– Y… у Cymry о gwmpas у Gelli? – неуверенно откликнулась она.
– Правильно! Я просила ее рассказать немного о жителях Хей-он-Уай, – проговорила она через плечо, и лицо ее оживилось.
– Eres ych araith. – неторопливо продолжила Джо, подбирая слова. – Eissoes, mi a wn dy veddwl di. Managaf wrthyt yr hynn a ovynny ditheu… pan kyrchu у Elfael a oruc Rhys…
– «Я расскажу вам о том, что вы хотите… об атаке Рисов на Эйфейл», – пробормотала Венди, фиксируя что-то в блокноте. – Медленно. Yn araf.
Когда Джо заговорила, Венди словно забыла про Беннета и Ника. Она молчала, сидя рядом с Джо, остановив взгляд на ее лице.
– Siaradwch e, yn araf, os gwelych chi yn dda, – повторила она наконец. – Медленнее, пожалуйста. Yn araf iawn.
Губы Джо чуть тронула улыбка. Она смотрела сквозь Венди на окно, как бы смотря на Ника.
– Rhys a dywawt у caffei ef castell Fallt a gyrrei ef Wilym gyt a'yveibion о Elfael a Brycheiniog megys ry-e yrrassei wynteu у ymdeith Maes-y-fed? – Она задумалась.
В комнате было тихо. Звук брошенной Сарой ручки, прокатившейся по полированной поверхности стола и упавшей на ковер, нарушил тишину.
– Только не говорите мне, что это не кельтский, – торжествующе сказал Беннет. – Что она сейчас говорит?
Венди кивнула головой.
– Это кельтский, – сказала она тихо, – но его трудно понять. Произношение очень необычное и синтаксис, употребление старой перфектной формы прошедшего времени глагола поражает. Это форма среднекельтского периода, она уже исчезла. Странно также употребление частицы – Ry – со стоящим после местоимением – е-, означающем «им». Она окинула всех взглядом. – Вы не найдете этого даже в среднекельтском тринадцатого – четырнадцатого веков. Это очень-очень интересно.
– Она обращается к вам из двенадцатого века, доктор Маршал, – тихо вставил Сэм. – Вы не должны ожидать от нее ничего, кроме речи двенадцатого века.
Венди обернулась и посмотрела на него.
– Пользуясь Вашим критерием, я бы ожидала от нее языка Лаямона, скорее даже нормандско-французского.
Сэм вздрогнул.
– Она мыслит на этапе двенадцатого столетия, доктор Маршал. Воспоминания ее включают языки, на которых она могла бы говорить тогда. Но они передаются через медиума, женщины, жившей в двенадцатом веке, которой было велено отвечать в идиомах двенадцатого столетия. Почему вы не обратитесь к ней по-французски? Или по-латыни? Посмотрите, что произойдет!
– Pan dducpwyt chwedyl o'n orchyfugu vi bydwn yngastell Paen? – вдруг заговорила Джо, отрешившись от обсуждения происходившего в ее голове. – Gwybuum minheu yna ymladd a wnaem ninneu. Nyt oed bryd inni galw cymhorthiaid…
– Что она сейчас говорит? – тут же спросил Беннет.
– Подождите! Я пытаюсь ее понять, – огрызнулась Венди, нахмурившись. – Она сказала, что ей придется драться. Нет времени звать помощь.
– Где? Где она?
– Замок Пейн? Она собирается защищать замок Пейн?
– Y glawr mawr – Y bu yn drwmm etto? – продолжала Джо.
– «Сильный дождь, он все еще сильный…» – едва откликнулась Венди.
– Oed goed twe ymhob cyfer.
– «Вокруг лесные чащобы».
– Y clywssam fleiddyeu pellymnig.
– Вдалеке слышно, как воют волки.
Джо вдруг выпрямилась, начала тараторить, все быстрее, когда ее язык привык к незнакомым звукам. Ее глаза были широко открыты, зрачки расширены, волнение охватывало ее.
– Прикажите ей говорить по-английски! – резко прервал Беннет. – Мне кажется, мы уже без сомнения доказали наши предположения. Быстро, скажите ей…
– Dyna igud. Siaradwch Saesneg yn nawr, os fues dim ots gyda chi. – Венди наклонилась вперед и неохотно дотронулась до руки Джо.
Джо отодвинулась. Она уставилась куда-то далеко, сквозь окружавших ее людей, туда, где она могла видеть оставленный без присмотра костер, постепенно угасающий, и едкий дым, каждый раз вздымающийся над крепостной стеной, как только оттуда падает очередное бревно, превращаясь в груду углей.
Она вслушивалась в тишину холодной опустошенной ночи, прерываемую ужасными криками и воплями мужчин и угрожающим звоном мечей, тех, кто только что безуспешно атаковал крепость по приставленным к стенам лестницам. Она, и только она должна взять на себя командование. Теперь, когда смотритель замка погиб, жизнь каждого мужчины и каждой женщины зависела от нее. Она медленно встала, завернулась в мантию и направилась к выходу. Она должна найти в себе силы и взяться за его меч.
– Seasneg, fyng arglwyddes. Nid ydyn ni ddim i's eich deall chi! – кричала Венди. – Говори по-английски. Мы тебя не понимаем!
Джо резко замолчала, не закончив фразу.
– Avynnwch chwi у dywettwyf i Saeneg? – переспросила она разочарованно. – Saesneg… По-английски… я должна говорить по-английски?
Потом, запинаясь, она продолжила на языке, который они все знали.
29
Беннет на какой-то миг осторожно положил свою руку на лоб Джо.
– Теперь успокойся, отдохни, – скомандовал он нежно. Он посмотрел на Ника.
– Ну вот, теперь ты знаешь об осаде замка Пейн. Твоя Матильда была бесстрашной женщиной – удерживала место, пока не прибудет помощь. Она не выглядит слишком усталой. Может, мы продолжим?
Ник утвердительно кивнул в ответ.
– Почему бы и нет, она не расстроена.
– Кто-нибудь еще хочет ее спросить? – Он бросил взгляд на Джима Паксмана, который отрицательно покачал головой.
– Пока я заинтригован. Позже, возможно, я устрою ей перекрестный допрос, – В его руке был карандаш. – Я записываю то, что у нее спрошу. Пока ее показания неправдоподобны.
– Но точны? – спросил Сэм хладнокровным голосом из угла, что заставило всех почувствовать себя неуютно и оглядеться.
– Я пока ее ни на что не проверял, – ответил осторожно Джим, – Но здесь намного больше, чем я или кто-либо другой мог бы проверить, даже если детально изучать летописи. Нет, Карл, пожалуйста, заставь ее продолжить. Я хочу побольше услышать о ее семье. И побольше о кампании. Рис так это не оставит, ты же знаешь. Выхода нет. Он вернулся!
Карл кивнул. Он повернулся к Джо.
– Матильда, – сказал он мягко, – расскажи нам, что случилось дальше.
Почти стемнело. Матильда сидела около окна в уединенной комнатке, которую она использовала как свою собственную в замке Херефорд, где Уильям был сейчас шерифом. Она пыталась сделать последние стежки в своей вышивке. Нетерпеливо отмерив золотую нить, она прищурилась, пытаясь вдеть ее при догорающем золоте западного неба. Стук в дверь заставил ее спутать нитку, и она негромко выругалась. Для нее был дорог час тишины в одиночестве в комнате наверху, когда ее дочери и служанки были отосланы, и ей очень хотелось продлить этот момент, если бы только она могла. У нее слегка болела голова и устали глаза, но пока она могла видеть, чтобы шить, у нее всегда был предлог остаться одной.
В дверь снова постучали, уже более настойчиво, и на этот раз тяжелая ручка повернулась.
– Моя госпожа, – Элен выглянула из-за двери.
– Элен, я же сказала тебе, я хочу побыть одна. Хоть какое-то время, пока не станет темно.
– Я знаю, моя госпожа, – ухмыльнулась Элен бессовестно. – Но у вас посетитель. И я подумала, что уже пора зажечь свечи и немного разобрать вещи в гардеробе. И посмотрите на себя, – пробурчала она неожиданно, – сидите здесь, пытаясь работать в темноте и портите зрение.
Она распахнула дверь и быстрым шагом прошла через комнату. Позади нее на пороге стоял Ричард де Клэр. Он был один.
Неожиданно для себя Матильда почувствовала, как при виде его у нее дрогнуло сердце.
Увидев ее, Ричард поклонился, и его неизменная улыбка появилась на лице. Он протянул к Матильде руки.
Матильда посмотрела на Элен, которая суетилась вокруг с зажженной лучиной, переходя от свечи к свече, но служанка продолжала демонстративно стоять к ним спиной и спустя какое-то время удалилась за занавеску в гардеробе.
– Ричард! – Она больше уже не могла сдерживаться. С вытянутыми руками, она бросилась к нему и на какой-то миг почувствовала его сильные объятия и прикосновение губ. Затем нежно, но слишком быстро, он отстранил ее, слегка коснувшись губами ее лба.
– Ох, Ричард, мой дорогой, моя любовь! Столько времени прошло!
– Да, действительно. – Он отстранился, все еще держа ее руки, и медленно окинул ее взглядом. От его глаз не ускользнула ни малейшая деталь ее стройной, хорошо сложенной фигуры.
Ее волосы под капюшоном казались более блестящими, чем когда-либо. Его собственные были почти седыми, и к его сожалению, она заметила это.
– Ричард, что случилось? – Она дотронулась до его волос пальцами страстно и печально.
Он усмехнулся.
– Семейная жизнь и преждевременная старость, дорогая, вместе с погодой в Восточной Англии и помощью твоего сына. Он со мной, между прочим.
Позади них Элен громко кашлянула перед тем, как появиться в дверях.
– Госпожа, сэр Уильям на сегодня закончил судебные разбирательства. Его свояк, Адам Портер, находится сейчас здесь, вместе с ним, но, я думаю, он собирался подняться сюда, – Она несла вышитое платье, перекинув его через руку. – Я бы на вашем месте была здесь, когда он придет.
Матильда беспомощно взглянула на Ричарда, который просто улыбнулся и пожал плечами.
– Он так тебя и не простил за поддержку Уильяма Лонгчэмпа против принца Джона, – прошептала она. Затем снова светским тоном она спросила:
– Ты доволен Реджинальдом? Я была так рада, когда он стал твоим эсквайром. Ты должен был его привести с собой навестить меня, Ричард. Думаю, что он вырос настолько, что я его не узнаю, как и других моих мальчиков, – вздохнула она, – Тяжело думать о себе как о матери таких взрослых детей, я не чувствую себя старой.
Он запрокинул голову и расхохотался.
– Никто бы другой этому тоже не поверил, дорогая. Твоя талия ни на дюйм не больше, чем когда я тебя увидел впервые. Ты помнишь? Как раз после твоей свадьбы, когда ты приехала в Брамбер, и я увидел, как вы с Уильямом ехали верхом… Ты была такой высокой и хорошо держалась в седле. Твои волосы только что были уложены под вуалью и, казалось, хотели рассыпаться, как у горничной. – Он нежно дотронулся рукой до ее виска и затем почти виновато уронил руку.
Они оба услышали уверенные шаги по ступенькам и слегка отстранились друг от друга.
Когда появился Уильям, он был в хорошем расположении духа, и казалось, был готов забыть свои политические разногласия с Ричардом. На протяжении многих лет он ничем не выдал, слышал ли он какие-либо из сплетен, которые, насколько она знала, ходят вокруг истории ее любви к Ричарду, и теперь, как всегда, когда она видела этих двух мужчин вместе, она невольно сравнивала их и виновато держалась ближе к мужу.
Уильям, со своей стороны, широко распростер объятия при виде гостя и обнял его.
– Я слышал, что вы приехали. Как ведет себя Реджинальд под вашим присмотром? Молл, помоги мне с мундиром. Где слуги?
Он стал стягивать тяжелое одеяние с плеч.
– Боже мой, я буду рад, когда этот период в Херефорде закончится. Быть шерифом хорошо, но распространение королевской справедливости становится утомительным спустя какое-то время, могу вас заверить. Мне нужно повоевать, чтобы размять кости.
Ричард ухмыльнулся.
– Я наслышан о ваших обязанностях, Уильям. Мои поздравления. Я вижу, вы теперь стали человеком, с которым считаются в этих краях.
Уильям расцвел, протягивая руки за новым мундиром, который принесла ему Элен.
– Думаю, что вы правы, – подтвердил он. – Думаю, что вы правы.
Когда на следующее утро Уильям приступил к своим обязанностям в суде, Матильда и Ричард заказали лошадей и соколов и выехали из Херефорда в юго-восточном направлении в огромный лес Акмберри. Листья повсюду становились красными и желтыми и, падая, они образовали ковер, лошади неслись по этому шуршащему ковру, вызывая горьковатый аромат, который щекотал ноздри и оседал в горле. Ричард скакал на своем коне немного впереди нее, прищурившись от холодного блеска, но немного погодя он притормозил около нее.
– Расскажи мне, как ты жила, дорогая, – сказал он тихо. – Ты слышала какие-нибудь новости о своей маленькой Тильде?
У Матильды сжалось сердце. Знает ли Ричард? Догадывался ли он когда-либо, что ее странная белокурая дочь была его дочерью? Она с трудом сглотнула подступивший к горлу ком и, выдавив улыбку, кивнула.
– Джеральд видел ее весной. Я – бабушка, Ричард. – Ее глаза подозрительно сверкнули на мгновение, и Ричард обнаружил, что он борется с желанием прикоснуться к ее руке.
– У нее маленький сын, – продолжала она, – Рис Еюанг, маленький Рис, в честь своего дедушки, черт бы его побрал.
Ричард какое-то время изучал ее лицо.
– В конце концов Рис, конечно же, занял замок Мальта.
Ее лицо в гневе замерло.
– Как ты говоришь, он вернулся, когда выпал последний снег, без предупреждения и с такой сильной армией, что у констебля не было времени, чтобы собрать помощь. Уильям уехал сражаться в Абертефисс Вилл – Рис согласился разделить замок, только если они прекратят кампанию на его земле и вернутся в Хей.
– И он согласился, – сказал Ричард спокойно, – я не мог понять, почему. Это было непохоже на Уильяма.
Она печально улыбнулась.
– Кто поймет Уильяма, мой дорогой, он сам себе закон.
Наступило долгое молчание. Лошади продолжали медленно идти, потом Ричард снова заговорил.
– Я приехал в Херефорд с предложением, которое, я надеюсь, тебе понравится. Я должен его сделать Уильяму, но мне хотелось бы узнать твою точку зрения. Оно имеет непосредственное отношение к нам. – Его взор был устремлен на позолоченную кожу подпруги в руке. Она последовала за его взглядом, невзначай заметив, как похудели его руки и резче обозначились суставы на пальцах.
– Мне бы хотелось, чтобы моя дочь, маленькая Мэтти, вышла замуж за одного из твоих сыновей.
Она какое-то время не отвечала. Солнечные лучи, проникая сквозь густые кроны деревьев рощицы, в которую они заехали, падали на ездоков, отбрасывая золотой отблеск на попону лошадей. При звуке копыт ее кобылы неожиданно залаяла собака и сразу же замолчала, услышав сердитый окрик охотника позади них. У нее в горле стоял ком, когда она наконец заговорила.
– Мне бы понравилось это, Ричард. Несмотря ни на что, мне бы это понравилось, – Она снова помолчала. – Ты думал о Реджинальде, я полагаю? Они привязались друг к другу? Это хорошо. Джайлз так или иначе планирует получить святой орден после Оксфорда, а затем уехать в Париж. Но Реджинальд – о да, я уверена, что Уильям одобрил бы связь с домом Клэр для Реджинальда, – Она взглянула на него и улыбнулась, – Да, это то, на что я надеялась, Ричард. У нас есть планы на обеих девушек, конечно. Маргарет должна выйти замуж за Вальтера де Роси, и Уильям надеется на союз с младшей Изабелл из рода Мортимеров, но пары для других двух мальчиков еще не подобраны. – Она потупила взгляд, смутившись. – Я думаю, Уильям становится слишком амбициозным, Ричард. Я думаю, он строит слишком большие планы на будущее.
Два дня спустя Ричард уехал. Матильда стояла в своей комнате, отдавая приказы слуге, когда Элен привела его. Он уже был одет в дорогу.
– Моя госпожа, – сказал он официально, – я пришел проститься.
Ее рука невольно сжала перо, которым она проверяла списки. Прошло некоторое время, когда она вновь смогла взглянуть на него.
– Вы должны уехать так рано, лорд де Клэр?
Позади нее слуга поклонился и удалился из комнаты. Но она чувствовала присутствие Элен, которая проверяла служанок, вышивающих возле камина. Спустя какое-то время они остались одни.
Когда дверь тяжело закрылась за последней из служанок, он схватил ее руки в свои. Перо выпало…
– Не знаю, когда мы увидимся вновь.
– Ричард! – прошептала она с беспокойством. Она прильнула к нему, ища губами его губы, а ее глаза наполнились слезами, – Я думала, с возрастом я стану разумнее, – прошептала она. – Я думала, по крайней мере, с течением времени будет легче.
Он прижал ее так крепко, что она с трудом дышала.
– Моя дорогая, легче не станет никогда, никогда. Это наше наказание за запретную любовь. – Его губы нежно прикоснулись к ее векам. – Если двое наших детей полюбят друг друга, может быть, это облегчит нашу боль. По крайней мере, Уильям в принципе согласился с этой идеей.
Она кивнула, будучи не в состоянии говорить, отчаянно прижавшись к нему.
– Мне надо идти, – сказал он, наконец. Ричард осторожно попытался освободиться из ее объятий.
– Я знаю. – Она прижалась к нему еще сильнее; – Ох, Ричард, береги себя, мой дорогой. – Она потянулась, чтобы поцеловать его в последний раз. Они оба молчали какое-то время, затем Ричард выпрямился и твердым жестом отстранил ее.
– Мы снова встретимся. – Он заставил себя улыбнуться. – Кто знает, может быть, на свадьбе Мэтти и Реджинальда. На все воля Божья. – Он поймал ее руку и быстро поцеловал ее, затем повернулся и выбежал из комнаты с высоким куполообразным потолком и исчез. Был слышен отзвук ударов его шпор о каменные ступени в то время, пока он спускался по направлению к выходу. Оставшись одна, Матильда заплакала.
– Достаточно! – Ник пересек комнату двумя большими шагами. Его глаза сверкали. – Разбуди ее. Сейчас же. Быстро!
Слезы лились по щекам Джо, пока она говорила, и среди громких всхлипываний было трудно разобрать слова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84