А мисс Эмили Нортон была пассажиром этого поезда!
Десять лет прошло с тех пор, как мы с Холмсом бежали вдоль платформы в Шрюсбери к искореженным обломкам поезда. Я уже досыта насмотрелся на человеческие жертвы современной войны, видел пострадавших от начиненных мощной взрывчаткой снарядов и отравляющих газов, имел дело с уцелевшими в крушении военного эшелона в Куинтиншилле, где погибло более двухсот солдат и где офицеры, рыдая навзрыд, стреляли в придавленных пылающими обломками людей, но ничто не могло вытеснить из моей памяти событий той октябрьской ночи 1907 года.
Развилка, где произошло крушение, представляла собой изгиб основного северного пути, радиусом всего около шестисот футов. Чтобы не сойти с рельсов, поезд должен подходить к развилке со скоростью не более десяти миль в час, но, как мы впоследствии узнали, бристольский экспресс не остановился у первой сигнальной будки на въезде в Шрюсбери и продолжал мчаться к роковой дуге на скорости шестьдесят миль в час, а может, и того больше.
Результаты не замедлили сказаться. Паровоз соскочил с рельсов, пробороздил землю и завалился набок, погребя под собой несчастную команду. Как только он замер на месте, пятнадцать пассажирских и почтовых вагонов, все еще не сбросивших скорость, врезались друг в друга и превратились в груду покореженного металла, разбитого стекла и дерева, произведя тот ужасный скрежет и грохот, что донесся до станционной платформы.
Мы с Холмсом прибыли на место происшествия одними из первых. Люди уже выползали из-под обломков, но крики, эхом разносящиеся в ночи, свидетельствовали о том, что еще множество несчастных придавлено грудой металла. Холмс бросился к потерпевшим, я же, надеясь только на свое медицинское искусство, старался помочь тем, кто уже выбрался. Раздумывать над судьбой мисс Нортон было некогда, надо было делать все возможное, дабы облегчить участь раненых.
Вскоре появились и другие медики; мы все вместе не покладая рук трудились прямо на путях, перевязывая раны, останавливая кровь, накладывая шины, и все же слишком часто медицина оказывалась бессильна. В тусклом свете фонарей мы как могли латали искалеченных, а крики и стоны придавленных и жалобы раненых все не стихали. Позже я узнал, что в течение всей ночи Холмс проявлял чудеса храбрости и сообразительности в деле спасения пассажиров из-под обломков.
Наконец рассвело, со стороны реки Северн расползался легкий осенний туман; смешиваясь с дымом пожарища, он будто бы желал прикрыть собой картину ночного кошмара. К этому времени все оставшиеся в живых были уже эвакуированы; погибшие, впрочем, тоже. В изнеможении притулившись на насыпи, я увидел Холмса - он чуть ли не насильно сунул мне в руку металлическую кружку, наполненную крепким чаем с ромом.
Горячий чай и спиртное прочистили мои усталые мозги.
- О ней ничего не слышно? - спросил я своего друга.
Лицо великого сыщика казалось белым и застывшим, словно вылепленным из алебастра.
- Нет, Ватсон, - ответил он. - Говорят, погибло около дюжины пассажиров, но ее среди них нет. Нет, насколько мне известно, и среди уцелевших.
- Так, может быть, она невредима?! - воскликнул я с надеждой.
- Может быть, старина, но все еще велика вероятность того, что некоторые тела не извлечены из-под обломков. - Он положил мне руку на плечо. - Идемте, - скомандовал он. - Вы сделали все, что могли. Надо ехать в Лондон и найти там моего брата.
Из всех поездок, которые мы предприняли в поисках железнодорожного маньяка, ни одна не была такой горькой, как наше возвращение в Лондон. Вымотанный прошедшей ночью, я то и дело засыпал, но каждый раз, открыв глаза, видел Холмса. С застывшим побелевшим лицом он невидящим взором уставился в окно. Конечно же, он проклинал себя за то, что не смог поймать кайзеровского убийцу, и за то, что посоветовал дедушке Эмили исключить поездку внучки через Плимутский или какой-либо северный порт. Я тоже цепенел от ужаса при одной только мысли о том, что такая храбрая и очаровательная девушка, возможно, лежит теперь среди дымящихся обломков.
Мы слишком рано прибыли на вокзал Юстон, но направились прямо в департамент. В обширном вестибюле огромного здания в итальянском стиле привратник в униформе взял карточку Холмса. Что уж он подумал о наших покрасневших глазах и непрезентабельном внешнем виде, не берусь и предположить. Слуга удалился вверх по широкой лестнице и почти тотчас вернулся, приглашая нас следовать за ним. Просторными коридорами он провел нас к двойной двери, постучал и распахнул ее.
В дальнем конце большой комнаты за внушительных размеров столом сидел Майкрофт, темным силуэтом выделяясь на фоне широкого окна. Позади него стоял еще кто-то, повернувшись лицом к осеннему солнечному свету, играющему в желтеющих верхушках деревьев парка Сент-Джеймса. Стоило нам приблизиться, как незнакомец повернулся, и я почувствовал, что мое сердце екнуло.
- Мисс Нортон! - воскликнули мы с Холмсом в один голос.
- Ах, господа! - улыбнулась она. - Весьма рада видеть вас снова! Ваш брат не говорил мне, что ждет вас, мистер Холмс.
- А я и не ждал, - отозвался Майкрофт. - Садись, дорогой братец, и вы тоже, доктор, садитесь, рассказывайте, что привело вас в коридоры власти. Вы оба выглядите просто жутко.
- Ты не слышал, что случилось в Шрюсбери прошлой ночью? - сразу приступил к делу Холмс.
- К сожалению, нет, - ответил Майкрофт. - Я обычно откладываю газеты до приезда в клуб, их гораздо приятнее листать в тишине. Так что там произошло?
- Ночной почтовый из Шотландии в Бристоль сошел с рельсов при въезде в Шрюсбери! - проговорил Холмс мрачно.
Водянисто-серые глаза Майкрофта дрогнули, а мисс Нортон, закрыв рот рукой, тихо ойкнула.
- О нет! - внезапно закричала она. - Они рассчитывали убить меня!
- Боюсь, что так, - подтвердил Холмс.
- Сколько людей погибло, мистер Холмс? - спросила она, чуть не плача.
- Одиннадцать пассажиров, бригада локомотива, два железнодорожника и трое почтовых служащих - всего восемнадцать; итого, общее число жертв убийцы уже равняется пятидесяти восьми. Не казнитесь, мисс Нортон, это моя ошибка. Вот уже больше года мне известно об этом преступнике, и до сих пор не удалось его остановить, а теперь он еще и потешается над моими промахами!
- Каким образом? - удивился Майкрофт.
- А вот каким. - Холмс вытащил откуда-то телеграмму. - Таким образом он гарантировал мое присутствие при той чудовищной сцене, которая является делом его рук.
Майкрофт внимательно изучил телеграмму.
- Да, я этого не посылал, а также и никому не поручал.
- Нисколько не сомневаюсь, - сказал Холмс, - и потому напрашивается другая версия.
Все вопросительно посмотрели на него.
- Ну разве вы не видите, - произнес он. - Парижский инцидент дает основание полагать, что люди кайзера узнали о том, кто такая мисс Нортон. Где они получили эти сведения? Эта телеграмма была послана кем-то, кто знал о намерениях мисс Нортон отправиться поездом в Бристоль. Были такие намерения?
- Да, - кивнул Майкрофт. - Именно так она должна была бы ехать прошлой ночью, если бы возвращалась в Соединенные Штаты. Но она неожиданно приняла предложение выступить в Лондоне.
- В таком случае один из шпионов «Всевышнего» находится где-то в твоей собственной конторе, - заключил великий сыщик.
16
КОРОЛЬ И ВАЛЕТ
- Весьма серьезное обвинение в адрес моего ведомства! - нахмурился Майкрофт.
- И не без оснований! - отрезал Холмс. - Более чем очевидно, я просто совсем упустил это из виду. Мне следовало бы гораздо раньше обратить внимание на подоплеку крушения в Грэнтэме, но я был так поглощен установлением личности двух джентльменов в Питерборо, что, когда преуспел в этом, даже не задался вопросом, каким образом злодей узнал о том, что ты был в этом поезде, Майкрофт.
- Ты хочешь сказать, что эпизод в Грэнтэме был нацелен исключительно на меня? - Брови Майкрофта удивленно взлетели.
- Конечно, - отозвался Холмс. - Держу пари, что никто, кроме тебя, не знал, что Его Величество присоединится к тебе в Питерборо. Или это не так?
- Ты прав.
- Значит, тот, кто организовал остановку эдинбургского почтового, знал о твоем отъезде из Лондона, событии столь экстраординарном, что связал его с переговорами и поспешил помешать твоей поездке.
- Твои рассуждения весьма убедительны, - задумчиво протянул Майкрофт, - но если ты прав, как же выявить предателя?
- Надо принять все меры предосторожности, чтобы быть уверенным, что информация доступна только узкому кругу лиц. Если обнаружатся какие-либо еще злоупотребления информацией, то чем меньше людей ею владеет, тем больше шансов разоблачить предателя. А пока подумай хорошенько, что тебе известно о всех тех, кто знал о твоей поездке в Шотландию, и тех, кто знал, что мисс Нортон едет в Бристоль прошлой ночью. К счастью, есть способ существенно сузить круг поисков.
- Что ты имеешь в виду?
- Нужно выделить тех, кто не знал, что планы мисс Нортон переменились. Только кто-то из них мог передать информацию.
- Непременно так и сделаю, - отозвался Майкрофт, - но вопрос о мисс Нортон остается открытым. Если безумец связывает ее со мной и следит за ее передвижениями, то опасность, без преувеличения, подстерегает ее на каждом шагу, пока она остается в Англии. Более того, вряд ли она окажется в большей безопасности в Соединенных Штатах. Разведка кайзера уже многие годы чувствует себя в этой стране как дома. - Он задумчиво побарабанил пальцами по столу. - Может быть, мы обезопасим мисс Нортон, если Его Величество займется этим.
Он нажал кнопку на своем столе и, пододвинув к себе лист бумаги, что-то быстро начертал. Прошло всего несколько минут, прежде чем в дверь вошел служащий, но записка Майкрофта была уже готова и запечатана.
- Проследите, чтобы письмо тотчас отправили во дворец, - бросил он. - Не через регистрацию, а прямо во дворец.
Примерно через три четверти часа мы были в Букингемском дворце, где ливрейный лакей провел нас в большую красивую комнату, уставленную мраморными колоннами, и заверил, что Его Величество присоединится к нам в самом скором времени.
Мы ждали совсем недолго, и вот дверь отворилась и появился король, одетый совсем по-домашнему. Он жестом указал нам на кресла, а сам уселся напротив.
- Итак, Майкрофт, - начал он, - в вашей записке говорилось о деле чрезвычайной срочности. Так что же все-таки произошло?
- Ваше Величество, мой брат и доктор Ватсон принесли вести о железнодорожной катастрофе в Шрюсбери прошлой ночью - вести, которые угрожают безопасности мисс Нортон, - проговорил Майкрофт.
- В таком случае лучше расскажите мне об этом сами, мистер Холмс, - обратился король к сыщику.
Холмс кратко и исчерпывающе описал события предыдущей ночи и изложил свои выводы.
- Видимо, вы правы, мистер Холмс, - задумчиво произнес король. - Майкрофту надо разобраться с людьми в своем ведомстве, а нам следует предпринять соответствующие шаги, дабы уберечь Эмили. - И король улыбнулся юной леди.
- Сэр, - вступил в беседу Майкрофт с куда большей робостью, чем можно было от него ожидать, - кажется, дела приняли такой оборот, что необходимо принять самые крайние меры, чтобы остановить этого сумасшедшего.
- Легко сказать! - воскликнул король. - Что же - отправить полицию гоняться за ним по всей стране? Веселенькая будет история! Тем самым мы тотчас позволим птичке упорхнуть, к тому же что подумают люди, узнав, что какой-то сумасшедший придурок на службе у кайзера колесит по всей стране, пускает под откос поезда и убивает десятки невинных? Какое там его остановить - они потребуют войны, вот что они потребуют, и я вряд ли смогу их обвинить!
- Прошу прощения, сэр, но именно так я и думаю, - отозвался Майкрофт. - Если бы Ваше Величество изъявило желание представить факты, которыми мы располагаем, германскому послу - не упоминая, конечно, об участии мисс Нортон во всем этом деле - и указать ему на то, что действия германской разведки дают нам повод в любой момент развязать войну, не положило ли бы это конец их дьявольским выходкам?
- Возможно, вы правы, - сказал король.
- Поверит ли ваш племянник, что вы в самом деле намерены использовать сей повод, чтобы начать войну против Германии? - спросил Холмс.
Король Эдуард от души рассмеялся.
- Простите меня, мистер Холмс, - заявил он, - но мой племянник Вилли готов верить всему что угодно, кроме правды обо мне! Он называет меня Душителем, представляете; давая званый обед в Берлине, он заявил своим гостям, что я - сам Сатана! Нет, мистер Холмс, мне нетрудно убедить Вилли, что я воспользуюсь любым предлогом, дабы начать войну. Я предупрежу германского посла, что мне лично известно о безобразиях, которые творит преступный безумец, работающий на Карлтон-Хаус-террас, и что любые подобные действия в дальнейшем приведут к войне без всякого предварительного заявления. Его хозяин поверит каждому слову!
- Не ставит ли это под удар вас, сэр? - вмешался я.
- Нет, доктор. Существует нечто вроде джентльменского соглашения между королями и императорами по поводу того, чтобы не покушаться на жизнь друг друга. Мы все окажемся в одинаковом положении, если кто-нибудь решится на это, и в конце концов Вильгельм все еще мой племянник - ему, возможно, наплевать на меня с точки зрения политики, но вряд ли он жаждет смерти своего старого дядюшки!
- Итак, мы способны его остановить, - заключил Холмс, - но мисс Нортон по-прежнему в опасности. Если только… - Он неожиданно замолчал.
- Если только я не использую предателя в моей конторе, чтобы защитить ее, - продолжил за него Майкрофт.
- Что вы имеете в виду? - нахмурился король.
- Если мне удастся убедить все мое ведомство, что мисс Нортон служила всего лишь прикрытием, а контакты осуществляли другие люди, Ваше Величество, тогда предатель обязательно передаст эту информацию своим немецким хозяевам, и они оставят мисс Нортон в покое.
- Ты читаешь мои мысли, Майкрофт, - одобрительно произнес Холмс.
- Прекрасно, - заключил король. - Эмили, я уверен, план Майкрофта сработает, и вам не придется больше ни о чем беспокоиться.
Мы тотчас поднялись, но король решительно остановил нас:
- Одну минуту, господа. Вероятно, мы разрешили проблему Эмили, но как же быть с вашей, мистер Холмс? Что будете делать вы?
- Я, сэр? - удивился Холмс. - Я просто продолжу свои поиски.
- А не находите ли вы сие неразумным? - спросил Его Величество.
- Неразумным, сэр? Отчего же?
- Мистер Холмс, - вновь заговорил король, - никто более меня не ценит усилия, предпринятые вами в этом деле, и я, конечно же, разделяю вашу убежденность, что с этим сумасшедшим пора кончать, но полагаю, сейчас не время для решительных действий. Мои переговоры более не нуждаются в услугах отважной Эмили, я предприму шаги, которые мы только что обсудили в целях ее безопасности, но чем я могу помочь вам?
- Не уверен, что правильно вас понимаю, сэр, - сказал Холмс.
- Мистер Холмс, мы в состоянии пресечь действия астронома, но мы не можем узнать, кто он. А он уже знает, что вы его разыскиваете. Это ставит вас в неравное с ним положение. Он будет начеку. Кроме того, если его хозяева на Карлтон-Хаус-террас дадут отбой всем его действиям, не захочет ли он на вас отыграться?
- Я готов пойти на этот риск, сэр, - отрезал Холмс.
- Не сомневаюсь, - произнес король, - дело в том, что я не готов позволить вам это сделать. Вы представляете слишком большую ценность для моей семьи и для меня лично, а также для моего трона и моих подданных с точки зрения заботы о государстве, чтобы я оставался равнодушен к вашей судьбе. Будьте уверены, пока я жив, я не забуду преступлений этого мерзавца, и придет время, когда я попрошу вас возобновить поиски. Но только в тот момент, когда он меньше всего этого ожидает. В настоящий момент я полагаюсь на вашу лояльность и прошу приостановить розыск.
Холмс застыл с каменным выражением лица.
- Прекрасно, сэр, если этого желает Ваше Величество, тогда именно это я и сделаю.
- Да, мистер Холмс, я желаю этого и признателен вам за лояльность к моим желаниям.
В кебе, когда мы остались одни, я спросил Холмса, что он собирается делать.
- Вы слышали, что сказал король, Ватсон? Бесполезно тратить время на размышления о недостижимом. Я вернусь к своим пчелам и там подожду, пока не получу приказ Его Величества.
Великий сыщик не проронил больше ни слова до самого вокзала Виктория, где он сухо попрощался со мной. Не секрет, что он всегда переживал по поводу незаконченных дел, и, глядя ему вслед, я глубоко сочувствовал своему старому другу. Но даже тогда, мне кажется, ни один из нас не ожидал, что приказ короля так никогда и не последует.
17
ПИКИ И ДЖОКЕР
- Пока я жив… - Слова короля Эдуарда эхом звучали в моих ушах, когда спустя примерно три года я вместе с братьями Холмсами стоял на балконе кабинета Майкрофта. Было солнечное летнее утро, на небе - ни облачка, но лик столицы омрачали похожие на темные тучи толпы народа, собравшегося проводить в последний путь своего короля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
Десять лет прошло с тех пор, как мы с Холмсом бежали вдоль платформы в Шрюсбери к искореженным обломкам поезда. Я уже досыта насмотрелся на человеческие жертвы современной войны, видел пострадавших от начиненных мощной взрывчаткой снарядов и отравляющих газов, имел дело с уцелевшими в крушении военного эшелона в Куинтиншилле, где погибло более двухсот солдат и где офицеры, рыдая навзрыд, стреляли в придавленных пылающими обломками людей, но ничто не могло вытеснить из моей памяти событий той октябрьской ночи 1907 года.
Развилка, где произошло крушение, представляла собой изгиб основного северного пути, радиусом всего около шестисот футов. Чтобы не сойти с рельсов, поезд должен подходить к развилке со скоростью не более десяти миль в час, но, как мы впоследствии узнали, бристольский экспресс не остановился у первой сигнальной будки на въезде в Шрюсбери и продолжал мчаться к роковой дуге на скорости шестьдесят миль в час, а может, и того больше.
Результаты не замедлили сказаться. Паровоз соскочил с рельсов, пробороздил землю и завалился набок, погребя под собой несчастную команду. Как только он замер на месте, пятнадцать пассажирских и почтовых вагонов, все еще не сбросивших скорость, врезались друг в друга и превратились в груду покореженного металла, разбитого стекла и дерева, произведя тот ужасный скрежет и грохот, что донесся до станционной платформы.
Мы с Холмсом прибыли на место происшествия одними из первых. Люди уже выползали из-под обломков, но крики, эхом разносящиеся в ночи, свидетельствовали о том, что еще множество несчастных придавлено грудой металла. Холмс бросился к потерпевшим, я же, надеясь только на свое медицинское искусство, старался помочь тем, кто уже выбрался. Раздумывать над судьбой мисс Нортон было некогда, надо было делать все возможное, дабы облегчить участь раненых.
Вскоре появились и другие медики; мы все вместе не покладая рук трудились прямо на путях, перевязывая раны, останавливая кровь, накладывая шины, и все же слишком часто медицина оказывалась бессильна. В тусклом свете фонарей мы как могли латали искалеченных, а крики и стоны придавленных и жалобы раненых все не стихали. Позже я узнал, что в течение всей ночи Холмс проявлял чудеса храбрости и сообразительности в деле спасения пассажиров из-под обломков.
Наконец рассвело, со стороны реки Северн расползался легкий осенний туман; смешиваясь с дымом пожарища, он будто бы желал прикрыть собой картину ночного кошмара. К этому времени все оставшиеся в живых были уже эвакуированы; погибшие, впрочем, тоже. В изнеможении притулившись на насыпи, я увидел Холмса - он чуть ли не насильно сунул мне в руку металлическую кружку, наполненную крепким чаем с ромом.
Горячий чай и спиртное прочистили мои усталые мозги.
- О ней ничего не слышно? - спросил я своего друга.
Лицо великого сыщика казалось белым и застывшим, словно вылепленным из алебастра.
- Нет, Ватсон, - ответил он. - Говорят, погибло около дюжины пассажиров, но ее среди них нет. Нет, насколько мне известно, и среди уцелевших.
- Так, может быть, она невредима?! - воскликнул я с надеждой.
- Может быть, старина, но все еще велика вероятность того, что некоторые тела не извлечены из-под обломков. - Он положил мне руку на плечо. - Идемте, - скомандовал он. - Вы сделали все, что могли. Надо ехать в Лондон и найти там моего брата.
Из всех поездок, которые мы предприняли в поисках железнодорожного маньяка, ни одна не была такой горькой, как наше возвращение в Лондон. Вымотанный прошедшей ночью, я то и дело засыпал, но каждый раз, открыв глаза, видел Холмса. С застывшим побелевшим лицом он невидящим взором уставился в окно. Конечно же, он проклинал себя за то, что не смог поймать кайзеровского убийцу, и за то, что посоветовал дедушке Эмили исключить поездку внучки через Плимутский или какой-либо северный порт. Я тоже цепенел от ужаса при одной только мысли о том, что такая храбрая и очаровательная девушка, возможно, лежит теперь среди дымящихся обломков.
Мы слишком рано прибыли на вокзал Юстон, но направились прямо в департамент. В обширном вестибюле огромного здания в итальянском стиле привратник в униформе взял карточку Холмса. Что уж он подумал о наших покрасневших глазах и непрезентабельном внешнем виде, не берусь и предположить. Слуга удалился вверх по широкой лестнице и почти тотчас вернулся, приглашая нас следовать за ним. Просторными коридорами он провел нас к двойной двери, постучал и распахнул ее.
В дальнем конце большой комнаты за внушительных размеров столом сидел Майкрофт, темным силуэтом выделяясь на фоне широкого окна. Позади него стоял еще кто-то, повернувшись лицом к осеннему солнечному свету, играющему в желтеющих верхушках деревьев парка Сент-Джеймса. Стоило нам приблизиться, как незнакомец повернулся, и я почувствовал, что мое сердце екнуло.
- Мисс Нортон! - воскликнули мы с Холмсом в один голос.
- Ах, господа! - улыбнулась она. - Весьма рада видеть вас снова! Ваш брат не говорил мне, что ждет вас, мистер Холмс.
- А я и не ждал, - отозвался Майкрофт. - Садись, дорогой братец, и вы тоже, доктор, садитесь, рассказывайте, что привело вас в коридоры власти. Вы оба выглядите просто жутко.
- Ты не слышал, что случилось в Шрюсбери прошлой ночью? - сразу приступил к делу Холмс.
- К сожалению, нет, - ответил Майкрофт. - Я обычно откладываю газеты до приезда в клуб, их гораздо приятнее листать в тишине. Так что там произошло?
- Ночной почтовый из Шотландии в Бристоль сошел с рельсов при въезде в Шрюсбери! - проговорил Холмс мрачно.
Водянисто-серые глаза Майкрофта дрогнули, а мисс Нортон, закрыв рот рукой, тихо ойкнула.
- О нет! - внезапно закричала она. - Они рассчитывали убить меня!
- Боюсь, что так, - подтвердил Холмс.
- Сколько людей погибло, мистер Холмс? - спросила она, чуть не плача.
- Одиннадцать пассажиров, бригада локомотива, два железнодорожника и трое почтовых служащих - всего восемнадцать; итого, общее число жертв убийцы уже равняется пятидесяти восьми. Не казнитесь, мисс Нортон, это моя ошибка. Вот уже больше года мне известно об этом преступнике, и до сих пор не удалось его остановить, а теперь он еще и потешается над моими промахами!
- Каким образом? - удивился Майкрофт.
- А вот каким. - Холмс вытащил откуда-то телеграмму. - Таким образом он гарантировал мое присутствие при той чудовищной сцене, которая является делом его рук.
Майкрофт внимательно изучил телеграмму.
- Да, я этого не посылал, а также и никому не поручал.
- Нисколько не сомневаюсь, - сказал Холмс, - и потому напрашивается другая версия.
Все вопросительно посмотрели на него.
- Ну разве вы не видите, - произнес он. - Парижский инцидент дает основание полагать, что люди кайзера узнали о том, кто такая мисс Нортон. Где они получили эти сведения? Эта телеграмма была послана кем-то, кто знал о намерениях мисс Нортон отправиться поездом в Бристоль. Были такие намерения?
- Да, - кивнул Майкрофт. - Именно так она должна была бы ехать прошлой ночью, если бы возвращалась в Соединенные Штаты. Но она неожиданно приняла предложение выступить в Лондоне.
- В таком случае один из шпионов «Всевышнего» находится где-то в твоей собственной конторе, - заключил великий сыщик.
16
КОРОЛЬ И ВАЛЕТ
- Весьма серьезное обвинение в адрес моего ведомства! - нахмурился Майкрофт.
- И не без оснований! - отрезал Холмс. - Более чем очевидно, я просто совсем упустил это из виду. Мне следовало бы гораздо раньше обратить внимание на подоплеку крушения в Грэнтэме, но я был так поглощен установлением личности двух джентльменов в Питерборо, что, когда преуспел в этом, даже не задался вопросом, каким образом злодей узнал о том, что ты был в этом поезде, Майкрофт.
- Ты хочешь сказать, что эпизод в Грэнтэме был нацелен исключительно на меня? - Брови Майкрофта удивленно взлетели.
- Конечно, - отозвался Холмс. - Держу пари, что никто, кроме тебя, не знал, что Его Величество присоединится к тебе в Питерборо. Или это не так?
- Ты прав.
- Значит, тот, кто организовал остановку эдинбургского почтового, знал о твоем отъезде из Лондона, событии столь экстраординарном, что связал его с переговорами и поспешил помешать твоей поездке.
- Твои рассуждения весьма убедительны, - задумчиво протянул Майкрофт, - но если ты прав, как же выявить предателя?
- Надо принять все меры предосторожности, чтобы быть уверенным, что информация доступна только узкому кругу лиц. Если обнаружатся какие-либо еще злоупотребления информацией, то чем меньше людей ею владеет, тем больше шансов разоблачить предателя. А пока подумай хорошенько, что тебе известно о всех тех, кто знал о твоей поездке в Шотландию, и тех, кто знал, что мисс Нортон едет в Бристоль прошлой ночью. К счастью, есть способ существенно сузить круг поисков.
- Что ты имеешь в виду?
- Нужно выделить тех, кто не знал, что планы мисс Нортон переменились. Только кто-то из них мог передать информацию.
- Непременно так и сделаю, - отозвался Майкрофт, - но вопрос о мисс Нортон остается открытым. Если безумец связывает ее со мной и следит за ее передвижениями, то опасность, без преувеличения, подстерегает ее на каждом шагу, пока она остается в Англии. Более того, вряд ли она окажется в большей безопасности в Соединенных Штатах. Разведка кайзера уже многие годы чувствует себя в этой стране как дома. - Он задумчиво побарабанил пальцами по столу. - Может быть, мы обезопасим мисс Нортон, если Его Величество займется этим.
Он нажал кнопку на своем столе и, пододвинув к себе лист бумаги, что-то быстро начертал. Прошло всего несколько минут, прежде чем в дверь вошел служащий, но записка Майкрофта была уже готова и запечатана.
- Проследите, чтобы письмо тотчас отправили во дворец, - бросил он. - Не через регистрацию, а прямо во дворец.
Примерно через три четверти часа мы были в Букингемском дворце, где ливрейный лакей провел нас в большую красивую комнату, уставленную мраморными колоннами, и заверил, что Его Величество присоединится к нам в самом скором времени.
Мы ждали совсем недолго, и вот дверь отворилась и появился король, одетый совсем по-домашнему. Он жестом указал нам на кресла, а сам уселся напротив.
- Итак, Майкрофт, - начал он, - в вашей записке говорилось о деле чрезвычайной срочности. Так что же все-таки произошло?
- Ваше Величество, мой брат и доктор Ватсон принесли вести о железнодорожной катастрофе в Шрюсбери прошлой ночью - вести, которые угрожают безопасности мисс Нортон, - проговорил Майкрофт.
- В таком случае лучше расскажите мне об этом сами, мистер Холмс, - обратился король к сыщику.
Холмс кратко и исчерпывающе описал события предыдущей ночи и изложил свои выводы.
- Видимо, вы правы, мистер Холмс, - задумчиво произнес король. - Майкрофту надо разобраться с людьми в своем ведомстве, а нам следует предпринять соответствующие шаги, дабы уберечь Эмили. - И король улыбнулся юной леди.
- Сэр, - вступил в беседу Майкрофт с куда большей робостью, чем можно было от него ожидать, - кажется, дела приняли такой оборот, что необходимо принять самые крайние меры, чтобы остановить этого сумасшедшего.
- Легко сказать! - воскликнул король. - Что же - отправить полицию гоняться за ним по всей стране? Веселенькая будет история! Тем самым мы тотчас позволим птичке упорхнуть, к тому же что подумают люди, узнав, что какой-то сумасшедший придурок на службе у кайзера колесит по всей стране, пускает под откос поезда и убивает десятки невинных? Какое там его остановить - они потребуют войны, вот что они потребуют, и я вряд ли смогу их обвинить!
- Прошу прощения, сэр, но именно так я и думаю, - отозвался Майкрофт. - Если бы Ваше Величество изъявило желание представить факты, которыми мы располагаем, германскому послу - не упоминая, конечно, об участии мисс Нортон во всем этом деле - и указать ему на то, что действия германской разведки дают нам повод в любой момент развязать войну, не положило ли бы это конец их дьявольским выходкам?
- Возможно, вы правы, - сказал король.
- Поверит ли ваш племянник, что вы в самом деле намерены использовать сей повод, чтобы начать войну против Германии? - спросил Холмс.
Король Эдуард от души рассмеялся.
- Простите меня, мистер Холмс, - заявил он, - но мой племянник Вилли готов верить всему что угодно, кроме правды обо мне! Он называет меня Душителем, представляете; давая званый обед в Берлине, он заявил своим гостям, что я - сам Сатана! Нет, мистер Холмс, мне нетрудно убедить Вилли, что я воспользуюсь любым предлогом, дабы начать войну. Я предупрежу германского посла, что мне лично известно о безобразиях, которые творит преступный безумец, работающий на Карлтон-Хаус-террас, и что любые подобные действия в дальнейшем приведут к войне без всякого предварительного заявления. Его хозяин поверит каждому слову!
- Не ставит ли это под удар вас, сэр? - вмешался я.
- Нет, доктор. Существует нечто вроде джентльменского соглашения между королями и императорами по поводу того, чтобы не покушаться на жизнь друг друга. Мы все окажемся в одинаковом положении, если кто-нибудь решится на это, и в конце концов Вильгельм все еще мой племянник - ему, возможно, наплевать на меня с точки зрения политики, но вряд ли он жаждет смерти своего старого дядюшки!
- Итак, мы способны его остановить, - заключил Холмс, - но мисс Нортон по-прежнему в опасности. Если только… - Он неожиданно замолчал.
- Если только я не использую предателя в моей конторе, чтобы защитить ее, - продолжил за него Майкрофт.
- Что вы имеете в виду? - нахмурился король.
- Если мне удастся убедить все мое ведомство, что мисс Нортон служила всего лишь прикрытием, а контакты осуществляли другие люди, Ваше Величество, тогда предатель обязательно передаст эту информацию своим немецким хозяевам, и они оставят мисс Нортон в покое.
- Ты читаешь мои мысли, Майкрофт, - одобрительно произнес Холмс.
- Прекрасно, - заключил король. - Эмили, я уверен, план Майкрофта сработает, и вам не придется больше ни о чем беспокоиться.
Мы тотчас поднялись, но король решительно остановил нас:
- Одну минуту, господа. Вероятно, мы разрешили проблему Эмили, но как же быть с вашей, мистер Холмс? Что будете делать вы?
- Я, сэр? - удивился Холмс. - Я просто продолжу свои поиски.
- А не находите ли вы сие неразумным? - спросил Его Величество.
- Неразумным, сэр? Отчего же?
- Мистер Холмс, - вновь заговорил король, - никто более меня не ценит усилия, предпринятые вами в этом деле, и я, конечно же, разделяю вашу убежденность, что с этим сумасшедшим пора кончать, но полагаю, сейчас не время для решительных действий. Мои переговоры более не нуждаются в услугах отважной Эмили, я предприму шаги, которые мы только что обсудили в целях ее безопасности, но чем я могу помочь вам?
- Не уверен, что правильно вас понимаю, сэр, - сказал Холмс.
- Мистер Холмс, мы в состоянии пресечь действия астронома, но мы не можем узнать, кто он. А он уже знает, что вы его разыскиваете. Это ставит вас в неравное с ним положение. Он будет начеку. Кроме того, если его хозяева на Карлтон-Хаус-террас дадут отбой всем его действиям, не захочет ли он на вас отыграться?
- Я готов пойти на этот риск, сэр, - отрезал Холмс.
- Не сомневаюсь, - произнес король, - дело в том, что я не готов позволить вам это сделать. Вы представляете слишком большую ценность для моей семьи и для меня лично, а также для моего трона и моих подданных с точки зрения заботы о государстве, чтобы я оставался равнодушен к вашей судьбе. Будьте уверены, пока я жив, я не забуду преступлений этого мерзавца, и придет время, когда я попрошу вас возобновить поиски. Но только в тот момент, когда он меньше всего этого ожидает. В настоящий момент я полагаюсь на вашу лояльность и прошу приостановить розыск.
Холмс застыл с каменным выражением лица.
- Прекрасно, сэр, если этого желает Ваше Величество, тогда именно это я и сделаю.
- Да, мистер Холмс, я желаю этого и признателен вам за лояльность к моим желаниям.
В кебе, когда мы остались одни, я спросил Холмса, что он собирается делать.
- Вы слышали, что сказал король, Ватсон? Бесполезно тратить время на размышления о недостижимом. Я вернусь к своим пчелам и там подожду, пока не получу приказ Его Величества.
Великий сыщик не проронил больше ни слова до самого вокзала Виктория, где он сухо попрощался со мной. Не секрет, что он всегда переживал по поводу незаконченных дел, и, глядя ему вслед, я глубоко сочувствовал своему старому другу. Но даже тогда, мне кажется, ни один из нас не ожидал, что приказ короля так никогда и не последует.
17
ПИКИ И ДЖОКЕР
- Пока я жив… - Слова короля Эдуарда эхом звучали в моих ушах, когда спустя примерно три года я вместе с братьями Холмсами стоял на балконе кабинета Майкрофта. Было солнечное летнее утро, на небе - ни облачка, но лик столицы омрачали похожие на темные тучи толпы народа, собравшегося проводить в последний путь своего короля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22