Тот отряд, с которым он со своими солдатами весь день играл в смертельные прятки, состоял всего из трех – изначально из четырех – человек. И все-таки им удалось убить семерых, в том числе Брадена, сгоревшего в кислороде собственного дыхательного прибора. Састол хотел догнать этих мерзавцев и отомстить, но приказ есть приказ, и теперь придется медленно продвигаться вперед по заболоченной низине, отпустив этих ублюдков, пытавшихся скрыться в своих проклятых горах.
– Хорошо, ясно. Похоже, они все отступают.
Через модуль он мог чувствовать всеобщее неодобрение полученного приказа, но только Донч решился озвучить его:
– И все же возможность надо было использовать.
Теперь противник вряд ли мог занять выгодную позицию или вернуться и броситься в атаку, и потому Састол предпочел говорить вслух, не опасаясь быть усльгшанным:
– Какую возможность?
– Думаю, напичкать им спины стальными пулями, – предложил Содар, толкавший перед собой тяжелую пушку, которую они успели вытащить из загоревшейся машины.
– Таков прямой приказ Абериля Дорта. Ты желаешь связаться с ним лично? – спросил Састол.
– Не слишком разумное решение, – признал Донч, шагавший слева от него. – Как долго нам предстоит держать эти позиции?
– Сколько потребуется. Может быть, всю ночь.
Састол не смотрел на своих товарищей, но догадывался, о чем они думают. С них было довольно и прошлой ночи, когда Доминон был убит ильной змеей, а перед рассветом им еще пришлось столкнуться с силуройном. Но самым худшим воспоминанием были непрестанные вопли, и как потом выяснилось, целый отряд был истреблен худером. Конечно, они знали о худерах – кто не слышал об этих кровожадных чудовищах, персонажах страшных сказок и жестокой реальности?
– Мы укрепимся там как можно основательнее и переждем, – объявил Састол.
– Это безумие – позволить врагам уйти в местность, хорошо им знакомую, где они без труда найдут укрытие, – настаивал Донч.
– Ты сомневаешься в способностях главнокомандующего? – Састол глядел в глаза Дончу.
– Нет уж, я предпочитаю, чтобы мои конечности оставались нетронутыми.
Усмехнувшись, Састол повернулся к Содару.
– А ты что думаешь… – начал он, но не мог продолжить, поскольку в эту минуту случилось нечто ужасное.
– О боже, что это?
Из их голосов лучше всего был слышен голос Донча, заглушавший крики, раздававшиеся по всем каналам модулей. Састол ударил рукой по модулю и тоже закричал, и его голос слился с тысячами других по всему фронту войск Теократии.
– «Вера»… «Вера»… Ее больше нет!
Но и это оказалось не самым ужасным. Когда-то Бегемот шел на различные хитрости – еще до того, как с высших каналов его вытеснило пение монахов Септархии. Вот и теперь таинственная внешняя сила стремилась завладеть ими. Стараясь не поддаться панике, Састол ощущал, как нечто невидимое, сравнимое по силе с исполинской ильной змеей, тянулось к нему. И бороться с этим было невозможно – не было ни оружия, ни реальной цели. Впрочем, Донч показал ему выход, когда с яростным криком вырвал модуль, швырнул его на землю и принялся на нем отплясывать. Састол потянулся к своему модулю, обхватил его пальцами и рванул, высвобождаясь из его власти. Облегчение наступило почти мгновенно.
Прошли секунды или минуты, а может быть, и часы. Састол смотрел на своих товарищей и на солдат соседнего отряда. Большинство из них сейчас лежали на земле, стонали и корчились… Некоторые уже не подавали признаков жизни. Остальные – те, что избавились от модулей, были в состоянии двигаться.
– Проклятье, что это? – спросил Састол дрогнувшим голосом, не в силах поверить, что только что видел объятую пламенем станцию и боролся с чудовищем, пытавшимся взять под контроль его мозг.
– Проклятый Сатана, – ответил Донч. Пожалуй, только так можно объяснить случившееся.
И вдруг автоматный огонь заставил его присесть на корточки. Содар! Это стрелял Содар – он стоял, неестественно выпрямившись, его движения были механическими, лицо перекошено гримасой боли, а модуль… модуль стал серым и изменил форму! Састол увидел выгоревшие модули и у других солдат – они тоже поднимались на ноги, с такими же мертвыми глазами и искаженными лицами. Без колебаний он схватил оружие и мешок и помчался прочь.
Пока зонд не был уничтожен, Полас наблюдал гибель «Веры» – он видел, как в систему вошел источник смерти, а потом все его оборудование отказало – наверное, вирусная атака.
– Леллан, у меня появился вирус. Отключайся немедленно!
Прошло ли его сообщение, Полас не имел понятия, поскольку все оборудование вдруг пару секунд вообще не функционировало, а потом включилось вновь. Теперь голографический проектор перестал выполнять обычную программу и уже не показывал замысловатый танец планет и спутников системы Масады. Вместо этого появились искаженное лицо и голова, будто в шлеме из серого дерева с наполненным кровью кристаллом.
– Я не стану мешать вашим коммуникациям, – зазвучал отвратительный голос из динамика консоли. – Как не стану мешать вам убивать друг друга, если вам это нравится. У меня лишь одно требование – вы должны выдать мне Яна Кормака. Дайте мне его, и я уйду.
– Что это, Полас? – спросила Леллан – она находилась в убежище в горах.
Он поспешил ответить:
– Только что прибыла «Бритва Оккама». Ты получаешь картинку отсюда на экран своего шлема?
– Да.
– Полагаю, это Скеллор.
Из динамика раздались медленные рукоплескания, лицо Скеллора скривилось в демонической усмешке.
– А-а, вижу, меня здесь ждали. Значит, вы знаете, где Кормак. Отдайте его мне, и я оставлю вас в живых.
Полас услышал, как заработал старенький матричный принтер в дальнем углу комнаты, и поспешил к нему.
– Я бы отдала вам Кормака, – ответила Скеллору Леллан, – но не имею понятия, где он. Хотя не стану отрицать того факта, что мы общались с ним раньше.
Сообщение, переданное через принтер, гласило: «Вирусная атака – попытка проследить путь подпространственной передачи – закрываю все линии связи и поддерживаю только функции наблюдения – Джарв».
Зная, что принтер обладал собственной памятью, правда небольшого объема, Полас вытащил его оптический кабель, прежде чем сменить ленту и стереть сообщение. Возвращаясь к своему рабочему месту, он с тревогой заметил, что настенная камера безопасности отслеживает все его перемещения.
– Очень плохо! – рявкнул Скеллор. – Это означает, что мне придется убить кое-кого из вас и продолжать убивать до тех пор, пока вы не найдете мне Кормака.
– Леллан, тебе лучше уйти в пещеры, – посоветовал Полас. – Этот корабль куда мощнее всех бывших лазерных батарей.
– Я не думаю, что это наша главная беда, – последовал немедленный ответ предводительницы повстанцев. – Нас сейчас атакуют солдаты Теократии и ведут себя при этом очень странно. – Она говорила что-то еще, но начались помехи, а затем связь и вовсе оборвалась.
"Вирусная атака… "
Оператор обернулся к голограмме. Скеллор не мог сжечь мозги этих людей подобно тому, как он поступил с мозгами солдат Теократии, зато ничто и никто не помешает ему убить их.
– Нам всем конец, – сказал он, обращаясь к персоналу центра связи.
Присутствующие озадаченно уставились на него. Вероятно, даже лучше, что они не видели белой вспышки за панорамным окном, и только Полас успел понять, что происходит. Через полсекунды огонь проник внутрь, и он погиб – испарился вместе с горным пиком.
Джарвеллис отдернула руку от приборной доски «Лирика-П», словно приборы вдруг стали заразными, – вполне оправданное опасение, если говорить о возможности заражения по электронно-оптическим каналам.
– «Лирик»… ты в порядке? – спросила она, боясь, что ИР вовсе не станет отвечать.
– Вирусы сюда не проникли, – ответила она. – Так называемый Скеллор рассчитал свою программу атаки на основании информации, полученной с цилиндрической станции, которую он же и сжег. По-моему, это был весьма непродуманный шаг с его стороны, как если бы он использовал атомную бомбу там, где можно было бы обойтись простым кинжалом.
– Твои метафоры оставляют желать лучшего, – ответила Джарвеллис. – Вспомни обычный язык.
На самом деле поведение и речь ИР корабля вполне соответствовали ее характеру, но ситуация была непростая. Впервые за долгое время Джарвеллис испугалась и не могла принять самостоятельное решение. Она понимала, что дело не только в «так называемом Скеллоре», на которого ссылался искусственный интеллект. Просто впервые ставка была так высока.
Джон находился неизвестно где, но попытка связаться с ним сейчас была бы безумием – так можно раскрыть Скеллору свое и его местоположение. Однако у ее корабля имелись необыкновенные возможности…
– «Лирик», как нам следует поступить? – спросила она скорее для подтверждения своего решения.
– Переместиться. Так называемый Скеллор рано или поздно поймет, что в горном пике находился лишь вторичный передатчик, и мы не знаем, какую еще информацию он сможет извлечь из этого.
Джарвеллис почему-то вспомнила, как Полас запускал игрушечные танки вместе с белокурым мальчишкой. Она старалась отмахнуться от этих воспоминаний и сосредоточиться на показаниях приборов.
– Нам надо учитывать, что Скеллор сейчас располагает всеми возможностями крейсера. Конечно, с точки зрения Правительства это старый корабль, но все-таки он куда более совершенный по сравнению со всем, что есть в распоряжении Теократии… или было в ее распоряжении, – заметила она.
– Так называемый Скеллор может располагать и другими возможностями.
– Почему ты говоришь о нем «так называемый Скеллор»?
– Потому что это не человек и не ИР… и просто мне так хочется.
Джон сам запрограммировал некоторое упрямство ИР «Лирика-И», но иногда Джарвеллис сожалела о том, что он не задал более подходящие для плодотворного общения качества.
– Очень хорошо, – сказала она, – он даже… смог захватить крейсер Правительства. – Женщине вдруг стало трудно дышать. Ох уж эта нерешительность из страха принять неправильное решение. Слишком высока была ставка. – Черт возьми! – Она ударила по панели управления. – Мы же располагаем технологиями, сопоставимыми с возможностями крейсера. То есть… поле хамелеон-оборудования должно скрыть нас от любой пеленгации, какой бы тщательной она ни была, если только мы не используем антигравитацию.
– Верно, – отозвался ИР.
Она вгляделась в экраны, изображавшие озеро и прилегавшую речную долину с голыми скалами и густой растительностью. Со времени их прибытия цвет зарослей с бежевого сменился на темно-зеленый и пурпурно-красный.
– Значит, нам надо использовать ионную тягу и газовые двигатели, чтобы вырваться из этой западни.
– Тогда останется ионный след, – напомнила «Лирик».
– Но размытый, потому что ионный двигатель я использую только для подъема. К тому же след рассеется, поскольку выброс будет направлен в реку и вода впитает большую его часть. Разве лучше оставаться здесь?
– Если исходить из уровня технологий Правительства, то нет.
– А если «так называемый Скеллор» владеет более высокими технологиями?
– Тем более нет.
– Тогда летим.
ИР больше нечего было добавить, и Джарвеллис деловито забарабанила по кнопкам панели управления. Она заметила, что искусственный интеллект корабля по собственной инициативе заполнил резервуары водой из реки и очистил ее, так что не было недостатка в топливе для токамака, расположенного в центре корабля, как и для самих ионных двигателей. Моторы глухо загудели. Из-под корабля вырвался пар, полетели камешки, раковины и прочий мусор. Это, очевидно, смутило насекомоподобных существ, и они поспешили кинуться в воду.
Без антигравитации казалось, будто корабль плыл сквозь клей, но Джарв легко справлялась с управлением. Она хотела было рекомендовать своему пассажиру пристегнуться ради безопасности, но передумала. Разумеется, она не разобьет корабль, и единственная угроза сейчас исходила от Скеллора. Если он обнаружит «Лирика-П», то превратит его в пепел.
Абериль понимал, что его мозг мог сгореть подобно тому, как сгорают предохранители от удара молнии, как уже сгорели тысячи людей на «Вере» и Ломан вместе с ними. А сейчас плавились мозги солдат армии Теократии, неведомая сила превращала их в подобие дронов, в продолжение себя самой. Затем «огонь» перестал мучить всех, кто находился под навесом.
– Аутлинкер…
Теперь безликая сила, казавшаяся стихийной в своем стремлении к убийству и сеявшая смерть подобно огненному облаку из кратера вулкана, стала постепенно персонифицироваться. Дьякон обнаружил, что эта сила воздействовала непосредственно на него, подавляя любую возможность сопротивления. Он вскочил и наконец отпустил модуль, который до того сжимал скрюченными пальцами. Открыв глаза, он увидел Спилана, Молата и других, стоявших плечом к плечу.
– Аутлинкер… мальчишка… где он?
Все в смущении и страхе оглядывались, и Абериль понял, что окружающие подавлены внешней силой, но его закаленный рассудок был крепок, словно бастион, – сказалась многолетняя приверженность жестоким идеалам.
– Я найду его для вас.
Абериль почувствовал чрезвычайный интерес к себе со стороны незнакомца.
– До чего же мне ясен ваш рассудок, Абериль Дорт. Он похож на китайскую загадку: все взаимосвязано, но формы размьипы.
Дьякон не понял смысла фразы. Зато он догадался, что вынужден считаться с чьей-то властью – страшной и богоподобной. Итак, к нему присматриваются, и его судьба будет зависеть от того, что он сейчас скажет.
– Я вижу возможность выбора – служить вам или умереть. Дайте мне средства, и я стану служить вам.
Угроза отступила, и Абериль смог перевести дух. Вокруг стояли его люди: четверо телохранителей, Спилан и Молат – все усталые и бледные, но живые. Он ощутил свою связь с ними и господство своего модуля над их модулями.
– Эти средства в вашем распоряжении.
Внешнее воздействие постепенно ослабело, сохранялось лишь смутное ощущение его присутствия. Новых угроз не ощущалось, в них уже не было необходимости. Дьякон понимал возможные последствия своей неудачи, хотя и успех, вероятно, в конечном счете мог привести к тем же результатам.
– Джеррик – хорошо тренированная ищейка, – сказал Спилан, стукнув рукой по плечу одного из охранников.
Главнокомандующий кивнул и взглянул на других солдат. У тех, кто не умер, мозг явно был сожжен, причем основательно, и их модули стали серыми.
– Что ж, тогда Джеррику и карты в руки. Пойдемте! Абериль сам выбирал оборудование, которое следовало взять с собой. Уже на улице он послал Спилану вопрос:
– Где бронемашина?
Озадаченный Спилан ответил вслух:
– Там, справа, но нам придется преследовать их пешком.
Дорт повернулся к остальным.
– Ты, – выбрал он одного из солдат, – сядешь в ту бронемашину и отправишься в заросли тростника.
– Как далеко? – спросил тот.
– Поедешь до тех пор, пока не получишь другого приказа, – бросил Абериль и послал дополнительный импульс через модуль для усиления своего требования. Солдат тупо повернулся и направился к бронемашине и сел в нее. Вскоре уже послышался гул заведенной турбины.
– Остальные за мной.
Когда Абериль счел, что они уже отошли на достаточное расстояние от штабной палатки и катеров, он строгим тоном приказал всем вырвать модули и сам поступил так же.
В ярости Скеллор запустил подпрограмму, которую установил несколькими минутами ранее. Одна из башен «Оккама» направила лазерный луч к поверхности планеты, методично уничтожая катер за катером, потом штабную палатку Абериля и бронемашину, в которой, по-видимому, пытался скрыться главнокомандующий. С орбиты при увеличении можно было наблюдать, как на равнине вспыхивали взрывы, как горел пластик и плавился металл, несмотря на небольшое содержание кислорода в воздухе планеты. Но вскоре Скеллор отменил программу и упрекнул себя в недомыслии.
В этих местах приземлился дракон, и кратер был хорошо различим сверху. Очевидно, аутлинкер тоже был где-то здесь – а значит, и Кормак. Скеллор пришел в бешенство. Разрушение и смерть не имели значения, в конце концов, он мог искоренить человеческое присутствие на этой планете и превратить все следы местной цивилизации в прах. Но, уничтожая солдат Теократии с сохраненными модулями, он только что едва не лишил себя глаз, которыми мог обозревать поверхность планеты. И какой-то из взрывов мог убить и Кормака.
Скеллор отменил атаку на армию Теократии и послал приказ солдатам вернуться к оставшимся катерам.
– Почему вы не хотите просто выжечь там все и вся? Впервые за долгое время он открыл глаза и взглянул через комнату на Афран. Она была сплошь увита джайн-волокнами, которые даже подняли ее над креслом. Надо же, девушка еще сохраняла рассудок и могла задавать подобные вопросы, а ведь она уже получила такие повреждения, что Скеллору пришлось отстранить ее от участия в управлении кораблем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
– Хорошо, ясно. Похоже, они все отступают.
Через модуль он мог чувствовать всеобщее неодобрение полученного приказа, но только Донч решился озвучить его:
– И все же возможность надо было использовать.
Теперь противник вряд ли мог занять выгодную позицию или вернуться и броситься в атаку, и потому Састол предпочел говорить вслух, не опасаясь быть усльгшанным:
– Какую возможность?
– Думаю, напичкать им спины стальными пулями, – предложил Содар, толкавший перед собой тяжелую пушку, которую они успели вытащить из загоревшейся машины.
– Таков прямой приказ Абериля Дорта. Ты желаешь связаться с ним лично? – спросил Састол.
– Не слишком разумное решение, – признал Донч, шагавший слева от него. – Как долго нам предстоит держать эти позиции?
– Сколько потребуется. Может быть, всю ночь.
Састол не смотрел на своих товарищей, но догадывался, о чем они думают. С них было довольно и прошлой ночи, когда Доминон был убит ильной змеей, а перед рассветом им еще пришлось столкнуться с силуройном. Но самым худшим воспоминанием были непрестанные вопли, и как потом выяснилось, целый отряд был истреблен худером. Конечно, они знали о худерах – кто не слышал об этих кровожадных чудовищах, персонажах страшных сказок и жестокой реальности?
– Мы укрепимся там как можно основательнее и переждем, – объявил Састол.
– Это безумие – позволить врагам уйти в местность, хорошо им знакомую, где они без труда найдут укрытие, – настаивал Донч.
– Ты сомневаешься в способностях главнокомандующего? – Састол глядел в глаза Дончу.
– Нет уж, я предпочитаю, чтобы мои конечности оставались нетронутыми.
Усмехнувшись, Састол повернулся к Содару.
– А ты что думаешь… – начал он, но не мог продолжить, поскольку в эту минуту случилось нечто ужасное.
– О боже, что это?
Из их голосов лучше всего был слышен голос Донча, заглушавший крики, раздававшиеся по всем каналам модулей. Састол ударил рукой по модулю и тоже закричал, и его голос слился с тысячами других по всему фронту войск Теократии.
– «Вера»… «Вера»… Ее больше нет!
Но и это оказалось не самым ужасным. Когда-то Бегемот шел на различные хитрости – еще до того, как с высших каналов его вытеснило пение монахов Септархии. Вот и теперь таинственная внешняя сила стремилась завладеть ими. Стараясь не поддаться панике, Састол ощущал, как нечто невидимое, сравнимое по силе с исполинской ильной змеей, тянулось к нему. И бороться с этим было невозможно – не было ни оружия, ни реальной цели. Впрочем, Донч показал ему выход, когда с яростным криком вырвал модуль, швырнул его на землю и принялся на нем отплясывать. Састол потянулся к своему модулю, обхватил его пальцами и рванул, высвобождаясь из его власти. Облегчение наступило почти мгновенно.
Прошли секунды или минуты, а может быть, и часы. Састол смотрел на своих товарищей и на солдат соседнего отряда. Большинство из них сейчас лежали на земле, стонали и корчились… Некоторые уже не подавали признаков жизни. Остальные – те, что избавились от модулей, были в состоянии двигаться.
– Проклятье, что это? – спросил Састол дрогнувшим голосом, не в силах поверить, что только что видел объятую пламенем станцию и боролся с чудовищем, пытавшимся взять под контроль его мозг.
– Проклятый Сатана, – ответил Донч. Пожалуй, только так можно объяснить случившееся.
И вдруг автоматный огонь заставил его присесть на корточки. Содар! Это стрелял Содар – он стоял, неестественно выпрямившись, его движения были механическими, лицо перекошено гримасой боли, а модуль… модуль стал серым и изменил форму! Састол увидел выгоревшие модули и у других солдат – они тоже поднимались на ноги, с такими же мертвыми глазами и искаженными лицами. Без колебаний он схватил оружие и мешок и помчался прочь.
Пока зонд не был уничтожен, Полас наблюдал гибель «Веры» – он видел, как в систему вошел источник смерти, а потом все его оборудование отказало – наверное, вирусная атака.
– Леллан, у меня появился вирус. Отключайся немедленно!
Прошло ли его сообщение, Полас не имел понятия, поскольку все оборудование вдруг пару секунд вообще не функционировало, а потом включилось вновь. Теперь голографический проектор перестал выполнять обычную программу и уже не показывал замысловатый танец планет и спутников системы Масады. Вместо этого появились искаженное лицо и голова, будто в шлеме из серого дерева с наполненным кровью кристаллом.
– Я не стану мешать вашим коммуникациям, – зазвучал отвратительный голос из динамика консоли. – Как не стану мешать вам убивать друг друга, если вам это нравится. У меня лишь одно требование – вы должны выдать мне Яна Кормака. Дайте мне его, и я уйду.
– Что это, Полас? – спросила Леллан – она находилась в убежище в горах.
Он поспешил ответить:
– Только что прибыла «Бритва Оккама». Ты получаешь картинку отсюда на экран своего шлема?
– Да.
– Полагаю, это Скеллор.
Из динамика раздались медленные рукоплескания, лицо Скеллора скривилось в демонической усмешке.
– А-а, вижу, меня здесь ждали. Значит, вы знаете, где Кормак. Отдайте его мне, и я оставлю вас в живых.
Полас услышал, как заработал старенький матричный принтер в дальнем углу комнаты, и поспешил к нему.
– Я бы отдала вам Кормака, – ответила Скеллору Леллан, – но не имею понятия, где он. Хотя не стану отрицать того факта, что мы общались с ним раньше.
Сообщение, переданное через принтер, гласило: «Вирусная атака – попытка проследить путь подпространственной передачи – закрываю все линии связи и поддерживаю только функции наблюдения – Джарв».
Зная, что принтер обладал собственной памятью, правда небольшого объема, Полас вытащил его оптический кабель, прежде чем сменить ленту и стереть сообщение. Возвращаясь к своему рабочему месту, он с тревогой заметил, что настенная камера безопасности отслеживает все его перемещения.
– Очень плохо! – рявкнул Скеллор. – Это означает, что мне придется убить кое-кого из вас и продолжать убивать до тех пор, пока вы не найдете мне Кормака.
– Леллан, тебе лучше уйти в пещеры, – посоветовал Полас. – Этот корабль куда мощнее всех бывших лазерных батарей.
– Я не думаю, что это наша главная беда, – последовал немедленный ответ предводительницы повстанцев. – Нас сейчас атакуют солдаты Теократии и ведут себя при этом очень странно. – Она говорила что-то еще, но начались помехи, а затем связь и вовсе оборвалась.
"Вирусная атака… "
Оператор обернулся к голограмме. Скеллор не мог сжечь мозги этих людей подобно тому, как он поступил с мозгами солдат Теократии, зато ничто и никто не помешает ему убить их.
– Нам всем конец, – сказал он, обращаясь к персоналу центра связи.
Присутствующие озадаченно уставились на него. Вероятно, даже лучше, что они не видели белой вспышки за панорамным окном, и только Полас успел понять, что происходит. Через полсекунды огонь проник внутрь, и он погиб – испарился вместе с горным пиком.
Джарвеллис отдернула руку от приборной доски «Лирика-П», словно приборы вдруг стали заразными, – вполне оправданное опасение, если говорить о возможности заражения по электронно-оптическим каналам.
– «Лирик»… ты в порядке? – спросила она, боясь, что ИР вовсе не станет отвечать.
– Вирусы сюда не проникли, – ответила она. – Так называемый Скеллор рассчитал свою программу атаки на основании информации, полученной с цилиндрической станции, которую он же и сжег. По-моему, это был весьма непродуманный шаг с его стороны, как если бы он использовал атомную бомбу там, где можно было бы обойтись простым кинжалом.
– Твои метафоры оставляют желать лучшего, – ответила Джарвеллис. – Вспомни обычный язык.
На самом деле поведение и речь ИР корабля вполне соответствовали ее характеру, но ситуация была непростая. Впервые за долгое время Джарвеллис испугалась и не могла принять самостоятельное решение. Она понимала, что дело не только в «так называемом Скеллоре», на которого ссылался искусственный интеллект. Просто впервые ставка была так высока.
Джон находился неизвестно где, но попытка связаться с ним сейчас была бы безумием – так можно раскрыть Скеллору свое и его местоположение. Однако у ее корабля имелись необыкновенные возможности…
– «Лирик», как нам следует поступить? – спросила она скорее для подтверждения своего решения.
– Переместиться. Так называемый Скеллор рано или поздно поймет, что в горном пике находился лишь вторичный передатчик, и мы не знаем, какую еще информацию он сможет извлечь из этого.
Джарвеллис почему-то вспомнила, как Полас запускал игрушечные танки вместе с белокурым мальчишкой. Она старалась отмахнуться от этих воспоминаний и сосредоточиться на показаниях приборов.
– Нам надо учитывать, что Скеллор сейчас располагает всеми возможностями крейсера. Конечно, с точки зрения Правительства это старый корабль, но все-таки он куда более совершенный по сравнению со всем, что есть в распоряжении Теократии… или было в ее распоряжении, – заметила она.
– Так называемый Скеллор может располагать и другими возможностями.
– Почему ты говоришь о нем «так называемый Скеллор»?
– Потому что это не человек и не ИР… и просто мне так хочется.
Джон сам запрограммировал некоторое упрямство ИР «Лирика-И», но иногда Джарвеллис сожалела о том, что он не задал более подходящие для плодотворного общения качества.
– Очень хорошо, – сказала она, – он даже… смог захватить крейсер Правительства. – Женщине вдруг стало трудно дышать. Ох уж эта нерешительность из страха принять неправильное решение. Слишком высока была ставка. – Черт возьми! – Она ударила по панели управления. – Мы же располагаем технологиями, сопоставимыми с возможностями крейсера. То есть… поле хамелеон-оборудования должно скрыть нас от любой пеленгации, какой бы тщательной она ни была, если только мы не используем антигравитацию.
– Верно, – отозвался ИР.
Она вгляделась в экраны, изображавшие озеро и прилегавшую речную долину с голыми скалами и густой растительностью. Со времени их прибытия цвет зарослей с бежевого сменился на темно-зеленый и пурпурно-красный.
– Значит, нам надо использовать ионную тягу и газовые двигатели, чтобы вырваться из этой западни.
– Тогда останется ионный след, – напомнила «Лирик».
– Но размытый, потому что ионный двигатель я использую только для подъема. К тому же след рассеется, поскольку выброс будет направлен в реку и вода впитает большую его часть. Разве лучше оставаться здесь?
– Если исходить из уровня технологий Правительства, то нет.
– А если «так называемый Скеллор» владеет более высокими технологиями?
– Тем более нет.
– Тогда летим.
ИР больше нечего было добавить, и Джарвеллис деловито забарабанила по кнопкам панели управления. Она заметила, что искусственный интеллект корабля по собственной инициативе заполнил резервуары водой из реки и очистил ее, так что не было недостатка в топливе для токамака, расположенного в центре корабля, как и для самих ионных двигателей. Моторы глухо загудели. Из-под корабля вырвался пар, полетели камешки, раковины и прочий мусор. Это, очевидно, смутило насекомоподобных существ, и они поспешили кинуться в воду.
Без антигравитации казалось, будто корабль плыл сквозь клей, но Джарв легко справлялась с управлением. Она хотела было рекомендовать своему пассажиру пристегнуться ради безопасности, но передумала. Разумеется, она не разобьет корабль, и единственная угроза сейчас исходила от Скеллора. Если он обнаружит «Лирика-П», то превратит его в пепел.
Абериль понимал, что его мозг мог сгореть подобно тому, как сгорают предохранители от удара молнии, как уже сгорели тысячи людей на «Вере» и Ломан вместе с ними. А сейчас плавились мозги солдат армии Теократии, неведомая сила превращала их в подобие дронов, в продолжение себя самой. Затем «огонь» перестал мучить всех, кто находился под навесом.
– Аутлинкер…
Теперь безликая сила, казавшаяся стихийной в своем стремлении к убийству и сеявшая смерть подобно огненному облаку из кратера вулкана, стала постепенно персонифицироваться. Дьякон обнаружил, что эта сила воздействовала непосредственно на него, подавляя любую возможность сопротивления. Он вскочил и наконец отпустил модуль, который до того сжимал скрюченными пальцами. Открыв глаза, он увидел Спилана, Молата и других, стоявших плечом к плечу.
– Аутлинкер… мальчишка… где он?
Все в смущении и страхе оглядывались, и Абериль понял, что окружающие подавлены внешней силой, но его закаленный рассудок был крепок, словно бастион, – сказалась многолетняя приверженность жестоким идеалам.
– Я найду его для вас.
Абериль почувствовал чрезвычайный интерес к себе со стороны незнакомца.
– До чего же мне ясен ваш рассудок, Абериль Дорт. Он похож на китайскую загадку: все взаимосвязано, но формы размьипы.
Дьякон не понял смысла фразы. Зато он догадался, что вынужден считаться с чьей-то властью – страшной и богоподобной. Итак, к нему присматриваются, и его судьба будет зависеть от того, что он сейчас скажет.
– Я вижу возможность выбора – служить вам или умереть. Дайте мне средства, и я стану служить вам.
Угроза отступила, и Абериль смог перевести дух. Вокруг стояли его люди: четверо телохранителей, Спилан и Молат – все усталые и бледные, но живые. Он ощутил свою связь с ними и господство своего модуля над их модулями.
– Эти средства в вашем распоряжении.
Внешнее воздействие постепенно ослабело, сохранялось лишь смутное ощущение его присутствия. Новых угроз не ощущалось, в них уже не было необходимости. Дьякон понимал возможные последствия своей неудачи, хотя и успех, вероятно, в конечном счете мог привести к тем же результатам.
– Джеррик – хорошо тренированная ищейка, – сказал Спилан, стукнув рукой по плечу одного из охранников.
Главнокомандующий кивнул и взглянул на других солдат. У тех, кто не умер, мозг явно был сожжен, причем основательно, и их модули стали серыми.
– Что ж, тогда Джеррику и карты в руки. Пойдемте! Абериль сам выбирал оборудование, которое следовало взять с собой. Уже на улице он послал Спилану вопрос:
– Где бронемашина?
Озадаченный Спилан ответил вслух:
– Там, справа, но нам придется преследовать их пешком.
Дорт повернулся к остальным.
– Ты, – выбрал он одного из солдат, – сядешь в ту бронемашину и отправишься в заросли тростника.
– Как далеко? – спросил тот.
– Поедешь до тех пор, пока не получишь другого приказа, – бросил Абериль и послал дополнительный импульс через модуль для усиления своего требования. Солдат тупо повернулся и направился к бронемашине и сел в нее. Вскоре уже послышался гул заведенной турбины.
– Остальные за мной.
Когда Абериль счел, что они уже отошли на достаточное расстояние от штабной палатки и катеров, он строгим тоном приказал всем вырвать модули и сам поступил так же.
В ярости Скеллор запустил подпрограмму, которую установил несколькими минутами ранее. Одна из башен «Оккама» направила лазерный луч к поверхности планеты, методично уничтожая катер за катером, потом штабную палатку Абериля и бронемашину, в которой, по-видимому, пытался скрыться главнокомандующий. С орбиты при увеличении можно было наблюдать, как на равнине вспыхивали взрывы, как горел пластик и плавился металл, несмотря на небольшое содержание кислорода в воздухе планеты. Но вскоре Скеллор отменил программу и упрекнул себя в недомыслии.
В этих местах приземлился дракон, и кратер был хорошо различим сверху. Очевидно, аутлинкер тоже был где-то здесь – а значит, и Кормак. Скеллор пришел в бешенство. Разрушение и смерть не имели значения, в конце концов, он мог искоренить человеческое присутствие на этой планете и превратить все следы местной цивилизации в прах. Но, уничтожая солдат Теократии с сохраненными модулями, он только что едва не лишил себя глаз, которыми мог обозревать поверхность планеты. И какой-то из взрывов мог убить и Кормака.
Скеллор отменил атаку на армию Теократии и послал приказ солдатам вернуться к оставшимся катерам.
– Почему вы не хотите просто выжечь там все и вся? Впервые за долгое время он открыл глаза и взглянул через комнату на Афран. Она была сплошь увита джайн-волокнами, которые даже подняли ее над креслом. Надо же, девушка еще сохраняла рассудок и могла задавать подобные вопросы, а ведь она уже получила такие повреждения, что Скеллору пришлось отстранить ее от участия в управлении кораблем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54