Они узнали (в том хаотичном мире, в котором существуют, в
школах, в которых часто так много грубости и нет заботы и понима-
ния), что должны делать всё, что в их силах, чтобы позаботиться о
самих себе, чтобы защититься от вторжения в их мир. Если ребенок
доверяет мне, он позволяет себе приоткрыться, стать чуть более
уязвимым. И я обязана подойти к нему нежно, легко, мягко.
В группе, которой я руководила в качестве консультанта, одна
из слушательниц выразила свою озабоченность в связи с тем, что
встречала в детях сопротивление. Я же поймала себя на том, что
давала ей различные советы, как это сопротивление преодолеть.
Внезапно я поняла, что же я делаю: я стала на ее сторону против
ребенка. Став союзником в борьбе против сопротивления ребенка,
я лишь способствовала усилению этого сопротивления. <Эй,-сказала
я самой себе,-погоди-ка минутку. Ты что, считаешь, что ребенок
Глава 9. Терапевтический процесс
205
не должен сопротивляться? Но у него есть на это причины. Почему
бы ему и не сопротивляться? Мы должны учиться принимать это со-
противление, не защищаясь и не оскорбляясь, как нечто само собой
разумеющееся >.
Снова и снова мы будем встречать у детей сопротивление. Ре-
бенок отойдет от своей первоначальной настороженности, но потом
мы время от времени вновь будем спотыкаться о его сопротивление.
Ведь на самом деле он хочет сказать: < Стоп! Я должен остановиться
здесь. Это для меня слишком много! Это слишком трудно! Это
слишком опасно. Я не хочу видеть то, что находится за стеной моей
защиты. Я не хочу с этим столкнуться лицом к лицу>. Каждый раз,
когда мы достигаем с ребенком такой ситуации, мы прогрессируем.
В каждой стене сопротивления есть новые двери, распахивающиеся
к новым просторам развития. Это страшное место, и ребенок хоро-
шо себя защищает - почему бы и нет? Иногда я вижу сходство в
такой ситуации с тем, что Fritz Peris назвал <тупиком>. Когда мы
заходим в тупик, мы ощущаем что становимся свидетелями того, как
личность отбрасывает свои прежние стратегии, и чувствует себя так,
как если бы у нее не было никакой поддержки. Она часто делает все
возможное, чтобы избежать этого: убежать, внести путаницу, затума-
нить ситуацию. Когда мы распознаем в тупике тупик, мы можем
почувствовать, что ребенок находится на грани новой жизни, нового
открытия. И, значит, каждый раз, когда проявляется сопротивление,
мы понимаем, что сталкиваемся не с жесткой границей, а с ситуа-
цией, за которой начинается новый рост.
Завершение
Я считаю важной причиной того, что родители не спешат обра-
щаться за психологической помощью ребенку, представление о том,
что терапия занимает длительное время, возможно, годы. Конечно,
некоторым детям и впрямь требуется длительное лечение. Однако
основное правило, которого я придерживаюсь, гласит, что дети не
должны подвергаться психотерапии слишком долго.
У детей нет многих <оболочек> незавершенных проблем и <ста-
рых записей>, которые взрослые накапливают за долгие годы. Я на-
блюдала поразительные результаты у детей, посетивших занятия
лишь три-четыре раза. Если бы я услышала о ребенке, который
занимается с психотерапевтом уже очень долго, например больше
года, при том, что в жизни ребенка не произошло ничего из ряда
вон выходящего, мне очень захотелось бы бросить пристальный
взгляд на эту лечебную процедуру.
Обычно для завершения терапии прогресс, достигнутый за 3-6
месяцев оказывается достаточным. Дети в процессе терапии достига-
206
В. Окленде?. Окна в мир ребенка
ют уровня плато, и этот момент может оказаться подходящим для
завершения лечения. Ребенку нужна возможность ассимилировать
в процессе естественного роста и созревания те изменения, которые
произошли в нем в результате психотерапии. Иногда это плато явля-
ется признаком сопротивления, которое следует уважать. Это как бы
означает, что ребенок знает: ему сейчас не справиться с определен-
ной преградой. Ему требуется больше времени, больше силы;
возможно, когда он повзрослеет, он почувствует потребность от-
крыться и в этом отношении. Вероятно, дети обладают внутренним
чувством этого момента, и терапевту необходимо уметь отличать
такой момент остановки от предшествующих блокировок, о которые
он спотыкался.
Существуют признаки, подсказывающие, когда следует остано-
виться. Меняется поведение ребенка, о чем свидетельствуют отзывы
родителей и школы. Внезапно он оказывается вовлеченным в разные
занятия-бейсбол, клубы, друзья. Психотерапия начинает становит-
ся у него поперек дороги. После преодоления периода первой насто-
роженности и до достижения ребенком этого плато он в больши-
нстве случаев с нетерпением ждет прихода на занятия. Если этого не
происходит, требуется более внимательный взгляд на ситуацию.
Улучшившееся поведение само по себе может и не быть-тКзста-
точным поводом для прекращения занятий. Изменившееся поведе-
ние может быть результатом наступающей открытости ребенка и
демонстрации психотерапевту своего внутреннего мира. Таким
образом, подсказки мы ищем в самой работе. Материал, который
поступает в процессе занятий, способен послужить хорошим инди-
катором для завершения психотерапии.
Пятилетний Билли, которого и собственная мать, и воспитатель-
ница в детском саду считали <неприемлемым> изменил свое поведе-
ние и уже в течение некоторого времени был вполне <приемлемым>.
Однако наша работа продолжалась. Ему нужно было помочь выявить
скрытые чувства, поучиться их выражать и справляться с ними.
Примерно через три месяца я была вынуждена пойти на хитрость.
Дело было в том, что он начал играть со мной - и наши занятия
утратили ауру психотерапевтической работы. Однажды я показывала
ему картинки, которые иногда использовала как основу для приду-
мывания рассказов. На одной из них (взятой из Апперцептивного
теста для детей) изображен заяц, сидящий в постели в полутемной
комнате, дверь которой наполовину открыта. Обычно эта картинка
рождает страх, ощущение брошенности или одиночества. Реакция
мальчика была мгновенной: <Этот маленький мальчик, то есть
зайчик, проснулся у себя в комнате, но вставать еще рано, и он
ждет, когда наступит настоящее утро>. Я сказала: <Похоже, там
Глава 9. Терапевтический процесс
207
довольно темно. Ты не думаешь, что он боится?>. Он ответил: <Нет,
он не боится. Зачем ему бояться? У него же папа с мамой в соседней
комнате>. <Интересно, а почему это дверь приоткрыта?>,-спросила
я. Он скептически глянул на меня и ответил: <Чтобы он мог входить
и выходить>. И теперь я знала, что с ним всё в порядке.
Билли рассказал историю и о другой картинке, на которой была
Д изображена мама-кенгуру с малышом в своей сумке и маленьким
кенгуру, ехавшим позади нее на трехколесном велосипеде. На руке
мамы-кенгуру была сумка с покупками. Малыш-кенгуру держал
; воздушный шарик.
Билли. Они только, что вернулись из магазина и сейчас отправ-
ляются на пикник. Малыш будет играть со своим шариком, а маль-
чик-разъезжать на велосипеде.
Я. А что мама будет делать?
Билли. А мама будет есть (мать Билли очень любила покушать).
Я. Как ты думаешь, а кенгуру-мальчику не хотелось бы пока-
1таться у мамы в сумке, где теперь сидит малыш? (У Билли появился
младший брат.)
1. Билли (долго смотрит на картинку). Нет. Понимаете, он же уже
1 ездил в маминой сумке, когда был маленьким. А теперь он достаточ-
IHO вырос, чтобы ездить на велосипеде, а малыш даже ходить не
сумеет.
i Я. Так же, как и ты раньше был малышом, а теперь очередь
твоего брата, да?
1 Билли (широко улыбаясь). Вот именно!
1: Часто та работа, которую проделал ребенок в процессе терапии,
1 оказывается достаточной, чтобы он мог продолжать ее самосто-
1ятельно, особенно в тех случаях, когда к процессу были подключены
1й родители. Они могут заниматься с ребенком самостоятельно, если
1овладели новыми навыками общения с ним. Иногда, когда ребенок
1 перестает посещать занятия, его родители (или один из них) решают
исследовать и проработать собственные чувства и конфликты. Опыт
Проведения психотерапии с ребенком зачастую прокладывает пути
IB психотерапию и родителям, помогает им не ощущать неудобства
1и даже стремиться к созданию взаимоотношений на новой основе.
1 Когда ребенок начинает включаться в психотерапевтический
1процесс, родители испытывают облегчение, лучше себя чувствуют и
1атмосфера в доме становится менее напряженной. Это помогает ре-
1бенку получать от психотерапии больше, и он начинает обнаружи-
1вать существенное улучшение поведения. Иногда это замечают и
i учителя, которых также успокаивает такая ситуация. На протяжении
1всего этого времени ребенок становится старше и мудрее. Совокуп-
ность этих факторов дополняет психотерапию: возникает эффект
208
В. Окленде?. Окна в мир ребенка
снежного кома, синергизма накопления положительных эффектов
в жизни ребенка.
Однако завершение психотерапии может оказаться и преждевре-
менным. Семилетняя девочка демонстрировала все признаки, на
которые я ориентировалась, принимая решение о прекращении
психотерапии. Ее дела шли хорошо и в школе, и дома, и с друзьями,
а с точки зрения терапевта, наши занятия становились всё менее
продуктивными. Я наблюдала девочку на протяжении шести меся-
цев. На одном из занятий я сообщила ей и ее матери, что нам уже
стоит подумать о завершении занятий, поскольку дела идут хорошо.
Когда в тот день девочка вернулась домой, родители обнаружили
некоторые проявления ее прежнего поведения (до терапии она
обнаруживала склонность к поджогам, кражам и порче имущества).
Когда ее обескураженная мать заговорила об этом на нашем следую-
щем занятии, девочка сказала: <Если я буду хорошая, я больше
никогда не смогу приходить сюда и видеться с Виолет>. Тогда я
поняла, что либо не смогла хорошенько подготовить ее к заверше-
нию терапии, либо неправильно оценила ее готовность к заверше-
нию. Ведь дети говорят нам всё, о чем мы хотим знать.
Готовить детей к завершению терапии необходимо. Несмотря
на то, что мы помогаем им обретать как можно больше независи-
мости и самостоятельности изо всех своих сил, между нами, несом-
ненно, возникает взаимная привязанность и потребность заботиться
друг о друге. Нам необходимо работать с чувствами, которые возни-
кают при прощании с теми, кто нам приятен и о ком мы заботимся.
Завершение не должно восприниматься как финал (что подразу-
мевается в самом определении). Завершение - всего лишь место
остановки, завершение определенного периода. Некоторым детям
нужна убежденность, что они смогут вернуться, если почувствуют в
этом необходимость. Обычно я предпочитаю, чтобы во время нашей
беседы о возможности завершения терапии присутствовали родите-
ли, и обсуждаю эти проблемы открыто. Иногда это оказывается
невозможным. Приведенную ниже записку я получила от восьмилет-
ней девочки, после того как ушла из учреждения, в котором я была
интерном.
210
В. Окленде?. Окна в мир ребенка
Сен, 13
Дорогая Валет
Я скучаю по тебе
Я люблю тебя
Ты мне нужна
Пжалста
Я не люблю прекращать встречи с ребенком внезапно. Обычно
я предлагаю встретиться еще несколько раз, когда у меня будет
время. Мы разговариваем о том времени, которое провели вместе,
и о том, что происходило на наших занятиях, как бы подводя итоги.
Иногда мы вместе просматриваем все рисунки ребенка и вспомина-
ем, о чем мы говорили. Одна восьмилетняя девочка сказала мне: <Я
хотела бы нарисовать для вас на прощание открытку>. <Хорошо>,-
ответила я и вынула принадлежности для рисования. Она нарисова-
ла картинку со множеством цветов. Протянув ее мне, она сказала:
<Я буду по вас скучать>. Я ответила, что тоже буду скучать по ней,
и она заплакала. Взяв ее на колени, я обняла ее и поговорила о том,
как трудно иногда бывает прощаться. Она покивала и поплакала, и
я поплакала чуть-чуть, а затем она встала и сказала: <Я думю, надо
нарисовать вам еще одну открытку>. При этом она улыбнулась и
подмигнула мне. Она нарисовала очень смешную открытку, напоми-
нающую современные мультфильмы. Мы посмеялись, и я дала ей
свой адрес и номер телефона, попросив, чтобы она написала или
позвонила мне, если захочет.
Когда я работала в школе, я давала свой телефон детям, которые
переходили в группу продленного дня. И иногда они звонили мне.
В основном это были очень короткие звонки, быстрое соприкос-
новение через телефонные провода. Мне нравилось, когда они
звонили, и я ни на минуту не чувствовала, что поощряю формирова-
ние зависимости. Это было нормальное общение людей, которые в
течение некоторого времени близко общались друг с другом. Мне
редко звонят дети, с которыми я занималась индивидуально, но
иногда я получаю от них письма в том же роде. Я отвечаю им корот-
кой открыткой и замечаю, что после одного-двух раз таких обменов
информацией у детей, которые испытывали потребность в обраще-
нии ко мне, эта потребность пропадает.
Я думаю, что типичная ошибка учителей при завершении
учебного года заключается в том, что они на заключительном заня-
тии просят детей нарисовать, чем те собираются заниматься летом
(а осенью просят нарисовать, чем дети летом занимались). Размыш-
ления о том, в чем дети еще не уверены, препятствуют полному
Глава 9. Терапевтический процесс
осознанию того, что происходит здесь и теперь. Почему бы вместо
этого не выразить в цвете, линиях и формах, что дети чувствуют
сейчас, когда заканчивают занятия?
Воспитательница в школе, которая вела две группы, рассказала
мне в конце учебного года, о своей грусти из-за того, что она вскоре
сменит работу и больше не увидится с этими детьми. В то же время
ее радовала открывающаяся перспектива. Она не знала, как спра-
виться со своими амбивалентными чувствами, вызванными предсто-
ящим расставанием. Ей не хотелось вначале огорчить детей расска-
зом о том, какую грусть она испытывает в связи с предстоящим
расставанием, а потом сбить их с толку сообщением о своей радос-
ти. Мне же показалось, что всё это - прекрасный повод для того,
чтобы разделить с детьми свои смешанные чувства, выразить оба
чувства искренне. У детей часто бывают смешанные чувства, и от
этого им кажется, что они запутались. Она сказала: <Я думаю, это
правда: важно выразить им свои чувства. Расставаться на самом деле
тяжело. Я хотела бы, чтобы в разных ситуациях люди, которые
испытывают какие-то чувства по отношению ко мне, рассказывали
мне об этом>.
У нас всегда есть какие-то незавершенные дела, из-за которых
расставание становится еще более трудным. В этом случае необходи-
мо принимать во внимание свои чувства и не бояться выражать их
открыто. Нет ничего плохого в грусти (или, как в этом случае, и в
радости) из-за того, что вы уходите.
Глава 10. Проблемы поведения
213
Глава 10
ПРОБЛЕМЫ ПОВЕДЕНИЯ
В этой главе я собираюсь обсудить некоторые из тех особен-
ностей поведения детей, которые служат причиной обращения к
психотерапевту. Я не рассматриваю эти особенности поведения, ко-
торые могут быть неприемлемыми как проявление болезни. Я счи-
таю их доказательством силы ребенка, проявлением его стремления
к выживанию. Для того, чтобы выжить в этом мире, ребенок будет
делать то, что, по его мнению, наиболее отвечает его потребностям,
в наибольшей степени способствует его развитию. Детство, вопреки
расхожим представлениям-трудное время. John Holt [17] подробно
обсуждает обманчивость мифа о безмятежном детстве: <Большин-
ство людей, которые верят в институт детства, рассматривает детство
как огражденный сад, в котором маленькие и слабые защищены от
жестокости внешнего мира до тех пор, пока они не станут/достаточ-
но сильными и умными, чтобы справиться с его вызовами. Для
некоторых детей это действительно так. Я не хочу разрушить их сад
и вызволить их оттуда. Если им это нравится, то они могут исполь-
зовать любые средства, чтобы там оставаться. Но я полагаю, что
большинство детей и подростков во всё более и более раннем воз-
расте начинают переживать свое детство не как сад, а как тюрьму.
Я не говорю, что детство плохо всегда и для всех. Но детство как
счастье, безопасность, защищенность, невинность для многих детей
не существует. С другой стороны, для некоторых детей детство (как
бы хорошо оно ни было) продолжается слишком долго и из него нет
другого пути, кроме постепенного чувствительного (или даже болез-
ненного) выхода через рост и развитие>.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
школах, в которых часто так много грубости и нет заботы и понима-
ния), что должны делать всё, что в их силах, чтобы позаботиться о
самих себе, чтобы защититься от вторжения в их мир. Если ребенок
доверяет мне, он позволяет себе приоткрыться, стать чуть более
уязвимым. И я обязана подойти к нему нежно, легко, мягко.
В группе, которой я руководила в качестве консультанта, одна
из слушательниц выразила свою озабоченность в связи с тем, что
встречала в детях сопротивление. Я же поймала себя на том, что
давала ей различные советы, как это сопротивление преодолеть.
Внезапно я поняла, что же я делаю: я стала на ее сторону против
ребенка. Став союзником в борьбе против сопротивления ребенка,
я лишь способствовала усилению этого сопротивления. <Эй,-сказала
я самой себе,-погоди-ка минутку. Ты что, считаешь, что ребенок
Глава 9. Терапевтический процесс
205
не должен сопротивляться? Но у него есть на это причины. Почему
бы ему и не сопротивляться? Мы должны учиться принимать это со-
противление, не защищаясь и не оскорбляясь, как нечто само собой
разумеющееся >.
Снова и снова мы будем встречать у детей сопротивление. Ре-
бенок отойдет от своей первоначальной настороженности, но потом
мы время от времени вновь будем спотыкаться о его сопротивление.
Ведь на самом деле он хочет сказать: < Стоп! Я должен остановиться
здесь. Это для меня слишком много! Это слишком трудно! Это
слишком опасно. Я не хочу видеть то, что находится за стеной моей
защиты. Я не хочу с этим столкнуться лицом к лицу>. Каждый раз,
когда мы достигаем с ребенком такой ситуации, мы прогрессируем.
В каждой стене сопротивления есть новые двери, распахивающиеся
к новым просторам развития. Это страшное место, и ребенок хоро-
шо себя защищает - почему бы и нет? Иногда я вижу сходство в
такой ситуации с тем, что Fritz Peris назвал <тупиком>. Когда мы
заходим в тупик, мы ощущаем что становимся свидетелями того, как
личность отбрасывает свои прежние стратегии, и чувствует себя так,
как если бы у нее не было никакой поддержки. Она часто делает все
возможное, чтобы избежать этого: убежать, внести путаницу, затума-
нить ситуацию. Когда мы распознаем в тупике тупик, мы можем
почувствовать, что ребенок находится на грани новой жизни, нового
открытия. И, значит, каждый раз, когда проявляется сопротивление,
мы понимаем, что сталкиваемся не с жесткой границей, а с ситуа-
цией, за которой начинается новый рост.
Завершение
Я считаю важной причиной того, что родители не спешат обра-
щаться за психологической помощью ребенку, представление о том,
что терапия занимает длительное время, возможно, годы. Конечно,
некоторым детям и впрямь требуется длительное лечение. Однако
основное правило, которого я придерживаюсь, гласит, что дети не
должны подвергаться психотерапии слишком долго.
У детей нет многих <оболочек> незавершенных проблем и <ста-
рых записей>, которые взрослые накапливают за долгие годы. Я на-
блюдала поразительные результаты у детей, посетивших занятия
лишь три-четыре раза. Если бы я услышала о ребенке, который
занимается с психотерапевтом уже очень долго, например больше
года, при том, что в жизни ребенка не произошло ничего из ряда
вон выходящего, мне очень захотелось бы бросить пристальный
взгляд на эту лечебную процедуру.
Обычно для завершения терапии прогресс, достигнутый за 3-6
месяцев оказывается достаточным. Дети в процессе терапии достига-
206
В. Окленде?. Окна в мир ребенка
ют уровня плато, и этот момент может оказаться подходящим для
завершения лечения. Ребенку нужна возможность ассимилировать
в процессе естественного роста и созревания те изменения, которые
произошли в нем в результате психотерапии. Иногда это плато явля-
ется признаком сопротивления, которое следует уважать. Это как бы
означает, что ребенок знает: ему сейчас не справиться с определен-
ной преградой. Ему требуется больше времени, больше силы;
возможно, когда он повзрослеет, он почувствует потребность от-
крыться и в этом отношении. Вероятно, дети обладают внутренним
чувством этого момента, и терапевту необходимо уметь отличать
такой момент остановки от предшествующих блокировок, о которые
он спотыкался.
Существуют признаки, подсказывающие, когда следует остано-
виться. Меняется поведение ребенка, о чем свидетельствуют отзывы
родителей и школы. Внезапно он оказывается вовлеченным в разные
занятия-бейсбол, клубы, друзья. Психотерапия начинает становит-
ся у него поперек дороги. После преодоления периода первой насто-
роженности и до достижения ребенком этого плато он в больши-
нстве случаев с нетерпением ждет прихода на занятия. Если этого не
происходит, требуется более внимательный взгляд на ситуацию.
Улучшившееся поведение само по себе может и не быть-тКзста-
точным поводом для прекращения занятий. Изменившееся поведе-
ние может быть результатом наступающей открытости ребенка и
демонстрации психотерапевту своего внутреннего мира. Таким
образом, подсказки мы ищем в самой работе. Материал, который
поступает в процессе занятий, способен послужить хорошим инди-
катором для завершения психотерапии.
Пятилетний Билли, которого и собственная мать, и воспитатель-
ница в детском саду считали <неприемлемым> изменил свое поведе-
ние и уже в течение некоторого времени был вполне <приемлемым>.
Однако наша работа продолжалась. Ему нужно было помочь выявить
скрытые чувства, поучиться их выражать и справляться с ними.
Примерно через три месяца я была вынуждена пойти на хитрость.
Дело было в том, что он начал играть со мной - и наши занятия
утратили ауру психотерапевтической работы. Однажды я показывала
ему картинки, которые иногда использовала как основу для приду-
мывания рассказов. На одной из них (взятой из Апперцептивного
теста для детей) изображен заяц, сидящий в постели в полутемной
комнате, дверь которой наполовину открыта. Обычно эта картинка
рождает страх, ощущение брошенности или одиночества. Реакция
мальчика была мгновенной: <Этот маленький мальчик, то есть
зайчик, проснулся у себя в комнате, но вставать еще рано, и он
ждет, когда наступит настоящее утро>. Я сказала: <Похоже, там
Глава 9. Терапевтический процесс
207
довольно темно. Ты не думаешь, что он боится?>. Он ответил: <Нет,
он не боится. Зачем ему бояться? У него же папа с мамой в соседней
комнате>. <Интересно, а почему это дверь приоткрыта?>,-спросила
я. Он скептически глянул на меня и ответил: <Чтобы он мог входить
и выходить>. И теперь я знала, что с ним всё в порядке.
Билли рассказал историю и о другой картинке, на которой была
Д изображена мама-кенгуру с малышом в своей сумке и маленьким
кенгуру, ехавшим позади нее на трехколесном велосипеде. На руке
мамы-кенгуру была сумка с покупками. Малыш-кенгуру держал
; воздушный шарик.
Билли. Они только, что вернулись из магазина и сейчас отправ-
ляются на пикник. Малыш будет играть со своим шариком, а маль-
чик-разъезжать на велосипеде.
Я. А что мама будет делать?
Билли. А мама будет есть (мать Билли очень любила покушать).
Я. Как ты думаешь, а кенгуру-мальчику не хотелось бы пока-
1таться у мамы в сумке, где теперь сидит малыш? (У Билли появился
младший брат.)
1. Билли (долго смотрит на картинку). Нет. Понимаете, он же уже
1 ездил в маминой сумке, когда был маленьким. А теперь он достаточ-
IHO вырос, чтобы ездить на велосипеде, а малыш даже ходить не
сумеет.
i Я. Так же, как и ты раньше был малышом, а теперь очередь
твоего брата, да?
1 Билли (широко улыбаясь). Вот именно!
1: Часто та работа, которую проделал ребенок в процессе терапии,
1 оказывается достаточной, чтобы он мог продолжать ее самосто-
1ятельно, особенно в тех случаях, когда к процессу были подключены
1й родители. Они могут заниматься с ребенком самостоятельно, если
1овладели новыми навыками общения с ним. Иногда, когда ребенок
1 перестает посещать занятия, его родители (или один из них) решают
исследовать и проработать собственные чувства и конфликты. Опыт
Проведения психотерапии с ребенком зачастую прокладывает пути
IB психотерапию и родителям, помогает им не ощущать неудобства
1и даже стремиться к созданию взаимоотношений на новой основе.
1 Когда ребенок начинает включаться в психотерапевтический
1процесс, родители испытывают облегчение, лучше себя чувствуют и
1атмосфера в доме становится менее напряженной. Это помогает ре-
1бенку получать от психотерапии больше, и он начинает обнаружи-
1вать существенное улучшение поведения. Иногда это замечают и
i учителя, которых также успокаивает такая ситуация. На протяжении
1всего этого времени ребенок становится старше и мудрее. Совокуп-
ность этих факторов дополняет психотерапию: возникает эффект
208
В. Окленде?. Окна в мир ребенка
снежного кома, синергизма накопления положительных эффектов
в жизни ребенка.
Однако завершение психотерапии может оказаться и преждевре-
менным. Семилетняя девочка демонстрировала все признаки, на
которые я ориентировалась, принимая решение о прекращении
психотерапии. Ее дела шли хорошо и в школе, и дома, и с друзьями,
а с точки зрения терапевта, наши занятия становились всё менее
продуктивными. Я наблюдала девочку на протяжении шести меся-
цев. На одном из занятий я сообщила ей и ее матери, что нам уже
стоит подумать о завершении занятий, поскольку дела идут хорошо.
Когда в тот день девочка вернулась домой, родители обнаружили
некоторые проявления ее прежнего поведения (до терапии она
обнаруживала склонность к поджогам, кражам и порче имущества).
Когда ее обескураженная мать заговорила об этом на нашем следую-
щем занятии, девочка сказала: <Если я буду хорошая, я больше
никогда не смогу приходить сюда и видеться с Виолет>. Тогда я
поняла, что либо не смогла хорошенько подготовить ее к заверше-
нию терапии, либо неправильно оценила ее готовность к заверше-
нию. Ведь дети говорят нам всё, о чем мы хотим знать.
Готовить детей к завершению терапии необходимо. Несмотря
на то, что мы помогаем им обретать как можно больше независи-
мости и самостоятельности изо всех своих сил, между нами, несом-
ненно, возникает взаимная привязанность и потребность заботиться
друг о друге. Нам необходимо работать с чувствами, которые возни-
кают при прощании с теми, кто нам приятен и о ком мы заботимся.
Завершение не должно восприниматься как финал (что подразу-
мевается в самом определении). Завершение - всего лишь место
остановки, завершение определенного периода. Некоторым детям
нужна убежденность, что они смогут вернуться, если почувствуют в
этом необходимость. Обычно я предпочитаю, чтобы во время нашей
беседы о возможности завершения терапии присутствовали родите-
ли, и обсуждаю эти проблемы открыто. Иногда это оказывается
невозможным. Приведенную ниже записку я получила от восьмилет-
ней девочки, после того как ушла из учреждения, в котором я была
интерном.
210
В. Окленде?. Окна в мир ребенка
Сен, 13
Дорогая Валет
Я скучаю по тебе
Я люблю тебя
Ты мне нужна
Пжалста
Я не люблю прекращать встречи с ребенком внезапно. Обычно
я предлагаю встретиться еще несколько раз, когда у меня будет
время. Мы разговариваем о том времени, которое провели вместе,
и о том, что происходило на наших занятиях, как бы подводя итоги.
Иногда мы вместе просматриваем все рисунки ребенка и вспомина-
ем, о чем мы говорили. Одна восьмилетняя девочка сказала мне: <Я
хотела бы нарисовать для вас на прощание открытку>. <Хорошо>,-
ответила я и вынула принадлежности для рисования. Она нарисова-
ла картинку со множеством цветов. Протянув ее мне, она сказала:
<Я буду по вас скучать>. Я ответила, что тоже буду скучать по ней,
и она заплакала. Взяв ее на колени, я обняла ее и поговорила о том,
как трудно иногда бывает прощаться. Она покивала и поплакала, и
я поплакала чуть-чуть, а затем она встала и сказала: <Я думю, надо
нарисовать вам еще одну открытку>. При этом она улыбнулась и
подмигнула мне. Она нарисовала очень смешную открытку, напоми-
нающую современные мультфильмы. Мы посмеялись, и я дала ей
свой адрес и номер телефона, попросив, чтобы она написала или
позвонила мне, если захочет.
Когда я работала в школе, я давала свой телефон детям, которые
переходили в группу продленного дня. И иногда они звонили мне.
В основном это были очень короткие звонки, быстрое соприкос-
новение через телефонные провода. Мне нравилось, когда они
звонили, и я ни на минуту не чувствовала, что поощряю формирова-
ние зависимости. Это было нормальное общение людей, которые в
течение некоторого времени близко общались друг с другом. Мне
редко звонят дети, с которыми я занималась индивидуально, но
иногда я получаю от них письма в том же роде. Я отвечаю им корот-
кой открыткой и замечаю, что после одного-двух раз таких обменов
информацией у детей, которые испытывали потребность в обраще-
нии ко мне, эта потребность пропадает.
Я думаю, что типичная ошибка учителей при завершении
учебного года заключается в том, что они на заключительном заня-
тии просят детей нарисовать, чем те собираются заниматься летом
(а осенью просят нарисовать, чем дети летом занимались). Размыш-
ления о том, в чем дети еще не уверены, препятствуют полному
Глава 9. Терапевтический процесс
осознанию того, что происходит здесь и теперь. Почему бы вместо
этого не выразить в цвете, линиях и формах, что дети чувствуют
сейчас, когда заканчивают занятия?
Воспитательница в школе, которая вела две группы, рассказала
мне в конце учебного года, о своей грусти из-за того, что она вскоре
сменит работу и больше не увидится с этими детьми. В то же время
ее радовала открывающаяся перспектива. Она не знала, как спра-
виться со своими амбивалентными чувствами, вызванными предсто-
ящим расставанием. Ей не хотелось вначале огорчить детей расска-
зом о том, какую грусть она испытывает в связи с предстоящим
расставанием, а потом сбить их с толку сообщением о своей радос-
ти. Мне же показалось, что всё это - прекрасный повод для того,
чтобы разделить с детьми свои смешанные чувства, выразить оба
чувства искренне. У детей часто бывают смешанные чувства, и от
этого им кажется, что они запутались. Она сказала: <Я думаю, это
правда: важно выразить им свои чувства. Расставаться на самом деле
тяжело. Я хотела бы, чтобы в разных ситуациях люди, которые
испытывают какие-то чувства по отношению ко мне, рассказывали
мне об этом>.
У нас всегда есть какие-то незавершенные дела, из-за которых
расставание становится еще более трудным. В этом случае необходи-
мо принимать во внимание свои чувства и не бояться выражать их
открыто. Нет ничего плохого в грусти (или, как в этом случае, и в
радости) из-за того, что вы уходите.
Глава 10. Проблемы поведения
213
Глава 10
ПРОБЛЕМЫ ПОВЕДЕНИЯ
В этой главе я собираюсь обсудить некоторые из тех особен-
ностей поведения детей, которые служат причиной обращения к
психотерапевту. Я не рассматриваю эти особенности поведения, ко-
торые могут быть неприемлемыми как проявление болезни. Я счи-
таю их доказательством силы ребенка, проявлением его стремления
к выживанию. Для того, чтобы выжить в этом мире, ребенок будет
делать то, что, по его мнению, наиболее отвечает его потребностям,
в наибольшей степени способствует его развитию. Детство, вопреки
расхожим представлениям-трудное время. John Holt [17] подробно
обсуждает обманчивость мифа о безмятежном детстве: <Большин-
ство людей, которые верят в институт детства, рассматривает детство
как огражденный сад, в котором маленькие и слабые защищены от
жестокости внешнего мира до тех пор, пока они не станут/достаточ-
но сильными и умными, чтобы справиться с его вызовами. Для
некоторых детей это действительно так. Я не хочу разрушить их сад
и вызволить их оттуда. Если им это нравится, то они могут исполь-
зовать любые средства, чтобы там оставаться. Но я полагаю, что
большинство детей и подростков во всё более и более раннем воз-
расте начинают переживать свое детство не как сад, а как тюрьму.
Я не говорю, что детство плохо всегда и для всех. Но детство как
счастье, безопасность, защищенность, невинность для многих детей
не существует. С другой стороны, для некоторых детей детство (как
бы хорошо оно ни было) продолжается слишком долго и из него нет
другого пути, кроме постепенного чувствительного (или даже болез-
ненного) выхода через рост и развитие>.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49