А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Ему, который годами терпел оскорбления от Терезы; только так мог бы он быть лакеем у звезды и только так он мог бы быть свидетелем действия.
– Это ты, Лайла? – спросил Робби кротким голосом.
– А кто же, мать твою?
Но факт оставался фактом; точно так же, как Робби нуждался в том, чтобы быть частью славы, и действия, и успеха, точно так же Лайла нуждалась в нем, или вообще в ком-нибудь, кто мог бы быть свидетелем этого. Все интервью, все забавные письма, все предложения, слава, известность – не были для нее истинной реальностью, пока кто-то еще не наблюдал этого и не впечатлялся этим. Она просто не смогла бы повесить трубку. Не прекращать разговора, но и не делать его слишком легким для этого человека. Помимо всего прочего, Лайле надо было заставить Робби согласиться с ее планом, ее новым совершенным планом.
– Я думал, Лайла…
– Угу, – ответила она, рассматривая свой маникюр.
– Я думал… Я хочу сказать, что мы были друзьями в течение многих лет, с тех пор как ты была…
– Кем? Ребенком?
– Глупо нам ссориться, Лайла. Я не сошел с ума.
– Какое это может иметь значение, сошел ли ты с ума или нет?
– Ну, я хочу сказать… После нашей драки и всего прочего. Я хочу сказать, что ничего против тебя не имею.
– А почему ты должен иметь?.. – спросила она, запуская сомнения и предположения по телефонным линям.
– Ну, ты ударила меня ногой, но…
– Ты на это напросился, Робби. Минуту он ничего не говорил.
– Ну, я согласен с тем, что не должен был говорить о твоей матери, но… Ну… Ты отреагировала чересчур сильно.
– Я смущена. Зачем ты звонишь мне? Рассказать, что я была не права? Разве это имеет значение? Я хочу сказать, Робби, хватит. Если кто и не прав, то не я.
Будет ли Робби ползать в ногах или нет, Лайла не собиралась играть в эту игру долго, поэтому она решила выслушать еще одну фразу Робби. Если он не знает, как выпросить ее милость, Лайла собирается повесить трубку. Не бросить, как если бы он имел для нее какое-то значение. Нет, отключиться с легким щелчком, чтобы он подумал – но только на минуту, – что они разъединились случайно.
Робби продолжал.
– Послушай, я виноват, Лайла.
– В чем, Робби?
Так Тереза в свое время обращалась с Лайлой, когда та была еще ребенком и плохо себя вела. Заставить ее извиниться перед двумя марионетками. Ткнуть ее лицом в это.
– Лайла, это очень трудно.
– Тогда, может быть, ты пришлешь мне конфетограмму или что-нибудь в этом роде, Робби. Если тебе так трудно подобрать слова.
Она подождала, пока Робби сделает глубокий вдох. Потом слова стали вылетать очень быстро.
– Я виноват в том, что переступил границы дозволенного, Лайла. Я не должен был даже пытаться обращаться с тобой таким образом. Ты права. Тереза делала это для себя, я теперь вижу. – Затем он сделал паузу. – Простишь своего старого тетушку? – спросил он этаким как бы детским голоском, мать его. Тогда Лайла передразнила его:
– Но тетушка плохо себя ведет. Ее нужно наказать, разве нет, Робби? Она плохая, плохая девочка.
– Тетя Робби уже наказан, Лайла!
Затем пауза. Затем он снова заговорил своим голосом, в котором звучал испуг, поскольку Робби понял, что они не шутят и не играют в игру.
– Что теперь? Чего ты хочешь, Лайла?
– Конфетку, – сказала она. Робби облегченно засмеялся.
– О, конечно, я принесу коробку «Годивас», коробку в пять фунтов. Мы можем посидеть весь вечер, кушая шоколадки.
– Нет, Робби. Я имею в виду Кенди… и Скинни. – Лайла сделала паузу, чувствуя, что ее дыхание учащается. – Похищение! Ты знаешь, где они находятся, Робби. Вот это как раз то, что ты можешь сделать.
– Нет, Лайла. Твоя мама… была бы…
– На х… ее!
– Лайла, пожалуйста!
– Как хочешь, Робби.
– Но почему, Лайла? – В голосе Робби слышались слезы. – Зачем они тебе? Ты знаешь, что это может означать для… – Он замолчал, чтобы не произносить имя Терезы. Потом, после паузы обдумывания и принятия решения, Робби сказал. – О'кей. Я сделаю это.
– Вот хорошая тетушка! – воскликнула Лайла детским голоском.
– Лайла, а сейчас мне нужно некоторое вознаграждение. Иисусе. Он просто не понял, разве не так?
– Нет, нет, нет. Так не выйдет, тетя Робби. Сначала плати, потом, может быть, получишь вознаграждение. Та-та, – сказала Лайла и повесила трубку.
Хорошее наказание, и оно поставит Робби на место. Это определенно загонит его в постоянный дерьмовый список Терезы. «Только так нужно поступать с предателями», – сурово подумала Лайла. И вдруг почувствовала, что улыбается. Первый раз за этот день.
26
Спеша с засранной встречи с Рикки Данном, Майкл Маклейн решил, что пора действовать, и действовать быстро… Поэтому он подписал контракт с Эйприл Айронз на «Рождение звезды», Он подписал это, а ПОТОМ послал это в офис к Саю. Сай будет в бешенстве, ну и х… с ним. Майкл оставит его и уйдет к Аре, если Сай будет слишком говниться. Эйприл знала на что идет. Старый фильм стал классикой. Она желает заплатить много долларов, если Джулия Робертс будет играть главную женскую роль. Майкл подписал, несмотря на незаконченный сценарий, несмотря на предупреждения Сая.
Теперь же он впал в актерскую истерику. Майкл зашвырнул сценарий в другой угол комнаты. Страницы разлетелись, как перья грязного голубя. Он читал дерьмо. Он видел дерьмо. Черт возьми, он БЫЛ в дерьме. Но он никогда ничего не мог поделать с таким дерьмом, как это.
«Рождение звезды» нужно было бы назвать «Смертью звезды», – подумал он сердито. – ЭТОЙ звезды. Меня. Это поставит мою репутацию ниже, чем у Редфорда после «Гаваны». Иисусе Христе, да это хуже, чем «Аккбар». И никто, ни одна звезда Голливуда, не сможет терпеть двух «Аккбаров». В душе Майкл понимал, что ему следовало бы внять совету Сая в отношении картины Рикки Данна. Однако х… с ним. Он не может теперь пятиться назад.
Майкл трясся, как в лихорадке, затем взял себя в руки. Хорошо, сценарий – говно. Это совершенно определенно. Не нужно больше думать об этом. Если это все, что плохо в фильме, тогда нет причин для беспокойства. По крайней мере, пока. Сценарий должен быть написан.
Майкл всегда делал окончательный анализ, когда было уже поздно что-либо менять: то есть после подписания контракта и определения сроков. Затем, когда не было пути обратно и отказ уже не прошел бы, он начинал пугаться негативной стороны дела. До сих пор, пока Майкл не углубился в работу, он мог замечать только положительные стороны. В данном случае это были деньги, БОЛЬШИЕ деньги. И работа впервые на срок более полутора лет. После того как ничего не получилось с проектом Данна, он нуждался в фильме прямо сейчас.
Второе. Режиссер. Эйприл рассказывала Майклу о Сэме Шилдзе, превознося его до небес, но когда они познакомились, Шилдз определенно не произвел впечатления на Майкла. Парень – бродвейский режиссеришка из Нью-Йорка, где работал не обязательно в престижном клубе. Потом неизвестно как он подцепил эту Эйприл и создал с ней «Джека и Джилл». Получил хорошие отзывы, заработал кое-какие деньжата и добился того, что о нем серьезно заговорили в некоторых голливудских кругах. Но посмотрим правде в глаза, парню просто повезло, он сорвал свою вишенку. Однако это еще не делает его режиссером. «Джек и Джилл» – маленький фильм. А это – большой. ДЕЙСТВИТЕЛЬНО большой.
Плохой сценарий, придурок-режиссер. Но по крайней мере в нем участвуют звезды высокого класса: он и Джулия Робертс. И если их роман с мая по сентябрь окажется похожим на «Хорошенькую женщину»… Ну да, зрители полюбили «Хорошенькую женщину». Да и разве ей или Майклу нужна какая-то особая режиссура?! Все, что нужно Джулии, так это немножко пройтись перед камерой, и все зрители тут же влюбятся в нее. К счастью для нее и для всех остальных, она умеет играть свою роль. А поскольку Сэм Шилдз не такой уж суровый, упрямый режиссер, Майкл был уверен, что он и Джулия смогут провернуть «Рождение звезды», сделав несколько изменений в сценарии. С его талантом и с квалификацией, и привлекательностью такой звезды, как Джулия, и практичностью Эйприл, которая не дура, и вряд ли позволит Шилдзу заниматься х…ней, все может оказаться не так уж плохо.
Майкл почувствовал себя лучше и подобрал сценарий, выбрав страницы, где до этого сделал злые пометки красным карандашом. Он снял трубку и позвонил Эйприл домой.
– Скажи мне какую-нибудь мерзость и гадость. Скажи что-нибудь такое, чтобы у меня кровь закипела.
– Ты вшивый актеришка, Майкл, – ответила Эйприл. – Достаточно ли это мерзко и гадко для тебя?
Не ожидая ответа, она продолжала:
– Ну чего тебе надо, Майкл? Я только собиралась почистить зубы.
– Я подумал, что ты должна была бы выслать их вон. ОБОИХ.
– Я понимаю, что у тебя что-то на уме, раз ты звонишь, Майкл. Ну так что?
– Джулия Робертс. Она тоже подписала контракт на этот фильм, да?
– Я никогда не говорила, что она ПОДПИСАЛА, Майкл. Я только сказала, что мы беседовали с ней.
– Беседовали? Слушай, съемки должны начаться через две недели, а ты еще не подписала с ней контракт.
– Фактически, Майкл, мы решили, что присутствие такой мощной звезды, как Джулия, может убить саму идею фильма. Нам нужна новенькая, какая-нибудь такая, что сможет оказаться в прекрасном равновесии с тобой.
Он так и знал. Черт подери, он так и знал! За двадцать лет работы Майкл Маклейн выработал нюх на всякое засранство. Он чувствовал, что тонет.
– Угу. Например, кто? – спросил Майкл.
– Тебе понравится, Майкл. Джан Мур.
Майкл долго молчал. Вот те на! Играть с этой телевизионной шлюшонкой!
– Ты ошибаешься, Эйприл. Мне это не нравится! Да что там «не нравится», Майкл ненавидел это!
– Джан Мур – ничтожество, – сказал он.
– Ничтожество? А я была уверена, что она тебе очень понравится. Она же сенсация этого месяца! Она красивая, неизвестная – в кино, я хочу сказать, – и вы вдвоем могли бы..
– Она слишком легковесна, Эйприл. Все придется выносить мне, на своих плечах. Новый режиссер…
– Ну какой же он новый?! Майкл, он заработал мне кучу денег фильмом «Джек, Джилл и компромисс».
– Ты заработала кучу денег на этом, потому что ничего не потратила. Это не ШИЛДЗ сделал. Это так получилось. А сейчас ты вложила… Сколько?.. Сорок миллионов долларов? И с этой б… в качестве моей партнерши на экране? – Майкл не мог больше сдерживаться. Он визжал. – Это заговор против меня. Драма в жизни. Заходящая кинозвезда. Телевизионное ничтожество. Незаметно наброшенное ярмо. Прекрасно, Эйприл. Но я не хочу выдерживать на себе весь груз этого е…иного фильма, Эйприл. Я еще не настолько о…уел!
– Тебе не придется, Майкл. Все, что тебе нужно будет делать, это приходить на работу и слушаться режиссера. За фильм отвечаю я. Давай внесем ясность в эту тему. Я продюсер, а ты актер. И твой контракт уже подписан. Никакие возражения не принимаются. Так что появляйся на работе в пятницу или готовься к встрече с моими юристами. О'кей?
Эйприл бросила трубку еще до того, как Майкл мог сказать хоть слово.
Сай Ортис и Майкл Маклейн занимали лучший столик в «Виа Венето». Майкл разговаривал громко. Слишком громко для этого места с большими деньгами, прекрасными напитками, отличной едой.
Майкл целых двадцать минут рассказывал о делах, связанных с этим фильмом. О том, как Эйприл обманула его с Джулией Робертс и подсунула Джан Мур, о плохом режиссере, которого он уже ненавидит, и о том, как бы Саю найти возможность разорвать контракт, подписанный Майклом.
Сай просто слушал. Уже больше месяца он знал, какая роль предназначается Джан. Если бы только Майкл не вел переговоры с Эйприл в тайне от Сая.
– Поэтому ты должен вытащить меня из этого. Только вытащить. Я не могу скушать этот кусок говна. И не хочу.
Как это похоже на него. Ну как ребенок.
– Боюсь, что тебе придется. Дело связано с большими деньгами. Если захочешь выйти из него, придется очень много заплатить.
– Скажи им, что я заболел.
– Если они в это поверят, то через час об этом узнают все. Помнишь, как такие слухи отразились на судьбе Берта Рейнольдса? А что Сидней Поллак сказал в «Игроке»? О том, что слухи всегда правдивы? И не так легко будет застраховать тебя в следующий раз. Если вообще будет следующий раз.
– Так что делать?
– Майкл, ты уже постелил себе постель. Теперь ложись в нее. Я говорил тебе, не связывайся с этим фильмом. Я просил тебя. А что я говорил тебе насчет Рикки Данна?
– О'кей. Вытаскивай меня из этого говна, и я буду работать с Данном.
– Слишком поздно. Иствуд подписал контракт.
– Проклятье, Сай! Возьми это в свои руки. Найди выход. Я серьезно прошу.
– Это что, угроза, Майкл? Ты угрожаешь оставить мое агентство? Ты отказываешься от работы со мной?
– Правильно. Если тебя не устраивают мои условия, Сай, ты знаешь, где дверь.
Сай ждал, что Майкл скажет именно это. Майкл всегда заканчивает этой фразой свои тирады. В другой раз Сай, как обычно, стерпел бы. Но не сегодня.
Он положил вилку, проглотил остатки «веаль пикката», вытер губы большущей салфеткой и посмотрел на Майкла.
– Было очень приятно, Майкл. Жаль, что мы больше не сможем работать вместе, но я уважаю твое решение.
Сай отодвинул свой стул и встал.
Майкл смотрел на Сая. Глаза его расширились.
– Что? Куда ты собрался?
Вилка с едой, которую Майкл держал в руке, как бы застыла в воздухе на полпути ко рту.
– К двери. Я в конце концов узнал, где она находится. После всех тех лет, в течение которых ты так упорно напоминал мне, что я должен знать, где она. – Сай сделал жест рукой. – Итак, спасибо за то, что ты увольняешь меня, Майкл. Иначе мне пришлось бы уйти самому. И спасибо за ланч.
27
Когда Джан получила пересмотренный сценарий «Рождения звезды», она была расстроена тем, что в пакете не было записочки от Сэма.
«Ну а чего ты ожидаешь? – спросила она себя. – Предложения руки и сердца?»
Вот сумасшедшая! Она действительно сумасшедшая. Столько времени потратить на разные чепуховые дела: сначала косметика, то есть приводила в порядок лицо; потом три часа у Антонио, прятали седину и придавали черно-синие и другие оттенки ее волосам. Это всегда казалось судилищем, поскольку шрамы от пластических операций по поднятию кожи лица скрывались как раз под волосами. Вьендра посмотрел на шрамы, потом на Джан и моргнул, как будто ничего не заметил. Так всегда. Потом два ужасных часа с Питером, ее тренером, который не верит, что обработал тебя по-настоящему, пока ты по-настоящему не застонешь к концу занятия. У Джан и сейчас ноги все еще дрожали. А ей нужно было быстро переодеться и как ни в чем не бывало давать интервью журналисту из Нью-Йорка, а потом отправиться на поиски подходящего жилья. Потому что сорок восемь долларов в день – сумма, которую приходилось платить в отеле, – все-таки довольно дорого.
Джан дала интервью. Потом провела три часа с Роксой Грили, профессией которой было подыскивание жилья для кинозвезд. Она вернулась в отель усталой. Рокса объяснила, что, может, конечно, найти что-нибудь за семьсот пятьдесят тысяч. Но хорошее жилье стоит не меньше двух миллионов! Джан знала, что мир сходит с ума, а теперь лишь получила новые доказательства тому.
К началу вечера она вернулась в «Беверли Уилшир», чтобы отдохнуть. Пошла принять ванну. Брюстер Мур предупреждал ее, что более чем три минуты нахождения в воде вредны для ее кожных покровов, но сейчас она об этом не думала. Джан швырнула пригоршню банной соли «Фландерс» (еще одно «ни-ни» Брюстера) и со вздохом скользнула в большую, глубокую ванну. Затем открыла сценарий «Рождения звезды» и стала читать.
На тридцать седьмой странице раздался телефонный звонок специального аппарата для ванной комнаты. Джан взяла трубку, подумывая, а не долбанет ли ее при этом током. Прекрасный заголовок «Смерть: трагедия в ванной». «Нэшнл инквайер» посвятил бы этой теме весь номер.
– Ну, и что ты думаешь? – спросила трубка голосом Сэма. Как бы рассуждая об обычных вещах, Джан ответила:
– Я на тридцать седьмой странице, но мне очень нравится это читать. Начало просто блестящее.
– Остальное продолжим вместе, – сказал Сэм. – Как насчет выпить?
– Сегодня вечером? Прости. Но я достаточно набегалась в поисках жилья. Сейчас же моя мечта забраться в постель и читать сценарий.
– Везет сценарию. Ну и как, нашла жилье?
– Кое-что подыскала. Может быть, устроюсь в Бел-Эйре. Дорого и претенциозно, но Ла Брек сказал, что там так же безопасно, как в Форт-Ноксе.
– Тогда, как насчет обеда завтра? Обед вместо ланча. Ее ставки растут.
– Не могу до четверга, – промурлыкала Джан. – И только не раньше девяти часов, – добавила она и потом пожалела о сказанном. Нельзя быть такой простодушной. Ведь это та же ошибка, которую делала когда-то Мери Джейн. Она должна была сказать только «нет».
– Прекрасно. Я заеду за тобой в отель.
«Зачем мне это? – спросила себя Джан. – Это нелепо. Если ты хочешь работать с Сэмом, давай! Ведь это не означает только посещение музеев и обеды вдвоем».
А будут ли они вдвоем?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99