Фиби покачала головой:
— Мне не хотелось бы выглядеть ханжой, правда, Оливия. Но это безумие. А что, если вас застанет Кейто?
— Не застанет, — уверенно ответила Оливия. — Если ты ему ничего не скажешь.
— Конечно, не скажу, — возмутилась Фиби, забирая у Оливии Карла.
— Ладно, — примирительно улыбнулась подруга, — а что у тебя за чудесные новости? — Фиби только вздохнула:
— Угадай.
Оливия устала от игр, но она уже достаточно расстроила Фиби своим поведением, и отказываться было бы нехорошо.
— Вы вместе с отцом вернетесь в Лондон, и там ты опять увидишься со своими поэтами.
— Нет-нет! — нетерпеливо тряхнула головой Фиби. — Предстоящее событие доставит удовольствие нам обеим. Оливия задумалась, а затем на ее губах появилась улыбка.
— Когда она п-приезжает?
Голубые глаза Фиби весело сверкнули, и к ней вернулось ее обычное настроение.
— Я знала, что ты отгадаешь, если подумаешь хорошенько! Порция приезжает на несколько дней. Руфус прислал из Лондона письмо. У него какие-то проблемы — все эти бунтовщики и прочее, — и ему нужно поговорить с наместником и Кейто. Поэтому он остановится в замке, зато Порция будет жить у нас.
— Она привезет с собой всех детей?
— Она никогда с ними не расстается. — Фиби поцеловала лежавшего у нее на руках младенца. — И я бы не смогла.
— Наверняка не смогла бы. — Оливию удивляло, какими образцовыми матерями оказались ее подруги. Фиби эта роль подошла как нельзя лучше, а вот Порция по-прежнему оставалась для нее загадкой. Женщина, которая с удовольствием воевала вместе с мужем, которая до сих пор носила штаны и пояс с мечом, стала такой любящей матерью и не делала никаких различий между собственными детьми и двумя незаконнорожденными сыновьями Руфуса Дикейтора.
— Так когда она приезжает?
— Кейто утверждает, что со дня на день. Видимо, готовится еще одна попытка переправить короля во Францию; Руфус получил соответствующие сведения из своих источников в армии, которые помогут пролить свет на все это.
Оливия кивнула, но мысли ее лихорадочно заметались. Неужели именно этим занят Энтони? Готовит побег короля во Францию? Это сделает его прямым врагом маркиза Гренвилла, который поклялся охранять его величество.
«Боже мой, — подумала она, — разумеется, именно этим он и занят!» Ее вчерашняя догадка оказалась верна — король или, скорее, его сторонники предложили наивысшую цену за услуги наемника. В какое положение тогда попадет дочь маркиза Гренвилла?
Она взглянула на Фиби… такую безмятежную, такую постоянную в своих пристрастиях.
Малыш на руках у Фиби беспокойно зашевелился.
— Думаю, Карлу нужно переменить пеленки. Давай устроим пикник на холмах. Там довольно прохладно, Николас сможет свободно порезвиться. У него столько энергии.
Малыш захныкал, и она поспешила к выходу.
— Пойдем, Николас. — Фиби протянула руку сыну и наследнику маркиза. Ребенок неохотно отложил нить жемчуга; впрочем, мать пообещала ему кусочек медовых сот, а перед таким лакомством никто не устоит!
Оливия убрала жемчуг в шкатулку с драгоценностями, затем подошла к окну и задумчиво взглянула на море. С холма Святой Екатерины, который находился прямо за домом, открывался прекрасный вид на Ла-Манш, оттуда видны были огибающие мыс суда. На вершине холма стояла часовня Святой Екатерины, через которую осуществлялась переписка с «Танцующим ветром».
Вероятно, хозяин использует именно этот способ, чтобы послать Майка за партнером по игре в шахматы. Точно так же послать сообщение может и сам партнер. Оливия Гренвилл не собирается служить на посылках. Пожалуй, она сама сообщит пирату о том, что готова к очередной партии. И она выяснит, в какие игры он играет при дворе короля.
Годфри подъехал к парадному крыльцу дома лорда Гренвилла в четыре часа пополудни, в обычное для визитов время. Он спешился и отдал поводья слуге, который выбежал из дома, когда раздался стук копыт по усыпанной гравием дорожке.
Поправив яркий камзол из голубого шелка, Годфри стряхнул несуществующую пыль со светло-зеленых панталон. Он знал, что производит неизгладимое впечатление. Одежда составляла большую часть его расходов, и он оставил себе из награбленных товаров рулон отличавшегося особой элегантностью расписного шелка, отрез узорчатого бархата и катушку брюссельских кружев. Все это стоило, по его подсчетам, не менее пятидесяти гиней и в будущем наверняка разнообразит его гардероб.
У парадной двери уже маячила величественная фигура дворецкого.
— Лорда Гренвилла нет дома, сэр.
— Лорд Ченнинг приехал нанести визит леди Гренвилл. Думаю, она ждет меня.
Биссет подумал, что это маловероятно. Леди Гренвилл с леди Оливией всего несколько минут назад вернулись с пикника и выглядели такими же растрепанными, как и дети.
— По-моему, леди Гренвилл еще не вернулась, — дипломатично отозвался он.
— Биссет, кто там? — Бодрый голос Фиби свел на нет усилия дворецкого.
— Лорд Ченнинг, миледи. Я не знал, что вы принимаете.
— Вряд ли. — Фиби приблизилась. — Добрый день, лорд Ченнинг. Боюсь, мы совсем не готовы к вашему визиту. После пикника вид у нас совсем неподходящий для приема посетителей. — В устах других людей подобная прямота звучала бы оскорбительно, но Фиби каким-то образом умудрялась говорить правду, не обижая собеседника.
Годфри низко поклонился:
— Прошу меня извинить, мадам. Я вернусь в более подходящий момент. — Он улыбнулся и выпрямился. — Я только хотел засвидетельствовать свое почтение вам и леди Оливии.
Фиби колебалась. Неучтиво было бы отсылать лорда назад в Карисбрукский замок, даже не предложив ему отдохнуть. Она обещала Кейто помочь Оливии разобраться с поклонниками, которые как предупреждал муж — валом повалят в дом. Лучше не тянуть и начинать прямо сейчас.
— Входите, сэр, но придется вам принимать нас такими, какие мы есть. Надеюсь, вы не откажетесь от бокала вина? Годфри с готовностью прошел в холл.
— Благодарю вас, леди Гренвилл.
— Биссет, принесите вино в гостиную. Сюда, лорд Ченнинг.
Годфри последовал за ней, с изумлением отметив, что ее юбка перекосилась, а в волосах, похоже, застряли травинки.
— Оливия, посмотри, кто к нам приехал! — весело крикнула Фиби, приглашая посетителя в гостиную. — Лорд Ченнинг нанес нам обещанный визит.
Оливия сидела с Николасом у окна и плела венок из ромашек, выбирая их из груды лежавших у нее на коленях увядших цветов. Ребенок, похоже, уснул, сунув в рот очень грязный большой палец. Изо рта его, измазанного красной смородиной, несколько капель попало на светлую муслиновую юбку Оливии. Годфри с недоумением смотрел на ее распущенные волосы, в которые были вплетены ромашки. Тоже увядшие.
— Добрый день, леди Оливия. — Он поклонился, переступив порог.
Едва Оливия увидела устремленные на нее холодные зеленые глаза, как у нее перехватило дыхание. Тонкие губы Годфри изогнулись в улыбке. Не было ни капли тепла в этом человеке, только угроза. Она убеждала себя, что это нелепо, но ей почему-то слышался насмешливый голос Брайана, а перед внутренним взором всплывали его прищуренные глаза, когда он, подмигивая, придумывал для нее новые мучения. Тогда она чувствовала себя бабочкой, которой вот-вот оторвут крылья. Точно такое же ощущение она испытывала и теперь.
Оливия осторожно встала, стараясь не потревожить спящего ребенка. С ее колен на пол посыпались ромашки.
— Боюсь, лорд Ченнинг, вы застали нас врасплох. — Несомненно, так и было. Годфри заметил ее босые ноги и зеленые травяные пятна на юбке. Во всей этой сцене было что-то обидное. Две высокородные дамы походили сейчас на крестьянских девушек ранним майским утром: растрепанные волосы, тронутые солнцем щеки, неопрятная одежда. Как молочницы, с некоторым отвращением подумал он.
Но если верить Брайану Морсу, у этой самой молочницы наследство в несколько тысяч фунтов.
— Я нахожу ваше дезабилье очаровательным, мадам, — улыбнулся он и еще раз поклонился. — А что это за ребенок?
— Мой сын, — отозвалась Фиби и поспешно взяла малыша на руки. — Граф Грэфтон… Биссет, позови сюда Сэйди, пусть отнесет его в детскую.
— Хорошо, миледи. — Биссет поставил поднос с графином вина и бокалом на стол и величественно удалился.
На мгновение в комнате повисла тишина, затем Оливия заставила-таки себя заговорить:
— Не хотите ли вина, сэр?
— Да, благодарю вас.
Наполняя бокал, Оливия чувствовала, что он смотрит на ее босые ноги. Она ощущала себя беззащитной, как будто была без одежды. Дрожащей рукой она протянула Годфри бокал, но едва их пальцы соприкоснулись, как у нее мурашки пробежали по спине.
— Спасибо, леди Оливия. — Он улыбнулся и сделал глоток вина.
Приход няни и суета вокруг мальчика дали Годфри возможность повнимательнее взглянуть на свою жертву. Несмотря на ее растрепанный вид, в ней было что-то очень чувственное. Густые черные волосы, большие темные глаза, теплые алые губы. Мужчине незачем закрывать глаза, обладая Оливией Гренвилл. Он почувствовал, как по его чреслам разлилось приятное тепло.
— Вы находите жизнь в Карисбрукском замке интересной, лорд Ченнинг? — спросила Фиби, лихорадочно подыскивая тему для разговора.
— Я конюший наместника, мадам. Это интересная и полезная должность.
— Думаю, вы проводите много времени с королем, — продолжила Фиби.
— Да, действительно, я часто нахожусь в обществе его величества, — с готовностью согласился он. — Но когда предоставляется возможность, я с удовольствием уединяюсь с моими книгами.
— Значит, у вас обширная библиотека, сэр? — Фиби бросила на Оливию негодующий взгляд, недоумевая, почему та переложила весь груз беседы на подругу.
— Я немного интересуюсь философией, мадам.
— Греческой или римской? — вступила в разговор Оливия, правильно истолковав взгляд Фиби. Она вновь заняла место у окна, упрямо повторяя про себя, что нельзя поддаваться нелепым фантазиям. Какая опасность может исходить от Годфри Ченнинга.
— Труды Платона мне представляются наиболее поучительными, — важно ответил Годфри, надеясь, что она не станет углубляться в подробности. Он кое-что прочел, но этого было явно недостаточно для настоящей ученой беседы. Впрочем, вряд ли женщина — что бы там ни говорил Брайан — может обладать действительно глубокими знаниями, Оливия, вероятно, сама знакома с предметом весьма поверхностно, хотя и считает себя очень образованной.
— Какие именно? — спросила Оливия., — Наверное, «Республика», хотя также…
К немалому облегчению Годфри, вопрос так и остался невысказанным, ибо дверь с шумом распахнулась и в комнату ворвался настоящий вихрь. В нем кружились дети, собаки и худощавая молодая женщина с огненно-рыжими волосами и несметным количеством веснушек, которая, к изумлению Годфри, была одета в штаны и камзол. Комната наполнилась радостные криками, поцелуями и объятиями, а одна из собак, дворняжка горчичной масти, прыгала, лаяла и привечала всех подряд, включая лорда Ченнинга.
Он пнул собаку, когда та дружелюбно ткнулась ему в лодыжки; и она, ощетинившись, отошла.
— В чем дело, Джуно? — Рыжеволосая женщина наклонилась к собаке; потрепала ее по шее. Затем подняла на Годфри прищуренные, зеленые глаза, в которых светилось такое презрение; что у него возникло желание задушить ее; — Джуно вас не тронет. Если, конечно, вы не намерены обижать ее, — сухо пояснила она.
— Порция, позволь представить тебе лорда Ченнинга, — Фиби наконец вырвалась из шумного детского окружения. — Лорд Чённинг, леди Дикейтор, графиня Ротсбери.
Порция сдержанно кивнула, не отнимая руки от собаки. Поклон Годфри был всего лишь формальностью. Ему никогда еще не приходилось встречать подобную женщину. Разумеется, он знал Руфуса Дикейтора, графа Ротсбери. Человек с богатым прошлым, но по крайней мере аристократ. Зачем ему такая, похожая на мальчишку, жена? Визитер повернулся к Фиби:
— Теперь я должен попрощаться, леди Гренвилл, и оставить вас с вашими гостями.
— Что же вы так быстро уходите? — вежливо пробормотала Фиби, уже протягивая ему руку.
— Я и так злоупотребил вашим гостеприимством, — ответил он, целуя ей руку, а затем повернулся к Оливии: — Леди Оливия, надеюсь, мне будет позволено нанести вам еще визит?
Оливия присела в реверансе, но ничего не ответила. Жаль, что невозможно придумать ничего такого, что избавило бы ее от его возвращения. Пока он не сделает ей официального предложения, у нее не остается выбора, кроме как принимать его.
Годфри между тем стоял и ждал ее ответа. Осознав наконец, что выглядит глупо, держась за ручку двери и не двигаясь с места, он коротко кивнул и вышел из гостиной.
— Какой неприятный человек, — заметила Порция.
— Да, правда! — с готовностью поддержала ее Оливия. — У меня от него мороз по коже.
— Он выглядит достаточно безобидным, — сказала Фиби и добавила: — Для щеголя.
— Отец считает, что он намерен ухаживать за мной.
— Тогда мне остается только одобрить его намерения! — расхохоталась Порция. — Он, конечно, не знает, что ты дала обет безбрачия.
Безбрачия, но не целомудрия! Насмешливые слова пирата вновь зазвенели у нее в голове, и она вдруг залилась краской. Порция тем временем напустила на себя серьезный вид и, поймав взгляд Оливии, хитро прищурилась.
— Я чувствую, ты что-то скрываешь.
— У Оливии было приключение, — вполголоса произнесла Фиби, помня о присутствии детей.
— О, как интересно! — Вопросительно вскинув бровь, Порция уставилась на озабоченное и серьезное лицо леди Гренвилл. — У тебя такой вид, будто ты не одобряешь его, милая. — Она перевела взгляд на Оливию и отметила смущение и растерянность девушки. — Кажется, я приехала вовремя. — Сделав такой вывод, Порция повернулась к детям: — Люк, Тоби, отведите Алекса и Еву в сад, и пусть Джуно побегает там же.
Двое старших мальчиков с готовностью подчинились, оставив трех женщин в относительном покое.
— А теперь… — Порция присела на подлокотник кресла. — Я готова слушать.
Увлеченные разговором, Руфус Дикейтор и Кейто не спеша прогуливались по террасе. Дети, Джуно и две собаки Гренвиллов выскочили в открытые стеклянные двери гостиной. Руфус сделал паузу, чтобы проследить за ними отцовским взглядом.
— Люк… Тоби… не выходите из сада! — крикнул он им вдогонку. — И не спускайте глаз с Евы. — В ответ кто-то взмахнул рукой, и Руфус негромко рассмеялся. — Она настоящий сорванец, с ней постоянно что-нибудь случается. Такое впечатление, что неприятности к ней так и липнут.
— Вся в мать, — заметил Кейто.
— Может, ты и прав.
Мужчины заглянули в открытую дверь гостиной. Женщины, образовав кружок, о чем-то очень оживленно разговаривали; они были настолько поглощены беседой, что не заметили заинтересованных взглядов мужчин.
— Интересно, о чем они толкуют? — хмыкнул Руфус.
— О, вероятно, о всяких семейных делах… о детских зубах, о проблемах с прислугой, о сложных узорах для вышивания, — усмехнувшись, ответил Кейто.
Руфус рассмеялся нелепости этого предположения.
— Солдат, поэт и ученый. Замечательная троица!
— Неразлучная троица, — заметил Кейто, прежде чем вернуться к прерванному разговору. — Итак, на острове и за его пределами говорят о новой попытке освободить короля.
— Да, армия полна слухов, но последний, похоже, имеет под собой основание.
— Однако никто не знает имени человека, который за этим стоит.
Руфус покачал головой:
— Я слышал только, что это уважаемый человек с большими связями и в то же время разбойник. О нем говорят с благоговением, как о народном герое, вроде Вильгельма Телля и Робин Гуда. — Он пожал плечами. Когда-то и у него самого была такая же репутация.
— Он на острове?
— Одни говорят — да, другие — нет. Загадочный человек.
Кейто кивнул:
— Загадочный человек, который смог обвести вокруг пальца людей Джайлза Крэмптона. Значит, нам остается только ждать и наблюдать. И еще пристальнее следить за королем. У меня есть шпион, конюший Хаммонда… Годфри Ченнинг. Ты знаком с ним?
Руфус покачал головой:
— Имя слышал.
— Похоже, он непревзойденный мастер по части подглядывания и подслушивания. Кроме того, он хорошо разбирается в настроениях короля. Ты же знаешь, как настроение его величества зависит от того, что происходит. Он весел и полон оптимизма, когда в действие приводится какой-то очередной план…
— Точно, — согласился Руфус. — Его нельзя назвать глупым, но он считает ниже своего достоинства притворяться. Думаете, он по-прежнему ведет переговоры с шотландцами?
— Не сомневаюсь. Ченнинг сообщил, что король знал, когда шотландцы пересекли границу. Значит, его каким-то образом снабжают необходимыми сведениями. И деньгами тоже. Эти проклятые очаги восстания по всей стране откуда-то подпитываются… солдатам платят.
— Наемники сражаются с гораздо большим энтузиазмом, и им не важно, кто их хозяин, и даже то, за что они сражаются, — заметил Руфус.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35