— И мама тоже.— Ух ты! — Голубые глаза Щена широко распахнулись и стали совсем круглыми. — Для вас сейчас начнется новая жизнь. Про болото можешь забыть навсегда.— Во имя всего живого! — Белл упала в кресло. — А чем занимаются Немые?— Так вы не знаете? — Когда они оба отрицательно покачали головами, Щен продолжил: — Обеспечивают связь. Немые способны общаться между собой независимо от того, насколько далеко они друг от друга. Не знаю, как именно это происходит, но так оно и есть. Без этого у госпожи Бланк застопорился бы весь бизнес. Спроси об этом старого Монга. Он говорит, что у него есть Немой племянник, но я ему не слишком-то верю.Дверь потихоньку отворилась, и Белл опять вскочила на ноги. В кабинет вошла Пайва. Сердце у Ящерки ушло в пятки. Сейчас она ему покажет. Сейчас она…— Госпожа Бланк распорядилась, чтобы я отвела вас в ваши комнаты, — почтительно проговорила экономка. — Желаете осмотреть их прямо сейчас? — Пока Ящерка приходил в себя от изумления и собирался с мыслями, как ей ответить, Пайва заметила Щена. Ее тон и манера поведения мгновенно изменились. — А ты что здесь делаешь?Щен стал белым как полотно.— Я его вызвал, — решительно заявил Ящерка. — Что-нибудь не так?— Нет, все в порядке, — нерешительно произнесла Пайва. — Если не возражаете, я провожу вас в комнаты.Она провела их на второй этаж и показала две смежные спальни, в каждой из которых имелась широкая кровать, закрытая пологом, и прекрасно оборудованная ванная. Пайва стояла в коридоре между комнатами, сложив руки на животе и опустив глаза в пол. Ящерка не переставал изумляться резкой перемене в ее отношении к ним. Так вот что такое быть Немым!— Будет ли вам угодно что-нибудь еще? — спросила экономка.— Да, — ответила Белл, не выходя из своей комнаты. — Ужин для нас обоих, и чтобы выбор блюд был достаточный.— Слушаюсь, мэм. — И Пайва поманила пальцем Щена, который стоял в углу, стараясь не привлекать к себе внимания. — Пойдем-ка.— Нет, он останется здесь, — произнес Ящерка властным тоном, — и будет прислуживать нам за столом.Экономка растерянно поморгала, потом кивнула и вышла. Ящерка подождал, пока обе двери за ней закрылись, после чего бросился в комнату Белл и сжал мать в объятиях. Та рассмеялась и тоже обняла его.— Что с нами, интересно, будет дальше? — спросил Ящерка, едва переведя дух.— Не знаю, — призналась Белл. — Но ты только посмотри, в какие шикарные комнаты нас поместили!— Вы — Немые, — напомнил ей Щен. — И, значит, выше всех по положению, кроме, может быть, Натера. Даже менеджеры должны быть с вами вежливыми.Некоторое время они занимались изучением комнат. Ящерка бросился на кровать, застланную тончайшими полотняными простынями и покрытую покрывалом из чистого шелка, затканным пурпурным узором. Он впервые за эти три года лежал на настоящей кровати. Не менее роскошны были и ванные комнаты, в каждой имелась ванна-джакузи и душевая кабина. Щен тоже был потрясен до глубины души.Спустя некоторое время раздался стук в дверь, и на пороге появился не знакомый Ящерке раб. Он вкатил в комнату Белл сервировочный столик, накрытый белой полотняной тканью. Чуть слышно звякнула посуда, и упоительные ароматы наполнили комнату.— Спасибо, Кип, — обратилась к нему Белл. — Можешь идти.Тот вышел, и Ящерка приподнял крышки над судками. И хотя не понял, какие именно блюда подали им на ужин, сразу догадался, что ничего подобного болотники не видели никогда в жизни, даже по большим праздникам. Его мать окинула еду опытным глазом повара.— Еда не самая лучшая, — объявила она, переставляя блюда на стол, — но никому из рабов подобное и во сне не снилось.Щен в нерешительности стоял у двери.— Садись и ешь, — велел ему Ящерка. — Насчет прислуживания я просто так сказал, чтобы тебе был повод остаться. Нам и втроем тут всего не одолеть.Лицо у Щена просветлело, и он сел за стол. Когда появилась Пайва, чтобы убрать грязную посуду, Ящерка сказал ей, что Щен останется спать в ногах его кровати, на случай если ему или Белл что-нибудь понадобится ночью. Экономка приняла это как должное.— Не знаю, сколько продлится такое счастье, — заметил Ящерка, — но сейчас надо ловить момент. А на этой кровати хватит места и на пятерых!В ту ночь мальчик лежал без сна на своей восхитительно удобной постели. Щен заснул мгновенно, едва только его голова коснулась подушки, но Ящерка не мог заснуть из-за царившей вокруг полной тишины. Окна были закрыты, и сюда не доносилось кваканье лягушек, не говоря уже про храп и сонное бормотание соседей-рабов, ночевавших на чердаке сарая. Сквозь задернутые шторы, слабо освещая комнату, пробивался мягкий лунный свет. Ящерка улегся на бок и стал смотреть на приятеля. Почти белые волосы того отливали серебром. Простыня чуть сползла, приоткрыв голую грудь мальчишки, вздымающуюся от дыхания, и плоские мышцы живота. Щен — его лучший друг. И он чертовски привлекателен…Ящерка поморгал. А это что еще за мысли, спросил он сам себя.Он смотрел, как при каждом вдохе и выдохе поднимается и опускается грудь Щена, и мальчика охватило внезапное желание прикоснуться к его волосам, провести рукой по лбу. В груди теснились новые, непонятные чувства. Щен всегда был рядом с ним, с самого первого дня, выслушивал его жалобы, понимал его горе от потери семьи, они вместе придумывали, как спрятаться от менеджеров. Ему очень нравился Щен, он не знал, что бы вообще делал без него. Но эти новые мысли — они совсем другие.Мальчик протянул руку и слегка коснулся щеки Щена. Тот пошевелился. Ящерка отдернул руку, а его приятель резко открыл глаза.— Что случилось? — спросил он заспанным голосом.Ящерка смутился и не нашел что сказать.Щен поморгал глазами и окончательно проснулся.— Что такое? — спросил он.— Я думал… — запинаясь, пробормотал мальчик. Его сердце колотилось в груди как бешеное. — То есть я хочу сказать… Нет, ничего.Приятель посмотрел на него долгим взглядом, смысл которого остался для Ящерки непонятным.— Ну тогда ладно, спокойной ночи. — И повернулся на другой бок.Ящерка судорожно сглотнул. О чем он подумал? Что сейчас произошло? Он не мог найти вразумительного ответа. Мальчик повернулся к Щену спиной и уставился в стену. Так много всего происходит, все меняется с такой быстротой. Он не сможет заснуть…И тут же уснул.
Дул жаркий сухой ветер, приносивший с собой запах выжженной растительности и нагретого солнцем камня. В небе кружил сокол, слышался его резкий, пронзительный крик. Под ногами расстилалась каменистая пустыня, но мелкие острые камушки не причиняли вреда, потому что здесь его подошвы были твердыми и жесткими. Он распахнул руки навстречу ветру, приветствуя обжигающие потоки воздуха. Это место действительно существует. Оно — реальность. Это место…«Малыш».Он никогда раньше не слышал здесь человеческого голоса. Он должен был испугаться, однако страха не было. Он спокойно повернулся. Рядом с ним стояли люди, мужчины и женщины, примерно десять человек. Как и он сам, они были нагими, их черные волосы выгорели на солнце.— Привет, — сказал он.«Время, отпущенное нам, коротко, — ответили они, причем губы их при этом не двигались. Слова просто возникали у него в голове и сердце как будто сами собой. — А ты должен кое-что узнать».— Что же? — спросил он.У него возникло чувство, что они все стали качать головами.«Ты сам должен во всем разобраться. Мы лишь укажем тебе путь».— Какой путь?«Этот путь — в тебе. Слушай голос своего духа. Мутанты хотят, чтобы ты выбрал их дорогу, дорогу, ведущую к смерти и боли, но дух твой все равно останется свободен. Черпай нашу силу. Мы — реальные люди, и ты — один из нас. Мутантам не отнять этого у тебя, если ты сам им не позволишь».И люди исчезли. Не осталось ни следа, ни одной помятой травинки, указывающей на то, что они только что были здесь. По-прежнему дул горячий ветер, раздавался крик сокола. Он поднял глаза, чтобы посмотреть на небо, а увидел над собой белый полог.
Ящерка проснулся, смущенный и сбитый с толку. Что это за странное место? Он должен быть там, где горячий ветер и песок под ногами. Или где жесткий лежак и кваканье лягушек? В любом случае, здесь он находиться не должен. Вокруг все белое и мягкое на ощупь, разливается приглушенный свет. Раздался странный булькающий звук. И вдруг мальчик вспомнил, где он и что с ним случилось. Он сел на кровати. Щена рядом не было, а звук, привлекший его внимание, доносился из ванной. Ящерка встал и потянулся. Из-за штор пробивались тонкие лучи солнечного света, но вся комната оставалась в полутьме. От кондиционера веяло прохладой, под ногами мальчик почувствовал приятную мягкость ковра. Натянув шорты, он стукнул в дверь ванной и распахнул ее. Щен сидел по шею в воде, а вокруг со дна ванны поднимались пузырьки. От воды валил густой пар.— Просто здорово! — объявил он. — Тебе тоже надо попробовать. Давай залезай, здесь полно места!— А душ? — спросил Ящерка. Впервые в жизни он осознал, по-настоящему осознал, что Щен сидит в ванне голый. Всколыхнулось воспоминание о прошлой ночи, и мальчик непроизвольно отступил. Он был в нерешительности. Судя по его виду, приятель не помнит о том, что произошло ночью, но все же…— Я и душ попробовал, — усмехнулся Щен, и Ящерка подумал, какой он красивый. Мальчик судорожно сглотнул. — Так ты идешь или как?— Я подожду, пока ты закончишь, — ответил он и, чтобы скрыть смущение, брызнул Щену в лицо водой. Тот отплатил настоящим водопадом, окатившим Ящерку с головы до ног. Он со смехом вытер лицо рукой.— Ну вот, мне не нужен ни душ, ни ванна.После некоторых размышлений Ящерка выбрал душ, и через несколько минут они закончили умывание и стали одеваться. Неожиданно Щен обнаружил возле двери в спальню новый комплект одежды — светло-желтые брюки, длинная туника такого же цвета и сандалии, похожие на те, что носят менеджеры. Судя по размеру, все это явно предназначалось для Ящерки, и тому пришлось переодеться.— Видишь? — прошептал Щен, с благоговейным ужасом наблюдавший за этим процессом. — Светло-желтый цвет, а менеджеры носят темно-желтую одежду. Ты почти что им ровня!— Наверное, — отозвался Ящерка. Он вытянул руку, на которой все еще блестел металлический браслет. — Но только почти.— Как думаешь, к тебе приставят личного раба, чтобы помогать одеваться и все такое прочее? — робко спросил Щен. — Кого-нибудь, кто раньше… был болотником?..Он смотрел на приятеля широко распахнутыми глазами, его голос звучал с такой мольбой, что у Ящерки сдавило горло. Его лучший друг думает, что прислуживать ему — большое счастье? В порыве чувств мальчик крепко обнял Щена. Тот не сразу откликнулся, и Ящерка почувствовал, как тело приятеля напряглось на секунду, прежде чем он тоже обхватил его в неловком объятии. Мальчик отступил.— Извини, — пробормотал он.— Все в порядке, — произнес Щен тем же тоном, что и прошлой ночью. — Просто неожиданно.— Я… Мне нужен друг, а не раб. Но если мне полагается личный раб, будь уверен, я вытащу тебя из болота. — Ящерка в задумчивости замолчал. — Если только не будешь скучать без своей подружки, с которой ты встречаешься.Щен засопел.— Ладно, твоя мама уже, наверное, заждалась.Мальчик выбросил руку, имитируя удар, Щен сделал вид, что страшно испугался, и все опять стало как прежде.— Кстати, как там мама, интересно? — Ящерка постучал в дверь, разделявшую их комнаты.Белл, оказывается, уже закончила одеваться. Ее новый наряд — туника и брюки — был такого же цвета, как и у сына. Вскоре принесли завтрак. Они подкатили сервировочный столик к широкому окну, отдернули шторы, впуская в комнату яркий солнечный свет, и, завтракая, разговаривали. Им было хорошо вместе. Ящерка заметил, что лицо у мамы разгладилось, и она явно повеселела. На какое-то мгновение он представил, что они дома, в Сиднее, когда по воскресеньям к завтраку собиралась вся семья. Счастливая перемена в их жизни произошла потому, что они оказались Немыми… Ящерка посмотрел на мать и понял, что и она думает о том же.— Ты считаешь?.. — начал Ящерка.Белл вздохнула и поставила на стол чашку с кофе.— Не знаю, — ответила она. — Мы можем лишь надеяться.— О чем это вы? — спросил Щен. — На что надеяться?— На то, что у нас вся семья — Немые, — сказал Ящерка.— А-а…— Ты о них часто вспоминаешь, мама? — спросил мальчик.— Каждый день, — тихо отозвалась она. — И каждую ночь я говорю с твоим отцом, хотя знаю, конечно, что он меня не слышит, и молюсь, чтобы с твоим братом и сестрой все было в порядке.Открылась дверь, и в комнату вошла госпожа Бланк. Все трое рабов вскочили на ноги, глаза они привычно опустили долу. Ящерка заметил, что на хозяйке сегодня зеленое платье, такое же, как и в тот день, когда она приобрела на аукционе его и его мать.— Я долго размышляла о том, как с вами поступить, — заявила она. — У меня достаточно обширные межпланетные связи, но не настолько, однако, чтобы это оправдывало обучение и содержание личного Немого раба. А тем более двух. Поэтому я решила выставить вас на продажу.Ее слова были подобны взрыву. Вся кровь отхлынула от лица Ящерки, комната поплыла у него перед глазами. Голос госпожи Бланк доносился откуда-то издалека. Потом он понял, что сидит на полу, зажав голову между коленями. Руки у него дрожали, лицо онемело. В ярком солнечном свете блестел металлический браслет, охватывающий его запястье. Постепенно он осознал, что кто-то обнимает его за плечи.— Все в порядке, все в порядке. Во имя всей жизни, ничего страшного. Все хорошо.Это был голос его матери. Он звучал как будто на последнем пределе, будто бы одно неверное слово, и он сорвется на истерический крик. Мальчик сделал над собой усилие, заставляя себя дышать ровнее. Комната перестала вращаться. Наконец он поднял глаза. Госпожа Бланк ушла. Над ним склонялись мама и Щен. Мать обнимала его за плечи. Ящерка уставился на металлический наручник Белл. Белл, а не Ребекки. А он — Ящерка, а не Ивэн.— Все в порядке, все хорошо, — повторяла мать.Поддерживаемый Белл и Щеном, который не проронил ни слова, Ящерка поднялся на ноги. Все трое стояли в полном молчании. Прошло какое-то время, и Щен деликатно покашлял.— Госпожа Бланк сказала, что вы должны спуститься вниз, — сказал он. В его голубых, как небо, глазах блестели непролитые слезы, и мальчик знал, что его приятель ни за что не позволит себе заплакать на людях.— Она купила нас обоих, — произнесла Белл все тем же напряженным голосом. — Купила нас вместе. И кто-нибудь другой тоже купит нас обоих. Иначе не может быть. Иначе просто не может быть.В дверях появилась Пайва, строго окинувшая присутствующих своими стальными глазами.— Госпожа Бланк ждет вас внизу, — заявила она.В поведении экономки снова произошла перемена — по ее тону, хотя и вежливому, было понятно, что рабы, пусть и Немые, все равно всего лишь рабы и должны беспрекословно подчиняться своей хозяйке.В каком-то оцепенении Белл двинулась к двери. У Ящерки пересохло во рту, руки все еще дрожали. Он повернулся к Щену, и внезапно сама мысль о том, что с ним придется расстаться, показалась ему невозможной и невыносимой. Ему так много надо сказать… Он схватил приятеля за плечи.— Щен, — начал он. — Щен, я…— Что?Щен весь напрягся, и в его глазах появилось настороженное выражение. В голосе слышался испуг. Внутри у мальчика все сжалось, и он не сказал тех слов, которые были уже готовы сорваться с губ.— Мне очень жаль, что у тебя не вышло… стать личным рабом, — произнес он вместо этого. И, отступив на шаг, крепко сжал приятелю руку.— Да мне и самому жаль, — отозвался тот.Ящерка кивнул, потом повернулся и пошел следом за матерью. Глава 4 Свобода — вот главный наркотик. Даниель Вик, один из основателей колонии «Новый город» Зал, где проходили торги, ничем не отличался от того, в котором в первый раз был продан Ящерка. Желтые дорожки огибали красные возвышения и зеленые квадраты, голоса эхом отражались от стен. Разница была лишь в том, что мальчику дали стул, и он мог присесть.Его мать уже продали.Ящерка впал в неистовство, когда новый хозяин уводил ее прочь — он в тот момент, не совладав с собой, с диким криком соскочил с платформы. Сколько с тех пор прошло времени? Два часа? Или три? Мальчик не мог сказать точно. Теперь он сидел, вялый и безразличный ко всему, а люди и иные существа с других планет снова задавали ему одни и те же вопросы. Какая-то маленькая часть сознания Ящерки апатично фиксировала, что вялые и невпопад ответы, скорее всего, снижают его цену, и эта мысль принесла мальчику некоторое удовлетворение.От внезапного удара, пронзившего снизу доверху позвоночник, он мгновенно очнулся от своей летаргии. Небольшого роста полненькая женщина с коротко стриженными черными волосами, смуглой кожей и кофейного цвета глазами убрала руку с его лодыжки.— Извини, я просто хотела удостовериться, — сказала она, делая какие-то пометки в миникомпе. — Не переживай, я еще вернусь. И ты будешь свободен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Дул жаркий сухой ветер, приносивший с собой запах выжженной растительности и нагретого солнцем камня. В небе кружил сокол, слышался его резкий, пронзительный крик. Под ногами расстилалась каменистая пустыня, но мелкие острые камушки не причиняли вреда, потому что здесь его подошвы были твердыми и жесткими. Он распахнул руки навстречу ветру, приветствуя обжигающие потоки воздуха. Это место действительно существует. Оно — реальность. Это место…«Малыш».Он никогда раньше не слышал здесь человеческого голоса. Он должен был испугаться, однако страха не было. Он спокойно повернулся. Рядом с ним стояли люди, мужчины и женщины, примерно десять человек. Как и он сам, они были нагими, их черные волосы выгорели на солнце.— Привет, — сказал он.«Время, отпущенное нам, коротко, — ответили они, причем губы их при этом не двигались. Слова просто возникали у него в голове и сердце как будто сами собой. — А ты должен кое-что узнать».— Что же? — спросил он.У него возникло чувство, что они все стали качать головами.«Ты сам должен во всем разобраться. Мы лишь укажем тебе путь».— Какой путь?«Этот путь — в тебе. Слушай голос своего духа. Мутанты хотят, чтобы ты выбрал их дорогу, дорогу, ведущую к смерти и боли, но дух твой все равно останется свободен. Черпай нашу силу. Мы — реальные люди, и ты — один из нас. Мутантам не отнять этого у тебя, если ты сам им не позволишь».И люди исчезли. Не осталось ни следа, ни одной помятой травинки, указывающей на то, что они только что были здесь. По-прежнему дул горячий ветер, раздавался крик сокола. Он поднял глаза, чтобы посмотреть на небо, а увидел над собой белый полог.
Ящерка проснулся, смущенный и сбитый с толку. Что это за странное место? Он должен быть там, где горячий ветер и песок под ногами. Или где жесткий лежак и кваканье лягушек? В любом случае, здесь он находиться не должен. Вокруг все белое и мягкое на ощупь, разливается приглушенный свет. Раздался странный булькающий звук. И вдруг мальчик вспомнил, где он и что с ним случилось. Он сел на кровати. Щена рядом не было, а звук, привлекший его внимание, доносился из ванной. Ящерка встал и потянулся. Из-за штор пробивались тонкие лучи солнечного света, но вся комната оставалась в полутьме. От кондиционера веяло прохладой, под ногами мальчик почувствовал приятную мягкость ковра. Натянув шорты, он стукнул в дверь ванной и распахнул ее. Щен сидел по шею в воде, а вокруг со дна ванны поднимались пузырьки. От воды валил густой пар.— Просто здорово! — объявил он. — Тебе тоже надо попробовать. Давай залезай, здесь полно места!— А душ? — спросил Ящерка. Впервые в жизни он осознал, по-настоящему осознал, что Щен сидит в ванне голый. Всколыхнулось воспоминание о прошлой ночи, и мальчик непроизвольно отступил. Он был в нерешительности. Судя по его виду, приятель не помнит о том, что произошло ночью, но все же…— Я и душ попробовал, — усмехнулся Щен, и Ящерка подумал, какой он красивый. Мальчик судорожно сглотнул. — Так ты идешь или как?— Я подожду, пока ты закончишь, — ответил он и, чтобы скрыть смущение, брызнул Щену в лицо водой. Тот отплатил настоящим водопадом, окатившим Ящерку с головы до ног. Он со смехом вытер лицо рукой.— Ну вот, мне не нужен ни душ, ни ванна.После некоторых размышлений Ящерка выбрал душ, и через несколько минут они закончили умывание и стали одеваться. Неожиданно Щен обнаружил возле двери в спальню новый комплект одежды — светло-желтые брюки, длинная туника такого же цвета и сандалии, похожие на те, что носят менеджеры. Судя по размеру, все это явно предназначалось для Ящерки, и тому пришлось переодеться.— Видишь? — прошептал Щен, с благоговейным ужасом наблюдавший за этим процессом. — Светло-желтый цвет, а менеджеры носят темно-желтую одежду. Ты почти что им ровня!— Наверное, — отозвался Ящерка. Он вытянул руку, на которой все еще блестел металлический браслет. — Но только почти.— Как думаешь, к тебе приставят личного раба, чтобы помогать одеваться и все такое прочее? — робко спросил Щен. — Кого-нибудь, кто раньше… был болотником?..Он смотрел на приятеля широко распахнутыми глазами, его голос звучал с такой мольбой, что у Ящерки сдавило горло. Его лучший друг думает, что прислуживать ему — большое счастье? В порыве чувств мальчик крепко обнял Щена. Тот не сразу откликнулся, и Ящерка почувствовал, как тело приятеля напряглось на секунду, прежде чем он тоже обхватил его в неловком объятии. Мальчик отступил.— Извини, — пробормотал он.— Все в порядке, — произнес Щен тем же тоном, что и прошлой ночью. — Просто неожиданно.— Я… Мне нужен друг, а не раб. Но если мне полагается личный раб, будь уверен, я вытащу тебя из болота. — Ящерка в задумчивости замолчал. — Если только не будешь скучать без своей подружки, с которой ты встречаешься.Щен засопел.— Ладно, твоя мама уже, наверное, заждалась.Мальчик выбросил руку, имитируя удар, Щен сделал вид, что страшно испугался, и все опять стало как прежде.— Кстати, как там мама, интересно? — Ящерка постучал в дверь, разделявшую их комнаты.Белл, оказывается, уже закончила одеваться. Ее новый наряд — туника и брюки — был такого же цвета, как и у сына. Вскоре принесли завтрак. Они подкатили сервировочный столик к широкому окну, отдернули шторы, впуская в комнату яркий солнечный свет, и, завтракая, разговаривали. Им было хорошо вместе. Ящерка заметил, что лицо у мамы разгладилось, и она явно повеселела. На какое-то мгновение он представил, что они дома, в Сиднее, когда по воскресеньям к завтраку собиралась вся семья. Счастливая перемена в их жизни произошла потому, что они оказались Немыми… Ящерка посмотрел на мать и понял, что и она думает о том же.— Ты считаешь?.. — начал Ящерка.Белл вздохнула и поставила на стол чашку с кофе.— Не знаю, — ответила она. — Мы можем лишь надеяться.— О чем это вы? — спросил Щен. — На что надеяться?— На то, что у нас вся семья — Немые, — сказал Ящерка.— А-а…— Ты о них часто вспоминаешь, мама? — спросил мальчик.— Каждый день, — тихо отозвалась она. — И каждую ночь я говорю с твоим отцом, хотя знаю, конечно, что он меня не слышит, и молюсь, чтобы с твоим братом и сестрой все было в порядке.Открылась дверь, и в комнату вошла госпожа Бланк. Все трое рабов вскочили на ноги, глаза они привычно опустили долу. Ящерка заметил, что на хозяйке сегодня зеленое платье, такое же, как и в тот день, когда она приобрела на аукционе его и его мать.— Я долго размышляла о том, как с вами поступить, — заявила она. — У меня достаточно обширные межпланетные связи, но не настолько, однако, чтобы это оправдывало обучение и содержание личного Немого раба. А тем более двух. Поэтому я решила выставить вас на продажу.Ее слова были подобны взрыву. Вся кровь отхлынула от лица Ящерки, комната поплыла у него перед глазами. Голос госпожи Бланк доносился откуда-то издалека. Потом он понял, что сидит на полу, зажав голову между коленями. Руки у него дрожали, лицо онемело. В ярком солнечном свете блестел металлический браслет, охватывающий его запястье. Постепенно он осознал, что кто-то обнимает его за плечи.— Все в порядке, все в порядке. Во имя всей жизни, ничего страшного. Все хорошо.Это был голос его матери. Он звучал как будто на последнем пределе, будто бы одно неверное слово, и он сорвется на истерический крик. Мальчик сделал над собой усилие, заставляя себя дышать ровнее. Комната перестала вращаться. Наконец он поднял глаза. Госпожа Бланк ушла. Над ним склонялись мама и Щен. Мать обнимала его за плечи. Ящерка уставился на металлический наручник Белл. Белл, а не Ребекки. А он — Ящерка, а не Ивэн.— Все в порядке, все хорошо, — повторяла мать.Поддерживаемый Белл и Щеном, который не проронил ни слова, Ящерка поднялся на ноги. Все трое стояли в полном молчании. Прошло какое-то время, и Щен деликатно покашлял.— Госпожа Бланк сказала, что вы должны спуститься вниз, — сказал он. В его голубых, как небо, глазах блестели непролитые слезы, и мальчик знал, что его приятель ни за что не позволит себе заплакать на людях.— Она купила нас обоих, — произнесла Белл все тем же напряженным голосом. — Купила нас вместе. И кто-нибудь другой тоже купит нас обоих. Иначе не может быть. Иначе просто не может быть.В дверях появилась Пайва, строго окинувшая присутствующих своими стальными глазами.— Госпожа Бланк ждет вас внизу, — заявила она.В поведении экономки снова произошла перемена — по ее тону, хотя и вежливому, было понятно, что рабы, пусть и Немые, все равно всего лишь рабы и должны беспрекословно подчиняться своей хозяйке.В каком-то оцепенении Белл двинулась к двери. У Ящерки пересохло во рту, руки все еще дрожали. Он повернулся к Щену, и внезапно сама мысль о том, что с ним придется расстаться, показалась ему невозможной и невыносимой. Ему так много надо сказать… Он схватил приятеля за плечи.— Щен, — начал он. — Щен, я…— Что?Щен весь напрягся, и в его глазах появилось настороженное выражение. В голосе слышался испуг. Внутри у мальчика все сжалось, и он не сказал тех слов, которые были уже готовы сорваться с губ.— Мне очень жаль, что у тебя не вышло… стать личным рабом, — произнес он вместо этого. И, отступив на шаг, крепко сжал приятелю руку.— Да мне и самому жаль, — отозвался тот.Ящерка кивнул, потом повернулся и пошел следом за матерью. Глава 4 Свобода — вот главный наркотик. Даниель Вик, один из основателей колонии «Новый город» Зал, где проходили торги, ничем не отличался от того, в котором в первый раз был продан Ящерка. Желтые дорожки огибали красные возвышения и зеленые квадраты, голоса эхом отражались от стен. Разница была лишь в том, что мальчику дали стул, и он мог присесть.Его мать уже продали.Ящерка впал в неистовство, когда новый хозяин уводил ее прочь — он в тот момент, не совладав с собой, с диким криком соскочил с платформы. Сколько с тех пор прошло времени? Два часа? Или три? Мальчик не мог сказать точно. Теперь он сидел, вялый и безразличный ко всему, а люди и иные существа с других планет снова задавали ему одни и те же вопросы. Какая-то маленькая часть сознания Ящерки апатично фиксировала, что вялые и невпопад ответы, скорее всего, снижают его цену, и эта мысль принесла мальчику некоторое удовлетворение.От внезапного удара, пронзившего снизу доверху позвоночник, он мгновенно очнулся от своей летаргии. Небольшого роста полненькая женщина с коротко стриженными черными волосами, смуглой кожей и кофейного цвета глазами убрала руку с его лодыжки.— Извини, я просто хотела удостовериться, — сказала она, делая какие-то пометки в миникомпе. — Не переживай, я еще вернусь. И ты будешь свободен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40