А после того как потратили еще и несколько шиллингов на виски, от друзей не было отбою. Холмс скромно демонстрировал свой альбом, который каким-то странным образом содержал несколько весьма достойных эскизов. Объясняя профессиональное любопытство к жизни обитателей порта, он подчеркивал свой особый интерес ко всему, что касается иностранных судов. Национальная гордость подвигла наших подвыпивших приятелей к перечислению многочисленных портов Северной Европы, чьи корабли посетили Абердин, а я, исполненный долга, строчил заметки.
Когда тема иссякла, Холмс невинно поинтересовался:
- А не видели ли вы когда-нибудь русских кораблей?
- Бывало, заходили сюда время от времени, - ответил некий бородач, - тральщики, лесовозы всех видов, но после того дела с подбитыми тральщиками стали обходить наш порт стороной!
Приятели его за столом зашумели и согласно закивали головами. Речь, видимо, шла о том инциденте, что-то около двух лет назад, когда царский флот, проходя через Северное море по пути в Японию обстрелял группу английских рыболовных судов в уверенности, что это японцы.
Мы до вечера исследовали городские доки и отыскали там практически все флаги Северной Европы, кроме российского. Вечером в гостинице Холмс, просмотрев мой список кораблей и портов их приписки, вдруг нетерпеливо отшвырнул записную книжку.
- Ватсон, - воскликнул он, - я по-прежнему уверен, что недавно здесь был русский корабль, и, может быть, он даже сейчас тут, хотя никто не видел такового. Я уверен, что нисколько не заблуждаюсь на сей счет!
День за днем мы вновь и вновь обходили причалы с альбомом и записной книжкой, запечатлевая все, что творится в доках, и разговаривая с рыбаками, с девушками, разделывающими рыбу, докерами и грузчиками, но не находили и следа русского корабля. Множество различных судов бывали в Абердине, начиная с тральщиков не больше баркаса и грязных пароходиков-угольщиков с Тайна и кончая славными скандинавскими клипперами и большими барками под красными парусами с Темзы.
Мы уже около недели провели в городе, и вот в один прекрасный день наше внимание привлек высокий четырехмачтовый клиппер, на корме которого значилось, что он пришел из Исьорка с Ютландского полуострова. Холмс извлек бювар и карандаш и принялся за набросок. Через несколько мгновений высокий худой мужчина, похожий на викинга своими волосами и бородой, отделился от бортика у передних сходней и прошел на корму. Как только Холмс закончил рисовать и сунул альбом под мышку, мужчина приблизился к нам и вытащил изо рта раскуренную трубку.
- Извините, господа, - произнес он с безошибочно узнаваемым тягучим акцентом скандинава. - Вы были делать картинку нашего корабля, йа? Могу я, пожалуйста, увидеть ее?
- Конечно-конечно, - откликнулся Холмс приветливо и вновь открыл свой бювар, демонстрируя эскиз судна.
- Вы рисуете хорошо, йа! - одобрил моряк. - Но вам бы посмотреть на него, когда он в море, и тогда люди на берегу увидят, как он выглядит в штормовую погоду.
- Вы уже давно здесь? - спросил я.
- Пришли сегодня утром, - ответил он. - Мы сюда пустые, за грузом. Позавчера разгружаться в Стонхейвен.
- И вы возвращаетесь в Россию? - прикинулся простофилей Холмс.
- В Россию? Нет, нет, господа. Мы из Исьорк, в Дании. Вы думаете, мы русские, йа? - И он громко рассмеялся.
- Прошу извинить, - сказал Холмс, доставая свой табак и предлагая его собеседнику. - Я понял так, что русские корабли приходят в Абердин, и подумал, что у вас русский акцент.
- Нет, друзья мои, - сказал моряк. - Я добрый датчанин, как ваша королева, йа? А русские корабли, они не очень приходить после того, как стрелять в ваши траулеры. Но сегодня мы видели один.
- Правда? - удивился Холмс. - Здесь в порту?
- Не здесь, - ответил наш приятель, посасывая трубку. - Этим утром, прямо перед восходом, мы бывать к югу, идем из Стонхейвен выходим далеко в море поймать бриз, йа? Мы видеть русское судно, очень странное, шло в маленький порт к югу отсюда.
- Вы помните, в какой порт?
- Маленькой место вниз по берегу, - пожал плечами датчанин. - Я не могу сказать название, но там был странный пароходик с русским флагом. Вы хотите рисовать его, йа?
- Мне бы очень хотелось нарисовать его! - с жаром воскликнул Холмс и горячо поблагодарил нашего осведомителя, вручив ему напоследок рисунок его корабля.
Мы зашагали прочь, и, как только скрылись из поля зрения моряка, Холмс с горящими глазами повернулся ко мне.
- Русское судно, шедшее в порт к югу отсюда - и только сегодня на рассвете! - воскликнул он. - Нельзя терять ни минуты! Нам нужна хорошая карта и экипаж!
Поспешно вооружившись картами и упаковав провиант, мы подготовились к отъезду. Подоспел нанятый экипаж, и не прошло и часа, как мы уже мчались прочь из Абердина вдоль южного побережья.
Наше путешествие на поезде показало, а карты подтвердили, что пятнадцать миль побережья, или около того, между Абердином и Стонхейвеном усеяны с небольшими промежутками маленькими рыбацкими деревушками. Все еще под масками писателя и художника мы теперь посещали каждую из них по очереди. Они походили одна на другую: небольшое скопление каменных домишек, в беспорядке разбросанных на вершине холма или сгрудившихся вокруг маленькой гавани, заполненной рыбацкими лодками и снаряжением, лежащим под открытым небом или под какой-либо крышей понадежнее. Меня так и подмывало расспросить Холмса, и я наконец решился узнать, что для нас означает русское судно.
- Это свидетельство двуличия моего дипломатичного братца! - воскликнул тот. - Майкрофт не желал открывать факт американских переговоров, пока я не поймал его за руку. Он отговаривал нас от Грэнтэмского дела, несмотря на то, что под угрозой была судьба самого короля. Другими словами, за этой поездкой Майкрофта с королем в Шотландию скрывается еще одна тайна. Самая естественная вещь для короля Эдуарда - переезжать из имения в Сандрихэме в резиденцию в Шотландии, но весьма необычно для него - путешествовать в сопровождении моего брата. Они ехали на встречу еще с одним эмиссаром, Ватсон, на этот раз эмиссаром царя, тихо проскользнувшим в Шотландию по Северному морю!
- Уж не предлагаете ли вы вмешаться в эти переговоры? - озабоченно спросил я.
- Нет, Ватсон. Международные союзы - это забота Майкрофта. Я же уполномочен расследовать две железнодорожные катастрофы и отдать в руки правосудия безумного монстра, который уложил сорок человек из политических соображений. Отправляясь с вами на север, я собирался подкрепить свою уверенность относительно переговоров с русскими и использовать этот факт, дабы вытянуть подробности из своего брата. Необходимо всего лишь проверить тот факт, что русский эмиссар находился в Шотландии, когда эдинбургский почтовый сошел с рельсов. Однако удача опять нам улыбнулась и привела сюда посланника, и вы можете не сомневаться - что где бы ни был этот посланник, агенты «Всевышнего» отстают от него всего лишь на шаг!
Ближе к вечеру мы обнаружили предмет наших поисков. У причала неприметной рыбацкой деревушки высилась великолепная паровая яхта - голубая кровь среди беспородных рыбацких лодчонок, стоявших на приколе рядом. Из разговора с местными жителями выяснилось, что «гости» бросили якорь вчера утром, заявив о поломке мотора. Из команды почти никого не видели, за исключением юнца, который носил телеграммы на почту.
Вновь вооружившись блокнотом и бюваром, мы отправились на мол. На носу корабля, опершись руками о перила стоял приземистый темнобородый моряк. Он не обратил никакого внимания на наше появление, но когда Холмс открыл свой бювар и принялся рисовать, моряк нырнул в трюм и тут же возник вместе с парнишкой в бескозырке, тельняшке и сапогах. С минуту они переговаривались, понизив голоса, затем парнишка подошел к сходням, держа правую руку за спиной.
- Эй, господа! - крикнул он в нашу сторону. - Это частный корабль. Его нельзя рисовать! Пожалуйста, уходите! Не надо делать никаких рисунков!
- Но это очень красивое судно! - ответил Холмс. - Мы с другом просто залюбовались яхтой. Думаю, ничего страшного не произойдет, если я немного порисую?
- Это частный корабль! Его нельзя рисовать! - повторил мальчик и ступил на сходни. - Если вы не желаете подчиниться, мне придется вас заставить! - И он, вытащив из-за спины правую руку, пригрозил револьвером.
- Ну ладно, ладно, - заговорил Холмс примирительно. - Извините, что потревожили. - Он захлопнул бювар и повернулся. Мы двинулись по причалу в сторону деревенской гостиницы.
Выстрел все-таки застал нас врасплох. Из подмышки у Холмса выбило бювар, листки бумаги разметало по всему причалу. В растерянности я смотрел, как мальчик, а следом и моряк исчезли в трюме.
- Холмс! - закричал я. - Вы ранены?
- Что вы, Ватсон, - ответил он. - Выстрел был слишком хорош для этого!
Он остановился и с задумчивым видом стал собирать остатки зарисовок.
- Что за странная манера разговора у этого молодого человека! - пробормотал он.
11
ЗАСАДА В ВЕРЕСКОВЫХ ПУСТОШАХ
В гостинице мне потребовался целый бокал доброго шотландского виски, чтобы восстановить равновесие, однако Холмса, похоже, событие на причале ничуть не обеспокоило. Он договорился о ночлеге для нас обоих в комнате, окнами выходящей на корабельную стоянку, и после обеда попросил меня отправиться обратно в Абердин.
- Будьте добры, - обратился ко мне он, - скажите в отеле в Абердине, что наша миссия закончена, и мы возвращаемся в Лондон. Перед тем как вернуться, утром сделайте, пожалуйста, еще кое-что. Я не ожидал, что мы так быстро управимся, и, боюсь, не слишком хорошо подготовил снаряжение. В Абердине, полагаю, есть охотничьи магазины, неплохо бы взять там пару хороших полевых биноклей. Кроме того, у меня нет оружия; сомневаюсь, впрочем, что ваш старый «бульдог» при вас.
Действительно, выезжая в двухнедельный отпуск на побережье Суссекса, револьвер я с собой не прихватил.
- Тогда предлагаю вам добавить к списку покупок пару надежных пистолетов и две коробки бездымных патронов. Было бы неразумно, мне кажется, полностью игнорировать оценку противника, данную моим братом.
Я вернулся в деревню утром следующего дня и нашел Холмса в гостинице в обществе почтенного старого рыбака. Великий сыщик, угощая собеседника, с удовольствием выслушивал его воспоминания. Шерлок радостно приветствовал меня и представил своего нового приятеля.
- Мистер Маккензи рассказывает мне о своей совершенно замечательной жизни на море. Я объяснил ему, что мы с вами готовим журнальную статью о рыбных промыслах, и уверен, он даст вам богатый материал. Вы знаете, он сказал мне, что та прелестная яхта у причала - из России.
- Неужели? - спросил я, стараясь изобразить неподдельное удивление.
- О да, - буркнул он. - Из России, так точно. Моя сестрица держит почту и говорит, что стоило им появиться, как они только и делают что шлют телеграммы про свои моторы. Слали в Абердин и две - в посольство России в Лондоне. Кажется, хотят какую-то новую железку для своей машинерии, а поблизости не достать, вот и пришлось делать в Абердине!
Мистер Маккензи провел с нами целый день, предаваясь бесконечным воспоминаниям, я попутно делал свои заметки, а мой друг не спускал глаз с окна, что выходило на причал.
Стемнело, мы пообедали и довольно рано отправились в свою спальную комнату. Холмс потушил свечи, мы сели к окну и стали наблюдать за гаванью. Русская яхта тихо стояла у пристани, без единого признака жизни, не считая одинокого матроса на баке, который курил трубку. Около полуночи Холмс решил, что нам лучше отправиться в постель.
В течение трех дней наш распорядок не менялся. Мы съедали сытный шотландский завтрак, а затем поднимались на холмы. Там Холмс устроил что-то вроде наблюдательного пункта, хорошо замаскировав его вереском и мелким кустарником, откуда можно было наблюдать за гаванью без риска быть обнаруженными. Из этого укрытия мы по очереди следили за нашим объектом в течение всего дня при помощи полевого бинокля, который я привез из Абердина.
Каждый вечер мы возвращались в гостиницу, где Холмс потчевал словоохотливого Маккензи виски и отделял крупицы информации от всякого стариковского вздора. Результат не замедлил сказаться. Постукивая пальцем по своему огромному костлявому носу и низко склонившись к нам через стол, Маккензи однажды вечером сообщил нам последнюю сплетню, которую принес из конторы своей сестры.
- Ваши русы скоро отчалят, - выпалил он.
- Правда? - удивился Холмс. - А я думал, у них все еще проблемы.
- Ага, - подтвердил наш приятель. - Но теперь дело сделано. Два матроса и парень едут в Абердин с утречка взглянуть на готовую деталь.
- Мистер Маккензи, - глаза Холмса прямо-таки горели от восторга, - происходит ли в этих краях что-нибудь такое, чего бы вы не знали?
Лесть возымела желаемое действие, и последовали новые сведения.
- Из Абердина днем поступила телеграмма. Помню слово в слово: «если испытания успешны, можете отплыть в сорок восемь часов…» Да, именно так!
- Чудесно! - воскликнул Холмс и сменил тему разговора.
Позднее в нашей маленькой спальне Холмс с пылающим взором потирал руки от удовольствия:
- Итак, русские отбывают, и не в Абердин, надо думать! Ватсон, это наверняка выманит людей кайзера! Позаботьтесь зарядить оба пистолета!
Он разбудил меня на рассвете, засветив свечу и шепотом повторяя мое имя.
- Собирайтесь, - бросил он, когда я окончательно проснулся. - Мы должны исчезнуть, прежде чем они нас заметят!
Спешно одевшись, сунув в карманы револьверы, мы вышли из гостиницы по черной лестнице. Холмс оставил на столе в общей комнате несколько монет и записку, разъясняющую хозяйке, что некие непредвиденные журналистские дела требуют нашего отъезда в Стонхейвен первым утренним поездом.
- Если они собираются в Абердин, Холмс, то почему же мы собираемся в Стонхейвен? - поинтересовался я на полпути к железнодорожной станции в другой деревушке.
- Во-первых, как я уже отметил прошлой ночью, весьма сомнительно, чтобы Абердин был их местом назначения, и во-вторых, в настоящий момент мы собираемся не дальше железнодорожной станции, где станет ясно, какую пользу можно извлечь из этих замечательных карточек, которыми нас снабдила Лондонская юго-западная компания!
На крошечной железнодорожной станции предъявление особых проездных карточек лишний раз подтвердило рассказ Холмса, что мы являемся агентами компании, отвечающей за сохранность товаров при перевозке. С помощью этих карточек нам стал доступен не только комфорт поезда в Абердин, но и два комплекта униформы носильщиков, которые нам одолжили по просьбе Холмса.
Поезд вот-вот должен был подойти, и на платформе уже толпились люди, большинство которых составляли пассажиры третьего класса - рабочие из округи, правда, в конце концов объявилась и наша троица: мальчик с яхты, приземистый моряк, которого мы видели в первый день, и высокий представительный мужчина, тоже в мореходном одеянии. Черты лица его скрывала окладистая борода. Они с опаской поглядывали на своих попутчиков и держались в стороне, вполголоса о чем-то переговариваясь друг с другом.
Наконец поезд прибыл, троица быстро погрузилась в вагон третьего класса. Мы с Холмсом положили свои пальто и шляпы в дорожную корзину и теперь, переодетые носильщиками, втащили корзину в вагон охраны поезда, где Холмс опять предъявил наши подложные документы изумленным охранникам. Заунывный гудок и три тяжелых вздоха паровоза ознаменовали наше отбытие, и вот мы уже en route в Абердин.
На каждой из станций, что прерывали нашу поездку, Холмс неустанно надевал фуражку носильщика и наблюдал из окна, не сошла ли группа русских. В Абердине станция оказалась запружена рабочими и товарами, и там было достаточно людно, чтобы, держась совсем рядом от объекта слежки, оставаться незамеченными. Русские, впрочем, со станции не ушли, а просто сменили платформу и сели в местный поезд, который уже готовился к отправлению.
- Так я и думал, Ватсон! - воскликнул Холмс, когда мы проскользнули в салон первого класса этого же поезда. - Их пункт назначения отнюдь не Абердин!
Поезд тронулся, и как только мы выехали за городскую черту, я понял, что мы едем вдоль левого берега реки Ди, которая берет начало в Кернгормских горах, около шестидесяти миль к западу от Абердина, и течет на восток, через всю Шотландию к Северному морю. Чем дальше на запад мы продвигались, тем веселее становился мой компаньон, ибо он, казалось, находил подтверждение каким-то своим невысказанным предположениям.
Мы не расставались с фуражками носильщиков, и на каждой станции я снова и снова продолжал слежку из-под блестящего козырька. Старания не пропали даром - в Боллотере компания наконец сошла. Мы с Холмсом через какое-то время разом спрыгнули с поезда и осторожно приблизились к калитке контролера, но беспокойство наше оказалось напрасным:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22