При этом ребенок ру-
ководствуется тенденцией, во многом сходной с че-
столюбием: меня нельзя оставлять одного, кто-ни-
будь (отец, мать) должен мне помогать, со мной нужно
быть дружелюбным, ласковым (надо добавить, я ведь
слаб, неполноценен), и все это становится лейтмо-
тивом его душевных побуждений. Постоянно дове-
денная до предела гиперчувствительность, недове-
рие и жалостливость <следят> за тем, чтобы не до-
пустить обиды и нанесения ущерба. Или же ребенок
становится крайне осторожным, подозрительным, зон-
дируя любые возможности своего ущемления с явным
намерением от него защититься, либо благодаря ак-
тивному вмешательству, позитивным достижениям,
присутствию духа, находчивости, либо же опира-
ясь на более сильного, пробуждая сочувствие и сим-
патию, выпячивая какой-либо недуг, вызывая или
симулируя болезнь, обмороки и желание смерти,
которое может доходить вплоть до импульсов к са-
моубийству, всякий раз преследуя цель вызвать к
себе сострадание или отомстить за причиненный вред.
Чувства ненависти и мести тоже обостряются.
Раздражительность и садистские наклонности, тяга
к запретным действиям и постоянное расстройство
планов воспитателей из-за безразличия, лени и уп-
рямства - все это характеризует нервного ребен-
ка в его сопротивлении против мнимого или дей-
ствительного подавления. Такие дети всякий раз,
когда их заставляют есть, умываться, одеваться, чи-
стить зубы, ложиться спать и учить уроки, устра-
ивают из этого скандал, сопротивляются уговорам
сходить в уборную или аранжируют приступы, рвоту,
когда их заставляют обедать или идти в школу,
.пачкаются мочой и калом, аранжируют энурез (чтобы
ими занимались также и ночью, не оставляли спать
одних), разнообразные нарушения сна, чтобы спро-
воцировать доказательства любви, улечься в роди-
тельскую постель, короче говоря, чтобы благода-
ря своему упрямству или состраданию окружающих
заставить остальных считаться с собой.
Чаще всего эти факты лежат на поверхности и
не противоречат друг другу, независимо от того,
получены ли они из анализа жизни или характе-
ром. Адлер. Три статьи по проблеме самоубийства у школь-
ников. - В кн.: <Лечение и воспитание>. - Прим. авт.
рологических особенностей нервного ребенка или
из анамнеза невротика или в результате измене-
ния динамики его симптомов. Порой, однако,
приходится иметь дело с внешне примерными детьми,
демонстрирующими удивительное послушание. Тем
не менее при случае они тоже выдают себя в не-
понятных приступах ярости, или же на верный след
наводит их повышенная чувствительность, посто-
янная обидчивость, плаксивость или боли, не под-
твержденные объективными данными (головные
боли, боли в животе, в ногах, мигрени, чрезмер-
ные жалобы на жару, холод, усталость). И тогда
становится совершенно ясным, что послушание,
скромность, постоянная готовность повиноваться
являются всего лишь целесообразными средства-
ми, чтобы заставить других считаться с собою и по-
лучать вознаграждения, доказательства любви, аб-
солютно так же, как это мне удалось показать в
динамике мазохизма у невротика". Я должен упомянуть
еще об одном роде явлений, встречающихся у
нервного ребенка, которые тесно примыкают к тем,
что описаны мною ранее. Все они выдают у него
стремление, упорно занимаясь посторонними де-
лами и мешая воспитателю, вызвать у него раздра-
жение и тем самым обратить на себя внимание, пусть
даже проявляющееся в негодовании. Сюда отно-
сятся наклонности, содержащие в себе нечто на-
игранное, к примеру: прикидываться глухим, сле-
пым, хромым, немым, неловким, забывчивым, сумас-
шедшим, заикой, гримасничать, падать, пачкать-
ся. У детей с нормальной предрасположенностью
тоже бывают такие приступы. Но чтобы эти шут-
ки и <дурачества> закрепились и использовались
больше обычного, необходимы болезненное чес-
толюбие, упрямство и стремление к признанию
"Адлер. Психический гермафродитизм.
и воспитание>. - Прим. авт.
В кн.: <Лечение
нервного ребенка. Равным образом такие дети могут
со злым или садистским умыслом, иногда, прав-
да, чтобы избавиться от тиранического гнета, за-
фиксировать и постоянно использовать когда-то
пережитые или увиденные болезненные симпто-
мы или дурные привычки (хрипоту, кашель, гры-
зение ногтей, ковыряние в носу, сосание пальца,
заглатывание воздуха, прикосновение к гениталиям,
к заднему проходу и т.д.). В этих же целях для до-
стижения позитивного эффекта, чтобы ребенка не
оставляли одного, чтобы за ним ухаживали, могут
закрепляться и использоваться также робость и страх.
При этом определенную роль играет использова-
ние соответствующего неполноценного органа, как
это мною показано в <Исследованиях>.
Ото всех этих особенностей нервного ребенка
следуют переходы к симптомам истерии, неврозов
навязчивых состояний, травматических неврозов
и истерии, неврастении, tic convulsif, невроза страха,
к фобиям и к внешне моносимптоматическим фун-
кциональным неврозам (к заиканию, запорам,
психической импотенции и т.д.), которые в соот-
ветствии со своим опытом я рассматриваю в це-
лом в качестве единого психоневроза. То, что из этих
явлений усваивается в детском возрасте - без полного
осмысления, вследствие рефлекторной установки,
чтобы найти линии наименьшего сопротивления
для проявления распаленного агрессивного влече-
ния, - становится в дальнейшем шаблоном, правда,
как правило, имеющим над собой надстройку и в
значительной степени преобразованным в невро-
тическом симптоме. Какова здесь роль повышен-
ной суггестивности (Шарко, Штрюмпель), гипно-
идного состояния психики (Адлер), то есть вчув-
ствования, подробно обсудить этот вопрос в дан-
ной работе не представляется возможным. Несом-
ненно, что и отдельный приступ, и непрерывные
невротические симптомы, и не исчезающие невро-
тические черты характера - все одинаково возникают
под влиянием выявленной инфантильной установки,
ставшей ненормальной благодаря детским фанта-
зиям-желаниям, заблуждениям и ложным оценкам.
Вместе с тем фантазии-желания ребенка отнюдь
не имеют только лишь платоническую значимость,
а являются выражением психического импульса,
безоговорочно диктующего установку и тем самым
поступки ребенка. Степень интенсивности импульса
бывает различной, однако у нервных детей - ком-
пенсируя их повышенное чувство неполноценно-
сти - она возрастает до безграничных размеров.
В ходе исследования прежде всего обнаруживаются
воспоминания о событиях (<инфантильных пере-
живаниях, травмах>), во время которых ребенок
занимал определенное положение. В <Агрессив-
ном влечении> уже указывалось мною, что <зна-
чение инфантильного переживания следует сво-
дить к тому, чтобы сделать очевидными имеющие-
ся в нем (в виде желания и его торможения) силь-
ное влечение и его рамки>,> далее, что <столкно-
вение с внешним миром, будь то в форме (там:
вследствие) негативного эмоционального опыта,
будь то вследствие распространения желания на
запрещенные культурой вещи, при органической не-
полноценности становится неизбежным и влечет за
собой метаморфозу влечения>. Более сильное рас-
пространение влечения у нервного ребенка диа-
лектически вытекает из его чувства неполноцен-
ности, стремление к преодолению слабости, жажда
триумфа отчетливо проявляются в сновидениях и
желаниях-фантазиях, а установка на роль героя
является у него попыткой компенсации.
В этом глубоком невротическом наслоении анализ
вскрывает также желания и побуждения, имеющие
иногда инцестуозный характер, но вместе с тем и
желания и сексуальные действия по отношению к
лицам, которые в круг семьи не входят. Такие
наблюдения, которые до выходящего за привычные рамки
фрейдовского анализа были детской психологии не-
известны и бесцеремонным образом положившие конец
представлениям о невинной чистоте ребенка, ста-
новятся, однако, понятными, если вспомнить о за-
частую безудержном распространении влечения, о
компенсаторном противовесе чувству неполноценности
у нервного ребенка. Такое распадение влечений про-
является не только в сексуальном, но и в других
направлениях. Всем известны чревоугодничество,
чрезмерное желание быть в центре внимания, страсть
к непристойностям, садистские и преступные наклон-
ности, властолюбие, своенравие, несдержанность или
ненасытная страсть к чтению книг и экстраорди-
нарные попытки как-нибудь отличиться. Все эти тен-
денции станут совершенно ясными только в том
случае, если удастся понять и постичь смысл про-
бужденного в раннем возрасте властолюбия и его
проявлений, понять, что в детском бунте обуздать
влечения невозможно.
Смысл этого таков: <Я хочу быть мужчиной>. И
у мальчиков и у девочек, особенно у нервных де-
тей, эта тенденция заявляет о себе в столь резкой
форме, что тут же невольно закрадывается подо-
зрение, что она возникла как противовес вызываю-
щему отрицательные эмоции ощущению своей нему-
жественности. Невротическая психика и в самом деле
оказывается в плену этой динамики, описанной мною
в виде психического гермафродитизма с последующим
мужским протестом. Вместе с закреплением чувства
неполноценности у предрасположенных к неврозу
детей, приводящего к компенсаторному возбуждению
"Адлер. Психический гермафродитизм в жизни и в невро-
зе. О динамике и терапии неврозов. - В кн.: <Лечение и вос-
питание>. - Прим. авт.
131
влечений, начинается то своеобразное развитие психики,
которое выливается в чрезмерный мужской протест.
Эти психические процессы побуждают к формиро-
ванию ненормальной установки невротика к миру и
еще больше заостряют черты характера, подобные тем,
что изображены мною ранее, которые сами по себе
не могут быть выведены ни из полового влечения, ни
из влечений Я и в конечном счете проявляются у
невротика в виде идей величия, как правило, изме-
няя и сдерживая сексуальное влечение и зачастую про-
тивореча инстинкту самосохранения.
К этой группе черт характера добавляются другие,
сопровождающие в виде чувства вины, малодушия,
нерешительности, робости или же боязни позора
и наказания столкновение безудержного распро-
странения влечений с запрещенными культурой
способами их удовлетворения. Они подробно опи-
саны мною в работе <О невротической диспози-
ции>. Довольно часто встречаются мазохистические
импульсы, чрезмерная склонность к послушанию,
подчинению и самобичеванию и по этим чертам ха-
рактера можно судить о психической динамике,
а также о предыстории невротика. Наиболее мощ-
ным препятствием для распространения влечений
несомненно является достижение границ чувства
общности. Такая констелляция действует как пре-
достережение и в дальнейшем выполняет задачу
сдерживания органического влечения. В этом случае
невротик чувствует себя преступником, становится
чрезвычайно совестливым и правдолюбивым, однако
его установка испытывает на себе влияние фик-
тивной идеи, будто бы он по своей сути является
дурным человеком, наделенным-необузданной сек-
суальностью, испытывающим безграничную жажду
наслаждений и способным на любое злодеяние, на
любые выходки, а потому обязанным быть особенно
осмотрительным. И в самом деле, из-за своего
одностороннего стремления к личной власти он
становится врагом общества.
Аранжировка этой фиктивной идеи является явно
преувеличенной и служит главной задаче невротика
защититься от поражений. Защитные тенденции
невротика помогают сформировать третью группу
черт характера, лейтмотивом которых является
<предосторожность>. Пожалуй, наиболее явно среди
них выделяются недоверчивость и мнительность,
однако столь же регулярно встречаются также
чрезмерная страсть к чистоте и порядку, бережливость
и постоянный контроль за своими действиями и другими
людьми, и поэтому невротики обычно ничего не до-
водят до конца.
Все эти черты характера мешают проявлению
предприимчивости и включению человека в обще-
ственные отношения, а из-за чувства вины они
становятся тесно связанными с боязливостью. Все
заранее обдумывается, учитываются любые послед-
ствия, невротик постоянно находится в напряженном
ожидании, как бы чего не случилось, а его покой
все время нарушается предположениями и расче-
тами относительно будущего. Его мышление и
поведение пронизывает грандиозная защитная
система, постоянно проявляющаяся в его фантази-
ях и сновидениях и довольно часто неизбежно уси-
ливающаяся в результате выдвижения предостере-
жений, вследствие бессознательной аранжировки
поражений, забывчивости, усталости, лени и вся-
кого рода болевых ощущений. Огромную роль в этой
защитной системе играет невротический страх, прямо
или косвенно (<в виде примера>) проявляющийся в
самых разных формах, таких, как фобии, страшные
сновидения, в истерии и неврастении, и служащий
" В этом смысле невротик похож на того театрального пер-
сонажа Нестроя, который боится своего собственного деятельного
порыва. См. также <О невротической диспозиции>. - Прим. авт.
сдерживанию агрессии. Тренировка всех этих защитных
тенденций иногда приводит к значительному уси-
лению дара предвидения и проницательности, по
меньшей мере к видимости такого усиления, на чем
основывается представление многих невротиков о
своих телепатических возможностях, особого рода
предназначении и суггестивных способностях. Все
невротики, похоже, суеверны. В данном случае черты
характера этой группы соприкасаются с чертами
характера первой, проистекающими из идей величия,
равно как и, с другой стороны, компенсаторное про-
явление идей величия следует рассматривать как
защиту от чувства неполноценности.
Мне известно еще множество других защит, среди
которых я хочу выделить мастурбацию как защи-
ту от сексуальных отношений и их последствий, а
также психическую импотенцию, ejaculatio praecox,
перверзии, потерю сексуальной чувствительности,
вагинизм, всегда встречающиеся у лиц, которые не
способны отдать себя другим, обществу, поскольку
они сами хотят над всеми господствовать. Таким
же образом используются и закрепляются детские
недуги, функциональные заболевания и боли, если
они оказываются пригодными для того, чтобы усилить
у невротика его сомнения и удержать его от дей-
ствий, которых требует от него культура. Доволь-
но часто им дает толчок необходимость решения
вопроса о вступлении в брак или об овладении про-
фессией. В таком случае из-за отсутствия готовно-
сти к кооперации у предрасположенных к неврозу
лиц защитная тенденция дает о себе знать болез-
ненным образом и аранжирует предупредительные
защиты зачастую в удаленных сферах, в результа-
те чего кажется, что смысл и взаимосвязь явлений
отсутствуют. Однако невротик ведет себя последо-
вательно. Он начинает избегать общество, создает
себе всяческие преграды, благодаря возникающе-
му напряжению (например, с помощью головной боли)
чинит себе препятствия в учебе и в работе, рисует
себе будущее в самых мрачных красках, поэтому
становится бережливым, а нашептывающий ему
тайный голос предостерегает: как может такой че-
ловек, как ты, с такими пороками и недостатками,
с такими мрачными перспективами, решиться на такое
чреватое последствиями дело! Особенно изобилует
такими аранжировками и защитными тенденциями
то, что мы называем неврастенией, тем не менее они
всегда имеют место при любом неврозе и демонст-
рируют нам у больного линии его отступления на ты-
ловые позиции.
Четвертая группа признаков, выдающих невро-
тическую установку, возникает вследствие того, что
в поступках, фантазиях, сновидениях, зачастую во
второстепенных деталях прорывается та же самая,
что и в первой группе, тенденция быть мужчиной,
но она заявляет о себе в области сексуальных от-
ношений. Более подробно это изложено мною в моих
работах <О невротической диспозиции> и <О пси-
хическом гермафродитизме>. Судьба невротиков
определяется тем, что они росли в ситуации неуве-
ренности и поэтому стремятся к безопасности. Та-
кая же неуверенность в себе вскрывается в ходе
анализа в связи с суждениями предрасположенно-
го к неврозу ребенка о собственной половой роли.
Многие из моих невротиков-мужчин в детстве, а часто
и после пубертата, имели женские черты лица или
вторичные половые признаки, которыми они впос-
ледствии объясняли свое чувство неполноценнос-
ти. Или же у них обнаруживались аномалии вне-
шних половых органов, крипторхизм, фимозы, ис-
кривления, гипоплазин и другие аномалии разви-
тия, на которые, по их мнению, они могли сослаться,
объясняя свое чувство неполноценности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
ководствуется тенденцией, во многом сходной с че-
столюбием: меня нельзя оставлять одного, кто-ни-
будь (отец, мать) должен мне помогать, со мной нужно
быть дружелюбным, ласковым (надо добавить, я ведь
слаб, неполноценен), и все это становится лейтмо-
тивом его душевных побуждений. Постоянно дове-
денная до предела гиперчувствительность, недове-
рие и жалостливость <следят> за тем, чтобы не до-
пустить обиды и нанесения ущерба. Или же ребенок
становится крайне осторожным, подозрительным, зон-
дируя любые возможности своего ущемления с явным
намерением от него защититься, либо благодаря ак-
тивному вмешательству, позитивным достижениям,
присутствию духа, находчивости, либо же опира-
ясь на более сильного, пробуждая сочувствие и сим-
патию, выпячивая какой-либо недуг, вызывая или
симулируя болезнь, обмороки и желание смерти,
которое может доходить вплоть до импульсов к са-
моубийству, всякий раз преследуя цель вызвать к
себе сострадание или отомстить за причиненный вред.
Чувства ненависти и мести тоже обостряются.
Раздражительность и садистские наклонности, тяга
к запретным действиям и постоянное расстройство
планов воспитателей из-за безразличия, лени и уп-
рямства - все это характеризует нервного ребен-
ка в его сопротивлении против мнимого или дей-
ствительного подавления. Такие дети всякий раз,
когда их заставляют есть, умываться, одеваться, чи-
стить зубы, ложиться спать и учить уроки, устра-
ивают из этого скандал, сопротивляются уговорам
сходить в уборную или аранжируют приступы, рвоту,
когда их заставляют обедать или идти в школу,
.пачкаются мочой и калом, аранжируют энурез (чтобы
ими занимались также и ночью, не оставляли спать
одних), разнообразные нарушения сна, чтобы спро-
воцировать доказательства любви, улечься в роди-
тельскую постель, короче говоря, чтобы благода-
ря своему упрямству или состраданию окружающих
заставить остальных считаться с собой.
Чаще всего эти факты лежат на поверхности и
не противоречат друг другу, независимо от того,
получены ли они из анализа жизни или характе-
ром. Адлер. Три статьи по проблеме самоубийства у школь-
ников. - В кн.: <Лечение и воспитание>. - Прим. авт.
рологических особенностей нервного ребенка или
из анамнеза невротика или в результате измене-
ния динамики его симптомов. Порой, однако,
приходится иметь дело с внешне примерными детьми,
демонстрирующими удивительное послушание. Тем
не менее при случае они тоже выдают себя в не-
понятных приступах ярости, или же на верный след
наводит их повышенная чувствительность, посто-
янная обидчивость, плаксивость или боли, не под-
твержденные объективными данными (головные
боли, боли в животе, в ногах, мигрени, чрезмер-
ные жалобы на жару, холод, усталость). И тогда
становится совершенно ясным, что послушание,
скромность, постоянная готовность повиноваться
являются всего лишь целесообразными средства-
ми, чтобы заставить других считаться с собою и по-
лучать вознаграждения, доказательства любви, аб-
солютно так же, как это мне удалось показать в
динамике мазохизма у невротика". Я должен упомянуть
еще об одном роде явлений, встречающихся у
нервного ребенка, которые тесно примыкают к тем,
что описаны мною ранее. Все они выдают у него
стремление, упорно занимаясь посторонними де-
лами и мешая воспитателю, вызвать у него раздра-
жение и тем самым обратить на себя внимание, пусть
даже проявляющееся в негодовании. Сюда отно-
сятся наклонности, содержащие в себе нечто на-
игранное, к примеру: прикидываться глухим, сле-
пым, хромым, немым, неловким, забывчивым, сумас-
шедшим, заикой, гримасничать, падать, пачкать-
ся. У детей с нормальной предрасположенностью
тоже бывают такие приступы. Но чтобы эти шут-
ки и <дурачества> закрепились и использовались
больше обычного, необходимы болезненное чес-
толюбие, упрямство и стремление к признанию
"Адлер. Психический гермафродитизм.
и воспитание>. - Прим. авт.
В кн.: <Лечение
нервного ребенка. Равным образом такие дети могут
со злым или садистским умыслом, иногда, прав-
да, чтобы избавиться от тиранического гнета, за-
фиксировать и постоянно использовать когда-то
пережитые или увиденные болезненные симпто-
мы или дурные привычки (хрипоту, кашель, гры-
зение ногтей, ковыряние в носу, сосание пальца,
заглатывание воздуха, прикосновение к гениталиям,
к заднему проходу и т.д.). В этих же целях для до-
стижения позитивного эффекта, чтобы ребенка не
оставляли одного, чтобы за ним ухаживали, могут
закрепляться и использоваться также робость и страх.
При этом определенную роль играет использова-
ние соответствующего неполноценного органа, как
это мною показано в <Исследованиях>.
Ото всех этих особенностей нервного ребенка
следуют переходы к симптомам истерии, неврозов
навязчивых состояний, травматических неврозов
и истерии, неврастении, tic convulsif, невроза страха,
к фобиям и к внешне моносимптоматическим фун-
кциональным неврозам (к заиканию, запорам,
психической импотенции и т.д.), которые в соот-
ветствии со своим опытом я рассматриваю в це-
лом в качестве единого психоневроза. То, что из этих
явлений усваивается в детском возрасте - без полного
осмысления, вследствие рефлекторной установки,
чтобы найти линии наименьшего сопротивления
для проявления распаленного агрессивного влече-
ния, - становится в дальнейшем шаблоном, правда,
как правило, имеющим над собой надстройку и в
значительной степени преобразованным в невро-
тическом симптоме. Какова здесь роль повышен-
ной суггестивности (Шарко, Штрюмпель), гипно-
идного состояния психики (Адлер), то есть вчув-
ствования, подробно обсудить этот вопрос в дан-
ной работе не представляется возможным. Несом-
ненно, что и отдельный приступ, и непрерывные
невротические симптомы, и не исчезающие невро-
тические черты характера - все одинаково возникают
под влиянием выявленной инфантильной установки,
ставшей ненормальной благодаря детским фанта-
зиям-желаниям, заблуждениям и ложным оценкам.
Вместе с тем фантазии-желания ребенка отнюдь
не имеют только лишь платоническую значимость,
а являются выражением психического импульса,
безоговорочно диктующего установку и тем самым
поступки ребенка. Степень интенсивности импульса
бывает различной, однако у нервных детей - ком-
пенсируя их повышенное чувство неполноценно-
сти - она возрастает до безграничных размеров.
В ходе исследования прежде всего обнаруживаются
воспоминания о событиях (<инфантильных пере-
живаниях, травмах>), во время которых ребенок
занимал определенное положение. В <Агрессив-
ном влечении> уже указывалось мною, что <зна-
чение инфантильного переживания следует сво-
дить к тому, чтобы сделать очевидными имеющие-
ся в нем (в виде желания и его торможения) силь-
ное влечение и его рамки>,> далее, что <столкно-
вение с внешним миром, будь то в форме (там:
вследствие) негативного эмоционального опыта,
будь то вследствие распространения желания на
запрещенные культурой вещи, при органической не-
полноценности становится неизбежным и влечет за
собой метаморфозу влечения>. Более сильное рас-
пространение влечения у нервного ребенка диа-
лектически вытекает из его чувства неполноцен-
ности, стремление к преодолению слабости, жажда
триумфа отчетливо проявляются в сновидениях и
желаниях-фантазиях, а установка на роль героя
является у него попыткой компенсации.
В этом глубоком невротическом наслоении анализ
вскрывает также желания и побуждения, имеющие
иногда инцестуозный характер, но вместе с тем и
желания и сексуальные действия по отношению к
лицам, которые в круг семьи не входят. Такие
наблюдения, которые до выходящего за привычные рамки
фрейдовского анализа были детской психологии не-
известны и бесцеремонным образом положившие конец
представлениям о невинной чистоте ребенка, ста-
новятся, однако, понятными, если вспомнить о за-
частую безудержном распространении влечения, о
компенсаторном противовесе чувству неполноценности
у нервного ребенка. Такое распадение влечений про-
является не только в сексуальном, но и в других
направлениях. Всем известны чревоугодничество,
чрезмерное желание быть в центре внимания, страсть
к непристойностям, садистские и преступные наклон-
ности, властолюбие, своенравие, несдержанность или
ненасытная страсть к чтению книг и экстраорди-
нарные попытки как-нибудь отличиться. Все эти тен-
денции станут совершенно ясными только в том
случае, если удастся понять и постичь смысл про-
бужденного в раннем возрасте властолюбия и его
проявлений, понять, что в детском бунте обуздать
влечения невозможно.
Смысл этого таков: <Я хочу быть мужчиной>. И
у мальчиков и у девочек, особенно у нервных де-
тей, эта тенденция заявляет о себе в столь резкой
форме, что тут же невольно закрадывается подо-
зрение, что она возникла как противовес вызываю-
щему отрицательные эмоции ощущению своей нему-
жественности. Невротическая психика и в самом деле
оказывается в плену этой динамики, описанной мною
в виде психического гермафродитизма с последующим
мужским протестом. Вместе с закреплением чувства
неполноценности у предрасположенных к неврозу
детей, приводящего к компенсаторному возбуждению
"Адлер. Психический гермафродитизм в жизни и в невро-
зе. О динамике и терапии неврозов. - В кн.: <Лечение и вос-
питание>. - Прим. авт.
131
влечений, начинается то своеобразное развитие психики,
которое выливается в чрезмерный мужской протест.
Эти психические процессы побуждают к формиро-
ванию ненормальной установки невротика к миру и
еще больше заостряют черты характера, подобные тем,
что изображены мною ранее, которые сами по себе
не могут быть выведены ни из полового влечения, ни
из влечений Я и в конечном счете проявляются у
невротика в виде идей величия, как правило, изме-
няя и сдерживая сексуальное влечение и зачастую про-
тивореча инстинкту самосохранения.
К этой группе черт характера добавляются другие,
сопровождающие в виде чувства вины, малодушия,
нерешительности, робости или же боязни позора
и наказания столкновение безудержного распро-
странения влечений с запрещенными культурой
способами их удовлетворения. Они подробно опи-
саны мною в работе <О невротической диспози-
ции>. Довольно часто встречаются мазохистические
импульсы, чрезмерная склонность к послушанию,
подчинению и самобичеванию и по этим чертам ха-
рактера можно судить о психической динамике,
а также о предыстории невротика. Наиболее мощ-
ным препятствием для распространения влечений
несомненно является достижение границ чувства
общности. Такая констелляция действует как пре-
достережение и в дальнейшем выполняет задачу
сдерживания органического влечения. В этом случае
невротик чувствует себя преступником, становится
чрезвычайно совестливым и правдолюбивым, однако
его установка испытывает на себе влияние фик-
тивной идеи, будто бы он по своей сути является
дурным человеком, наделенным-необузданной сек-
суальностью, испытывающим безграничную жажду
наслаждений и способным на любое злодеяние, на
любые выходки, а потому обязанным быть особенно
осмотрительным. И в самом деле, из-за своего
одностороннего стремления к личной власти он
становится врагом общества.
Аранжировка этой фиктивной идеи является явно
преувеличенной и служит главной задаче невротика
защититься от поражений. Защитные тенденции
невротика помогают сформировать третью группу
черт характера, лейтмотивом которых является
<предосторожность>. Пожалуй, наиболее явно среди
них выделяются недоверчивость и мнительность,
однако столь же регулярно встречаются также
чрезмерная страсть к чистоте и порядку, бережливость
и постоянный контроль за своими действиями и другими
людьми, и поэтому невротики обычно ничего не до-
водят до конца.
Все эти черты характера мешают проявлению
предприимчивости и включению человека в обще-
ственные отношения, а из-за чувства вины они
становятся тесно связанными с боязливостью. Все
заранее обдумывается, учитываются любые послед-
ствия, невротик постоянно находится в напряженном
ожидании, как бы чего не случилось, а его покой
все время нарушается предположениями и расче-
тами относительно будущего. Его мышление и
поведение пронизывает грандиозная защитная
система, постоянно проявляющаяся в его фантази-
ях и сновидениях и довольно часто неизбежно уси-
ливающаяся в результате выдвижения предостере-
жений, вследствие бессознательной аранжировки
поражений, забывчивости, усталости, лени и вся-
кого рода болевых ощущений. Огромную роль в этой
защитной системе играет невротический страх, прямо
или косвенно (<в виде примера>) проявляющийся в
самых разных формах, таких, как фобии, страшные
сновидения, в истерии и неврастении, и служащий
" В этом смысле невротик похож на того театрального пер-
сонажа Нестроя, который боится своего собственного деятельного
порыва. См. также <О невротической диспозиции>. - Прим. авт.
сдерживанию агрессии. Тренировка всех этих защитных
тенденций иногда приводит к значительному уси-
лению дара предвидения и проницательности, по
меньшей мере к видимости такого усиления, на чем
основывается представление многих невротиков о
своих телепатических возможностях, особого рода
предназначении и суггестивных способностях. Все
невротики, похоже, суеверны. В данном случае черты
характера этой группы соприкасаются с чертами
характера первой, проистекающими из идей величия,
равно как и, с другой стороны, компенсаторное про-
явление идей величия следует рассматривать как
защиту от чувства неполноценности.
Мне известно еще множество других защит, среди
которых я хочу выделить мастурбацию как защи-
ту от сексуальных отношений и их последствий, а
также психическую импотенцию, ejaculatio praecox,
перверзии, потерю сексуальной чувствительности,
вагинизм, всегда встречающиеся у лиц, которые не
способны отдать себя другим, обществу, поскольку
они сами хотят над всеми господствовать. Таким
же образом используются и закрепляются детские
недуги, функциональные заболевания и боли, если
они оказываются пригодными для того, чтобы усилить
у невротика его сомнения и удержать его от дей-
ствий, которых требует от него культура. Доволь-
но часто им дает толчок необходимость решения
вопроса о вступлении в брак или об овладении про-
фессией. В таком случае из-за отсутствия готовно-
сти к кооперации у предрасположенных к неврозу
лиц защитная тенденция дает о себе знать болез-
ненным образом и аранжирует предупредительные
защиты зачастую в удаленных сферах, в результа-
те чего кажется, что смысл и взаимосвязь явлений
отсутствуют. Однако невротик ведет себя последо-
вательно. Он начинает избегать общество, создает
себе всяческие преграды, благодаря возникающе-
му напряжению (например, с помощью головной боли)
чинит себе препятствия в учебе и в работе, рисует
себе будущее в самых мрачных красках, поэтому
становится бережливым, а нашептывающий ему
тайный голос предостерегает: как может такой че-
ловек, как ты, с такими пороками и недостатками,
с такими мрачными перспективами, решиться на такое
чреватое последствиями дело! Особенно изобилует
такими аранжировками и защитными тенденциями
то, что мы называем неврастенией, тем не менее они
всегда имеют место при любом неврозе и демонст-
рируют нам у больного линии его отступления на ты-
ловые позиции.
Четвертая группа признаков, выдающих невро-
тическую установку, возникает вследствие того, что
в поступках, фантазиях, сновидениях, зачастую во
второстепенных деталях прорывается та же самая,
что и в первой группе, тенденция быть мужчиной,
но она заявляет о себе в области сексуальных от-
ношений. Более подробно это изложено мною в моих
работах <О невротической диспозиции> и <О пси-
хическом гермафродитизме>. Судьба невротиков
определяется тем, что они росли в ситуации неуве-
ренности и поэтому стремятся к безопасности. Та-
кая же неуверенность в себе вскрывается в ходе
анализа в связи с суждениями предрасположенно-
го к неврозу ребенка о собственной половой роли.
Многие из моих невротиков-мужчин в детстве, а часто
и после пубертата, имели женские черты лица или
вторичные половые признаки, которыми они впос-
ледствии объясняли свое чувство неполноценнос-
ти. Или же у них обнаруживались аномалии вне-
шних половых органов, крипторхизм, фимозы, ис-
кривления, гипоплазин и другие аномалии разви-
тия, на которые, по их мнению, они могли сослаться,
объясняя свое чувство неполноценности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31