однокашники).
Другой пример подобного рода — слова комплекс и комплект. Первое восходит к латинскому complexus [комплeксус] ‘охват; связь, сочетание’, а второе — к латинскому же completus [комплe:тус] ‘полный’. Кстати, французское complet [комплe], немецкое Komplet и польское komplet [кoмплет] ‘комплект’ свидетельствуют о том, что к в русском слове комплект — вторичного происхождения. Латинские же слова, которые послужили источником наших заимствованных слов комплекс и комплект, имеют разные корни, а следовательно, и разную этимологию.
Такого же рода ложные дублеты можно найти и среди исконных славянских слов. Сравните, например, отрывки из стихов начала XIX века:
Бразды пушистые взрывая,
Летит кибитка удалая.
А. С. Пушкин
Слышишь? Конь грызет бразды.
В. А. Жуковский
Несмотря на полное совпадение в звучании, перед нами два разных слова. Первое из них — старославянизм, соответствующий исконно русскому слову борозды. Во втором слове звук [а] появился вторично — в результате аканья, а этимологически более точная форма брозды развилась из древнерусского бръзды. Таким образом, здесь перед нами — не этимологические дублеты, а омонимы.
Попробуйте сами!
Тема «Этимологические дублеты» необъятна по своему содержанию. Каких только неожиданных сочетаний вы не найдёте среди них! О каждой такой паре можно написать небольшую (а иногда довольно пространную) статью.
В заключение главы о словах-двойниках мы приводим небольшой список этимологических дублетов, разобраться в котором читатель при желании сможет сам, обратившись к этимологическим словарям, энциклопедиям, словарям иностранных слов и к другой справочной литературе. Вот этот список:
елей — оладья
тужурка — журнал
залп — салют
гранат — граната — гранит
князь — ксёндз
карьер — карьера
композитор — компот
парк — паркет
каприз — шевро
картечь — картон
госпиталь — отель
курьер — курс
кристалл — хрусталь
камин — комната
квартет — квартал
каштан — кастаньеты
металл — медаль
машина — махина
цифра — шифр
христианин — кретин
царь — кайзер
шарнир — кардинал
шорты — куртка
шуба — юбка — жупан — зипун
ходжа (хаджи) — ханжа
сарай — сераль
сатана — шайтан
рацион — резон
том — анатомия
архитектор — техника
агитация — ажитация
дактиль — дактилоскопия
гимнастика — гимназия
грамм — грамота
аллея — аллюр
бинт — бант
радиус — район
саркофаг — сарказм
пурист — пуританин — пюре
шпиль — шпилька
трюмо — трюм
пассаж — пассажир
доска — диск
конвейер — конвоир
кепка — шапка
нефрит (камень) — нефрит (болезнь)
колпак — клобук
сироп — шербет
сервис — сервиз
галантерея — галантный
гиацинт — яхонт
сервант — сержант
дракон — драгун
проспект — спектакль
астра — астрономия
пансион — пенсия
пика — пике
карикатура — шарж
декан — десятник
флигель — флюгер
танкер — танк
штопать — штопор
офицер — официант
пенсне — пинцет
пикирующий — пикантный
почта — пост
сюита — свита
Глава восемнадцатая Кальки — особый вид заимствования
Немецкий языковед Макс Фасмер в послесловии к своему трёхтомному «Этимологическому словарю русского языка» писал: «Если бы мне пришлось начать работу снова, я уделил бы больше внимания калькам и семасиологической стороне». И действительно, калькам в этимологических словарях по большей части уделяется очень мало внимания. А напрасно. В истории языка кальки всегда играли и продолжают играть значительную роль.
Что такое кальки?
Калькой, как известно, называется прозрачная бумага, которая используется для снятия копий с рисунков и чертежей. Словом калька может обозначаться и сама копия, снятая с помощью прозрачной бумаги.
В языке также существуют копии иноязычных слов, называемые кальками. По существу, кальки представляют собой один из видов заимствования, при котором, однако, слова, строго говоря, не заимствуются, а как бы «копируются».
Например, немецкое слово Wasserfall [вaсерфал] ‘водопад’, состоящее из двух частей: Wasser ‘вода’ и Fall ‘падение’, не было заимствовано в русский язык. Но структура этого слова была полностью скопирована в русском слове водопад. Таким образом, заимствованным в данном случае является не само слово, не его материальная оболочка, а его семантико-словообразовательная модель (словосложение на базе одинаковых по смыслу слов), построенная, однако, на русском, а не на заимствованном материале. Вот почему принято говорить, что в процессе калькирования заимствуется не внешняя оболочка, не внешняя форма, а внутренняя форма слова (термин, употребляемый в языкознании).
Но слова калькировались не только путем словосложения. Латинское слово obiectum [объeктум] пришло к нам в виде прямого заимствования — объект, а также в форме копии-кальки: предмет, где пред- является копией-переводом латинской приставки ob-, а — мет (от метать ‘бросать’) воспроизводит латинское — iectum (от iacio ‘бросаю’).
Подобного рода калек особенно много в грамматической терминологии: подлежащее, сказуемое, падеж, склонение, междометие, местоимение, прилагательное, существительное — всё это копии латинских слов, которые в свою очередь обычно представляют собой кальки древнегреческих грамматических терминов.
Это «двухступенчатое» калькирование можно наглядно представить себе на примере такого термина, как именительный падеж:
а) греческий язык: onomastike ptosis [ономастикe: птo:сис] — от onoma [oнома] ‘имя’ и pipto [пuпто:] ‘падаю’;
б) латинский язык: nominativus casus [но: мина: тu:вус кaсус] — от nomen [нo:мен] ‘имя’ и cado [кaдо:] ‘падаю’;
в) русский язык: именительный падеж — от слов имя и падать.
Кальки очень часто встречаются в топонимике. Так, например, финские названия озер Хейнаярви и Кивиярви были точно скопированы в русских названиях Сенное озеро и Каменное озеро. Название города Пятигорск представляет собой кальку с тюркского, о чём можно судить по названию находящейся рядом с городом горы Бештау (от беш ‘пять’ и тау ‘гора’).
Калькироваться могут не только отдельные слова, но и целые выражения или сочетания слов. Например, выражение присутствие духа представляет собой кальку с французского presence d’esprit [презaнс деспрu]. Борьба за существование — это калька с английского struggle for life [страгл фо: лайф], разбить наголову — с немецкого aufs Haupt schlagen [aуфс хaупт шлaген] и т. д.
Типы калек
Но даже если мы оставим в стороне калькирование целых выражений и ограничимся отдельными словами, то увидим, что кальки бывают разные.
Например, при калькировании таких слов, как водопад или предмет, в русском языке были созданы новые слова, копирующие соответствующее немецкое и латинское слово. Этих слов в русском языке до того времени вообще не было.
Иное дело, если мы обратимся к слову крыло в значении ‘фланг войска’. Здесь и русское слово, и немецкое Flugel [флю?гель], и английское wing [уuнг] представляют собой кальку, отражающую то же самое вторичное значение латинского слова ala [aла] ‘крыло’ > ‘фланг’. Слова крыло, Flugel, wing существовали в указанных языках и раньше. Но означали они обычно ‘крыло птицы’. Новое значение ‘фланг войска’ появилось в этих языках в результате прямого или опосредствованного копирования подобного же образного семантического развития в латинском языке.
Таким образом, кальки этого типа не приводят к появлению новых слов в языке. Здесь «по образу и подобию» языка-источника возникает лишь новое значение слова.
Ещё один тип калек — это свободный перевод какого-либо иноязычного слова, в отличие от точного перевода элементов в словах водопад, предмет и т. п. Например, немецкое Vaterland [фaтерланд] ‘отечество’, состоящее из Vater ‘отец’ и Land ‘земля, страна’, лишь приблизительно передаёт модель латинского слова раtria [пaтриа] ‘отечество’. Здесь скопирована лишь связь со словом pater [пaтер] ‘отец’, а латинское суффиксальное образование (patr-i-a) заменено типичным для немецкого языка словосложением, причём немецкому Land в латинском слове нет никакого соответствия.
Наконец, особый вид калькирования представляют собой полукальки. Это случай, когда одна половина иноязычного слова заимствуется, а вторая копируется (переводится). Сравните, например, слова телевизор и телевидение.
Телевизор — это искусственно сложенное слово, его первая часть заимствована из греческого языка: tele [тe:ле] означает ‘далеко’; вторая часть — латинское visor ‘тот, кто видит, видящий’. Иначе говоря, слово телевизор — это обычное заимствование.
Иное дело — слово телевидение. По-английски «телевидение» будет television [тeлевuжн]. Здесь вторая половина слова образована от латинского visio [вuзио:] ‘способность видеть, видение’. Одно время английское слово было заимствовано в русский язык (в латинизированной форме): телевизия. Кроме того, в англо-русских словарях конца первой половины XX века можно найти кальку-перевод дальновидение. В конце концов в языке упрочилось телевидение, которое является полукалькой: первая половина слова (теле-) — это заимствование, а вторая (-видение) — калька-перевод (сравните украинское телебачення).
«Международные» кальки
Иногда калькирование не ограничивается рамками двух языков. Особенно часто это происходило в результате распространения разного рода религиозно-философской терминологии греческого и латинского происхождения.
Так, греческое слово syneidesis [сюнeйде: сис] ‘сознание, совесть’, состоящее из приставки syn- ‘с, вместе’ и производного от глагола eidenai [эйдeнай] ‘знать’, дало целый ряд калек во многих языках. Вот некоторые из этих калек.
Язык Калька ‘с, вместе’ ‘знать’
Латинский conscientia [конскиэ?нтиа] con- scire [скu:ре]
Готский mith-wissei [мuцвисси] ср. немецк. mit- ср. немецк. wissen [вuсен]
Древнеисландский samvit [сaмвит] sam- vita [вuта]
Русский совесть (из *совљдть) со- ведать
Русский сознание со- знать
Литовский sazine sa- zinoti [жинo:ти]
Однако такое «массовое» калькирование встречается не только среди слов религиозно-философской тематики. Возьмите, например, такой ряд слов: английск. sky-skraper [скaйскрейпэ], французск. gratte-ciel [гратсьeль], итальянок. grattacielo [граттачиeло], немецк. Wolkenkratzer [вoлькенкратцер], литовск. dangoraizis [данго: райжuс], русск. небоскреб. Все эти слова имеют одно и то же значение. И все, начиная со второго, калькируют английское слово. Некоторую долю «самостоятельности» проявил здесь только немецкий язык: немецкие небоскребы скребут не небо, а облака…
Авторы калек
Кто же создаёт кальки в языке? Кто занимается копированием иноязычных слов и выражений с целью обогащения лексики и фразеологии своего родного языка? Нужно сказать, что авторы большинства калек как в русском, так и в других языках неизвестны.
Кроме того, мы далеко не во всех случаях с полной гарантией можем сказать, что перед нами калька, а не самостоятельное параллельное образование. И, наоборот, в каждом языке, по-видимому, имеется немалое количество таких слов, которые обычно рассматриваются как исконные, а на самом деле являются результатом калькирования, следы которого давно затерялись.
Однако отнюдь не все кальки «анонимны». В частности, в русском языке есть немало калек, авторы которых нам хорошо известны. Большое количество калек было создано М. В. Ломоносовым в процессе выработки отечественной научной терминологии. Именно благодаря Ломоносову в русском языке появились такие слова, как водород и кислород, движение, явление и наблюдение, предмет, кислота и опыт. Все эти слова настолько прочно вошли в «плоть и кровь» русского языка, что подчас даже трудно поверить в их иноязычную подоплеку. Как именно проходил самый процесс калькирования этих слов, мы видели выше на примере слова предмет.
Двуязычие и кальки
Если где-нибудь в Лейпциге или в Вильнюсе зайти в магазин и спросить у продавца что-нибудь вроде: «У вас есть цветная фотоплёнка?», то продавец, немного говорящий по-русски, почти наверняка ответит: «Да, мы имеем» или «Нет, мы не имеем» — вместо обычного для русского языка «У нас есть» или «У нас нет». Что же здесь произошло? С одной стороны, вроде бы, все слова русские и формы употреблены правильные, а вот сказано как-то не совсем по-русски. Все дело здесь в том, что продавец, недостаточно хорошо знающий русский язык, даёт в своём ответе буквальный перевод на русский язык предложений с конструкциями, обычными для его родного языка. Русское «У нас есть» по-немецки может быть выражено словами wir haben [вир хaбен], а по-литовски — mes turime [мяс тyримя] ‘мы имеем’. Давая дословный перевод этих выражений, продавец тем самым делает синтаксическую кальку, копируя конструкцию своего родного языка.
Именно эта особенность лежит в основе всякого калькирования, которое предполагает, как правило, наличие двуязычия у автора кальки. Питательной средой, послужившей источником проникновения в русский язык значительного числа калек немецкого и французского происхождения, явились многочисленные случаи русско-немецкого двуязычия в Петровскую и послепетровскую эпоху, а также русско-французское двуязычие, широко распространённое среди русского дворянства в XVIII–XIX веках.
Морские лежаги
Естественно, что и степень владения неродным языком, и языковое чутьё у авторов калек могут оказаться на недостаточно высоком уровне. Это нередко приводит к созданию неудачных, а порой и просто ошибочных калек. В одних случаях эти кальки-ошибки исчезают из языка, а в других, несмотря ни на что, благополучно продолжают своё существование.
В памятниках древнерусской письменности неоднократно упоминаются лежагы морьскыя. Параллельные греческие тексты в соответствующих местах говорят о китах. Древнерусские переводчики греческое слово ketos [кuтос] этимологически связали с глаголом keitai [кuте][105] ‘лежит’. Таким образом и возникла ошибочная калька: лежага.
Не повезло в этом отношении и литовскому ‘киту’. Калькируя немецкое слово Walfisch [вaлфиш] с буквальным значением ‘кит-рыба’, литовцы связали немецкое Wal- с Welle [вeле] ‘волна’ или wallen [вaлен] ‘волноваться (о море)’ и образовали кальку bangzuve [бaнгжуве:] — к banga [бaнга] ‘волна’ и zuvis [жувuс] ‘рыба’.
Не нужно, однако, думать, что ошибочные кальки встречаются только в древние времена. Вспомните, например, слова Фамусова, обращенные к Чацкому (А. С. Грибоедов. «Горе от ума»): «Любезнейший, ты не в своей тарелке». Выражение не в своей тарелке представляет собой буквальный перевод с французского, где, однако, слова iln’est pas dans son assiette [иль не па дан сон асьeт] означают: ‘он не в (своём) настроении’, ‘он не в духе’.
Что же общего между этими словами и фразеологизмом не в своей тарелке? Всё дело здесь в том, что франц. assiette имеет два разных значения: ‘положение; расположение (духа)’ и… ‘тарелка’. Следовательно, перевод французского выражения просто неверен. Но «слово что воробей, вылетит — не поймаешь». Выражение быть не в своей тарелке прочно вошло в русский язык, причём особенности его буквального русского смысла привели к тому, что оно всё чаще начинает употребляться отнюдь не в значении ‘быть не в духе’. Так, совсем недавно один писатель-юморист, впервые выступая по телевидению, заявил, что он привык обращаться к своей аудитории через книги, а здесь, в студии, он чувствует себя не в своей тарелке. При этом писатель мило улыбался, всем своим видом показывая, что он в прекрасном расположении духа. А выражение быть не в своей тарелке в данной ситуации примерно означало: ‘быть не в своей привычной стихии’, ‘чувствовать себя стеснительно в необычной обстановке’.
Кальки и пуризм
Немало новых калек было в своё время предложено пуристами, боровшимися против проникновения иноязычной лексики в русский язык. Поскольку калька заимствует лишь семантическую и словообразовательную структуру чужеземного слова, сторонники «чистоты» русского языка считали это меньшим злом, чем непосредственное заимствование. Однако среди калек, предложенных пуристами, оказалось большое количество столь неудачных, что они не привились в языке. Так, например, попытка Шишкова ввести в русский язык «слово» тихогромы, копировавшее итальянское fortepiano [фортепья?но] — от forte ‘громко’ и piano ‘тихо’, привела лишь к насмешкам над автром этой кальки. Не вошли в русский язык и такие предлагавшиеся в разное время кальки, как себятник ‘эгоист’, любомудрие ‘философия’, предзнание ‘прогноз’, книжница ‘библиотека’, побудка ‘инстинкт’,рожекорча ‘гримаса’ и др.
Печальный опыт пуристов доказывает, что языку нельзя искусственно навязывать те или иные способы пополнения его лексического запаса и, кроме того, что при калькировании слов необходимо иметь тонкое языковое чутьё, знать меру и, конечно, обладать чувством юмора.
Ещё один тип дублетов
Когда между двумя языками устанавливаются особенно тесные контакты, иногда возникают целые «волны» лексических заимствований.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Другой пример подобного рода — слова комплекс и комплект. Первое восходит к латинскому complexus [комплeксус] ‘охват; связь, сочетание’, а второе — к латинскому же completus [комплe:тус] ‘полный’. Кстати, французское complet [комплe], немецкое Komplet и польское komplet [кoмплет] ‘комплект’ свидетельствуют о том, что к в русском слове комплект — вторичного происхождения. Латинские же слова, которые послужили источником наших заимствованных слов комплекс и комплект, имеют разные корни, а следовательно, и разную этимологию.
Такого же рода ложные дублеты можно найти и среди исконных славянских слов. Сравните, например, отрывки из стихов начала XIX века:
Бразды пушистые взрывая,
Летит кибитка удалая.
А. С. Пушкин
Слышишь? Конь грызет бразды.
В. А. Жуковский
Несмотря на полное совпадение в звучании, перед нами два разных слова. Первое из них — старославянизм, соответствующий исконно русскому слову борозды. Во втором слове звук [а] появился вторично — в результате аканья, а этимологически более точная форма брозды развилась из древнерусского бръзды. Таким образом, здесь перед нами — не этимологические дублеты, а омонимы.
Попробуйте сами!
Тема «Этимологические дублеты» необъятна по своему содержанию. Каких только неожиданных сочетаний вы не найдёте среди них! О каждой такой паре можно написать небольшую (а иногда довольно пространную) статью.
В заключение главы о словах-двойниках мы приводим небольшой список этимологических дублетов, разобраться в котором читатель при желании сможет сам, обратившись к этимологическим словарям, энциклопедиям, словарям иностранных слов и к другой справочной литературе. Вот этот список:
елей — оладья
тужурка — журнал
залп — салют
гранат — граната — гранит
князь — ксёндз
карьер — карьера
композитор — компот
парк — паркет
каприз — шевро
картечь — картон
госпиталь — отель
курьер — курс
кристалл — хрусталь
камин — комната
квартет — квартал
каштан — кастаньеты
металл — медаль
машина — махина
цифра — шифр
христианин — кретин
царь — кайзер
шарнир — кардинал
шорты — куртка
шуба — юбка — жупан — зипун
ходжа (хаджи) — ханжа
сарай — сераль
сатана — шайтан
рацион — резон
том — анатомия
архитектор — техника
агитация — ажитация
дактиль — дактилоскопия
гимнастика — гимназия
грамм — грамота
аллея — аллюр
бинт — бант
радиус — район
саркофаг — сарказм
пурист — пуританин — пюре
шпиль — шпилька
трюмо — трюм
пассаж — пассажир
доска — диск
конвейер — конвоир
кепка — шапка
нефрит (камень) — нефрит (болезнь)
колпак — клобук
сироп — шербет
сервис — сервиз
галантерея — галантный
гиацинт — яхонт
сервант — сержант
дракон — драгун
проспект — спектакль
астра — астрономия
пансион — пенсия
пика — пике
карикатура — шарж
декан — десятник
флигель — флюгер
танкер — танк
штопать — штопор
офицер — официант
пенсне — пинцет
пикирующий — пикантный
почта — пост
сюита — свита
Глава восемнадцатая Кальки — особый вид заимствования
Немецкий языковед Макс Фасмер в послесловии к своему трёхтомному «Этимологическому словарю русского языка» писал: «Если бы мне пришлось начать работу снова, я уделил бы больше внимания калькам и семасиологической стороне». И действительно, калькам в этимологических словарях по большей части уделяется очень мало внимания. А напрасно. В истории языка кальки всегда играли и продолжают играть значительную роль.
Что такое кальки?
Калькой, как известно, называется прозрачная бумага, которая используется для снятия копий с рисунков и чертежей. Словом калька может обозначаться и сама копия, снятая с помощью прозрачной бумаги.
В языке также существуют копии иноязычных слов, называемые кальками. По существу, кальки представляют собой один из видов заимствования, при котором, однако, слова, строго говоря, не заимствуются, а как бы «копируются».
Например, немецкое слово Wasserfall [вaсерфал] ‘водопад’, состоящее из двух частей: Wasser ‘вода’ и Fall ‘падение’, не было заимствовано в русский язык. Но структура этого слова была полностью скопирована в русском слове водопад. Таким образом, заимствованным в данном случае является не само слово, не его материальная оболочка, а его семантико-словообразовательная модель (словосложение на базе одинаковых по смыслу слов), построенная, однако, на русском, а не на заимствованном материале. Вот почему принято говорить, что в процессе калькирования заимствуется не внешняя оболочка, не внешняя форма, а внутренняя форма слова (термин, употребляемый в языкознании).
Но слова калькировались не только путем словосложения. Латинское слово obiectum [объeктум] пришло к нам в виде прямого заимствования — объект, а также в форме копии-кальки: предмет, где пред- является копией-переводом латинской приставки ob-, а — мет (от метать ‘бросать’) воспроизводит латинское — iectum (от iacio ‘бросаю’).
Подобного рода калек особенно много в грамматической терминологии: подлежащее, сказуемое, падеж, склонение, междометие, местоимение, прилагательное, существительное — всё это копии латинских слов, которые в свою очередь обычно представляют собой кальки древнегреческих грамматических терминов.
Это «двухступенчатое» калькирование можно наглядно представить себе на примере такого термина, как именительный падеж:
а) греческий язык: onomastike ptosis [ономастикe: птo:сис] — от onoma [oнома] ‘имя’ и pipto [пuпто:] ‘падаю’;
б) латинский язык: nominativus casus [но: мина: тu:вус кaсус] — от nomen [нo:мен] ‘имя’ и cado [кaдо:] ‘падаю’;
в) русский язык: именительный падеж — от слов имя и падать.
Кальки очень часто встречаются в топонимике. Так, например, финские названия озер Хейнаярви и Кивиярви были точно скопированы в русских названиях Сенное озеро и Каменное озеро. Название города Пятигорск представляет собой кальку с тюркского, о чём можно судить по названию находящейся рядом с городом горы Бештау (от беш ‘пять’ и тау ‘гора’).
Калькироваться могут не только отдельные слова, но и целые выражения или сочетания слов. Например, выражение присутствие духа представляет собой кальку с французского presence d’esprit [презaнс деспрu]. Борьба за существование — это калька с английского struggle for life [страгл фо: лайф], разбить наголову — с немецкого aufs Haupt schlagen [aуфс хaупт шлaген] и т. д.
Типы калек
Но даже если мы оставим в стороне калькирование целых выражений и ограничимся отдельными словами, то увидим, что кальки бывают разные.
Например, при калькировании таких слов, как водопад или предмет, в русском языке были созданы новые слова, копирующие соответствующее немецкое и латинское слово. Этих слов в русском языке до того времени вообще не было.
Иное дело, если мы обратимся к слову крыло в значении ‘фланг войска’. Здесь и русское слово, и немецкое Flugel [флю?гель], и английское wing [уuнг] представляют собой кальку, отражающую то же самое вторичное значение латинского слова ala [aла] ‘крыло’ > ‘фланг’. Слова крыло, Flugel, wing существовали в указанных языках и раньше. Но означали они обычно ‘крыло птицы’. Новое значение ‘фланг войска’ появилось в этих языках в результате прямого или опосредствованного копирования подобного же образного семантического развития в латинском языке.
Таким образом, кальки этого типа не приводят к появлению новых слов в языке. Здесь «по образу и подобию» языка-источника возникает лишь новое значение слова.
Ещё один тип калек — это свободный перевод какого-либо иноязычного слова, в отличие от точного перевода элементов в словах водопад, предмет и т. п. Например, немецкое Vaterland [фaтерланд] ‘отечество’, состоящее из Vater ‘отец’ и Land ‘земля, страна’, лишь приблизительно передаёт модель латинского слова раtria [пaтриа] ‘отечество’. Здесь скопирована лишь связь со словом pater [пaтер] ‘отец’, а латинское суффиксальное образование (patr-i-a) заменено типичным для немецкого языка словосложением, причём немецкому Land в латинском слове нет никакого соответствия.
Наконец, особый вид калькирования представляют собой полукальки. Это случай, когда одна половина иноязычного слова заимствуется, а вторая копируется (переводится). Сравните, например, слова телевизор и телевидение.
Телевизор — это искусственно сложенное слово, его первая часть заимствована из греческого языка: tele [тe:ле] означает ‘далеко’; вторая часть — латинское visor ‘тот, кто видит, видящий’. Иначе говоря, слово телевизор — это обычное заимствование.
Иное дело — слово телевидение. По-английски «телевидение» будет television [тeлевuжн]. Здесь вторая половина слова образована от латинского visio [вuзио:] ‘способность видеть, видение’. Одно время английское слово было заимствовано в русский язык (в латинизированной форме): телевизия. Кроме того, в англо-русских словарях конца первой половины XX века можно найти кальку-перевод дальновидение. В конце концов в языке упрочилось телевидение, которое является полукалькой: первая половина слова (теле-) — это заимствование, а вторая (-видение) — калька-перевод (сравните украинское телебачення).
«Международные» кальки
Иногда калькирование не ограничивается рамками двух языков. Особенно часто это происходило в результате распространения разного рода религиозно-философской терминологии греческого и латинского происхождения.
Так, греческое слово syneidesis [сюнeйде: сис] ‘сознание, совесть’, состоящее из приставки syn- ‘с, вместе’ и производного от глагола eidenai [эйдeнай] ‘знать’, дало целый ряд калек во многих языках. Вот некоторые из этих калек.
Язык Калька ‘с, вместе’ ‘знать’
Латинский conscientia [конскиэ?нтиа] con- scire [скu:ре]
Готский mith-wissei [мuцвисси] ср. немецк. mit- ср. немецк. wissen [вuсен]
Древнеисландский samvit [сaмвит] sam- vita [вuта]
Русский совесть (из *совљдть) со- ведать
Русский сознание со- знать
Литовский sazine sa- zinoti [жинo:ти]
Однако такое «массовое» калькирование встречается не только среди слов религиозно-философской тематики. Возьмите, например, такой ряд слов: английск. sky-skraper [скaйскрейпэ], французск. gratte-ciel [гратсьeль], итальянок. grattacielo [граттачиeло], немецк. Wolkenkratzer [вoлькенкратцер], литовск. dangoraizis [данго: райжuс], русск. небоскреб. Все эти слова имеют одно и то же значение. И все, начиная со второго, калькируют английское слово. Некоторую долю «самостоятельности» проявил здесь только немецкий язык: немецкие небоскребы скребут не небо, а облака…
Авторы калек
Кто же создаёт кальки в языке? Кто занимается копированием иноязычных слов и выражений с целью обогащения лексики и фразеологии своего родного языка? Нужно сказать, что авторы большинства калек как в русском, так и в других языках неизвестны.
Кроме того, мы далеко не во всех случаях с полной гарантией можем сказать, что перед нами калька, а не самостоятельное параллельное образование. И, наоборот, в каждом языке, по-видимому, имеется немалое количество таких слов, которые обычно рассматриваются как исконные, а на самом деле являются результатом калькирования, следы которого давно затерялись.
Однако отнюдь не все кальки «анонимны». В частности, в русском языке есть немало калек, авторы которых нам хорошо известны. Большое количество калек было создано М. В. Ломоносовым в процессе выработки отечественной научной терминологии. Именно благодаря Ломоносову в русском языке появились такие слова, как водород и кислород, движение, явление и наблюдение, предмет, кислота и опыт. Все эти слова настолько прочно вошли в «плоть и кровь» русского языка, что подчас даже трудно поверить в их иноязычную подоплеку. Как именно проходил самый процесс калькирования этих слов, мы видели выше на примере слова предмет.
Двуязычие и кальки
Если где-нибудь в Лейпциге или в Вильнюсе зайти в магазин и спросить у продавца что-нибудь вроде: «У вас есть цветная фотоплёнка?», то продавец, немного говорящий по-русски, почти наверняка ответит: «Да, мы имеем» или «Нет, мы не имеем» — вместо обычного для русского языка «У нас есть» или «У нас нет». Что же здесь произошло? С одной стороны, вроде бы, все слова русские и формы употреблены правильные, а вот сказано как-то не совсем по-русски. Все дело здесь в том, что продавец, недостаточно хорошо знающий русский язык, даёт в своём ответе буквальный перевод на русский язык предложений с конструкциями, обычными для его родного языка. Русское «У нас есть» по-немецки может быть выражено словами wir haben [вир хaбен], а по-литовски — mes turime [мяс тyримя] ‘мы имеем’. Давая дословный перевод этих выражений, продавец тем самым делает синтаксическую кальку, копируя конструкцию своего родного языка.
Именно эта особенность лежит в основе всякого калькирования, которое предполагает, как правило, наличие двуязычия у автора кальки. Питательной средой, послужившей источником проникновения в русский язык значительного числа калек немецкого и французского происхождения, явились многочисленные случаи русско-немецкого двуязычия в Петровскую и послепетровскую эпоху, а также русско-французское двуязычие, широко распространённое среди русского дворянства в XVIII–XIX веках.
Морские лежаги
Естественно, что и степень владения неродным языком, и языковое чутьё у авторов калек могут оказаться на недостаточно высоком уровне. Это нередко приводит к созданию неудачных, а порой и просто ошибочных калек. В одних случаях эти кальки-ошибки исчезают из языка, а в других, несмотря ни на что, благополучно продолжают своё существование.
В памятниках древнерусской письменности неоднократно упоминаются лежагы морьскыя. Параллельные греческие тексты в соответствующих местах говорят о китах. Древнерусские переводчики греческое слово ketos [кuтос] этимологически связали с глаголом keitai [кuте][105] ‘лежит’. Таким образом и возникла ошибочная калька: лежага.
Не повезло в этом отношении и литовскому ‘киту’. Калькируя немецкое слово Walfisch [вaлфиш] с буквальным значением ‘кит-рыба’, литовцы связали немецкое Wal- с Welle [вeле] ‘волна’ или wallen [вaлен] ‘волноваться (о море)’ и образовали кальку bangzuve [бaнгжуве:] — к banga [бaнга] ‘волна’ и zuvis [жувuс] ‘рыба’.
Не нужно, однако, думать, что ошибочные кальки встречаются только в древние времена. Вспомните, например, слова Фамусова, обращенные к Чацкому (А. С. Грибоедов. «Горе от ума»): «Любезнейший, ты не в своей тарелке». Выражение не в своей тарелке представляет собой буквальный перевод с французского, где, однако, слова iln’est pas dans son assiette [иль не па дан сон асьeт] означают: ‘он не в (своём) настроении’, ‘он не в духе’.
Что же общего между этими словами и фразеологизмом не в своей тарелке? Всё дело здесь в том, что франц. assiette имеет два разных значения: ‘положение; расположение (духа)’ и… ‘тарелка’. Следовательно, перевод французского выражения просто неверен. Но «слово что воробей, вылетит — не поймаешь». Выражение быть не в своей тарелке прочно вошло в русский язык, причём особенности его буквального русского смысла привели к тому, что оно всё чаще начинает употребляться отнюдь не в значении ‘быть не в духе’. Так, совсем недавно один писатель-юморист, впервые выступая по телевидению, заявил, что он привык обращаться к своей аудитории через книги, а здесь, в студии, он чувствует себя не в своей тарелке. При этом писатель мило улыбался, всем своим видом показывая, что он в прекрасном расположении духа. А выражение быть не в своей тарелке в данной ситуации примерно означало: ‘быть не в своей привычной стихии’, ‘чувствовать себя стеснительно в необычной обстановке’.
Кальки и пуризм
Немало новых калек было в своё время предложено пуристами, боровшимися против проникновения иноязычной лексики в русский язык. Поскольку калька заимствует лишь семантическую и словообразовательную структуру чужеземного слова, сторонники «чистоты» русского языка считали это меньшим злом, чем непосредственное заимствование. Однако среди калек, предложенных пуристами, оказалось большое количество столь неудачных, что они не привились в языке. Так, например, попытка Шишкова ввести в русский язык «слово» тихогромы, копировавшее итальянское fortepiano [фортепья?но] — от forte ‘громко’ и piano ‘тихо’, привела лишь к насмешкам над автром этой кальки. Не вошли в русский язык и такие предлагавшиеся в разное время кальки, как себятник ‘эгоист’, любомудрие ‘философия’, предзнание ‘прогноз’, книжница ‘библиотека’, побудка ‘инстинкт’,рожекорча ‘гримаса’ и др.
Печальный опыт пуристов доказывает, что языку нельзя искусственно навязывать те или иные способы пополнения его лексического запаса и, кроме того, что при калькировании слов необходимо иметь тонкое языковое чутьё, знать меру и, конечно, обладать чувством юмора.
Ещё один тип дублетов
Когда между двумя языками устанавливаются особенно тесные контакты, иногда возникают целые «волны» лексических заимствований.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32