На все его семь фунтов и тринадцать унций и двадцать один дюйм.
Он спал в кроватке в палате Энни, посасывая крохотный кулачок. Под пристальным взглядом счастливых родителей Джулия склонилась над ним. Она не могла судить о цвете его глаз, но у новорожденного были светлые волосы матери и нос отца. Прелестный младенец взял от них самое лучшее.
— Он просто чудо, — мягко сказала Джулия.
— Чарли уже отснял полдюжины пленок, — со смехом сообщила Энни.
— Зачем же нужен фотоаппарат, если его не использовать? — рассудительно заметил Чарлз.
Он подмигнул Джулии, а затем посмотрел на жену с любовью и нежностью.
Джулия подумала, что Пол, возможно, испытывал когда-то подобные чувства к другой женщине, но, увы, не к ней. Ее горло окал спазм, и она с трудом сглотнула. Сейчас не время тешить себя несбыточными мечтами, осадила себя Джулия. Сейчас нужно разделить радость с Чарли и Энни.
В эту минуту Питер открыл глазки, заморгал и зевнул, не вынимая кулачка изо рта. И Джулия увидела, что его глазки действительно темно-фиалкового цвета.
— Ух ты!
— Потрясающе, правда? — весело подхватила Энни, в то время как Питер беспокойно заворочался в кроватке — очевидно, в ожидании очередного кормления. — Принеси мне его, пожалуйста.
— Я? — испуганно посмотрела на нее Джулия.
— Не хочешь? Я просто подумала, что тебе будет полезно, если ты начнешь постепенно привыкать к младенцам, — заговорщически подмигнула она подруге. — Тебе ведь тоже недолго осталось.
— О, действительно.
Джулия неуверенно взяла малыша на руки. Он был таким… крохотным. Таким хрупким. Таким беспомощным. На мгновение ее охватила паника. Как же она будет управляться со своим?
Она прикоснулась к его ладошке, и крохотная ручка инстинктивно вцепилась в ее палец. Хватка была на удивление крепкой. Питер захныкал и недовольно засопел.
— Потерпи минуту, крошка, — попросила его Джулия и передала матери.
Питер мгновенно нашел грудь и принялся сосредоточенно сосать. Джулия почувствовала, как отвечает на это ее собственное тело, словно между двумя младенцами — рожденным и нерожденным — и ею, будущей матерью, существует невидимая связь. Это было странное чувство. Какое-то первобытное. Дивясь ему, она снова почувствовала шевеление в животе. На ее тихий удивленный возглас обернулись Чарлз и Энни.
— Что, уже пинается? — спросила Энни и любящим взглядом посмотрела на сына. — Этот тоже дрался отчаянно.
— Ну, не совсем пинается, — проговорила Джулия. — Скорее, гладит.
— Я был изумлен, когда впервые почувствовал, как шевелится Питер, — усмехнулся Чарлз, задумчиво качая головой. — Я тогда впервые понял, что он настоящий.
— Это касалось только тебя. Не ты же рос как на дрожжах и еженедельно менял одежду, — напомнила ему жена.
Джулия побыла с ними еще несколько минут, а затем сказала, что врач ждет ее на ежемесячный осмотр.
— Значит, узнаешь какие-нибудь новости о своем шустрике, — сказал Чарлз.
Когда Джулия выходила, они по-прежнему улыбались друг другу, своему ребенку, всему миру.
Никогда Пол так не радовался делу, как теперь. Наконец-то он мог отвлечься от своих мыслей! Его ничуть не расстроило, что телефонный звонок поднял его посреди ночи и пришлось немедленно отправиться из Цюриха в Индокитай. Это было то, что нужно.
Едва оказавшись на месте, Пол тут же сосредоточился на своих действиях, которые требовали всех умений, всех сил, всей осторожности. Но иногда ему все же приходилось спать. А вот сновидения он контролировать не мог. Тогда-то Джулия снова настигала его.
Это приводило его в негодование, делало резким и раздражительным. Он хотел забыть ее! Ему необходимо было забыть! Беда заключалась в том, что он не мог этого сделать.
Это потому, что она все еще не устроена, говорил себе Пол. Если бы он знал, что о ней заботятся, вздохнул бы свободнее. Если бы не сомневался, что Сесил Как-Его-Там будет хорошим мужем и отцом, он бы успокоился. Значит, необходимо это выяснить.
Он не развалится на части, если поговорит с ней еще раз. Пусть он никогда не звонил ей из мест, где шли военные действия, сейчас нужно было все расставить по местам!
Пол взглянул на часы. В Лондоне сейчас было четыре часа дня. Удачное время — когда утреннее недомогание будет давно позади, а этот Сесил, возможно, прийти еще не успеет.
Не раздумывая долго, он набрал номер. Длинные гудки звучали и звучали, а Джулия все не подходила. Помрачнев, Пол уже собрался положить трубку, когда на другом конце провода ответили.
— Алло?
— Это Пол, — отрывисто сказал он. — Ты только что пришла?
— Я… да. Я…
Пол немного подождал, затем спросил:
— Джулия, у тебя все в порядке?
— Все… прекрасно.
И снова тишина. Похоже, им предстоит еще одна бесполезная беседа. Но она заговорила.
— Я чувствую, как они шевелятся, Пол! — В ее голосе звучало возбуждение. — Я ходила сегодня к врачу. У них все нормально.
И Пол, повторив в уме ее слова, почувствовал, как его охватывает паника.
— Что ты сказала? Ты чувствуешь, как они шевелятся?
Джулия издала высокий, немного истеричный смешок.
— Да! У меня двойня!
Двойня?!
Пол был ошеломлен. Он звонил ей для того чтобы узнать, способен ли Сесил вырастить одного ребенка. А у нее, оказывается, двойня…
Он глубоко вдохнул, затем еще раз. Это не помогло. Голова кружилась, ему не хватало воздуху. Двое? У него мутился рассудок. Господи, куда Ты смотрел?! — взмолился Пол.
— Откуда ты знаешь? — хрипло спросил он, когда обрел дар речи.
— Я же сказала тебе, что была у врача. — Джулия, казалось, все еще не верила себе. — Слышно биение двух сердец, представляешь?
Пол не представлял. Пытался и не мог. Он открыл и закрыл рот, не зная, что сказать.
— Это удивительно. Просто удивительно… Пол? — позвала она, не слыша ответа.
— А? — только и смог выдавить он, оглядываясь, куда бы сесть.
— Пол, ты не… Нет, конечно же нет. — Радость и возбуждение покинули Джулию. Теперь ее голос был ровным и бесцветным. — Мне жаль…
А Полу было жаль, что он вообще позвонил.
— Ты… С тобой… все будет в порядке?
— Разумеется! — отрывисто и презрительно произнесла она.
— Ты уверена? Ты… хорошо себя чувствуешь?
— Прекрасно.
Теперь в ее голосе звучало раздражение.
— Что ж, хорошо. Хорошо, — повторил он, уже с большим энтузиазмом. — Рад это, слышать.
— Чего ты хотел?
— А? Да так, пустяки. — Не мог же он спросить, способен ли Сесил вырастить ее ребенка, теперь, когда речь об одном ребенке уже не шла! Да и вообще, кто решится взвалить себе на плечи такую ношу? — У меня просто появилась свободная минутка. Я в Индокитае, прилетел сюда три дня назад. И… решил тебе позвонить.
Джулия на это ничего не ответила. Поэтому он заставил себя продолжить:
— Ты поливаешь мой садик?
В былые времена такой вопрос был бы ни к чему. Это само собой разумелось.
— Я поливаю твои помидоры, Пол, — ровным тоном ответила она.
Последовала еще одна длинная пауза. Двойня? У нее двойня?! Пол все еще не мог в это поверить. Затем Джулия сказала:
— Кто-то стучит в дверь. Мне нужно идти. Сесил? — подумал Пол, но вслух не спросил.
— Ладно, тогда иди. — Двойня! Он перевел дыхание и тряхнул головой. — Береги себя, Джулия.
— Да, — сказала она и повесила трубку. Пол еще долго стоял перед телефоном, не двигаясь. Он пытался думать о том, что услышал, пытался свыкнуться с этим. Но тщетно. У Джулии будут два ребенка? Он, который избегал всяческих уз, обязательств, ответственности, вот-вот станет отцом двойни? Нет, это немыслимо!
Пол уставился на телефон. Может, он вовсе не поднимал трубку и не звонил ей? Может, все это ему только приснилось? Хотелось бы надеяться!
И он надеялся. Целых три недели надеялся. А также беспокоился и переживал. После Индокитая ему пришлось отправиться во Францию, чтобы получить недостающую информацию. Обычно его не тяготили подобные метания по всему свету. Раньше это не имело для него значения.
А теперь имело. Он был озабочен. Раздражен. Встревожен. Проклятье, только волнений и забот ему не хватало! Нужно вернуться домой и во всем разобраться. Позаботиться о том, чтобы все было хорошо — чтобы Джулии было хорошо.
Если он сможет этого достичь, то и у него все будет хорошо.
После Парижа редактор собирался снова послать его в Индокитай. Впервые Пол отказался и полетел домой. Он прибыл рано утром, выжатый как лимон и нуждающийся, как всегда в таких случаях, в горячем душе, холодном пиве и двадцати четырех часах сна.
Но он сразу же поднялся к Джулии. Она удивилась, открыв дверь и увидев его. Пол тоже был удивлен тем, как сильно она изменилась за время его отсутствия. Она была похожа на худенькую девочку, засунувшую пляжный мяч под безразмерную майку.
— Господи, да ты хоть что-нибудь ешь?!
— Что? Конечно, я ем… Куда ты идешь? Джулия вцепилась в его рукав, когда Пол вошел в квартиру и направился через гостиную прямиком в кухню.
Он рывком открыл холодильник. У нее были сыр, яйца, зелень, сладкий перец, кефир. Козья еда, с отвращением подумал Пол.
— Тебя ведь больше не тошнит по утрам?
— Нет, но…
— Прекрасно. Тогда я пойду и куплю бифштексы. Я скоро вернусь. — И он зашагал к двери.
— Пол! — Она пошла за ним. — Сейчас половина девятого утра! Что ты творишь? Ты не можешь врываться вот так и просто… просто…
Пол посмотрел на нее через плечо.
— Но я ведь уже ворвался, — мягко сказал он. — И мне плевать, который теперь час. Я вернусь. У тебя есть картошка?
— Нет, но…
— Я куплю.
Он пошел в продуктовый магазин поблизости и купил бифштексы и картошку. Пиво тоже купил. Он вернулся через час, даже не зайдя к себе, чтобы побриться и принять душ. Ничего, потерпит его и в таком виде.
Джулия не спешила открывать на его стук, и он не был уверен, сделает ли она это вообще. Он как раз обдумывал альтернативные варианты, когда дверь наконец отворилась.
— Это ни к чему, — сказала она, когда Пол с пакетом в руках прошагал мимо нее в кухню.
— А мне кажется, очень даже к чему, — ответил он. Пол знал, где что лежит в этой кухне, и быстро отыскал кастрюлю для картошки. — Накрой на стол, — распорядился он через плечо.
— Я уже завтракала.
— А я еще нет. Сделай мне одолжение.
Он проговорил это сквозь зубы и бросил на нее взгляд, который заставил Джулию повиноваться.
— Грубиян, — пробормотала она, расставляя тарелки.
— Видимо, кто-то на это напрашивается.
— Я думала, ты не хочешь принимать никакого участия ни в моей жизни, ни в жизни ребенка… детей, — .поправила она себя.
«А я и не хочу!» Однако он этого не сказал, сосредоточившись на приготовлении еды. Пол. не смотрел на Джулию. Во всяком случае, прямо, пристально. Наблюдение за ней казалось ему чем-то очень деликатным, очень интимным.
Он занимался с ней любовью, а теперь не мог видеть ее тело, то, во что эта любовь превратила его. Даже думать об этом было невыносимо. Пол проткнул мясо вилкой, чтобы проверить, готово ли оно.
Джулия, закончив накрывать на стол, стояла и смотрела на него. Он спиной чувствовал ее взгляд. Ему хотелось обернуться и увидеть женщину, которой она была когда-то, своего друга. Полу представилось, что он улыбнется — и все случившееся с ними канет в небытие.
Но это невозможно. Поэтому он будет делать то, что делает. Будет заботиться о ней. Будет следить за тем, чтобы она хорошо питалась, чтобы хорошо перенесла беременность. А потом?.. Так далеко он не заглядывал.
7
Джулия никак не могла выставить его.
Пол вел себя бесцеремонно, напористо — и все это время давал ей понять, что не хотел бы здесь находиться вообще.
— Уходи, — сказала она ему и повторила это, наверное, раз десять тем первым утром, когда он ворвался в ее квартиру — в грязной одежде, немытый, нечесаный, небритый, с покрасневшими белками глаз.
— Иди домой, — сказала она с тех пор, наверное, раз сто.
Он не слушал. Не отвечал. Не улыбался. Не разговаривал. И, что хуже всего, не уходил. Похоже, он считал, что она не справится без него.
— Ты мне не нужен! — сказала она на третий день, когда Пол поднялся к ней в шесть часов вечера, чтобы приготовить обед.
— Но кто-то должен быть рядом, — безапелляционно заявил он, направляясь в кухню. — Где этот Как-Его-Там?
Джулия нахмурившись последовала за ним.
— Как-Кого-Там?
— Сесил, — выплюнул имя Пол, словно ругательство.
— Уехал на неделю в Бирмингем. Девушка Сесила передумала. По крайней мере, он надеялся на это и взял недельный отпуск, чтобы разведать обстановку на месте.
— Видать, призадумался, — фыркнул Пол. — Два ребенка для него многовато, да?
— Что? — Не сразу поняла Джулия, а затем, не покривив душой, сказала: — Мы это не обсуждали.
— А надо бы.
— Зачем? Чтобы снять с тебя бремя ответственности?
Он открыл рот, потом закрыл его. Прошло несколько минут, прежде чем Пол сказал:
— Ты не сможешь все это пережить в одиночестве.
Миссис Джоунз улыбалась ему. Много и охотно. Она одобрительно кивала всякий раз, когда видела Пола поднимающимся в квартиру Джулии. Она просто сияла, когда видела их вдвоем. И показывала Джулии за его спиной большой палец в знак восхищения. Джулия не реагировала.
Ее, казалось, совсем не радовало то, что он из кожи вон лезет, помогая. Она не переставала повторять, что ей это совершенно ни к чему. У Пола возникло ощущение, что Джулия не прочь избавиться от него. Что ж, ничего лучшего он бы и не желал! Едва появится на горизонте какой-нибудь другой мужчина…
И вот как-то днем он позвонил сообщить, что ведет ее обедать в ресторан, и ему ответил мужской голос.
— Кто говорит?
— А кто, черт возьми, хочет это знать? Последовала секундная пауза. Затем мужчина сказал:
— Это Сесил Клейтон. А вы?..
Пауза значительно длиннее предшествовала ответу Пола.
— Пол Кларк, — процедил он сквозь зубы. — Передайте Джулии, что я зайду за ней в половине седьмого, чтобы повести ее обедать.
И Сесил Клейтон, будь проклята его высокомерная сдержанность, ответил:
— О, это ни к чему. Джулия просила передать вам, если вы позвоните, что она идет обедать со мной.
— С вами? — протянул Пол, но услышал в ответ лишь короткие гудки.
Как она посмела?! Ведь должна была пойти с ним! По крайней мере, он так решил. Они все время ели вместе, с тех пор как Пол вернулся из последней командировки. Конечно, Джулия говорила, что Сесил уехал только на неделю, но это вовсе не означало… По-видимому, означало…
Что ж, прекрасно, с мрачным удовлетворением подумал Пол. Очень хорошо. Посмотрим, нужна ли она ему.
Этим вечером он не позвонил Джулии. Но через штору наблюдал, как она с Сесилом выходит из дома. Спускаясь по ступенькам, Сесил поддерживал ее под руку. Джулия немного покачивалась при ходьбе, словно никак не могла приноровиться к своему весу.
К весу. К детям. К его детям. Пальцы Пола сжались в кулаки в карманах джинсов. Ему не хотелось об этом думать.
Весь вечер он прождал ее звонка. Если Сесил бросит ее, то он должен быть наготове. Но Джулия не позвонила.
Пол слышал, как они вернулись, где-то около полуночи. И то, что Джулия так припозднилась, ужасно разозлило его. После ухода Сесила он добрый час ждал звонка, но его так и не последовало. Может, она решила отложить до утра? Но и утром телефон молчал.
Наконец он решил позвонить сам.
— Что он сказал? — без всяких предисловий начал Пол.
— Прости?
— Не валяй дурака, Джулия. Что этот герой — любовник сказал по поводу… двойни?
— Он считает, что два — очень хорошая цифра. Глаза Пола сузились, пальцы стиснули телефонную трубку.
— Его это не отпугнуло?
— А ты на это рассчитывал? — Нет!
Последовало долгое молчание.
— В таком случае будем считать, что тебе повезло, — спокойно сказала Джулия и положила трубку.
— Она заявила, что будет приезжать так часто, как я захочу, — мрачно завершил свой рассказ Сесил, который сидел, поставив локти на кухонный стол Джулии и подперев руками голову. — Что, черт возьми, я могу сделать?!
Его девушка по-прежнему колебалась. Она была «почти уверена», что они созданы друг для друга. Ей только требовалось еще немного времени.
Джулия, проходя мимо, похлопала его по плечу.
— Она будет с тобой.
Банальность, конечно, и она знала, что Сесила это не успокоит. В конце концов, кто бы говорил! Вот Пол-то наверняка не будет сней . Материальная поддержка не в счет.
Они, пожалуй, были двумя самыми любящими без взаимности людьми в Лондоне. Почти каждый вечер Джулия и Сесил проводили вместе. У Джулии вошло теперь в привычку работать в редакции отчасти из-за того, что в результате сидения дома у нее развилось что-то вроде клаустрофобии. Но в основном из-за Пола. Потому что, находясь дома, она хотела, чтобы он был рядом. И в то же время не хотела этого. Похоже, ее мысли пребывали в таком же растрепанном состоянии, что и чувства.
Стояла удивительная для Лондона жара. Ужасная влажность заставляла людей жалеть, что они родились без жабр, а зной был похож на удушающее покрывало.
Четвертый день термометры показывали тридцать с лишним градусов по Цельсию, и Джулия, тащась домой, почти жалела о том, что согласилась на съемки городского особняка Тони Колтропа, известного джазового саксофониста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16