Перед вами человеческое существо, вы знаете, что оно вот-вот умрет, размышлял Роман, а все, что вас интересует, – это когда, что, как, почему. Ни грамма сочувствия! А ведь один из вас убил Ли.
Тело в последний раз изогнулось в судороге и осталось лежать неподвижно, глаза были широко раскрыты.
Татьяна склонилась над ним.
– Дурной знак: зрачок не реагирует на свет, – бросила она, выпрямляясь.
– Вы думаете, он умер? – спросил Д'Анкосс тихим голосом через несколько секунд.
Роман, приблизив ухо к груди мотоциклиста, тоже выпрямился с мрачным лицом.
– Думаю, что все кончено, – сказал он, до конца играя свою роль и полностью закрывая лицо молодой женщины.
– Черт! – воскликнул Ян. – Он даже не успел ничего нам рассказать, несчастный!
– Позволю тебе напомнить, что не далее как этой ночью ты собирался его убить, – язвительно заметила Татьяна. – Если бы ты умел стрелять, результат был бы тот же.
Нет, она неисправима! Ян с трудом сдерживал желание вцепиться ей в обесцвеченную белокурую гриву и как следует встряхнуть. Почему в трейлере оказалась она, а не Лейла?
Лейла… Если бы только она была здесь! Он мог бы обнять ее, успокоить. Именно с ней, а не с кем-нибудь еще пережить все, что им предстояло пережить.
Роман выпрямился, перекинув через плечо так называемый труп.
– Я похороню его там, – бросил он, указывая на груду камней метрах в пятидесяти.
– Почему так далеко? – удивилась Татьяна.
– Единственное, что я могу, – это завалить его камнями. Это будет проще, чем рыть песок голыми руками, – ответил он. – И потом, если нам понадобится, мы без труда сможем отыскать тело.
– Понадобится? – не поняла она.
– Когда мы доберемся до цивилизации и нам придется иметь дело с властями, будет лучше, если мы сможем предъявить максимум доказательств, чтобы подтвердить наши слова, – ответил Д'Анкосс вместо Романа.
– А вы и в самом деле верите, что нам удастся добраться до цивилизации? – притворно удивился Ян. – Я помогу тебе, – бросил он Роману.
– Не надо, он почти ничего не весит! – ответил тот, прилаживая тело поудобнее у себя на плечах.
Килограммов пятьдесят, не больше. У себя на затылке он чувствовал ее мягкую грудь. В одной его руке – оба ее запястья, в другой – лодыжки. Обливаясь потом, он достиг нагромождения камней, оперся коленом о землю, чтобы положить свою ношу. Охваченный внезапной тревогой, стал всматриваться в ее зеленые неподвижные глаза. Пульс был едва различим. А что, если она и в самом деле умерла?
Чувствуя, как внутри у него все сжалось, он принялся затаскивать ее в расселину, затем завалил вход крупными камнями, чтобы она могла дышать.
Со вздохом, понимая, что больше ничего сделать не в состоянии, он вернулся туда, где дожидались остальные.
Д'Анкосс – сидит, прислонившись к скале, вытянув негнущуюся ногу перед собой, мятые брюки покрыты засохшей кровью и грязью, модный свитер превратился в бесформенную тряпку.
Татьяна – волосы растрепаны, со струпьями крови, лохмотья рубашки едва прикрывают когда-то белый лифчик.
Ян – бледное лицо в желтых и фиолетовых кровоподтеках, большая шишка на голове, полуприкрытый глаз, заросший подбородок.
Все трое грязные, оборванные, покрыты черно-красным слоем пыли и грязи. Неужели у него такой же жалкий вид?
Его одежда была почти в приличном состоянии, за исключением разве что нескольких прорех, борода отросла, от него плохо пахло, и порезы на руках воспалились и горели, но в целом он, пожалуй, держался. Неплохо, но надолго ли его хватит? Молодая женщина велела ему дожидаться в течение шести часов. Можно подумать, он мог заняться чем-нибудь еще! Куча встреч, разумеется, но вначале принять душ, побриться, надеть чистую футболку, выпить четыре-пять литров ледяной воды, не говоря уже о том, чтобы порадовать себя фезенха, его любимым иранским блюдом – мясным рагу в гранатовом соке, с орехами, баклажанами и кардамоном.
Вместо этого он вынул из кармана пакетик фисташек, они разделили их между собой и запили водой.
– Подумать только, мы чуть не узнали правду, – с раздражением бросил Ян.
– Если землетрясение разрушило деревни, возможно, правительство пошлет спасателей, – заметила Татьяна.
– Мы находимся там, где нет никаких поселений, – ответил Д'Анкосс. – Боюсь, что нам не стоит рассчитывать ни на чью помощь, майор Волова.
– Нам что, остается только умереть один за другим, да? – усмехнулась Татьяна. – И хватит называть меня майором, я не какой-нибудь старый советский динозавр!
– Кстати, о динозаврах… Что это еще за история с неандертальцами? – вскинулся Ян.
– Антуан утверждает, будто Реза и его прислужники – неандертальцы, – ответил Роман.
– Кто?! Неандертальцы? – прыснула Татьяна. – Это просто смешно. Простите, профессор, но…
– Не извиняйтесь, дорогая, за то, чего не понимаете.
– Не думаете же вы, будто если бы неандертальцы дожили до сегодняшних дней, их бы не заметили раньше?!
– Легенда о диких людях, будь то йети или кто-то еще, – это, возможно, наша попытка осознать немыслимую реальность. Что же касается вашей страны, майор, известно, что советский генерал Топильский рассказал об эксперименте, который он сам проводил в тысяча девятьсот двадцать пятом году с человеком, сильно заросшим волосами и со сверхразвитой мускулатурой…
– Бред собачий, – сплюнул Ян.
– …в одной пещере на Памире, – продолжал Д'Анкосс. – Этот человек был убит каким-то узбеком.
– Лейла узбечка, – сказала Татьяна.
– Лейла родом с Памира, – добавил Ян, нахмурив брови.
– И у нас тоже несколько пещер, – поддержал Д'Анкосс. – Это что, просто серия милых совпадений? Иногда, когда получаешь какие-нибудь ошеломляющие известия, испытываешь ощущение, будто земля разверзлась под ногами. Не это ли именно и произошло не далее как час тому назад? – заключил он, указывая на гигантскую трещину.
Не далее часа назад, с тех пор, как они достигли пустыни, время перестало быть временем. Оно то растягивалось, то сокращалось, ломая их, расплющивая немыслимыми событиями, потом бросая на песок, словно забытые игрушки.
Молодая женщина не солгала. Народ был в пути и требовал мщения. Следовало убраться с его дороги.
ГЛАВА 15
Сами не понимая почему, во всяком случае будучи не в силах дать какое-либо логическое объяснение, Ян и Татьяна решили идти искать помощи вдоль трещины, как если бы сама земля указала дорогу, прочертила направление. Вооружившись автоматом мотоциклиста и оружием, которое Роман снял накануне с одного из лжесолдат, взяв запас воды и еды, они пустились в путь. Все лучше, чем бесконечно дожидаться неизвестно чего. Роман снова остался с Д'Анкоссом. От палящего солнца они спрятались в тени небольшого пригорка, появившегося в результате землетрясения, и дремали, погруженные в невеселые мысли.
Роман посмотрел на хронометр. Прошло ровно шесть часов. Д'Анкосс, похоже, спит. Роман бесшумно поднялся и на цыпочках отошел.
Поравнявшись с нагромождением камней, он обернулся: Д'Анкосс не шевелился. Прекрасно. Он поспешно раскидал каменную псевдомогилу, которую не так давно соорудил, и с бьющимся сердцем склонился над неподвижным телом.
Зеленые глаза не повернулись в его сторону. Зрачки были расширены, они неподвижно смотрели в пустоту.
Отчаяние скрутило желудок. Он попытался нащупать пульс: ничего. Приложил ладонь ко рту, надеясь уловить дыхание: ничего. В бессильной ярости он швырнул на землю свою фетровую шляпу. Вытер лоб и выругался сквозь зубы. Просыпайся, черт возьми, ну просыпайся же! Живи! Я приказываю тебе жить! Я приказываю тебе немедленно вернуться в мир живых! Кто бы ты ни была, что бы с тобой ни было, женщина с другим ДНК, возвращайся!
Положив руку на ее холодное обнаженное горло, Роман закрыл глаза, стиснул зубы, удивившись собственному отчаянию и яростному желанию, с каким он хотел видеть ее живой.
Тук.
Он вздрогнул. Там, под его рукой, что-то отозвалось.
Тук. Тук. Тук. Он склонился ниже, приподняв ее за плечи и приблизив ухо к ее груди. Нет, ему не показалось, он действительно слышал Биг-Бен ее сердца, неровные и редкие, но совершенно очевидные удары. Еще не решаясь обрадоваться, он поднял голову.
Она смотрела на него. Ресницы вздрогнули. Раз, потом другой.
– Видишь, я вернулась, – произнесла она.
Потом, улыбнувшись, добавила:
– Настоящий роман, правда, Роман?
– А тебя как зовут?
– Нея, разумеется.
Нея. Новость. Новелла. Новая Ева. Встреча Новеллы и Романа? Черт, да ты сходишь с ума, старик. Он крепко сжал ей плечо:
– Почему ты притворилась, что умерла? И как ты это сделала?
– Как? Просто выпила усни-корень, как мы его называем, там есть тетродоксин, который вызывает состояние, похожее на кому, такое состояние умеют вызывать жрецы вуду. Зачем? Чтобы иметь возможность поговорить с тобой один на один. Кстати… а где остальные?
– Д'Анкосс остался, а Ян с Татьяной опять отправились искать гипотетической помощи.
– Один из них не вернется, – сказала она, встряхнув своими удивительными волосами, светлыми и вьющимися.
– Почему ты так говоришь?
– Посмотри, – ответила она, показывая ему опухшую посиневшую лодыжку. – Видишь место, куда меня укусила змея?
– Да, оно твердое и набухшее.
– Посмотри повнимательнее. Где след протероглифов?
Он внимательно осмотрел гладкую загорелую кожу и обнаружил только небольшую ранку.
– Стерся, – ответил он.
– Нет, не стерся, – поправила его Нея. – Его просто нет.
– То есть?
– То есть никакая змея меня не кусала. Это след от шприца.
– Ты хочешь сказать…
– Именно. Я предполагаю, что это какое-то лекарство, вызывающее те же смертоносные последствия, что и змеиный яд. Я бы тоже стала жертвой банального несчастного случая, какие происходят в этих местах сплошь и рядом. К счастью, у меня при себе есть все, что нужно, а отдых, вызванный действием усни-корня, помогает телу восстановиться.
– Почему ты подозреваешь Яна или Татьяну, а не меня или Д'Анкосса?
– Д'Анкосс не может быстро передвигаться. А человек, который сделал это, должен был посуетиться, ища так называемую змею. И я уверена, что это не ты.
– Почему?
– Я подумала… Ты не мог убить Ли, а Ян или Татьяна могли. Ergo…
– Где ты выучила латынь?
– Как и английский, по книгам. Большую часть жизни я провела взаперти и много училась.
– Взаперти… под землей? В пещере?
– Хм… Пока я не решила выйти и посмотреть, на что похож этот жестокий мир, о котором мне прожужжали все уши.
Только тут Роман внезапно осознал, что она сказала «Ли», а не «водитель трейлера».
– Откуда ты знаешь наши имена? Ты давно за нами шпионишь?
– Я не шпионю за вами. Я просто слежу. И по возможности защищаю. Я случайно оказалась рядом, когда вы нашли Алебастровую Книгу Пророчества. Ты меня видел тогда, я стояла на склоне горы. Безымянный кочевник.
– У тебя через плечо висел какой-то длинный чехол, я подумал, что это винтовка.
Она улыбнулась:
– Это были всего-навсего принадлежности для рисования.
– Что?
– Я занимаюсь живописью. Знаешь, пишу на холсте кистью. Это еще одна причина, по которой мне захотелось выбраться на поверхность. Мне надоело рисовать при электрическом свете предметы, которые я видела только на фотографиях. Мне хотелось нарисовать гору и ветер, который поет в моих волосах. Мне хотелось нарисовать ручей и укус ледяной воды. И я начала странствовать, как вы выражаетесь. Как и ты, я исходила всю Азию вдоль и поперек. Я смотрела, училась. А потом я услышала эхо войны, вернулась и однажды увидела, как вы выходите из священного грота с куском Книги! Это была настоящая катастрофа, вы подписали себе смертный приговор!
– Что-то здесь не складывается, – задумчиво произнес Роман. – Два раза мы стали жертвами вредительства: гвозди на дороге и сахар в баке. Это явно сделал кто-то из нас. Что означает, что в составе экспедиции кто-то работает на Народ. Причем с самого начала! Кто-то воспользовался экспедицией, чтобы найти Алебастровую Книгу.
– В твоих рассуждениях есть разумное зерно, – согласилась Нея. – Сведения о точном местоположении грота были утрачены, так что экспедиция предоставила шанс его отыскать.
Роман глубоко вздохнул. У него в голове теснилась тысяча вопросов, которые он хотел ей задать, но следовало начать с одного, самого спешного и самого важного.
– Нея, что здесь в действительности происходит? – спросил он, беря ее руки в свои.
– Наш Народ в течение тысячелетий жил изгоем, скрываясь, дрожа, мечтая о возвращении. В отличие от вас, мы верим в оккультные силы, мы полагаем, что мир – это энергия, а мы все ее частицы, что деревья, песок, ветер умеют разговаривать, мы верим в магию, только для нас это вовсе не магия, это просто жизнь, такая, какой вы тоже могли бы ее осознать, если бы умели видеть не только в одном измерении. Существует линейное время материи и циркулярное время духа. Все взаимосвязано, все опирается друг на друга, все есть язык.
Она вздохнула, стиснула ладонями виски:
– Прости, меня куда-то занесло. Я всегда слишком тороплюсь. Народом управляет Царь, мужчина или женщина, который согласует свои действия с Братством Магов, – говорила она. – Нынешний Царь узнал знаки Возвращения. Он отдал приказ начать войну. Вот что происходит.
– Но, судя по тому, что ты мне сказала, если агент Народа затесался к нам в экспедицию, чтобы найти Пророчество, это означает, что никто не знал, где находится священный грот. Видимо, Царю необходимо Пророчество, чтобы вести Народ к победе, во всяком случае, именно так происходит в романах, написанных в жанре фэнтези, – закончил он с улыбкой, словно посмеиваясь над собственными словами.
Она кивнула:
– Именно. Алебастровая Книга крайне нужна. Именно поэтому восемь тысяч лет она хранилась у Несториуса, великого мага Запада и Востока. Мы, Маги, против войны. Царь хочет победы, а не Возвращения. Он хочет воздать кровью за кровь, он хочет услышать, как гомо сапиенс оплакивает свою гибель, сожалеет о своем безумии. Мы же хотим мира и согласия. Я хочу, чтобы мы могли жить вместе, два народа. Я знаю, – продолжала она, видя, как он открыл рот, собираясь что-то возразить, – я знаю, что это утопия, я не так наивна. Но я, пережив геноцид, не могу обрекать на геноцид вас. Месть – всего лишь бумеранг негативной энергии, который разрушает душу того, кто ее осуществляет, – закончила она горячо.
– Ладно, ладно, – согласился он. – Но есть кое-что, чего я не могу понять: ты говоришь, будто вы жили под землей, скрывшись от мира, тайно, но в действительности вы смешались с популяцией гомо сапиенс.
– Большинство из нас – да, которые в меньшей мере генетически маркированы. Мы ведь тоже, разумеется, эволюционировали, и некоторые наши характерные признаки смягчились. Ведь правда, что легче существовать незамеченным в современном мире, с его многообразием и смешением рас. Но ты мне говоришь о последней тысяче лет, а я тебе о предыдущих двадцати девяти. Пещеры были нужны, чтобы сохранить наши верования, обычаи – одним словом, нашу культуру. Но я расскажу тебе обо всем позже. Сейчас надо действовать. Надо помешать миру взорваться.
– Объясни все.
– Вы попали в самое пекло междоусобной войны. С одной стороны люди Царя, с командующим по имени Реза, которая требует вашего полного истребления; с другой – клан лучников, тех, кого вы называете скифами, – они давно уже предпочитают жить вне времени и отказываются участвовать в этой современной войне; и, наконец, Братство Магов, которое не желает ни оставаться в прошлом, ни ввергать планету в огонь и кровь. Словом, война в войне.
– А что мы можем сделать?
– Уничтожить Царя, убить Реза, а что касается Народа, он должен занять свое место среди людей.
– Ничего себе программа! – пробормотал Роман. – И с чего же начнем?
– Иди за Д'Анкоссом, приведи его сюда, здесь нам не угрожают спутники-радары.
Роман чуть не подпрыгнул:
– Так за нами следят?
– Разумеется. Современные небеса буквально напичканы всякого рода спутниками-шпионами. Одним из заданий агента Реза было устранить меня. Отсюда и псевдоукус змеи. Теперь, когда он думает, будто его план удался, мы сможет предпринять контрнаступление.
– Я не воин, Нея. Это долго объяснять, но я не могу даже взять в руки огнестрельное оружие.
Она открыто улыбнулась, обнажая в улыбке широкие зубы неправдоподобной белизны.
– Я знаю о тебе все, Роман. Достаточно немного пошарить в Сети, чтобы получить доступ к твоей подробной биографии. Ты не можешь провести всю свою жизнь в странствиях, пытаясь получить Великое Прощение. Ты за все заплатил, ты свободен. Иди за Д'Анкоссом.
Роман выскользнул из-за каменного укрытия. Да, официально он заплатил свой долг обществу. Но можно ли вообще заплатить долг человеку, у которого отнял жизнь? Смерть возместить невозможно, как нельзя стереть свой поступок. Этот поступок принадлежит прошлому, в котором и растворился, в тысячный раз повторял он себе, шагая по обжигающему песку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Тело в последний раз изогнулось в судороге и осталось лежать неподвижно, глаза были широко раскрыты.
Татьяна склонилась над ним.
– Дурной знак: зрачок не реагирует на свет, – бросила она, выпрямляясь.
– Вы думаете, он умер? – спросил Д'Анкосс тихим голосом через несколько секунд.
Роман, приблизив ухо к груди мотоциклиста, тоже выпрямился с мрачным лицом.
– Думаю, что все кончено, – сказал он, до конца играя свою роль и полностью закрывая лицо молодой женщины.
– Черт! – воскликнул Ян. – Он даже не успел ничего нам рассказать, несчастный!
– Позволю тебе напомнить, что не далее как этой ночью ты собирался его убить, – язвительно заметила Татьяна. – Если бы ты умел стрелять, результат был бы тот же.
Нет, она неисправима! Ян с трудом сдерживал желание вцепиться ей в обесцвеченную белокурую гриву и как следует встряхнуть. Почему в трейлере оказалась она, а не Лейла?
Лейла… Если бы только она была здесь! Он мог бы обнять ее, успокоить. Именно с ней, а не с кем-нибудь еще пережить все, что им предстояло пережить.
Роман выпрямился, перекинув через плечо так называемый труп.
– Я похороню его там, – бросил он, указывая на груду камней метрах в пятидесяти.
– Почему так далеко? – удивилась Татьяна.
– Единственное, что я могу, – это завалить его камнями. Это будет проще, чем рыть песок голыми руками, – ответил он. – И потом, если нам понадобится, мы без труда сможем отыскать тело.
– Понадобится? – не поняла она.
– Когда мы доберемся до цивилизации и нам придется иметь дело с властями, будет лучше, если мы сможем предъявить максимум доказательств, чтобы подтвердить наши слова, – ответил Д'Анкосс вместо Романа.
– А вы и в самом деле верите, что нам удастся добраться до цивилизации? – притворно удивился Ян. – Я помогу тебе, – бросил он Роману.
– Не надо, он почти ничего не весит! – ответил тот, прилаживая тело поудобнее у себя на плечах.
Килограммов пятьдесят, не больше. У себя на затылке он чувствовал ее мягкую грудь. В одной его руке – оба ее запястья, в другой – лодыжки. Обливаясь потом, он достиг нагромождения камней, оперся коленом о землю, чтобы положить свою ношу. Охваченный внезапной тревогой, стал всматриваться в ее зеленые неподвижные глаза. Пульс был едва различим. А что, если она и в самом деле умерла?
Чувствуя, как внутри у него все сжалось, он принялся затаскивать ее в расселину, затем завалил вход крупными камнями, чтобы она могла дышать.
Со вздохом, понимая, что больше ничего сделать не в состоянии, он вернулся туда, где дожидались остальные.
Д'Анкосс – сидит, прислонившись к скале, вытянув негнущуюся ногу перед собой, мятые брюки покрыты засохшей кровью и грязью, модный свитер превратился в бесформенную тряпку.
Татьяна – волосы растрепаны, со струпьями крови, лохмотья рубашки едва прикрывают когда-то белый лифчик.
Ян – бледное лицо в желтых и фиолетовых кровоподтеках, большая шишка на голове, полуприкрытый глаз, заросший подбородок.
Все трое грязные, оборванные, покрыты черно-красным слоем пыли и грязи. Неужели у него такой же жалкий вид?
Его одежда была почти в приличном состоянии, за исключением разве что нескольких прорех, борода отросла, от него плохо пахло, и порезы на руках воспалились и горели, но в целом он, пожалуй, держался. Неплохо, но надолго ли его хватит? Молодая женщина велела ему дожидаться в течение шести часов. Можно подумать, он мог заняться чем-нибудь еще! Куча встреч, разумеется, но вначале принять душ, побриться, надеть чистую футболку, выпить четыре-пять литров ледяной воды, не говоря уже о том, чтобы порадовать себя фезенха, его любимым иранским блюдом – мясным рагу в гранатовом соке, с орехами, баклажанами и кардамоном.
Вместо этого он вынул из кармана пакетик фисташек, они разделили их между собой и запили водой.
– Подумать только, мы чуть не узнали правду, – с раздражением бросил Ян.
– Если землетрясение разрушило деревни, возможно, правительство пошлет спасателей, – заметила Татьяна.
– Мы находимся там, где нет никаких поселений, – ответил Д'Анкосс. – Боюсь, что нам не стоит рассчитывать ни на чью помощь, майор Волова.
– Нам что, остается только умереть один за другим, да? – усмехнулась Татьяна. – И хватит называть меня майором, я не какой-нибудь старый советский динозавр!
– Кстати, о динозаврах… Что это еще за история с неандертальцами? – вскинулся Ян.
– Антуан утверждает, будто Реза и его прислужники – неандертальцы, – ответил Роман.
– Кто?! Неандертальцы? – прыснула Татьяна. – Это просто смешно. Простите, профессор, но…
– Не извиняйтесь, дорогая, за то, чего не понимаете.
– Не думаете же вы, будто если бы неандертальцы дожили до сегодняшних дней, их бы не заметили раньше?!
– Легенда о диких людях, будь то йети или кто-то еще, – это, возможно, наша попытка осознать немыслимую реальность. Что же касается вашей страны, майор, известно, что советский генерал Топильский рассказал об эксперименте, который он сам проводил в тысяча девятьсот двадцать пятом году с человеком, сильно заросшим волосами и со сверхразвитой мускулатурой…
– Бред собачий, – сплюнул Ян.
– …в одной пещере на Памире, – продолжал Д'Анкосс. – Этот человек был убит каким-то узбеком.
– Лейла узбечка, – сказала Татьяна.
– Лейла родом с Памира, – добавил Ян, нахмурив брови.
– И у нас тоже несколько пещер, – поддержал Д'Анкосс. – Это что, просто серия милых совпадений? Иногда, когда получаешь какие-нибудь ошеломляющие известия, испытываешь ощущение, будто земля разверзлась под ногами. Не это ли именно и произошло не далее как час тому назад? – заключил он, указывая на гигантскую трещину.
Не далее часа назад, с тех пор, как они достигли пустыни, время перестало быть временем. Оно то растягивалось, то сокращалось, ломая их, расплющивая немыслимыми событиями, потом бросая на песок, словно забытые игрушки.
Молодая женщина не солгала. Народ был в пути и требовал мщения. Следовало убраться с его дороги.
ГЛАВА 15
Сами не понимая почему, во всяком случае будучи не в силах дать какое-либо логическое объяснение, Ян и Татьяна решили идти искать помощи вдоль трещины, как если бы сама земля указала дорогу, прочертила направление. Вооружившись автоматом мотоциклиста и оружием, которое Роман снял накануне с одного из лжесолдат, взяв запас воды и еды, они пустились в путь. Все лучше, чем бесконечно дожидаться неизвестно чего. Роман снова остался с Д'Анкоссом. От палящего солнца они спрятались в тени небольшого пригорка, появившегося в результате землетрясения, и дремали, погруженные в невеселые мысли.
Роман посмотрел на хронометр. Прошло ровно шесть часов. Д'Анкосс, похоже, спит. Роман бесшумно поднялся и на цыпочках отошел.
Поравнявшись с нагромождением камней, он обернулся: Д'Анкосс не шевелился. Прекрасно. Он поспешно раскидал каменную псевдомогилу, которую не так давно соорудил, и с бьющимся сердцем склонился над неподвижным телом.
Зеленые глаза не повернулись в его сторону. Зрачки были расширены, они неподвижно смотрели в пустоту.
Отчаяние скрутило желудок. Он попытался нащупать пульс: ничего. Приложил ладонь ко рту, надеясь уловить дыхание: ничего. В бессильной ярости он швырнул на землю свою фетровую шляпу. Вытер лоб и выругался сквозь зубы. Просыпайся, черт возьми, ну просыпайся же! Живи! Я приказываю тебе жить! Я приказываю тебе немедленно вернуться в мир живых! Кто бы ты ни была, что бы с тобой ни было, женщина с другим ДНК, возвращайся!
Положив руку на ее холодное обнаженное горло, Роман закрыл глаза, стиснул зубы, удивившись собственному отчаянию и яростному желанию, с каким он хотел видеть ее живой.
Тук.
Он вздрогнул. Там, под его рукой, что-то отозвалось.
Тук. Тук. Тук. Он склонился ниже, приподняв ее за плечи и приблизив ухо к ее груди. Нет, ему не показалось, он действительно слышал Биг-Бен ее сердца, неровные и редкие, но совершенно очевидные удары. Еще не решаясь обрадоваться, он поднял голову.
Она смотрела на него. Ресницы вздрогнули. Раз, потом другой.
– Видишь, я вернулась, – произнесла она.
Потом, улыбнувшись, добавила:
– Настоящий роман, правда, Роман?
– А тебя как зовут?
– Нея, разумеется.
Нея. Новость. Новелла. Новая Ева. Встреча Новеллы и Романа? Черт, да ты сходишь с ума, старик. Он крепко сжал ей плечо:
– Почему ты притворилась, что умерла? И как ты это сделала?
– Как? Просто выпила усни-корень, как мы его называем, там есть тетродоксин, который вызывает состояние, похожее на кому, такое состояние умеют вызывать жрецы вуду. Зачем? Чтобы иметь возможность поговорить с тобой один на один. Кстати… а где остальные?
– Д'Анкосс остался, а Ян с Татьяной опять отправились искать гипотетической помощи.
– Один из них не вернется, – сказала она, встряхнув своими удивительными волосами, светлыми и вьющимися.
– Почему ты так говоришь?
– Посмотри, – ответила она, показывая ему опухшую посиневшую лодыжку. – Видишь место, куда меня укусила змея?
– Да, оно твердое и набухшее.
– Посмотри повнимательнее. Где след протероглифов?
Он внимательно осмотрел гладкую загорелую кожу и обнаружил только небольшую ранку.
– Стерся, – ответил он.
– Нет, не стерся, – поправила его Нея. – Его просто нет.
– То есть?
– То есть никакая змея меня не кусала. Это след от шприца.
– Ты хочешь сказать…
– Именно. Я предполагаю, что это какое-то лекарство, вызывающее те же смертоносные последствия, что и змеиный яд. Я бы тоже стала жертвой банального несчастного случая, какие происходят в этих местах сплошь и рядом. К счастью, у меня при себе есть все, что нужно, а отдых, вызванный действием усни-корня, помогает телу восстановиться.
– Почему ты подозреваешь Яна или Татьяну, а не меня или Д'Анкосса?
– Д'Анкосс не может быстро передвигаться. А человек, который сделал это, должен был посуетиться, ища так называемую змею. И я уверена, что это не ты.
– Почему?
– Я подумала… Ты не мог убить Ли, а Ян или Татьяна могли. Ergo…
– Где ты выучила латынь?
– Как и английский, по книгам. Большую часть жизни я провела взаперти и много училась.
– Взаперти… под землей? В пещере?
– Хм… Пока я не решила выйти и посмотреть, на что похож этот жестокий мир, о котором мне прожужжали все уши.
Только тут Роман внезапно осознал, что она сказала «Ли», а не «водитель трейлера».
– Откуда ты знаешь наши имена? Ты давно за нами шпионишь?
– Я не шпионю за вами. Я просто слежу. И по возможности защищаю. Я случайно оказалась рядом, когда вы нашли Алебастровую Книгу Пророчества. Ты меня видел тогда, я стояла на склоне горы. Безымянный кочевник.
– У тебя через плечо висел какой-то длинный чехол, я подумал, что это винтовка.
Она улыбнулась:
– Это были всего-навсего принадлежности для рисования.
– Что?
– Я занимаюсь живописью. Знаешь, пишу на холсте кистью. Это еще одна причина, по которой мне захотелось выбраться на поверхность. Мне надоело рисовать при электрическом свете предметы, которые я видела только на фотографиях. Мне хотелось нарисовать гору и ветер, который поет в моих волосах. Мне хотелось нарисовать ручей и укус ледяной воды. И я начала странствовать, как вы выражаетесь. Как и ты, я исходила всю Азию вдоль и поперек. Я смотрела, училась. А потом я услышала эхо войны, вернулась и однажды увидела, как вы выходите из священного грота с куском Книги! Это была настоящая катастрофа, вы подписали себе смертный приговор!
– Что-то здесь не складывается, – задумчиво произнес Роман. – Два раза мы стали жертвами вредительства: гвозди на дороге и сахар в баке. Это явно сделал кто-то из нас. Что означает, что в составе экспедиции кто-то работает на Народ. Причем с самого начала! Кто-то воспользовался экспедицией, чтобы найти Алебастровую Книгу.
– В твоих рассуждениях есть разумное зерно, – согласилась Нея. – Сведения о точном местоположении грота были утрачены, так что экспедиция предоставила шанс его отыскать.
Роман глубоко вздохнул. У него в голове теснилась тысяча вопросов, которые он хотел ей задать, но следовало начать с одного, самого спешного и самого важного.
– Нея, что здесь в действительности происходит? – спросил он, беря ее руки в свои.
– Наш Народ в течение тысячелетий жил изгоем, скрываясь, дрожа, мечтая о возвращении. В отличие от вас, мы верим в оккультные силы, мы полагаем, что мир – это энергия, а мы все ее частицы, что деревья, песок, ветер умеют разговаривать, мы верим в магию, только для нас это вовсе не магия, это просто жизнь, такая, какой вы тоже могли бы ее осознать, если бы умели видеть не только в одном измерении. Существует линейное время материи и циркулярное время духа. Все взаимосвязано, все опирается друг на друга, все есть язык.
Она вздохнула, стиснула ладонями виски:
– Прости, меня куда-то занесло. Я всегда слишком тороплюсь. Народом управляет Царь, мужчина или женщина, который согласует свои действия с Братством Магов, – говорила она. – Нынешний Царь узнал знаки Возвращения. Он отдал приказ начать войну. Вот что происходит.
– Но, судя по тому, что ты мне сказала, если агент Народа затесался к нам в экспедицию, чтобы найти Пророчество, это означает, что никто не знал, где находится священный грот. Видимо, Царю необходимо Пророчество, чтобы вести Народ к победе, во всяком случае, именно так происходит в романах, написанных в жанре фэнтези, – закончил он с улыбкой, словно посмеиваясь над собственными словами.
Она кивнула:
– Именно. Алебастровая Книга крайне нужна. Именно поэтому восемь тысяч лет она хранилась у Несториуса, великого мага Запада и Востока. Мы, Маги, против войны. Царь хочет победы, а не Возвращения. Он хочет воздать кровью за кровь, он хочет услышать, как гомо сапиенс оплакивает свою гибель, сожалеет о своем безумии. Мы же хотим мира и согласия. Я хочу, чтобы мы могли жить вместе, два народа. Я знаю, – продолжала она, видя, как он открыл рот, собираясь что-то возразить, – я знаю, что это утопия, я не так наивна. Но я, пережив геноцид, не могу обрекать на геноцид вас. Месть – всего лишь бумеранг негативной энергии, который разрушает душу того, кто ее осуществляет, – закончила она горячо.
– Ладно, ладно, – согласился он. – Но есть кое-что, чего я не могу понять: ты говоришь, будто вы жили под землей, скрывшись от мира, тайно, но в действительности вы смешались с популяцией гомо сапиенс.
– Большинство из нас – да, которые в меньшей мере генетически маркированы. Мы ведь тоже, разумеется, эволюционировали, и некоторые наши характерные признаки смягчились. Ведь правда, что легче существовать незамеченным в современном мире, с его многообразием и смешением рас. Но ты мне говоришь о последней тысяче лет, а я тебе о предыдущих двадцати девяти. Пещеры были нужны, чтобы сохранить наши верования, обычаи – одним словом, нашу культуру. Но я расскажу тебе обо всем позже. Сейчас надо действовать. Надо помешать миру взорваться.
– Объясни все.
– Вы попали в самое пекло междоусобной войны. С одной стороны люди Царя, с командующим по имени Реза, которая требует вашего полного истребления; с другой – клан лучников, тех, кого вы называете скифами, – они давно уже предпочитают жить вне времени и отказываются участвовать в этой современной войне; и, наконец, Братство Магов, которое не желает ни оставаться в прошлом, ни ввергать планету в огонь и кровь. Словом, война в войне.
– А что мы можем сделать?
– Уничтожить Царя, убить Реза, а что касается Народа, он должен занять свое место среди людей.
– Ничего себе программа! – пробормотал Роман. – И с чего же начнем?
– Иди за Д'Анкоссом, приведи его сюда, здесь нам не угрожают спутники-радары.
Роман чуть не подпрыгнул:
– Так за нами следят?
– Разумеется. Современные небеса буквально напичканы всякого рода спутниками-шпионами. Одним из заданий агента Реза было устранить меня. Отсюда и псевдоукус змеи. Теперь, когда он думает, будто его план удался, мы сможет предпринять контрнаступление.
– Я не воин, Нея. Это долго объяснять, но я не могу даже взять в руки огнестрельное оружие.
Она открыто улыбнулась, обнажая в улыбке широкие зубы неправдоподобной белизны.
– Я знаю о тебе все, Роман. Достаточно немного пошарить в Сети, чтобы получить доступ к твоей подробной биографии. Ты не можешь провести всю свою жизнь в странствиях, пытаясь получить Великое Прощение. Ты за все заплатил, ты свободен. Иди за Д'Анкоссом.
Роман выскользнул из-за каменного укрытия. Да, официально он заплатил свой долг обществу. Но можно ли вообще заплатить долг человеку, у которого отнял жизнь? Смерть возместить невозможно, как нельзя стереть свой поступок. Этот поступок принадлежит прошлому, в котором и растворился, в тысячный раз повторял он себе, шагая по обжигающему песку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33