А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Но то немногое, что нам удалось собрать самим, и то, что рассказали вы, приводит меня к убеждению, так же как и моего коллегу, что единственный путь захватить этого чрезвычайно умного убийцу — это использовать вас как приманку.— Подождите минутку, — вмешался Кроукер, пока Маргарита не успела дать ответ. — Я никогда не давал согласия на такую безумную идею.— Хм! — Лиллехаммер решил не оставлять без внимания этот выпад. — Но во время телефонного разговора у меня создалось впечатление, что вы поддерживаете этот план. — Он постучал пальцами по магнитофону, стоявшему около его локтя. — Я записал тот разговор. Должен я его воспроизвести для леди?— Что бы я ни имел в виду тогда, сейчас не имеет никакого значения. Ставить невинного человека в положение, которое может нанести ему вред, для меня совершенно неприемлемо.Лиллехаммер насмешливо посмотрел на него.— Вы хотите сказать, что никогда не использовали этот прием, работая в нью-йоркской полиции?Кроукер рискнул взглянуть в сторону Маргариты. Ее глаза были опущены. Она вглядывалась в фотографии кровавой резни, которые Лиллехаммер выложил на ее обозрение, на вызывающие ужас останки ее брата и его любовницы.Кроукер мог представить себе, какая борьба чувств происходит в Маргарите, — отвращение от того, на что был способен Роберт; и в то же время влечение к нему в ее новой жизни. Он ей не завидовал.— Я не могу утверждать, что никогда не использовал людей в качестве приманки, — сказал Кроукер после длительной паузы. — Но я всегда испытывал при этом беспокойство и всегда сам был их охранником.— Думаю, мне следует пояснить леди, — заметил Лиллехаммер. — Охранник — это профессионал, который охраняет приманку, следит за тем, чтобы ей не был нанесен какой-либо вред, когда капкан с добычей захлопнется.Маргарита, очевидно, была все еще не в состоянии полностью понять его слова.Лиллехаммер посмотрел на Кроукера.— Вы согласны, что такая стратегия дает высокий процент успеха?— Когда обстоятельства бывают достаточно сложными, — ответил Кроукер неохотно. — Когда мы прижаты к стене.Ему было безразлично, в какое положение ставит его Лиллехаммер.Лиллехаммер развел руками:— Тогда в чем же дело?— Смертельный риск, — раздраженно произнес Кроукер. — Вот о чем мы говорим.— Перестаньте!Голос Маргариты, громкий и пронзительный, заставил их обоих замолчать в изумлении.— Замолчите, вы, оба! — Она переводила взгляд с одного на другого. — Вы говорите обо мне, как если бы меня здесь не было, как если бы я была товаром, выставленным на торг. — Она резко встала. — Мне необходим свежий воздух, Лью.— Я понимаю, — сказал Кроукер. Он и Лиллехаммер встали. — Не следовало поднимать вопроса о том, чтобы вовлекать вас.— Нет. Мистер Лиллехаммер высказал хорошую мысль.Кроукер был поражен.— Вы говорите всерьез?..— Я могу сделать это. Вы знаете, я уверена в том, что Роберт не причинит мне вреда. Но если это и случится, это будет мое решение, не ваше и не фэбээровцев.— Довольно разумно, — поддержал Лиллехаммер. — Это все, о чем я могу попросить вас. — Он кивнул головой Кроукеру и открыл перед ними дверь. Он улыбался. Шрамы в уголках его рта резко выделялись, как надписи на заборе.— Спасибо, миссис де Камилло, за вашу выдержку.Уже в дверях она обернулась, ласково улыбнулась ему.— Кстати, мистер Лиллехаммер, вы говорили неправду вначале. Вы и другие, подобные вам, имеете прямое отношение к смерти моего брата. Если бы не было полицейских-расистов, никогда не было бы нужды в Доминике Гольдони; если бы не существовали полицейские, страстно желающие, чтобы их купили, Доминик Гольдони никогда бы не процветал; если бы не было полицейских, стремящихся создать для себя известность, имя, он никогда бы не погиб таким образом. * * * Когда зазвенел будильник в ухе Нанги, он еще крепко спал. Он открыл глаза в ночной темноте и заворочался, нащупывая свою трость. Он уснул в мягком кресле в своей гостиной. Когда он встал, стопка бумаг, которые Нанги читал, рассыпалась по ковру у его ног. Он нагнулся, преодолевая боль в ноге. Факты и цифры об «Авалон Лтд» были собраны в аккуратные колонки, графики и бухгалтерские отчеты. С первого взгляда все эти материалы ничего не значили.Однако, чтобы их собрать, пришлось много побегать, оказать множество услуг. «Авалон Лтд», как частная компания, не была обязана давать отчет о своей деятельности.Нанги собрал бумаги и, опираясь на голову дракона своей трости, поднялся. Он отложил в сторону бумаги, вошел в прихожую, снял твидовое пальто.Сев в машину, он включил обогреватель и смотрел, как ледяная корочка медленно исчезает с переднего стекла. Он не стал беспокоить своего водителя. Звук в его ухе изменил тон, и Нанги выехал с дорожки, ведущей к дому. Тон звучания снова стал другим, и он набрал скорость, руководствуясь миниатюрным приемным устройством, вставленным в ухо.Не вся полученная им информация совершенно бесполезна, размышлял он, поворачивая на один из широких бульваров Токио, где кипела ночная жизнь. Если «Авалон Лтд» и проделывала большую работу, тем не менее она не получала никакой прибыли. Какого рода бизнес мог бы долго выдержать при таком финансовом балансе? Только если это была дутая корпорация, созданная главным образом для перекачки капиталов из одного источника в другой.Розовый и серебристый свет от неоновых фонарей плескался о борта машины, как бы лакировал лица пешеходов, в основном туристов, которые всматривались в витрины магазинов, заполненные разными футуристическими электронными изделиями и антикварными кимоно, стараясь почерпнуть как можно большую информацию об этой бестолковой столице в самое короткое время. Разве могли они позволить себе сон?Нанги продолжал размышления во время всего своего долгого пути. Исходя из предположения, что «Авалон Лтд» не является тем, за что она себя выдает, самым неотложным вопросом остановился не тот, что представляет собой эта компания, а тот, почему его навели на нее. Таинственный человек, который назвался братом Винсента Тяня, когда пришел забирать его труп, заявил, что «Авалон Лтд» это его компания. Зачем? Почему было не назвать какую-либо совершенно фиктивную корпорацию, поиски которой неизбежно завели бы в тупик? Так, без сомнения, сделал бы сам Нанги на месте этого человека. Почему тот не поступил подобным образом?Лица молоденьких манекенщиц и популярных звезд с платиновыми волосами, высокие здания, оживленная торговля безалкогольными напитками и косметикой. Реальность расчленялась на части и собиралась вновь, но уже в совершенно другом порядке.Звучание в его ухе снова изменило тональность, и Нанги свернул с бульвара в цепочку улиц, которые становились все уже и уже, темнее и беднее. По краям дороги валялись отбросы. Рыжие псы с выступающими под кожей ребрами рыскали в зловещей темноте в поисках чего-либо съестного.Кто-то хотел, чтобы Нанги связал «Авалон Лтд» со смертью Тиня и направил свои поиски в определенном направлении. Было это правильное направление или же ложное, предназначенное для того, чтобы скрыть истинные обстоятельства убийства Тиня?Нанги чувствовал через опущенное стекло запах реки Сумида, смесь соли и разложения, — запах, присущий району, давно прошедшему через свои лучшие времена. Безликие бетонные дома, заброшенные и взорванные за одну неделю, уступали место складам со стенами без окон, напоминающим угрюмых рептилий, спящих под рогатым месяцем. Причудливые машины строительных компаний прижимались к земле, как уродливые звери, в своих временных пристанищах, сделанных из металлических балок и перекрытий.Слишком много вопросов остается без ответов, думал Нанги, а у него только один путь к этой загадке и тот, в лучшем случае, неопределенный. Сигнал в его ушной раковине превратился почти в вопль. Он затормозил и медленно пополз. Еще задолго до этого он выключил фары и обходился уличным освещением, кроме того, ему помогало ориентироваться зарево, которое разливалось над всем городом.Через промежуток между зданиями он видел Сумиду. Лунный свет серебрил ее волнистую поверхность, танцевал на бурунах, отходивших от проплывавшей баржи, как струны на кото.Затем, по мере его движения, эта мерцающая картина исчезла в темноте и вони разлагающихся отбросов. Сигнал в ухе стал похожим на глухой крик. Он остановил машину. Дальше в этом же блоке домов он увидел, как отключили свет в старом автомобиле. Он был припаркован перед зданием, которое, как ни странно, оказалось частным домом, втиснутым между двумя огромными складами.Нанги продолжал сидеть тихо, скрытый темнотой. Из припаркованной машины вышла Сэйко. Она быстро вбежала по ступенькам и торопливо постучала в дверь, которую почти тут же открыла старая женщина, одетая в традиционное кимоно. Ее черные волосы были аккуратно зачесаны вверх и заколоты длинными булавками. Бросив быстрый осторожный взгляд вокруг, Сэйко переступила порог и закрыла за собой дверь.Нанги вытащил из уха миниатюрный приемник, открыл резную голову дракона на своей трости и опустил его в пустое отверстие. Другая часть аппарата — передатчик — была спрятана в филиграни серебряной коробочки для таблеток, которую Нанги дал Сэйко в машине при возвращении в контору после похорон Жюстины.Почему он стал относиться к Сэйко с подозрением? Было бы не по-христиански сомневаться в ее мотивах только потому, что она пробыла так долго во Вьетнаме, имела пылкие отношения с одним вьетнамским делягой. Это было бы равносильно тому, как если бы Нанги уступил японскому предубеждению против других, так называемых «меньших» азиатских культур, которые японцы в былые времена стремились подчинить себе. Этот вид предубежденности глубоко сидит в психике японцев. Как сторонники, так и критики рассматривали это предубеждение как результат различий в культурном развитии. Нанги же полагал, что оно скорее вызывается условиями островной страны с бедными естественными ресурсами, когда жители ее для своего существования должны зависеть от других стран азиатского континента и, следовательно, могут оказаться в их власти.Нанги было больно от сознания, что у него могли появиться нехристианские мысли, хотя он и понимал, что осознание этих ошибок лишь подтверждало его гуманность.На всякий случай он навел справки о бывшем любовнике Сэйко и наткнулся на некоторые весьма интригующие сведения. Например, этот человек подозревался в том, что он провернул крайне сложную операцию на Ханг Сенг, гонконгской бирже, которая дала его клиентам десятки миллионов долларов, а ему самому значительный процент прибыли. При дальнейшем расследовании выяснилось, что эти его клиенты оказались подставными лигами акционерных обществ, которые, как знал Нанги по своим собственным контактам, принадлежат якудза. В другом случае этот вьетнамец разорил клиентов в ряде японских министерств в результате быстрого и необъяснимого падения акций компаний, владеющих недвижимостью.Сэйко могла совершенно ничего не знать о том, что планировал и готовил ее любовник. Но была ли она в таком же неведении относительно того, что собой представлял этот человек? По своему опыту он знал, что женщины гораздо лучше разбираются в характере людей, чем предполагают мужчины. Даже учитывая, что она в то время была ослеплена любовью, Нанги не мог считать всерьез, что такая, явно сверхловкая, женщина оказалась глухой, немой и слепой.Ради Николаса он был готов отбросить свои сомнения, но в глубине своего сознания он понимал, что дал ей своего рода испытательный срок, в конце которого может быть вынужден принять необходимые меры. Установка передатчика была возможностью проверить его подозрения. Он вынужден был бы отбросить в сторону свое недоверие, если бы она не переступила дозволенных границ. Работа, которую она выполняла для компании, была бесспорно первоклассной, а ее опыт во Вьетнаме, особенно в Сайгоне, оказался бесценным.Но затем она стала липнуть к Николасу. Возможно, она просто не могла удержаться. Сэйко была, как заметил Нанги, очень сексуальной молодей женщиной. Но непорядочность в отношении Жюстины и самого Николаса в этом плане говорила о наличии в ней определенных темных сторон. Последующие события вызвали еще большие подозрения. Николас был для нее ключом в «Сато интернэшнл». Создание филиала во Вьетнаме было полностью его идеей, и она знала это.Глядя через призму настоящего в прошлое, Нанги мог оценить, насколько проницательной была эта женщина. Она чувствовала неполадки в семье Николаса и совершенно преднамеренно играла на этом.А когда Николаса не стало, как легко она вошла в жизнь Нанги. Он был далек от того, чтобы ненавидеть ее. Наоборот, он чувствовал, что испытывает восхищение ею. Слишком редко попадаются такие экстраординарные, макиавеллевского типа умы, как у Сэйко. Вопрос заключался в том, что ему делать с ней сейчас, когда она стояла разоблаченной перед ним. Прогнать ее или прижать ее к своей груди как змею. * * * — Не лги мне, Лью, — обратилась Маргарита к Кроукеру. — Не говори мне, что не думал о возможности использовать меня, чтобы завлечь в ловушку Роберта, после того как я рассказала тебе обо всем.— Думать о чем-то настолько рискованном и действовать таким образом — совершенно разные вещи.Она кивнула головой.— Верно. Но риск — это твой капитал в деле, не так ли?Не было смысла отрицать это, и он не сказал ни слова. Они сидели за столиком в «Террацца», итальянском ресторане на Кинг-стрит в Старом городе в районе Александрия. Принадлежавший правительству автомобиль доставил их в ближайшую гостиницу, где Лиллехаммер снял для них комнаты. Шофер сказал, что он будет находиться в их распоряжении в течение всего времени их пребывания в Вашингтоне. Но Маргарите, по вполне понятным причинам, не понравилась такая перспектива, и Кроукер отпустил его. Маргарите хотелось итальянской пищи, и консьерж гостиницы порекомендовал «Терраццу». Они взяли такси до Александрии.Кроукер, сидя напротив нее за маленьким столиком, улыбался.— Что смешного?— Не знаю, — ответил он, отламывая кусочек хлеба с хрустящей корочкой. — Я вспомнил удовольствие, которое получил от заключительной части твоего разговора с Лиллехаммером.— Прежде чем я смогу как-то связать себя, дав обещание отдать свою жизнь в твои руки, я должна знать, на чьей стороне ты находишься. На его?Подошел официант, чтобы принять заказ, и Кроукер посмотрел на лежавшее около него меню. Но Маргарита махнула рукой официанту, чтобы тот отошел. Она не хотела, чтобы что-либо отвлекало ее сейчас.— Лью, тебе следует все хорошо обдумать.— Я работаю на него. Он надеется, что я смогу завершить это дело.Взгляд Маргариты не давал ему возможности уйти от прямого ответа на ее вопрос.— Позволь мне сказать тебе кое-что. Фэбээровцы позволили Дому управлять его организацией через Тони, оставаясь в ФПЗС. Это было частью договоренности: получил — уходи. — Ее брови вздернулись вверх. — Ты меня слушаешь? Хорошо. Эти фэбээровцы более коррумпированы, более продажны, чем любой из муниципальных стражей закона, с которыми имел дело Дом. Вот почему эти подонки ближе к власти, настоящей власти. Вот что представляет собой этот город.— Есть и более приятные стороны.— Люди, подобные Лиллехаммеру, другие, Лью. В их руках достаточно власти, чтобы выкинуть любой грязный трюк. Ты уже видел частицу того, на что он способен, но я сомневаюсь, что ты понимаешь, каков уровень его психологической игры. Та его тюремная комната! Я знаю, что он привел нас туда, чтобы вывести меня из себя, чтобы показать мне, в чьих руках находится власть. Дом предупреждал меня о людях, которые проводят хитрые психологические опыты, а теперь я предупреждаю тебя.— Я не сомневаюсь, что твой брат был совершенно прав, — заверил ее Кроукер. Он был удивлен тем влиянием, которое все еще оказывает на их жизни мертвец.Он начинал лучше относиться к покойному Доминику Гольдони, сожалел, что у него никогда не было возможности встретиться с ним.— Я знаю кое-что о Лиллехаммере, — продолжал Кроукер. — Он попал в плен во Вьетнаме. Ты видела шрамы вокруг его рта? Он мне рассказывал о том, как он получил их. Его пытали. Кто знает, как долго они оказывали на него давление и каковы были обстоятельства его освобождения. — Он покачал головой. — Мне кажется, что таким людям потом очень нелегко в жизни. Ломается что-то в них самих. Возможно, не в такой степени, как добивается противник, — Лиллехаммер утверждает, что он не дал им того, что они хотели, — но под давлением, которое на них оказывается, они делаются другими. Люди, которых я знал в которые попадали в подобные обстоятельства, казалось, теряли какую-то базовую способность выносить правильные суждения.Кроукер отломил еще кусочек хлеба, но, почувствовав, что у него пропал аппетит, не знал, что ему делать с ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67