Так не бывает.
— Она мне об этом сообщила. Мы с ней вчера отпраздновали сие событие. В "Вороне". Арнис, тебя что, парализовало?
— П-примерно, - выдавил он.
— Выводы делаешь?
— Н-не знаю.
Иволга некоторое время смотрела на него прищурившись, потом сказала.
— Ну ладно. Мое дело сообщить. Я отключаюсь.
Арнис лег на камешки, поворочал машинально спиной, устраиваясь поудобнее.
Небо смотрело на него сверху немигающим чистым сиянием. В голубизне просверкивали искры летательных аппаратов.
Он как-то вдруг ослабел. Не хотелось не только взлетать - даже вставать не хотелось. Лежать бы так и смотреть в небо.
Кажется, все уже перегорело внутри. Все, что могло гореть - давно погасло. Иногда кажется, что это такое изощренное издевательство - Бог дает все, что хочется, но именно тогда, когда и желание-то уже прошло.
А ведь как с ума сходил… как вставал с утра с одной мыслью - увижу ее сегодня. Как жить не хотел, когда она привезла этого типа на Квирин.
А теперь вот - все равно. И даже сомнений много - а нужно ли это ему сейчас? Он уже привык так, один. В следующей акции он может погибнуть. И вообще вряд ли жизнь будет долгой, она в ДС редко у кого долгая. И зачем это все? Да, Иль хорошая, милая, самая лучшая. С другой стороны, как отреагирует она? Это ведь он любил ее все это время, а она-то что… ну так, была благодарна. Он за ней ухаживал, и все такое. Ну были друзьями. Но она никак не выделяет его из всех остальных. Вот подойдешь к ней сейчас - и будет от ворот поворот. Зачем нужно это расстройство?
Он вспомнил, как первый раз увидел Ильгет. Как она стояла, разглядывая книги за стеклом витрины. Отложной воротник, вязаная кофта, и золотистая прядь на щеке. Еще тогда не было черных родинок, лицо было чистое совсем, детское.
Арнис сел. Руки и плечи вспоминали тяжесть Ильгет. На Ярне она была совсем легкой, он даже не заметил веса. Истощенной. Это вообще не она была, а так, ее тень. А на Визаре было тяжело, Ильгет успела отрастить мышцы, она осталась стройной, но ведь мышцы, они вес создают.
Девочка, как же тебе досталось. За что тебе так…
Он вспомнил, как она лежала на диване, всхлипывая. А если бы его там не было?
Арнис поднялся на ноги. Надел пояс и крылья.
Теперь у него не было ни малейших сомнений. Все складывается так, как должно быть. Как он мог сомневаться? Он должен быть рядом. Как же иначе?
Он разбежался и, взмахнув крыльями, стал подниматься в бездонное весеннее небо.
— Ничего, что я так… неожиданно? Да еще с балкона?
— Ничего, конечно… я тебе рада…
Голос Ильгет казался безжизненным. И сама она такая - будто выжатая. И под глазами тени. Не спала?
— Заходи, Арнис… это очень хорошо, что ты пришел… чаю?
Надо было сказать "да". Поговорить. Намекнуть, что ему кое-что известно. Заметить, что сегодня чудесная погода, и на тренировку не надо. Арнис почувствовал, как в животе холодеет. Он сбросил крылья - прямо на пол. Не поднимая глаз на Ильгет, сказал.
— Иль. Выходи за меня замуж.
Молчание. Он боялся поднять взгляд. Почуял какое-то движение.
— Подожди, это так… так неожиданно… - слабым голосом сказала Ильгет, - я сяду.
Она вернулась к дивану. Села. Арнис оказался стоящим над ней, гораздо выше. Он подошел и сел напротив, в кресло.
— Ты…
— Арнис, подожди… ты только не подумай что-нибудь… знаешь, что я хочу сказать? Ты самый-самый лучший человек на свете. Правда. Я таких, как ты, вообще никогда не встречала. Ты даже из квиринцев лучше всех. Я просто до сих пор не задумывалась… над тем, как я к тебе отношусь… потому что понимаешь… у меня был долг. Семья, и я не знаю, как иначе…
— Понимаю, - сказал он, хотя ничего уже не понимал.
— Я не про то… сейчас этого долга нет. Тебе сказали, да? Я знаю, Арнис… ты ко мне очень хорошо… я знаю… Я знаешь чего сейчас боюсь? Что ты себе жизнь так сломаешь. Я-то ведь, знаешь, вот хоть прямо сейчас за тебя и выйду. Потому что ты просто идеальный…
— Перестань ты, какой я идеальный, что за чушь…
— Нет, правда. И… я тебя всегда очень любила… конечно, как друга. Но если подумать, то и по-другому тоже. Просто я не позволяла себе даже об этом задуматься. Но знаешь что? Ты ведь обо мне очень мало знаешь. Со мной ведь на самом деле очень тяжело жить. Ты не Пита… ты если будешь венчаться, то по-настоящему. Ты серьезно к этому относишься. И представляешь, потом всю жизнь… знаешь, может, правда, лучше со мной не связываться. Сейчас тебе кажется, что все хорошо, а потом… начнут выясняться разные плохие вещи обо мне.
— Иль, я знаю о тебе все. Все, что только можно знать о человеке, - тихо сказал Арнис.
— Нет. Ты же не жил со мной в одной квартире…
— Я жил с тобой в одном окопе. Это гораздо более ценный опыт.
— Там мы другие… понимаешь, там… там я напрягаюсь, а здесь, в городе, в быту - все иначе. Здесь я расслабляюсь, и мои дурные черты лучше видны.
— У тебя не может быть дурных черт.
— Ну-у, это вот уже точно глупости. Арнис, я плохая жена. Ведь не случайно меня бросил муж. Конечно, он много мне и чуши говорил, но… все равно, я плохая жена.
Он молчал, глядя на нее и даже не зная, что сказать. Да и все равно было, что говорить. Он знал, что она неправа. Что он женится на ней. И все будет хорошо. Потому что без него ей будет очень трудно. Он нужен ей. Такой, как она, защита нужна и на самом Квирине, может быть даже, на Квирине больше всего. Он женится на ней, просто потому что так будет лучше для всех, это логично и правильно. Пусть выговорится пока. Он сидел и еле сдерживал улыбку, делая серьезный вид.
— Понимаешь, - говорила Ильгет, незаметно для себя накручивая на пальцы салфетку, взятую со стола, - я не умею наводить уют в доме. У меня нет особого вкуса. И там… принимать разных гостей я тоже не умею. Но это еще ладно. Я ведь писатель, Арнис. Это значит, что мне несколько часов в день хотя бы надо просидеть за работой… Ты сможешь это выдерживать? Представь, что ты хочешь со мной пообщаться, а я сижу с медиатором на голове, тупо уставившись в монитор… и так каждый день..
— Ну и хорошо, - сказал Арнис, - а я сяду рядом и буду на тебя смотреть. Вот так, - он подпер подбородок и снизу вверх уставился на Ильгет, улыбаясь.
— Потом еще… я ухожу в себя, задумываюсь… это неприятно.
— Кому как. Это-то я видел. Меня это устраивает.
— Я плохая хозяйка… и я не умею следить за собой. Мне все равно, во что я одета.
— Ну и отлично, тогда я сам тебе буду покупать одежду, ты знаешь, некоторые мальчики тоже любят играть в куклы. Мне в детстве иногда нравилось моделировать… трудно поверить, да?
— Арнис, и насчет детей… я не знаю. Получится ли у меня…
— Конечно, получится, на Квирине это получается у всех. У нас другая медицина.
Ильгет глубоко вздохнула. Лицо ее почему-то пошло красными пятнами. Пальцы судорожно дернули салфетку, отчего та с треском порвалась, одна половинка упала на пол, вторую же Ильгет, так ничего и не замечая, начала с прежней силой дергать и крутить в пальцах.
— Но это все еще ладно… Понимаешь, Арнис… в семейной жизни есть одна очень важная область… особенно для мужчин. В общем, как бы это тебе сказать… я не умею это. Я старалась с Питой, но… ничего нельзя было сделать, невозможно. Без этого… я не знаю, как. Если честно - меня к тебе тянет. Очень, - она судорожно закусила губу, - но это не значит, что оно все… получится.
Ильгет вздохнула прерывисто и опустила взгляд. Ну вот, вроде бы все. Арнис так и молчал, глядя на нее, и почему-то ей показалось, что он улыбается.
— Вот я тебе все это говорю, а… сама боюсь, что этот сон кончится. Что ты моим словам поверишь. Что ты скажешь - да, действительно… и уйдешь.. глупо, да? Я просто боли боюсь, Арнис, - беспомощно сказала она, - наверное, ты меня любишь… а я-то… конечно, я тебя очень… но любовь, это такая штука странная, завтра она пройдет, и ты эти все мои недостатки увидишь… и будет так больно… но ведь и если ты сейчас уйдешь, тоже будет больно. Хотя, может, не так сильно.
Он поднялся, подошел к Ильгет. Сел рядом и обнял ее, прижал к себе.
— Солнышко ты мое, Иль… я скорее умру, чем сделаю тебе больно. Неужели ж тебе этого не хватило… неужели ж я это забыть смогу…
Ильгет всхлипнула.
— Иль, ты не бойся. Правда. Любовь, она, наверное, связана с болью. Но ведь сагонов бояться - в космос не летать. Если всегда всего бояться, то и вообще ничего не будет.
— Я с тобой не боюсь, - она обвила его шею руками, ткнулась носом в плечо, - как ты скажешь, так и будет. Я, Арнис, уже ничего не боюсь.
В начале октября Ильгет все-таки удалось между делом сдать экзамен на воинское звание, сразу не самое первое, а второе - дектора.
Экзамен этот длился трое суток и включал в себя: теоретическую подготовку (самая легкая часть), наземную боевую и тактическую подготовку, физическую, рэстан (чего Ильгет особенно боялась) и наконец - последняя часть проводилась на учебном крейсере, находящемся на орбите Бетриса - самостоятельный космический полет на ландере с облетом четвертой планеты системы Квиридана и учебным космическим боем (могли дать и воздушный по выбору комиссии).
И вот справившись со всем этим, Ильгет получила вместе с рукопожатием префекта Космического крыла простую карточку дектора - вооруженных сил Квирина, командира декурии или, если как в ДС, декурия была отдельной и выполняла особые задачи - отряда. Впрочем, в 505м отряде никого ниже дектора по званию не было - все-таки это ДС.
В Третьем - учебном космопорте за ксиоровой стеной Ильгет и Миру - ее как-никак наставницу - ожидал весь 505й отряд ДС в полном составе. И еще пришла Белла с букетом цветов. У Ильгет даже слезы навернулись на глаза.
Если человек заранее планирует праздник - он снимает какой-нибудь зал, заказывает дизайн и кухню. А если праздник спонтанный - можно просто пойти в "Синюю Ворону", и результат будет ничуть не хуже.
И вот весь отряд сидел в "Синей Вороне", и пили за Ильгет и за все, что положено, пели песни, разговаривали и ходили танцевать на небольшой пятачок за эстрадой. Ильгет сидела между Арнисом и Мирой, наставницей, получившей свою долю поздравлений, и медленно осознавала: теперь она такая же, как все. У нее есть профессия. Ильгет прошла тот же путь, что и все ее друзья, все квиринцы. Она действительно ничем не отличается от них.
— Ну все, - говорила ей Мира, - до первого звания я тебя довела, а теперь уж твоя работа дальше. Если хочешь, конечно. Хочешь - учись, зарабатывай повышение.
— Ох… до того ли нам?
— Да, может быть, и не до того, - согласилась Мира, - я вот тоже как попала в ДС, так все… так центором и останусь до конца жизни. Да это неважно, тем более, женщине. Может, у тебя еще дети будут…
Ильгет почувствовала радостный толчок внутри. Едва заметно взглянула на Арниса, сидевшего рядом. Поймала его взгляд. Он показался ей вопросительным, и Ильгет поняла вопрос и утвердительно опустила веки. Арнис нашел под столом ее ладонь (снова - теперь, когда она позволяла себе думать об этом, ощущать - теплый жгучий ток прокатился по всему телу, от одного лишь прикосновения его пальцев). Поднял руку, привлекая общее внимание.
— Товарищи! Эй, ребята!
— Тихо! - резкий голос Иволги мигом перекрыл гвалт.
— Ну вот, - сказал Арнис и крепче сжал ладонь Ильгет, - я хочу сказать… Объявление хочу сделать. Мы с Ильгет собираемся пожениться. Свадьба через две недели после возвращения с Визара. Приглашаем всех!
— Вот это да! - выдохнула Лири, нарушив общую тишину, и тотчас посыпались поздравления, Ильгет почти ничего не слышала, вцепившись в ладонь Арниса, полуприкрыв глаза - ей казалось, что все это происходит с кем-то другим.
Так просто не бывает.
— Знаешь что? - сказал Арнис, - пойдем ко мне? Или к тебе, если хочешь. Завтра не надо вставать рано.
— Ко мне, - кивнула Ильгет.
Арнис посадил машину на стояк возле балкона. Ильгет вылезла первой, собака метнулась к ней пушистой серой молнией. Ильгет погладила Ноку.
— Идем домой.
Что-то изменилось, подумала она. Что - не очень понятно. Положила руку на бортик, вдохнула ночной воздух. Арнис стоял рядом с ней, совсем близко, и позади чернела квартирная дверь.
— Звезды, - сказал он. Ильгет кивнула. Удивительные звезды. Знакомый рисунок созвездий сетью покрывал небо до самого горизонта, и даже полоска моря сияла отраженным светом. И казалось, что городские огни - тоже звезды, хотя и другие, и это вовсе не балкон тогда, а Палуба с прозрачной стеной. Только воздух очень хороший, свежий воздух, слегка соленый от моря. И вверху, среди небесных неподвижных светил - множество разноцветных мерцающих точек, летящих по плоскости или медленно тающих в небе. Бортовые огни кораблей.
Арнис взял ее руку. Поднял и поцеловал ладонь, наклонившись. Ильгет вспыхнула и замерла. Арнис поцеловал ее пальцы, один за другим, и прижался щекой к тыльной стороне кисти. Господи! Ильгет не двигалась, только комок застыл в горле. Господи, как же сильно я его люблю… Как сильно. А еще ведь думала - ну что, разве это любовь, все это слишком спокойно, слишком легко и приятно. А оказывается - вот. Арнис выпрямился, глядя на нее. Ильгет не отвела взгляда. Тогда он обнял ее за плечи и наклонился к ее лицу. Близко-близко. Он двигался так медленно, словно спрашивал разрешения на каждое движение. Но Ильгет не было страшно. Она давно привыкла к его рукам. К его касаниям. А теперь и вовсе бояться нечего, ведь они уже - одно целое. Губы коснулись губ.
Ильгет не знала, что это бывает - так.
Как чернота ночи. Как звезды. Можно умереть - и не заметишь этого. И руки так переплелись и обвили тела, что уже непонятно - где чье. И невозможно разорваться, разве что губами - на миг.
— Ты моя золотинка, - прошептал Арнис, - мое солнце.
— Тебе идет осень, - сказал Арнис. Они гуляли в осенней Бетрисанде, переодевшись после очередной тренировки. Ильгет улыбнулась, поправила прядь около уха, недоверчиво посмотрела на Арниса.
— В каком смысле?
— Ну… идет. Ты вся такая осенняя. Золотая. Если бы я был художником, я бы нарисовал тебя посреди осени…
— А помнишь, мы первый раз встретились осенью… Я гуляла тогда в лесу с собакой. У меня еще такое стихотворение было, я вспоминала его.
— Расскажи.
— Да, подожди, оно короткое.
У осени истерика -
Дожди, лучи, дожди.
Какая-то мистерия.
И все, что ни скажи,
Звенит в ушах, как стерео.*
*Ильдар Сафин
— Здорово, - произнес Арнис.
— Это мне лет семнадцать было, когда я сочинила.
— Ты очень талантливый на самом деле человек.
— Да? Да ну, посмотришь - на Квирине почти все талантливые.
— Ну не скажи. Все равно все по-разному. Вот у тебя все-таки стихи очень неординарные. Да и проза, собственно, тоже.
— А знаешь, в последнее время я очень много пишу. Ведь каждый день тебе новые стихи читаю. Причем именно стихов, не знаю уж, почему… Такое ощущение, что я плыву в небе, с облаками.
— Надо как-нибудь полетать с гравипоясом, по-настоящему. Сейчас не до того, конечно, а вообще… Но наверное, писать стихи - это что-то похожее. Я вот только в юности однажды сочинил стишок, но он плохой.
— Все равно, расскажи!
— Да я забыл уже. Знаешь что? Сядь, пожалуйста вот сюда, на скамейку.
— Что, опять фотомуза снизошла?
— Ну сядь, а? Что тебе, трудно?
Арнис отошел на несколько шагов.
— Ты не можешь так посидеть минут пять? - спросил он.
— Зачем?
— Ну так… просто. Я на тебя посмотреть хочу.
— Сумасшедший ты какой-то.
— Нет, Иль. Я художник. Я стал художником. Запоминаю образ.
— Так рисуй меня с натуры.
— Нет, я построю твой образ из света… когда попаду в запределку. Ты же знаешь, там можно из света лепить, как из глины.
Они замолчали. Арнис поднял руку с сервом на запястье и сделал снимок. Потом он просто смотрел. Ильгет молча, очень покойно и тихо сидела на вычурной узкой скамеечке, а за ее спиной багряным взрывом разлетался широколистый куст, а по бокам пестрел желтый и бурый подлесок, и под ногами стелился вымоченный рыжий ковер. Ильгет сидела посреди всего этого в белесом плащике, маленькие руки сложены на коленях, и узкое полудетское лицо - действительно осеннее, золотистая смугловатая кожа, волосы цвета темного меда, и в глазах огненные искорки.
— Ну все? - спросила Ильгет, - пойдем дальше?
— Пойдем, Иль… пойдем, золото мое. Ты есть, наверное, хочешь? Может, где-нибудь перекусим? Или домой пойдем? Ко мне или к тебе? Или, может, к маме, она тебя хотела видеть…
— Столько предложений сразу, с ума сойти.
— Иль, если ты хочешь, я тебя могу хоть на Артикс отвезти прямо сейчас, и мы там пообедаем в Голубом Гроте… О, мы с тобой обязательно туда полетим. После свадьбы сразу же. Я никогда не был на Артиксе, но всегда мечтал. Нам же за акцию, наверное, дадут чего-нибудь, вот и слетаем.
— Ну ты уже совсем улетел… можно в "Ракушку" зайти, но как-то это слишком празднично.
— А что тут особенного? Ну и что, а кто мешает взрослым, серьезным людям устроить себе маленький праздник?
— У нас с тобой каждый день какой-нибудь праздник.
— Правильно, так и надо. Сегодня у нас… Сегодня у нас будет День Новой Мечты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56