодцы. Они живы и могут говорить.— Мы должны их немедленно убить! — выкрикнул один из бандитов. — Они убили Амани и Джизу!Алак повернулся к нему.— Амани был глупцом, кинувшись на них и надеясь взять их в одиночку! Никто не может одновременно кидать аркан и действовать копьем. А что до Джизы — ему просто изменила удача. Это может случиться с каждым в любой момент. Кроме того, мы не хотим их убивать, потому что у меня для них припасено кое-что более интересное. — Остальные свирепо закивали.— Что мы будем делать с этими, начальник? — спросил один из бандитов, указывая на беженцев, которых поймали островитяне. Анса проехал вперед и посмотрел на них. Старик лежал мертвый. У юноши в боку зияла большая рана, а на губах пенилась кровь. Две женщины лежали на земле, раздетые и окровавленные, и громко стонали. Одна из них была девчонкой не старше одиннадцати лет.— Долго они не проживут, — сказал Алак.— Начальник! — всадник указал в сторону долины. Легкой рысцой к ним спешила бесконечная шеренга воинов с черными щитами.— Как минимум целый полк, — сказал Анса. Он снова глянул на фигуры, корчившиеся на земле. Можно погрузить их на сменных кабо. Но на это не было времени. И Алак сказал верно — они умирают.— Не надо заставлять их страдать дальше, — решился Анса. — Прикончите их. — Сверкнули ножи, и несчастные успокоились навсегда. Одновременно была убита щепетильность, которую он ощущал, думая о предстоящем допросе.Пленников погрузили на сменных кабо, и отряд поспешил прочь раньше, чем до них донесся речитатив приближающегося полка островитян.Они скакали до вечера. Пленники лежали лицами вниз, перекинутые через спины четырех сменных кабо. Сначала они выражали свое презрение стоическим молчанием, но вскоре поняли, что это гораздо хуже, чем просто оскорбление их достоинства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31