— Нет, сэр. Перед вылетом я встречалась с Николасом-сан в аэропорту.— Он сам потребовал этого?— Нет, сэр.Сэйко переминалась с ноги на ногу. Ее глубокие карие глаза забегали, и Нанги еще глубже осознал, какая стена пролегала между ней и Жюстиной.— В день отъезда Линнера-сан я получила зашифрованный факс от Винсента Тиня из Сайгона. Сообщение было срочным и важным — перед отъездом Линнера-сан в Венецию он должен был с ним ознакомиться.Нанги заметил, как на лбу девушки выступил пот, хотя в храме не было жарко, скорее даже прохладно.Сэйко протянула ему копию факса. Он прочитал его два раза, никак не прокомментировав, впрочем, он никогда не комментировал никаких документов. Собственно, особых причин для паники нет. Николас наверняка согласился, хоть и не имел возможности проконсультироваться с Нанги.— Что ты с этим сделала? — неожиданно спросил он.На сей раз Сэйко была готова к этому вопросу.— В отсутствии Линнера-сан я отправила факс Винсенту Тиню с просьбой уточнить этот пункт относительно теневого правительства в Сайгоне, — шепнула она. — Ответа не получила.— Это меня не удивляет, — сказал Нанги, оценив про себя ее инициативность. Именно подобному стилю работы учил ее Николас. — Слишком мало времени для того, чтобы раздобыть достоверную информацию. Не будет же он кормить нас слухами.— Я не это имела в виду, — заметила Сэйко, облизывая губы. — От него вообще не пришло ответного факса.Голоса певчих, теперь все сопрано, вновь начали нарастать крещендо, затем звуки стали постепенно затихать, и наконец в стенах храма ненадолго воцарилось лишь эхо.Некоторое время Нанги переваривал услышанную новость и искал возможные пути решения возникшей проблемы.— Мне кажется, лучше нам немедленно возвратиться в офис и попытаться связаться с Тинем.Выбравшись на залитую светом улицу — на небе не было ни облачка — они как бы очутились в гигантской стеклянной сфере постмодернового мегаполиса, окруженные стеклом и сталью небоскребов.Тем не менее, они были рады короткой прогулке к припаркованному у обочины «БМВ» с шофером; Нанги терпеливо ждал, пока водитель откроет заднюю дверцу.Жюстина откровенно говорила Нанги, что ее постоянно мучает мысль о возможном романе Николаса с Сэйко.Нанги делал все возможное, чтобы разубедить ее в этом, но, похоже, Жюстина не хотела прислушиваться к голосу здравого смысла.А, собственно, почему она должна была принимать на веру все его аргументы? Из собственного опыта Нанги знал, что любовь не такая уж эфемерная штуковина, как считает большинство людей. Это нечто цельное, даже весомое, ко многому обязывающее, ненасытное. Прикосновение любви подобно поцелую ангела, невидимому, но подсознательно ощутимому, нечто вроде намека на приобщение к чему-то очень возвышенному.Внешняя невозмутимость в выражении лица Сэйко вовсе не свидетельствовала о ее внутреннем спокойствии — навык, выработанный годами. Ему как-то сразу стали понятны все переживания Жюстины. В отношении Сэйко к Николасу лежало нечто большее, чем просто преданность своему боссу. Что именно? На этот вопрос он был бессилен ответить. Впрочем, и сам Николас был чрезмерно учтив и внимателен по отношению к ней.Нанги повернул голову в ее сторону.— Если в Сайгоне возникли какие-нибудь проблемы, то мне потребуется твоя помощь как эксперта. Будь к этому готова.С любопытством в глазах она вежливо поклонилась.— Сочту за честь, Нанги-сан.Автомобиль бесшумно скользил по улицам Токио. Неожиданно Нанги протянул Сэйко небольшую изящную, но довольно увесистую серебряную коробочку для пилюль. Она была изготовлена в Англии и являла собой блестящий пример филигранной работы серебряных дел мастеров прошлых веков. Это был подарок Николаса, и Нанги им очень дорожил. Но в любом случае человеческая жизнь дороже.Держа коробочку на ладони, Сэйко наслаждалась ее красотой. Она знала о существовании этой вещицы, ей было даже кое-что известно из предыстории этого подарка, и ее рука слегка подрагивала.— Сэйко-сан, — пояснил Нанги. — Мне хочется, чтобы ты сохранила ее для меня. — Увидев вопрос в ее глазах, он продолжил. — Эта коробочка уже давно пустует. Мне больше не нужны пилюли, которые я в ней держал, и, думаю, ты со мной согласишься, — без содержимого она многое теряет.В густом потоке машин их автомобиль замедлил скорость. Яркий свет дня начинал сменяться туманом ранних зимних сумерек — новые краски уже господствовали над городом: голубые, серые, коричневые. Где-то неподалеку раздался вой полицейской сирены, отзвуки которой просочились даже сквозь надежную звуконепроницаемую систему, которой был оборудован «БМВ».— Мне думается, тебе есть чем ее заполнить, — после некоторого молчания вновь прозвучал в тишине голос Нанги. — Драгоценностями или просто дорогими для тебя вещами, которые следует отложить до поры до времени или даже спрятать, но не забыть где.По выражению лица Сэйко Нанги понял — она догадалась, что он имеет в виду: разделяет ее любовь к Николасу, не осуждает, и все это никак не связано с ее продолжением работы в «Сато интернэшнл»... с ним и Николасом.Сэйко благоговейно, медленно раскрыла коробочку, долго смотрела на нее, затем захлопнула. Осторожно отложила в сторону.— Я не нахожу слов, чтобы выразить свои чувства, Нанги-сан, — тихо поблагодарила она.Оба были настолько захвачены торжественностью момента, что не заметили, как у перекрестка Мэйдзи-дори к ним в хвост пристроилась белая «тойота» и не отставала от них до Синдзюку Суйрю билдинг, штаб-квартиры «Сато интернэшнл». * * * Не так уж легко добраться до этого Дэвиса Манча, подумал Гаунт по истечении третьего часа бесплодных попыток пробиться сквозь федеральные бюрократические препоны. Даже при всей своей энергичности и обширных знакомствах с нужными людьми ему никак не удавалось прорвать заслон.Манч, специальный следователь, прикомандированный Пентагоном к комиссии Рэнса Бэйна, был занятым человеком. Гаунт понимал, что в явном решении Манча отказать ему во встрече кроется еще и тактический замысел — запугать его, однако, тем не менее, он дал клятву во что бы то ни стало увидеться с ним.После обстоятельной неприятной беседы с Терри Макнотоном Гаунт долго обдумывал варианты решений, которые предложил ему лоббист. Выйдя из его офиса, он направился в сторону реки — к своему излюбленному месту, выбранному им для того, чтобы прочистить мозги от двусмысленностей политиканов и самому выбрать угол атаки.Он вспоминал те блаженные времена, когда все его помыслы были устремлены на то, чтобы забраться на более высокую ступеньку в правительственной иерархии, и как день за днем эти его мечты становились все безосновательней. Вашингтон охватила эпидемия жажды власти, город превратился в стаю акул, где даже тот, кого ты считал другом, предавал тебя при малейшем давлении сверху.В глубокой задумчивости Гаунт брел вдоль набережной Потомака. Несмотря на все недвусмысленные предупреждения Макнотона, Гаунту претила сама мысль сбежать с тонущего корабля. Бросить друга — а он по-прежнему считал Николаса своим другом — на растерзание своре волков, это было не в его правилах. С одной стороны — что сказал бы об этом его отец? С другой — он многим обязан Николасу за то, что тот поверил в него, когда к горлу подступало отчаяние и казалось, что кет выхода. С Николасом они встретились вскоре после какой-то отвратительной очередной политической чистки, в результате которой Гаунта лишили уютной синекуры в Белом доме.Глупо, конечно, но тогда он воспринял это как личную обиду. И вновь, вопреки здравому смыслу и разумным советам, он попытался перейти в контратаку. В ходе этих боевых действий он нажил нескольких очень влиятельных врагов, и перед ним закрылись даже двери департамента по делам штатов и торговли — единственного места, куда могли еще взять его, оказавшегося политическим сиротой. Оставался один незначительный пост в военном отделе, который ему и предложили: какой-то бухгалтерский учет поставок оружия странам «третьего мира». О том, чтобы принять эту унизительную должность, не могло быть и речи.В те времена, насколько Гаунт помнил, Вашингтон он считал единственным городом, который что-то значит. Николас доказал ему ошибочность такого мнения. Естественно, о политической карьере пришлось забыть: впрочем, еще до того как Николас предложил ему переехать в Нью-Йорк, у него было ощущение, что ниточка, связывающая его с Вашингтоном, уже оборвалась. Как это ни парадоксально, чтобы спасти Николаса, ему вновь пришлось приехать в столицу.Гаунт остановившимся взглядом наблюдал за медленно текущими водами Потомака и уже точно знал — тонущий корабль он не бросит. Так же точно он знал, что этот выбор приведет его вместе с кораблем на дно. Что же ему остается?Путь перед ним один, и он вступил на этот путь: искать Дэвиса Манча.В конечном счете он все-таки вышел на Манча. Тот скрывался во вьетнамском ресторанчике на Фоллс Черч, Виргиния. После того как в Пентагоне Гаунту сказали, что у Манча сегодня в полдень деловая встреча, Гаунт обратился к своему старинному другу Джози Рэнду, одному из мириад вторых помощников. Тот сумел выяснить, что у Манча встреча с заместителем секретаря по вопросам стран ЮВА и региона Тихого океана, однако, насколько ему удалось определить, в здании министерства их нет.Добрых двадцать минут ушло у Гаунта на обдумывание подходов к офису заместителя секретаря и на необходимые приготовления. Здание являло собой подобие средневекового феодального замка; мудрые правители, обитающие в этих хоромах, явно не могли отказать себе в роскоши — это было признаком их влияния и власти. На визитеров здесь смотрели либо с насмешкой, либо с презрением, либо — и чаще всего — с презрительной насмешкой.Второй помощник заместителя секретаря оказался молодым человеком, блондином со свеженьким личиком. Все его мысли, видимо, были заняты проблемой, как вовремя уловить направление ветра — ход мыслей своего начальства. Для Гаунта он был просто находкой. Вальяжной походкой человека, привыкшего к коридорам власти, он подошел к чиновнику. Властную манеру говорить, слегка подзабытую во время работы в Нью-Йорке, Гаунт припомнил тоже весьма быстро.— Брок Питерс, специальный представитель президента, — бросил он, протягивая второму помощнику руку и одновременно сверля его стальными глазами.Затем постучал пальцем по изящному «дипломату», позаимствованному у Джози Рэнда.— Бумаги заместителю секретаря от ПСШ.Аббревиатура ПСШ — Президент Соединенных Штатов — употреблялась только высокопоставленными сотрудниками Белого дома и людьми, близкими к президенту.Второй помощник так резво вскочил со стула, что Гаунт с трудом сдержал усмешку.— Э... Заместитель секретаря в настоящий момент временно отсутствует. Материалы вы можете оставить у меня.Сталь, вновь блеснувшая в глазах Гаунта, казалось, обратила служащего в ледяную статую.— Сынок, эти бумаги с грифом «Особой важности». Немедленно свяжи меня с заместителем секретаря. Быстро.Второй секретарь с трудом проглотил слюну.— Но его временно нет в здании. У меня не было информации из Белого дома, извещающей, что...— Документы особой важности? Не выставляй себя на посмешище, сынок, — усмехнулся Гаунт. — Белый дом не привык трезвонить о директивах с подобным грифом.Второй помощник, подобно ретивому солдату, выслушивал наставления Гаунта. Он был очень напуган.— Да, сэр. Но я не...— Перевари в своих хилых мозгах все то, что я сказал, сынок. Когда ПСШ рассылает документы особой важности, то он предполагает, что их будут читать и принимать к сведению. Немедленно. Я достаточно ясно выражаюсь?Гаунт добился своего. Через пятнадцать секунд он уже знал название и адрес вьетнамского ресторанчика, где завтракали заместитель секретаря и Дэвис Манч.Ресторан — увитое плющом каменное здание некогда было, видимо, мельницей — располагался в живописном местечке среди липовых и ольховых деревьев, невдалеке весело журчал ручей, скрытый кустами и ветками, только сквозь невысокую живую изгородь из туи можно было заметить лопасть водяного колеса. Проход от места парковки к входу в ресторан был усажен олеандрами и ломоносами.В самом зале с низкими сводчатыми потолками и каменным полом царил необычный полумрак. На стенах расположились фигурки Будды и других восточных божеств.К Гаунту скользнул вьетнамец-метрдотель, и он спросил его, где сидит Манч, — не было сомнений, что заказ был сделан заранее. Большинство посетителей уже закончили завтрак и приступили к кофе и десерту. Официанты убирали со столов грязную посуду.— Прошу меня простить. Мистера Манча нельзя беспокоить, — ответил метрдотель с ужасающим акцентом.Особого сожаления в голосе метрдотеля Гаунт не уловил.— Со мной он увидится, — сказал Гаунт, просовывая в ладонь вьетнамца пятидесятидолларовую бумажку.— Несомненно, — улыбнулся тот, кивнул в сторону столика в дальнем левом углу и мгновенно исчез на кухне.Гаунт остановился у стойки, заказал пиво в, медленно потягивая его, принялся рассматривать мужчин. Заместителя секретаря узнать было легко. Лощеный вид, весьма типичный для их Конторы: высокий, коротко стриженный, орлиный нос, голубые глаза патриция. Его собеседник — Дэвис Манч — был невысоким брюнетом с мрачным выражением лица и фигурой профессионального борца. Когда он говорил, то немного горбился и вытягивал голову. Исходящую от него энергию Гаунт ощутил сразу, еще не успев подойти к стойке. Лучше уж иметь дело с заместителем секретаря, мелькнула у него мысль.Он ждал, скрестив ноги, как тот Будда в ресторанной нише недалеко от столика, где беседовали двое мужчин. В какое-то мгновение Гаунт заметил, как заместитель секретаря вытащил из дипломата пачку тонких листов бумаги, расчерченных по вертикали голубыми линиями. Гаунт сразу понял, что это документы под грифом «Особой важности».Заместитель секретаря протянул пачку следователю, тот быстро просмотрел их. Гаунт заметил, что четвертую страницу Манч прочитал более внимательно.В следующее мгновение на заместителя секретаря обрушилась лавина вопросов.Наконец завтрак был закончен. Манч отложил документы в попросил официанта принести счет. Он расплатился наличными и листок со счетом положил в карман. Поднявшись, мужчины пожали друг другу руки. Заместитель секретаря направился в туалет, а Манч пошел к выходу, где была припаркована его машина.Гаунт проследовал за ним до самых дверей. На пороге он окликнул его. Манч остановился и посмотрел на мужчину, который неторопливо приближался к нему.Гаунт представился. Услышав его имя, Манч выдавил из себя улыбку — в ней было что-то змеиное.— Что занесло тебя сюда, Гаунт, в Вашингтон, за неделю до того, как Комиссия начнет обсуждать ситуацию с вашей конторой?Гаунт почувствовал, что Манча будет трудно раскусить. Но этого и следовало ожидать. У парня большой опыт тыкать людей носом в их собственное дерьмо. Может быть, он даже думал, что в этом а заключается основной смысл его работы.— Необходимость разговора с вами не в последнюю очередь, — ответил ему Гаунт.Манч нахмурился, хмыкнул, повернулся и заспешил к своей машине.— Боюсь, ты выбрал неудачное время для беседы. Я спешу на важное совещание в Пентагоне. Продолжим разговор в моем офисе.— Вы же прекрасно понимаете, что это безнадежно. Ваш секретарь уже который раз пичкает меня отговорками, что вы, дескать, все время заняты на каких-то совещаниях.— Стало быть, слушай моего секретаря.Стоянка была безлюдной. В неподвижном воздухе была разлита какая-то сонливость, будто время повернулось вспять и поздняя осень сменилась летом. Однако отсутствие щебета птиц или хотя бы звона комаров делало общую картину почти сюрреалистичной.— Но я ослушался его, и вот я — здесь.— Интересно, как ты проделал этот трюк, впрочем, не имеет значения.Манч вынул из кармана ключи зажигания правительственного «форда».— Разыскивая меня, ты просто потратил время зря. Больше мне сказать нечего.Он открыл дверцу. Гаунт перегнулся и захлопнул ее.— Пошел вон, — процедил Манч.Гаунт встал между следователем и лимузином.— Не раньше чем я получу ответы на кое-какие свои вопросы.— Ты что, собираешься вступить со мной в рукопашный бой? Я был армейским чемпионом по боксу, «Золотая перчатка». — Манч занял стойку.— Только если я буду вынужден, — ответил Гаунт. — А вообще-то я предпочел бы угостить вас пивом.Пригнувшись, из низкой стойки Манч попытался провести удар. Гаунт успел поставить блок, и предплечье его тут же заныло от боли. В это же мгновение он резким апперкотом заставил голову Манча откинуться назад. «Неплохо», — подумал он про себя.Но, видимо, кулак его не достиг цели, так как Манч, нырнув вправо, нанес сокрушительный удар ему по ребрам. Гаунту показалось, что из него вышел весь воздух, тем не менее он не прекращал драки, не обращая внимания на явное превосходство Манча в силе и технике.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67