Конечно, в пути, как паломники, мы можем получать подношение от милосердных людей в ответ на наши молитвы. Именно благодаря этой помощи мы смогли добраться сюда…
Красавец венецианец взволнованно взглянул на молодую женщину, сидящую напротив. В этом миг он опять почувствовал легкое прикосновение платья и широко улыбнулся.
– Только это? Вы этого не говорили, барон. Я буду очень рад предоставить вам все необходимое для путешествия в Барселону!
– Я могу лишь взять в долг… как благородный человек у благородного человека.
– В долг, если вы так хотите. Но я не позволю, чтобы баронесса прошла пешком хотя бы еще один час по этим ужасным дорогам. Завтра мы подберем для вас лошадей, и я уверен, что, благодаря Богу, мы совершим приятнейшее путешествие. Выпьем, если вы не против, за предстоящий путь!
Они легко осушали бокал за бокалом. Вскоре Лоренца, сославшись на усталость, оставила их одних, подарив напоследок венецианцу нежную улыбку, наполнившую его радостью и надеждой. Можно быть большим авантюристом и знатоком женщин, но легко поддаваться при этом на улыбку и красивые речи другого, более хитрого авантюриста…
На самом деле, блестящее генеалогическое древо, нарисованное в тот вечер Бальзамо перед удивленным сотрапезником, было всего лишь фантазией. Ни в нем, ни в Лоренце не было ни малейшей капли благородной крови. Родившись в Палермо, в бедной еврейской семье, принявшей христианство, он был воспитан в монастыре братьев милосердия, где выучил кое-что из медицины, кое-что из химии и откуда сбежал однажды ночью, прихватив с собой кое-какие безделушки. Талантливый рисовальщик, он легко научился подделывать различные документы. Для отвода глаз он устроился на службу к оружейных дел мастеру, что позволило ему великолепно овладеть шпагой. Для начала, изготовив фальшивые документы, он украл 80 унций золота у одного палермского ювелира. Дело получило огласку, и Бальзамо вынужден был скрыться и искать убежище в Риме, где он и познакомился с Лоренцей у старой неаполитанки, давшей ему приют. Отец девушки плавил медь и жил в соседнем доме. Лоренцу сразу же сразил странный гипнотический взгляд черных глаз Джузеппе. И скоро она была бесконечно в него влюблена. Со своей стороны, Бальзамо был вовсе не равнодушен к очарованию и красоте молодой девушки, к тому же он очень быстро понял, какую выгоду сможет извлечь из такого общества. Однажды утром они поженились в церкви Сан-Сальвадор-ин-Кампо и тут же поспешили покинуть Рим, чтобы избежать гнева отца Феличани, отнюдь не одобрившего выбора дочери.
Сначала они направились в Лоретто. Джузеппе получил рекомендательное письмо к губернатору от кардинала Орсини, который был в восторге от того, как Бальзамо скопировал несколько рисунков Рембрандта. Они тронулись в путь в компании некоего мошенника, называвшего себя маркизом Аглиата и связанного с Бальзамо кое-какими делишками. В Лоретто сообщники изготовили фальшивые деньги за подписью кардинала, благодаря которым им удалось получить деньги у губернатора. И все бы хорошо, если бы однажды ночью Аглиата не удрал вместе с кубышкой, бросив Бальзамо на произвол судьбы и гнев губернатора. Джузеппе и Лоренца скрылись в Берге, где они были задержаны, а потом отпущены на свободу. Без гроша в кармане они вынуждены были продать последние крохи, которые у них оставались, и, переодевшись паломниками, отправиться в долгий путь, полагаясь только на людское милосердие и… определенный эффект, который производила на большинство мужчин красота Лоренцы.
Но для молодой, набожной женщины, страстно влюбленной в своего мужа, открытие роли, которую он ей отводил в их семейной жизни, было страшным ударом и горьким разочарованием. В высшей мере суеверная, она, как огня, боялась Джузеппе, и прекрасно понимала, что абсолютно бессильна перед его ужасным взглядом.
На следующее утро супруги Бальзамо уже ехали верхом в компании Казановы по дороге, петлявшей меж холмов, покрытых кипарисами и оливковыми деревьями. Они ехали по направлению к Армо. Рано утром венецианец отправился на рынок, где он приобрел подходящего жеребца для Бальзамо и небольшого мула для Лоренцы. Ни тот, ни другой, конечно же, не могли сравниться с его великолепным испанским скакуном, но тем не менее это были отличные верховые лошади, наполнявшие гордостью сердца своих новых хозяев.
Путешествие в Барселону протекало для всех очень приятно. Бальзамо был удовлетворен тем, что нашел такого обязательного банкира, Лоренца понемногу забывала свой гнев на Джузеппе, находя своего нового спутника все более и более очаровательным. Венецианец был красив, галантен, явно от нее в восторге, и, возможно, впервые молодая женщина находила удовольствие в том, что подчинилась мужу.
К тому же Бальзамо был столь добр, что не замечал того, как рука Лоренцы слишком долго задерживалась в руке Казановы, когда он помогал ей спуститься с лошади, а их взгляды охотно задерживаются друг на друге. Во время остановок, сославшись на необходимость помолиться, он удалялся в часовню или ближайшую церковь, оставляя их наедине.
Однажды вечером, когда граница Испании была уже недалеко, Лоренца вместе со своим новым галантным кавалером прогуливалась в саду, окружавшем трактир. Она более взволнованно, чем обычно, слушала его заверения в преданности и нежности, которые он шептал ей на ухо. Его голос, в котором слышались страсть и убежденность, доставлял ей удовольствие и внушал доверие.
– Вы знаете, – заговорил Казанова, – как я восхищаюсь вами, Лоренца, как я хотел бы сделать вашу жизнь более достойной вас и вашей красоты. Я знаю, я чувствую, что вы несчастны с вашим мужем. Разве я не прав?
Она отрицательно покачала головой, глаза ее были полны слез.
– Нет, Джакомо, вы не ошибаетесь. Я любила его и, возможно, люблю и сейчас, но я боюсь его. Это ужасный человек. Он служит дьяволу, его набожность – это сплошное богохульство…
Казанова рассмеялся.
– Меня не страшит сатана. Бальзамо и мне, нам хорошо вместе, у него есть передо мной некоторые обязательства, но мы не станем друзьями. Я сделаю все, чтобы вы принадлежали только мне.
– Так увезите меня!.. Уедем сейчас же, вдвоем!.. Это единственный способ. С вами я ничего не боюсь…
Он нежно поцеловал ее руку.
– Немного терпения! Он же легко догонит нас, а скоро мы будем в Барселоне, где у меня есть друзья. Там мы сможем действовать. К тому же, если потребуется, можно организовать арест Бальзамо, под каким-либо предлогом и всего лишь на несколько дней, что даст нам возможность скрыться. Ему это не причинит никакого вреда, а вы будете свободны… и вместе со мной. Вы не созданы для этого человека.
– Правда? Вы сделаете это?
На него смотрели прекрасные, полные слез благодарности глаза. Внезапно они замерли, погасли, она покачнулась.
– Лоренца, что с вами?
Она не успела ответить. Из-за лаврового кустарника к ним медленно приближался Бальзамо, поигрывая только что сорванным цветком. Он улыбался, мило и коварно.
– У вас жар, дорогая? Когда мы приедем, нужно будет показаться хорошему доктору. Какой чудесный вечер, не так ли?
Собеседники с тревогой посмотрели друг на друга: что он мог услышать? Но когда Бальзамо взял их под руки и повел к дому, они успокоились.
Вечер прошел весело, как и два следующих дня. Бальзамо и словом не обмолвился жене о сцене в саду. Следовательно, он ничего не слышал.
Но когда они приехали в Барселону, к великому удивлению шевалье Казановы де Сенгаль, он был арестован по приказу вице-короля и святой инквизиции по обвинению в подстрекательстве к беспорядкам. Пришедшая в ужас Лоренца полностью оказалась во власти мужа. Однако, казалось, он еще больше был поражен несчастьем, постигшим их недавнего спутника!
В Барселоне они провели четыре месяца. «Барон Бальзамо» сделал несколько рисунков для вице-короля и изготовил чудесные растирания от ревматизма. Со своей стороны, вице-король сильно заинтересовался баронессой Лоренцей. Это принесло супругам определенное процветание и позволило вести жизнь на широкую ногу, пополнить гардероб великолепными туалетами. Но и на этот раз Бальзамо связался с одним подозрительным типом, по прозвищу Сицилиец, который занимался продажей векселей. Застигнутый на месте преступления, он выдал своего сообщника, и тому не оставалось ничего, как уносить ноги, прихватив с собой жену, которая уже начинала надоедать губернатору, увлекшемуся к этому времени цыганской танцовщицей. Они направились в Мадрид, где разнообразные таланты Джузеппе, и особенно знания алхимии, которыми он якобы обладал, обеспечили им тайную финансовую поддержку герцога Альбы. На этот раз Лоренца могла вздохнуть свободно. Герцог был преклонного возраста и совсем не интересовался женщинами, но, как многие в то время, страстно желал найти философский камень, способный превратить в золото любой металл. Джузеппе, знавший множество различных фокусов, стал распускать слухи, что знает или почти знает секрет философского камня, и вскоре супруги стали любимцами высшего света Мадрида.
Так продолжалось год. Но почему судьбе было угодно, чтобы Сицилиец сбежал из барселонской тюрьмы и явился в Мадрид, требуя продолжения столь выгодного сотрудничества? Бальзамо отказался, дружок настаивал. Кое-какие слухи стали доходить до чувствительных в этих вопросах ушей герцога Альбы. В очередной раз барон Бальзамо, его жена и слуга Ля Рокка, хитрый итальянец, которого он спас от виселицы, должны были бежать. На этот раз Джузеппе решил отправиться в Лиссабон, куда он уже давно собирался.
– Там большой рынок драгоценных камней, – говорил он Лоренце. – Они в огромных количествах прибывают из Бразилии. Немного ловкости, и можно легко сделать состояние. Главное – постучаться в нужную дверь.
Лоренца вздыхала, молилась Всевышнему, прекрасно понимая, что под этими словами подразумевал ее муж, ставила свечи всем мадоннам, встречавшимся на их пути. Бальзамо, начавший заранее подготовку к битве, считал, что их имена стали слишком известны и нужно их сменить. Барон и баронесса Бальзамо исчезли, и на португальской границе предстали граф и графиня Стефано.
Праздник во дворце Пикас, одном их старейших и красивейших зданий Лиссабона, уцелевших после землетрясения 1775 года, был в полном разгаре.
Здесь собралось все общество, разодетое в парадные дорогие туалеты, сшитые по последней парижской моде из атласа, золотой и серебристой парчи, привезенной из Индии! Дамы и господа походили на витрины драгоценностей, они буквально падали под тяжестью камней всех цветов и оттенков, украшавших одежду, голые шеи, запястья, волосы, вееры. Но всеобщее восхищение вызывала красота графини Стефано, итальянской аристократки, муж которой занимался оккультными науками. В его кабинете в Террьеро до Пако уже побывала вся лиссабонская знать.
Туалет графини не был столь пышно, как у других, украшен драгоценностями, но ее атласное платье с перламутровым отливом, расшитое бледными розами и серебристым узором, волны кружев, пенившиеся на груди и на локтях, изысканная прическа напудренных и украшенных розами волос – все, до белого кружевного веера и маленькой рюшки вокруг шеи, говорило о великолепном вкусе. Ее неповторимую грацию подчеркивало присутствие опасного мужа, одетого в пурпурные с золотом одежды.
Двое мужчин, стоявшие у мавританской колонны рядом с фонтаном, смотрели на супругов, шествующих по освещенным залам. Один из них, элегантный, высокого роста аристократ, одетый в костюм из черного бархата, украшенный сверкающими бриллиантами, склонился к своему соседу.
– Сейчас много говорят об этом графе Стефано, приехавшем к нам два месяца назад. Он взбудоражил весь город. Ходят слухи, что он занимается магией. Но известно ли на самом деле, кто он и откуда?
– Он якобы внебрачный сын Великого учителя Мальты. Во всяком случае он сам так говорит. Его жена происходит из знатной римской семьи. Но у меня нет в этом полной уверенности. К нам он приехал из Испании. Это все, что я знаю официально. Кажется, это было паломничество в Компостел. Говорят, что его жена очень набожна.
– Во всяком случае она очень красива. Но мой дорогой Маник, я удивлен, что вы, интендант полиции, так плохо информированы.
Пина Маник пожал плечами, на его остром, аскетическом лице застыла презрительная мина.
– Мы не торопимся, пусть они развлекают людей их так называемой магией. Но я полностью разделяю ваше мнение относительно графини, она действительно восхитительна. Я не буду от вас скрывать, что ее муж не вызывает у меня доверия, и я установил за ними негласное наблюдение. Я чувствую в нем что-то странное… и опасное.
– Если уж полицейские позволяют себе иметь предчувствия, куда же мы идем? – ответил, смеясь, его собеседник. Затем он добавил:
– В любом случае я разочарован. Я думал, что вы их хорошо знаете и хотел попросить вас представить меня прекрасной графине…
Интендант полиции поднял глаза к небу и издал глубокий вздох.
– Вы неисправимы, дорогой Жозе! Вы не можете пропустить ни одного хорошенького личика, а ваше состояние привлекает их в великом множестве. Однажды с вами случится несчастье.
– Вы очень любезны, дорогой друг. Если я вас хорошо понял, меня можно любить лишь только за мои деньги? Очаровательно, благодарю вас.
– Не будьте глупцом, Круз Собрал, – нетерпеливо промолвил Маник. – Нужно быть слишком самоуверенным, чтобы в таком возрасте надеяться на что-то другое. Но если вы действительно хотите познакомиться с этими людьми, обратитесь к нашей хозяйке. Инес де Пикас без ума от итальянца и будет рада отдать ему жену в ваши руки. Но не приходите ко мне жаловаться, если с вами что-нибудь случится.
– Не бойтесь! Я уверен, что молодая графиня – просто ангел. Достаточно посмотреть на ее глаза, уж я-то в этом разбираюсь.
Взбив фатоватым жестом жабо, Жозе-Анселмо да Круз Собрал направился туда, где только что исчезла Лоренца с мужем. Он был одним из самых богатых людей Португалии, крупным судовладельцем, корабли которого бороздили все моря и океаны; кроме обширных владений, у него была еще и самая большая коллекция драгоценных камней. Особенно много разговоров шло о его топазах, самых крупных и красивых, найденных в Бразилии, где у него были шахты. Все это делало его чрезвычайно популярным среди женщин, иначе его победы были бы необъяснимы.
Дону Жозе было около пятидесяти. Он был высокого роста, но в результате злоупотребления дорогими яствами и винами, страдал излишней полнотой. Лицо его было покрыто красными пятнами, придававшими ему красновато-кирпичный цвет. Но он все более страстно любил женщин: маленьких, бледных, хрупких, предпочтительнее блондинок. Лоренца произвела на него неизгладимое впечатление, и он поклялся, что этим же вечером познакомится с ней. Теперь он был занят поисками хозяйки дома.
Он быстро нашел ее, а так как в тот момент она разговаривала с графом и графиней Стефано, он без колебаний направился к ней.
– Моя дорогая Инес, – сказал он с самой милой улыбкой, на которую был способен, – я хотел бы просить у вас содействия быть представленным графине, робким поклонником которой я являюсь.
С этими словами он поклонился так низко, насколько позволял его внушительный живот. Инеса де Пикас скрыла за веером свою улыбку и поспешила ему на помощь.
– Как же так, дорогая, вот один из моих лучших друзей, граф Жозе-Анселмо да Круз Собрал, один из крупнейших судовладельцев.
Лоренца молча сделала реверанс, а Джузеппе ответил:
– Мы рады познакомиться со знаменитым графом. Мы много слышали о нем. Я ваш покорный слуга, граф.
Начались приветствия. Мужчины принялись обсуждать опыты итальянца, любившего поговорить на эту тему, и Лоренца смогла уединиться в саду. Ей необходим был глоток чистого воздуха. Залы были полны тяжелыми дурманящими ароматами. Она чувствовала усталость. К тому же лицо нового знакомого ей совсем не понравилось, как, впрочем, и услужливость, с которой разговаривал с ним ее муж. Вот почему ей с трудом удалось справиться с раздражением, когда, немного позже, она услышала, как муж приглашает Круз Собрала посетить его лабораторию.
Сразу по возвращении с бала между супругами разыгралась сцена. Лоренца в отчаянии упрекала Джузеппе за его приглашение.
– Я не хочу видеть этого толстяка здесь, ты слышишь меня. Я никогда не приму…
– Он… очень богат, – промолвил Джузеппе, растягивая кружевное жабо, – и я не могу понять, почему ты не хочешь его принимать? Знаешь ли ты, что этот человек владеет лучшей в Европе коллекцией топазов. Даже у Екатерины Великой нет ничего подобного. Это заслуживает кое-каких… усилий, не так ли?
– Мне абсолютно все равно. Можешь ли ты мне поклясться, что не рассчитываешь на меня, чтобы привлечь этого человека. Ты думаешь, я не видела, как он на меня смотрел?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34