Настроение наллевуатцев было написано на их лицах. Все они улыбались или громко хохотали, балагурили и распевали веселые песни, торговали яйцами, помидорами, рыбой, козлятиной и бобами, кожей и железом. На прилавках сверкали бриллиантовые браслеты и серебряные перстни в форме жаб, жуки с агатовыми и малахитовыми глазками, хитрые деревянные игрушки.
— Похоже на ярмарку, — заключил Картер.
— Она самая и есть, сэр, — подтвердил Дункан. — Наллевуат — страна небольшая. Мы не воины, а вместо помещиков у нас тут Союз Крестьян. Сюда мы приносим наши товары и торгуем только между собой, вот только изумруды и медь продаем в Индрин и Нианар. За ярмаркой — террасы. Если хотите, можно туда пройти.
— Очень хочу.
Они миновали ярмарку, преодолели еще один коридор и вышли в продолговатый зал, а оттуда — на балкон. Картер шагнул в двустворчатые двери, совершенно не готовый к тому зрелищу, что открылось перед ним. Внизу раскинулись зеленые холмы. После долгого странствия под крышей небо показалось Картеру необычайно синим, а солнце таким ярким, что он невольно зажмурился. Балкон располагался посередине высокой стены, серой и потрескавшейся от старости. Выше и ниже имелись другие балконы, а вся страна лежала вокруг, как на ладони. Со всех балконов вниз спускались дубовые лестницы. Одно Картер знал наверняка: окрестности, подобные этим, к Эвенмеру не примыкали.
— Красиво, — не удержался он.
— Да, — кивнул Дункан. — Почти что рай, если бы не гнолинги.
Немного постояв на балконе, они вернулись в дом, где стены перемежались с деревьями, а под ласковым солнцем таяла дымка. Но Картер понимал, что неба над ними нет — ведь выше располагались еще этажи. Видимо, решил он, это и есть то самое волшебство, про которое говорил Джоркенс. Они шли по просторным залам, а деревья росли все гуще и напоминали скорее рощи, чем жилые комнаты. Но мало-помалу помещения стали поменьше, свет — не таким рассеянным, повсюду залегли тени. Стала проглядывать серая штукатурка на потолке. Сгустились лесные сумерки, запахло имбирем и опавшей листвой, вдоль стен выстроилась зловещего вида мебель.
— Как же отличить гнолинга от обычного шкафчика? — поинтересовался Картер.
— По тому, как они стоят, — ответил Джоркенс. Заметив выражение лица Картера, он добавил: — Нет, сэр, я не шучу. Обычные предметы мебели просто стоят, а гнолинги как бы замирают и чуть-чуть подрагивают. Вы научитесь распознавать их.
Головоломные Покои вполне соответствовали своему названию: сотни смежных комнат размером не более чем пятнадцать на двадцать футов, и в каждой стене — по двери.
К комнатам примыкал длинный узкий коридор. Люди и тигры шли по нему, останавливаясь перед десятками дверей. Тигры рычали, слышался топот сапог охотников.
— Внутри гнолинги, — сказал Джоркенс. — Охотясь на них, мы загоним их в Нижние Кладовые. Больше им внутри дома деться некуда, и мы не дадим им улизнуть. Люди наготове.
Меводин встал на задние лапы.
— Наллевуатские тигры готовы. Начнем по вашему сигналу.
И глаза его так сверкнули, что Картеру стало не по себе.
Картер вытащил пистоль и сжал копье. Под ложечкой у него противно засосало, но все же он сумел вымолвить:
— Да начнется охота!
Джоркенс дал знак. Охотники распахнули двери по обе стороны, и тигры резво впрыгнули в комнаты. Картер и Джоркенс следом за Меводином вошли в первую комнату, за ними туда ввалились и другие охотники. В комнате царил полумрак. Картер прищурился, пытаясь разглядеть, не «подрагивает» ли какой-нибудь из предметов обстановки, но ничего подозрительного не заметил.
Только теперь он понял, зачем так много людей отправилось на охоту. Отряд разбился на три группы, и каждая пошла к своей двери. Картер держался вместе с Джоркенсом и Меводином. Они вошли в комнату, ничем не отличавшуюся от предыдущей и такую же пустую. Таким образом, отряд рассредоточился, и в конце концов с Картером остались только Дункан, Джоркенс и Меводин. Слева и справа доносилось хлопанье дверей. Картер понимал, что отряд продвигается вперед. Со всех сторон его окружали друзья.
Следующий час пролетел молниеносно. Джоркенс приотворял двери, Меводин просовывал нос в щелку, а затем, растопырив когти, прыгал в комнату. Однако пока гнолинги им не попадались, и Картер уже начал подумывать, что все твари удрали.
Но вот наконец, когда Джоркенс приоткрыл очередную дверь, Меводин негромко зарычал. Дункан шумно выдохнул и поднял пику. Тигр впрыгнул в комнату, дверь с треском ударилась о косяк. Джоркенс с оружием наготове поспешил за Меводином. Вбежав в комнату, Картер увидел, что Меводин гонится за каким-то небольшим существом размером с собаку, но больше похожим на тумбочку.
Тварь по-обезьяньи ловко полезла по книжному шкафу, а Меводин яростно ринулся за ней и подпрыгнул на задних лапах, но не достал всего лишь доли дюйма до хвоста из красного дерева. Тварь забралась на самый верх шкафа, перепрыгнула к дверной ручке, ловким движением повернула ее и скользнула в щелку. Тигр бросился в погоню. В соседней комнате закричали охотники.
Картер собрался было выбежать туда, но, оглянувшись, увидел цветастую кушетку, дрожавшую, словно в ознобе. Он окликнул Дункана, стоявшего к кушетке спиной, и тот повернулся как раз вовремя, чтобы лицом к лицу столкнуться с оборотнем. Дункан выставил перед собой пику и не дал зверюге впиться когтями ему в горло, но тварь отшвырнула его к стене.
Не останавливаясь, мерзкое создание накинулось на Картера. Он успел вздернуть копье, но тварь одним прыжком преодолела полкомнаты. Все поле зрения заняла золотисто-зеленая голова чудища с длинными клыками, с которых капала слюна. Картер по самые гарды вонзил копье в грудь твари, но та своей тяжестью сбила его с ног. Она клацнула зубами в нескольких дюймах от его лица и тут же обмякла. По ногам Картера текла зловонная жижа. Когти чудища растопырились и застыли. В ноздри Картера хлынул последний предсмертный выдох твари. Он чуть не задохнулся и изо всех сил попытался оттолкнуть от себя труп. Наконец чудище замерло окончательно.
Джоркенс помог Картеру подняться.
— Вы не ранены, господин?
Картер, покачиваясь, встал, ощупал себя.
— Только ушибся, похоже. А где Дункан?
Крестьянин поднялся, кривясь от боли.
— П-прямо дух вышибла из меня эта подлюка, — пожаловался он и, отдышавшись, устремил на Картера взгляд, полный благодарности. — Вы мне жизнь спасли.
В комнату вернулся Меводин. Гордо тряхнув головой, он продемонстрировал свою добычу — зажатую в зубах обезьяноподобную мерзость, но как только увидел пронзенную копьем и распростертую на полу кушетку — пятнисто-зеленую, похожую на аллигатора, выронил свою жертву.
— Славная добыча, молодой Хозяин, — восторженно прорычал тигр. — Из нее получится превосходный коврик для вашей гостиной.
Весь день они истребляли гнолингов в Головоломных Покоях, зачастую вступали в ближний бой, но ни разу не дрались в такой тесноте, как там, где Картер выдержал первый поединок. Меводин большей частью разделывался с более крупными оборотнями, а Картер быстро понял, что от пистоля, на который он возлагал наибольшие надежды, толку мало. Комнаты были слишком тесными, и он боялся попасть в своих товарищей или в тигров. В тот день они прикончили несколько гнолингов, но таких крупных, как кушетка-крокодил, им больше не попалось, а другим группам достались и такие.
Через несколько часов они вошли в последнюю дверь, что вела на лестничную клетку, от которой ступени спускались к Нижним Кладовым. Отряд пошел вниз по винтовой лестнице. То был предательский, коварный путь. Деревянные ступени с перилами, украшенными резными горгульями, были перепачканы слизью и усеяны костями жертв гнолингов. Большей частью тут были кости животных, но попадались и человеческие. Картеру вспомнилась дорога к Комнате Ужасов.
Наконец они остановились у двери, выкрашенной красной краской, высотой восемь футов и почти такой же ширины. Посередине двери был вырезан алый глаз.
По команде Джоркенса охотники разобрали и зажгли факелы.
— Остальные чудища убежали сюда, — пояснил он. — Предстоит тяжелая работа — потруднее, чем раньше. В кладовых темно хоть глаз выколи. Нам нужно растянуться по комнате цепью и гнать тварей к дальним стенам. Тигры пойдут впереди. Пистоли бесполезны. Уберите их. Выставьте копья перед собой.
— Вы готовы, мой господин? — спросил Джоркенс. Картер крепко сжал копье.
— Да.
Джоркенс ухватился за дверную ручку и попробовал повернуть ее. Лицо его побледнело.
— Дверь заперта, сэр, — сообщил он, ошарашенно глядя на ручку.
— Нужно воспользоваться Ключами Хозяина, — подсказал Дункан.
Картер покраснел:
— У меня их нет. Они потеряны много лет назад.
Дункан поморщился.
— Доходили до меня такие слухи, а я не верил. Такие двери открывают только Ключами Хозяина. Значит, Ключи у анархистов?
— Да, — кивнул Картер.
— Стало быть, они учатся ими пользоваться, — заключил Меводин. — Им это наверняка нелегко дается, потому что таким людям Ключи покоряются неохотно. Но гнолинги теперь в безопасности и смогут нападать когда пожелают.
— А мы не могли бы выбить дверь? — спросил Картер. Джоркенс глянул на него с нескрываемым изумлением.
— Вы должны помнить, сэр: никакая сила на свете не способна открыть дверь, запертую Ключами Хозяина.
— Что же станет с Наллевуатом? — спросил Дункан, мертвенно побледнев.
— И что станет с Высоким Домом? — спросил тигр. — Что же теперь можно спасти от анархистов, молодой хозяин?
— Не знаю, — ответил Картер. — Но намерен выяснить.
Два тревожных дня Джоркенс вел отряд по извилистым переходам из Наллевуата к Длинному Коридору, по Серому Клину к Зеленой Двери, во Внутренние Покои. Взглянув на перепачканный плащ и сапоги, Картер понял, что прошел путем отца. Тот часто возвращался домой в таком виде. Вот только лорд Андерсон возвращался домой с победой, а Картер пока познал лишь поражение.
Чант и Енох ушли с обходами по Дому, а мистер Хоуп встретил Картера в столовой, и они вместе отобедали жареной дичью с картофелем и хлебом с маслом и клубникой на десерт. Но все эти деликатесы Картеру на вкус казались похожими на сухую дорожную пыль. Завершив рассказ об охоте, он сказал:
— Неужели я никогда не расплачусь за детскую шалость? Ведь когда я стащил у отца Ключи, я вовсе не замышлял зла, а эта шалость аукается мне уже столько лет.
— Нет, — отозвался Хоуп. — Это было чистой воды ребячество, такие проступки многие из нас совершают в детстве. Верно, в вашем случае последствия оказались серьезнее, но вы никак не могли этого предвидеть. Вы уж не обижайтесь, но я бы сказал, что вина за случившееся лежит на ваших воспитателях, даже на вашем отце. Запретить ребенку входить в определенную дверь — вот лучшая гарантия того, что он в нее непременно войдет.
— Я должен найти Ключи Хозяина, поймите, — вздохнул Картер. — Мне нужны и они, и Меч-Молния, и Дорожный Плащ, чтобы вершить труд Служителя. Другого выхода нет.
— Я так и думал, но как вам раздобыть все эти вещи, не представляю. Правда, пока вас не было, я все придумывал, чем бы вам помочь. Помните, я упомянул о Белом Круге? Чант, оказывается, кое-что знает о нем. И с его помощью я разослал весточки представителям пограничных государств с приглашением на переговоры. Думаю, я поступил правильно, поскольку чувствовал, что медлить нельзя. Судя по тому, что вы мне рассказали о Наллевуате, могу предположить, что все эти страны примыкают к Дому. Конечно, законам природы это абсолютно противоречит. Получается, что Зеленая Дверь ведет в целый мир.
— Ведет, судя по тому, что я повидал своими глазами.
— Что ж, тогда, вероятно, наши союзники сумеют помочь нам и защитой, и в поиске Ключей.
Картер вздохнул:
— Не знаю. Отец наверняка располагал всеми возможностями для поисков, но ничего не нашел. И все же вы славно потрудились. Прошло десять лет. Может быть, нам удастся добиться успеха там, где удача не улыбнулась отцу.
В тот вечер Картер лег спать рано, жутко усталый после похода, и тут же забылся тревожным сном, в котором ему снились гнолинги и тигры. Проснулся он рано и, спустившись вниз, застал опечаленных слуг. Мистер Хоуп поджидал Картера у подножия лестницы.
— Что случилось? — спросил Картер.
— Зеленая Дверь, — мрачно проговорил Хоуп. — Ее заперли снаружи. Анархисты орудуют Ключами вовсю.
ОСАДА
Енох, плача, спускался вниз по лестнице. Он рыдал так горько, что сотрясались перила, а эхо его рыданий влетело в уголок для завтраков, где Картер, Хоуп и Чант, еще не успевшие оправиться от известия о том, что Зеленая Дверь заперта снаружи, грустно сидели за столом и ели яичницу-болтунью и тосты с джемом. За витражным окном ветер раскачивал корсиканские сосны, лил дождь. Стояло хмурое утро. Картер и Хоуп вскочили, а Чант опустил голову и уставился на остатки еды.
Енох вбежал в столовую, в отчаянии разрывая одежду на груди. Лицо его было искажено болью. Никто не успел проронить ни слова. Он тяжело опустился на стул, закрыл глаза ладонью и стукнул кулаком по столу.
— Мы у них в руках! — вскричал он. — Мы обречены, а вместе с нами — и весь Дом!
— Что стряслось? — взволнованно спросил Картер. Енох глянул на Служителя. Его карие глаза утратили обычный блеск.
— Они заперли дверь, что ведет к Башням.
Чант горестно вздохнул и, понурившись, принялся рассеянно водить пальцем по фигуркам чаек, вырезанным по краю стола.
— Что это значит? — спросил Картер.
— Всё! Если я не сумею завести часы на Башнях, они остановятся! Все остановятся!
— А их нельзя завести снова? — спросил Хоуп.
— Всё, как мы вам говорили, — негромко проговорил Чант. — А вы не верили. Дом — это механизм, который вращает Вселенную. Часы, как и лампы, которые я зажигаю, — одна из частей этого механизма. Если не заводить часы на Башнях, ведомая ими часть Вселенной будет поражена энтропией. Представьте сотни звезд, что померкнут на ночных небесах. «Нет больше Круглого стола, исчез он безвозвратно, как образ мира, что, увы, вотще нам ждать обратно».
Енох уронил голову на руки и застонал.
— Сегодня утром, когда я вышел зажигать лампы, я обнаружил, что возле всех фонарей стоят приспешники Полицейского, — продолжал Чант. — Они окружили Дом и настолько хорошо освоились с Ключами Хозяина, что сумели запереть многие из важных дверей и ворот. Мы в осаде.
— Что можно сделать?
— Кто бы мог ответить на этот вопрос, кроме Бриттла? — пробормотал Енох. — Как мы могли выучиться его работе, когда у нас всегда своих дел было по горло?
— Если бы я смог… — произнес Хоуп, сев к столу и возвращаясь к поеданию яичницы. — Я, конечно, не сумел бы заменить Бриттла, но я все время читал, а особенно — «Историю Высокого Дома». А там я обнаружил упоминание о Семи Словах Власти. Вы говорите, что выучили два из них — Слово, Приносящее Помощь, и Слово Надежды, но существует еще Слово Тайных Путей, которое «открывает двери, что видны не всегда». И если нам нужно попасть на Башни, может быть, как раз это Слово и откроет нам путь.
— А ведь это возможно! — просиял Енох.
— Стоит попробовать, — кивнул Картер. — Но когда я в последний раз открывал Книгу Забытых Вещей, оттуда пахнуло Комнатой Ужасов. Меня страшит мысль об этом.
— Но кто-то же должен это сделать, — возразил Енох. — Если не вы, то кто?
Картер вздохнул:
— Верно сказано. Если так, то я бы предложил разделаться с этим поскорее, но хочу попросить кого-нибудь из вас сопровождать меня.
— Мы с Енохом пойдем с вами, — с готовностью откликнулся Чант. — Полицейский уже нападал на вас в библиотеке, там может быть небезопасно.
— А я останусь и продолжу чтение, — сказал Хоуп. — Может, наткнусь на что-нибудь полезное.
— Чтение или еду? — съехидничал Картер, едва заметно усмехнувшись. — У вас хотя бы аппетит не пропал. Хоть это радует.
— Если честно, я совмещу приятное с полезным, — признался Хоуп, намазывая маслом кусочек тоста. — Войска маршируют, а поверенные копаются в бумагах не на пустой желудок.
Картер, Енох и Чант прошли боковым коридором к библиотеке.
Как только Картер шагнул за порог, ему показалось, будто он расслышал эхо негромких голосов со стороны стеллажей, но звук утих так быстро, что он приписал его игре воображения. В библиотеке все было как обычно. Она казалась одинокой долиной, забытым, дремлющим уголком мира. За высокими окнами проплывали облака. Мертвенный рассеянный свет крался сквозь стекла. Вдалеке послышался раскат грома. Все трое зашагали к двери кабинета.
— Сюда солнце когда-нибудь заглядывает? — спросил Картер.
— Не думаю, что оно станет заглядывать сюда, — покачал головой Чант. — Не станет, пока ему мешает Полицейский. Он — тот, что приносит грозу, тот, кто разрушает обычаи старины, его сутью правит искушение. «Живет старик в лесах восточных, там он творит сынов Фенрира — злых, порочных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
— Похоже на ярмарку, — заключил Картер.
— Она самая и есть, сэр, — подтвердил Дункан. — Наллевуат — страна небольшая. Мы не воины, а вместо помещиков у нас тут Союз Крестьян. Сюда мы приносим наши товары и торгуем только между собой, вот только изумруды и медь продаем в Индрин и Нианар. За ярмаркой — террасы. Если хотите, можно туда пройти.
— Очень хочу.
Они миновали ярмарку, преодолели еще один коридор и вышли в продолговатый зал, а оттуда — на балкон. Картер шагнул в двустворчатые двери, совершенно не готовый к тому зрелищу, что открылось перед ним. Внизу раскинулись зеленые холмы. После долгого странствия под крышей небо показалось Картеру необычайно синим, а солнце таким ярким, что он невольно зажмурился. Балкон располагался посередине высокой стены, серой и потрескавшейся от старости. Выше и ниже имелись другие балконы, а вся страна лежала вокруг, как на ладони. Со всех балконов вниз спускались дубовые лестницы. Одно Картер знал наверняка: окрестности, подобные этим, к Эвенмеру не примыкали.
— Красиво, — не удержался он.
— Да, — кивнул Дункан. — Почти что рай, если бы не гнолинги.
Немного постояв на балконе, они вернулись в дом, где стены перемежались с деревьями, а под ласковым солнцем таяла дымка. Но Картер понимал, что неба над ними нет — ведь выше располагались еще этажи. Видимо, решил он, это и есть то самое волшебство, про которое говорил Джоркенс. Они шли по просторным залам, а деревья росли все гуще и напоминали скорее рощи, чем жилые комнаты. Но мало-помалу помещения стали поменьше, свет — не таким рассеянным, повсюду залегли тени. Стала проглядывать серая штукатурка на потолке. Сгустились лесные сумерки, запахло имбирем и опавшей листвой, вдоль стен выстроилась зловещего вида мебель.
— Как же отличить гнолинга от обычного шкафчика? — поинтересовался Картер.
— По тому, как они стоят, — ответил Джоркенс. Заметив выражение лица Картера, он добавил: — Нет, сэр, я не шучу. Обычные предметы мебели просто стоят, а гнолинги как бы замирают и чуть-чуть подрагивают. Вы научитесь распознавать их.
Головоломные Покои вполне соответствовали своему названию: сотни смежных комнат размером не более чем пятнадцать на двадцать футов, и в каждой стене — по двери.
К комнатам примыкал длинный узкий коридор. Люди и тигры шли по нему, останавливаясь перед десятками дверей. Тигры рычали, слышался топот сапог охотников.
— Внутри гнолинги, — сказал Джоркенс. — Охотясь на них, мы загоним их в Нижние Кладовые. Больше им внутри дома деться некуда, и мы не дадим им улизнуть. Люди наготове.
Меводин встал на задние лапы.
— Наллевуатские тигры готовы. Начнем по вашему сигналу.
И глаза его так сверкнули, что Картеру стало не по себе.
Картер вытащил пистоль и сжал копье. Под ложечкой у него противно засосало, но все же он сумел вымолвить:
— Да начнется охота!
Джоркенс дал знак. Охотники распахнули двери по обе стороны, и тигры резво впрыгнули в комнаты. Картер и Джоркенс следом за Меводином вошли в первую комнату, за ними туда ввалились и другие охотники. В комнате царил полумрак. Картер прищурился, пытаясь разглядеть, не «подрагивает» ли какой-нибудь из предметов обстановки, но ничего подозрительного не заметил.
Только теперь он понял, зачем так много людей отправилось на охоту. Отряд разбился на три группы, и каждая пошла к своей двери. Картер держался вместе с Джоркенсом и Меводином. Они вошли в комнату, ничем не отличавшуюся от предыдущей и такую же пустую. Таким образом, отряд рассредоточился, и в конце концов с Картером остались только Дункан, Джоркенс и Меводин. Слева и справа доносилось хлопанье дверей. Картер понимал, что отряд продвигается вперед. Со всех сторон его окружали друзья.
Следующий час пролетел молниеносно. Джоркенс приотворял двери, Меводин просовывал нос в щелку, а затем, растопырив когти, прыгал в комнату. Однако пока гнолинги им не попадались, и Картер уже начал подумывать, что все твари удрали.
Но вот наконец, когда Джоркенс приоткрыл очередную дверь, Меводин негромко зарычал. Дункан шумно выдохнул и поднял пику. Тигр впрыгнул в комнату, дверь с треском ударилась о косяк. Джоркенс с оружием наготове поспешил за Меводином. Вбежав в комнату, Картер увидел, что Меводин гонится за каким-то небольшим существом размером с собаку, но больше похожим на тумбочку.
Тварь по-обезьяньи ловко полезла по книжному шкафу, а Меводин яростно ринулся за ней и подпрыгнул на задних лапах, но не достал всего лишь доли дюйма до хвоста из красного дерева. Тварь забралась на самый верх шкафа, перепрыгнула к дверной ручке, ловким движением повернула ее и скользнула в щелку. Тигр бросился в погоню. В соседней комнате закричали охотники.
Картер собрался было выбежать туда, но, оглянувшись, увидел цветастую кушетку, дрожавшую, словно в ознобе. Он окликнул Дункана, стоявшего к кушетке спиной, и тот повернулся как раз вовремя, чтобы лицом к лицу столкнуться с оборотнем. Дункан выставил перед собой пику и не дал зверюге впиться когтями ему в горло, но тварь отшвырнула его к стене.
Не останавливаясь, мерзкое создание накинулось на Картера. Он успел вздернуть копье, но тварь одним прыжком преодолела полкомнаты. Все поле зрения заняла золотисто-зеленая голова чудища с длинными клыками, с которых капала слюна. Картер по самые гарды вонзил копье в грудь твари, но та своей тяжестью сбила его с ног. Она клацнула зубами в нескольких дюймах от его лица и тут же обмякла. По ногам Картера текла зловонная жижа. Когти чудища растопырились и застыли. В ноздри Картера хлынул последний предсмертный выдох твари. Он чуть не задохнулся и изо всех сил попытался оттолкнуть от себя труп. Наконец чудище замерло окончательно.
Джоркенс помог Картеру подняться.
— Вы не ранены, господин?
Картер, покачиваясь, встал, ощупал себя.
— Только ушибся, похоже. А где Дункан?
Крестьянин поднялся, кривясь от боли.
— П-прямо дух вышибла из меня эта подлюка, — пожаловался он и, отдышавшись, устремил на Картера взгляд, полный благодарности. — Вы мне жизнь спасли.
В комнату вернулся Меводин. Гордо тряхнув головой, он продемонстрировал свою добычу — зажатую в зубах обезьяноподобную мерзость, но как только увидел пронзенную копьем и распростертую на полу кушетку — пятнисто-зеленую, похожую на аллигатора, выронил свою жертву.
— Славная добыча, молодой Хозяин, — восторженно прорычал тигр. — Из нее получится превосходный коврик для вашей гостиной.
Весь день они истребляли гнолингов в Головоломных Покоях, зачастую вступали в ближний бой, но ни разу не дрались в такой тесноте, как там, где Картер выдержал первый поединок. Меводин большей частью разделывался с более крупными оборотнями, а Картер быстро понял, что от пистоля, на который он возлагал наибольшие надежды, толку мало. Комнаты были слишком тесными, и он боялся попасть в своих товарищей или в тигров. В тот день они прикончили несколько гнолингов, но таких крупных, как кушетка-крокодил, им больше не попалось, а другим группам достались и такие.
Через несколько часов они вошли в последнюю дверь, что вела на лестничную клетку, от которой ступени спускались к Нижним Кладовым. Отряд пошел вниз по винтовой лестнице. То был предательский, коварный путь. Деревянные ступени с перилами, украшенными резными горгульями, были перепачканы слизью и усеяны костями жертв гнолингов. Большей частью тут были кости животных, но попадались и человеческие. Картеру вспомнилась дорога к Комнате Ужасов.
Наконец они остановились у двери, выкрашенной красной краской, высотой восемь футов и почти такой же ширины. Посередине двери был вырезан алый глаз.
По команде Джоркенса охотники разобрали и зажгли факелы.
— Остальные чудища убежали сюда, — пояснил он. — Предстоит тяжелая работа — потруднее, чем раньше. В кладовых темно хоть глаз выколи. Нам нужно растянуться по комнате цепью и гнать тварей к дальним стенам. Тигры пойдут впереди. Пистоли бесполезны. Уберите их. Выставьте копья перед собой.
— Вы готовы, мой господин? — спросил Джоркенс. Картер крепко сжал копье.
— Да.
Джоркенс ухватился за дверную ручку и попробовал повернуть ее. Лицо его побледнело.
— Дверь заперта, сэр, — сообщил он, ошарашенно глядя на ручку.
— Нужно воспользоваться Ключами Хозяина, — подсказал Дункан.
Картер покраснел:
— У меня их нет. Они потеряны много лет назад.
Дункан поморщился.
— Доходили до меня такие слухи, а я не верил. Такие двери открывают только Ключами Хозяина. Значит, Ключи у анархистов?
— Да, — кивнул Картер.
— Стало быть, они учатся ими пользоваться, — заключил Меводин. — Им это наверняка нелегко дается, потому что таким людям Ключи покоряются неохотно. Но гнолинги теперь в безопасности и смогут нападать когда пожелают.
— А мы не могли бы выбить дверь? — спросил Картер. Джоркенс глянул на него с нескрываемым изумлением.
— Вы должны помнить, сэр: никакая сила на свете не способна открыть дверь, запертую Ключами Хозяина.
— Что же станет с Наллевуатом? — спросил Дункан, мертвенно побледнев.
— И что станет с Высоким Домом? — спросил тигр. — Что же теперь можно спасти от анархистов, молодой хозяин?
— Не знаю, — ответил Картер. — Но намерен выяснить.
Два тревожных дня Джоркенс вел отряд по извилистым переходам из Наллевуата к Длинному Коридору, по Серому Клину к Зеленой Двери, во Внутренние Покои. Взглянув на перепачканный плащ и сапоги, Картер понял, что прошел путем отца. Тот часто возвращался домой в таком виде. Вот только лорд Андерсон возвращался домой с победой, а Картер пока познал лишь поражение.
Чант и Енох ушли с обходами по Дому, а мистер Хоуп встретил Картера в столовой, и они вместе отобедали жареной дичью с картофелем и хлебом с маслом и клубникой на десерт. Но все эти деликатесы Картеру на вкус казались похожими на сухую дорожную пыль. Завершив рассказ об охоте, он сказал:
— Неужели я никогда не расплачусь за детскую шалость? Ведь когда я стащил у отца Ключи, я вовсе не замышлял зла, а эта шалость аукается мне уже столько лет.
— Нет, — отозвался Хоуп. — Это было чистой воды ребячество, такие проступки многие из нас совершают в детстве. Верно, в вашем случае последствия оказались серьезнее, но вы никак не могли этого предвидеть. Вы уж не обижайтесь, но я бы сказал, что вина за случившееся лежит на ваших воспитателях, даже на вашем отце. Запретить ребенку входить в определенную дверь — вот лучшая гарантия того, что он в нее непременно войдет.
— Я должен найти Ключи Хозяина, поймите, — вздохнул Картер. — Мне нужны и они, и Меч-Молния, и Дорожный Плащ, чтобы вершить труд Служителя. Другого выхода нет.
— Я так и думал, но как вам раздобыть все эти вещи, не представляю. Правда, пока вас не было, я все придумывал, чем бы вам помочь. Помните, я упомянул о Белом Круге? Чант, оказывается, кое-что знает о нем. И с его помощью я разослал весточки представителям пограничных государств с приглашением на переговоры. Думаю, я поступил правильно, поскольку чувствовал, что медлить нельзя. Судя по тому, что вы мне рассказали о Наллевуате, могу предположить, что все эти страны примыкают к Дому. Конечно, законам природы это абсолютно противоречит. Получается, что Зеленая Дверь ведет в целый мир.
— Ведет, судя по тому, что я повидал своими глазами.
— Что ж, тогда, вероятно, наши союзники сумеют помочь нам и защитой, и в поиске Ключей.
Картер вздохнул:
— Не знаю. Отец наверняка располагал всеми возможностями для поисков, но ничего не нашел. И все же вы славно потрудились. Прошло десять лет. Может быть, нам удастся добиться успеха там, где удача не улыбнулась отцу.
В тот вечер Картер лег спать рано, жутко усталый после похода, и тут же забылся тревожным сном, в котором ему снились гнолинги и тигры. Проснулся он рано и, спустившись вниз, застал опечаленных слуг. Мистер Хоуп поджидал Картера у подножия лестницы.
— Что случилось? — спросил Картер.
— Зеленая Дверь, — мрачно проговорил Хоуп. — Ее заперли снаружи. Анархисты орудуют Ключами вовсю.
ОСАДА
Енох, плача, спускался вниз по лестнице. Он рыдал так горько, что сотрясались перила, а эхо его рыданий влетело в уголок для завтраков, где Картер, Хоуп и Чант, еще не успевшие оправиться от известия о том, что Зеленая Дверь заперта снаружи, грустно сидели за столом и ели яичницу-болтунью и тосты с джемом. За витражным окном ветер раскачивал корсиканские сосны, лил дождь. Стояло хмурое утро. Картер и Хоуп вскочили, а Чант опустил голову и уставился на остатки еды.
Енох вбежал в столовую, в отчаянии разрывая одежду на груди. Лицо его было искажено болью. Никто не успел проронить ни слова. Он тяжело опустился на стул, закрыл глаза ладонью и стукнул кулаком по столу.
— Мы у них в руках! — вскричал он. — Мы обречены, а вместе с нами — и весь Дом!
— Что стряслось? — взволнованно спросил Картер. Енох глянул на Служителя. Его карие глаза утратили обычный блеск.
— Они заперли дверь, что ведет к Башням.
Чант горестно вздохнул и, понурившись, принялся рассеянно водить пальцем по фигуркам чаек, вырезанным по краю стола.
— Что это значит? — спросил Картер.
— Всё! Если я не сумею завести часы на Башнях, они остановятся! Все остановятся!
— А их нельзя завести снова? — спросил Хоуп.
— Всё, как мы вам говорили, — негромко проговорил Чант. — А вы не верили. Дом — это механизм, который вращает Вселенную. Часы, как и лампы, которые я зажигаю, — одна из частей этого механизма. Если не заводить часы на Башнях, ведомая ими часть Вселенной будет поражена энтропией. Представьте сотни звезд, что померкнут на ночных небесах. «Нет больше Круглого стола, исчез он безвозвратно, как образ мира, что, увы, вотще нам ждать обратно».
Енох уронил голову на руки и застонал.
— Сегодня утром, когда я вышел зажигать лампы, я обнаружил, что возле всех фонарей стоят приспешники Полицейского, — продолжал Чант. — Они окружили Дом и настолько хорошо освоились с Ключами Хозяина, что сумели запереть многие из важных дверей и ворот. Мы в осаде.
— Что можно сделать?
— Кто бы мог ответить на этот вопрос, кроме Бриттла? — пробормотал Енох. — Как мы могли выучиться его работе, когда у нас всегда своих дел было по горло?
— Если бы я смог… — произнес Хоуп, сев к столу и возвращаясь к поеданию яичницы. — Я, конечно, не сумел бы заменить Бриттла, но я все время читал, а особенно — «Историю Высокого Дома». А там я обнаружил упоминание о Семи Словах Власти. Вы говорите, что выучили два из них — Слово, Приносящее Помощь, и Слово Надежды, но существует еще Слово Тайных Путей, которое «открывает двери, что видны не всегда». И если нам нужно попасть на Башни, может быть, как раз это Слово и откроет нам путь.
— А ведь это возможно! — просиял Енох.
— Стоит попробовать, — кивнул Картер. — Но когда я в последний раз открывал Книгу Забытых Вещей, оттуда пахнуло Комнатой Ужасов. Меня страшит мысль об этом.
— Но кто-то же должен это сделать, — возразил Енох. — Если не вы, то кто?
Картер вздохнул:
— Верно сказано. Если так, то я бы предложил разделаться с этим поскорее, но хочу попросить кого-нибудь из вас сопровождать меня.
— Мы с Енохом пойдем с вами, — с готовностью откликнулся Чант. — Полицейский уже нападал на вас в библиотеке, там может быть небезопасно.
— А я останусь и продолжу чтение, — сказал Хоуп. — Может, наткнусь на что-нибудь полезное.
— Чтение или еду? — съехидничал Картер, едва заметно усмехнувшись. — У вас хотя бы аппетит не пропал. Хоть это радует.
— Если честно, я совмещу приятное с полезным, — признался Хоуп, намазывая маслом кусочек тоста. — Войска маршируют, а поверенные копаются в бумагах не на пустой желудок.
Картер, Енох и Чант прошли боковым коридором к библиотеке.
Как только Картер шагнул за порог, ему показалось, будто он расслышал эхо негромких голосов со стороны стеллажей, но звук утих так быстро, что он приписал его игре воображения. В библиотеке все было как обычно. Она казалась одинокой долиной, забытым, дремлющим уголком мира. За высокими окнами проплывали облака. Мертвенный рассеянный свет крался сквозь стекла. Вдалеке послышался раскат грома. Все трое зашагали к двери кабинета.
— Сюда солнце когда-нибудь заглядывает? — спросил Картер.
— Не думаю, что оно станет заглядывать сюда, — покачал головой Чант. — Не станет, пока ему мешает Полицейский. Он — тот, что приносит грозу, тот, кто разрушает обычаи старины, его сутью правит искушение. «Живет старик в лесах восточных, там он творит сынов Фенрира — злых, порочных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38