Песни приносят прибыль, и, кроме того, мы друзья - значит, нет причин, по которым мы могли бы бросить это занятие" (65). Нил Аспиналл : "Брайан был знаком с Диком Джеймсом, который прославился, спев песню в телесериале "Робин Гуд", и создал собственное музыкальное издательство. Джон и Пол уже начинали писать свои песни, когда Брайан дал послушать Джеймсу их записи.Дик Джеймс получил права на сингл "Please Please Me" и на все последующие песни. В то время мы были слишком наивны; думаю, "Битлз" не раз жалели о том, что отказались от авторских прав на свои песни". Пол : "Нам не терпелось подписать контракт, как любому молодому писателю, который мечтает, чтобы его книгу издали. Он готов умереть, лишь бы попасть в издательство "Даблдей", ему наплевать на условия контракта, главное - иметь возможность сказать друзьям: "Моя новая книга выходит в издательстве "Даблдей". - "Да ну? В самом "Даблдей"?" - "Вот именно!" Мы хотели только одного: чтобы наши песни опубликовали. "Наши записи выпускает "EMI". - "Та самая "EMI"?"Но Брайан заключил несколько паршивых сделок, по его милости мы попали в длительное рабство, в котором я и теперь нахожусь. За "Yesterday", которую я написал сам, без Джона или чьей-либо помощи, я получил всего пятнадцать процентов. До нынешнего дня я имею право всего на пятнадцать процентов - из-за сделок, которые заключил Брайан, и это действительно несправедливо, поскольку она так выстрелила. Возможно, это вообще песня века.Но обижаться не на что. Джорджу Мартину сделки "Битлз" тоже почти ничего не принесли, и я спрашивал его: "Ты не жалеешь об этом теперь, когда все уже в прошлом?" Он отвечал: "Нет, у меня остались приятные воспоминания. Когда-то в период бума я целых тринадцать недель продержался на первых местах вместе с вами, Силлой, Билли Дж. Крамером, Джерри и "The Pacemakers", подопечными Брайана, но не получил никакой премии, ничего". Он лишь получал причитавшуюся ему по контракту сумму. Я сказал ему: "Ты хороший человек, не злопамятный". И ведь он был прав - он сохранил свою карму. Я стараюсь следовать его примеру, но думаю: если Брайан когда-нибудь и дал маху, так это в том, что он не был дальновидным". Джон : "По-моему, Дик Джеймс облапошил Брайана. Я имею в виду то, что случилось после смерти Брайана. Музыкальное издательство Дика Джеймса - многомиллионная компания в сфере музыкальной индустрии. "Северные песни" нам не принадлежали, как и "NEMS". Так распорядился Брайан и его консультанты (72).А Дик Джеймс заявил, что своим успехом мы обязаны ему. Я был бы не прочь услышать музыку Дика Джеймса. Дайте мне послушать хоть что-нибудь" (70). Джордж : "В сделках Брайан вечно допускал оплошности. Много лет "EMI" платила нам гроши за каждый сингл и какие-то шиллинги за каждый альбом. Фиаско мы потерпели, когда отец Брайана продал права на использование торговой марки "Битлз". Его отец не имел никакого права поступать так, но он отдал права какому-то парню, тот - другому, и в результате они попали к кому-то еще.Если бы в 1962-1963 годах мы знали то, что знаем сейчас, или хотя бы то, что узнали к 1967 году, все сложилось бы иначе. Мы получали бы более высокие авторские гонорары, если бы понимали, что происходит; а те гонорары, которые мы получали, позднее доставили нам массу хлопот и повлекли множество судебных процессов. А ведь мы могли получать куда более приличные гонорары.В то время я, в отличие от Джона и Пола, не писал песни. А когда начал, мне задали вопрос: "Хочешь, чтобы твои песни издавались?" И поскольку песни Джона и Пола издавал Дик Джеймс, я ответил: "Да, конечно". Но никто не объяснил: "Как только ты подпишешь эту бумажку, разрешив мне публиковать твои песни, мне же достанутся авторские права на них". Вот я и подписал контракт, думая: "Отлично! Кто-то собирается издавать мои песни!" А потом, много лет спустя, удивился: "Что это значит "они тебе не принадлежат"?" Меня просто раздели среди бела дня. И это потом повторялось постоянно". Джон : "Мы никогда не обсуждали финансовые условия. Мы были просто командой авторов, мы начали писать в шестнадцать лет и решили, что будем подписывать свои песни "Леннон - Маккартни". Мы говорили: "Вот, мы написали песню". Но даже готовые на девяносто процентов песни нам приходилось дорабатывать в студии. Даже теперь, когда я пишу песню, работа над ней не заканчивается в одночасье. Я не могу отдать свою песню издателю, пока не запишу ее, даже если работа над словами, мелодией и аранжировкой уже завершена, - дело в том, что в студии она может зазвучать иначе. Мы всегда поступали так, и никто даже не задумывался о деньгах. Денег хватало. Кому пришло бы в голову говорить о них?" (74) Пол : "У нас были люди, которым мы доверяли, и в первую очередь наш менеджер. Наш менеджер звукозаписи, наш издатель, бухгалтер - все они, по-моему, заслуживали доверия. Поэтому мы предоставили им полную свободу действий, нам не о чем было беспокоиться" (65). Ринго : "В апреле 1963 года мы с Полом и Джорджем решили отдохнуть на Тенерифе. Там у родителей Клауса Ворманна был дом - правда, без электричества, поэтому мы чувствовали себя представителями богемы. Там я впервые в жизни увидел черный песок. Ничего подобного я никогда не встречал. Мы отлично отдохнули. Пол сделал несколько классных снимков, сфотографировал нас в живописных испанских шляпах. Вот за что я люблю испанцев - за живописность". Пол : "Мы отправились туда и некоторое время пробыли там, но, к нашему огорчению, на Канарах нас никто не знал, и это было неприятно. "Вы знаете нас? Мы - "Битлз" Но нам отвечали: "Нет, никогда не слышали".Я сильно обгорел; британский загар совсем не такой. Это доставило мне немало неудобств. А еще я как-то попал в отлив. Я купался в море и думал: "Ну, все, поплыву обратно", - и вдруг понял, что не двигаюсь с места. Меня, скорее, напротив, уносило от берега". Джордж : "Я помню черные пляжи. мы слишком долго пробыли на солнце и сильно обгорели, как обычно случалось с англичанами. В первый или во второй день мы с Ринго заработали солнечный удар; помню, как меня трясло всю ночь.Я подолгу катался в машине. Мне нравились спортивные автомобили, и Клаус любезно предоставил мне свой "остин-хили-спрайт". Мы с Полом несколько раз сфотографировались в нем во время поездки к вулкану. Все вокруг напоминало лунный пейзаж, а рядом стояли телескопы и большая обсерватория". Пол : "В то же время Брайан Эпстайн отправился отдыхать в Испанию и пригласил с собой Джона. Джон был умным парнем. Брайан был гомосексуалистом, и Джон воспользовался случаем, чтобы дать ему понять, кто в этой группе главный. Думаю, именно поэтому Джон отправился отдыхать с Брайаном. И Бог ему в помощь. Он хотел, чтобы Брайан знал, к чьему мнению следует прислушиваться. В этом заключались их взаимоотношения. Джон был прирожденным лидером, хотя никогда не говорил об этом". Джон : "Син ждала ребенка, а мы решили отдохнуть, и я не собирался жертвовать ради ребенка отдыхом - просто мысленно назвал себя ублюдком и уехал. Я наблюдал, как Брайан подцепляет парней, вот и притворился педиком - это было забавно (70).Так я впервые столкнулся с гомосексуалистом, причем знакомым мне по жизни. Мы часто сидели в кафе в Торремолиносе, глазели на парней, и я спрашивал: "А этот тебе нравится? А вон тот?" Происходящее мне нравилось, я все время думал: "Все это происходит со мной", - будто я был писателем. Все это выглядело почти как роман, но все-таки романом это не было. Ни в какие отношения мы не вступали. Было лишь интенсивное общение (80).Но эти сплетни в Ливерпуле! Первым в национальной прессе появилось сообщение на последней странице "Дейли миррор" - о том, как я избил Боба Вулера на двадцать первом дне рождения Пола. Оно стало первой историей из цикла "хулиганские выходки Леннона". На следующий день мне было паршиво. У нас была назначена встреча на ВВС, все сели в поезд и поехали, а я отказался. Брайан умолял меня поехать, но я отвечал: "Нет!" Мне было страшно, ведь я чуть не убил Вулера".Боб пустил слух, что в Испании мы с Брайаном были любовниками. Должно быть, я испугался того, что во мне действительно живет гомик, и потому разозлился. От выпитого спиртного я вышел из себя. (Знаете, пьянство - это когда доходишь до того, что тебе хочется выпить из каждого пустого стакана.) А Боб настаивал: "Давай, Джон, расскажи про вас с Брайаном, мы же все знаем". Видите ли, когда тебе двадцать один год, тебе хочется быть мужчиной. Если бы я такое услышал сейчас, я бы и глазом не моргнул, но тогда я избил его, отдубасил какой-то палкой и впервые понял: я могу убить его. Я просто увидел это, как на экране: если я ударю его еще раз, все будет кончено. Это меня потрясло. Тогда я и отказался от насилия, потому что всю свою жизнь был именно таким (72).Потом он привлек меня к суду, мне пришлось заплатить двести фунтов, чтобы уладить дело. Вероятно, это была последняя настоящая драка, в которую я ввязался (67). С тех пор я перестал драться - разве что иногда бил свою дорогую жену в давние времена, когда был вне себя (не могу сказать, что я не допускаю насилия, - временами я становлюсь сам не свой)" (72). Пол : "Так возникли разговоры о гомосексуализме. Я не уверен, что между Джоном и Брайаном что-нибудь было, но мы доставили ему немало неприятностей, когда он вернулся". Джон : "Брайан был влюблен в меня. Но мне на это было плевать. Конечно, когда-нибудь о сексуальной жизни Брайана Эпстайна снимут очередной голливудский "Вавилон", но мне на это было плевать, плевать абсолютно" (80). Пол : "В сентябре мы с Ринго, Джейн Эшер и Морин опять отправились отдыхать в Грецию". Ринго : "Мы побывали на Родосе, Корфу и в Афинах. На Родосе мы хотели увидеть Колосса, поэтому я спросил одну женщину в баре: "Извините, а где Колосс?" Она ответила: "Здесь его уже нет, сынок (будто мы и не уезжали из дома)... но если вы дойдете до порта..." Так мы и сделали и увидели два небольших постамента с двумя оленями на них. Наверное, там и стоял Колосс. Помню, по Парфенону мы прошлись трижды - наверное, чтобы порадовать Джейн, - и я здорово устал". Нил Аспиналл : "В начале шестидесятых нас интересовал американский ритм-энд-блюз. "Битлз" находились под заметным влиянием американской музыки, когда ходили по клубам, чтобы выяснить, что происходит в Лондоне, поскольку он еще не стал нашим городом. Мы были там всего лишь приезжими. Тогда мы и познакомились с Эндрю Олдхэмом, которого Брайан потом взял на работу рекламным агентом. Эндрю повез нас в Ричмонд, на выступление блюзовой группы "Роллинг Стоунз" (потом он стал ее менеджером)". Джон : "Мы добились успеха, а потом появились "Стоунз" и начали делать нечто более радикальное, чем мы. Они носили волосы подлиннее нашего и выкрикивали на сцене оскорбления, от чего мы отказались.Впервые мы увидели их в клубе "Кроудэдди" в Ричмонде, а потом в Лондоне. В то время у них был другой менеджер, Джорджио Гомелски. Когда мы начали бывать в Лондоне, "Стоунз" были на подъеме и выступали в клубах, а с Джорджио мы познакомились через Эпстайна. Мы пришли в клуб, послушали их и подружились с ними" (74). Джордж : "Мы записывали в Теддингтоне на съемках шоу "Thank Your Lucky Stars" ("Благодарите свою судьбу"), открывая рот под запись нашей же "From Me To You", а потом отправились в Ричмонд и познакомились со "Стоунз".Они все еще были на сцене клуба, притопывая в такт своим ритм-энд-блюзовым вещам. Музыка, которую они играли, больше напоминала нашу еще до того, как мы выбрались из кожаных костюмов, начали записывать пластинки и выступать по телевидению. Ко времени нашего знакомства мы уже утихомирились". Ринго : "Помню, я стоял в какой-то душной комнате и смотрел, как играют Кит и Брайан. Ого! Тогда я и понял, что "Стоунз" замечательные. Они просто притягивали внимание. (Конечно, мы уже могли судить об этом тогда, ведь мы пробыли в шоу-бизнесе целых пять недель, мы знали о нем все!)Мы разговорились с ними. Не помню, о чем, не знаю даже, прошли ли мы за кулисы". Пол : "Мик рассказывал потом, как увидел нас в длинных замшевых пальто, купленных в Гамбурге, каких не было ни у кого в Англии. И он думал: "Я хочу в мир шоу-бизнеса, я тоже хочу такое пальто". Джон : "Помню, Брайан Джонс подошел и спросил: "Love Me Do" ты на какой гармошке играешь - на обычной или хроматической?" Просто он заметил глубокое, низкое звучание моих аккордов. Я ему отвечаю: "На хроматической, с кулисой", - хотя, конечно, звук здесь был далек от желаемого фанки-блюзового, но его, как и в песне Брюса Ченнела "Hey! Baby" - а эта песня тоже была в нашем репертуаре, - на гармошке сыграть просто невозможно" (74). Нил Аспиналл : "В тот вечер "Стоунз" играли нормально, как любая группа в "Кэверн". Они умели играть свои песни, а больше от них ничего не требовалось. Многие и этого не умели. Помню, Йен Стюарт аккомпанировал им на пианино, а потом я никак не мог понять, почему его нет на рекламных фотографиях. Он был рядом с ними, за пианино, но словно не был членом группы. Думаю, по какой-то причине для них так было лучше". Пол : "Однажды мы с Джоном бродили по Черинг-Кросс-Роуд. Мы часто болтались там, потому что там было много магазинов, где продавали гитары, - это была наша Мекка. Если днем нам было нечего делать, мы отправлялись поглазеть на витрины. Помню, я увидел Мика и Кита в такси и крикнул: "Эй, Мик, подвезите-ка нас!" Мы прыгнули в машину. Они ехали на студию, и Мик спросил: "Не найдется ли у вас какой-нибудь песни? Мы заключили контракт с "Деккой". Мы замялись: у нас была одна песня, написанная для Ринго, - "I Wanna Be Your Man" ("Хочу быть твоим мужчиной").На концертах Ринго всегда пел одну песню. В то время он пел "Boys" ("Ребята"). Нам это не очень нравилось - там есть слова: "Я говорю о парнях - да, да, о парнях". Эта песня была хитом группы "Ширелз", ее пели девушки, но нам и в голову не приходило назвать ее "Девушки" только потому, что Ринго - парень. Мы просто пели ее так, как "Ширелз", и ни о чем не задумывались. Потом мы попробовали написать для Ринго что-то новое, похожее на "Boys", и в конце концов написали "I Wanna Be Your Man" в стиле Бо Диддли. Я сказал Мику: "Эту песню у нас на альбоме поет Ринго, но, поскольку это не сингл, она вам подойдет". Я знал, что "Стоунз" играют "Not Fade Away" ("He исчезай") и вещи Бо Диддли и что Мик любит играть на маракасах, как в тот вечер, когда мы слушали их в клубе "Кроудэдди". Вот мы и отправились с ними в студию". Джон : "С песней "I Wanna Be Your Man" связана история о том, как мы помогли им с поисками песни для новой пластинки. Они выпустили "Come On" ("Давай") Чака Берри, и им требовалось продолжение. Мы встретились с Эндрю Олдхэмом, который работал у Эпстайна, пока не перешел к "Стоунз" и не отбил их у Джорджио Гомелски. Он подошел к нам и спросил: "У вас найдется для них песня?" И мы ответили "конечно", потому что она нам самим была не очень-то и нужна.Помню, как мы пытались научить их играть ее (74). Мы показали им черновой вариант, и они сказали: "Да, пойдет, это наш стиль". Мы с Полом отошли в угол и доделали ее, пока остальные болтали. Мы вернулись и тем самым вдохновили Мика и Кита сочинять свои собственные песни. "Господи, вы только посмотрите! Они просто отошли в угол, доделали ее и тут же вернулись!" Мы сделали все у них на виду (80).В те времена мы часто писали песни, когда у нас было время или когда нас об этом кто-нибудь просил. Мы считали, что нам есть чем поделиться. Однажды мы взялись за песню для Клиффа, и мы написали ее" (66). Пол : "Легенды о нашем соперничестве с "Роллинг Стоунз" выдуманы газетчиками. Само собой, мы казались соперниками. На самом деле контракт на запись им помог заключить Джордж. Он оказался на одной вечеринке вместе с Диком Роу, сотрудником "Декки", известным тем, что он отверг "Битлз". Джон : "Не думаю, что существует какое-то "Звучание Мерси" ("Mersey Sound"). Это выдумка журналистов. Просто мы родом из Ливерпуля; вот они и посмотрели на карте, как называется ближайшая к Ливерпулю река, и назвали стиль в ее честь. А мы просто писали песни" (64). Джордж : "В Ливерпульской филармонии состоялся большой концерт. "Битлз" стали знаменитыми, Джерри и немногие другие добились успеха. Все думали: "Черт возьми!" - и стремились в Ливерпуль. Никто и никогда не выступал в филармонии - нас просто не пустили бы туда, тем более с рок-концертом. Но вдруг там собрались все ливерпульские группы, даже те, которые и группами-то никогда не были. (Группы возникали повсюду - все пытались заработать на буме ливерпульской музыки.)Помню, мы встретили нескольких менеджеров из Лондона, одним из которых был Дик Роу. Он спросил: "Вы не назовете нам какую-то хорошую группу?" Я ответил: "Я знаю не всех, но "Роллинг Стоунз" вам понравятся". Джон : "У нас со "Стоунз" было два периода обучения. Сперва - когда они еще играли в клубах, а потом - когда и мы, и они взлетели необычайно высоко. Это было время всеобщего помешательства на дискотеках. В то время мы были на коне и были очень близки со "Стоунз". Не знаю, насколько близки мы были с другими, но с Брайаном и Миком я тусовался часто и всегда восхищался ими" (74). Ринго : "Когда мы приехали в Лондон, он показался нам немного похожим на Ливерпуль, потому что большинство групп приехало туда с севера, все мы поэтому держались вместе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88