И в том и в дру-
гом случае вся сумма относящихся к ним необхо-
димых явлений, энергии, темперамента, любви, не-
нависти, понимания, непонимания, горя и радос-
ти, улучшения и ухудшения, будет по количеству и
объему такова, что желанный для пациента резуль-
тат покажется ему обеспеченным! Нетрудно дока-
зать, что осознанность или неосознанность процессов
мышления, чувства и воли диктуется этим же внут-
ренним стремлением к формированию личности, и поэтому
вытеснение тоже оказывается средством и шабло-
ном индивидуального бытия, а не, к примеру, его
причиной.
Как было мною показано, эти же связи игра-
ют роль средств, которыми располагает личность,
в детерминации характера и его становлении. На
целевую установку и жизненные линии оказыва-
ют влияние распределение конституционально
данных сил, их оценка ребенком, воздействия
внешней среды. Но как только они оказываются
сформированными, характер, равно как и влечение,
полностью им соответствует. Противоречивость же
и разнообразие в средствах нельзя тут же прини-
мать за принципиальные различия целенаправленной
душевной жизни. Как бы ни отличались молоток
и щипцы, забить гвоздь удается и тем и другим. У
предрасположенных к неврозу детей из одной се-
мьи иногда можно увидеть, что один борется за свое
господствующее положение в доме, проявляя уп-
рямство, а другой - послушание. У одного пяти-
Адлер. О нервном характере, 4-е изд. Мюнхен, 1928. - Прим.
к изданию на немецком языке.
летнего мальчика наблюдалось нередко встречаю-
щееся явление: он выбрасывал в окно все, чем ему
удавалось завладеть. После того как его достаточно
сильно за это наказали, у него возник страх, что
он снова может что-нибудь выбросить. Благодаря
обоим симптомам ему удалось привязать к себе ро-
дителей, подчинить их своей власти и заставить их
заниматься собой, а не младшим ребенком.
Один из моих пациентов до рождения младше-
го брата рос очень избалованным ребенком. Его
соперничество с ним долгое время шло по линии
упрямства и безразличия ко всему, и, чтобы об-
ратить на себя внимание родителей и вновь утвер-
диться в своем превосходстве, он <пришел> к энурезу
и отказался от пищи. В дальнейшем он стал чрез-
вычайно милым, прилежным мальчиком, но, что-
бы постоянно находиться на первом месте, ему
пришлось настолько обуздать свое поведение, что
в результате развился тяжелый невроз навязчивых
состояний. Явно выраженный фетишизм этого
пациента с легкостью выдает его главный опера-
ционный базис: аранжировку дискредитации жен-
щины вследствие испытываемого перед ней страха.
То, чего он пытается добиться от своих ближних
в ярой агрессии - господствующего положения, -
его младший, некогда предпочтенный брат гораз-
до легче достиг благодаря своим любезным мане-
рам; однако легкая степень заикания и у него тоже
выдает линии упрямства, честолюбия и лежащей
в их основе неуверенности в себе
Таким образом, все процессы душевной жизни,
в том числе невротическое желание, чувство и
мышление, а также невротические и психотичес-
кие отношения предстают перед нами в виде зара-
нее подготовленной аранжировки, средства для
См.: Аппельт. Успехи лечения заикания. - В кн: <Лече-
ние и воспитание>. - Прим. авт.
победоносного овладения жизнью. Истоки же не-
врозов постоянно возвращают нас в самое раннее
детство, в котором соответственно конституциональ-
ным данным, в рамках психических условий сре-
ды предпринимались первые пробные попытки
добиться навязчивой цели достижения превосходства.
Чтобы стало понятным, в чем состоит аранжи-
ровка жизненной системы, следует показать, ка-
ким образом ребенок вступает в жизнь. Везде, где
мы попытаемся установить появление у него со-
знания, мы обнаружим стадии, на которых ребенком
уже накоплен опыт. Однако надо заметить, что такое
накопление опыта возможно только тогда, когда
ребенок уже имеет перед своими глазами цель. В
противном случае вся жизнь представляла бы со-
бой безразборное ощупывание, была бы невозможна
никакая оценка и не могло бы быть даже речи о
необходимом упорядочивании событий, об усвое-
нии авторитетных точек зрения, то есть фиктив-
ная цель отсуствовала бы, а всякая оценка была
бы невозможна. Из этого следует также, что тен-
денциозность проявляется не в восприятии чело-
веком своего опыта, а в его формировании. А это
означает, что он извлекает из него информацию о
том, может ли этот опыт помочь или помешать ему
в достижении своих конечных целей, и если да, то
каким образом. То, что действует и оказывается дей-
ственным в опыте и в переживаниях, - это целе-
направленный жизненный план, который и при-
дает нашим воспоминаниям мажорную или минорную
тональность. Он же является причиной того, что
мы можем правильно их понять и оценить только
тогда, когда обнаруживаем в них эту тональность.
Всякий раз, когда мы исследуем переживания
и воспоминания - в жизни ребенка или в анам-
незе, - мы видим, что само по себе душевное
явление нам совершенно ни о чем еще не гово-
рит, само по себе оно неоднозначно, любое же пред-
ложенное толкование нуждается в доказательствах.
А это значит: то, что нас здесь интересует, в са-
мом феномене вовсе даже и не содержится, а на-
ходится, так сказать, впереди и позади него, и мы
сумеем понять душевное явление только тогда, когда
у нас будет интуитивное представление о жизненной
линии индивида. Но жизненная линия определяется
по меньшей мере двумя точками. И поэтому прежде
всего надо попытаться связать эти две точки
жизненной линии между собой. В результате созда-
ется представление о системе, которая расширя-
ется или ограничивается за счет привлечения других
переживаний. То, как это делается, наиболее со-
поставимо с написанием портрета, правда, не по
правилам живописи, а только по конечному ре-
зультату. Нередко представление создается бла-
годаря выразительной позе больного, как, например,
в случае с одной моей пациенткой, страдавшей
истерическими приступами, которые сопровож-
дались потерей сознания, параличом рук и пол-
ной слепотой. В ходе лечения оказалось, что она,
желая удержать своего мужа, помимо возникаю-
щих по многу раз в день приступов, проявляла
чрезвычайно резкие признаки недоверия по от-
ношению к любому человеку, особенно к врачам.
Чтобы наглядно продемонстрировать ей эту ее
манеру поведения, я показал ей, как она стоит:
не подпуская к себе, с вытянутыми вперед, слов-
но для защиты, руками. Ее супруг, в присутствии
которого происходило лечение, сообщил мне, что
точно так же выглядели первые приступы, во время
которых пациентка, как будто от кого-то защи-
щаясь, неожиданно вытягивала вперед руки. Первые
приступы возникли у нее в период, когда она
опасалась неверности мужа. Как стало известно
из анамнеза, пациентка вела себя так, как в дет-
стве, когда, оставленная на короткое время без при-
смотра, она едва не стала жертвой сексуального
посягательства. Если вы свяжете эти два столь
отдаленные явления, то у вас создастся представ-
ление, которое ни одно из этих двух взятых са-
мих по себе феноменов не дает: пациентка боит-
ся остаться одна! И именно против этого выяв-
ленного здесь переживания направлена вся сила
ее самого ценного и полезного опыта. Только теперь
мы узнаем то, что раньше могли только предпо-
лагать, - уже из своего детского переживания она
извлекла для себя практический вывод: девушка всегда
должна иметь кого-нибудь возле себя. В то вре-
мя таким ей представлялся только отец, причем
тем больше, чем он, далекий от каких бы то ни
было сексуальных с ней отношений, мог создать
противовес матери, отдававшей гораздо большее
предпочтение старшей сестре.
Из этих представлений, которые уже не раз
излагались мною и моими сотрудниками, вытека-
ет несостоятельность концепции, стремящейся
объяснять процесс болезни исходя из пережива-
ний пациента, как это делает французская шко-
ла, а за ней Фрейд и особенно Юнг, подчеркивавшие,
что <пациент как бы страдает от реминисценций>.
Также и последующие модификации этой теории,
которые уже более верно отражают актуальные
конфликты и тем самым во многом приближают-
ся к нашим взглядам, по-прежнему страдают от не-
достаточного понимания жизненной линии пациента.
Ведь переживание и так называемый актуальный
конфликт прочно связаны оказывающей на них
влияние жизненной линией: гипнотизирующая
пациента цель явилась причиной того, что в од-
ном случае возник опыт, а в другом - событие воз-
высилось до индивидуального переживания и конф-
ликта.
Из этого вытекает, что в психологии, и особенно
в психологии ребенка, никогда не следует делать
выводы и объяснять, основываясь на отдельной
детали, а всегда надо учитывать весь контекст.
Если мы хотим продвинуться дальше в индиви-
дуально-психологическом объяснении указанного выше
случая болезни, то понятого только что нами фак-
та, что пациентка боится одиночества, опять будет
недостаточно. Ведь этот душевный феномен тоже
является неоднозначным, а потому мало что нам го-
ворит. Поэтому нам надо связать эти данные с дру-
гими. Первые детские впечатления пациентки на-
сыщены мыслями и чувствами по поводу своего
соперничества с сестрой. В частности, на поверх-
ности постоянно оказываются воспоминания о том,
как сестру повсюду брали с собой, тогда как ее ос-
тавляли одну. Таким образом, также и в детском
воспоминании, указанном пациенткой в качестве
самого раннего, мы видим постоянно повторяющуюся
одну и ту же черту, и тем самым мы еще более ут-
верждаемся в том, что наше предположение о жиз-
ненной линии пациентки является верным. Но стал
ли нам понятен благодаря этому еще один симптом
пациентки - приступообразно возникающая головная
боль, которая описывается ею как <ломящая>? И почему
эта боль возникает всегда во время месячных? Анам-
нестические данные пациентки свидетельствуют о
том, что этот симптом появился вскоре после бур-
ной сцены с несправедливо поступившей матерью.
Мать рванула ее за волосы, и пациентка, у которой
в то время как раз были месячные, в ярости броси-
лась в ледяную реку, протекавшую рядом с их до-
мом, надеясь таким образом заболеть или умереть.
Такие же приступы ярости, проявлявшиеся по от-
ношению к другим людям и доходившие вплоть до
пренебрежения собственной жизнью, она часто
наблюдала у обоих своих старших братьев. Однако,
поступая так, как ее братья, она вместе с тем явно
нарушает запрет, имевший для нее как для девуш-
ки безусловную силу закона: зимой во время месячных
она бросается в ледяную воду! Ее ярость направлена
против своей женской природы! И хотя истинного смысла
своего поступка она не понимает и придерживает-
ся имеющихся в данный момент последовательно-
стей причин и следствий, фактически она делает
следующий вывод: мои братья бунтуют и являются
хозяевами в доме; моя сестра пользуется благосклон-
ностью и любовью матери; я - девушка, к тому же
младше всех, меня оставляют одну, только болезнь
или смерть могут прекратить мое унижение! В этом
ее настроении и в выводах настолько отчетливо вы-
ражено стремление .равноправию, что осознание этого
было бы совершенно излишним. Достаточно резуль-
татов экспансии. Правда, есть еще и другие осно-
вания, почему этот процесс остается в бессознатель-
ном. В осознании механизма нет надобности, и даже
более того, полное осознание поставило бы под со-
мнение достижение желанного результата: было бы
совершенно исключено, что эта девушка осталась
бы цельной как личность, если бы она обнаружи-
ла то, что знаем про нее мы, то есть что главная
предпосылка ее жизни и ее жизненного плана по-
коится на глубоко укоренившемся ощущении женской
неполноценности. Чтобы воспрепятствовать такому
разоблачению, из всех событий она извлекает соот-
ветствующую мораль: для сохранения своей значимо-
сти она не должна оставаться одна! И когда она боится
потерять свою значимость, влияние, власть над своим
супругом, в действие вступает сформировавшийся тем
временем орган защиты и нападения, наиболее важ-
ной частью которого, как нам известно, является не-
вроз, доказывающий и силой добивающийся того,
что, по крайней мере внешне, обеспечит ей прежнюю
власть: она не должна оставаться одна\
Таким образом, мы продвинулись к центральной
точке всего поведения, чувствования и мышления
пациентки. Если ее душевный портрет нам ясен, то
тогда сама собой становится понятной масса дру-
гих черт и индивидуальных особенностей. Ведь боязнь
остаться одной должна ухватиться за близлежащее
оружие - страх. Соответствующее исследование,
разумеется, это подтверждает. Так, например, приступ
страха регулярно возникает в том случае, если она
сидит одна на заднем сиденье повозки, в то время
как ее муж управляет повозкой с козел. Этот сим-
птомокомплекс является ответом на подчиненное
положение, на исключение собственной воли и на
отсутствие должного отклика. Наша пациентка ус-
покаивалась только тогда, когда сама садилась на
козлы. Выразительность этих внешних проявлений
не нуждается в дальнейшем обсуждении, впрочем,
они сами собой становятся еще более понятными,
когда мы узнаем, что приступы страха возникали
также при каждом повороте дороги и при каждой
встрече с другими транспортными средствами. Во
всех этих случаях она, не умеющая управлять по-
возкой, мгновенно выхватывала у мужа поводья.
Если лошади бежали быстро, у нее также возни-
кал страх. Как только ее муж это заметил, он ради
забавы стал подгонять лошадей еще сильнее. Ее
оружие - страх - отказало! То, что произошло
после этого, является важным и примечательным
для понимания кажущегося излечения: чтобы муж
не увидел, что ей страшно, и не погонял лошадей,
приступа страха не возникло!"
Понимание еще одного в высшей степени важ-
ного факта без труда вытекает из ответа на следу-
Из-за такого же кажущегося успеха при лечении неврозов
войны попали впросак специалисты, лечившие электрошоком
и неожиданным испугом, а также гипнотизеры. А с ними, ра-
зумеется, пациенты и наука. - Прим. авт.
ющий, совершенно правомерный вопрос: почему в
своем стремлении к равенству с мужем она не пришла
к тому, чтобы самой управлять повозкой? Все ее
прошлое дает нам на него весьма определенный ответ:
она отнюдь не считала себя способной к такому рав-
ноправию, скорее видела выход в том, чтобы исполь-
зовать мужа как средство, как опору, как защит-
ника, чтобы таким образом через него возвыситься.
%%Вторая часть
Наука о душе, равно как и педагогика, должна
в большей степени, чем прежде, опираться на опыт
невролога и психиатра. Психотерапия властно требует
от нас раскрытия детской душевной жизни. Если
верно то, как я постоянно пытаюсь это показать,
что жизненный опыт, уроки прошлого, надежды
на будущее всегда устремлены на осуществление
постигнутого в детстве фиктивного жизненного пла-
на, что достаточно немного ложного опасения и
чуть аутизма - а ведь это, пожалуй, и является его
назначением! - чтобы снова обрести прежние ли-
нии и вновь проявить, явно или завуалированно,
повышенную агрессию, направленную против тре-
бований общества, то тогда, если необходимо ус-
транить последствия такой пережитой в воображении
жизни, не остается ничего иного, как провести ре-
визию этой детской системы. При этом я считаю
необходимым представить в верном свете взаимо-
связь всех явлений, причем симптомам, чертам ха-
рактера, аффектам, оценке больным собственной лич-
ности, а также своих сексуальных отношений над-
лежит занять такое же место, что и неврозу и психозу
в целом: они являются средствами, уловками, вол-
шебными фокусами, служащими осуществлению тен-
денции подняться снизу наверх. В осмыслении судьбы
пациента, в переживании психотерапевтом его ду-
шевного портрета всякий раз вскоре возникает ощу-
щение чрезмерной напряженности, своего рода враж-
дебности, существующих между пациентом и его
миром, а также понимание того, каким образом он
надеется его покорить. И когда мы показываем, как
страх становится оружием себялюбия, как возни-
кает внутренняя несвобода и навязчивое состояние,
чтобы воспрепятствовать внешнему принуждению со
стороны общества, когда мы говорим о боязливой
манере поведения в случае принятия решения, об ог-
раничении малым кругом, о нежелании быть парт-
нером, о стремлении оставаться маленьким, чтобы
отстраниться от требований жизни, и об идеях
величия, мы, по существу, изображаем детские от-
ношения и детскую душу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
гом случае вся сумма относящихся к ним необхо-
димых явлений, энергии, темперамента, любви, не-
нависти, понимания, непонимания, горя и радос-
ти, улучшения и ухудшения, будет по количеству и
объему такова, что желанный для пациента резуль-
тат покажется ему обеспеченным! Нетрудно дока-
зать, что осознанность или неосознанность процессов
мышления, чувства и воли диктуется этим же внут-
ренним стремлением к формированию личности, и поэтому
вытеснение тоже оказывается средством и шабло-
ном индивидуального бытия, а не, к примеру, его
причиной.
Как было мною показано, эти же связи игра-
ют роль средств, которыми располагает личность,
в детерминации характера и его становлении. На
целевую установку и жизненные линии оказыва-
ют влияние распределение конституционально
данных сил, их оценка ребенком, воздействия
внешней среды. Но как только они оказываются
сформированными, характер, равно как и влечение,
полностью им соответствует. Противоречивость же
и разнообразие в средствах нельзя тут же прини-
мать за принципиальные различия целенаправленной
душевной жизни. Как бы ни отличались молоток
и щипцы, забить гвоздь удается и тем и другим. У
предрасположенных к неврозу детей из одной се-
мьи иногда можно увидеть, что один борется за свое
господствующее положение в доме, проявляя уп-
рямство, а другой - послушание. У одного пяти-
Адлер. О нервном характере, 4-е изд. Мюнхен, 1928. - Прим.
к изданию на немецком языке.
летнего мальчика наблюдалось нередко встречаю-
щееся явление: он выбрасывал в окно все, чем ему
удавалось завладеть. После того как его достаточно
сильно за это наказали, у него возник страх, что
он снова может что-нибудь выбросить. Благодаря
обоим симптомам ему удалось привязать к себе ро-
дителей, подчинить их своей власти и заставить их
заниматься собой, а не младшим ребенком.
Один из моих пациентов до рождения младше-
го брата рос очень избалованным ребенком. Его
соперничество с ним долгое время шло по линии
упрямства и безразличия ко всему, и, чтобы об-
ратить на себя внимание родителей и вновь утвер-
диться в своем превосходстве, он <пришел> к энурезу
и отказался от пищи. В дальнейшем он стал чрез-
вычайно милым, прилежным мальчиком, но, что-
бы постоянно находиться на первом месте, ему
пришлось настолько обуздать свое поведение, что
в результате развился тяжелый невроз навязчивых
состояний. Явно выраженный фетишизм этого
пациента с легкостью выдает его главный опера-
ционный базис: аранжировку дискредитации жен-
щины вследствие испытываемого перед ней страха.
То, чего он пытается добиться от своих ближних
в ярой агрессии - господствующего положения, -
его младший, некогда предпочтенный брат гораз-
до легче достиг благодаря своим любезным мане-
рам; однако легкая степень заикания и у него тоже
выдает линии упрямства, честолюбия и лежащей
в их основе неуверенности в себе
Таким образом, все процессы душевной жизни,
в том числе невротическое желание, чувство и
мышление, а также невротические и психотичес-
кие отношения предстают перед нами в виде зара-
нее подготовленной аранжировки, средства для
См.: Аппельт. Успехи лечения заикания. - В кн: <Лече-
ние и воспитание>. - Прим. авт.
победоносного овладения жизнью. Истоки же не-
врозов постоянно возвращают нас в самое раннее
детство, в котором соответственно конституциональ-
ным данным, в рамках психических условий сре-
ды предпринимались первые пробные попытки
добиться навязчивой цели достижения превосходства.
Чтобы стало понятным, в чем состоит аранжи-
ровка жизненной системы, следует показать, ка-
ким образом ребенок вступает в жизнь. Везде, где
мы попытаемся установить появление у него со-
знания, мы обнаружим стадии, на которых ребенком
уже накоплен опыт. Однако надо заметить, что такое
накопление опыта возможно только тогда, когда
ребенок уже имеет перед своими глазами цель. В
противном случае вся жизнь представляла бы со-
бой безразборное ощупывание, была бы невозможна
никакая оценка и не могло бы быть даже речи о
необходимом упорядочивании событий, об усвое-
нии авторитетных точек зрения, то есть фиктив-
ная цель отсуствовала бы, а всякая оценка была
бы невозможна. Из этого следует также, что тен-
денциозность проявляется не в восприятии чело-
веком своего опыта, а в его формировании. А это
означает, что он извлекает из него информацию о
том, может ли этот опыт помочь или помешать ему
в достижении своих конечных целей, и если да, то
каким образом. То, что действует и оказывается дей-
ственным в опыте и в переживаниях, - это целе-
направленный жизненный план, который и при-
дает нашим воспоминаниям мажорную или минорную
тональность. Он же является причиной того, что
мы можем правильно их понять и оценить только
тогда, когда обнаруживаем в них эту тональность.
Всякий раз, когда мы исследуем переживания
и воспоминания - в жизни ребенка или в анам-
незе, - мы видим, что само по себе душевное
явление нам совершенно ни о чем еще не гово-
рит, само по себе оно неоднозначно, любое же пред-
ложенное толкование нуждается в доказательствах.
А это значит: то, что нас здесь интересует, в са-
мом феномене вовсе даже и не содержится, а на-
ходится, так сказать, впереди и позади него, и мы
сумеем понять душевное явление только тогда, когда
у нас будет интуитивное представление о жизненной
линии индивида. Но жизненная линия определяется
по меньшей мере двумя точками. И поэтому прежде
всего надо попытаться связать эти две точки
жизненной линии между собой. В результате созда-
ется представление о системе, которая расширя-
ется или ограничивается за счет привлечения других
переживаний. То, как это делается, наиболее со-
поставимо с написанием портрета, правда, не по
правилам живописи, а только по конечному ре-
зультату. Нередко представление создается бла-
годаря выразительной позе больного, как, например,
в случае с одной моей пациенткой, страдавшей
истерическими приступами, которые сопровож-
дались потерей сознания, параличом рук и пол-
ной слепотой. В ходе лечения оказалось, что она,
желая удержать своего мужа, помимо возникаю-
щих по многу раз в день приступов, проявляла
чрезвычайно резкие признаки недоверия по от-
ношению к любому человеку, особенно к врачам.
Чтобы наглядно продемонстрировать ей эту ее
манеру поведения, я показал ей, как она стоит:
не подпуская к себе, с вытянутыми вперед, слов-
но для защиты, руками. Ее супруг, в присутствии
которого происходило лечение, сообщил мне, что
точно так же выглядели первые приступы, во время
которых пациентка, как будто от кого-то защи-
щаясь, неожиданно вытягивала вперед руки. Первые
приступы возникли у нее в период, когда она
опасалась неверности мужа. Как стало известно
из анамнеза, пациентка вела себя так, как в дет-
стве, когда, оставленная на короткое время без при-
смотра, она едва не стала жертвой сексуального
посягательства. Если вы свяжете эти два столь
отдаленные явления, то у вас создастся представ-
ление, которое ни одно из этих двух взятых са-
мих по себе феноменов не дает: пациентка боит-
ся остаться одна! И именно против этого выяв-
ленного здесь переживания направлена вся сила
ее самого ценного и полезного опыта. Только теперь
мы узнаем то, что раньше могли только предпо-
лагать, - уже из своего детского переживания она
извлекла для себя практический вывод: девушка всегда
должна иметь кого-нибудь возле себя. В то вре-
мя таким ей представлялся только отец, причем
тем больше, чем он, далекий от каких бы то ни
было сексуальных с ней отношений, мог создать
противовес матери, отдававшей гораздо большее
предпочтение старшей сестре.
Из этих представлений, которые уже не раз
излагались мною и моими сотрудниками, вытека-
ет несостоятельность концепции, стремящейся
объяснять процесс болезни исходя из пережива-
ний пациента, как это делает французская шко-
ла, а за ней Фрейд и особенно Юнг, подчеркивавшие,
что <пациент как бы страдает от реминисценций>.
Также и последующие модификации этой теории,
которые уже более верно отражают актуальные
конфликты и тем самым во многом приближают-
ся к нашим взглядам, по-прежнему страдают от не-
достаточного понимания жизненной линии пациента.
Ведь переживание и так называемый актуальный
конфликт прочно связаны оказывающей на них
влияние жизненной линией: гипнотизирующая
пациента цель явилась причиной того, что в од-
ном случае возник опыт, а в другом - событие воз-
высилось до индивидуального переживания и конф-
ликта.
Из этого вытекает, что в психологии, и особенно
в психологии ребенка, никогда не следует делать
выводы и объяснять, основываясь на отдельной
детали, а всегда надо учитывать весь контекст.
Если мы хотим продвинуться дальше в индиви-
дуально-психологическом объяснении указанного выше
случая болезни, то понятого только что нами фак-
та, что пациентка боится одиночества, опять будет
недостаточно. Ведь этот душевный феномен тоже
является неоднозначным, а потому мало что нам го-
ворит. Поэтому нам надо связать эти данные с дру-
гими. Первые детские впечатления пациентки на-
сыщены мыслями и чувствами по поводу своего
соперничества с сестрой. В частности, на поверх-
ности постоянно оказываются воспоминания о том,
как сестру повсюду брали с собой, тогда как ее ос-
тавляли одну. Таким образом, также и в детском
воспоминании, указанном пациенткой в качестве
самого раннего, мы видим постоянно повторяющуюся
одну и ту же черту, и тем самым мы еще более ут-
верждаемся в том, что наше предположение о жиз-
ненной линии пациентки является верным. Но стал
ли нам понятен благодаря этому еще один симптом
пациентки - приступообразно возникающая головная
боль, которая описывается ею как <ломящая>? И почему
эта боль возникает всегда во время месячных? Анам-
нестические данные пациентки свидетельствуют о
том, что этот симптом появился вскоре после бур-
ной сцены с несправедливо поступившей матерью.
Мать рванула ее за волосы, и пациентка, у которой
в то время как раз были месячные, в ярости броси-
лась в ледяную реку, протекавшую рядом с их до-
мом, надеясь таким образом заболеть или умереть.
Такие же приступы ярости, проявлявшиеся по от-
ношению к другим людям и доходившие вплоть до
пренебрежения собственной жизнью, она часто
наблюдала у обоих своих старших братьев. Однако,
поступая так, как ее братья, она вместе с тем явно
нарушает запрет, имевший для нее как для девуш-
ки безусловную силу закона: зимой во время месячных
она бросается в ледяную воду! Ее ярость направлена
против своей женской природы! И хотя истинного смысла
своего поступка она не понимает и придерживает-
ся имеющихся в данный момент последовательно-
стей причин и следствий, фактически она делает
следующий вывод: мои братья бунтуют и являются
хозяевами в доме; моя сестра пользуется благосклон-
ностью и любовью матери; я - девушка, к тому же
младше всех, меня оставляют одну, только болезнь
или смерть могут прекратить мое унижение! В этом
ее настроении и в выводах настолько отчетливо вы-
ражено стремление .равноправию, что осознание этого
было бы совершенно излишним. Достаточно резуль-
татов экспансии. Правда, есть еще и другие осно-
вания, почему этот процесс остается в бессознатель-
ном. В осознании механизма нет надобности, и даже
более того, полное осознание поставило бы под со-
мнение достижение желанного результата: было бы
совершенно исключено, что эта девушка осталась
бы цельной как личность, если бы она обнаружи-
ла то, что знаем про нее мы, то есть что главная
предпосылка ее жизни и ее жизненного плана по-
коится на глубоко укоренившемся ощущении женской
неполноценности. Чтобы воспрепятствовать такому
разоблачению, из всех событий она извлекает соот-
ветствующую мораль: для сохранения своей значимо-
сти она не должна оставаться одна! И когда она боится
потерять свою значимость, влияние, власть над своим
супругом, в действие вступает сформировавшийся тем
временем орган защиты и нападения, наиболее важ-
ной частью которого, как нам известно, является не-
вроз, доказывающий и силой добивающийся того,
что, по крайней мере внешне, обеспечит ей прежнюю
власть: она не должна оставаться одна\
Таким образом, мы продвинулись к центральной
точке всего поведения, чувствования и мышления
пациентки. Если ее душевный портрет нам ясен, то
тогда сама собой становится понятной масса дру-
гих черт и индивидуальных особенностей. Ведь боязнь
остаться одной должна ухватиться за близлежащее
оружие - страх. Соответствующее исследование,
разумеется, это подтверждает. Так, например, приступ
страха регулярно возникает в том случае, если она
сидит одна на заднем сиденье повозки, в то время
как ее муж управляет повозкой с козел. Этот сим-
птомокомплекс является ответом на подчиненное
положение, на исключение собственной воли и на
отсутствие должного отклика. Наша пациентка ус-
покаивалась только тогда, когда сама садилась на
козлы. Выразительность этих внешних проявлений
не нуждается в дальнейшем обсуждении, впрочем,
они сами собой становятся еще более понятными,
когда мы узнаем, что приступы страха возникали
также при каждом повороте дороги и при каждой
встрече с другими транспортными средствами. Во
всех этих случаях она, не умеющая управлять по-
возкой, мгновенно выхватывала у мужа поводья.
Если лошади бежали быстро, у нее также возни-
кал страх. Как только ее муж это заметил, он ради
забавы стал подгонять лошадей еще сильнее. Ее
оружие - страх - отказало! То, что произошло
после этого, является важным и примечательным
для понимания кажущегося излечения: чтобы муж
не увидел, что ей страшно, и не погонял лошадей,
приступа страха не возникло!"
Понимание еще одного в высшей степени важ-
ного факта без труда вытекает из ответа на следу-
Из-за такого же кажущегося успеха при лечении неврозов
войны попали впросак специалисты, лечившие электрошоком
и неожиданным испугом, а также гипнотизеры. А с ними, ра-
зумеется, пациенты и наука. - Прим. авт.
ющий, совершенно правомерный вопрос: почему в
своем стремлении к равенству с мужем она не пришла
к тому, чтобы самой управлять повозкой? Все ее
прошлое дает нам на него весьма определенный ответ:
она отнюдь не считала себя способной к такому рав-
ноправию, скорее видела выход в том, чтобы исполь-
зовать мужа как средство, как опору, как защит-
ника, чтобы таким образом через него возвыситься.
%%Вторая часть
Наука о душе, равно как и педагогика, должна
в большей степени, чем прежде, опираться на опыт
невролога и психиатра. Психотерапия властно требует
от нас раскрытия детской душевной жизни. Если
верно то, как я постоянно пытаюсь это показать,
что жизненный опыт, уроки прошлого, надежды
на будущее всегда устремлены на осуществление
постигнутого в детстве фиктивного жизненного пла-
на, что достаточно немного ложного опасения и
чуть аутизма - а ведь это, пожалуй, и является его
назначением! - чтобы снова обрести прежние ли-
нии и вновь проявить, явно или завуалированно,
повышенную агрессию, направленную против тре-
бований общества, то тогда, если необходимо ус-
транить последствия такой пережитой в воображении
жизни, не остается ничего иного, как провести ре-
визию этой детской системы. При этом я считаю
необходимым представить в верном свете взаимо-
связь всех явлений, причем симптомам, чертам ха-
рактера, аффектам, оценке больным собственной лич-
ности, а также своих сексуальных отношений над-
лежит занять такое же место, что и неврозу и психозу
в целом: они являются средствами, уловками, вол-
шебными фокусами, служащими осуществлению тен-
денции подняться снизу наверх. В осмыслении судьбы
пациента, в переживании психотерапевтом его ду-
шевного портрета всякий раз вскоре возникает ощу-
щение чрезмерной напряженности, своего рода враж-
дебности, существующих между пациентом и его
миром, а также понимание того, каким образом он
надеется его покорить. И когда мы показываем, как
страх становится оружием себялюбия, как возни-
кает внутренняя несвобода и навязчивое состояние,
чтобы воспрепятствовать внешнему принуждению со
стороны общества, когда мы говорим о боязливой
манере поведения в случае принятия решения, об ог-
раничении малым кругом, о нежелании быть парт-
нером, о стремлении оставаться маленьким, чтобы
отстраниться от требований жизни, и об идеях
величия, мы, по существу, изображаем детские от-
ношения и детскую душу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31