— Это невозможно, я потеряю место, — сказал он дрожащим голосом.— Вы боитесь Бачиоки? Клянусь вам, что он никогда не узнает, кто мне открыл эту тайну. Слышите ли, господин Грилли! Клянусь вам всеми святыми.— Пусть будет так, — сказал раб страсти, — только я прошу сказать мне прежде ваше имя.— Я скажу его по окончании нашего разговора и притом настоящее имя! Если же вы станете теперь настаивать, то я скажу ложное! Вот деньги, с которыми вы можете продолжать ваши опыты, а теперь говорите!— Вы имеете удивительную власть надо мной, не знаю, отчего это? Знаете ли вы, кто была сеньора, привезенная в мой дом?— Я хочу слушать, а не отвечать на вопросы, — сказала Инесса повелительным голосом.— Это таинственная история, я сам едва понимаю, что случилось. Впрочем, расскажу все, что мне известно.— И что вы делали.— Да, и это. Однажды вечером у моего дома неожиданно остановился экипаж графа Бачиоки. К счастью, я приготовил отчет…— Бачиоки знал, без сомнения, что вы дома?— Очень может быть. Егерь графа вошел ко мне; в это же время я услышал сдержанный плач и слабый крик. Егерь передал мне письмо.— Что он писал вам?— Только приказание проводить в ту же ночь по железной дороге испанку, которая находилась в экипаже, до замка По, лежащего близ границы ее родины. Я был очень удивлен этим приказанием, но повиновался. Егерь сказал, что ему приказано проводить сеньору и меня на вокзал. Когда я стал поспешно укладывать свой чемодан, ко мне вошел другой полицейский агент. Он должен был нас сопровождать и сказал мне, что испанка, которую мы везем за границу, была дочерью брата короля Фердинанда, которого, не знаю почему, прозвали Черной Звездой! Королева Изабелла изъявила желание видеть эту дочь в Испании.— Что вы говорите! Сеньора — дочь Черной Звезды? — вскричала пораженная Инесса.— Так сказал агент, который был назначен вместе со мной сопровождать ее.— Очень странно! — сказала Инесса тихим голосом.— Все это также очень странно для меня, тем более, что бедная сеньора, писаная красавица, умоляла освободить ее! Казалось, она очень боялась возвращения в Испанию и хотела вернуться в свой отель, который, как мне кажется, находился на Вандомской площади.— Говорили вы с ней о ее отношении к испанской королеве Изабелле?— Я не говорил ни слова и не отвечал ни на один вопрос сеньоры, как будто был глухонемым. За мной наблюдал другой агент, и я хотел добросовестно исполнить свои обязанности.— Дальше! Вы привезли сеньору в По?— Там в замке нас ожидали два монаха, которые представили приказ о передаче им сеньоры! Они только за несколько часов до нас прибыли в замок; один из них понимал французский язык, но, узнав, что я итальянец, заговорил со мной по-итальянски.— Два монаха? А сеньора?— Она на коленях умоляла отпустить ее обратно во Францию, но напрасно! Монахи, как и я, должны были повиноваться.— Куда же отвезли сеньору эти монахи?— Этого они нам не сказали; они уехали за границу, а мы обратно в Париж.— Так вы ничего не узнали об этих монахах?— Они были из французского монастыря в Пампелуне. Инесса вздрогнула, это известие было самым важным во всем рассказе.— Вы это знаете наверно, господин Грилли? — спросила она.— Так сказал мне младший из монахов.— И вы думаете, что он не солгал?— Я откровенно рассказал вам, что я слышал и видел; больше я ничего не знаю.— Вы правы, благодарю вас. Возьмите от меня эту награду и…— Ваше имя?Инесса подала агенту банковский билет.— Я поклялась вам, — сказала она, приподнимая вуаль, — никогда не говорить Бачиоки об этом разговоре! Я Барселонская инфанта! Молчите же и вы…Пораженный Грилли не мог сказать ни слова и смотрел изумленными глазами на Инессу, которая, сделав ему рукой прощальный жест, удалилась из Пале-Рояля.— Проклятие! — прошептал наконец Грилли. — Инфанта Барселонская, доверенная статс-дама императрицы!.. Какую цель она преследует?Грилли мог бы разрешить этот вопрос, если бы заметил, куда пошла инфанта; но он поспешил в залы, чтобы снова попытать счастья при помощи полученного банковского билета, между тем как Инесса направилась к Вандомской площади.Она хотела сообщить собранные сведения слуге Валентино, которому, как ей было известно, Долорес вполне доверяла; Валентино же должен был передать все это защитнику Долорес, о любви и благородстве которого Инесса много слышала. Может быть, спасение еще было возможно; может быть, она еще могла исправить сделанное ею зло. Если Олимпио будет действовать быстро, то может найти Долорес, с которой была сыграна злая шутка.Инесса достигла отеля после полуночи, она не хотела ждать следующего утра и громко позвонила. Валентино показалось, что он видит привидение, когда перед ним явилась вся закутанная в черное инфанта.Она торопливо сообщила ему все, что ей стало известно о похищении Долорес. Валентино вскрикнул и поспешил в отель маркиза де Монтолона.Друзья еще не спали, и Валентино передал им свое известие. Услышав это, Олимпио вскочил со своего места.— В таком случае, мы сегодня же ночью отправляемся в Пампелуну. Ты едешь со мной, Валентино!— Хоть в ад, дон Олимпио.— Совершенно верное сравнение! Ты, Камерата, рассчитываешься за меня в Версале с графом и государственным казначеем Бачиоки. Прощайте, друзья! Утром я уже буду на дороге в Испанию и таким образом увижу свое отечество скорее, нежели предполагал.Хуан предложил поехать вместе с Олимпио, но тот желал сделать это дело только вдвоем с Валентино.Друзья пожали друг другу руки на прощанье. Камерата обещал точно исполнить возложенное на него поручение, и через несколько часов Олимпио уже ехал по южной железной дороге. XXII. ГРАФ БАЧИОКИ Эндемо и его слуга также возвратились в Париж с театра войны, но их отношения изменились самым странным образом. Огромные суммы, похищенные мнимым герцогом из Мединского замка, так быстро исчезли и большей частью перешли в карманы Джона, что Эндемо едва ли мог теперь удовлетворять требования слуги.Между господином и слугой произошла бурная сцена. Плут с бульдогообразным лицом знал, что ему нечего больше ожидать от мнимого герцога, и, угрожая открыть его тайны, хотел выжать последние деньги, а затем бросить его на произвол судьбы.Эндемо понимал угрожавшую ему опасность и потому думал только о том, как бы освободиться от своего жадного слуги.Покушения на Олимпио и маркиза не принесли ожидаемых результатов, однако Эндемо надеялся, что Бачиоки даст ему хороший совет, а может быть, и помощь; он не предполагал, что Бачиоки питал надежду, что соперники уничтожат друг друга.Государственный казначей был поэтому весьма удивлен, когда ему доложили о герцоге Мединском; впрочем, он надеялся избежать с его помощью опасности, угрожающей со стороны генерала Агуадо, который обещал явиться еще раз. Бачиоки еще не обдумал, как действовать при этой встрече.— А, почтеннейший герцог, — вскричал он самым фамильярным тоном при входе Эндемо, — что скажете? Кажется, только призрак испанского генерала беспокоил вчера моих людей.Бледное лицо Эндемо искривилось злобной улыбкой.— Этот испанец, вероятно, заключил договор с сатаной, граф, иначе нельзя объяснить, как он и маркиз избежали смерти, неизбежной для всякого другого!— Заключим и мы такой же договор, чтобы иметь в руках больше силы.— Вы шутите, а для меня дело это очень важное! Я пожертвовал для него всем своим состоянием.— Это было опрометчиво с вашей стороны, герцог.— Теперь я приехал просить вас об одолжении.— Располагайте мною!— Герцог Агуадо уехал прошлой ночью в Испанию только с одним слугой.— Что вы говорите, генерал…— Отправился за границу с целью, как я слышал, отыскать сеньору, увезенную в Испанию! Вы знаете это…— Ваше известие удивляет меня, — сказал Бачиоки очевидно обрадованный. — Действительно, молодая испанка выслана на родину…— Генерал Агуадо знает куда? Бачиоки улыбнулся.— Если его верно направили, то я могу сказать вам, куда он поехал.— Этого довольно! Говорите!— Не знаю, через кого он мог получить сведения, которые однако недостаточны, потому что никто здесь не может передать ему всех подробностей.— Так скажите мне, что он мог узнать?— С удовольствием, герцог, но что из этого выйдет?— Вы узнаете об этом после!— О, было бы необыкновенно хорошо, если бы генерал Агуадо действительно отправился в Испанию, — сказал Бачиоки со смехом, радуясь, что избавится от смертельной опасности. — Слушайте, любезный герцог. Вы говорите, что испанец выехал ночью со своим слугой; сперва он направится к замку По, близ испанской границы, оттуда в Пампелуну, где станет отыскивать двух монахов, ха, ха, ха, двух францисканцев тамошнего монастыря! Но монахи, как известно, похожи друг на друга, и ему будет трудно найти тех, кого нужно.— Ваше объяснение успокоило меня. Сеньора еще в Пампелуне?— Сохрани Господи! Она отправлена в Мадрид.В это время разговор был прерван появлением слуги.— Что нужно? — спросил небрежно Бачиоки.— Господин генерал граф д'Онси, — доложил слуга.— Хорошо, проси сюда, — сказал Бачиоки, не предчувствуя намерений Камерата.— Еще одна просьба, — сказал Эндемо быстро. — Не можете ли вы освободить меня от слуги, очень опасного для меня?— Без сомнения! На днях, как сообщил мне герцог Морни, отходит транспортное судно «Йонна» из Тулона в Кайену, вы можете об этом справиться. Вы знакомы с графом д'Онси?— Я слышал его имя несколько раз во время похода, но лично не видел никогда!В это время на пороге появился генерал и слегка поклонился Бачиоки, а потом мнимому герцогу, который с удивлением всматривался в лицо графа и старался припомнить, где видел его раньше; ему казалось, что он встречался с этим человеком в то время, когда наблюдал за тремя друзьями.Бачиоки представил их друг другу, но произнес имя герцога Мединского так невнятно и скоро, что принц Камерата не мог его расслышать. Последний был очень сдержан и на вопрос Бачиоки о причине посещения холодно отвечал, что может сказать об этом только наедине, и прибавил, что считается другом и собратом по оружию генерала Агуадо.Услышав эти слова, Эндемо все вспомнил и, прощаясь с Бачиоки, шепнул ему:— Задержите его здесь с полчаса! Затем поспешно вышел из комнаты.— Мы одни, граф, садитесь! Не знаю, какое поручение доставляет мне счастье видеть вас! Во всяком случае, герой Инкермана оказывает мне этим честь. Вы имеете тайные отношения ко дворцу…Камерата посмотрел с удивлением на Бачиоки, который слегка улыбнулся, желая очевидно показать, что знает более, нежели желает высказать.— Я не понимаю вашего вопроса, — отвечал гордо Камерата.— Он доказывает только то, что мне известны многие тайны! Однако я вижу, что вам неприятен разговор об этом предмете! Говорят, генерал Агуадо внезапно уехал? Признаюсь, это очень удивило меня, особенно после его вчерашнего поступка, беспримерного в Тюильри, но, может быть, это последствия военной жизни! Во всяком случае, генерал обязан объяснить свое поведение.— Я именно затем и пришел.— Но, граф, я едва с вами знаком, и вы желаете вмешиваться в дело…— Которое дает вам случай познакомиться со мной. Я представитель генерала Агуадо, который вынужден внезапно уехать.— Что же его побудило так поступить?— Ваш образ действий с одной сеньорой, очень дорогой генералу.— Мое удивление возрастает! Потрудитесь объяснить подробнее. Пылкий Камерата был сильно раздражен насмешливым тоном предыдущих слов Бачиоки и должен был сдерживать себя, чтобы не показать кипевшего в нем гнева.— Вы принудили сеньору посетить Версальский замок, — сказал он важно.— Доказательства, граф! Я не ожидал, чтобы честный человек заступался за эту донну.— Что значат эти слова? — спросил Камерата взволнованным голосом.— Подобного рода вещи неохотно объясняют!— Вы, кажется, хотите навести подозрение на эту сеньору!— Вы беспокоитесь о таком деле, которое еще менее касается меня, чем вас. Или вы также близки к этой сеньоре? В таком случае, я опять потребую от вас доказательств в возводимом на меня обвинении.— Понимаю, граф Бачиоки! Вы рассчитываете на то, что сеньора удалена из Парижа! Но не будьте так самонадеянны, она возвратится! Ваши слова доказывают мне, что она выслана вследствие ваших интриг.— Генерал!..— Без комедий, господин государственный казначей! Сегодня я требую отчета от вас, как от честного человека! Может быть, вы уклоняетесь от этого, пользуясь отсутствием сеньоры; в таком случае я, по ее возвращении, публично назову вас лжецом!Бачиоки побледнел и схватился за шпагу.— Граф д'Онси, я теряю терпение!— Вы хотите сказать, что я в вашем салоне…— И что у меня есть слуги, которые избавят меня от оскорбителей.— Презренный, если вы попытаетесь уклониться от поединка, то я смогу принудить вас к тому оружием.— В залах Тюильри?— Где бы то ни было! Не смейте звать своих лакеев! Первый, кто осмелится близко подойти ко мне, будет убит. Прикрывать свои поступки наглой ложью достойно плута! Если вам удавалось это с окружающими вас лицами, то во мне вы найдете человека, который принудит вас быть честным.Бачиоки, помня слова Эндемо, старался задержать Камерата.— Я желал ближе познакомиться с вами! Скажите, каким образом это сделать? — проговорил Бачиоки с наружным спокойствием.— Познакомясь со мной, вы увидите, что не в состоянии отделаться от меня. Если через два дня вы не назначите времени и места, где желаете встретить меня с оружием в руках, то где бы я ни увидел вас — в гостиной, на улице, в театре, — я публично награжу вас презрением и вполне достойным вас именем. Если же и это не поможет, чего я опасаюсь, то нападу с оружием и заставлю защищаться.Доверенный слуга Бачиоки показался в дверях, желая что-то передать своему господину. Государственный казначей облегченно вздохнул.— Извините, граф д'Онси, — сказал он с дьявольской улыбкой. — Что нового? — спросил он слугу.— Короткий, но важный доклад, — ответил слуга с поклоном. Бачиоки подошел к нему, слуга приподнял портьеру, но так, чтоКамерата не мог видеть другой комнаты, где был мнимый герцог; Бачиоки тотчас же ушел за портьеру.Камерата не мог предугадать последующих событий.— Это он, принц Камерата! — прошептал Эндемо быстро. — Мнимый мертвец!Бачиоки не верил своим ушам.— Быть не может, — ответил он, — вы ошиблись.— Я узнал его, когда он назвал себя другом Агуадо! Чтобы удостовериться в этом, я поспешил в отель Монтолона, и там мне удалось узнать правду. Это он! Ложное известие о его смерти было тайной! Действуйте сообразно с этим!Государственный казначей тут же смекнул, что это обстоятельство было для него очень выгодно, хотя бы оно и не подтвердилось.— Благодарю вас, герцог, — прошептал он и возвратился к Камерата, между тем как Эндемо ушел.— Кончим дело, граф д'Онси, — сказал он с презрением. — Беседа, которую я терплю, чтобы посмотреть, как далеко она зайдет, наскучила мне. У меня есть более важные дела. Вы желаете со мной драться? Извольте, я готов! Даже сегодня вечером. Теперь ночи светлые. Знаете ли вы озеро Сент-Джемс в Булонском лесу?— Знаю, оно близ Мадридского бульвара.— Именно! Пришлите туда своих секундантов около 11 часов, мои в то же самое время будут там. Мы же встретимся на углу дороги от Сент-Джемс и Нельи, а потом вместе придем к озеру! Но я сперва сделаю вам одно замечание!..— А оружие?— Наши шпаги, граф.— Я на все согласен, господин государственный казначей, — отвечал Камерата, не подозревавший измены.Он молча покинул Бачиоки, который засмеялся ему вслед.— Попался, любезный друг, — прошептал он, — подожди, у тебя повыдергают зубы! Действительно ли ты принц Камерата или нет, но твое сходство с ним достаточно для твоей погибели. Скоро я вас всех устраню! Кроме того, этот счастливый случай дает мне оружие против гордой инфанты, и, не будь я Бачиоки, если не воспользуюсь им! Кто хочет бороться со мной, должен быть сильнее вас! Прочь с моей дороги!Государственный казначей позвонил в колокольчик.— Экипаж! — приказал он вошедшему слуге. — В отель герцога Морни! — прибавил он егерю.— Вот-то изумится герцог, — сказал он самому себе, надевая камергерскую шляпу. — Надо отблагодарить герцога Медина.Бачиоки спешил к Морни и застал его дома.— Знаете ли вы, кто скрывается под маской графа д'Онси? — спросил государственный казначей после обычных приветствий.— Ваша улыбка доказывает, что вы проникли в тайну, — отвечал Морни.— Конечно, герцог, и этим важным известием я обязан одному высокопоставленному дворянину, который желает избавиться от своего злого слуги…— А, это похоже на договор…— Я позволил себе дать обещание, что этот опасный индивидуум будет устранен.— Пусть будет так! Но тайна?..— Вы помните принца Камерата, герцог?— Что значит этот вопрос? — спросил Морни, быстро подняв свои серые глаза.— Говорили, что принц умер, однако он жив!— Как! — вскричал Морни. — Камерата! Принц Камерата!— Жив, герцог! Он называется граф д'Онси!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58