— Послать обходчика для проверки пути, — распорядился диспетчер.
— На подходе в полукилометре от моста воинские эшелоны, — предупредил его помощник.
— Немедленно остановите их! — Диспетчер щелкнул переключателем семафора.
Помощник поднял трубку радиотелефона.
— Эшелон одиннадцать девяносто один, говорит центральная диспетчерская Казанского узла. Впереди вас на мосту что-то с путями, немедленно тормозите!
— Вижу запрещающий сигнал, включаю аварийное торможение, — послышался голос машиниста. — Мы не успеем остановиться вовремя!
Действительно, быстро затормозить этот эшелон не мог. Он представлял собой состав из сотни платформ с бронетехникой и вагонами, нагруженными боеприпасами. Предрассветные сумерки озарились фонтанами искр из-под колес, когда машинист включил аварийное торможение на каждом вагоне, но для полной остановки требовалось несколько сотен метров. Он внимательно всматривался вперед, надеясь, что там всего лишь не правильно сработал сигнал, вызвавший тревогу в диспетчерской.
Нет! На западной части моста разошлись рельсы. Машинист успел выкрикнуть предупреждение своим людям и в ужасе съежился. Локомотив соскочил с рельсов, пропахал путь и остановился, развернувшись боком. Однако три тяговых локомотива позади и восемь платформ продолжали движение. Они тоже сошли с рельсов и только стальные фермы моста помешали им рухнуть в Яузу. Обходчик прибыл через минуту, посмотрел на место происшествия и бросился к телефону.
— Срочно нужны две большие ремонтные машины и подъемные краны!
— Насколько тяжелая ситуация на мосту? — спросил его диспетчер.
— Не такая страшная, как в августе прошлого года. Двенадцать часов для ремонта путей, может быть, шестнадцать.
— Что случилось?
— Эшелон успел въехать на мост и там сошел с рельсов.
— Есть пострадавшие?
— Не думаю — состав двигался медленно.
— Ремонтная бригада прибудет через десять минут. — Диспетчер посмотрел на список прибывающих поездов. — Проклятье! А что нам делать с этими составами?
— Разделить их нельзя, армейская дивизия движется целиком. Эти эшелоны должны были ехать по северной ветке. Но теперь мы не можем перевести их и на южную — Новоданиловский мост забит на много часов вперед.
— Направьте их на Курский вокзал. Тем временем я позвоню в диспетчерскую Ржевского узла и узнаю, нет ли у них свободного пути.
***
Эшелоны начали прибывать в половине восьмого. Один за другим их переводили на запасные пути Курского вокзала и там останавливали. Большинство солдат никогда раньше не бывали в Москве, но, за исключением тех счастливцев, которые находились в крайних эшелонах, видели только соседние составы, наполненные такими же солдатами.
***
— Намеренная попытка саботажа на государственной железной дороге! — заявил полковник КГБ.
— Скорее всего изношенные рельсы, товарищ полковник, — покачал головой диспетчер Казанского узла. — Но вы правы, следует проявить осторожность.
— Изношенные рельсы? — проворчал полковник. Ему-то было отлично известно, что причина заключается в другом. — Мне кажется, что вы относитесь к происшедшему с недостаточной серьезностью.
При этих словах диспетчер похолодел.
— У меня тоже есть обязанности. Сейчас мне нужно убрать с проклятого моста сошедшие с пути вагоны и восстановить движение. Далее, семь эшелонов мне пришлось загнать на Курский вокзал, и если я не смогу пустить их по северной ветке…
— Судя по вашей схеме на этом участке, движение всех составов по северному кольцу зависит от единственной стрелки.
— Это верно, но стрелку контролируют из диспетчерской Ржевского узла.
— Вам не приходило в голову, что саботажники могут действовать не так, как диспетчеры? Может быть, один и тот же человек работает и в другом районе! Кто-нибудь проверил эту стрелку?
— Не знаю.
— Тогда узнайте! Впрочем, нет, я пошлю туда своих людей, прежде чем такие кретины, как вы, разрушат что-нибудь еще на железной дороге.
— Но мне нужно соблюдать расписание движения поездов… — Диспетчер был гордым человеком, но на этот раз он понял, что зашел слишком далеко.
***
— Добро пожаловать в Москву, — приветливо сказал Алексеев. Майор Аркадий Семенович Сорокин был невысоким коренастым мужчиной, подобно большинству офицеров воздушно-десантных войск. Привлекательный молодой человек со светло-каштановыми волосами и голубыми глазами, горевшими внутренним светом по причине, более понятной Алексееву, чем самому майору. Он чуть хромал из-за двух пуль, ранивших его в ногу во время захвата американской авиабазы в Кефлавике. На груди ленточка ордена боевого Красного знамени — он вея свою роту в атаку под вражеским огнем. Сорокина и большинство других десантников, раненных в первые дни войны, удалось вывезти для лечения в Россию. Теперь они ждали нового назначения, потому что их дивизия попала в плен в Исландии.
— Прибыл по вашему приказанию, товарищ генерал, — доложил Сорокин.
— Мне нужен новый адъютант, и для этой должности я предпочитаю офицера с боевым опытом. Более того, Аркадий Семенович, вы понадобитесь мне для выполнения ответственного задания. Но перед тем как приступить к делу, мне хотелось бы кое-что объяснить вам. Прошу садиться. Как нога?
— Врачи посоветовали мне воздержаться от бега в течение еще одной недели и оказались правы. Вчера я попытался пробежать утром обычные десять километров и был вынужден прекратить бег из-за боли в ноге уже после двух. — На лице майора не было улыбки. Алексеев понял, что молодой офицер потерял способность улыбаться с мая. Генерал впервые объяснил ему, что произошло на самом деле. Через пять минут правая рука Сорокина шарила по ручке кожаного кресла, пытаясь найти кобуру пистолета, находившегося там, если бы майор стоял.
— Майор, первая обязанность солдата — беспрекословно выполнять приказы, — сказал в заключение Алексеев. — Я вызвал вас сюда по определенной причине, но сначала хочу знать, готовы ли вы точно и без малейших колебаний выполнять все мои распоряжения. Если вы сейчас откажетесь, я вас пойму.
Лицо майора осталось непроницаемым, но рука успокоилась.
— Так точно, товарищ генерал, я исполню любой ваш приказ. Разрешите поблагодарить вас от всей души, что вы выбрали меня для выполнения задания. Я поступлю в точности, как прикажете.
— Тогда поехали. Пора приниматься за работу. Автомобиль генерала уже стоял у подъезда. Алексеев и Сорокин проехали по Садовому кольцу, опоясывающему центр Москвы. Эта кольцевая улица меняет свое название через каждые несколько километров. В том месте, где она проходила мимо кинотеатра «Звезда» и вела к Курскому вокзалу, она называлась улицей Чкалова.
***
Командир 77-й мотострелковой дивизии дремал у себя в купе. У него только что появился новый заместитель — полковник, прибывший с фронта и заменивший пожилого полковника, занимавшего раньше эту должность. Они провели десять часов, обсуждая тактику войск НАТО, и теперь генерал воспользовался неожиданной остановкой в Москве, чтобы немного подремать.
— Что такое, черт побери?
Командир 77-й дивизии открыл глаза и увидел перед собой генерал-полковника. Он вскочил и вытянулся, словно курсант.
— Здравия желаю, товарищ генерал.
— Доброе утро, генерал. Какого черта делает здесь дивизия Советской Армии, отдыхая у себя в вагонах, когда на фронте гибнут солдаты? — спросил Алексеев, стараясь не кричать.
— Нас…, нас не могут отправить дальше. Эшелоны загнали на запасные пути, потому что на железной дорогой что-то произошло.
— Что именно произошло? У вас есть машины, верно?
— Эшелоны должны ехать на Киевский вокзал. Там заменят локомотивы, и дивизия проследует в Польшу.
— Я организую вам транзит. У нас нет времени ждать, — объяснил Алексеев генералу, словно непонятливому ребенку, — пока ремонтируют пути, а боевая дивизия сидит на заднице и ничего не предпринимает. Пусть эшелоны не могут проехать до Киевского вокзала, но вы-то можете! Снимите машины с платформ и поезжайте через Москву своим ходом. А теперь протрите глаза и принимайтесь за дело, иначе я найду командира дивизии, способного добраться до Киевского вокзала быстрее вас!
Алексеев всегда изумлялся тому, каких успехов можно добиться с помощью крика. У него на глазах командир дивизии заорал на командиров полков, те закричали на батальонных командиров. Уже через десять минут крик продолжался на уровне взводных лейтенантов. Еще через десять минут крепежные цепи были сняты с бронетранспортеров БТР-60, первые боевые машины выкатились на площадь перед Курским вокзалом и начали выстраиваться в походную колонну. Пехотинцы сидели в машинах и в своих маскировочных комбинезонах с автоматами наготове выглядели угрожающе.
— К вам прибыли новые офицеры связи? — спросил Алексеев.
— Так точно, они полностью заменили моих прежних офицеров, — отрапортовал командир дивизии.
— Отлично. Мы узнали на горьком опыте, насколько важна хорошая связь на фронте. Вы останетесь довольны новыми офицерами. А новые пехотинцы?
— По одной роте обстрелянных ветеранов в каждом полку, а также другие, включенные в состав стрелковых рот. — Командир дивизии остался доволен и тем, что новые боевые офицеры заменили некоторых его подчиненных, к которым он относился с нескрываемым сомнением. Алексеев явно дал ему своих лучших командиров.
— Хорошо. Выстраивайте дивизию в полковые колонны. Давайте покажем москвичам, как выглядит настоящая дивизия Советской Армии, товарищ генерал. Их нужно подбодрить.
— Каков путь следования через город?
— Движение дивизии будут регулировать офицеры КГБ. Вам останется только сохранять порядок в колоннах, чтобы никто не отстал и не заблудился.
К ним подбежал майор.
— Готовы двигаться через двадцать минут! — доложил он.
— Через пятнадцать! — резко скомандовал командир дивизии.
— Отлично, генерал, — одобрительно кивнул Алексеев. — Я лично буду сопровождать вас. Хочу проверить, насколько хорошо познакомились ваши солдаты с техникой.
***
Михаил Эдуардович Сергетов по привычке рано приехал на заседание Политбюро. Как обычно. Кремль охраняла рота солдат с легким стрелковым оружием из состава Таманской дивизии. Таманская гвардейская дивизия представляла собой преторианскую гвардию руководства страны, недостаточно хорошо обученную боевую часть, похожую на многие парадные подразделения, занимающиеся в основном шагистикой, чисткой сапог и внешне не отличающиеся от настоящих солдат, хотя в Алабино у нее находились и танки и артиллерия. Настоящую безопасность Кремля обеспечивали войска КГБ и дивизия МВД, расквартированная поблизости от Москвы. Для советской системы было типичным, что охрану несли три вооруженных формирования, преданных трем различным министрам. У Таманской дивизии было современное вооружение, но в то же время ее личный состав был подготовлен хуже других. Наилучшей боевой подготовкой отличались войска КГБ, однако они были снабжены только легким оружием. Дивизия МВД, входящая в состав министерства внутренних дел, тоже не имела тяжелого вооружения и представляла собой полувоенную часть, зато комплектовалась из татар, отличающихся своей жестокостью и ненавистью к русским. Взаимоотношения этих трех формирований были весьма запутанными.
— Здравствуйте, Михаил Эдуардович. — Сергетов повернул голову. Это был министр сельского хозяйства. — А-а, Филипп Моисеевич! Доброе утро.
— Я очень обеспокоен, — негромко произнес министр.
— Чем?
— Боюсь, что они — члены Совета Обороны — могут принять решение об использовании атомного оружия.
— Не может быть, чтобы они решились пойти на такой отчаянный шаг. — Если вы провокатор, товарищ министр, то наверняка знаете, что мне об этом уже известно, подумал Сергетов. Будет куда лучше, если ситуация прояснится прямо сейчас.
Открытое славянское лицо собеседника не изменилось.
— Надеюсь, вы правы, Михаил Эдуардович. Я занимался заготовкой продовольствия для всей страны совсем не за тем, чтобы стать свидетелем ее уничтожения в атомном огне!
Он — мой союзник! — подумал Сергетов.
— Если придется голосовать, каким будет исход?
— Не знаю, Миша, честное слово, не знаю. Слишком многие из нас вовлечены в водоворот событий и растеряны.
Извини меня, друг, извини за все то, что я думал о тебе раньше.
— Ранняя птичка, Михаил Эдуардович, а? — Мимо проходили Косов и министр обороны.
— Мы с Филиппом обсуждаем проблему обеспечения сельского хозяйства горючим.
— Вы бы лучше обеспечили горючим мои танки! Сельское хозяйство может и подождать. — Министр обороны вошел в конференц-зал. Сергетов переглянулся с министром сельского хозяйства.
Заседание Политбюро началось через десять минут. Открыл его генеральный секретарь и тут же дал слово министру обороны.
— Необходимо нанести решающий удар в Германии.
— Вы обещали нам это в течение нескольких недель! — заметил Бромковский.
— Теперь он осуществится. Генерал Алексеев приедет сюда через час и представит нам тщательно разработанный план. А пока нужно обсудить применение тактического ядерного оружия на фронте и меры, направленные на то, чтобы предупредить ответный удар НАТО.
Сергетов был одним из тех, кто сумел сохранить хладнокровие. Он заметил, что на лицах четырех членов Политбюро отразился ужас. Далее последовала оживленная дискуссия.
***
Алексеев ехал вместе с командиром дивизии несколько первых километров — мимо посольства Индии и министерства юстиции. При взгляде на министерство по лицу его пробежала ироническая улыбка. Как символично, что я проезжаю мимо этого здания именно сегодня! — подумал он. Командирская машина представляла собой обычный бронетранспортер с восемью колесами и выступающими антеннами радиосвязи. В задней части машины сидели шесть офицеров-связистов, обеспечивающих связь командира дивизии с подразделениями. Эти офицеры прибыли с фронта и были преданы генералу, откомандировавшему их сюда.
Движение армейских колонн было медленным. Боевые машины предназначены для большой скорости, но если она превысит двадцать километров в час, гусеницы танков разрушат мостовую, поэтому огромные машины катились вперед не спеша, привлекая внимание небольших групп прохожих, которые останавливались на тротуаре и, махая солдатам руками, приветствовали их возгласами. Движение процессии не было столь отработанным, как у солдат Таманской дивизии, практикующихся каждый день, но это только увеличивало энтузиазм зевак. Прямо перед ними проезжали солдаты, направляющиеся на фронт. Офицеры КГБ выстроились вдоль всего маршрута дивизии, давая «советы» офицерам ГАИ, как лучше пропустить дивизию, и попутно объясняя причину переброски. Впрочем, сотрудники ГАИ и без того были готовы очистить путь для защитников Родины.
Алексеев выпрямился и открыл люк наводчика, когда колонна въехала на площадь Ногина.
— Вы отлично подготовили свой личный состав, — сказал он командиру дивизии. — Здесь я оставлю вас и посмотрю, как пройдут остальные подразделения. Мы снова увидимся в Стендале. — Алексеев приказал водителю продолжать движение, спрыгнул с командирского бронетранспортера с легкостью молодого ефрейтора и встал поблизости, приветствуя офицеров, гордо выглядывающих из своих машин.
Через пять минут показалась колонна следующего полка. Алексеев ждал появления второго батальона. В бронетранспортере находился командир батальона майор Сорокин. Он наклонился, схватил протянутую руку генерала и помог ему подняться в машину.
— Человек ваших лет, товарищ генерал, не должен проявлять подобной прыти, — предостерег его Сорокин.
— Ну ты, молодой бычок! — оскорбился Алексеев, гордившийся своей физической формой. Он посмотрел на командира батальона, только что прибывшего с фронта. — Вы готовы, товарищ майор?
— Готов, товарищ генерал.
— Помните приказ и следите за солдатами, — произнес Алексеев и расстегнул пистолетную кобуру. У Сорокина на груди висел АК-47.
Впереди, в конце улицы Разина, виднелся храм Василия Блаженного, украшенный множеством куполов. Один за другим бронетранспортеры поворачивали направо. Сидящие в них солдаты смотрели по сторонам — в этих боевых машинах старого образца не было крыши.
Вот! — подумал Алексеев. Прямо перед ним ворота времен Ивана Грозного и за ними здание Совета Министров СССР. Генерал посмотрел на часы. Двадцать минут одиннадцатого. До его выступления на Политбюро оставалось десять минут.
***
— Неужели мы все сошли с ума? — произнес министр сельского хозяйства. — Да разве можно играть с атомным оружием, словно с хлопушками?
Он хороший и честный человек, подумал Сергетов, но никогда не отличался особенным красноречием. Министр нефтяной промышленности вытер о брюки потные ладони.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113