Он запоминал быстрее
остальных и покинул Башню Уединения раньше всех - единственная награда,
которой его удостоили.
В одиночестве, по пустынным дорогам, он отправился на юг. Ночью пошел
дождь. Гед и не пытался остановить его, потому что погода на острове
находилась в руках Мастера Ветров, не одобрявшего вмешательство в свои
дела. Он нашел убежище под огромным дубом, закутался в плащ и стал
вспоминать Огиона. Наверное, и он странствует сейчас по Гонту, спит под
крышей из голых ветвей, а вместо стен его окружают струи дождя. Гед
невольно улыбнулся - мысли об Учителе всегда приносили ему утешение. И,
несмотря на дождь и холод, он уснул с легким сердцем.
Когда он проснулся, дождь уже кончился. Он поднял голову, и в
складках своего плаща увидел какого-то маленького спящего зверька,
забравшегося к нему в поисках тепла. Ему стало еще интереснее, когда он
понял, что этот зверек - отак, редкое и странное животное. Они водятся
только на четырех южных островах Архипелага: Рокк, Энсмере, Поди и Вторте.
Отаки невелики по размерам, стройны, с широкой мордочкой, темно-коричневым
мехом и огромными яркими глазами. Зубы их остры и нрав вспыльчив - редко
кому удавалось приручить отака. Они немы - у них нет голосов. Гед погладил
отака. Тот проснулся и широко зевнул, показав маленький коричневый язычок
и острые зубы, но совсем не испугался.
- Отак, - сказал Гед, но потом вспомнил его настоящее имя. - Хог!
Хочешь пойти со мной?
Отак уселся на раскрытую ладонь Геда и принялся расчесывать шерстку.
Гед посадил зверька себе на плечо и отправился дальше. Несколько раз отак
спрыгивал и убегал в кусты, но всегда возвращался. Один раз он даже принес
только что пойманную мышь. Гед засмеялся и сказал отаку, чтобы он съел ее
сам.
В этот день был праздник - Возвращение Солнца, и когда Гед в сумерках
добрался до Холма, то увидел яркие огни, плавающие над крышей Большого
Дома. Он вошел в главный зал и был радостно встречен Мастерами и своими
приятелями. При виде такого множества знакомых лиц Геду показалось, что он
вернулся домой, а когда он увидел, как через толпу к нему пробирается Ветч
с широкой улыбкой на черном лице, радости его не было предела. Как Геду не
хватало его в Башне! Ветч уже не был студентом - срок его учения
закончился, и он стал Волшебником. Они сразу оживленно заговорили, и Геду
показалось, что за час он сказал своему другу больше слов, чем произнес в
Башне за целый год.
Скоро все уселись за длинные столы, накрытые для праздничного ужина в
Зале Очага. Отак все еще сидел на плече Геда, уютно устроившись в складках
капюшона. Ветч удивился, увидев это маленькое создание, и попробовал
погладить его, но отак огрызнулся, щелкнув острыми зубами. Ветч засмеялся.
- Говорят, что с человеком, полюбившимся дикому зверю, Силы Природы
говорят человеческим голосом.
- Говорят еще, что великие маги часто приурчают диких зверей, -
сказал Джаспер, сидевший поблизости. - У нашего Лорда Неммерле, например,
есть ворон, а в песнях поется, что Рыжий Маг острова Арк водил с собой на
золотой цепочке дикого вепря. Но я никогда не слышал про волшебника, у
которого в капюшоне сидела бы крыса!
Все засмеялись, и Гед тоже. Вечер был праздничный, он был счастлив,
что находится здесь, среди тепла и веселья, и ему не хотелось ни с кем
ссориться. Хотя шутка Джаспера, как и все его шутки, была далеко не
безобидной.
В этот вечер гостем школы был Лорд О, сам прославленный маг. В свое
время он учился у Великого Чародея и иногда возвращался на Рокк, чтобы
повеселиться на праздниках. С ним была Леди, юная, стройная и сияющая. Ее
черные волосы украшали огромные опалы. Женщин редко можно было встретить в
Большом Доме, и некоторые старые Мастера поглядывали на нее
неодобрительно. Молодежь же не сводила с нее глаз.
- Для такой, как она, - сказал Ветч, - я соорудил бы такую иллюзию...
- Она всего лишь женщина, - ответил Гед.
- Прицесса Эльферран тоже была всего лишь женщиной, но ради нее весь
Энлад был обращен в руины, ради нее умер Герой Хавнора, и остров Солеа
погрузился в море.
- Старые сказки, - заявил Гед, но после слов Ветча стал чаще
поглядывать в сторону Леди О.
Мастер-Сказитель спел "Деяния юного короля", и все вместе они спели
Зимнюю Песню. Потом, когда люди начали подниматься с мест, Джаспре подошел
к столу, за которым сидели Великий Чародей, его гости и другие Мастера, и
заговорил с Леди О. За год Джаспре из мальчика превратился в высокого и
красивого юношу. Как и Ветч, он тоже был произведен в Волшебники.
Выпускникам по окончании Школы выдавалась серебряная застежка для плаща, и
именно она сверкала сейчас на шее Джаспера. Леди улыбалась его словам, и
опалы переливались в ее волосах. Но вот Мастера кивнули головами в знак
благосклонного согласия, и Джаспер принялся за работу... Белое дерево
выросло из каменного пола. Ветви его коснулись крыши, и на каждой веточке,
словно солнце, засияло золотое яблоко. Белые, как только что выпавший
снег, птицы запорхали среди ветвей; золотые яблоки начали тускнеть и,
превратившись в хрустальные капли, упали с мелодичным звоном на пол. По
залу разнеслось благоухание, дерево зацвело белоснежными цветами и
покрылось алыми листьями...
Мираж медленно растаял. Леди захлопала в ладоши, поблагодарила
Джаспера и сказала:
- Поедем с нами, будем жить вместе на О-токне. Можно ему поехать с
нами? - совсем по-детски спросила она своего строго мужа. Но Джаспер
сказал только:
- Когда мое искусство станет достойным моих Учителей и вашей
благосклонности, Леди, тогда я приеду на ваш остров и с радостью буду
служить вам вечно.
Так что все остались довольны, кроме Геда. Он присоединил к похвалам
свой голос, но не сердце.
- У меня получилось бы лучше, - пробормотал он про себя, обуреваемый
завистью. Веселье померкло для него.

4. ТЕНЬ ВЫРЫВАЕТСЯ НА ВОЛЮ
В ту весну Гед нечасто видел Ветча и Джаспера. Будучи
дипломированными волшебниками, они занимались теперь с Мастером Порядка в
Вечной Роще, куда студентам вход был закрыт. Гед же остался в Большом
Доме, изучая искусство тех, кто уже может заниматься магией, но еще не
имеет посоха: управление ветром и погодой, нахождение и связывание,
искусство сказителей и целителей. По ночам, в своей кaморке, зажегши
вместо свечи маленький фонарик огонька-обманки, он штудировал Дальние Руны
и Руны За - основу Великих заклинаний. Все давалось ему легко, и по Школе
поползли слухи, что какой-то Мастер сказал, что Гед - лучший студент,
какого он видел за свою жизнь. Про отака говорили, что это замаскированный
дух, нашептывающий в ухо Геду мудрые мысли. Рассказывали даже, что впервые
увидев Геда, ручной ворон Неммерле приветствовал его словами: - Будущий
Великий Чародей. И вне зависимоти от того, верили в это остальные студенты
или не верили, нравился им Гед или не очень, все без исключения
восхищались им и охотно признавали его лидерство, когда он присоединялся к
их играм в весенние вечера. В остальное время он целиком погружался в
работу и держался обособленно. Ветч был далеко, а больше друзей у него не
было. Гед не ощущал потребности в дружбе.
Ему исполнилось пятнадцать лет. Он был еще слишком юн, чтобы
постигать Высокие Магические Искусства тех, кто носит Посох, однако он
настолько быстро овладел Иллюзиями, что Мастер Изменений, сам еще Молодой
Человек, нчал заниматься с ним отдельно и поведал ему о настоящих
Заклинаниях Превращения. Он объяснил, что если какая-нибудь вещь должна
быть превращена в другую, ее нужно переименовать, и рассказал, как это
влияет на имена и природу всего того, что окружает превращенный предмет.
Он говорил об опасностях превращений, и особенно о той, что подстерегает
волшебника, когда тот превращается в другое существо: он может так и не
выбраться из нового образа, оставшись в нем навеки. Понемногу, уверенный в
том, что Гед понимает его, молодой Мастер начал делать больше, чем просто
рассказывать. Сначала он научил его одному, потом другому Великому
Заклинанию Превращения, потом дал Геду для работы Книгу Образов. Сделав
это без ведома Великого Чародея, он поступил весьма необдуманно.
Гед работал и с Мастером Вызова, строгим стариком, закаленным
глубоким и сухим волшебством, которым он владел в совершенстве. Он не
баловался с миражами, а занимался настоящей магией - имел дело с такими
понятиями, как свет, тепло, магнетизм; с тем, что люди ощущают как вес,
форма, цвет, звук - с реальными силами, происходящими из безграничной
энергии Вселенной, равновесия которой не нарушить никакими заклинаниями.
Искусство управления погодой было уже известно его ученикам, но именно он
объяснил им, что настоящием маги никогда не изменяют ее без крайней
необходимости, потому что это приводит к изменению мира, в котором они не
только живут, но частью которого являются сами. Он говорил так:
- Если вы хоть чуть-чуть ошибетесь, то дождь на Рокке вызовет засуху
на Осскиле, а спокойное море в Восточном Пределе обернется ужасным штормом
на Западе.
Он никогда не говорил о вызывании реальных вещей, живых людей,
призраков умерших, о воплощении Невидимого. Это было вершиной власти Мага.
Несколько раз Гед пытался навести Мастера на разговор об этих тайнах, но
получал в ответ только молчание и строгий взгляд.
Иногда Гед, работая с малыми заклинаниями Вызова, ощущал непонятную
тяжесть и неуверенность. Некоторые руны на некоторых страницах казлись ему
знакомыми, но он не мог вспомнить, где видел их раньше. Иногда ему
почему-то очень не хотелось произность отдельные фразы заклинаний - они
вызывали у него смутные воспоминания о черной тени в темной комнате, о
закрытой двери, рядом с которой... Он гнал от себя эти мысли и продолжал
трудиться. Минуты страха и тьмы, убеждал он себя, от невежества. Чем
больше будет он знать, тем меньше будет возникать поводов для страха, а
когда он станет настоящим Волшебником - ему не надо будет бояться ничего
на свете, совсем ничего.
Во второй месяц лета все - и ученики и учителя - собрались в Большом
Доме, чтобы отметить праздники Лунной Ночи и Летнего Танца. На этот раз
они совпали, а это случается только раз в пятьдесят два года. В первую
ночь, самую короткую ночь года, в полях заиграли флейты, узкие улицы
Твилла заполнились барабанным боем и светом факелов, звуки песен понеслись
над залитыми лунным светом водами бухты Рокк. Утром, после восхода солнца
Сказители запели длинную балладу, повествующую о странствиях славного
Эррет-Акбе по Архипелагу и Дальним Пределм, пока на самом краю Открытого
Океана не встретил он дракона Орма. И доныне кости его в разбитых доспехах
лежат среди костей дракона на берегу одинокого Селидора, но меч его еще
горит в лучах заката на самой высокой башне Хавнора.
Закончилась баллада и начался Долгий Летний Танец. В теплых сумерках
горожане, мастера, студенты, фермеры - мужчины и женщины, под звук флейт и
барабанов в танце двинулись по дорогам Рокка к морскому берегу. Они вошли
в море, и музыка потерялась в шуме волн. Когда на востоке забрезжил первый
свет, все отправились обратно, вверх по улицам. Барабаны уже молчали, и
только флейты пели тихо и пронзительно. То же самое происходило на каждом
острове Архипелага - один танец и одна музыка объединяли разделенные морем
страны.
Танец закончился. Большинство проспали весь следующий день и
собрались вместе только вечером, для ужина. Несколько молодых магов и
студентов, среди которых были Ветч, Гед и Джаспер, взяли с собой еду и
расположились на свежем воздухе в одном из внутренних двориков. К ним
просоединилось несколько ребят, отпущенных из Башни Уединения - праздник
заставил даже Курремкармеррука покинуть ее. Они ели, смеялись и
проделывали из озорства трюки, сделавшие бы честь королевскому двору. Один
придумал осветить двор сотней маленьких огоньков-обманок, мдленной
процессией плывших между небом и землей. Двое ребят играли в кегли - шары
были сделаны из зеленого пламени, а сами кегли подпрыгивали и разбегались,
когда шары приближались к ним. Ветч, скрестив ноги и вкушая жареного
цыпленка, сидел в воздухе. Один из младших студентов попробовал стянуть
его оттуда, но Ветч лишь поднялся повыше и продолжал сидеть в пустоте,
спокойно улыбаясь. Время от времени он подбрасывал в воздух цыплячью
косточку, которая превращалась в сову и с уханьем пыталась улететь. Но Гед
не позволял - он выпускал ей вслед стрелы из хлебных крошек, сбивал ее, и
они вместе падали на землю - кости и крошки. Иллюзия кончалась. Гед
захотел присоединиться к Ветчу наверху, но плохо знал заклинание, и чтобы
удержаться на плаву, ему пришлось размахивать руками. Все смеялись, и Гед,
чтобы поддержать всеобщее веселье, продолжал строить из себя дурачка.
После двух праздничных ночей он был в прекрасном настроении, готовый к
чему угодно.
Наконец, он легко опустился на землю рядом с Джаспером. Тот
отодвинулся в сторону и пробормотал:
- Сокол, не умеющий летать...
- А разве Джаспер - драгоценный камень? - ухмыляясь сказал Гед. - О
драгоценность среди чародеев, о Бриллиант Хавнора, посверкай для нас!
Парень, управляющий танцующими огоньками, приказал одному из них
опуститься на голову Джаспера. Тот нахмурился и одним жестом погасил его.
- Как я устал от мальчишек шума и глупостей.
- Да, ты стареешь, - заметил Ветч сверху.
- Если тебе хочется тишины и уныния, - вставил один из ребят, -
поживи немного в Башне вместе с нами.
Гед спросил:
- Так чего же ты хочешь?
- Я хочу общества равных себе, - ответил Джаспер. - Пошли, Ветч.
Пусть приготовишки веселятся.
Гед повернулся к Джасперу.
- Что это такое имеется у волшебника, чего нет у приготовишек? -
спросил он очень тихо, но все присутствующие сразу замолчали. И в тоне
Джаспера, и в вопросе Геда ненависть прозвучала словно свист клинка,
вылетающего из ножен.
- Сила! - ответил Джаспер.
- Моя сила не уступит твоей!
- Это вызов?
- Да, я вызываю тебя!
В этот момент Ветч спрыгнул на землю и с решительным видом встал
между ними.
- Довольно! Дуэли между магами запрещены, и вы прекрасно знаете это.
Гед и Джаспер молчали. Они знали закон Школы и понимали, что если их
собственные слова продиктованы злобой, то Ветч движим только любовью. Но
злоба и ненависть не исчезает в одно мгновение. Джаспер сказал Ветчу, не
обращая внимания на остальных:
- Мне кажется ты правильно сделал, напомнив своему дружку-пастушонку
о законе, оберегающем его. Он как-будто обиделся. Интересно, неужели он и
в самом деле подумал, что я приму его вызов от него, еще не отмывшегося от
козлиного запаха и путающегося в простейших заклинаниях?
- Джаспер, ну что ты можешь знать обо мне?
Внезапно Гед исчез, и над тем местом, где он стоял, повис в воздухе
огромный сокол с крючковатым клювом. Это продолжалось всего одно
мгновение, и Гед опять появился в мерцающем свете факелов, пристально
глядя в глаза Джасперу.
Пораженный Джаспер отступил на шаг, но быстро пришел в себя, пожал
плечами и пробормотал одно слово:
- Иллюзия...
Остальные разом заговорили, а Ветч произнес:
- Нет, это Истинное Перевоплощение. И вообще, Джаспер, послушай...
- Этим он доказал только, что тайком от Мастера успел заглянуть в
Книгу Превращений. Ну и что? Давай, давай, пастушонок! Мне нравится
смотреть, как ты роешь для себя яму, и чем усерднее ты стараешься
доказать, что равен мне, тем яснее становится, кто ты есть на самом деле.
Услышав это, Ветч повернулся к Геду и очень мягко сказал:
- Сокол, будь мужчиной. Оставь его и пойдем со мной...
Гед посмотрел на друга, улыбнулся и сказал:
- Подержи мою зверюшку.
С этими словами он снял со своего плеча отака и передал его Ветчу.
Обычно отак никому, кроме Геда, не позволял прикасаться к себе, но сейчас
он охотно взобрался на плечо Ветча и сжался в комочек, не сводя глаз с
хозяина.
- Итак, Джаспер, - все так же тихо спросил Гед, - чем ты можешь
доказать, что сильнее меня?
- А я и не должен ничего доказывать, пастушонок. Но, тем не менее, я
попробую. Зависть ест тебя, как червяк яблоко. Давай-ка выгоним этого
червяка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9