Выслушав их рассказ, Мэдди была расстроена не меньше их самих.
– Я продолжаю настаивать на том, чтобы рассказать обо всем Лиссу, – повторяла она.
– И что нам это может дать? – восклицала Андреа в полном отчаянии.
– Он может дать дополнительных людей для розыска и повысить наши шансы обнаружить Ральфа со Стиви.
– Да, но ведь Ральф наверняка сейчас так разъярен, что я не могу не опасаться, как бы он не навредил Стиви. И я не хочу лишний раз провоцировать его. Совершенно невозможно предсказать, на что он решится, если почувствует себя в ловушке. Лучше уж я подожду, как бы томительно это ни было, в надежде на то, что в конце концов он успокоится и снова отважится потребовать выкуп.
– Я согласен с Андреа, – поддержал ее Брент. – Возможно, это все же сработает, и мы получим возможность подсунуть Ральфу украденные драгоценности и засадить его за решетку. А тем временем Кен постарается разыскать кого-то, кто мог бы сообщить нам, где укрывается Ральф.
– Ну, я, конечно, хотела бы, чтобы Кену сопутствовала удача, – с сомнением возразила Мэдди. – Но, будь я на месте Ральфа, я бы постаралась этого не допустить. Я бы уже присмотрела для себя новую берлогу. И, мне думается, я предпочла бы залечь в нее на некоторое время, пока все не успокоится.
– Слушая эти ваши речи, Мэдди, я имею смелость предположить, что вы питаете несомненную слабость к романам-загадкам, – не удержался от добродушного смешка Брент. – Иначе выходит, что в глубине вашей натуры скрывается преступная сущность.
– Полагаю, немного и то, и другое, – с милой улыбкой отвечала Мэдди. – Я частенько подумывала, что мне стоило бы попытать счастья в сочинительстве таких романов, если только я смогу найти для этого достаточно времени. Во всяком случае, уж лучше так коротать дни, чем просто превратиться в кучку праха от безделья в инвалидном кресле. Как вы думаете?
Когда на второй день после происшествия на рынке от Ральфа не было ни слуху ни духу, Мэдди решила взяться за дело собственноручно.
– Я прошу меня извинить, Брент, но я больше не в силах просто сидеть и любоваться, как Андреа убивается. Она ничего не ест, она наверняка не спит (посмотрите только на эти круги под глазами), и, честно говоря, и я сама этак скоро сойду с ума! Так что будьте любезны, возьмите-ка свою шляпу и свою жену и погрузитесь вместе с ними в карету. Мы немедленно снова отправляемся в тот злополучный отель и заставим их развязать языки, клянусь святым Георгием!
Брент не нашелся, что возразить. Он тоже был обеспокоен состоянием Андреа. И если Мэдди действительно знает способ развязать языки несговорчивым служащим отеля – ей и карты в руки!
Андреа тоже повиновалась беспрекословно. По крайней мере они хоть чем-то займутся. К тому же, Мэдди явно была в эти дни в ударе. Зная ее достаточно давно, Андреа убедилась, что в таком случае разумнее всего предоставить все решать пожилой даме, а самой лишь подчиняться ее порою странным, но никогда не приводившим к фиаско указаниям.
Войдя в отель, Мэдди промаршировала по грязному холлу с таким видом, словно она была генералом, самолично ведущим в атаку свои полки. Держа наперевес, словно пику, свой пронзительно-розовый зонтик, она с грохотом опустила его конец на подпрыгнувший от удара столик портье и высокомерно потребовала:
– Вызовите немедленно ко мне вашего управляющего, молодой человек, и не пытайтесь утомлять меня своими отговорками.
– Но, мэм, – ошеломленно захлопал ресницами обычно неприветливый малый, – я не могу его сейчас побеспокоить. Он занят ленчем.
– И где же он им занят?
– Гм… гм… у себя в комнате, – нерешительно сообщил портье, кивая в сторону двери, находившейся позади стойки.
– Приведите его, – коротко приказала Мэдди.
– Но, мэм…
– Меня не волнуют ваши извинения. Мне нужны результаты! – прервала она решительно. Ну же, или вы позовете его, или мы сами потрудимся зайти в кабинет.
– Как я должен о вас доложить? – после долгих гримас и вздохов решился портье.
– Скажите ему, продекламировала Мэдди, надувшись, как индюк, – что с ним желает поговорить родная тетка президента Гранта, прямо сию минуту!
У окончательно сбитого с толку бедняги глаза чуть не вылезли на лоб. Теряя время на какие-то непонятные жесты и восклицания, он все же наконец постучал в дверь босса и скрылся за нею, распираемый невероятной новостью.
– Вы… вы ведь на самом деле не являетесь близкой родственницей президента? – уточнил Брент, тоже попавший под влияние самоуверенности Мэдди.
– Конечно же нет, – хихикнула Андреа. – Но я не могу не согласиться, что, как говорится у поэтов, этот благородный порыв можно назвать ложью во спасение.
– Ну почему же, Андреа, – лукаво заметила Мэдди, – все зависит от того, с какой точки зрения на это смотреть. Я имею в виду, что, поскольку все человечество произошло от Адама и Евы, мы все так или иначе состоим в родстве. Разве не так?
– Это весьма оригинальная точка зрения, но я полагаю, что в ней имеется здравое зерно, – покорился Брент. Он добавил с учтивым поклоном: – У вас совершенно неординарный образ мыслей, Мэдди.
– Мистер Бейкер сию минуту явится сюда, мэм, – сообщил ставший неимоверно расторопным портье.
– Я так и думала, – величественно кивая, с высокомерной улыбкой заявила Мэдди.
Десятью минутами спустя они покинули отель с именем и адресом второго портье, которого мистер Бейкер отрекомендовал как приятеля Ральфа Магтона.
– Мэдди, вы потрясающи! – сознался Брент. – Я никогда не встречал столь искусной комбинации – суметь убедить и подчинить своей воле. Из вас вышел бы первоклассный следователь!
– Просто надо знать, когда и куда нажимать, мой милый, – небрежно взмахнула рукой Мэдди. – А это искусство приходит с возрастом.
– Хотела бы я обладать таким искусством, чтобы суметь повлиять на Ральфа, когда вся эта каша только заваривалась, – печально вздохнув, пробормотала Андреа. – Это бы уберегло нас от множества неприятностей и беспокойства.
Портье, которого звали Джимми Джонс, жил в меблированной комнате на четвертом этаже весьма неприглядного здания в нескольких кварталах от отеля. Опасаясь оставлять дам одних в экипаже в этой части города, Брент неохотно согласился, чтобы они сопровождали его наверх.
– И как я не додумался сперва отвезти вас обеих домой, а с собой захватить Кена, – пробормотал он себе под нос, с отвращением спихивая с лестницы преградившую им путь кучу мусора. – Нам здорово повезет, если, выйдя отсюда, мы найдем на месте все четыре колеса у нашей кареты.
– Время дорого, – возразила Андреа, скривившись от отвратительной вони, царившей на лестнице. – И к тому же ты наверняка слышал, как Мэдди обещала тому мальчишке в красной рубахе полдоллара за то, что он присмотрит за нашим экипажем?
– Это напоминает мне одну квартирку, которую снимал когда-то в Париже мой приятель-художник, – прокомментировала обстановку Мэдди, прижимая к носу надушенный платочек и деликатно сморкаясь. – Он был приятным малым, но со странностями. Он почему-то вбил себе в голову, что, если кто-то хочет стать истинным творцом, он должен бороться и страдать. Однако тем самым вырыл яму самому себе. Пока он жил в своей трущобе, он не был способен нарисовать даже рождественской открытки. Но, стоило ему образумиться и вернуться в богатый дом к отцу, он тут же прославился своими портретами.
Брент постучал в нужную им дверь, и в ответ раздался грубый крик:
– Пошли прочь! Я занят!
Прежде чем Брент произнес хоть слово, Андреа дала ему знак помолчать. И пропела ангельским голоском:
– Ну что ты, Джимми, дорогуша, ты же не можешь быть занят для меня?
Дверь распахнулась в тот же миг. Джимми Джонс оценил обстановку, мгновенно помрачнел и попытался тут же захлопнуть дверь у них перед носом. Брент рванулся вперед, оттеснив портье в глубь комнаты. Андреа и Мэдди следовали за ним по пятам и тут же закрыли за собой дверь.
– Я уже сказал, что ничего не знаю, – рявкнул Джонс.
– Твой босс считает иначе, – возразил Брент, глядя на него сверху вниз.
– Эх-х-х, стало быть, он ошибся. А теперь убирайтесь отсюда, у меня нет для вас времени.
– Слышишь, что сказал этот мужчина, Брент? Давай же не будем тратить попусту ни его время, ни наше. Оторви-ка ему поскорее башку, да и дело с концом, – ледяным голосом произнесла Андреа, в то время как ее глаза метали лиловые молнии.
– Да, – согласилась Мэдди. – Мне тоже кажется, что, возможно, придется перейти к конкретным действиям. Возможно, связанным с применением силы.
Джимми схватился за нож, спрятанный где-то сзади. Брент мгновенно отреагировал, неуловимым движением перехватив запястье портье. Андреа со страхом следила за короткой схваткой. Но прошло не больше двух секунд, и вот уже бесполезный нож со стуком упал на пол, а Брент заломил руку противника за спину.
– Вот так, Джимми. Возможно, это поможет тебе отвечать более охотно, – мрачно заметил Брент. – Где находится Ральф Маттон?
– Я не могу вам сказать, – простонал Джонс, – он прикончит меня за это.
Андреа продефелировала к окну, которое было распахнуто настежь.
– Джимми, как ты считаешь, падение из этого окна на мостовую будет смертельно для человека твоей комплекции? – осведомилась она, многозначительно глядя на Джимми. – Или его всего лишь изуродует?
– Это будет зависеть от того, насколько удачно он приземлится, – охотно вступила в дискуссию Мэдди.
– Почему бы нам не попытаться сбросить туда Джимми и не посмотреть, что из этого получится? – заключил Брент, толкая Джонса поближе к окну.
– Нет! Вы не можете! – взвыл Джимми. – Пожалуйста!
– Кончай трепаться, Джимми. И поторопись. Начни с того, что сообщишь нам адрес Ральфа.
Джимми назвал адрес места, расположенного не так далеко отсюда.
– Только там его больше нет! – добавил он, трясясь от пережитого испуга. – Он удрал из города прошлой ночью.
– Куда же он направился?
– На север, похоже. Он хотел успеть на ночной поезд.
– Со Стиви? – тревожно спросила Андреа.
– Без понятия. Мы виделись в баре на углу, и пацана с Ральфом не было.
– Он собирался связаться с тобой позже? Он просил тебя по-прежнему принимать в отеле посылки и письма на его имя?
– Без понятия, я ж сказал. Он ни словечка об этом не говорил.
– Ты понимаешь, что нам нельзя врать, Джимми? – предупредил Брент, слегка ослабив хватку. – Если я выясню, что ты сказал неправду, я непременно вернусь и вышвырну тебя из окна.
Он хотел было уже отпустить портье, но Мэдди посоветовала:
– Нет, пусть он скачала скажет нам имя перекупщика, с которым Ральф имел дело.
– Перекупщика? – смущенно переспросил Брент.
Андреа закатила глаза и пояснила:
– Мэдди говорит про того человека, которому Ральф продавал краденые вещи, Брент.
– О'кей, Джимми. Ты слышал, что спросили дамы? Кто скупал вещи у Ральфа?
– Его зовут Зак Уитмен. Он берет вещи под залог в своей лавке на Канал-стрит.
– Благодарю тебя, Джимми, – сказал Брент, наклонившись и подняв с пола нож. – Оказывается, ты полон полезной информации. А теперь нам пора идти, – и сильным быстрым движением он стукнул рукояткой ножа по затылку Джонса. Со стоном тот распростерся на полу у ног Брента.
– Идемте же, леди, – поторопил их Брент, подталкивая к двери. – Нам необходимо успеть проверить то, что сказал Джимми, еще до того, как он придет в себя, ведь он мог подсунуть нам сплошное вранье, а сам бросится предупредить Ральфа.
– Ха, я почему-то не думаю, что он проявит такую расторопность, – предположила Мэдди.
– Интересно, что Ральф сделает с ним, если узнает, что он его заложил? – спросила Андреа.
– Расправится.
Их не очень удивило, хотя в итоге здорово разочаровало то, что Джимми на самом деле сказал правду. Не дождавшись ни ответа ни привета на весь тот шум, который они подняли у Ральфа под дверью, Андреа просто извлекла из сумочки свои отмычки и принялась возиться с замком.
– Как, ты до сих пор таскаешь повсюду с собой эти отвратительные игрушки? – возмутился Брент, грозно глядя на нее.
– А что бы мы сейчас делали, не имей я их при себе? – холодно парировала она, и не подумав опускать взор. – А теперь утихни и дай мне сосредоточиться. И не забывай поглядывать вокруг. Не хватало только, чтобы Ральф подкрался сзади и застукал нас. Ведь, как ни крути, мы – взломщики.
Андреа даже не отдавала себе отчета в том, как безумно она надеялась обнаружить в этой берлоге Стиви, несмотря на все доводы рассудка, пока не проникла внутрь и не убедилась, что комната пуста. Здесь царил полный беспорядок и грязь. Кровать кое-как прикрывала серые от грязи простыни. Тарелки с присохшими остатками пищи громоздились вонючей горой на обеденном столе. И повсюду валялись пустые бутылки из-под виски и окурки сигарет.
– Как можно жить в такой клоаке? – осведомилась Мэдди, качая головою.
– Как он мог содержать в таких условиях Стиви? – с отвращением добавила Андреа.
Брент проверил единственный в комнате шкаф и заглянул в туалет.
– Похоже, Ральф забрал с собою все свои вещи, так что Джимми был прав. Птичка выпорхнула из гнездышка.
Андреа с тяжело бьющимся сердцем осматривала это тесное, загаженное помещение, которое Стиви вынужден был называть домом в последние несколько недель. Ни ковра, ни циновки на полу. Голые доски. Ни одной занавески не висело на мутном оконце. Ни одной картинки не оживляло ободранные стены. И ничто не напоминало о том, что здесь жил ребенок – никаких, хотя бы самых примитивных игрушек.
И тут она заметила его. Пушистый голубоватый комочек, выглядывавший из-под простыней в углу кровати. Медленно, словно во сне, она двинулась в тот конец комнаты и извлекла из-под подушки маленькую набивную игрушку. Прижав зверька к груди, она залилась слезами.
– Эту овечку я подарила Стиви, когда ему исполнился годик, – прорыдала она. – Он повсюду носил ее с собою. Он садился вместе с нею есть. Он не засыпал без нее.
Душевная мука была так сильна, что Андреа чуть не упала без чувств. Только объятия Брента вовремя спасли ее от обморока.
– Ах, Стиви, оде же ты? – рыдала она. – Куда он увез тебя? Что он с тобою сделал?
– Мы разыщем его, милая, – шептал Брент, не в силах помочь ей э ее горе, ведь он и сам не был уверен, сбудутся ли его обещания. – Мы не должны отчаиваться. Мы должны найти способ вернуть его.
ГЛАВА 24
Быстрая проверка расписания поездов показала, что из Вашингтона есть ночной поезд, идущий в северном направлении, с первой остановкой в Балтиморе. Брент купил два билета – себе и Андреа – на ближайший следующий тем же маршрутом экспресс.
Мэдди собралась было отправиться с ними, но Андреа отговорила ее.
– Кому-то ведь надо быть здесь, на случай если Ральф все-таки решится связаться с нами. Тогда он, как в прошлый раз, пошлет записку по твоему адресу.
– Ох, ну да ладно, – проворчала Мэдди. – Хоть меня вовсе не радует снова оставаться в одиночестве в этом огромном доме, не имея возможности самой участвовать в событиях. А ведь они и так ужасно редки в моем возрасте, ты же знаешь. Окружающие постоянно трясутся над моим здоровьем, как будто меня хватит удар от любой ерунды.
– А ты присмотришь за Прелестью, пока меня не будет? – спросила Андреа.
– Да, я прослежу за твоим проклятым шерстяным клубком, успокоила ее Мэдди. Она кивнула на пушистую голубую овечку, с которой Андреа не расставалась, как с талисманом, с тех пор, как забрала ее из бывшей комнаты Ральфа. – Ты, вероятно, поручишь мне заботиться и об этой зверушке тоже? Могу тебя уверить, она причинит мне гораздо меньше хлопот, чем котенок.
– Нет, – воскликнула Андреа со слезами на глазах. – Я возьму ее с собой, чтобы вручить Стиви в тот самый момент, как мы его найдем.
Перед самым отъездом Брент смог повидаться с Кеном, условившись с ним о дальнейших действиях. Кен согласился сам допросить перекупщика краденого и всю дельную информацию немедленно переправить Бренту. Кроме того, он продолжит поиски Стиви в самом Вашингтоне.
На прощанье Кен вручил Андреа с Брентом пачку свежеотпечатанных листовок, на каждой из которых красовался портрет Ральфа Маттона, сопровождаемый подробным словесным описанием негодяя. В нижнем углу каждой листовки находился и миниатюрный портрет Стиви.
– Мы расклеим это по всему городу, – сказал он. – Это должно обязательно помочь нам здесь, а вам в Балтиморе или в любом другом месте, где вам придется продолжать поиски. По крайней мере с листовками на руках вам не придется тысячи раз повторять одно и то же, объясняя, кого вы ищете, да как именно выглядит Маттон.
– Как вам удалось их сделать? – завороженно глядя на листовки, удивилась Андреа. – Поразительно, ведь это в точности он.
– Это все Шеррик, а не я, – объяснил Кен. – Это его попытка загладить свою вину за сорванную операцию на рынке.
– Он нарисовал их обоих?! – недоверчиво переспросил Брент. – Но ведь он видел их считанные секунды!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39