Священник перевел на него задумчивый светло-карий взгляд.
Арнис вдруг подумал, что ведет себя невежливо.
— Здравствуйте, - пробормотал он. Отец Маркус молча протянул ему руку. Арнис слегка пожал прохладные длинные пальцы бывшего эстарга.
— Я отрабатывал ночной бой в атмосфере, - объяснил он, - ну и решил с утра зайти, помолиться.
— Я помешал? - спросил отец Маркус.
— Да нет, что вы.
Дверь сзади снова заскрипела. Арнис бросил взгляд назад, темно-синие бикры, какие-то транспортники… видно, правда, перед рейсом зашли.
— Если хочешь, пойдем, чайку выпьем, - по-домашнему сказал отец Маркус, - я тоже не спал сегодня, думал, выпью чаю да залягу до утренней службы.
Арнис посмотрел на него и неловко кивнул.
Они пили чай в полукруглом отсеке Зала Общины, ели глазурованные булочки. Арнис смотрел в окно, небо наполовину было окрашено розовым, окно выходило на восток.
— Откуда это у тебя? - отец Маркус кивнул на височный шрам, уже едва заметный, - На Ярне заработал?
— Ага… Дэггер чиркнул.
Они помолчали, потом отец Маркус спросил.
— Что там Ильгет? Я знаю, она мужа нашла.
Арнису не хотелось говорить. Надо, наверное. Только как объяснишь эту дикую смесь, то, что творится в голове сейчас…
— Вы знаете, отец Маркус, ее муж… он подумал, что мы, ну вы понимаете. В общем, ревнует он. Ильгет не хочет со мной общаться. Наверное, правильно.
Отец Маркус слушал, опустив глаза, помешивая чай тонкой серебряной ложечкой.
— Выходит, я должен признать, что мое общение с Ильгет раньше… ну, наша дружба - это грех. Наверное. Мы просто дружили. Ничего такого ведь не было. Я не понимаю, почему это грех.
— Так это не грех, мы ведь говорили, - сказал отец Маркус.
— Тогда почему сейчас нельзя? Почему сейчас это стало грехом? Потому что он здесь?
— Чтобы не смущать мужа Ильгет, - ответил священник.
Арнис помотал головой.
— Не понимаю. Или это грех, или нет. Если нет, то почему сейчас-то нельзя? Потому что он ревнует? Так это ведь его проблемы. Этак много до чего можно дойти, чтобы кого-то не смущать.
Отец Маркус подумал.
— В других случаях может быть иначе, Арнис. А в этом - так. Хорошо, возможно, это его слабость. Придется быть снисходительными к его слабости.
Арнис вдруг ощутил угрызения совести.
— Вы извините, вам еще на службу, а я тут…
— Это ничего, - сказал отец Маркус, - ты говори, говори… ты ведь тоже не спал. Не обращай внимания, это же моя работа. Тебе случалось не спать на работе? По нескольку суток?
— И потом, мне жалко Ильгет, - угрюмо сказал Арнис, - вы ее видели?
Священник кивнул.
— Она очень изменилась. Она… будто потерянная. Совсем. Стала другой. Господи, - вырвалось у Арниса, - он ведь в этой Системе служил… я знаю, что это за человек, на своей шкуре знаю. Как он с ней обращается?
— Мне не показалось, что она потерянная, - негромко сказал отец Маркус.
— Она ничего уже давно не пишет. Она ведь много писала. Я каждый день хожу на ее сайт, смотрю… ничего нет.
— Арнис, это ее выбор.
Он вздрогнул. Опустил глаза.
— Я ее люблю, - прошептал он, - я хочу ее видеть… и чтобы ей хорошо было. Почему она так идет у него на поводу все время? Почему? Он же ее совсем не любит, ему на нее плевать. Ну я понимаю, она права, конечно, права…
Они помолчали. Потом священник спросил.
— Арнис, тебе плохо?
— Да, - вырвалось у него, - очень.
А это как сказать - что на самом деле просто не хочется жить? Просто не хочется. И не объяснить, почему. Ведь все правильно. Ильгет поступает абсолютно правильно. Хочется ее видеть? - ну что ж, надо терпеть, она всего лишь друг тебе, семья для нее важнее. А то, что небо все время серое и тяжелое, что в общем-то, ничего уже и не хочется давно… и зачем вообще жить без Иль? Ты с этим просто ничего поделать не можешь.
— Я помолюсь за тебя, - сказал отец Маркус.
— Ничего, - пробормотал Арнис, - Скоро, наверное, будет акция…
На Квирин возвращалось лето. Настоящего лета Ильгет не видела уже давно (военное, на Ярне - не в счет), и очень радовалась каждому светлому деньку, солнышку, купанию в море (быстрому, чуть ли не украдкой, чтобы поскорее вернуться домой, к мужу). Особенно ей нравилось идти с Мирой после тренировки (все мышцы - как ватные, ноги с трудом отрываются от земли, в голове - парящая легкость), они шли пешком от Грендира до моря, купались (это, говорят, полезно для мышц), потом уже на флаерную стоянку. Собаки, Нока и Мирина Рэда, молча сопровождала их.
— Ты знаешь, - сказала Мира, - говорят, что мы сейчас будем готовиться к работе на другой планете. На Визаре. Арниса туда отправляют уже через месяц, будет готовить там акцию.
Сердце екнуло и замерло. Ильгет посмотрела на подругу.
— Серьезно? Нет, он говорил что-то, но я не думала, что уже сейчас…
— Вы с ним совсем не разговариваете? - спросила Мира.
— Совсем, - коротко ответила Ильгет. Черные глаза Миры блеснули, но сказать что-нибудь она не решилась.
— Тяжело же, - Ильгет думала о другом, - ведь ему отдохнуть тоже надо… недавно только с акции, и снова в космос.
— Это его призвание, - заметила Мира, - с этим ничего не поделаешь, Иль, это такой человек. Ну а что, семьи у него нет. Меня-то вот в космосе со страшной силой тянет к Лукасу, к детям… я поэтому и отказалась от долгих экспедиций в Милитарии, занималась вот испытаниями в ближнем космосе да в воздухе… Однако с ДС, конечно… - Мира замолчала.
Ильгет испытывала почти физическое наслаждение, глядя на раскинувшийся вокруг поздневесенний пейзаж - цветущие рододендроны, от темно-алого, до белого, всех оттенков сиреневого и розового, нежно-салатовая, темно-зеленая листва, трава, и там, вдали, синяя полоска моря… И запах, неуловимо нежный, восхитительный запах весенних цветов. Дышать этим воздухом - не надышаться.
— Что - может быть? - спросила она.
— Что? - Мира будто очнулась.
— Ты сказала - может быть…
— А, да. Может быть, Арнису просто и не хочется оставаться… ну, плохо ему здесь.
Ильгет поняла, что Мира хочет сказать этим, и мудро решила не продолжать тему.
Она вспомнила о другом. Вчера Пита снова дулся на нее. Высказывал претензии. И тут он был, наверное, прав - она холодная. Он так красочно живописал, как ему с ней плохо… наверное, действительно плохо. Как бесчувственная лягушка, как бревно. Ильгет казалось, что она старается не быть такой. Но ведь сложно изображать страсть, которой нет.
— Мира… можно я… немного скользкая тема, но мне больше не с кем посоветоваться… как у тебя насчет секса с мужем?
Мира задумчиво посмотрела на подругу.
— Иль, а почему ты спрашиваешь? Догадываюсь, что у тебя довольно-таки хреново с Питой, так?
— Да если бы было хреново, мне-то все равно. Но ему плохо, понимаешь? Для мужчин это главная радость в жизни, а я…
— Ой… ты знаешь, для меня это тоже одна из главных радостей, - сказала Мира.
— Завидую, - вздохнула Ильгет.
— Я всегда так мечтаю… когда на акции, далеко от Лукаса. Знаешь что, Иль, я думаю, что у тебя может быть не все в порядке. Твое тело, если уж честно, столько пережило, такой стресс, что… ты с врачом не говорила об этом?
— Ну, я лечилась от вагинизма. Теперь боли нет, но все равно… При чем тут врач? Он же не может усилить мои желания.
— Обычный врач нет, но может быть, сексопатолог? Хотя у тебя же не патология… Ну не знаю. Есть такие психологи. Надо поискать в сети.
— Вообще это мысль, - согласилась Ильгет, - пожалуй, поищу. Вдруг поможет.
Вскоре Ильгет закончила подготовку и сдала эмигрантский минимум. Экзамен длился восемь часов, четверо педагогов задавали Ильгет вопросы и задачи, совершенно не заботясь о порядке предметов, там был и простейший навигационный расчет, и математика, и теория подпространства, и космография, и физика, и генетика, и гуманитарный цикл - два иностранных языка (с этим у Ильгет проблем не было, в дополнение к лонгинскому она наконец-то выучила томи в совершенстве), история цивилизаций, история искусств, социология, психология… даже просто перечислить названия всех предметов - и то сложно. Но Ильгет готовилась долго и с мнемоизлучателем. Сдала она и физподготовку, но упрощенный курс дался ей легко, этим-то она занималась всерьез. Теперь и Пита начал заниматься по программе в спортзале, понимая, что сдавать все равно придется.
Вернувшись с экзамена, Ильгет не застала дома мужа. Это ее поразило. Пита никогда не выходил один, разве что в спортзал или по делам. Но он же никуда не собирался. И не предупредил, и не оставил сообщения. Ильгет позвонила мужу на спайс - ответа не было.
Ну и ладно. Она сможет сегодня побыть одна!
Боже мой! Чем бы заняться? Ванну принять… поваляться с книгой… гитара - а что, это мысль. За гитару не бралась уже несколько месяцев. Ильгет в волнении пересекла гостиную большими шагами. Писать… несколько месяцев даже не прикасалась к своему сайту. И даже не вспоминала о том, чтобы сочинить что-нибудь - какое там. Не до того было! И сейчас ничего в голову не идет…
Да, но Пита скоро придет… ну конечно же. Мало ли куда он мог выйти.
Ладно, пока устроим торжественный ужин только для себя… Ильгет вышла в кухню. И накрывать на стол не буду, подумала она. Ненавижу накрывать на стол! Положу себе на поднос все, что хочется… завалюсь на кровать, буду смотреть какой-нибудь фильм, какой-нибудь простой, про любовь, про эстаргов, про реальные, настоящие приключения в Космосе. Только не про войну. Она подошла к коквинеру, задумалась, из гастрономической медитации ее вырвал звонок вызова. Ильгет обернулась к экрану, ожидая увидеть Питу, не может же быть, чтобы он исчез так внезапно. Ей улыбалась Мира, черноглазая, с зачесанными назад гладкими волосами.
— Иль! Ну как?
— Сдала, - мгновенно сообразила она. Уже вылетело из головы радостное событие.
— Это надо отметить, - деловито сказала Мира, - ты как насчет того, чтобы в "Ворону" завалиться?
— Прямо сегодня, что ли?
— А что? Я ребят предупредила, все в боевой готовности. Мужа бери с собой, - добавила она, помедлив, - хватит ему уже избегать нашего общества.
— А его нет дома, - сказала Ильгет слегка растерянно.
— Ну так тем более! Пошли.
Ильгет молчала.
— Чего?
— Да понимаешь… я думаю, что он вернется, - сказала Ильгет, - придет, а меня нет. Он расстроится.
— Да? - теперь, похоже, расстроилась Мира, - ну все равно. Я тебя поздравляю.
Она отключилась. Ильгет вздохнула. Представила уютные столики "Синей вороны", музыку с эстрады, вьющуюся по перегородкам зелень. Сто лет там не была. Сто лет не слышала шуточек Гэсса. И не пела с ребятами. Да и сама, собственно, не пела.
Она тщательно подавила нехорошие мысли. Что же поделаешь, муж дороже. Семья важнее. Заказала себе ужин, пирожные. Присела в гостиной, выбрала фильм…
Примерно через час раздался сигнал. Ильгет открыла дверь и вышла в коридор, ожидая увидеть Питу. Но в холл ввалилась целая толпа.
— Привет, Иль! - Лири чмокнула ее в щеку. Иволга обняла. Данг тоже обнял одной рукой - на второй держал младенца. Глаза Ильгет сияли безудержно.
— Ой, ребята, как здорово, что вы пришли!
Она не думала в этот момент, что скажет Пита… да ведь его и дома нет. И неизвестно, где он и когда вернется. Случиться с ним ничего не могло, мы ведь на Квирине все-таки.
— Заходите!
Началась мельтешня. Иволга с Мирой собирали на стол. Лири утянула Ильгет в спальню.
— Оденься поприличнее, Иль! Праздник все-таки.
Лири обожала наряжаться, да и других наряжать. Даже маленький Анри у нее был вечно разукрашен, как принц. Открыли шкаф. Лири придирчиво пересмотрела гардероб Ильгет. Тяжело вздохнув, выбрала палевое платье - в нем Ильгет давным-давно уже встречала Рождество.
Ильгет переоделась, посматривая в зеркало. Ей приятно было видеть свою фигурку. Кто бы мог подумать, что она когда-нибудь так преобразится - будто литая, с тонкой талией, высокой грудью. Мышц много чересчур. И лицо - Ильгет терпеть не могла свое лицо. Лучше на него не смотреть. Интересно, а как Пита относится к ее новой фигуре? Ведь никогда ничего не говорил об этом. Так же, как и об одежде. Ильгет даже и не стремилась красиво одеваться, Питу это, похоже, совсем не волновало. А может, волнует, да он не признается?
Дэцин качал на коленях ребенка Данга и Лири. Дедуля, подумала Ильгет. Все теснились вокруг стола, места было немного, кухня у Эйтлинов небольшая. Как на Ярне, подумала Ильгет. Чай на маленькой кухне. Гэсс разлил по бокалам светлое ву, всем, кроме Лири - та все еще кормила.
— Выпьем за нашу Ильгет! - Дэцин поднял свой бокал, - в общем… что я хочу сказать… в общем, Ильгет, здорово, что ты у нас есть!
— Ура! - сказала Иволга. Бокалы качнулись и зазвенели. Ильгет выпила, и вино весело промчалось по жилам.
— Спасибо, ребята! - сказала она звонко, - я так рада, что вы пришли!
Ей захотелось заплакать от счастья.
Только свербила тревога - где же все-таки Пита, и что он скажет, придя домой?
Хорошо еще, что Арниса нет. Он в патруле.
Иволга взяла гитару. Стала перебирать струны.
— Сто лет не пели с тобой, - сказала она, - с чего начнем?
— Не знаю… да ты спой что-нибудь свое.
— А ты новую спой! - посоветовала Мира, - Иль же еще ни разу не слышала.
Иволга кивнула.
— Мой новый перевод с терранского… с русского. Это такая эстрадная песенка у нас была.
И она запела.
Если вы нахмурясь,
Выйдете из дому,
Если вам не в радость
Солнечный денек,
Пусть вам улыбнется,
Как своей знакомой,
С вами вовсе незнакомый встречный паренек.
И улыбка без сомненья
Вдруг коснется ваших глаз,
И хорошее настроение
Не покинет больше вас.
— И ведь не скажешь, что это не квиринская песня, - тихонько сказала Мира во время проигрыша, - совсем наша… по духу, что ли.
Если кто-то другом
Был в несчастье брошен,
И поступок этот
В сердце вам проник,
Вспомните, как много
Есть людей хороших!
Их у нас гораздо больше,
Вспомните про них!
В коридоре раздался щелчок. Дверь открылась. Ильгет вскочила, заметно побледнев.
— Привет, - Пита стоял в дверях. Ильгет подошла к нему.
— Привет. Я… сдала экзамен, вот ребята пришли меня поздравить, - неуверенно сказала она, - а ты… ты где был? Я тебя потеряла.
— А я что, обязан перед тобой отчитываться? - добродушно спросил Пита. Ильгет покачала головой.
— Нет, конечно… не обязан.
Внутри что-то заныло. Она чувствовала себя виноватой.
— Пожалуйста, занимайтесь, развлекайтесь, - сказал Пита, - я не буду вам мешать.
Он сделал шаг в сторону кабинета. Ильгет попыталась удержать его за рукав.
— Пита… ну пойдем, хотя бы поздороваться надо?
— А зачем? - он смотрел на нее наивными большими глазами.
Когда Ильгет вошла в кухню, все замолкли. Она была очень бледна, так что черные точки резко выделились на лице. В глазах застыло что-то похожее на отчаяние.
— Ребята, - тихо сказала она, - спасибо вам большое… но я больше не могу сейчас… простите.
— Да, - сказал Гэсс, - и тут пришел лесник и всех выгнал.
— Гэсс! - одернула его Мира. Встала, - прости, Иль, мы пойдем тогда.
— Ну нет, я не хочу уходить, не засвидетельствовав свое почтение. Это было бы невежливо! - возмутился Гэсс. Прежде, чем Ильгет успела что-то сказать, он оказался у двери в кабинет. Постучал вежливо. Услышав приглашение, заглянул.
— Здравствуйте, ди Эйтлин, - исключительно официальным тоном заявил Гэсс, - я очень рад с вами познакомиться. Кстати, у вас очаровательная супруга! Сегодня она сдала общеобразовательный минимум, вы в курсе?
— Рад взаимно, - еле выдавил из себя Пита. Гэсс вежливо попрощался и убрал голову, на его месте появился Дэцин и поприветствовал Питу, уже спокойно, без ерничанья. Один за другим, друзья Ильгет заглядывали в комнату. Иволга остановилась рядом с Ильгет, которая замерла, просто не зная, как относиться ко всему происходящему.
Старшая подруга положила руку на плечо Ильгет, заглянула в лицо.
— Иль. Если хочешь, я здесь останусь. Я до утра в Коринте.
— Ну что ты, - помертвевшими губами пролепетала Ильгет, - то есть, конечно, если негде ночевать…
— Не в том дело, - веско сказала Иволга, - просто мне страшно подумать уйти сейчас и оставить тебя с этим типом.
Ильгет выпрямилась. Взглянула на Иволгу спокойно.
— Ничего, не беспокойся. Почему с типом? Он ведь мой муж.
Иволга молча сжала пальцами плечо Ильгет. Кивнула. Вышла вслед за остальными.
Ильгет пошла в кабинет к мужу. Села против него, подперев голову кулачком. Пита молчал, делая вид, что смотрит в экран.
— Пита, - сказала наконец жена, - ты прости меня.
— За что? - удивленно спросил Пита.
— Ну… что я вот друзей пустила. Они сами пришли, правда, но я их не выгнала. Без твоего согласия.
— Ну что ты, ты ведь совершенно свободная женщина, вполне можешь приводить, кого тебе хочется, - подчеркнуто спокойно ответил Пита. Ильгет молчала, не зная, как понять его ответ.
— Значит, ты не обижаешься на меня? - спросила она наконец.
— Ну как я могу на тебя обижаться? - Пита выключил монитор и развернулся наконец к ней, - ты свободный человек и вправе делать все, что посчитаешь нужным.
— Но если тебе что-то не нравится, я не хочу это делать, - тихо сказала Ильгет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
Арнис вдруг подумал, что ведет себя невежливо.
— Здравствуйте, - пробормотал он. Отец Маркус молча протянул ему руку. Арнис слегка пожал прохладные длинные пальцы бывшего эстарга.
— Я отрабатывал ночной бой в атмосфере, - объяснил он, - ну и решил с утра зайти, помолиться.
— Я помешал? - спросил отец Маркус.
— Да нет, что вы.
Дверь сзади снова заскрипела. Арнис бросил взгляд назад, темно-синие бикры, какие-то транспортники… видно, правда, перед рейсом зашли.
— Если хочешь, пойдем, чайку выпьем, - по-домашнему сказал отец Маркус, - я тоже не спал сегодня, думал, выпью чаю да залягу до утренней службы.
Арнис посмотрел на него и неловко кивнул.
Они пили чай в полукруглом отсеке Зала Общины, ели глазурованные булочки. Арнис смотрел в окно, небо наполовину было окрашено розовым, окно выходило на восток.
— Откуда это у тебя? - отец Маркус кивнул на височный шрам, уже едва заметный, - На Ярне заработал?
— Ага… Дэггер чиркнул.
Они помолчали, потом отец Маркус спросил.
— Что там Ильгет? Я знаю, она мужа нашла.
Арнису не хотелось говорить. Надо, наверное. Только как объяснишь эту дикую смесь, то, что творится в голове сейчас…
— Вы знаете, отец Маркус, ее муж… он подумал, что мы, ну вы понимаете. В общем, ревнует он. Ильгет не хочет со мной общаться. Наверное, правильно.
Отец Маркус слушал, опустив глаза, помешивая чай тонкой серебряной ложечкой.
— Выходит, я должен признать, что мое общение с Ильгет раньше… ну, наша дружба - это грех. Наверное. Мы просто дружили. Ничего такого ведь не было. Я не понимаю, почему это грех.
— Так это не грех, мы ведь говорили, - сказал отец Маркус.
— Тогда почему сейчас нельзя? Почему сейчас это стало грехом? Потому что он здесь?
— Чтобы не смущать мужа Ильгет, - ответил священник.
Арнис помотал головой.
— Не понимаю. Или это грех, или нет. Если нет, то почему сейчас-то нельзя? Потому что он ревнует? Так это ведь его проблемы. Этак много до чего можно дойти, чтобы кого-то не смущать.
Отец Маркус подумал.
— В других случаях может быть иначе, Арнис. А в этом - так. Хорошо, возможно, это его слабость. Придется быть снисходительными к его слабости.
Арнис вдруг ощутил угрызения совести.
— Вы извините, вам еще на службу, а я тут…
— Это ничего, - сказал отец Маркус, - ты говори, говори… ты ведь тоже не спал. Не обращай внимания, это же моя работа. Тебе случалось не спать на работе? По нескольку суток?
— И потом, мне жалко Ильгет, - угрюмо сказал Арнис, - вы ее видели?
Священник кивнул.
— Она очень изменилась. Она… будто потерянная. Совсем. Стала другой. Господи, - вырвалось у Арниса, - он ведь в этой Системе служил… я знаю, что это за человек, на своей шкуре знаю. Как он с ней обращается?
— Мне не показалось, что она потерянная, - негромко сказал отец Маркус.
— Она ничего уже давно не пишет. Она ведь много писала. Я каждый день хожу на ее сайт, смотрю… ничего нет.
— Арнис, это ее выбор.
Он вздрогнул. Опустил глаза.
— Я ее люблю, - прошептал он, - я хочу ее видеть… и чтобы ей хорошо было. Почему она так идет у него на поводу все время? Почему? Он же ее совсем не любит, ему на нее плевать. Ну я понимаю, она права, конечно, права…
Они помолчали. Потом священник спросил.
— Арнис, тебе плохо?
— Да, - вырвалось у него, - очень.
А это как сказать - что на самом деле просто не хочется жить? Просто не хочется. И не объяснить, почему. Ведь все правильно. Ильгет поступает абсолютно правильно. Хочется ее видеть? - ну что ж, надо терпеть, она всего лишь друг тебе, семья для нее важнее. А то, что небо все время серое и тяжелое, что в общем-то, ничего уже и не хочется давно… и зачем вообще жить без Иль? Ты с этим просто ничего поделать не можешь.
— Я помолюсь за тебя, - сказал отец Маркус.
— Ничего, - пробормотал Арнис, - Скоро, наверное, будет акция…
На Квирин возвращалось лето. Настоящего лета Ильгет не видела уже давно (военное, на Ярне - не в счет), и очень радовалась каждому светлому деньку, солнышку, купанию в море (быстрому, чуть ли не украдкой, чтобы поскорее вернуться домой, к мужу). Особенно ей нравилось идти с Мирой после тренировки (все мышцы - как ватные, ноги с трудом отрываются от земли, в голове - парящая легкость), они шли пешком от Грендира до моря, купались (это, говорят, полезно для мышц), потом уже на флаерную стоянку. Собаки, Нока и Мирина Рэда, молча сопровождала их.
— Ты знаешь, - сказала Мира, - говорят, что мы сейчас будем готовиться к работе на другой планете. На Визаре. Арниса туда отправляют уже через месяц, будет готовить там акцию.
Сердце екнуло и замерло. Ильгет посмотрела на подругу.
— Серьезно? Нет, он говорил что-то, но я не думала, что уже сейчас…
— Вы с ним совсем не разговариваете? - спросила Мира.
— Совсем, - коротко ответила Ильгет. Черные глаза Миры блеснули, но сказать что-нибудь она не решилась.
— Тяжело же, - Ильгет думала о другом, - ведь ему отдохнуть тоже надо… недавно только с акции, и снова в космос.
— Это его призвание, - заметила Мира, - с этим ничего не поделаешь, Иль, это такой человек. Ну а что, семьи у него нет. Меня-то вот в космосе со страшной силой тянет к Лукасу, к детям… я поэтому и отказалась от долгих экспедиций в Милитарии, занималась вот испытаниями в ближнем космосе да в воздухе… Однако с ДС, конечно… - Мира замолчала.
Ильгет испытывала почти физическое наслаждение, глядя на раскинувшийся вокруг поздневесенний пейзаж - цветущие рододендроны, от темно-алого, до белого, всех оттенков сиреневого и розового, нежно-салатовая, темно-зеленая листва, трава, и там, вдали, синяя полоска моря… И запах, неуловимо нежный, восхитительный запах весенних цветов. Дышать этим воздухом - не надышаться.
— Что - может быть? - спросила она.
— Что? - Мира будто очнулась.
— Ты сказала - может быть…
— А, да. Может быть, Арнису просто и не хочется оставаться… ну, плохо ему здесь.
Ильгет поняла, что Мира хочет сказать этим, и мудро решила не продолжать тему.
Она вспомнила о другом. Вчера Пита снова дулся на нее. Высказывал претензии. И тут он был, наверное, прав - она холодная. Он так красочно живописал, как ему с ней плохо… наверное, действительно плохо. Как бесчувственная лягушка, как бревно. Ильгет казалось, что она старается не быть такой. Но ведь сложно изображать страсть, которой нет.
— Мира… можно я… немного скользкая тема, но мне больше не с кем посоветоваться… как у тебя насчет секса с мужем?
Мира задумчиво посмотрела на подругу.
— Иль, а почему ты спрашиваешь? Догадываюсь, что у тебя довольно-таки хреново с Питой, так?
— Да если бы было хреново, мне-то все равно. Но ему плохо, понимаешь? Для мужчин это главная радость в жизни, а я…
— Ой… ты знаешь, для меня это тоже одна из главных радостей, - сказала Мира.
— Завидую, - вздохнула Ильгет.
— Я всегда так мечтаю… когда на акции, далеко от Лукаса. Знаешь что, Иль, я думаю, что у тебя может быть не все в порядке. Твое тело, если уж честно, столько пережило, такой стресс, что… ты с врачом не говорила об этом?
— Ну, я лечилась от вагинизма. Теперь боли нет, но все равно… При чем тут врач? Он же не может усилить мои желания.
— Обычный врач нет, но может быть, сексопатолог? Хотя у тебя же не патология… Ну не знаю. Есть такие психологи. Надо поискать в сети.
— Вообще это мысль, - согласилась Ильгет, - пожалуй, поищу. Вдруг поможет.
Вскоре Ильгет закончила подготовку и сдала эмигрантский минимум. Экзамен длился восемь часов, четверо педагогов задавали Ильгет вопросы и задачи, совершенно не заботясь о порядке предметов, там был и простейший навигационный расчет, и математика, и теория подпространства, и космография, и физика, и генетика, и гуманитарный цикл - два иностранных языка (с этим у Ильгет проблем не было, в дополнение к лонгинскому она наконец-то выучила томи в совершенстве), история цивилизаций, история искусств, социология, психология… даже просто перечислить названия всех предметов - и то сложно. Но Ильгет готовилась долго и с мнемоизлучателем. Сдала она и физподготовку, но упрощенный курс дался ей легко, этим-то она занималась всерьез. Теперь и Пита начал заниматься по программе в спортзале, понимая, что сдавать все равно придется.
Вернувшись с экзамена, Ильгет не застала дома мужа. Это ее поразило. Пита никогда не выходил один, разве что в спортзал или по делам. Но он же никуда не собирался. И не предупредил, и не оставил сообщения. Ильгет позвонила мужу на спайс - ответа не было.
Ну и ладно. Она сможет сегодня побыть одна!
Боже мой! Чем бы заняться? Ванну принять… поваляться с книгой… гитара - а что, это мысль. За гитару не бралась уже несколько месяцев. Ильгет в волнении пересекла гостиную большими шагами. Писать… несколько месяцев даже не прикасалась к своему сайту. И даже не вспоминала о том, чтобы сочинить что-нибудь - какое там. Не до того было! И сейчас ничего в голову не идет…
Да, но Пита скоро придет… ну конечно же. Мало ли куда он мог выйти.
Ладно, пока устроим торжественный ужин только для себя… Ильгет вышла в кухню. И накрывать на стол не буду, подумала она. Ненавижу накрывать на стол! Положу себе на поднос все, что хочется… завалюсь на кровать, буду смотреть какой-нибудь фильм, какой-нибудь простой, про любовь, про эстаргов, про реальные, настоящие приключения в Космосе. Только не про войну. Она подошла к коквинеру, задумалась, из гастрономической медитации ее вырвал звонок вызова. Ильгет обернулась к экрану, ожидая увидеть Питу, не может же быть, чтобы он исчез так внезапно. Ей улыбалась Мира, черноглазая, с зачесанными назад гладкими волосами.
— Иль! Ну как?
— Сдала, - мгновенно сообразила она. Уже вылетело из головы радостное событие.
— Это надо отметить, - деловито сказала Мира, - ты как насчет того, чтобы в "Ворону" завалиться?
— Прямо сегодня, что ли?
— А что? Я ребят предупредила, все в боевой готовности. Мужа бери с собой, - добавила она, помедлив, - хватит ему уже избегать нашего общества.
— А его нет дома, - сказала Ильгет слегка растерянно.
— Ну так тем более! Пошли.
Ильгет молчала.
— Чего?
— Да понимаешь… я думаю, что он вернется, - сказала Ильгет, - придет, а меня нет. Он расстроится.
— Да? - теперь, похоже, расстроилась Мира, - ну все равно. Я тебя поздравляю.
Она отключилась. Ильгет вздохнула. Представила уютные столики "Синей вороны", музыку с эстрады, вьющуюся по перегородкам зелень. Сто лет там не была. Сто лет не слышала шуточек Гэсса. И не пела с ребятами. Да и сама, собственно, не пела.
Она тщательно подавила нехорошие мысли. Что же поделаешь, муж дороже. Семья важнее. Заказала себе ужин, пирожные. Присела в гостиной, выбрала фильм…
Примерно через час раздался сигнал. Ильгет открыла дверь и вышла в коридор, ожидая увидеть Питу. Но в холл ввалилась целая толпа.
— Привет, Иль! - Лири чмокнула ее в щеку. Иволга обняла. Данг тоже обнял одной рукой - на второй держал младенца. Глаза Ильгет сияли безудержно.
— Ой, ребята, как здорово, что вы пришли!
Она не думала в этот момент, что скажет Пита… да ведь его и дома нет. И неизвестно, где он и когда вернется. Случиться с ним ничего не могло, мы ведь на Квирине все-таки.
— Заходите!
Началась мельтешня. Иволга с Мирой собирали на стол. Лири утянула Ильгет в спальню.
— Оденься поприличнее, Иль! Праздник все-таки.
Лири обожала наряжаться, да и других наряжать. Даже маленький Анри у нее был вечно разукрашен, как принц. Открыли шкаф. Лири придирчиво пересмотрела гардероб Ильгет. Тяжело вздохнув, выбрала палевое платье - в нем Ильгет давным-давно уже встречала Рождество.
Ильгет переоделась, посматривая в зеркало. Ей приятно было видеть свою фигурку. Кто бы мог подумать, что она когда-нибудь так преобразится - будто литая, с тонкой талией, высокой грудью. Мышц много чересчур. И лицо - Ильгет терпеть не могла свое лицо. Лучше на него не смотреть. Интересно, а как Пита относится к ее новой фигуре? Ведь никогда ничего не говорил об этом. Так же, как и об одежде. Ильгет даже и не стремилась красиво одеваться, Питу это, похоже, совсем не волновало. А может, волнует, да он не признается?
Дэцин качал на коленях ребенка Данга и Лири. Дедуля, подумала Ильгет. Все теснились вокруг стола, места было немного, кухня у Эйтлинов небольшая. Как на Ярне, подумала Ильгет. Чай на маленькой кухне. Гэсс разлил по бокалам светлое ву, всем, кроме Лири - та все еще кормила.
— Выпьем за нашу Ильгет! - Дэцин поднял свой бокал, - в общем… что я хочу сказать… в общем, Ильгет, здорово, что ты у нас есть!
— Ура! - сказала Иволга. Бокалы качнулись и зазвенели. Ильгет выпила, и вино весело промчалось по жилам.
— Спасибо, ребята! - сказала она звонко, - я так рада, что вы пришли!
Ей захотелось заплакать от счастья.
Только свербила тревога - где же все-таки Пита, и что он скажет, придя домой?
Хорошо еще, что Арниса нет. Он в патруле.
Иволга взяла гитару. Стала перебирать струны.
— Сто лет не пели с тобой, - сказала она, - с чего начнем?
— Не знаю… да ты спой что-нибудь свое.
— А ты новую спой! - посоветовала Мира, - Иль же еще ни разу не слышала.
Иволга кивнула.
— Мой новый перевод с терранского… с русского. Это такая эстрадная песенка у нас была.
И она запела.
Если вы нахмурясь,
Выйдете из дому,
Если вам не в радость
Солнечный денек,
Пусть вам улыбнется,
Как своей знакомой,
С вами вовсе незнакомый встречный паренек.
И улыбка без сомненья
Вдруг коснется ваших глаз,
И хорошее настроение
Не покинет больше вас.
— И ведь не скажешь, что это не квиринская песня, - тихонько сказала Мира во время проигрыша, - совсем наша… по духу, что ли.
Если кто-то другом
Был в несчастье брошен,
И поступок этот
В сердце вам проник,
Вспомните, как много
Есть людей хороших!
Их у нас гораздо больше,
Вспомните про них!
В коридоре раздался щелчок. Дверь открылась. Ильгет вскочила, заметно побледнев.
— Привет, - Пита стоял в дверях. Ильгет подошла к нему.
— Привет. Я… сдала экзамен, вот ребята пришли меня поздравить, - неуверенно сказала она, - а ты… ты где был? Я тебя потеряла.
— А я что, обязан перед тобой отчитываться? - добродушно спросил Пита. Ильгет покачала головой.
— Нет, конечно… не обязан.
Внутри что-то заныло. Она чувствовала себя виноватой.
— Пожалуйста, занимайтесь, развлекайтесь, - сказал Пита, - я не буду вам мешать.
Он сделал шаг в сторону кабинета. Ильгет попыталась удержать его за рукав.
— Пита… ну пойдем, хотя бы поздороваться надо?
— А зачем? - он смотрел на нее наивными большими глазами.
Когда Ильгет вошла в кухню, все замолкли. Она была очень бледна, так что черные точки резко выделились на лице. В глазах застыло что-то похожее на отчаяние.
— Ребята, - тихо сказала она, - спасибо вам большое… но я больше не могу сейчас… простите.
— Да, - сказал Гэсс, - и тут пришел лесник и всех выгнал.
— Гэсс! - одернула его Мира. Встала, - прости, Иль, мы пойдем тогда.
— Ну нет, я не хочу уходить, не засвидетельствовав свое почтение. Это было бы невежливо! - возмутился Гэсс. Прежде, чем Ильгет успела что-то сказать, он оказался у двери в кабинет. Постучал вежливо. Услышав приглашение, заглянул.
— Здравствуйте, ди Эйтлин, - исключительно официальным тоном заявил Гэсс, - я очень рад с вами познакомиться. Кстати, у вас очаровательная супруга! Сегодня она сдала общеобразовательный минимум, вы в курсе?
— Рад взаимно, - еле выдавил из себя Пита. Гэсс вежливо попрощался и убрал голову, на его месте появился Дэцин и поприветствовал Питу, уже спокойно, без ерничанья. Один за другим, друзья Ильгет заглядывали в комнату. Иволга остановилась рядом с Ильгет, которая замерла, просто не зная, как относиться ко всему происходящему.
Старшая подруга положила руку на плечо Ильгет, заглянула в лицо.
— Иль. Если хочешь, я здесь останусь. Я до утра в Коринте.
— Ну что ты, - помертвевшими губами пролепетала Ильгет, - то есть, конечно, если негде ночевать…
— Не в том дело, - веско сказала Иволга, - просто мне страшно подумать уйти сейчас и оставить тебя с этим типом.
Ильгет выпрямилась. Взглянула на Иволгу спокойно.
— Ничего, не беспокойся. Почему с типом? Он ведь мой муж.
Иволга молча сжала пальцами плечо Ильгет. Кивнула. Вышла вслед за остальными.
Ильгет пошла в кабинет к мужу. Села против него, подперев голову кулачком. Пита молчал, делая вид, что смотрит в экран.
— Пита, - сказала наконец жена, - ты прости меня.
— За что? - удивленно спросил Пита.
— Ну… что я вот друзей пустила. Они сами пришли, правда, но я их не выгнала. Без твоего согласия.
— Ну что ты, ты ведь совершенно свободная женщина, вполне можешь приводить, кого тебе хочется, - подчеркнуто спокойно ответил Пита. Ильгет молчала, не зная, как понять его ответ.
— Значит, ты не обижаешься на меня? - спросила она наконец.
— Ну как я могу на тебя обижаться? - Пита выключил монитор и развернулся наконец к ней, - ты свободный человек и вправе делать все, что посчитаешь нужным.
— Но если тебе что-то не нравится, я не хочу это делать, - тихо сказала Ильгет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56