– закричал Ян, стреляя снова. – Осторожно, он с твоей стороны!
Роман против воли повернул голову. Изображение незнакомца на мотоцикле на мгновение появилось в опущенном стекле. Он размахивал своим пистолетом и что-то кричал, похожее на «Стой!». Роман опять нажал на акселератор.
– Khatar ! Опасность! – внезапно донеслось до него. – Остановитесь! Вы взорветесь!
Взорвемся? Значит, на борту трейлера взрывчатка?
Он отпустил педаль.
– Ты что, с ума сошел? – заорал Ян.
Голос незнакомца раздавался теперь четче:
– Вы в заминированной зоне! Остановитесь!
– Что? – прокричал Роман, наклоняясь вперед.
– Здесь полно мин со времен войны! – закричал мотоциклист. – Вы что, не видели указатель?
Мины? Господи боже! Надо развернуться и выехать отсюда! Он нажал педаль тормоза. Ничего не произошло.
Он нажал на педаль снова, почувствовав запах горелой резины, но «Серебряный Рейнджер», нисколько не замедлив хода, продолжал катиться под уклон. Он увидел, как мотоцикл остается позади, а в зеркале мелькнуло обеспокоенное лицо Яна.
– Тормоза отказали! – бросил он.
– Как это «тормоза отказали»? – высказала неуместное возмущение Татьяна. – Но Роман, дорогой, это невозможно, надо остановиться!
– Тормозная жидкость почти вся вытекла. И потом, мы катимся под уклон, – пробормотал он сквозь зубы.
Раскачивающийся трейлер катился со скоростью сорок километров в час по минному полю, а они не могли ничего поделать. Война с Ираком восьмидесятых годов стоила жизни сотням тысяч людей и продолжала собирать свою жатву, если кому-нибудь случалось наступить на спрятанную в земле мину или попасть в ловушку.
– А если спрыгнуть? – внезапно спросила Татьяна, указывая на боковую дверцу.
– А с ним как? – ответил Ян, кивая на Д'Анкосса. В этот момент луна полностью исчезла за холмом.
Наступила непроглядная тьма. Роман почувствовал, как пот стекает по затылку, по спине. Сколько шансов, что им удастся не напороться на разбросанные вокруг мины? Как это – умереть от взрыва? Мотоциклиста не было видно.
Как давно проехали они указатель? Минуту назад? Три минуты? Если следовать математической логике, чем больше проходит времени, тем меньше становятся их шансы уцелеть. Он сжал зубы, пот заливал глаза. Ему было страшно. Повернуть направо? Налево? Постараться не наехать на этот холмик? Объехать камни? Каждое его решение, пусть самое незначительное, могло стать приговором. Оставалось только закрыть глаза, и пусть себе «Серебряный Рейнджер» катится по собственной воле, куда ему заблагорассудится.
– Шины! – внезапно закричал Антуан. – Надо проколоть шины!
Роман кивком выразил свое согласие. Все лучше, чем ехать вот так, неизвестно куда! Ян открыл дверцу, соскользнул на подножку, тщательно прицелился и выстрелил в колесо.
– Попал!
«Серебряный Рейнджер» резко занесло в сторону, все сидели затаив дыхание. Затем машина осела и остановилась.
Внезапно исчезло все, кроме тишины, почти осязаемой тишины ночи и песка.
Роман медленно выдохнул и вытер лицо влажной рубашкой.
– Коммерческие пути бронзового века… Гм… я думаю, они были куда более мирными! – бросил Д'Анкосс, разжимая кулаки.
Несколько секунд все сидели молча.
– Кто-нибудь мне скажет наконец, во что мы все-таки вляпались и почему? – спросила Татьяна.
– Ты что, тоже ничего не помнишь? – поинтересовался Ян.
– Помню, что они заставили нас подняться в грузовик, а потом… все стало темно. У меня во рту какой-то мерзкий привкус.
– Вас усыпили эфиром, – объяснил ей Д'Анкосс, после того как вкратце обрисовал ситуацию.
– О! И что нам теперь делать? – растерянно спросила она.
– Прежде всего проверим, действительно ли здесь заминировано! – ответил Роман.
Все проследили за его взглядом. И уставились на мешки с провизией, заботливо уложенные и закрепленные Уулом.
При всеобщем молчании Ян взял первый мешок, весом килограммов десять, наполненный чечевицей, и бросил его прямо перед собой как можно дальше.
Подняв столб пыли, мешок ударился о сухую землю и остался лежать, наполовину зарывшись в песок.
– Что теперь? – спросил Ян.
– Теперь вот этот.
Взвалив на плечо здоровый мешок с мукой, Роман, стараясь удержать равновесие, собрался с силами и, развернувшись, швырнул его влево. Возможно, веса мешка с чечевицей оказалось недостаточно, чтобы привести в действие взрывной механизм. Может быть, сейчас…
Оглушительный взрыв ослепил его, несмотря на прикрытые веки. Горячая волна чуть не сбросила на землю, в ночное небо взметнулся фонтан белой муки и медленно осел ему на плечи.
Он вновь открыл глаза. Метрах в трех от них зиял кратер диаметром не меньше метра. Он почувствовал на руке что-то влажное и увидел, что осколки металла глубоко порезали ему кожу.
Мина ограниченного поражения, приводимая в действие давлением веса от трех до шести килограммов и содержащая пятьдесят граммов тротила, сделал он вывод. Только теперь он понял, каким идиотским был его план. Если бы это оказалась осколочная мина, способная убивать в радиусе двадцати пяти метров, он бы всем подписал смертный приговор.
Но надо было как-то выбираться из этой ловушки. Он помолчал еще некоторое время. Было только одно решение, простое и очевидное.
Он повернулся к остальным, которые стояли неподвижно, еще не оправившись от шока.
– Как мы выберемся отсюда? – спросила Татьяна, явно подавленная происходящим.
– Единственное спасение – идти в обратном направлении по следам «Серебряного Рейнджера», – ответил Роман, протирая свои порезы девяностопроцентным спиртом, взятым из аптечки.
– Неглупо! – воскликнул Ян. – Той же дорогой, но обратно.
– Но ведь наверняка есть места, где он не оставил следов! – возразила Татьяна, сцепив руки на груди.
– Можно, конечно, остаться здесь и ждать, что кто-нибудь приедет за нами. Хотя, по правде сказать, я не особенно представляю, кто рискнет сунуться на минное поле, чтобы нас спасти, – резко ответил ей Роман.
– Я очень устала, – пробормотала она. – Прости, Роман.
Ей очень хотелось, чтобы Ян обнял ее, хотелось ощутить его молодую, сильную энергию, но к ней подошел не он, а Роман, который положил ей на плечо руку. Она вздрогнула.
– Мы все устали. Но выбора нет, Татьяна. Мы завязли в этой истории по уши, как в зыбучих песках: стоит только остановиться – и мы умрем.
Она согласилась, испуганная и встревоженная.
– Я не представляю, как смогу идти вместе с вами, – заметил Антуан, который не чувствовал своей раненой ноги. – Я подожду помощь здесь.
– Какая помощь? – бросил ему Ян. – Где, по-вашему, мы найдем помощь? Вам надо идти с нами.
– На одной ноге? Из-за меня вы будете идти медленно или оступитесь и погибнете. В трейлере есть вода и еда. Вы вернетесь за мной той же дорогой, с носилками.
– Нет, на этот раз мы никого оставлять не будем! – заявил Роман. – Я вас понесу.
– Это неразумно! – воскликнул Антуан. – Послушайте, старина, возможно, вам и кажется, что я вешу как перышко, но во мне тем не менее шестьдесят пять килограммов!
– Во мне на двадцать больше! И потом, я привык поднимать тяжести.
Много долгих часов он поднимал гантели в тишине камеры. Много часов и много лет. И, оказавшись на свободе, продолжал тренировки. Так, раз за разом повторяя одни и те же движения, увеличивая продолжительность упражнений и вес, он пытался освободиться от воспоминаний.
– Я понесу вас, – повторил Роман тоном, не терпящим возражений.
Они взяли минимум вещей, только самое необходимое: каучуковые фляги с водой, витаминизированные злаковые батончики, аптечку, компас, дорожную карту. Проявочное устройство Лейлы и камень с гравировкой исчезли. Повернувшись спиной к остальным, Роман подобрал палец-амулет, засунул его в футляр и положил в карман. Он сам не понимал, в чем дело, но смутно чувствовал, что этот отрезанный палец имеет какое-то отношение к тому, что с ними происходит. Но размышлять об этом было некогда, так же как некогда было задуматься над утверждением Антуана по поводу выживших неандертальцев. Позже. Когда они окажутся в безопасности. Тогда они смогут сколько угодно разглагольствовать, пережевывая события. Сейчас, несмотря на истощение, цель одна – выжить.
Цепляясь за заднюю дверцу, он медленно продвигался в темноте, пока не наткнулся на широкие отпечатки шин. Сердце стучало, он чувствовал, как подошвы ботинок утопают в пыли.
– Ладно, Ян. Помоги Антуану забраться мне на плечи.
Шушуканье за спиной и тяжесть профессора, который взгромоздился ему на плечи и неловко вцепился в волосы.
– Не слишком наваливайтесь! – приказал он. – Все готовы?
Одобрительный шепот.
– Вперед!
Они пустились в путь, передвигаясь маленькими осторожными шагами, направив фонари на неровную землю и стараясь ни на сантиметр не отклоняться от следа колес. Роман, шагая во главе группы, нес на плечах Д'Анкосса, за ним шла Татьяна, Ян замыкал шествие.
Внезапно до них донесся четкий звук мотора. На краю минного поля их поджидал мотоциклист, и, как ни странно, Роман почувствовал облегчение. Он ограбил их, но не причинил боли, помог выбраться из пещеры и только что, рискуя жизнью, предупредил их об опасности. Не будучи союзником, он, во всяком случае, не был и врагом. И у него, разумеется, имелись объяснения всем этим тайнам.
Справа донеслось какое-то поскрипывание… Роман живо повернул голову, заметил неясную темную массу метрах в пятнадцати от них. Стоя в затылок друг другу, все неподвижно застыли, словно играющие дети по команде ведущего. Темная масса переместилась влево. Потом внезапно раздался короткий рев. Дикий осел! Затем быстрый топот: испуганное животное удирало со всех ног, и вдруг…
Ослепительная вспышка, огонь.
Роман открыл глаза. Пальцы Д'Анкосса с силой вцепились ему в волосы.
Оторванная голова дикого осла покатилась прямо к их ногам.
– Об этом мы не подумали! – пронзительно вскрикнула Татьяна. – Мы не подумали, что животные могут бегать где попало. Он же нас чуть не убил!
– Ладно, ладно, все в порядке, успокойтесь! – примирительно произнес Ян, проводя рукой по ее напрягшейся спине.
Она задрожала. Это превращалось в кошмарный сон – сон, в котором вы знаете наверняка, что умрете, и степень вашего отчаяния не играет никакой роли.
– Если бы вы оставили мне немного волос, я был бы вам очень признателен, – сказал Роман, осторожно перешагивая окровавленную ослиную голову.
– Простите, я очень нервничаю…
Похоже, мотоциклист развернул свою машину, потому что они внезапно оказались залиты светом фар.
– Если ему взбредет в голову, он может нас перестрелять, как зайцев, – негромко бросил Ян.
– Он бы это давно сделал! – ответил Роман. – Думаю, что он ждет нас и что мы даже сможем поговорить.
– При условии, что какой-нибудь мыши-полевке не вздумается порезвиться перед нашим носом! – усмехнулась Татьяна.
Роман ничего не ответил, внимательно рассматривая землю. В окружности шести квадратных метров он не мог различить никаких отпечатков. Трейлер не оставил следов на этой части степи, заросшей чем-то вроде лишайника. Держа руку козырьком над фонарем, он попытался отыскать следы дальше, на песке, затем передал фонарь Д'Анкоссу.
– Я ничего не вижу, – сказал тот, возвращая фонарь.
– Может, бросить ослиную голову? – предложил Ян.
– Почему бы и нет? Дай-ка ее мне.
Слегка задев Татьяну, Ян протянул сочащуюся кровью голову Роману, который взял ее за холку.
– Закройте глаза и пригнитесь как можно ниже! – приказал он, раскручивая над собой окровавленную голову, прежде чем бросить ее.
Она упала на твердую землю метрах в трех впереди, откатилась на несколько сантиметров и застыла; никакого взрыва за этим не последовало.
– Ты бросил слишком далеко! – воскликнула Татьяна. – Как, по-твоему, мы туда допрыгнем?
– Если бы бросил слишком близко и она упала бы на мину, нас разнесло бы на клочки! – заворчал Ян, которого выводило из себя настроение Татьяны.
Вот Лейла никогда не стала бы так хныкать! Лейла. Где она? Что с ней сделали? Он с новой силой ощутил всю серьезность их положения. Они стояли посреди минного поля, не зная, куда идти, Ли, Маттео и Омар умерли, Лейлу, возможно, изнасиловали, пытали, убили… Он всегда занимался спортом, его даже называли сорвиголовой, но существовала огромная разница: спуститься в подземную могилу, зная наверняка, что вернешься назад, или оказаться прямо перед лицом смерти, ощущая ее дыхание и брызги крови.
Он вернулся к действительности. Никто не шевелился.
– Дай мне пройти, – внезапно сказал он Татьяне. – Роман слишком нагружен.
Он изогнулся, пытаясь обойти ее, по возможности не отклоняясь от следа протекторов, затем обошел Романа.
– Мы же не можем так стоять всю ночь!
– Ян… – начал было Роман.
– Знаю. До скорого.
И, подтверждая свои слова, молодой человек отошел, разбежался и прыгнул. Он приземлился в нескольких сантиметрах от ослиной головы, потерял равновесие и, качнувшись вперед, повалился на мертвую голову животного.
Роман с облегчением перевел дух и подумал, что к страху привыкнуть невозможно. Можно его укротить, можно не поддаваться ему, но все твое существо чувствует его, узел напряжения и тревоги.
– Теперь ты, – сказал он Татьяне. – Ян тебя примет.
Она покачала головой:
– Я не могу! Это для меня слишком далеко!
– Вперед, дорогая, – попытался подбодрить ее Д'Анкосс. – Я уверен, что вы великолепная спортсменка.
– Нет! Я упаду!
– Татьяна, у нас нет выхода! – возмутился Роман.
– Он прав, майор. Наверняка в своем Военном институте вы делали и не такое! – добавил Д'Анкосс.
Глубоко вздохнув, Татьяна попыталась взять себя в руки. Казалось, все, связанное с тренировками, было в какой-то другой жизни. Она не узнавала себя в этой перепуганной, растерянной женщине. Да, конечно, положение серьезное и даже отчаянное, подумала она с иронией, но Роман прав: ни у кого из них не было выхода с самого начала. И если все должно закончиться именно здесь, в этой песчаной степи, напичканной минами, под алебастровой улыбкой луны, ну что ж…
Она рванулась вперед. Перелетела через Яна, который удержал ее за рукав мятой рубашки, слегка порвав шов, остановилась рядом с ним, наступив прямо на ослиную голову.
Д'Анкосс зааплодировал, и Роман со странным чувством раздвоенности наблюдал за происходящим со стороны: трепыхающиеся марионетки исполняют смешной номер в сердце самый большой пустыни в мире. Прыгают, чтобы остаться в живых, а над их головами сияют миллионы звезд Млечного Пути, где миллиардам других крошечных существ, возможно, тоже приходится бороться со смертью.
А что теперь? – подумал Роман. Он не мог прыгать с Д'Анкоссом, сидящим у него на спине. Он мог попытаться перекинуть его поперек, но хватит ли у него сил, чтобы преодолеть три метра с таким грузом?
Что он сказал Татьяне? Выбора нет.
В таком случае…
Он попросил Д'Анкосса изменить положение и лечь ему на плечи, взял его руки и ноги, попытавшись как следует уравновесить свою ношу. Потом отступил на несколько шагов, чтобы разбежаться. Он увидел, что Татьяна отвернулась. Что Ян сгорбился. Он сделал тридцать глубоких вдохов и выдохов, стараясь освободить диафрагму. Успеет ли он подумать о чем-нибудь в течение той секунды, что пробудет в воздухе? Сможет ли получить ответ? Он оттолкнулся левой ногой.
И прыгнул.
Он ни о чем не успел подумать, все тело его было устремлено к цели, он превратился в комок мускулов и натянутых нервов, словно тетива лука и одновременно – стрела.
Он коснулся земли.
Он был жив.
ГЛАВА 14
– Кажется, меня сейчас вырвет, – сказал Д'Анкосс. – Да, по-моему, я…
И прежде чем Роман успел спустить его на землю, тело Антуана сотрясли неудержимые спазмы и он изверг поток зеленоватой желчи на плечо того, кто его нес. Роман почувствовал, как его собственный желудок вот-вот вывернется наружу, и крепко сжал губы.
– Простите, – пробормотал Д'Анкосс, пытаясь отдышаться, – но мне было так страшно, и еще растрясло… У кого-нибудь есть платок?
– Платок? – недоверчиво переспросил Ян. – Ну разумеется, старина! Батистовый кружевной платочек, думаю, у меня их найдется две-три дюжины, а у тебя, Татьяна? Как это так, отправиться через минное поле и не запастись платками, просто безобразие!
– Замолчи, ты, мальчишка! – приказала ему Татьяна и, оторвав рукав от рубашки, вытерла Д'Анкоссу рот.
Тот поблагодарил ее.
Заставляя себя не думать о клейкой горячей жидкости, заляпавшей его, о еще дрожащих после прыжка ногах, Роман поднял палец:
– Слушайте!
Опять раздался звук мотора. Мотоцикл приближался к ним, пришпилив их своими фарами, словно диковинных ночных насекомых. Новая раса: после гомо сапиенс настало время гомо идиотус, который совершенно не понимает, что с ним происходит, и довольствуется тем, что спазматически дрыгает ручками и ножками, пытаясь удержаться на поверхности реки жизни.
Мотоцикл приближался медленно, стараясь придерживаться следов, оставленных колесами трейлера, затем мягко затормозил перед группой людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Роман против воли повернул голову. Изображение незнакомца на мотоцикле на мгновение появилось в опущенном стекле. Он размахивал своим пистолетом и что-то кричал, похожее на «Стой!». Роман опять нажал на акселератор.
– Khatar ! Опасность! – внезапно донеслось до него. – Остановитесь! Вы взорветесь!
Взорвемся? Значит, на борту трейлера взрывчатка?
Он отпустил педаль.
– Ты что, с ума сошел? – заорал Ян.
Голос незнакомца раздавался теперь четче:
– Вы в заминированной зоне! Остановитесь!
– Что? – прокричал Роман, наклоняясь вперед.
– Здесь полно мин со времен войны! – закричал мотоциклист. – Вы что, не видели указатель?
Мины? Господи боже! Надо развернуться и выехать отсюда! Он нажал педаль тормоза. Ничего не произошло.
Он нажал на педаль снова, почувствовав запах горелой резины, но «Серебряный Рейнджер», нисколько не замедлив хода, продолжал катиться под уклон. Он увидел, как мотоцикл остается позади, а в зеркале мелькнуло обеспокоенное лицо Яна.
– Тормоза отказали! – бросил он.
– Как это «тормоза отказали»? – высказала неуместное возмущение Татьяна. – Но Роман, дорогой, это невозможно, надо остановиться!
– Тормозная жидкость почти вся вытекла. И потом, мы катимся под уклон, – пробормотал он сквозь зубы.
Раскачивающийся трейлер катился со скоростью сорок километров в час по минному полю, а они не могли ничего поделать. Война с Ираком восьмидесятых годов стоила жизни сотням тысяч людей и продолжала собирать свою жатву, если кому-нибудь случалось наступить на спрятанную в земле мину или попасть в ловушку.
– А если спрыгнуть? – внезапно спросила Татьяна, указывая на боковую дверцу.
– А с ним как? – ответил Ян, кивая на Д'Анкосса. В этот момент луна полностью исчезла за холмом.
Наступила непроглядная тьма. Роман почувствовал, как пот стекает по затылку, по спине. Сколько шансов, что им удастся не напороться на разбросанные вокруг мины? Как это – умереть от взрыва? Мотоциклиста не было видно.
Как давно проехали они указатель? Минуту назад? Три минуты? Если следовать математической логике, чем больше проходит времени, тем меньше становятся их шансы уцелеть. Он сжал зубы, пот заливал глаза. Ему было страшно. Повернуть направо? Налево? Постараться не наехать на этот холмик? Объехать камни? Каждое его решение, пусть самое незначительное, могло стать приговором. Оставалось только закрыть глаза, и пусть себе «Серебряный Рейнджер» катится по собственной воле, куда ему заблагорассудится.
– Шины! – внезапно закричал Антуан. – Надо проколоть шины!
Роман кивком выразил свое согласие. Все лучше, чем ехать вот так, неизвестно куда! Ян открыл дверцу, соскользнул на подножку, тщательно прицелился и выстрелил в колесо.
– Попал!
«Серебряный Рейнджер» резко занесло в сторону, все сидели затаив дыхание. Затем машина осела и остановилась.
Внезапно исчезло все, кроме тишины, почти осязаемой тишины ночи и песка.
Роман медленно выдохнул и вытер лицо влажной рубашкой.
– Коммерческие пути бронзового века… Гм… я думаю, они были куда более мирными! – бросил Д'Анкосс, разжимая кулаки.
Несколько секунд все сидели молча.
– Кто-нибудь мне скажет наконец, во что мы все-таки вляпались и почему? – спросила Татьяна.
– Ты что, тоже ничего не помнишь? – поинтересовался Ян.
– Помню, что они заставили нас подняться в грузовик, а потом… все стало темно. У меня во рту какой-то мерзкий привкус.
– Вас усыпили эфиром, – объяснил ей Д'Анкосс, после того как вкратце обрисовал ситуацию.
– О! И что нам теперь делать? – растерянно спросила она.
– Прежде всего проверим, действительно ли здесь заминировано! – ответил Роман.
Все проследили за его взглядом. И уставились на мешки с провизией, заботливо уложенные и закрепленные Уулом.
При всеобщем молчании Ян взял первый мешок, весом килограммов десять, наполненный чечевицей, и бросил его прямо перед собой как можно дальше.
Подняв столб пыли, мешок ударился о сухую землю и остался лежать, наполовину зарывшись в песок.
– Что теперь? – спросил Ян.
– Теперь вот этот.
Взвалив на плечо здоровый мешок с мукой, Роман, стараясь удержать равновесие, собрался с силами и, развернувшись, швырнул его влево. Возможно, веса мешка с чечевицей оказалось недостаточно, чтобы привести в действие взрывной механизм. Может быть, сейчас…
Оглушительный взрыв ослепил его, несмотря на прикрытые веки. Горячая волна чуть не сбросила на землю, в ночное небо взметнулся фонтан белой муки и медленно осел ему на плечи.
Он вновь открыл глаза. Метрах в трех от них зиял кратер диаметром не меньше метра. Он почувствовал на руке что-то влажное и увидел, что осколки металла глубоко порезали ему кожу.
Мина ограниченного поражения, приводимая в действие давлением веса от трех до шести килограммов и содержащая пятьдесят граммов тротила, сделал он вывод. Только теперь он понял, каким идиотским был его план. Если бы это оказалась осколочная мина, способная убивать в радиусе двадцати пяти метров, он бы всем подписал смертный приговор.
Но надо было как-то выбираться из этой ловушки. Он помолчал еще некоторое время. Было только одно решение, простое и очевидное.
Он повернулся к остальным, которые стояли неподвижно, еще не оправившись от шока.
– Как мы выберемся отсюда? – спросила Татьяна, явно подавленная происходящим.
– Единственное спасение – идти в обратном направлении по следам «Серебряного Рейнджера», – ответил Роман, протирая свои порезы девяностопроцентным спиртом, взятым из аптечки.
– Неглупо! – воскликнул Ян. – Той же дорогой, но обратно.
– Но ведь наверняка есть места, где он не оставил следов! – возразила Татьяна, сцепив руки на груди.
– Можно, конечно, остаться здесь и ждать, что кто-нибудь приедет за нами. Хотя, по правде сказать, я не особенно представляю, кто рискнет сунуться на минное поле, чтобы нас спасти, – резко ответил ей Роман.
– Я очень устала, – пробормотала она. – Прости, Роман.
Ей очень хотелось, чтобы Ян обнял ее, хотелось ощутить его молодую, сильную энергию, но к ней подошел не он, а Роман, который положил ей на плечо руку. Она вздрогнула.
– Мы все устали. Но выбора нет, Татьяна. Мы завязли в этой истории по уши, как в зыбучих песках: стоит только остановиться – и мы умрем.
Она согласилась, испуганная и встревоженная.
– Я не представляю, как смогу идти вместе с вами, – заметил Антуан, который не чувствовал своей раненой ноги. – Я подожду помощь здесь.
– Какая помощь? – бросил ему Ян. – Где, по-вашему, мы найдем помощь? Вам надо идти с нами.
– На одной ноге? Из-за меня вы будете идти медленно или оступитесь и погибнете. В трейлере есть вода и еда. Вы вернетесь за мной той же дорогой, с носилками.
– Нет, на этот раз мы никого оставлять не будем! – заявил Роман. – Я вас понесу.
– Это неразумно! – воскликнул Антуан. – Послушайте, старина, возможно, вам и кажется, что я вешу как перышко, но во мне тем не менее шестьдесят пять килограммов!
– Во мне на двадцать больше! И потом, я привык поднимать тяжести.
Много долгих часов он поднимал гантели в тишине камеры. Много часов и много лет. И, оказавшись на свободе, продолжал тренировки. Так, раз за разом повторяя одни и те же движения, увеличивая продолжительность упражнений и вес, он пытался освободиться от воспоминаний.
– Я понесу вас, – повторил Роман тоном, не терпящим возражений.
Они взяли минимум вещей, только самое необходимое: каучуковые фляги с водой, витаминизированные злаковые батончики, аптечку, компас, дорожную карту. Проявочное устройство Лейлы и камень с гравировкой исчезли. Повернувшись спиной к остальным, Роман подобрал палец-амулет, засунул его в футляр и положил в карман. Он сам не понимал, в чем дело, но смутно чувствовал, что этот отрезанный палец имеет какое-то отношение к тому, что с ними происходит. Но размышлять об этом было некогда, так же как некогда было задуматься над утверждением Антуана по поводу выживших неандертальцев. Позже. Когда они окажутся в безопасности. Тогда они смогут сколько угодно разглагольствовать, пережевывая события. Сейчас, несмотря на истощение, цель одна – выжить.
Цепляясь за заднюю дверцу, он медленно продвигался в темноте, пока не наткнулся на широкие отпечатки шин. Сердце стучало, он чувствовал, как подошвы ботинок утопают в пыли.
– Ладно, Ян. Помоги Антуану забраться мне на плечи.
Шушуканье за спиной и тяжесть профессора, который взгромоздился ему на плечи и неловко вцепился в волосы.
– Не слишком наваливайтесь! – приказал он. – Все готовы?
Одобрительный шепот.
– Вперед!
Они пустились в путь, передвигаясь маленькими осторожными шагами, направив фонари на неровную землю и стараясь ни на сантиметр не отклоняться от следа колес. Роман, шагая во главе группы, нес на плечах Д'Анкосса, за ним шла Татьяна, Ян замыкал шествие.
Внезапно до них донесся четкий звук мотора. На краю минного поля их поджидал мотоциклист, и, как ни странно, Роман почувствовал облегчение. Он ограбил их, но не причинил боли, помог выбраться из пещеры и только что, рискуя жизнью, предупредил их об опасности. Не будучи союзником, он, во всяком случае, не был и врагом. И у него, разумеется, имелись объяснения всем этим тайнам.
Справа донеслось какое-то поскрипывание… Роман живо повернул голову, заметил неясную темную массу метрах в пятнадцати от них. Стоя в затылок друг другу, все неподвижно застыли, словно играющие дети по команде ведущего. Темная масса переместилась влево. Потом внезапно раздался короткий рев. Дикий осел! Затем быстрый топот: испуганное животное удирало со всех ног, и вдруг…
Ослепительная вспышка, огонь.
Роман открыл глаза. Пальцы Д'Анкосса с силой вцепились ему в волосы.
Оторванная голова дикого осла покатилась прямо к их ногам.
– Об этом мы не подумали! – пронзительно вскрикнула Татьяна. – Мы не подумали, что животные могут бегать где попало. Он же нас чуть не убил!
– Ладно, ладно, все в порядке, успокойтесь! – примирительно произнес Ян, проводя рукой по ее напрягшейся спине.
Она задрожала. Это превращалось в кошмарный сон – сон, в котором вы знаете наверняка, что умрете, и степень вашего отчаяния не играет никакой роли.
– Если бы вы оставили мне немного волос, я был бы вам очень признателен, – сказал Роман, осторожно перешагивая окровавленную ослиную голову.
– Простите, я очень нервничаю…
Похоже, мотоциклист развернул свою машину, потому что они внезапно оказались залиты светом фар.
– Если ему взбредет в голову, он может нас перестрелять, как зайцев, – негромко бросил Ян.
– Он бы это давно сделал! – ответил Роман. – Думаю, что он ждет нас и что мы даже сможем поговорить.
– При условии, что какой-нибудь мыши-полевке не вздумается порезвиться перед нашим носом! – усмехнулась Татьяна.
Роман ничего не ответил, внимательно рассматривая землю. В окружности шести квадратных метров он не мог различить никаких отпечатков. Трейлер не оставил следов на этой части степи, заросшей чем-то вроде лишайника. Держа руку козырьком над фонарем, он попытался отыскать следы дальше, на песке, затем передал фонарь Д'Анкоссу.
– Я ничего не вижу, – сказал тот, возвращая фонарь.
– Может, бросить ослиную голову? – предложил Ян.
– Почему бы и нет? Дай-ка ее мне.
Слегка задев Татьяну, Ян протянул сочащуюся кровью голову Роману, который взял ее за холку.
– Закройте глаза и пригнитесь как можно ниже! – приказал он, раскручивая над собой окровавленную голову, прежде чем бросить ее.
Она упала на твердую землю метрах в трех впереди, откатилась на несколько сантиметров и застыла; никакого взрыва за этим не последовало.
– Ты бросил слишком далеко! – воскликнула Татьяна. – Как, по-твоему, мы туда допрыгнем?
– Если бы бросил слишком близко и она упала бы на мину, нас разнесло бы на клочки! – заворчал Ян, которого выводило из себя настроение Татьяны.
Вот Лейла никогда не стала бы так хныкать! Лейла. Где она? Что с ней сделали? Он с новой силой ощутил всю серьезность их положения. Они стояли посреди минного поля, не зная, куда идти, Ли, Маттео и Омар умерли, Лейлу, возможно, изнасиловали, пытали, убили… Он всегда занимался спортом, его даже называли сорвиголовой, но существовала огромная разница: спуститься в подземную могилу, зная наверняка, что вернешься назад, или оказаться прямо перед лицом смерти, ощущая ее дыхание и брызги крови.
Он вернулся к действительности. Никто не шевелился.
– Дай мне пройти, – внезапно сказал он Татьяне. – Роман слишком нагружен.
Он изогнулся, пытаясь обойти ее, по возможности не отклоняясь от следа протекторов, затем обошел Романа.
– Мы же не можем так стоять всю ночь!
– Ян… – начал было Роман.
– Знаю. До скорого.
И, подтверждая свои слова, молодой человек отошел, разбежался и прыгнул. Он приземлился в нескольких сантиметрах от ослиной головы, потерял равновесие и, качнувшись вперед, повалился на мертвую голову животного.
Роман с облегчением перевел дух и подумал, что к страху привыкнуть невозможно. Можно его укротить, можно не поддаваться ему, но все твое существо чувствует его, узел напряжения и тревоги.
– Теперь ты, – сказал он Татьяне. – Ян тебя примет.
Она покачала головой:
– Я не могу! Это для меня слишком далеко!
– Вперед, дорогая, – попытался подбодрить ее Д'Анкосс. – Я уверен, что вы великолепная спортсменка.
– Нет! Я упаду!
– Татьяна, у нас нет выхода! – возмутился Роман.
– Он прав, майор. Наверняка в своем Военном институте вы делали и не такое! – добавил Д'Анкосс.
Глубоко вздохнув, Татьяна попыталась взять себя в руки. Казалось, все, связанное с тренировками, было в какой-то другой жизни. Она не узнавала себя в этой перепуганной, растерянной женщине. Да, конечно, положение серьезное и даже отчаянное, подумала она с иронией, но Роман прав: ни у кого из них не было выхода с самого начала. И если все должно закончиться именно здесь, в этой песчаной степи, напичканной минами, под алебастровой улыбкой луны, ну что ж…
Она рванулась вперед. Перелетела через Яна, который удержал ее за рукав мятой рубашки, слегка порвав шов, остановилась рядом с ним, наступив прямо на ослиную голову.
Д'Анкосс зааплодировал, и Роман со странным чувством раздвоенности наблюдал за происходящим со стороны: трепыхающиеся марионетки исполняют смешной номер в сердце самый большой пустыни в мире. Прыгают, чтобы остаться в живых, а над их головами сияют миллионы звезд Млечного Пути, где миллиардам других крошечных существ, возможно, тоже приходится бороться со смертью.
А что теперь? – подумал Роман. Он не мог прыгать с Д'Анкоссом, сидящим у него на спине. Он мог попытаться перекинуть его поперек, но хватит ли у него сил, чтобы преодолеть три метра с таким грузом?
Что он сказал Татьяне? Выбора нет.
В таком случае…
Он попросил Д'Анкосса изменить положение и лечь ему на плечи, взял его руки и ноги, попытавшись как следует уравновесить свою ношу. Потом отступил на несколько шагов, чтобы разбежаться. Он увидел, что Татьяна отвернулась. Что Ян сгорбился. Он сделал тридцать глубоких вдохов и выдохов, стараясь освободить диафрагму. Успеет ли он подумать о чем-нибудь в течение той секунды, что пробудет в воздухе? Сможет ли получить ответ? Он оттолкнулся левой ногой.
И прыгнул.
Он ни о чем не успел подумать, все тело его было устремлено к цели, он превратился в комок мускулов и натянутых нервов, словно тетива лука и одновременно – стрела.
Он коснулся земли.
Он был жив.
ГЛАВА 14
– Кажется, меня сейчас вырвет, – сказал Д'Анкосс. – Да, по-моему, я…
И прежде чем Роман успел спустить его на землю, тело Антуана сотрясли неудержимые спазмы и он изверг поток зеленоватой желчи на плечо того, кто его нес. Роман почувствовал, как его собственный желудок вот-вот вывернется наружу, и крепко сжал губы.
– Простите, – пробормотал Д'Анкосс, пытаясь отдышаться, – но мне было так страшно, и еще растрясло… У кого-нибудь есть платок?
– Платок? – недоверчиво переспросил Ян. – Ну разумеется, старина! Батистовый кружевной платочек, думаю, у меня их найдется две-три дюжины, а у тебя, Татьяна? Как это так, отправиться через минное поле и не запастись платками, просто безобразие!
– Замолчи, ты, мальчишка! – приказала ему Татьяна и, оторвав рукав от рубашки, вытерла Д'Анкоссу рот.
Тот поблагодарил ее.
Заставляя себя не думать о клейкой горячей жидкости, заляпавшей его, о еще дрожащих после прыжка ногах, Роман поднял палец:
– Слушайте!
Опять раздался звук мотора. Мотоцикл приближался к ним, пришпилив их своими фарами, словно диковинных ночных насекомых. Новая раса: после гомо сапиенс настало время гомо идиотус, который совершенно не понимает, что с ним происходит, и довольствуется тем, что спазматически дрыгает ручками и ножками, пытаясь удержаться на поверхности реки жизни.
Мотоцикл приближался медленно, стараясь придерживаться следов, оставленных колесами трейлера, затем мягко затормозил перед группой людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33