Согласно данным Э. Радзинского, одним из двоих «отказников» был чекист Р
одзинский, ранее переписывавший письма «неизвестного офицера» в ДОН; во
втором с большой долей вероятности можно предположить латыша» Кабанов
а, экс-кирасира, что был узнан царем: никто не назвал его среди исполнител
ей.
«…сказал Романовым, что ввиду того, что их родственники в Европе продолж
ают наступление на Советскую Россию, Уралисполком постановил их расстр
елять…»
Почти полное совпадение с фразой, которую запомнил Клещев: «Мы принужден
ы вас расстрелять», с добавлением слова «постановление», переданного Пр
оскуряковым. Но, конечно, не было ни бумажки из нагрудного кармана гимнас
терки, ни «Именем народа!» (Марк Касвинов)…
«…Николай повернулся спиной к команде, лицом к семье, потом, как бы опомни
вшись, обернулся к комеданту с вопросом: «Что? Что?» Комендант наскоро пов
торил и приказал команде готовиться…»
Свидетели уверяют, что комендант ничего не повторял: выстрелы загремели
сразу.
«…Команде заранее было указано, кому в кого стрелять, и приказано целить
прямо в сердце, чтобы избежать большого количества крови и покончить ско
рее. Николай больше ничего не произнес, опять обернувшись к семье, другие
произнесли несколько несвязных восклицаний, все длилось несколько сек
унд»…
Согласно рассказу чекиста М. Медведева (Кудрина) своему сыну-историку, ко
торый был изложен в «Огоньке» Э. Радзинским, не указано было, кому в кого ц
елить, а убийцы бросили предварительно жребий, Николай «выпал» на долю Е
рмакова, Александра Федоровна Ц Юровскому, наследник Алексей Ц Никули
ну. Может быть, они даже составили какой-то документ на эту тему, и так объя
сняется, что официальным цареубийцей назначили «человека по жребию», Пе
тра Ермакова?
Царица и одна из дочерей успели перекреститься.
«Затем началась стрельба, продолжавшаяся 2-3 минуты. Николай был убит сами
м комендантом наповал. Затем сразу же умерли А.Ф., Алексей, четыре дочери, д
октор Боткин, лакей Трупп, повар Тихомиров (правильно Ц Харитонов Ц М. X.) и
фрейлина (Демидова? Ц М. X.). Алексей, три из его сестер и доктор Боткин были
еще живы…»
Опять надоедливая путаница в языке Юровского: так умерли Алексей и его с
естры сразу же или были еще живы ? И еще: Летемин со сл
ов Стрекотина говорил, что царь был убит наповал Юровским, Проскуряков (с
о слов того же Стрекотина) уверял, что в царя выстрелили все залпом, и это, м
не кажется, объясняет позднейший спор, кто именно из палачей стрелял в им
ператора (Юровский, Медведев (Кудрин) или Ермаков), мгновенную смерть Нико
лая и вообще больше соответствует, как мне кажется, их психологическому
состоянию: убийцы, чувствуйся, боялись жертвы. Они старались вместе и как
можно быстрее ее убить.
Вспоминается Михайловский замок 1801 года и последние слова Павла I: «Пусть
я умру, но умру вашим Государем, а вы меня убьете как мои рабы.»
(К слову Ц о споре за убийство царя. Юровский с несомненным надрывом утве
рждал свой приоритет: «Из кольта мной был наповал убит Николай», ссылаяс
ь при этом на Никулина как свидетеля, и публикатор Радзинский справедлив
о ощутил в его тексте «борьбу с кем-то невидимым». Потому что тот же Никул
ин четверть века спустя засвидетельствует, что между собой-то палачи сч
итали подлинным убийцей Медведева (Кудрина). Но официальным цареубийцей
объявлен был и не тот, и не другой, а товарищ Петр Ермаков, которого, соглас
но Радзинскому, кликали «Товарищ маузер», в честь пистолета, который он т
оже пожертвовал в Музей революции. Словно о пришествии на Русь Ермакова
пророчествовал великий поэт Маяковский:

Тише,
ораторы!
Ваше
слово,
товарищ маузер.

Конечно, этот-то «официальный» Ермаков и вызывает у меня самые большие с
омнения. Очень уж соответствовал он роли цареубийцы по анкетным данным:
русский, рабочий, красногвардеец и примерный семьянин. Но в роль вжился в
серьез и очень надолго. Писатель-эмигрант Фридрих Незнанский в «Записка
х следователя» вспоминает, как к ним, свердловским послевоенным школьни
кам, привели на октябрьский праздник 1945 года героя Октября Ермакова, и тот
рассказывал детям, потрясая грязной ладонью, что ею он и прикончил всю се
мью Романовых:
«Царица вышла вперед, Ц живописал «Маузер», Ц и кричит: «Сволочи, хоть д
етей в живых оставьте» …
Естественно, что он и есть наиболее сомнительный кандидат в цареубийцы,
но именно такого должен был выбрать на эту роль товарищ Ленин: распоряди
вшись о террористическом истреблении православного духовенства, Ильич
по той же логике порекомендовал товарищу Троцкому на эту тему публично
помалкивать, а все речи должен был произносить только товарищ Калинин,
Ц политбюровский Ермаков.
Эту главу я хочу закончить составлением условного списка команды палач
ей Ипатьевского дома. Как ни маловажен по существу вопрос о том, кто из них
согласился нажимать на курки наганов и добивать недостреленных штыком (
«Удивительно было, что пули наганов отскакивали от чего-то рикошетом. Ко
гда одну из девиц пытались доколоть штыком, то штык не мог пробить корсаж.
» Ц Юровский), но в России к должности палача особое отношение.
Солженицынский кооператор Власов, один из самых привлекательных образ
ов в «Архипелаге ГУЛАГе», думал, что скажет в лицо своему палачу: «Ты один
виноват в моей смерти, потому что не будь таких, как ты, Ц ни один судья неп
раведный ничего не мог бы сделать.»
Итак, бесспорными в списке будут Яков Юровский, Павел Медведев, которым в
ыше посвящены глава и раздел. Меньше известно о Григории Никулине: член п
артии с 1917 года, казначей Уральской ЧК, любитель массовых расстрелов, за чт
о в своей компании получил ласковое прозвище: «Пулеметчик». О нем письме
нно, помните, засвидетельствовал гражданин начальник: Никулин выпустил
обойму в цесаревича Алексея, потому что очень до этого разнервничался, д
остреливая сестер мальчика.
Еще известно, что в Перми он, угощая гостя чайком, прихвастнул: «Пьем чай и
з царских запасов». Четвертым бесспорным палачом был вышеупомянутый Пе
тр Ермаков, «организатор верх-исетской Красной гвардии». У Дитерихса оп
исан так: «С застывшим лицом, висевшими прямыми длинными нитями волос… б
ыл, как говорили несчастные обитатели окрестных деревень и заимок, «сама
смерть».
Еще одним оставшимся неопознанным следствием участником цареубийства
был, видимо, чекист Медведев (Кудрин). Его имени у Соколова нет, он фигуриру
ет «вторым особоуполномоченным» в документах следствия. Проскуряков е
го принял за Белобородова, судья Сергеев подозревал в нем Валентина Саха
рова, зампредЧК. Впервые имя его я обнаружил в библиографии, приложенной
к книге М.Касвинова, там значились неопубликованные мемуары этого челов
ека. Согласно рассказу его сына-историка Эдварду Радзинскому, он и убил Н
иколая.
Произошло это случайно. Перед расстрелом палачи бросали жребий, кому ког
о убивать. (О жребии упомянуто и в деле: машинист Логинов передал рассказ о
нем со слов подвыпившего комиссара, явно знавшего многие подтвердившие
ся позже подробности убийства.) Но когда палачи вошли в комнату, Медведев (
Кудрин), который никогда раньше не видел царя (он, видимо, не состоял в кома
нде «латышей», а заменял кого-то из отказавшихся «стрелять в девиц»), подо
шел к императору поближе, чтобы его рассмотреть, и по команде выстрелил…
Это якобы подтвердил в 1964 году последний оставшийся в живых участник царе
убийства Никулин. Но до тех пор, пока Эдварду Радзинскому не удалось выпр
осить пленку с рассказом Никулина из секретного архива, версия эта, коне
чно, под вопросом.
Теперь Ц «латыши». На их долю осталось восемь вакансий: из 13 палачей вычт
ем пятерых вышеперечисленных. (Это число подходит еще потому, что если ла
тышей было 10, а двое отказались стрелять, остается восемь.) Напомню, что, сог
ласно показаниям Якимова, пятеро было русских, а пятеро нерусских, и сред
и русских он назвал, кроме Ермакова, еще Партина и Костоусова. А вот какие
фамилии называет Марк Касвинов, имевший допуск к закрытым документам: «Е
рмаков, Ваганов, Юровский, Авдеев и другие, а также молодые рядовые бойцы:
Александр Костоусов, Василий Леватных, Николай Партин и Александр Кривц
ов.» За исключением Авдеева, бывшего на подхвате, но непосредственно в ра
сстреле, видимо, участия не принимавшего, все эти люди упоминаются и в сле
дственных актах дела. Костоусова и Партина не без умысла, конечно, назвал
следователю Якимов, как не без умысла он отговорился незнанием фамилии Л
еватных: «Пятому же я фамилию забыл и не могу назвать, был ли среди них чел
овек по фамилии Леватных»: Леватных находился не в расстрельной комнате
, а где-то рядом (может быть, это он стоял с винтовкой со штыком?)
Кое что мы узнали из любопытного показания Прокопия Кухтенкова, завхоза
Верх-Исетского партийного клуба. По его словам, спрятавшись за землянич
ной грядкой в саду (судья Сергеев произвел следственный эксперимент и ус
тановил, что действительно за этой грядкой можно спрятаться так, что со с
камейки человека не видно, а ему разговоры с нее слышны), он слышал беседу
«военного комиссара Петра Ермакова и видных членов партии Александра Е
горовича Костоусова, Василия Ивановича Леватных, Николая Сергеевича Па
ртина и Александра Ивановича Кривцова… Они сидели в нескольких саженях
от меня, на скамейке. Прежде всего, я услышал следующую фразу, сказанную Ал
ександром Костоусовым: «Второй день приходится возиться. Вчера хоронил
и, а сегодня перехоранивали.» При этом Костоусов заматюкался и утерся пл
атком… Василий Леватных, между прочим, сказал: «Когда мы пришли, они еще те
плые были, я сам щупал царицу, она была теплая.» Тот же Леватных, похваляяс
ь, сказал: «Теперь и умереть не грешно, щупал у царицы п….»
Что вообще известно об этом «дублере», о Леватных?
«Муж мой Василий, Ц показала его жена Матрена,19 лет, Ц был старшим мастер
ом в мартеновском цеху… Венчались мы в церкви, но в единоверческой, не в пр
авославной, не любил он православных священников-то… Ничего я не знаю пр
о участие мужа и всех указанных людей в убийстве Царской семьи, но по сове
сти могу сказать, что такой зверь, как мой муж, мог пойти на такое дело.»
Еще вакансия оспаривается Степаном Вагановым и Александром Кривцовым.
Ваганов гораздо вероятнее, его поминают в качестве участника команды вс
е, а Кривцова только Касвинов и Кухтенков. Он служил комиссаром Верх-Исет
ского поселка до Ермакова и потом сменил его на этом же посту; при наступл
ении белых был захвачен повстанцами-рабочими и убит ими.
«Ермакова я знал по Верх-Исетску, Ц показал извозчик Зудихин. Ц Он давн
о занимался грабежами на больших дорогах и нажил таким путем деньги. Был
за что-то сослан в каторгу… Его помощником был матрос Степан Ваганов, хул
иган и бродяга добрый.»
«Ермакова я немного знал… Когда Ермаков встретил тестя, он на него заруг
ался и сказал: «Всем сказано, что тут ездить нельзя» (об этом эпизоде подро
бнее будет рассказано ниже Ц М. X.). Тесть его напугался: одного его взгляда
все боялись, поступал строго … Я вижу карточку Ваганова. Это он
. Мы его убили. Про убийство Царя не спросили… Я вижу предъявленную карточ
ку Александра Егорова Костоусова. Это он. Он был самый опасный из большев
иков.» (из показаний крестьянина села Полевка Николая Божкова).
Оставшиеся четыре места приходятся, видимо, на иностранных подданных. А.
Хойер называет такие, известные ему семь фамилий иностранцев-«латышей»
: Хорват, Фишер, Фекете, Надь, Вергази, Грюнфельд, Эдельштейн. Е. Алферьев наз
ывает только пять фамилий, но зато с добавлением личных имен: Лайош Хорва
т, Ансельм Фишер, Эмиль Фекете, Имре Надь, Андраш Вергази (Верхаш). В деле упо
мянут только Андраш Верхаш (его роспись найдена возле одного из караульн
ых постов), но нет подтверждения, что именно этот человек вошел в команду и
сполнителей, а не был среди невключенных в нее или отказавшихся. Гелий Ря
бов обратил внимание, что имя и фамилия одного из палачей «Имре Надь» сов
падает с именем венгерского премьера, возглавившего народное сопротив
ление в 1956 году и через год повешенного по приказу Хрущева и под наблюдени
ем Андропова… Но он ли это был? Никаких сколько-нибудь точных данных и ник
аких на самом деле серьезных источников в распоряжении историков пока н
е имеется.
В начале этой книги я обещал читателям, что глава об этническом составе А
встро-Венгерской империи не останется в нашем историческом сюжете без п
родолжения. Первая мировая война возникла как спонтанная реакция импер
иалистов Европы на славянское возрождение. И поэтому ядро отрядов, стрем
ившихся спасти заточенных Романовых, четыре года спустя составили слав
яне, прежде всего, чехи. Зато венгры и австрийцы, которых удары Николая II ни
зводили с положения господствующих народов великой Дунайской империи
в граждан двух малых осколков-государств, наверно, представляли себе ру
сского императора заклятым национальным врагом.
Еще деталь в сюжете, прежде чем мы оставим 24-метровый полуподвал на Возне
сенском проспекте в Екатеринбурге. Речь пойдет о двух знаменитых надпис
ях в этом помещении: двустишии Генриха Гейне из «Валтасара» и «каббалист
ических знаках».
Последние представляют собой четыре закорючки, нанесенные чернилами н
а стену возле подоконника, и несколько цифр недалеко от них.
Профессор П. Пагануцци опубликовал эти черточки и загогулины, как выясня
ется при сравнениии с оригиналом, вверх ногами и сопроводил сообщением,
якобы в Британском музее хранится брошюра некоего Энеля «Жертва», «пере
веденная на русский язык Верным». В этой брошюре, дескать, четыре значка р
аскодированы и переданы по-русски 18 словами. Вот они:
«Здесь по приказанию тайных сил царь был принесен в жертву для разрушени
я государства. О сем извещаются все народы.»
Я не могу представить человека науки, каким, видимо, должен считаться нос
итель профессорского звания, всерьез ссылающегося на брошюру несомнен
ного анонима, переведенную тоже анонимом. Он-то знает, что на Западе сущес
твует целая индустрия подобных фальшивок. Мое сомнение подтверждается
тем, что Пагануцци не опубликовал ни слова, разъясняющего метод дешифров
ки «Энеля»: не кроссворд ведь все-таки разгадывался, а предъявлялось обв
инение в организации убийства. (Между прочим, когда Соколов нашел дешифр
овщика, разгадавшего ему код екатеринбургских телеграмм, он совершенно
справедливо напечатал все этапы на пути от цифрового кода к буквам, чтоб
ы ни у кого не возникло сомнений в правильности прочтения.) Кстати, если Эн
ель и Верный еще могли предполагать, что цареубийство совершили анархис
ты-разрушители государства, то уж профессор Пагануцци мог бы сообразить
, что империя Ленина-Сталина вовсе не символизировала собой отсутствие
государственности. Что уж говорить об извещениии всех народов посредст
вом четырех закорючек и палочек на стене…
Тайну это надписи вполне логично разгадал Николай Росс. Во-первых, ее зар
егистрировал только Соколов, а Сергеев и Наметкин не видели. В промежутк
е между двумя осмотрами ДОН был занят офицерами штаба генерала Гайды. Во
т кто-то из них, по-видимому, и сделал денежные расчеты на стене пустой ком
наты: возле одной из цифр отчетливо читаются две буквы «ру», т. е. «рублей»,
а предварительно он попробовал, как пишет перо. Отсюда возникло нескольк
о закорючек и палочек возле окна.
Куда интереснее история с двустишием Гейне (напомню содержание в русско
м переводе: «В ту ночь Валтасар был убит рабами», или в стихотворном вариа
нте: «В ту ночь, еще не взошла заря,/ Рабы зарезали царя.»)
Бруцкус ехидно комментировал: «Генерал Дитерихс пишет: эти стихи на евре
йско-немецком жаргоне принадлежат еврею Гейне. Еврей Гейне, оказывается
, тоже привлечен, так сказать, идейно, к убийству в Екатеринбурге, как все в
ообще евреи с самого Сима. Это не курьез, мало достойный внимания, это хоть
и мелкое, но яркое выражение стратегии и тактики неудавшегося князя Пож
арского: он берет свое добро повсюду, где может.»
Трудно, конечно, не воспринимать в качестве курьеза заявление выпускник
а Академии Генштаба, будто Гейне писал «Валтасара» на идише. Но уже в наше
время И. Шафаревич, человек бесспорно ученый и начитанный, подтвердил, мо
л, Валтасар ведь был убит за то, что оскорбил Иегову, и, следовательно, евре
и не только организовали убийство нового Валтасара, Николая II, но даже рас
писались в конце, объясняя причину преступления, Ц он оскорбил их Бога.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46