хотя она не объясняла в подробностях особенности своих талантов, но уже доказала, что обладает силой, которая может служить защитой, а также владеет даром практического предвидения. Последней высказалась Одга. До этого она хранила сдержанное молчание, поэтому когда раздался её голос, все смолкли.
— Если есть хоть одна дорога, то завтра я отправлюсь по ней. Мне не найти покоя, пока я не смою с себя кровь убитых сородичей. Я мало смыслю в ваших битвах Света и Тьмы. Для меня этот кровный долг — дело жизни, и никто, кроме меня, не может его оплатить. Поэтому я иду.
Все поняли, что она говорит правду. После пережитого в Дарге ужаса у неё осталась одна-единственная цель — воздать смертью за смерть, и, как все салкары, она не остановится ни перед чем, чтобы сдержать клятву.
Глава 38
Путь в страну льдов, Север
Заставить лошадей идти по руслу текущего ручья оказалось совершенно невозможным, не только потому, что их никакими силами нельзя было затащить в воду, но и потому, что ступая по каменистому дну, маленькие лошадки в любой момент могли переломать себе ноги.
Однако путешественникам было жаль бросать большую часть своих припасов, да и отпускать лошадок в безлюдной тундре, где поселились какие-то кровожадные чудовища, готовые расправиться со всяким живым существом, тоже никому не хотелось.
Инквита и Канкиль, единственные из всех, оказались способны собрать лошадей в табун и удерживать их вместе, пока Фрост обходила одну за другой, прикасаясь к каждой кристаллом, чтобы дать животным какую-то защиту, хотя поможет ли она против тех сил, которые уже так страшно проявили себя в тундре, никто не мог с уверенностью сказать.
Затем они заново разобрали снаряжение и собрали его в тюки меньшего размера, а запасную одежду от холодов, которые ожидали их на пути, каждый надел на себя поверх того, что на нём было. Трусла взяла с собой и кувшин с песком, он как раз поместился в мешочке, который она несла на поясе.
Напоследок они досыта поели, прикончив продукты, которые им было не унести. Лошади уже отошли от лагеря, на ходу пощипывая траву. Они не разбредались в разные стороны, а держались кучно, одним табуном.
Потом лошади скрылись из виду, превратившись сначала в маленькие чёрные точки на горизонте, и путешественники убедились, что животные не сбились с дороги и направляются к дому; наконец, после отдыха капитан Стимир объявил, что пора двигаться, и путешественники начали собираться. Разбирая снаряжение, каждый запасся прочным шестом — как правило, это было копьё. Из-за колдобин идти приходилось медленно, шаг за шагом прощупывая почву. Тем не менее, иногда кто-нибудь оступался и падал ничком в воду, которая, к счастью, не доходила даже до пояса.
Расселина была такой узкой, что вдоль ручья оставалась едва заметная полоска берега, но, к счастью, её ширина не уменьшалась по мере того, как путники продвигались вглубь. Зато сверху её закрыл ледяной свод, прозрачная поверхность которого местами перемежалась тёмными пятнами; вероятно это были каменные глыбы, подхваченные и унесённые незаметным для глаза, неостановимым течением ледяных масс.
Вода здесь теплее!
Путники остановились для небольшой передышки, и капитан Стимир, сняв рукавицу, окунул руку в ручей. Оказалось, он не ошибся, остальные скоро убедились в этом, повторив его эксперимент. Если в начале пути вода в ручье была лишь чуть тепловатой, то здесь она стала заметно горячее.
Для путешественников это означало небольшой выигрыш в удобстве передвижения, так как расселина несколько расширилась и они получили возможность брести вдоль берега по мелководью.
— Аааага! — Оданки, возглавлявший шествие, остановился вдруг так внезапно, что шедшая за ним Фрост невольно схватилась за его заплечный мешок, чтобы удержаться на ногах. На пути у них оказался выступ ледяной стены, около которого ручей делал поворот, стена была тёмной и непрозрачной. Ожидая увидеть огромную скалу, Трусла сделала ещё несколько шагов, как вдруг её остановил Симонд, больно схватив за руку.
Это была не скала! В первый миг Трусла даже не поняла, что это такое. Местами подтаявший лёд истончился, и глаз мог различить, что под его коркой скрывался клубок сплетённых больших, толстых змей, обхватом с человеческую ногу, змеи смёрзлись во льду в единый узловатый комок.
Сверху все это увенчивалось куполом с длинным, напоминающим клюв, выступом, рядом с которым виднелись два провала, величиной с чайные блюдца, вероятно глазницы.
В одном месте лёд немного подтаял, освободив змеевидное щупальце, свободно свисавшее до самой воды. Чудовище застыло в такой позе, словно замерло перед броском и готовилось, проломив ледяную броню, кинуться на первого, кто посмеет к нему приблизиться.
— Сетгар! — промолвил капитан, глядя вверх на странное существо, нависавшее над ним всей своей громадой. — Но… Но демоны не прячутся во льду! — Он вопросительно взглянул на Фрост. — Госпожа, у нас сохранилось очень древнее предание о таких существах. Они вели себя, как псы Ализона, но хозяева, которым они подчинялись, отличались такой силой, что человеку невозможно было с ними бороться.
Тут от сунул руку за пазуху и вытащил пластинку. Пластинка светилась, как раскалённый уголь, и капитан едва не выронил её прямо в воду, он даже выругался, точно обжёгся или порезался. На этот раз камень колдуньи вспыхнул красным светом.
— Оно уже мёртвое, давно мёртвое, — сказала Инквита, дотрагиваясь посохом до высунувшегося изо льда щупальца, только задрожавшего от прикосновения.
— А этот Сетгар, наверное, какая-то морская тварь? — спросил Симонд.
Сквозь толщу льда виднелись только длинные щупальца.
— Да, но только… — заговорил капитан, не отрывая взгляда от пластинки. В его руках она снова превратилась во что-то, похожее на окошечко, сквозь которое можно было заглянуть… Но куда? В какой-то иной мир?
Трусла тоже задавала себе эти вопросы.
Странный чёрный корабль стал виден гораздо яснее, его можно было разглядеть во всех подробностях. И совершенно отчётливо виден нос корабля, с уцепившейся за палубу какой-то чёрной массой — возможно, как раз таким же существом, которое они видели сейчас в ледяной толще.
— Похоже, что если легенда твоего народа о том, как вы попали сюда через врата на севере, соответствует действительности, то сейчас мы видим образчик тех созданий, которые обратили вас в бегство, — сказала Фрост, бережно прикрыв ладонью кристалл. — А это значит, что мы идём по правильному следу.
Стимир передёрнулся, точно в ознобе:
— Знаешь ли, госпожа, бывают сказки, нарочно придуманные для людей, которые, греясь у очага, наслаждаются такими историями, от которых мороз пробегает по коже. Но видеть ожившего демона — нелёгкое испытание!
— Это не демон, — раздался голос подошедшего Оданки. Размахнувшись копьём, он ударил по ледяной стенке, в которой было замуровано страшилище. От ледника откололось несколько осколков, но больше ничего не произошло. — Это древнее-древнее страшилище, давным-давно мёртвое. Когда-нибудь лёд его отпустит и оно истлеет, как всякое мёртвое существо.
Капитан Джоул разразился лающим смехом:
— Латты правы, капитан! Это правда, что даже люди попадали в трещины и вмерзали в лёд, который отпускал их из своих объятий лишь спустя долгое время, и они появлялись оттуда точно такими же, как в день своей гибели.
Пластинка в руке Стимира померкла и потускнела, он взглянул на неё и пожал плечами:
— Будь по-вашему. Но госпожа права — то, что мы ищем, находится впереди.
В ледяной трещине не нашлось подходящего места, чтобы расположиться на привал. Хотя они всё время передвигались очень медленно, от постоянного напряжения, которого требовал каждый шаг из-за коварной почвы, у них уже ломило все тело. Они немного подкрепились на ходу скудной порцией пищи, и Трусла в душе начала сомневаться, осилит ли она до конца этот путь — ей казалось, что ледяная расселина никогда не кончится.
Оданки подхватил на руки малютку Канкиль, и она ехала у него на плече, издавая время от времени щебечущие звуки, по-видимому, разговаривая сама с собой, так как никто ей не отвечал.
Сначала появился туман; Трусла вдруг заметила, что вода ещё больше потеплела, и что от неё поднимается тонкая дымка испарений.
К счастью, расселина стала ещё шире, и по краям ручья появилась полоска каменистого берега, зато вода стала совсем горячей. Несмотря на все усилия, они продвигались, точно ползком, однако упорно шли дальше.
Потом они почувствовали запах, раздражающий нос и гортань, и начали кашлять. Вероятно, виноваты были испарения, поднимавшиеся от воды.
Глубоко втыкая перед собой в землю копьё, Трусла тащилась вперёд шаг за шагом. Симонд уже хотел забрать у неё тюк, но она не дала. Каждый обязан внести свою лепту в этот поход.
А потом они выбрались из ледяного плена и, не веря своим глазам, поняли, что неожиданно очутились в совершенно ином мире. Наверное, во время пути кто-то навёл на них марево.
Перед отрядом лежал крутой спуск в долину. Ручей вдруг нырнул в углубление между высоких скал, откуда поднимались душные испарения, так что оставаться на берегу стало невыносимо.
Впереди раскинулась земля, свободная ото льда, поросшая такой же зеленью, какой на лето покрывалась тундра. Местами виднелись разноцветные островки, это, наверняка, были заросли цветов, а воздух казался таким влажным и душным от жары, что укутанные в несколько слоёв тёплой одежды путники сразу же взмокли от пота, как после парной бани.
Затем, как бы приветствуя их появление, из какой-то лужи, окружённой разноцветной грязью, вверх взметнулся фонтан брызг. Одга вскрикнула и отскочила, и, запутавшись ногой в гуще переплетённых растений, растянулась навзничь во весь рост; упав, она затрясла обеими руками, как будто их задели брызги.
Путники стали осторожнее обследовать странный оазис жары, обнаруженный среди вечных льдов. Со всех сторон его окружали горы, покрытые ледниками, но здесь стояло знойное южное лето, и люди сразу запыхались, стараясь поскорее миновать покрытое грязью пространство, занимавшее почти половину долины. На каждом шагу здесь виднелись глубокие ямы, из которых через неровные промежутки времени неожиданно вырывалась струя, выбрасывая в воздух облако вонючего, жаркого пара.
Наконец путникам удалось дойти до убежища за группой скал, от которых было уже недалеко до ледяных гор. Тут им волей-неволей пришлось снимать промокшую одежду без особенной надежды на то, что она высохнет.
На лугах водилась какая-то живность. Оданки разрыл чью-то норку и вытащил оттуда какого-то жирного зверька, по-видимому, уже знакомого латтам. А Симонд уложил стрелой другого, похожего на эсткарпского прыгуна, хотя этот зверь был значительно упитаннее.
Путники поели, а после еды их сморила накопившаяся за день усталость. Укладываясь на подстилку из мха, Трусла подумала, что сейчас должно быть раннее утро.
Между тем шаманка, казалось, не помышляла об отдыхе. Трусла так устала, что могла только наблюдать, что делают другие. Видя, что Фрост и Инквита уединились в сторонке, она догадалась, что они собрались вызывать Силу, хотя Фрост, судя по всему, не готовилась применить свой талант. Вероятно, она должна была послужить якорем для шаманки.
Трусла думала, что во сне начнёт опять танцевать, исполнять те движения, которые запечатлели её ноги на песке. Но вместо этого…
Оно подкрадывалось, как та мелкая нечисть, которой кишели старинные жилища, грызущая, шевелящая противными усиками-щупальцами. Оно не излучало большого силового воздействия, но Трусла ясно чувствовала, что может, если захочет. Как ни странно, Трусла, казалось, представляла для этого лазутчика загадку.
Затем перед ней возникла очень отчётливая картина. Она не участвовала в ней, а была наблюдателем, но какая-то часть её существа силилась прийти на помощь.
Белокрылые корабли мчались по морю, спасаясь бегством. Салкарские корабли — Трусла поняла это сразу, хотя их паруса расписаны странными узорами. За кормой надвигалась чёрная туча, и море тоже было черным, то была не просто ночная тьма, а словно гигантский меч, занесённый над небом и морем.
На каждом корабле горели огни, ярче вceгo сияли те, что на носу. Это были не фонари, а какая-то живая сила, одушевлявшая каждый корабль.
Вдруг из моря, рядом с кораблём, отставшим от остальной вереницы, высунулись гигантские змеящиеся щупальца, гораздо длиннее и толще тех, недавно виденных во льду. Они старались схватить корабль. Но свет на носу внезапно вспыхнул с ослепительной яркостью, и чудовище, словно ослеплённое, отпрянуло и упало в волны.
Так они плыли, а Тьма гналась за ними по пятам. Тогда Трусла увидела, что море кипит от кишащих страшилищ. Но девушка чувствовала, что на одном из кораблей присутствует могучая воля, выточившая из таланта и Силы мощное оружие, подчинившее себе всё, что было возможно, чтобы пустить это в ход в роковой час.
Прорвав завесу тьмы, вырвался на простор ещё один корабль, и Трусла узнала его — она видела подобное изображение на пластинке, которая привела их в этот край. Будто живое существо, он стремительно мчался, как на крыльях, хотя у него не было ни мачт, ни парусов.
Салкарские корабли выстроились в одну линию, расположившись как можно ближе друг к другу ровной нитью, а чёрный корабль неумолимо догонял их, следуя за ними в кильватере.
Затем вдруг вспыхнул ослепительный свет, настолько резкий, что Трусла даже вскрикнула, а затем наступила полная тьма. Она очнулась в объятиях Симонда, который взволнованно повторял: «Трусла! Трусла!» Вокруг толпились люди, но Трусла видела их смутно, она только прижималась к Симонду, выжидая, когда глаза её снова начнут как следует видеть.
Кто-то подошёл и опустился на колени рядом с Симондом, который держал её на руках, и пристально посмотрел ей в глаза:
— Ты видела сон!
Трусла ясно расслышала эти слова сквозь призывы Симонда, повторявшего её имя.
— Я… Я видела!
Она действительно не сомневалась, что это был не сон, навеянный её слабеньким талантом.
Затем к шаманке присоединилась другая женщина, и с её приближением вокруг словно светлее, и Трусла окончательно вернулась в реальный мир. Тогда она рассказала о стремительном бегстве салкарских судов от надвигающейся завесы Тьмы и о чёрном корабле, который следовал за ними в кильватере, и наконец об ослепительной вспышке, после которой она уже ничего не видела.
— Врата! — сказала Фрост. Кристалл в её руке, чей луч окончательно пробудил девушку, уже померк. — А беглецы, очевидно, сами обладали какой-то Силой. Какая это была Сила, капитан? Каким средством воспользовались ваши древние предки, чтобы отразить нападение врагов, гнавшихся за вами по пятам?
Капитан покачал головой:
— У нас, Госпожа, есть Силы, помогающие бороться с бурями и коварными морскими волнами. Других секретов наш народ не знает. Но, может быть, эта разрушительная вспышка послана тем, другим кораблём?
— Но ведь вот ты, салкар, живёшь в мире, который не был твоим от рождения. Нет, я думаю, что ваши далёкие предки сумели вырваться. А вырвавшись, сохранить как предостережение для потомков изображение ваших врагов, которое сейчас находится у тебя.
— Когда мы шли сквозь толщу льда, — заговорила шаманка, глядя на Труслу незрячим взором, перед которым вставало внутреннее видение, — меня тоже посетил сон, но не о прошедших днях, а о том, что происходит сейчас, и…
Но она не успела договорить начатого — сквозь облако пара из грязи в воздух вдруг выплеснулась мощная струя, обдавшая их жаром, несмотря на то, что они расположились далеко от этого источника.
За первым выплеском последовал второй и третий, перед которыми они отступили к обледенелым скалам. С каждым разом струя подбиралась все ближе и ближе. Поэтому они продолжали отступать к северному краю долины; между тем горячие фонтаны залили кипятком всю лужайку, на которой они только что стояли. В конце концов они очутились как в ловушке, забившись в тесную каменную щель, в то время как перед ними на всём пространстве, которое только что было покрыто приветливой зеленью, били бешеные струи, взметая в воздух потоки грязи и горячей воды; вся долина заполнилась душными испарениями, от которых люди задыхались и кашляли.
Вдруг Трусла увидела покачивающийся луч света, это качался кристалл колдуньи, светившийся, словно спустившаяся с неба звезда. Женщина-шаманка рядом с Труслой, борясь с приступами кашля, произносила нараспев заклинания. Девушка увидела её воздетую руку с длинным птичьим пером, которое та, наверное, вырвала из своего плаща. Взмахнув им три раза, она выпустила перо, и оно полетело туда, где колыхались волны вспученной грязи, поглотившие сушу.
Перо полетело не птицей — длинной оперённой стрелой, пущенной с силой маленького охотничьего дротика, и прорвалось сквозь завесу грязевого дождя, так и сыпавшего сверху на землю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69