.. Где-то они пересекались... Но за свою службу полковник пересекался по тем или иным поводам с доброй половиной города.
"Пусть Зуб сам думает, что это за типчик!" – решил Покатилов, не собираясь забивать голову лишней информацией.
– Ну что?.. – осторожно спросил "человек". – Я свободен?..
– Я, кажется, тебе сказал! – Полковник вполне натурально изобразил обиду. Но про себя подумал: "И кто же тебя, дурачок, отпустит! Мы еще поработаем!"
– Тогда прощайте! – В голосе собеседника слышалось явное облегчение. Не дожидаясь ответа, он повесил трубку.
Полковник немного посидел, выкурил сигарету, после чего набрал номер сотового Зуба.
– Вячеслав Никитич?.. Записывайте или запоминайте. – Первый номер – Сумина Татьяна Федоровна. Кто это такая, вы, надеюсь, понимаете?.. Вот и хорошо. Второй номер принадлежит некоему Скопцову Василию Арсеньевичу...
3
Бывший подполковник Федеральной службы безопасности, а ныне успешный частный предприниматель Виктор Борисович Старыгин пребывал в некотором недоумении. Уже прошел срок очередного платежа за предоставленную в лизинг старому знакомому Сумину компьютерной системы видеонаблюдения, а деньги на счет все никак не "падали".
Наверное, в другое время это не стало бы проблемой – Виктор Борисович давно знал отставного милицейского полковника и имел основания доверять ему в полной мере.
Но так получилось, что именно в это время фирме Старыгина срочно понадобились свободные деньги и директор метался по городу, перехватывая у знакомых сколько получится. А получалось маловато...
Он уже звонил Сумину, но тот лежал дома, болел. Это понятно – не мальчик... Обещал решить вопрос с деньгами сразу же, как выйдет на работу. И наверное, вышел. Вот только теперь он вообще "потерялся". Не отвечал ни домашний, ни сотовый. Сам тоже не звонил. В фирме секретарша медовым голоском сообщала, что начальника СБ сейчас на месте нет, но она будет рада передать ему ту информацию, которую собеседник сочтет нужным оставить.
Старыгин ничего не оставлял. Никакой информации. Кто она такая, эта секретарша?.. Два метра ног и смазливое личико при куриных мозгах. О чем с ней вообще можно говорить серьезному человеку? Тем более что это дело касается только их двоих – самого Старыгина и Сумина.
Все эти "непонятки" наводили отставного подполковника на нехорошие мысли. Да, он знал Сумина как порядочного и честного мужика. Но когда это было? Когда тот еще был на службе! А "гражданка"... Она зачастую портит людей. И известны случаи, когда недавний ревностный служака, оказавшись вне системы, превращается в обыкновенного мелкого пакостника. Старыгин очень не хотел думать плохо о своем знакомом, вот только происходящее очень напоминало классическую схему "кидалова"...
Поэтому оставался один вариант – встретиться если не с самим Суминым, то с его работодателем. И Старыгин отправился в офис ЗАО "Интеграл".
– Слушаю вас?.. – Ног было меньше двух метров. А в остальном Старыгин не ошибся – симпатичная мордашка в обрамлении блондинистых локонов, дежурная белозубая улыбка и полное отсутствие мысли во взоре.
– Как бы мне увидеть Федора Михайловича Сумина?.. – спросил Старыгин. Чувствовал он себя довольно неуютно и скованно. Не приходилось как-то раньше выступать в роли просителя, "бедного родственника".
– Вы знаете, Федора Михайловича сегодня нет, – ответила секретарша. В ее глазах появилась какая-то настороженность. Но этот факт остался Старыгиным не замечен – он с преувеличенным вниманием изучал пластиковые белоснежные панели стен приемной. – Возможно, он болен и находится дома. Или будет немного погодя.
– А генеральный директор здесь? На месте? – Виктор Борисович не особенно вежливо перебил секретаршу. Он начинал злиться, в первую очередь на себя, на эту свою неуверенность в собственной правоте.
– Иосиф Миронович... А кто вы и по какому вопросу? – Все же девочка не зря получала свою зарплату. Бдительно охраняла покой шефа.
Практически не задумываясь, что и зачем он делает, отработанным за долгие годы службы жестом Старыгин извлек из кармана пенсионное удостоверение, развернул его и приблизил к личику секретарши. Такой документ девочка видела впервые в жизни, поэтому первое, на что она обратила внимание, были слова: "Федеральная служба безопасности". Опустив глаза чуть ниже, секретарша прочитала следующее: "Подполковник Старыгин Виктор Борисович". Дальше она просто не смотрела – ей хватило и того, что она увидела. Испуганно пискнув – чекистов у нас в стране было принято бояться еще с 1917 года, – девушка предложила:
– Присядьте, пожалуйста! – и включила стоящий на ее столе селектор.
Старыгин не стал ей мешать. Присаживаться тоже не стал – просто отошел на пару шагов в сторону.
– Чего надо?.. – хриплый недовольный голос, донесшийся из динамика селектора, разлетелся по всей приемной.
– Иосиф Миронович, к вам господин из ФСБ... – покосившись в сторону Старыгина, сообщила секретарша.
В динамике послышалось какое-то сдавленное бульканье, вроде как человеку в кабинете кто-то наступил ногой на горло, полностью "перекрыв кислород". Потом тот же голос, в котором уже больше были слышны испуг и растерянность, переспросил:
– Откуда?!
– Из Федеральной службы безопасности, – раздельно повторила девушка. – Подполковник Старыгин Виктор Борисович...
Должность подполковника она не назвала. Не прочитала. Да и не могла прочитать – в той графе удостоверения, где обычно указывается должность владельца, стояло слово "резерв"...
4
Изя Ковалевич впервые в жизни почувствовал собственный возраст, тот груз лет, что он нес на своих плечах. Таким разбитым и потерянным в жизни он никогда не был. Даже тогда, когда над ним "прикалывались" отвязные урки в общей камере Красногорского СИЗО.
Вся его жизнь теперь была поделена на две далеко не равные части – до и после той роковой ночи на складах фирмы. И в этой, сегодняшней, второй половине, которая полностью зачеркнула период предыдущий, ничего хорошего не было. И быть не могло.
Иосиф Миронович не мог избавиться от ощущения, что рукоятка пистолета по-прежнему остается в его ладони. По ночам к нему приходили старые знакомые, люди, которых он подставил под пули отморозков Зуба. Молча смотрели на него черными провалами глазниц, резко выделяющимися на фоне бледных, залитых кровью лиц. Изя плакал, клялся, что, втягивая их в эту авантюру, он просто не знал, какая участь уготована им Мезенцевым. Просил понять, что, если бы не он, тогда бы его самого... А они молчали и смотрели... Ковалевич просыпался среди ночи с залитым слезами лицом. Он перестал высыпаться, постоянно чувствовал себя подавленным и разбитым, перестал обращать внимание на хорошенькую и безотказную во всех отношениях личную секретаршу Ирочку, начал задумываться о самоубийстве...
Не пьющий до этого генеральный директор теперь дня не мог провести без алкоголя. Пил по-страшному на работе, дома и в гостях, не задумываясь о последствиях, – надеялся утопить в коньяке собственные страхи и гложущее чувство вины...
В тот момент, когда сработал селектор, Иосиф Миронович как раз отправился в очередной, уже не первый в этот утренний час, поход к установленному в кабинете бару. Налил в хрустальный бокал добрую порцию хорошего армянского коньяка, подхватил ломтик заранее нарезанного Иркой лимона, выдохнул воздух, собираясь залпом, одним глотком выпить содержимое бокала... Селектор противно ныл, действуя на нервы, раздражая...
Ковалевич выругался и сильно припечатал бокал к полированной полке бара. Выплеснувшиеся янтарные капли на темной полировке смотрелись пролитой кровью.
Изя подошел к столу и, нажав на кнопку, коротко бросил:
– Чего надо?!
Полученный ответ ошеломил его настолько, что он поперхнулся. Тяжело рухнув в кресло, уронил на пол лимонный ломтик, который так и оставался в его пальцах.
"Все, пришли! – Охватившее Ковалевича чувство иначе как паникой назвать было нельзя. – Попал! ФСБ – это жопа!" Сразу же были забыты все мысли о самоубийстве. Иосиф Миронович вдруг дико захотел жить. Причем не в тюремной камере, а в своей уютной квартирке.
На какое-то мгновение генеральный директор все же сумел взять себя в руки. Отдышавшись, он уточнил у Иры, из какой организации посетитель. А вдруг он ослышался?
Ответ не обнадежил. Но только деваться было некуда, и Ковалевич сдавленно пробормотал:
– Приглашай... Не держи гостя в приемной...
Через несколько секунд неслышно отворилась дверь, и на пороге возник мужчина средних лет:
– Здравствуйте.
– Здра... Кхм... Здравствуйте... – пробормотал Ковалевич. Паника охватила его с новой, невиданной силой – вошедший в полной степени соответствовал представлению Ковалевича о чекистах. Худощав и подтянут, хороший костюм нейтральной расцветки, со вкусом подобранные сорочка и галстук, короткая прическа и... холодный взгляд умных серых глаз...
"Он все знает!" – Ковалевич суетливо выпростал свое тело из кресла и бросился навстречу гостю.
– Проходите... э-э-э...
– Виктор Борисович, – представился чекист, глядя Изе прямо в глаза, и полез было в нагрудный карман за удостоверением.
Ковалевич отгородился от него пухлыми ладошками:
– Что вы, что вы!.. Как же можно!.. Разве же я!..
Гость пожал плечами и вытянул руку из кармана, так и не достав удостоверение.
– Присаживайтесь!.. – Генеральный директор пододвинул чекисту кресло. – Чай, кофе?.. А может, чуть-чуть коньячку?.. Врачи в нашем возрасте рекомендуют, хи-хи!..
Ковалевич чувствовал, что несет какую-то чушь, но не мог остановиться – он смертельно боялся этого неулыбчивого незваного гостя. А тот на предложение выпить сделал короткий, но недвусмысленный жест – нет, не буду!
"Со мной не будет! – сообразил Ковалевич. – Я – подследственный! С такими не пьют..."
– Ну, уж от кофейку вы не откажетесь, ни под каким видом! – Изя всеми силами старался оттянуть начало неприятного для него разговора. Не обращая внимания на очередной протестующий жест пришельца, прижал кнопку селектора и потребовал:
– Ирина! Быстро кофе гостю! – Подобострастно заглянул в лицо Старыгина. – Одну секундочку, ладно?
– Мне хотелось бы с вами поговорить.
– Поговорим! Конечно, поговорим! – Ковалевичу вдруг дико, до рези в глазах, захотелось в туалет. – Только... Одну минутку, ладно?
– Да ради бога! – Старыгин не понимал, чем же вызвано такое внимание со стороны директора фирмы к его персоне. "Какой вежливый и предупредительный мужик! – думал он. – Радушный хозяин. Правда, похоже на то, что много пьет..."
Ковалевич в это время выскочил в приемную – своим личным туалетом, расположенным рядом с комнатой отдыха, он при госте воспользоваться просто боялся. Растерянно оглянулся по сторонам в поисках конвоя... Но кроме возившейся около кофеварки Иры в приемной никого не было.
– Он один? – приплясывая на месте, спросил генеральный директор у секретаря.
– Заходил один... – То, что с ее работодателем происходит что-то не то, Ирина поняла сразу. Достаточно хорошо его знала.
– Понятно! – Ковалевич опрометью бросился вон из приемной.
К его удаче, в общем, предназначенном для всех сотрудников фирмы туалете никого не было...
По мере опорожнения мочевого пузыря к Ковалевичу возвращалась способность более или менее ясно мыслить.
"Надо бежать!" – думал он. Чекист допустил ошибку – выпустил его из кабинета. И возвращаться туда... Да что же он, дурак, что ли, чтобы идти, подобно предназначенной на жертву скотине, под нож? Добровольно?! Не дождетесь!
Генеральный директор быстро спустился вниз, на первый этаж здания. Не обращая внимания на недоумевающие взгляды оказавшихся в холле людей, на цыпочках подкрался к входной двери и, смешно вытягивая шею, выглянул на улицу. Никого... Нет, конечно, прохожие там были... Но присутствия крупных мордоворотов в камуфляже, масках и с автоматами в руках вблизи офисного здания не наблюдалось.
Тогда Ковалевич бегом спустился по лестнице, распахнул дверцу личной машины и, тяжело падая на сиденье рядом с водителем, прохрипел:
– Гони!
– Куда? – Водитель, немолодой уже мужик, растерянно сворачивал газету, которую читал до этого.
– Вперед, бля! – Генеральный директор не больно ткнул его пухлым кулачком в плечо. – Поехали, на хер!..
– Да едем, едем! – Водитель никогда раньше не видел хозяина таким возбужденным.
"Волга", подмигнув проезжающим оранжевым глазом поворотника, тронулась с места и, влившись в поток транспорта, покатила по улице, постепенно набирая скорость...
5
Старыгин выпил кофе, принесенный Ирой. Не потому, что очень уж хотел, а просто заняться было совершенно нечем – обещавший вернуться через минуту хозяин кабинета бесследно исчез.
Просидев минут двадцать один в пустом кабинете – секретарша не спешила тревожить опасного гостя, – отставной подполковник, чувствуя себя идиотом, решил все же выйти в приемную.
– Простите, – обратился он к Ирине, – а куда пропал Иосиф Миронович?..
– Он уехал. – Взгляд девицы не был ни смущенным, ни испуганным. Незамутненные мыслью глаза преданно смотрели на чекиста, как бы ожидая его приказаний.
– Простите, но... – Старыгин откровенно растерялся. – Как это – уехал?! Куда?!
– Не знаю. – Секретарша пожала плечами. – Сел в машину и уехал. Никому ничего не сказал.
– А он вообще будет сегодня или нет?! – Виктор Борисович не мог понять, что же здесь происходит.
– Не знаю. – Девица опять шевельнула плечиками и повторила: – Ничего никому не сказал...
– Простите... А Сумин?..
– Федора Михайловича с утра не было. И домашний телефон не отвечает...
Таким идиотом Старыгин себя никогда в жизни не чувствовал. Его лицо медленно наливалось краской стыда.
– Ладно... – наконец выдавил он. – Тогда я, наверное, пойду.
– Если хотите, можете подождать, – предложила секретарша. – Я вам еще кофе сделаю.
– Нет уж, спасибо! – отгородился Старыгин ладонью. – Мне от вашего кофе плохо будет!
– Как хотите. – Девица ни на грамм не смутилась.
– Ладно, извините, – несколько умерил тон готовый уже взорваться Старыгин. "Она же здесь ни при чем... – думал он, глядя на секретаршу. – И на нее орать..."
– До свидания. – Отставной чекист направился к двери.
– Всего доброго... – вежливо пожелала Ира, преданно глядя в прямую спину уходящему.
6
Едва дверь за подполковником закрылась, Ирина схватилась за телефон. Быстренько, по памяти, набрала какой-то номер и замерла в ожидании. Потом тот, кому она звонила, снял трубку:
– Да?..
– Вячеслав Никитич?! Это вы?! – почти обрадованно затараторила Ирина. – Тут такое дело!..
Глава 7
1
Скопцов остановился на обочине, возле своей "копейки" – с недавних пор Василий тоже перешел в разряд автовладельцев. Не для баловства и не для повышения собственного статуса в своих же глазах. Для дела. Автомобиль, как справедливо было замечено классиками, не роскошь. В условиях мегаполиса это всего лишь средство повышения мобильности.
Впрочем, это не столь уж и важно. Ну есть машина – и есть. Сейчас Василий был "загружен" несколько другими вопросами и проблемами. Он только что покинул офис фирмы "Амбер"... Или то помещение, в котором он недавно находился?
То, что увидел Скопцов внутри, напоминало старые фильмы о временах революции и Гражданской войны. Пустые кабинеты с широко распахнутыми дверями, на полу тут и там валяются какие-то бумажки, которыми играют сквозняки. И практически полное безлюдье. В офисе оставались всего несколько человек. То ли это были самые преданные сотрудники, то ли людям просто некуда было идти.
Секретарша, "хозяйка приемной" одного из немногих кабинетов, где был сохранен порядок, встретила Василия дежурной улыбкой, хотя ее взгляд был растерянным, напуганным каким-то. И Скопцов не мог не обратить на это внимания.
– Что-то случилось? – спросил он у девушки.
– Нет! – ответила та, при этом вздрогнув всем телом, а ее пальцы судорожно задвигались, сминая какой-то бумажный лист, лежащий перед ней на столе. – Все в порядке!
Да уж... Такая реакция сама по себе уже была ответом. Хранительница директорского кабинета даже не поинтересовалась, кто же он такой, этот любопытный посетитель, и чего ему тут надо.
– Простите, а я могу видеть директора? – Впрочем, Василий уже догадывался, каким будет ответ.
– А кто вы? – Девушка все же пришла в себя, опомнилась. Сработали рефлексы. – И по какому вопросу?
– Я – Скопцов. Василий Арсеньевич Скопцов. Хотел бы побеседовать с директором по вопросу северного завоза.
Последние слова были подобны удару – секретарша сразу сжалась, втянула голову в плечи и тихим жалобным голосом, почти шепотом спросила:
– Так вы из прокуратуры? Или из милиции?
– Успокойтесь. – Василий ободряюще улыбнулся. – К этим организациям я не имею никакого отношения. Я журналист.
– Геннадия Аркадьевича нет... – Секретарша готова была расплакаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
"Пусть Зуб сам думает, что это за типчик!" – решил Покатилов, не собираясь забивать голову лишней информацией.
– Ну что?.. – осторожно спросил "человек". – Я свободен?..
– Я, кажется, тебе сказал! – Полковник вполне натурально изобразил обиду. Но про себя подумал: "И кто же тебя, дурачок, отпустит! Мы еще поработаем!"
– Тогда прощайте! – В голосе собеседника слышалось явное облегчение. Не дожидаясь ответа, он повесил трубку.
Полковник немного посидел, выкурил сигарету, после чего набрал номер сотового Зуба.
– Вячеслав Никитич?.. Записывайте или запоминайте. – Первый номер – Сумина Татьяна Федоровна. Кто это такая, вы, надеюсь, понимаете?.. Вот и хорошо. Второй номер принадлежит некоему Скопцову Василию Арсеньевичу...
3
Бывший подполковник Федеральной службы безопасности, а ныне успешный частный предприниматель Виктор Борисович Старыгин пребывал в некотором недоумении. Уже прошел срок очередного платежа за предоставленную в лизинг старому знакомому Сумину компьютерной системы видеонаблюдения, а деньги на счет все никак не "падали".
Наверное, в другое время это не стало бы проблемой – Виктор Борисович давно знал отставного милицейского полковника и имел основания доверять ему в полной мере.
Но так получилось, что именно в это время фирме Старыгина срочно понадобились свободные деньги и директор метался по городу, перехватывая у знакомых сколько получится. А получалось маловато...
Он уже звонил Сумину, но тот лежал дома, болел. Это понятно – не мальчик... Обещал решить вопрос с деньгами сразу же, как выйдет на работу. И наверное, вышел. Вот только теперь он вообще "потерялся". Не отвечал ни домашний, ни сотовый. Сам тоже не звонил. В фирме секретарша медовым голоском сообщала, что начальника СБ сейчас на месте нет, но она будет рада передать ему ту информацию, которую собеседник сочтет нужным оставить.
Старыгин ничего не оставлял. Никакой информации. Кто она такая, эта секретарша?.. Два метра ног и смазливое личико при куриных мозгах. О чем с ней вообще можно говорить серьезному человеку? Тем более что это дело касается только их двоих – самого Старыгина и Сумина.
Все эти "непонятки" наводили отставного подполковника на нехорошие мысли. Да, он знал Сумина как порядочного и честного мужика. Но когда это было? Когда тот еще был на службе! А "гражданка"... Она зачастую портит людей. И известны случаи, когда недавний ревностный служака, оказавшись вне системы, превращается в обыкновенного мелкого пакостника. Старыгин очень не хотел думать плохо о своем знакомом, вот только происходящее очень напоминало классическую схему "кидалова"...
Поэтому оставался один вариант – встретиться если не с самим Суминым, то с его работодателем. И Старыгин отправился в офис ЗАО "Интеграл".
– Слушаю вас?.. – Ног было меньше двух метров. А в остальном Старыгин не ошибся – симпатичная мордашка в обрамлении блондинистых локонов, дежурная белозубая улыбка и полное отсутствие мысли во взоре.
– Как бы мне увидеть Федора Михайловича Сумина?.. – спросил Старыгин. Чувствовал он себя довольно неуютно и скованно. Не приходилось как-то раньше выступать в роли просителя, "бедного родственника".
– Вы знаете, Федора Михайловича сегодня нет, – ответила секретарша. В ее глазах появилась какая-то настороженность. Но этот факт остался Старыгиным не замечен – он с преувеличенным вниманием изучал пластиковые белоснежные панели стен приемной. – Возможно, он болен и находится дома. Или будет немного погодя.
– А генеральный директор здесь? На месте? – Виктор Борисович не особенно вежливо перебил секретаршу. Он начинал злиться, в первую очередь на себя, на эту свою неуверенность в собственной правоте.
– Иосиф Миронович... А кто вы и по какому вопросу? – Все же девочка не зря получала свою зарплату. Бдительно охраняла покой шефа.
Практически не задумываясь, что и зачем он делает, отработанным за долгие годы службы жестом Старыгин извлек из кармана пенсионное удостоверение, развернул его и приблизил к личику секретарши. Такой документ девочка видела впервые в жизни, поэтому первое, на что она обратила внимание, были слова: "Федеральная служба безопасности". Опустив глаза чуть ниже, секретарша прочитала следующее: "Подполковник Старыгин Виктор Борисович". Дальше она просто не смотрела – ей хватило и того, что она увидела. Испуганно пискнув – чекистов у нас в стране было принято бояться еще с 1917 года, – девушка предложила:
– Присядьте, пожалуйста! – и включила стоящий на ее столе селектор.
Старыгин не стал ей мешать. Присаживаться тоже не стал – просто отошел на пару шагов в сторону.
– Чего надо?.. – хриплый недовольный голос, донесшийся из динамика селектора, разлетелся по всей приемной.
– Иосиф Миронович, к вам господин из ФСБ... – покосившись в сторону Старыгина, сообщила секретарша.
В динамике послышалось какое-то сдавленное бульканье, вроде как человеку в кабинете кто-то наступил ногой на горло, полностью "перекрыв кислород". Потом тот же голос, в котором уже больше были слышны испуг и растерянность, переспросил:
– Откуда?!
– Из Федеральной службы безопасности, – раздельно повторила девушка. – Подполковник Старыгин Виктор Борисович...
Должность подполковника она не назвала. Не прочитала. Да и не могла прочитать – в той графе удостоверения, где обычно указывается должность владельца, стояло слово "резерв"...
4
Изя Ковалевич впервые в жизни почувствовал собственный возраст, тот груз лет, что он нес на своих плечах. Таким разбитым и потерянным в жизни он никогда не был. Даже тогда, когда над ним "прикалывались" отвязные урки в общей камере Красногорского СИЗО.
Вся его жизнь теперь была поделена на две далеко не равные части – до и после той роковой ночи на складах фирмы. И в этой, сегодняшней, второй половине, которая полностью зачеркнула период предыдущий, ничего хорошего не было. И быть не могло.
Иосиф Миронович не мог избавиться от ощущения, что рукоятка пистолета по-прежнему остается в его ладони. По ночам к нему приходили старые знакомые, люди, которых он подставил под пули отморозков Зуба. Молча смотрели на него черными провалами глазниц, резко выделяющимися на фоне бледных, залитых кровью лиц. Изя плакал, клялся, что, втягивая их в эту авантюру, он просто не знал, какая участь уготована им Мезенцевым. Просил понять, что, если бы не он, тогда бы его самого... А они молчали и смотрели... Ковалевич просыпался среди ночи с залитым слезами лицом. Он перестал высыпаться, постоянно чувствовал себя подавленным и разбитым, перестал обращать внимание на хорошенькую и безотказную во всех отношениях личную секретаршу Ирочку, начал задумываться о самоубийстве...
Не пьющий до этого генеральный директор теперь дня не мог провести без алкоголя. Пил по-страшному на работе, дома и в гостях, не задумываясь о последствиях, – надеялся утопить в коньяке собственные страхи и гложущее чувство вины...
В тот момент, когда сработал селектор, Иосиф Миронович как раз отправился в очередной, уже не первый в этот утренний час, поход к установленному в кабинете бару. Налил в хрустальный бокал добрую порцию хорошего армянского коньяка, подхватил ломтик заранее нарезанного Иркой лимона, выдохнул воздух, собираясь залпом, одним глотком выпить содержимое бокала... Селектор противно ныл, действуя на нервы, раздражая...
Ковалевич выругался и сильно припечатал бокал к полированной полке бара. Выплеснувшиеся янтарные капли на темной полировке смотрелись пролитой кровью.
Изя подошел к столу и, нажав на кнопку, коротко бросил:
– Чего надо?!
Полученный ответ ошеломил его настолько, что он поперхнулся. Тяжело рухнув в кресло, уронил на пол лимонный ломтик, который так и оставался в его пальцах.
"Все, пришли! – Охватившее Ковалевича чувство иначе как паникой назвать было нельзя. – Попал! ФСБ – это жопа!" Сразу же были забыты все мысли о самоубийстве. Иосиф Миронович вдруг дико захотел жить. Причем не в тюремной камере, а в своей уютной квартирке.
На какое-то мгновение генеральный директор все же сумел взять себя в руки. Отдышавшись, он уточнил у Иры, из какой организации посетитель. А вдруг он ослышался?
Ответ не обнадежил. Но только деваться было некуда, и Ковалевич сдавленно пробормотал:
– Приглашай... Не держи гостя в приемной...
Через несколько секунд неслышно отворилась дверь, и на пороге возник мужчина средних лет:
– Здравствуйте.
– Здра... Кхм... Здравствуйте... – пробормотал Ковалевич. Паника охватила его с новой, невиданной силой – вошедший в полной степени соответствовал представлению Ковалевича о чекистах. Худощав и подтянут, хороший костюм нейтральной расцветки, со вкусом подобранные сорочка и галстук, короткая прическа и... холодный взгляд умных серых глаз...
"Он все знает!" – Ковалевич суетливо выпростал свое тело из кресла и бросился навстречу гостю.
– Проходите... э-э-э...
– Виктор Борисович, – представился чекист, глядя Изе прямо в глаза, и полез было в нагрудный карман за удостоверением.
Ковалевич отгородился от него пухлыми ладошками:
– Что вы, что вы!.. Как же можно!.. Разве же я!..
Гость пожал плечами и вытянул руку из кармана, так и не достав удостоверение.
– Присаживайтесь!.. – Генеральный директор пододвинул чекисту кресло. – Чай, кофе?.. А может, чуть-чуть коньячку?.. Врачи в нашем возрасте рекомендуют, хи-хи!..
Ковалевич чувствовал, что несет какую-то чушь, но не мог остановиться – он смертельно боялся этого неулыбчивого незваного гостя. А тот на предложение выпить сделал короткий, но недвусмысленный жест – нет, не буду!
"Со мной не будет! – сообразил Ковалевич. – Я – подследственный! С такими не пьют..."
– Ну, уж от кофейку вы не откажетесь, ни под каким видом! – Изя всеми силами старался оттянуть начало неприятного для него разговора. Не обращая внимания на очередной протестующий жест пришельца, прижал кнопку селектора и потребовал:
– Ирина! Быстро кофе гостю! – Подобострастно заглянул в лицо Старыгина. – Одну секундочку, ладно?
– Мне хотелось бы с вами поговорить.
– Поговорим! Конечно, поговорим! – Ковалевичу вдруг дико, до рези в глазах, захотелось в туалет. – Только... Одну минутку, ладно?
– Да ради бога! – Старыгин не понимал, чем же вызвано такое внимание со стороны директора фирмы к его персоне. "Какой вежливый и предупредительный мужик! – думал он. – Радушный хозяин. Правда, похоже на то, что много пьет..."
Ковалевич в это время выскочил в приемную – своим личным туалетом, расположенным рядом с комнатой отдыха, он при госте воспользоваться просто боялся. Растерянно оглянулся по сторонам в поисках конвоя... Но кроме возившейся около кофеварки Иры в приемной никого не было.
– Он один? – приплясывая на месте, спросил генеральный директор у секретаря.
– Заходил один... – То, что с ее работодателем происходит что-то не то, Ирина поняла сразу. Достаточно хорошо его знала.
– Понятно! – Ковалевич опрометью бросился вон из приемной.
К его удаче, в общем, предназначенном для всех сотрудников фирмы туалете никого не было...
По мере опорожнения мочевого пузыря к Ковалевичу возвращалась способность более или менее ясно мыслить.
"Надо бежать!" – думал он. Чекист допустил ошибку – выпустил его из кабинета. И возвращаться туда... Да что же он, дурак, что ли, чтобы идти, подобно предназначенной на жертву скотине, под нож? Добровольно?! Не дождетесь!
Генеральный директор быстро спустился вниз, на первый этаж здания. Не обращая внимания на недоумевающие взгляды оказавшихся в холле людей, на цыпочках подкрался к входной двери и, смешно вытягивая шею, выглянул на улицу. Никого... Нет, конечно, прохожие там были... Но присутствия крупных мордоворотов в камуфляже, масках и с автоматами в руках вблизи офисного здания не наблюдалось.
Тогда Ковалевич бегом спустился по лестнице, распахнул дверцу личной машины и, тяжело падая на сиденье рядом с водителем, прохрипел:
– Гони!
– Куда? – Водитель, немолодой уже мужик, растерянно сворачивал газету, которую читал до этого.
– Вперед, бля! – Генеральный директор не больно ткнул его пухлым кулачком в плечо. – Поехали, на хер!..
– Да едем, едем! – Водитель никогда раньше не видел хозяина таким возбужденным.
"Волга", подмигнув проезжающим оранжевым глазом поворотника, тронулась с места и, влившись в поток транспорта, покатила по улице, постепенно набирая скорость...
5
Старыгин выпил кофе, принесенный Ирой. Не потому, что очень уж хотел, а просто заняться было совершенно нечем – обещавший вернуться через минуту хозяин кабинета бесследно исчез.
Просидев минут двадцать один в пустом кабинете – секретарша не спешила тревожить опасного гостя, – отставной подполковник, чувствуя себя идиотом, решил все же выйти в приемную.
– Простите, – обратился он к Ирине, – а куда пропал Иосиф Миронович?..
– Он уехал. – Взгляд девицы не был ни смущенным, ни испуганным. Незамутненные мыслью глаза преданно смотрели на чекиста, как бы ожидая его приказаний.
– Простите, но... – Старыгин откровенно растерялся. – Как это – уехал?! Куда?!
– Не знаю. – Секретарша пожала плечами. – Сел в машину и уехал. Никому ничего не сказал.
– А он вообще будет сегодня или нет?! – Виктор Борисович не мог понять, что же здесь происходит.
– Не знаю. – Девица опять шевельнула плечиками и повторила: – Ничего никому не сказал...
– Простите... А Сумин?..
– Федора Михайловича с утра не было. И домашний телефон не отвечает...
Таким идиотом Старыгин себя никогда в жизни не чувствовал. Его лицо медленно наливалось краской стыда.
– Ладно... – наконец выдавил он. – Тогда я, наверное, пойду.
– Если хотите, можете подождать, – предложила секретарша. – Я вам еще кофе сделаю.
– Нет уж, спасибо! – отгородился Старыгин ладонью. – Мне от вашего кофе плохо будет!
– Как хотите. – Девица ни на грамм не смутилась.
– Ладно, извините, – несколько умерил тон готовый уже взорваться Старыгин. "Она же здесь ни при чем... – думал он, глядя на секретаршу. – И на нее орать..."
– До свидания. – Отставной чекист направился к двери.
– Всего доброго... – вежливо пожелала Ира, преданно глядя в прямую спину уходящему.
6
Едва дверь за подполковником закрылась, Ирина схватилась за телефон. Быстренько, по памяти, набрала какой-то номер и замерла в ожидании. Потом тот, кому она звонила, снял трубку:
– Да?..
– Вячеслав Никитич?! Это вы?! – почти обрадованно затараторила Ирина. – Тут такое дело!..
Глава 7
1
Скопцов остановился на обочине, возле своей "копейки" – с недавних пор Василий тоже перешел в разряд автовладельцев. Не для баловства и не для повышения собственного статуса в своих же глазах. Для дела. Автомобиль, как справедливо было замечено классиками, не роскошь. В условиях мегаполиса это всего лишь средство повышения мобильности.
Впрочем, это не столь уж и важно. Ну есть машина – и есть. Сейчас Василий был "загружен" несколько другими вопросами и проблемами. Он только что покинул офис фирмы "Амбер"... Или то помещение, в котором он недавно находился?
То, что увидел Скопцов внутри, напоминало старые фильмы о временах революции и Гражданской войны. Пустые кабинеты с широко распахнутыми дверями, на полу тут и там валяются какие-то бумажки, которыми играют сквозняки. И практически полное безлюдье. В офисе оставались всего несколько человек. То ли это были самые преданные сотрудники, то ли людям просто некуда было идти.
Секретарша, "хозяйка приемной" одного из немногих кабинетов, где был сохранен порядок, встретила Василия дежурной улыбкой, хотя ее взгляд был растерянным, напуганным каким-то. И Скопцов не мог не обратить на это внимания.
– Что-то случилось? – спросил он у девушки.
– Нет! – ответила та, при этом вздрогнув всем телом, а ее пальцы судорожно задвигались, сминая какой-то бумажный лист, лежащий перед ней на столе. – Все в порядке!
Да уж... Такая реакция сама по себе уже была ответом. Хранительница директорского кабинета даже не поинтересовалась, кто же он такой, этот любопытный посетитель, и чего ему тут надо.
– Простите, а я могу видеть директора? – Впрочем, Василий уже догадывался, каким будет ответ.
– А кто вы? – Девушка все же пришла в себя, опомнилась. Сработали рефлексы. – И по какому вопросу?
– Я – Скопцов. Василий Арсеньевич Скопцов. Хотел бы побеседовать с директором по вопросу северного завоза.
Последние слова были подобны удару – секретарша сразу сжалась, втянула голову в плечи и тихим жалобным голосом, почти шепотом спросила:
– Так вы из прокуратуры? Или из милиции?
– Успокойтесь. – Василий ободряюще улыбнулся. – К этим организациям я не имею никакого отношения. Я журналист.
– Геннадия Аркадьевича нет... – Секретарша готова была расплакаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34