Чтобы он протянул руки и поднял ее, приблизил к своему лицу и...
— О, нет! Почему мне должно это не нравиться? Я никогда этого не думала.
А если бы он догадался о ее мыслях? Она умерла бы со стыда! Если бы он знал, что она боится пошевелить рукой, опасаясь дотронуться до его руки!
— Сейчас я скажу вам кое-что, не относящееся к теме нашего разговора, — сказал он. — У вас такие глаза, которых я ни у кого не видел. Они глубоки, как море, и гораздо темнее его.
Она стояла словно загипнотизированная. Вдруг пронзительный телефонный звонок вывел ее из этого оцепенения.
— Ой! — воскликнула она в сильном волнении. — Это должен быть ваш отец!
Она скользнула к телефону, чувствуя облегчение от того, что этот волнующий момент позади. «Вот никогда не подумала бы, что способна на такое! — промелькнуло у нее в голове. — Ведь еще вчера я его не знала!»
— Слушаю, — ответила она в трубку. — Да, он здесь. Конечно, мистер Блэйн. Луиза? Нет, я не Луиза... Да, да, он вас давно ждет.
Она передала трубку Джону и на цыпочках направилась к двери, почувствовав внезапно тяжесть на сердце. Луиза? Кто такая Луиза? Его сестра?.. Или же...
Она подпрыгнула: из трубки раздалось рычание:
— Джонни! Где ты запропастился, черт этакий? Вот уже шесть часов, как я пытаюсь до тебя дозвониться.
Мощный голос пересекал Атлантический океан, и его раскаты нарушали тишину английской земли.
Джон сделал гримасу и отстранил трубку от уха.
— Да, отец! Я тоже жду твоего звонка несколько часов. Краем глаза он увидел Кэт у порога и, сдвинув брови,
сделал ей знак вернуться. Она послушно застыла на месте.
— Кто эта девушка, которая взяла трубку? — спросил громкий голос.
— Она из замка. Ты ее не знаешь.
— Не забывай о Луизе. Я помню себя в твоем возрасте и хорошо разбираюсь в интересных «слияниях». Мне звонил Холт. Он говорит, что хозяин замка не разрешает перевозить его и что договор аннулирован. Безумная идея с самого начала! Передай сэру Ричарду мое почтение и мои поздравления за его здравый рассудок!
Джон Блэйн сжал зубы и метнул из глаз стальные молнии.
— Договор не аннулирован. Холт не имеет права так говорить. Я не отказываюсь от своей идеи. Ты должен был бы знать это. Если мне не удастся заполучить этот замок, я найду другой.
— А Луиза? В твоем возрасте я не обращался так легкомысленно с женщинами, как ты.
— Скажи ей...
— Слияние назначено на следующий понедельник. Ее отец возвращается из Питтсбурга со своими поверенными в делах. Ты понимаешь, это большой день для обеих фирм и для наших семей. Я требую, чтобы ты был здесь. Все. Ты обязан быть.
Джон Блэйн взорвался:
— Послушай, папа. Я принимаю свою работу всерьез. Ты возложил на меня ответственность за фонд. Если тебе не нравится мой способ руководства, найди мне замену, ноле играй со мной, как с игрушкой. Я не вернусь к понедельнику. Со мной это не пройдет. Фонд не является дая меня средством
объегорить фининспектора. Я чту память моей матери, и мое обещание позаботиться о коллекции ее картин не является для меня пустым звуком. Занимайся своим слиянием, а я займусь своим фондом.
Раскаты голоса, преодолев Атлантический океан, превратились в ужасный треск, раздававшийся из трубки:
— Джонни, у меня вложены огромные средства в эти... — Голос немного поколебался, затем продолжил: — В картины твоей матери. За то время, пока ты найдешь замок или еще что-нибудь в этом духе, я смогу построить крепкое современное здание, типа форта Нокс...
Джон заставил замолчать разъяренный голос, положив трубку на рычаг. Его красивое лицо было пунцовым от бешенства.
— К черту этого старика!.. Я вообще могу остаться в Англии! Если понадобится, то и картины, сюда перевезу. И я это сделаю, если...
Внезапно он вспомнил о присутствии Кэт.
— О! Извините меня.
Она смотрела на него с восхищением.
— Вы такой же необычный человек, как и ваш отец, — тихо сказала она. — Интересно, у кого из вас голос громче, а характер сильнее? Вы разыграли тут настоящий спектакль!
Он коротко засмеялся, но в его голосе не было веселья.
— Я никогда не отказываюсь от начатого дела. Поеду во Францию, в Германию или еще куда-нибудь... пусть даже мне на это потребуются годы! В понедельник в Нью-Йорке! Нужно быть рядом с Луизой и присутствовать на слиянии двух фирм! Ха-ха!
Кэт одернула юбку на коленях.
— Кто такая Луиза? — спросила она нарочисто безразличным тоном, напоминающим мгновенный, но безжалостный укус пчелы.
Джон, широкими шагами меряющий комнату, остановился напротив камина.
— Луиза? — повторил он рассеянно.
— Да, Луиза! — в ее голосе был вызов.
— Луиза... ну, хорошо, — медленно начал он. — Луиза — дочь угольного короля из Питтсбурга, лучшего друга моего отца. На протяжении многих лет они мечтают слить свои две фирмы. Наши семьи тоже давно привыкли к мысли о слиянии... между нами. Уголь и Луиза — сталь и я.
Он подчеркнуто пожал плечами и посмотрел на висящую над камином картину, изображающую герцогиню.
— Она очаровательна, очень красива. Пожалуй, даже слишком красива. Хорошо одевается, хорошо держится.
Кэт видела, что он не знает, что еще сказать. Она хорошо представляла себе Луизу — элегантную стройную американку.
Но что это за внезапная боль, кольнувшая ее в сердце? Почему она так тяжело дышит, пытаясь понять... О, Кэт! Маленькая глупышка!
Неуверенным тоном она переменила тему:
— Вы говорили, что можете остаться в Англии. Тогда почему бы не оставить замок на прежнем месте? Можно было бы устроить музей здесь, как мы с самого начала думали. И нам не надо было бы разрываться.
Джон вернулся к окну и встал к ней спиной, разглядывая пейзаж волнистых долин и тенистых оврагов. Садящееся солнце зацепило своим лучом за церковный шпиль, превратив его в серебряный крест, четко вырисовывающийся на фоне потемневшего неба.
— Почему? По многим причинам, — ответил он поспешно. — Перевезти картины, стоящие миллионы долларов? Да тут все злоумышленники мира оказались бы начеку!.. Кроме того, есть международные правила по транспортировке предметов искусства, и потом... Однако решение должно существовать. Если бы я только мог...
Он плюхнулся на массивный сундук, стоящий у стены, но тут же вскочил.
— Чудесный предмет мебели, но неудобный для сидения. Он рассмеялся, представив выражение своего лица.
— Этот сундук принадлежал королю Джону. Он хранил там свои сокровища: корону, подаренную ему жителями Шотландии, и инкрустированный драгоценными камнями скипетр.
Джон сделал попытку открыть сундук.
— Закрыт на ключ, — раздосадованно сказал он. — Сокровища все еще там?
— Не знаю. Ключ потерян давно... А что вы говорили по поводу решения?
Он опять вернулся к окну и сел на подоконник, так что пейзаж оказался у него за спиной.
— Я рассуждал вслух... Вы знаете, возможно, я всего лишь глупый идеалист, но мне очень хочется, чтобы американцы восхищались произведениями искусства. Только не в высотном здании на Пятой авеню, ничем не отличающемся от прачечной. Я считаю, что эти картины должны жить в здании, являющемся не меньшим произведением искусства, то есть в замке. У нас в Новой Англии таких замков нет. Во всяком случае, подобных этому. Мы — американцы — очень нуждаемся в такого рода вещах. У нас нет... чувства Истории... Вы понимаете меня, Кэт?
Да, она понимала, что он имеет в виду: обшитые дубом стены, огромный кирпичный камин, где могли гореть дрова более чем двухметровой длины, величественные своды, атмосфера дворянства — все это свидетельства давно прошедших веков.
— Прошу вас, — прошептала она, — не делайте ничего, что противоречит вашим вкусам.
— Это легко. Гораздо труднее — определить, чего же я хочу.
Прежде чем она могла ответить, зазвонил телефон. Она взяла трубку, послушала и протянула ее Джону:
— Это вас, из гостиницы.
Он услышал шум, откуда наконец выплыл голос его адвоката.
— Да, Холт, — сказал он, — я в замке. Пусть все остаются в гостинице до тех пор, пока... Да, я разговаривал с отцом. Вы должны были бы подождать моих распоряжений, прежде чем... Да, я знаю, что нужно принять решение... Говорю вам, что мне все равно, даже если завтра сюда должны будут приехать еще тридцать пять человек! Они тоже будут ждать! Я знаю, что вы стараетесь мне помочь... Я ценю ваши способности... они пригодятся мне в другом, более важном деле... Не знаю... Говорю вам, что должен подумать. Да, ожидание обойдется дорого, но... Прекрасно, пусть это глупость, но иногда и глупость приводит к мудрым решениям. Оно наверняка сущест-
вует, но я еще не... Нет! Я еще не знаю, что мы будем делать! Как только буду знать, я вам позвоню.
Он положил трубку и повернулся к Кэт.
— Чертов зануда! Слишком профессионал...
Кэт исчезла. Растворилась в сумерках, как туман.
Он вышел из комнаты и, широко шагая, устремился вдогонку за ней по просторному, выложенному каменными плитами коридору. Его шаги резонировали, словно замок был пуст. Он вглядывался в окружающее пространство, где начинали сгущаться тени наступающей ночи.
Через какую же дверь она исчезла так быстро? Он прислушался. Ему показалось, что где-то далеко разговаривали. Два голоса: один мужской, другой женский. Но из-за дальности расстояния он не мог уловить, кому они принадлежали.
Он открыл небольшую дверь с деревянными створками, обитыми железом, и оказался в узком коридоре, откуда другая, более широкая дверь — она была широко распахнута — вела прямо на улицу. Это была узкая и темная, мощенная камнем улица, в конце которой находилась винтовая лестница, ведущая в одну из башен. У подножия лестницы, в свете старинного фонаря из кованого железа, подвешенного к балке, стояли две фигуры. Он сразу их узнал: это были Уэллс и Кэт. Некоторое время он оставался неподвижным, представив себе, что это были два призрака, вышедшие из Истории. Эта мощеная улочка, разделявшая низкие строения из тесаного камня, должно быть, являлась немой свидетельницей прогулок слуг знатных сеньоров и служанок королей, живших своей тайной жизнью на обочине жизни своих именитых господ. Уэллс мог бы жить в любую эпоху, впрочем, и Кэт тоже. Кэт! Как она была близка ему еще несколько минут назад, там, в библиотеке! Дрожь пробежала по его телу. Он вдруг почувствовал себя лишним здесь. Хотел было вернуться, но Кэт уже заметила его. Кивнув головой Уэллсу, который стал подниматься по лестнице, она уверенным шагом, несмотря на то что плиты были скользкими от сырости, быстро подошла к Джону.
— Вы что-то хотели, мистер Блэйн? — спросила она.
— Нет, спасибо, мисс Уэллс.
— Тогда вам лучше вернуться. Сейчас пойдет дождь. Она первая вошла в коридор, и он последовал за ней. Очутившись в большом зале, они оба испытали чувство неловкости: она не знала, что сказать; он решил про себя молчать. Чтобы занять руки, она принялась зажигать двадцать четыре свечи на обеденном столе. При свете свечей ее лицо было еще моложе и красивее, чем днем. Ему нравился ее озабоченный вид. Кэт зажигала уже четвертую свечу, когда наконец решила заговорить.
— Вы любите Луизу? — спросила она ровным голосом, таким же твердым, как ее рука, державшая огромную восковую свечу.
— Это вопрос, на который я не могу сразу ответить, мисс Уэллс. Но одно я могу сказать точно: теперь я начинаю понимать разницу между слиянием и женитьбой.
— Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду под словом «слияние», — призналась Кэт.
Еще тринадцать свечей. Она зажигала их медленно, стараясь, чтобы фитилек был чистый и прямой.
— Слияние, — начал объяснять он с отсутствующим видом, не спуская глаз с тонких и белых рук, державших свечу, — это объединение двух коммерческих фирм. Тут нет никакой связи с женитьбой или замужеством, за исключением нашего случая, когда родители обеих фирм имеют соответственно сына и дочь. Мой отец владеет самыми мощными сталелитейными заводами. Отец Луизы — самыми крупными угольными шахтами. Я вам уже говорил об этом, не так ли? Уголь и сталь... они неразлучны, как любовь и брачный союз. Теперь понятно, что такое слияние?
Она зажигала восемнадцатую свечу.
— Да.
Он выпрямился и положил обе руки на стол.
— Тем лучше, если вы понимаете. А я вот теперь ничего не понимаю. Впрочем, все это мне кажется абсурдным. А вам?
Поглощенная своей работой, она ответила ему очень серьезно:
— Вовсе нет. Это нормально. В Англии принц женится на принцессе. Только это называется не слияние, а брак по расчету. Конечно, такие вещи существуют и у нас.
Она зажгла последнюю свечу. Он не отрывал глаз от дрожащего пламени и освещаемого им лица.
— А теперь прошу меня извинить, — сказала Кэт, но не сделала и шагу, чтобы выйти из комнаты.
Он вздохнул и какое-то время стоял не шелохнувшись, несколько смущенный.
Как же ее задержать? Как ей объяснить... но что, в сущности, объяснять? Случайно его взгляд упал на папку с документами, которую он оставил здесь утром. Он пересек комнату и после минутного колебания открыл ее.
— Я привез с собой кучу фотографий, чтобы показать их сэру Ричарду, — пробормотал он. — Это может заинтересовать и вас.
Он разложил фотографии на столе.
— Это Коннектикут. Пейзаж мало чем отличается от вашего, как вы видите, только немного западнее — скалы и каменные стены. Для замка выбрано место на этом невысоком холме над рекой, а на заднем плане — лес. Вот чертеж. Я сам сделал его, естественно, с помощью воображения.
Кэт также представила себе замок, стоящий в Коннектикуте, людей в большом зале. Все они смотрели вверх.
— Эта люстра, — сказала она внезапно, — необычная. Под ней нельзя стоять. Каждый раз, когда я прохожу мимо, у меня мурашки бегут.
— Почему?
— Очень опасно, — прошептала она. — Леди Мэри говорит, что у этой люстры есть голос. Время от времени этот голос говорит: «Она сейчас упадет, она сейчас упадет».
Кэт сымитировала далекий и слабый голос с шотландским акцентом.
— Ах, не смейтесь, — воскликнула она, видя, что он улыбается. — Леди Мэри утверждает, что она слышала его.
Он еще пуще рассмеялся.
— Какое развлечение для туристов! А вы сами слышали этот голос?
— Нет, но я видела, как люстра подрагивает и качается, а хрустальные подвески звенят.
— Вы шутите...
— Возможно, что и нет.
— А ну-ка посмотрите мне в глаза и скажите мне правду. Он взял ее за плечи, не переставая смеяться. Она уже было хотела последовать его примеру, как вдруг они услышали шум приближающихся шагов. Через секунду на пороге показался сэр Ричард и устремил на них вопросительный взгляд. Джон Блэйн опустил руки, а Кэт сделала шаг назад.
— Я только что подсказала мистеру Блэйну одну идею.
— В самом деле?
Лицо сэра Ричарда оставалось бесстрастным. Кэт видела, что этого недостаточно, чтобы задобрить его, и поспешила добавить:
— Я предложила ему вернуться к первоначальной мысли: разместить музей здесь.
Сэр Ричард высоко поднял брови, вошел в зал и приблизился к ним.
— Ну, и что он на это ответил?
— Он опять отказался, — сказала она, взглянув на Джона Блэйна, — по крайней мере, сейчас.
Не успел сэр Ричард промолвить слово, как в зал вошла леди Мэри. Она сменила свой твидовый костюм на длинное платье из бледно-серого атласа, украшенное рюшками из белых кружев. Ее щеки были слегка тронуты розовой косметикой.
— Ричард, где же вы были? — спросила она своим нежным и почти детским голосом. — Я очень беспокоилась о вас. Что вы здесь делаете, да еще в костюме для прогулок? Уже пора обедать. Уэллс будет недоволен, если мы опоздаем. Ужин в малом зале, Ричард.
Сэр Ричард приблизился к жене и галантно поцеловал ей руку.
— Я собирался зайти к вам, чтобы сообщить о своем возвращении, дорогая. А Кэт все это время любезно занималась с мистером Блэйном. Они залегли двадцать четыре свечи, чтобы не потерять друг друга в кромешной темноте. И Кэт делала ему разные предложения...
Леди Мэри деликатно запротестовала:
— Как? Вы с ума сошли, Ричард? Сэр Ричард поднял руку:
— Не стоит делать поспешных выводов! Она предложила ему принять наше первое предложение — разместить картины здесь.
— Превосходная мысль, — одобрила леди Мэри. — Интересно, почему вы от нее отказались, мистер Блзйн?
Джон Блзйн переводил взгляд с одного на другого. Фантастика! Мечтатели из прошлого века! Каким образом вернуть их к действительности? Медленно и отчетливо он начал говорить:
— Леди Мэри... сэр Ричард... — Он посмотрел на Кэт и отвел глаза. — Я хотел бы с вами согласиться, но не думаю, что это было бы правильно. Замок расположен в уединенном месте, его даже нет в туристических справочниках.
Он с трудом подбирал слова. Кэт отвернулась, но сэр Ричард и леди Мэри смотрели на него с болезненной напряженностью. Ему не хотелось причинять им боль. Нерешительным тоном он продолжил:
— Замки, я думаю, принадлежат определенной эпохе. Они были необходимы в те времена, когда была нужда в личной крепости. В наши времена они не могут никого защитить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
— О, нет! Почему мне должно это не нравиться? Я никогда этого не думала.
А если бы он догадался о ее мыслях? Она умерла бы со стыда! Если бы он знал, что она боится пошевелить рукой, опасаясь дотронуться до его руки!
— Сейчас я скажу вам кое-что, не относящееся к теме нашего разговора, — сказал он. — У вас такие глаза, которых я ни у кого не видел. Они глубоки, как море, и гораздо темнее его.
Она стояла словно загипнотизированная. Вдруг пронзительный телефонный звонок вывел ее из этого оцепенения.
— Ой! — воскликнула она в сильном волнении. — Это должен быть ваш отец!
Она скользнула к телефону, чувствуя облегчение от того, что этот волнующий момент позади. «Вот никогда не подумала бы, что способна на такое! — промелькнуло у нее в голове. — Ведь еще вчера я его не знала!»
— Слушаю, — ответила она в трубку. — Да, он здесь. Конечно, мистер Блэйн. Луиза? Нет, я не Луиза... Да, да, он вас давно ждет.
Она передала трубку Джону и на цыпочках направилась к двери, почувствовав внезапно тяжесть на сердце. Луиза? Кто такая Луиза? Его сестра?.. Или же...
Она подпрыгнула: из трубки раздалось рычание:
— Джонни! Где ты запропастился, черт этакий? Вот уже шесть часов, как я пытаюсь до тебя дозвониться.
Мощный голос пересекал Атлантический океан, и его раскаты нарушали тишину английской земли.
Джон сделал гримасу и отстранил трубку от уха.
— Да, отец! Я тоже жду твоего звонка несколько часов. Краем глаза он увидел Кэт у порога и, сдвинув брови,
сделал ей знак вернуться. Она послушно застыла на месте.
— Кто эта девушка, которая взяла трубку? — спросил громкий голос.
— Она из замка. Ты ее не знаешь.
— Не забывай о Луизе. Я помню себя в твоем возрасте и хорошо разбираюсь в интересных «слияниях». Мне звонил Холт. Он говорит, что хозяин замка не разрешает перевозить его и что договор аннулирован. Безумная идея с самого начала! Передай сэру Ричарду мое почтение и мои поздравления за его здравый рассудок!
Джон Блэйн сжал зубы и метнул из глаз стальные молнии.
— Договор не аннулирован. Холт не имеет права так говорить. Я не отказываюсь от своей идеи. Ты должен был бы знать это. Если мне не удастся заполучить этот замок, я найду другой.
— А Луиза? В твоем возрасте я не обращался так легкомысленно с женщинами, как ты.
— Скажи ей...
— Слияние назначено на следующий понедельник. Ее отец возвращается из Питтсбурга со своими поверенными в делах. Ты понимаешь, это большой день для обеих фирм и для наших семей. Я требую, чтобы ты был здесь. Все. Ты обязан быть.
Джон Блэйн взорвался:
— Послушай, папа. Я принимаю свою работу всерьез. Ты возложил на меня ответственность за фонд. Если тебе не нравится мой способ руководства, найди мне замену, ноле играй со мной, как с игрушкой. Я не вернусь к понедельнику. Со мной это не пройдет. Фонд не является дая меня средством
объегорить фининспектора. Я чту память моей матери, и мое обещание позаботиться о коллекции ее картин не является для меня пустым звуком. Занимайся своим слиянием, а я займусь своим фондом.
Раскаты голоса, преодолев Атлантический океан, превратились в ужасный треск, раздававшийся из трубки:
— Джонни, у меня вложены огромные средства в эти... — Голос немного поколебался, затем продолжил: — В картины твоей матери. За то время, пока ты найдешь замок или еще что-нибудь в этом духе, я смогу построить крепкое современное здание, типа форта Нокс...
Джон заставил замолчать разъяренный голос, положив трубку на рычаг. Его красивое лицо было пунцовым от бешенства.
— К черту этого старика!.. Я вообще могу остаться в Англии! Если понадобится, то и картины, сюда перевезу. И я это сделаю, если...
Внезапно он вспомнил о присутствии Кэт.
— О! Извините меня.
Она смотрела на него с восхищением.
— Вы такой же необычный человек, как и ваш отец, — тихо сказала она. — Интересно, у кого из вас голос громче, а характер сильнее? Вы разыграли тут настоящий спектакль!
Он коротко засмеялся, но в его голосе не было веселья.
— Я никогда не отказываюсь от начатого дела. Поеду во Францию, в Германию или еще куда-нибудь... пусть даже мне на это потребуются годы! В понедельник в Нью-Йорке! Нужно быть рядом с Луизой и присутствовать на слиянии двух фирм! Ха-ха!
Кэт одернула юбку на коленях.
— Кто такая Луиза? — спросила она нарочисто безразличным тоном, напоминающим мгновенный, но безжалостный укус пчелы.
Джон, широкими шагами меряющий комнату, остановился напротив камина.
— Луиза? — повторил он рассеянно.
— Да, Луиза! — в ее голосе был вызов.
— Луиза... ну, хорошо, — медленно начал он. — Луиза — дочь угольного короля из Питтсбурга, лучшего друга моего отца. На протяжении многих лет они мечтают слить свои две фирмы. Наши семьи тоже давно привыкли к мысли о слиянии... между нами. Уголь и Луиза — сталь и я.
Он подчеркнуто пожал плечами и посмотрел на висящую над камином картину, изображающую герцогиню.
— Она очаровательна, очень красива. Пожалуй, даже слишком красива. Хорошо одевается, хорошо держится.
Кэт видела, что он не знает, что еще сказать. Она хорошо представляла себе Луизу — элегантную стройную американку.
Но что это за внезапная боль, кольнувшая ее в сердце? Почему она так тяжело дышит, пытаясь понять... О, Кэт! Маленькая глупышка!
Неуверенным тоном она переменила тему:
— Вы говорили, что можете остаться в Англии. Тогда почему бы не оставить замок на прежнем месте? Можно было бы устроить музей здесь, как мы с самого начала думали. И нам не надо было бы разрываться.
Джон вернулся к окну и встал к ней спиной, разглядывая пейзаж волнистых долин и тенистых оврагов. Садящееся солнце зацепило своим лучом за церковный шпиль, превратив его в серебряный крест, четко вырисовывающийся на фоне потемневшего неба.
— Почему? По многим причинам, — ответил он поспешно. — Перевезти картины, стоящие миллионы долларов? Да тут все злоумышленники мира оказались бы начеку!.. Кроме того, есть международные правила по транспортировке предметов искусства, и потом... Однако решение должно существовать. Если бы я только мог...
Он плюхнулся на массивный сундук, стоящий у стены, но тут же вскочил.
— Чудесный предмет мебели, но неудобный для сидения. Он рассмеялся, представив выражение своего лица.
— Этот сундук принадлежал королю Джону. Он хранил там свои сокровища: корону, подаренную ему жителями Шотландии, и инкрустированный драгоценными камнями скипетр.
Джон сделал попытку открыть сундук.
— Закрыт на ключ, — раздосадованно сказал он. — Сокровища все еще там?
— Не знаю. Ключ потерян давно... А что вы говорили по поводу решения?
Он опять вернулся к окну и сел на подоконник, так что пейзаж оказался у него за спиной.
— Я рассуждал вслух... Вы знаете, возможно, я всего лишь глупый идеалист, но мне очень хочется, чтобы американцы восхищались произведениями искусства. Только не в высотном здании на Пятой авеню, ничем не отличающемся от прачечной. Я считаю, что эти картины должны жить в здании, являющемся не меньшим произведением искусства, то есть в замке. У нас в Новой Англии таких замков нет. Во всяком случае, подобных этому. Мы — американцы — очень нуждаемся в такого рода вещах. У нас нет... чувства Истории... Вы понимаете меня, Кэт?
Да, она понимала, что он имеет в виду: обшитые дубом стены, огромный кирпичный камин, где могли гореть дрова более чем двухметровой длины, величественные своды, атмосфера дворянства — все это свидетельства давно прошедших веков.
— Прошу вас, — прошептала она, — не делайте ничего, что противоречит вашим вкусам.
— Это легко. Гораздо труднее — определить, чего же я хочу.
Прежде чем она могла ответить, зазвонил телефон. Она взяла трубку, послушала и протянула ее Джону:
— Это вас, из гостиницы.
Он услышал шум, откуда наконец выплыл голос его адвоката.
— Да, Холт, — сказал он, — я в замке. Пусть все остаются в гостинице до тех пор, пока... Да, я разговаривал с отцом. Вы должны были бы подождать моих распоряжений, прежде чем... Да, я знаю, что нужно принять решение... Говорю вам, что мне все равно, даже если завтра сюда должны будут приехать еще тридцать пять человек! Они тоже будут ждать! Я знаю, что вы стараетесь мне помочь... Я ценю ваши способности... они пригодятся мне в другом, более важном деле... Не знаю... Говорю вам, что должен подумать. Да, ожидание обойдется дорого, но... Прекрасно, пусть это глупость, но иногда и глупость приводит к мудрым решениям. Оно наверняка сущест-
вует, но я еще не... Нет! Я еще не знаю, что мы будем делать! Как только буду знать, я вам позвоню.
Он положил трубку и повернулся к Кэт.
— Чертов зануда! Слишком профессионал...
Кэт исчезла. Растворилась в сумерках, как туман.
Он вышел из комнаты и, широко шагая, устремился вдогонку за ней по просторному, выложенному каменными плитами коридору. Его шаги резонировали, словно замок был пуст. Он вглядывался в окружающее пространство, где начинали сгущаться тени наступающей ночи.
Через какую же дверь она исчезла так быстро? Он прислушался. Ему показалось, что где-то далеко разговаривали. Два голоса: один мужской, другой женский. Но из-за дальности расстояния он не мог уловить, кому они принадлежали.
Он открыл небольшую дверь с деревянными створками, обитыми железом, и оказался в узком коридоре, откуда другая, более широкая дверь — она была широко распахнута — вела прямо на улицу. Это была узкая и темная, мощенная камнем улица, в конце которой находилась винтовая лестница, ведущая в одну из башен. У подножия лестницы, в свете старинного фонаря из кованого железа, подвешенного к балке, стояли две фигуры. Он сразу их узнал: это были Уэллс и Кэт. Некоторое время он оставался неподвижным, представив себе, что это были два призрака, вышедшие из Истории. Эта мощеная улочка, разделявшая низкие строения из тесаного камня, должно быть, являлась немой свидетельницей прогулок слуг знатных сеньоров и служанок королей, живших своей тайной жизнью на обочине жизни своих именитых господ. Уэллс мог бы жить в любую эпоху, впрочем, и Кэт тоже. Кэт! Как она была близка ему еще несколько минут назад, там, в библиотеке! Дрожь пробежала по его телу. Он вдруг почувствовал себя лишним здесь. Хотел было вернуться, но Кэт уже заметила его. Кивнув головой Уэллсу, который стал подниматься по лестнице, она уверенным шагом, несмотря на то что плиты были скользкими от сырости, быстро подошла к Джону.
— Вы что-то хотели, мистер Блэйн? — спросила она.
— Нет, спасибо, мисс Уэллс.
— Тогда вам лучше вернуться. Сейчас пойдет дождь. Она первая вошла в коридор, и он последовал за ней. Очутившись в большом зале, они оба испытали чувство неловкости: она не знала, что сказать; он решил про себя молчать. Чтобы занять руки, она принялась зажигать двадцать четыре свечи на обеденном столе. При свете свечей ее лицо было еще моложе и красивее, чем днем. Ему нравился ее озабоченный вид. Кэт зажигала уже четвертую свечу, когда наконец решила заговорить.
— Вы любите Луизу? — спросила она ровным голосом, таким же твердым, как ее рука, державшая огромную восковую свечу.
— Это вопрос, на который я не могу сразу ответить, мисс Уэллс. Но одно я могу сказать точно: теперь я начинаю понимать разницу между слиянием и женитьбой.
— Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду под словом «слияние», — призналась Кэт.
Еще тринадцать свечей. Она зажигала их медленно, стараясь, чтобы фитилек был чистый и прямой.
— Слияние, — начал объяснять он с отсутствующим видом, не спуская глаз с тонких и белых рук, державших свечу, — это объединение двух коммерческих фирм. Тут нет никакой связи с женитьбой или замужеством, за исключением нашего случая, когда родители обеих фирм имеют соответственно сына и дочь. Мой отец владеет самыми мощными сталелитейными заводами. Отец Луизы — самыми крупными угольными шахтами. Я вам уже говорил об этом, не так ли? Уголь и сталь... они неразлучны, как любовь и брачный союз. Теперь понятно, что такое слияние?
Она зажигала восемнадцатую свечу.
— Да.
Он выпрямился и положил обе руки на стол.
— Тем лучше, если вы понимаете. А я вот теперь ничего не понимаю. Впрочем, все это мне кажется абсурдным. А вам?
Поглощенная своей работой, она ответила ему очень серьезно:
— Вовсе нет. Это нормально. В Англии принц женится на принцессе. Только это называется не слияние, а брак по расчету. Конечно, такие вещи существуют и у нас.
Она зажгла последнюю свечу. Он не отрывал глаз от дрожащего пламени и освещаемого им лица.
— А теперь прошу меня извинить, — сказала Кэт, но не сделала и шагу, чтобы выйти из комнаты.
Он вздохнул и какое-то время стоял не шелохнувшись, несколько смущенный.
Как же ее задержать? Как ей объяснить... но что, в сущности, объяснять? Случайно его взгляд упал на папку с документами, которую он оставил здесь утром. Он пересек комнату и после минутного колебания открыл ее.
— Я привез с собой кучу фотографий, чтобы показать их сэру Ричарду, — пробормотал он. — Это может заинтересовать и вас.
Он разложил фотографии на столе.
— Это Коннектикут. Пейзаж мало чем отличается от вашего, как вы видите, только немного западнее — скалы и каменные стены. Для замка выбрано место на этом невысоком холме над рекой, а на заднем плане — лес. Вот чертеж. Я сам сделал его, естественно, с помощью воображения.
Кэт также представила себе замок, стоящий в Коннектикуте, людей в большом зале. Все они смотрели вверх.
— Эта люстра, — сказала она внезапно, — необычная. Под ней нельзя стоять. Каждый раз, когда я прохожу мимо, у меня мурашки бегут.
— Почему?
— Очень опасно, — прошептала она. — Леди Мэри говорит, что у этой люстры есть голос. Время от времени этот голос говорит: «Она сейчас упадет, она сейчас упадет».
Кэт сымитировала далекий и слабый голос с шотландским акцентом.
— Ах, не смейтесь, — воскликнула она, видя, что он улыбается. — Леди Мэри утверждает, что она слышала его.
Он еще пуще рассмеялся.
— Какое развлечение для туристов! А вы сами слышали этот голос?
— Нет, но я видела, как люстра подрагивает и качается, а хрустальные подвески звенят.
— Вы шутите...
— Возможно, что и нет.
— А ну-ка посмотрите мне в глаза и скажите мне правду. Он взял ее за плечи, не переставая смеяться. Она уже было хотела последовать его примеру, как вдруг они услышали шум приближающихся шагов. Через секунду на пороге показался сэр Ричард и устремил на них вопросительный взгляд. Джон Блэйн опустил руки, а Кэт сделала шаг назад.
— Я только что подсказала мистеру Блэйну одну идею.
— В самом деле?
Лицо сэра Ричарда оставалось бесстрастным. Кэт видела, что этого недостаточно, чтобы задобрить его, и поспешила добавить:
— Я предложила ему вернуться к первоначальной мысли: разместить музей здесь.
Сэр Ричард высоко поднял брови, вошел в зал и приблизился к ним.
— Ну, и что он на это ответил?
— Он опять отказался, — сказала она, взглянув на Джона Блэйна, — по крайней мере, сейчас.
Не успел сэр Ричард промолвить слово, как в зал вошла леди Мэри. Она сменила свой твидовый костюм на длинное платье из бледно-серого атласа, украшенное рюшками из белых кружев. Ее щеки были слегка тронуты розовой косметикой.
— Ричард, где же вы были? — спросила она своим нежным и почти детским голосом. — Я очень беспокоилась о вас. Что вы здесь делаете, да еще в костюме для прогулок? Уже пора обедать. Уэллс будет недоволен, если мы опоздаем. Ужин в малом зале, Ричард.
Сэр Ричард приблизился к жене и галантно поцеловал ей руку.
— Я собирался зайти к вам, чтобы сообщить о своем возвращении, дорогая. А Кэт все это время любезно занималась с мистером Блэйном. Они залегли двадцать четыре свечи, чтобы не потерять друг друга в кромешной темноте. И Кэт делала ему разные предложения...
Леди Мэри деликатно запротестовала:
— Как? Вы с ума сошли, Ричард? Сэр Ричард поднял руку:
— Не стоит делать поспешных выводов! Она предложила ему принять наше первое предложение — разместить картины здесь.
— Превосходная мысль, — одобрила леди Мэри. — Интересно, почему вы от нее отказались, мистер Блзйн?
Джон Блзйн переводил взгляд с одного на другого. Фантастика! Мечтатели из прошлого века! Каким образом вернуть их к действительности? Медленно и отчетливо он начал говорить:
— Леди Мэри... сэр Ричард... — Он посмотрел на Кэт и отвел глаза. — Я хотел бы с вами согласиться, но не думаю, что это было бы правильно. Замок расположен в уединенном месте, его даже нет в туристических справочниках.
Он с трудом подбирал слова. Кэт отвернулась, но сэр Ричард и леди Мэри смотрели на него с болезненной напряженностью. Ему не хотелось причинять им боль. Нерешительным тоном он продолжил:
— Замки, я думаю, принадлежат определенной эпохе. Они были необходимы в те времена, когда была нужда в личной крепости. В наши времена они не могут никого защитить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21