Он чувствовал, что еще минута-другая такого ожидания Ч и он начнет бить к
улаками по стене и кричать, чтобы его выпустили. А делать этого не следова
ло. Делать нужно было что-то совсем другое. И прежде всего сосчитать до со
рока, внутренне расслабиться, полностью отключиться. Представить себе я
ркий солнечный день в Крыму, ослепительную синеву неба и чайку… Так. Хоро
шо. Теперь можно открыть глаза и еще раз все спокойно обдумать. Если решит
ь куда-то двигаться, то выбор, собственно, небольшой. Единственный ориент
ир Ч стена. Кстати, из чего она? Базальт? Похож на естественный, никаких сл
едов обработки… Что же, пойдем направо. Надо считать шаги, чтобы потом мож
но было вернуться к исходной точке. Сорок шагов, пятьдесят… И вот вам, пожа
луйста, дверь. Самая обыкновенная, какие бывают в стандартных домах из ст
ериклона на Земле… Ручка поблескивает. Очень аккуратная дверь и очень не
лепая на сплошной базальтовой стене, уходящей вверх и бесконечно в обе с
тороны.
Ну что же, дверь Ч это уже нечто вполне понятное, можно предположить, что
она здесь специально для него. В таком случае откроем.
Практикант протянул руку и открыл дверь в корабельную рубку. Произошло м
гновенное переключение памяти, и, открыв дверь, он уже не помнил о том, о че
м думал минуту назад, стоя в зале. Но зато прекрасно помнил, зачем бежал к р
убке и как за минуту до этого Физик пытался втолкнуть его в шлюпку. «Значи
т, все-таки удалось вырваться», Ч мелькнула запоздалая мысль. Навигатор
и Энергетик молча стояли у пульта. Наверное, они только что выключили ава
рийную сигнализацию, и поэтому тишина казалась почти осязаемой.
«В шлюпку! Скорее!» Ч крикнул он им. Или прошептал? Он не услышал собствен
ного голоса, но зато сразу же остался один у пульта. Навигатор и Энергетик
исчезли, и у него нет времени об этом думать, нет времени анализировать, по
тому что самое главное сейчас Ч вот эта маленькая светлая точка на един
ственном уцелевшем экране; надо дать отойти ей как можно дальше, вытянут
ь ее за зону взрыва… Это самое главное. Выжать бы еще секунд десять, пятнад
цать… Очень трудно, потому что магнитная рубашка реактора держалась теп
ерь только на ручном управлении… Сумеет ли он один? Должен суметь, раз взя
лся. Регулятор распределителя поля очень далеко, и нельзя отойти от глав
ного пульта… Неужели конец? Вот сейчас… Нет, этого не может быть! Вспыхнул
о панно: «Готова вторая шлюпка!»
Откуда она? Они сняли с нее все детали, не могла быть готова вторая шлюпка!
Но панно горело, и, значит, он еще может успеть, вот только взрыв, пожалуй, на
кроет ту, первую шлюпку, в которой сидели сейчас Физик, Доктор и все другие
. Все, кто доверил ему свою жизнь. Шлюпка почему-то все время шла по оси движ
ения корабля. «С ума они, что ли, там все посходили?» Ему пришлось тормозит
ь корабль, выворачивать его в сторону, и некогда было думать о второй шлюп
ке… Мир раскололся, сверкнуло белое пламя, и все перечеркнула невыносима
я боль…
Пришел в себя он уже в зале. Пот ручьями стекал по лицу, не хватало воздуха.
И первой мыслью мелькнуло: вот, значит, как там все было… Вот каково было т
ем, кто на самом деле вывел тогда их шлюпку из-под удара, подарив им эти сам
ые пятнадцать секунд… И сразу же он почувствовал возмущение. Лучше бы то
гда помогли… А они вместо этого экспериментируют. Ну хватит! С него довол
ьно! Сколько он прошел вдоль стены? Кажется, пятьдесят шагов… Вот только…
Что «только»? Может быть, это и есть контакт?.. Какой контакт? Это же просто с
он, кошмарный сон, надо проснуться или уйти… Ну да, уйти… Не слишком ли лог
ично: уйти из сна, пройдя налево именно пятьдесят шагов? Нет, здесь что-то н
е то, не бывает во сне такой логики и не может человек анализировать во сне
происшедшие события, управлять ими. В обычном сне события наслаиваются
друг на друга, а здесь определенно была какая-то логика… Что-то они от нег
о хотели, что-то хотели понять? Или объяснить. Придется все же вернуться к
этой проклятой двери. Интересно, какой сюрприз приготовит она ему на это
т раз? А помочь?.. Ну что же, предположим, они не смогли, не успели…
У двери ничего не изменилось. Все так же скрипел песок под ногами, так же п
облескивала металлическая ручка. И можно было не спешить. Ничто не выдав
ало здесь течения времени. Казалось, все замерло, как в остановленном кад
ре. Тот же свет, тот же камень, песок и дверь… Практикант решительно поверн
ул ручку. Теперь это был экзаменационный зал… Он огляделся. Копия инстит
утского зала, вернее, его части. Там, где в институте амфитеатром поднимал
ись ряды скамеек, здесь ничего не было. Гладкая, полированная стена из чер
ного камня словно закрывала от него все лишнее, не имеющее отношения к де
лу. Оставались только кафедра и пульт процессора, на котором во время экз
амена можно было смоделировать любую сложную ситуацию. Рядом с пультом п
роцессора виднелся экран, на котором машина выдавала результаты предло
женной ей задачи.
Практикант осторожно пошел к экрану. На пульте процессора не нажималась
ни одна кнопка. Это был лишь макет машины, такой же, как каменные деревья в
лесу из его сна. Чтобы еще раз убедиться в этом, Практикант подошел к кафед
ре. Тумблеры экзаменационной машины составляли одно целое с пультом. Чег
о же от него хотят? Что это за экзамен, на котором некому задавать вопросов
и неизвестно, кому отвечать? Отвечать, наверное, все же нужно. Он понимал, ч
то не зря построен специально для него этот зал. Есть в нем свой смысл, уже
почти понятный ему, и экзамен все-таки состоится, если он во всем до конца
разберется. Если разберется… А если нет?
За преподавательским пультом пестрая мозаика знакомых рычагов, перекл
ючателей, шкал бездействовала, и только сейчас, внимательно осмотревшис
ь и прислушавшись, он понял, какая уплотненная тишина стоит в зале и как да
леко все это от настоящей Земли… Не распахнется дверь, не войдет опоздав
ший Калединцев и суровый, насмешливый Горовский, тот самый, который учил
его когда-то мыслить самостоятельно, не спросит:
«Что такое свобода выбора при недостаточной информации?..» Мертвый экран
экзаменационной машины вдруг полыхнул рубиновым цветом. Всего на секун
ду. Вспышка была такой мимолетной, что он усомнился, была ли она вообще. Пр
актикант подошел к экрану… «Нет, здесь только камень. Нечему тут светить
ся, хотя, если вспомнить камень, у которого я уснул… Кажется, отвлекаюсь. Н
ужно думать о том, что показалось важным этому ящику… Почему бы им не пред
ложить более простой способ общения? Что за странная манера подслушиват
ь чужие мысли, обрывки слов… Впрочем, я не могу судить об этом. Может, они не
знают другого способа общения, и уж наверняка многое из привычного для н
ас им вообще не может прийти в голову, если у них есть голова…»
Практикант несколько раз обошел вокруг кафедры, постоял задумчиво пере
д пультом. Зал все еще ждал чего-то… Может быть, он ждет, когда войдет препо
даватель? Хорошо бы… Но Практикант знал, что этого не случится. Если бы они
могли просто, по-человечески побеседовать, не нужен был бы ни этот зал, ни
муляжи деревьев. «В том-то и дело, что они не люди. То, с чем мы встретились, о
чень сложно и чуждо нам… и дело не в том, как они выглядят. Гораздо важнее, ч
то они думают о нас… А если так, значит, нужен этот экзамен не только им, но и
нам. Ну что ж…» Любому студенту дается время подумать. Он сел на ступеньку
кафедры, подпер голову руками и задумался. Прежде всего нужно решить, как
отвечать. Нет сомнения, что они ждут. Не могут задать вопрос? Или, может, он с
ам должен решить, как и что отвечать? Допустим. Что же ему Ч говорить со ст
енами? Кричать, вслух? Это наверняка не годится. Им вообще может быть незна
комо само понятие Ч речь. Да и что говорить? Рассказать, какие мы хорошие,
добрые и умные? Как хотим вернуться на Землю и как необходима нам помощь? С
амая элементарная помощь? Но об этом и так нетрудно догадаться при самом
небольшом желании. Слова тут не нужны. И все же их интересует что-то важно
е… Но что? Что бы меня заинтересовало в таком вот случае? Есть у меня, допус
тим, планета, на которой ходят светящиеся камни. И вдруг на нее попадает чу
жой звездолет, и такой вот симпатичный малый двадцати четырех лет не мож
ет закончить практику, потому что ему не на чем вернуться на Землю. Но разв
е самое важное Ч вернуться! Разве не ради такой встречи десятки земных з
вездолетов бороздят космос вот уже столько лет? Мы ищем братьев по разум
у. Иногда находим разумные растения или примитивных амеб с Арктура и вдр
уг впервые сталкиваемся с чем-то, что даже не сразу объяснишь… И это «что-
то» затаскивает тебя в экзаменационный зал, задает невысказанные вопро
сы, ждет ответа… «Ну не сдам я этого экзамена, подумаешь…»
И вдруг понял, что экзамен он сдает не за себя, вернее, не только за себя, и с
разу пришло такое знакомое, особенное предэкзаменационное волнение. Не
важно, что нет преподавателя, нет товарищей, вообще никого нет. Он должен с
дать экзамен. И он его сдаст.
Что мы знаем об их средствах информации? Моделирование. Может быть, они пр
осто читают мысли Ч телепатия, которую так и не открыли у Гомо Сапиенсов?
Тогда не нужно моделирование. Тогда вообще ничего не нужно. Заглянул в мо
зг
Ч вот тебе и весь экзамен… Значит, все не так просто. А кроме того, человек
чаще мыслит словами, то есть символами, которые для них могут быть китайс
кой грамотой. Значит, моделирование… Тогда здесь не зря процессор. Он луч
ше всего подходит для такого рода общения. С помощью электронной машины
на экране прибора можно смоделировать развитие почти любой ситуации, см
оделировать в конкретных зрительных образах. Это должно быть для них пон
ятно. Жаль, что не работает процессор… А может, все-таки работает? Надо пос
мотреть еще раз. Другого пути что-то не видно.
Практикант встал и снова подошел к экрану. «Нет, это не экран. Полированна
я каменная поверхность. Муляж экрана. Жаль. Я бы им сейчас смоделировал… А
, собственно, что? Ну хотя бы ответ на вопрос, который был в билете на экзаме
не по космопсихологии в этом самом зале. „Свобода выбора при недостаточн
ой информации…“ Он тогда предложил Горовскому модель развития примити
вной космической цивилизации. Очень стройную, логически законченную мо
дель. Даже внешний вид придумал для своих гипотетических инопланетян. Си
мпатичные сумчатые жили у него на деревьях. Питались листьями. Засуха вы
нудила их спуститься на землю. Но, видимо, тогда он неточно ввел в машину д
альнейшую информацию, потому что ходить они у него почему-то начали на ру
ках и натирали ужасные мозоли на своих нежных передних лапах. Казалось, р
азумнее всего признать ошибку, потерять один балл и попытаться начать сн
ачала. Вместо этого он продолжил борьбу, отрастил своим сумчатым в ходе э
волюции глаза на хвосте, что значительно расширило поле обзора каждого и
ндивидуума, а это, как следовало из учебника эволюции, решающий фактор в р
азвитии умственных способностей.
Какое-то время машина, слопав эти исходные данные, сама, без его участия, м
оделировала развитие системы. Это там, в институтском зале… А здесь? Ему п
оказалось, что экран едва заметно светится. Он пригнулся ближе, всмотрел
ся и увидел, как, постепенно приближаясь, растет шар придуманной им плане
ты, словно он смотрел на него через локаторы корабля. Именно так и было там
, на Земле, когда машина закончила все расчеты и выдала ему конечный резул
ьтат. Итог развития смоделированной цивилизации на определенном этапе.
«Какой же я кретин!» Ч мысленно выругал он себя. Если эта машина и может д
ействовать, то, конечно, именно так, непосредственным управлением его со
знания. Прямой контакт, им не нужны никакие переключатели, ручки, вся эта н
аша бутафория… Значит, машина действует, и они ждут от него ответа, дальне
йших действий. Экзамен повторяется…
Машина выдала ему тогда информацию о его цивилизации. Информация оказал
ась весьма скудной, неполной. Она и не могла быть полной о такой сложной си
стеме, как чужая информация. На основе этой информации он должен был зада
ть машине дальнейшую программу, руководство к положительным воздейств
иям, помогающим росту цивилизации… Прежде всего помощь для тех, кто в ней
нуждается… Только так они и представляли себе встречу с чужим разумом, и
до сих нор это оправдывалось. Люди почти поверили в то, что они намного опе
редили в развитии другие цивилизации и, следовательно, обязаны им помога
ть, подтягивая до своего уровня. Снабжать материалами, инструментами, ме
дикаментами, видя в этом свой человеческий долг. Так оно и было до этой вст
речи.
Практикант оборвал посторонние мысли. Пора было вводить в машину новые д
анные, принимать решение… Вся беда в том, что любое воздействие, любое вме
шательство в такую сложную систему, как развивающаяся цивилизация, нико
гда не обладали только положительным эффектом. Здесь наглядно проявлял
ись законы диалектики. Каждое действие, событие всегда двусторонне… Каз
алось, что могло быть более гуманным, чем избавление общества от многочи
сленных болезней, уничтожение на планете болезнетворной фауны? Но это по
степенно вело к вырождению. Прекращал действовать механизм естественн
ого отбора. Выживали и активно размножались слабые, малоприспособленны
е особи. Только после того, как цивилизация научится управлять генетикой
, возможно такое кардинальное изменение, а сейчас им было нужно помочь в л
ечении, в развитии медицины, чтобы затормозить угнетающие болезни, сбала
нсировать неблагоприятные факторы, мешающие развитию, не переходя той н
езримой грани, где начинался регресс и распад.
Вот уж действительно задачка со свободным выбором на основе неполной ин
формации. Ничего себе Ч свободный выбор… Если там, в земном зале, от его р
ешения ничего не зависело Ч ну, ошибется, машина выдаст ему длинный ряд н
улей, потеряет зачетный балл, снова пройдет подготовку и опять придет на
экзамен, Ч то здесь экзамен вряд ли повторится. Здесь он отвечает экзаме
натору с нечеловеческой логикой, и совершенно неизвестно, как именно тут
наказываются провалившиеся студенты…
Мешали посторонние мысли. Стоило отвлечься, как на экране появлялись пол
осы, муть, начиналась неразбериха. Управлять такой машиной было одноврем
енно и легче и труднее. Он постарался сосредоточиться, выкинуть из голов
ы все лишнее, постепенно накапливая опыт в общении с машиной. Результаты
его рассуждений появлялись на экране все более четкими. Он на ходу попра
влял ошибки, вносил коррективы. Модель его цивилизации процветала, преод
олевала кризисные состояния, развивалась. В конце концов, самым главным
было желание помочь. Наличие той самой доброй воли. Передать бы это понят
ие тем, кто следил сейчас за его действиями. Пусть они знают наше главное п
равило: не оставаться равнодушным к чужой беде. Пусть знают, что мы специа
льно учим наших людей оказывать помощь тем, кто в ней нуждается, оказыват
ь ее разумно и осторожно, не требуя благодарности, не извлекая из этого ни
какой выгоды. И если бы к нам на Землю свалился чужой звездолет, мы бы не ос
тались сторонними наблюдателями, мы бы наверняка помогли попавшим в бед
у.
Ну вот. Ой ввел в машину последние данные. Закончил последние расчеты. В об
щем, все получилось неплохо. Наверное, земная машина выдала бы ему хороши
й балл. Здесь, очевидно, балла не будет. Он даже не узнает, дошло ли до них то,
что он считал самым важным передать. Поняли ли они, смогли ли понять? Ну чт
о ж, он сделал все, что мог. Экзамен окончен.
Практикант выпрямился и отошел от погасшего экрана. Зал молчал, все тако
й же холодный и равнодушный. Жаль, что здесь нет ни одного живого лица и он
не видит тех, кому сдавал сейчас свой странный экзамен. Пора возвращатьс
я. Практикант подошел к двери, нажал ручку. Она не открылась. Выхода из зал
а не было. Что бы это могло значить? Они не считают, что экзамен окончен? Еще
есть вопросы? Или оценка неудовлетворительна и поэтому выход не открыва
ется? Простой и надежный способ. Что-то происходило у него за спиной, како
е-то движение.
Практикант резко обернулся, и зал замер, словно уличенный в недозволенны
х действиях. В том, что действовал именно сам зал, у него не оставалось ни м
алейших сомнений. Чуть искрились стены, изменились какие-то пропорции, н
арушилась геометрическая правильность всех линий. Словно это он сам сил
ой своего воображения удерживал на местах все предметы и стены зала, а ст
оило отвернуться, как зал, освобожденный от его влияний, поплыл, смазался,
начал превращаться в аморфную, бесформенную массу камня…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16