В руке зажато серебряное распятие. Чтобы выйти к детям, ему пришлось собрать все свое мужество и остаток достоинства. Он надеялся, что, гордо выпрямившись и надменно вскинув голову, сумеет побороть свой страх. Долф быстрым шагом направился к мальчишке и подал ему руку. Они стояли рядом на виду у ребят, которые грызли орехи и яблоки, отщипывали хлеб.Марике протянула Николасу половину булки, и тот принял, поблагодарив девочку кивком.Раны Николаса были не столь серьезными, как опасался Долф. В тот страшный день металлическая кольчуга прикрыла его плечи и грудь, хотя разъяренные дети исцарапали ему лицо. Лоб его пересекал глубокий шрам, подбитый глаз почти полностью заплыл, правая щека вздулась и покраснела, а в общем, пустяки!— Дети! — обратился к собравшимся Николас. — Все, что случилось, превосходит мое разумение. Я думал, Господь покинул меня, но нет, Господь лишь не пожелал явить чудо перед воинством, в рядах которого были мошенники и лжецы. Я слышал, что Ансельм мертв, а Йоханнес готовится сопровождать детей в обратный путь. Вам известно повеление герцога: кто хочет, пусть возвращается в Германию. Но я слышал также, что Ансельм обманом завлек нас совсем к другому морю, что Иерусалим лежит далеко к востоку отсюда. А потому — внемлите мне, дети, — тот, кому не по душе странствия, пусть остается в Генуе или отправляется домой вместе с Йоханнесом, но те, в ком еще живет надежда увидеть Иерусалим, следуйте за мной. Я приведу вас к далекому морю на востоке, и там Господь явит свое чудо.Долф обомлел. Тысячи ребят вокруг него кричали, обезумев от радости:— Веди нас, Николас!Что же вновь разожгло угасший было энтузиазм ребят?Все та же сказка? Нет… Навряд ли кто-нибудь из них до сих пор рассчитывает на чудеса. Просто-напросто они не хотят возвращаться. Соблазны и трудности походной жизни увлекают их гораздо больше. Месяц за месяцем их жизнь заполняло одно лишь движение вперед, к заветной цели, и это движение не остановить, пока не пройдут они всю землю до самого конца, если только не встретят раньше свой собственный конец.Долф отметил, к своему удивлению, что в обратный путь вызвались только малыши, а из ребят постарше — самые робкие и несмелые, но среди них он не увидел маленького Тисса, который до сих пор с воинственным кличем рвался в бой с сарацинами. Не было среди них ни Франка, ни Петера, ни Фриды, не повернули назад Берто, Карл, Марта…Напрасно Долф подступал с уговорами к своей маленькой подопечной.— Для чего мне возвращаться в Кельн? — с несчастным видом отвечала ему Марике.Долф вздохнул. Девочке некуда было возвращаться.— Тогда оставайся в Генуе, поступишь камеристкой к Хильде, она поможет тебе, вы же подруги.Марике решительно тряхнула головой. Нет, Генуя не для нее, этот громадный город ничуть не лучше того, в котором она появилась на свет: кривые улочки, широкие площади перед соборами, толпы горожан, которые скользят равнодушными взорами по толпе нищих и калек, а то и просто отворачиваются от них. Все это ей знакомо: толчея и давка, воровство, постоянное чувство опасности и ни капли милосердия. Разве милосердие руководило генуэзскими богачами, которые поторопились собрать продовольствие и деньги для детей? Нет, они спешили избавиться от маленьких крестоносцев. Собственной корысти ради позаботились они о судьбе несчастных, сбившихся с пути, оставаясь глухими к мольбам нищих в собственном городе.— Если Николас поведет нас, я пойду с ним, — твердо сказала она.— А мне что прикажешь делать? — поинтересовался Долф.— Я думала, ты идешь в Болонью вместе с Леонардо.— Леонардо хочет сначала навестить родителей в Пизе, а уж на следующий год отправиться в Болонью.Леонардо поверг Долфа в немалое изумление, решив пройти вместе с крестоносцами еще часть пути. Перемену своих планов он объяснил с легкостью:— Я не видел свою семью уже много лет, но раз мы оказались поблизости, я должен повидать мать.Так ли все на самом деле? Долф не мог понять товарища, хоть успел привыкнуть к тому, что люди средневековья часто говорят одно, а на уме у них совсем другое. До сих пор он не замечал у Леонардо тоски по дому. Неужели студент остается с ребятами из-за Марике?— Пойдем с нами, — уговаривала Долфа Марике.Он согласился. А что ему еще было делать?Армия крестоносцев, вошедшая снова в предгорья Апеннин, насчитывала теперь около пяти тысяч человек — все еще немало, и внушительная численность детского воинства ограждала его от нападений жителей этих мест. Теперь, когда от колонны оторвались малыши, трусы и нытики, воинство, заметно поредевшее, казалось сильным, как никогда прежде. Тысячи сорванцов, которые уже ни перед чем не дрогнут, с песнями шли по земле Италии, делая привалы, чтобы наловить рыбы или пострелять дичи. Они двигались не спеша, торопить их больше было некому.С ними вместе шел дон Тадеуш; из знатных отпрысков лишь двое продолжили путь на восток: надменная и честолюбивая Матильда, которая мечтала стать королевой Иерусалима вместо Хильды, и Бертольд, младший сын обедневшего рыцаря, болезненно застенчивый и пугливый от природы. Он и домой-то не вернулся из страха, ведь в свое время он сбежал из отцовского замка, потому что его обижали старшие братья. И вот теперь он брел на восток вместе с крестоносцами, молчаливый, робкий, подавленный.Они вступили на землю Тосканы. Тоскана — область в Центральной Италии.
Впереди шествовал Николас, как признанный вожак, за ним нестройными рядами тянулись отвыкшие от порядка крестоносцы.Когда представлялся удобный случай, они промышляли воровством либо попрошайничали. В этой малонаселенной местности они чувствовали себя вольготно: воровали кур, поросят и коз, рвали с деревьев яблоки и опустошали поля.Случалось, между ними вспыхивали жестокие схватки за право командовать небольшим отрядом. Теперь они не признавали запретов и правил. А как потешались они над обозленными селянами, надутыми рыцарями, негодующими торговцами и священниками, призывавшими на них громы небесные!От фокусов, которые они придумывали, отец Тадеуш морщился, зато Долф забавлялся от души. Завидев городские башни или большое селение, ребята вмиг прекращали баловство и напускали на себя чинный вид маленьких святош, направляющихся в Святую землю: руки умильно сложены, глаза воздеты к небесам, каждый шаг сопровождается пением и бормотанием молитв. Одним словом, нестройная толпа приобретала трогательный вид, впоследствии описанный в исторических хрониках. Они корчили страдальческие физиономии, демонстрировали свои ужасающие лохмотья и подтянутые животы. Они без конца твердили об ужасах пути и притворялись вконец обессиленными. Набожные жители благословенного тосканского края принимали их жалобы близко к сердцу, ребят завалили хлебом и пирожками, к месту привала путников тянулись телеги, груженные бочками с питьевой водой и копчеными окороками. Откуда взялись тревожные слухи о толпах воришек и попрошаек, недоумевали тосканцы? Это же тихие, богобоязненные дети, души которых озаряет пламя веры Христовой.Кому пришла в голову эта затея? Долф подозревал, что главным зачинщиком был Петер, который обладал большим запасом изобретательности и не обременял себя угрызениями совести…Стоило ребятам отойти подальше от города, бесшабашно веселое настроение вновь охватывало их. Вот это жизнь! Свежий ветерок, пролетавший меж холмистыми грядами, приносил им сладкое дыхание свободы. Солнечные лучи ласково согревали их. Украсив себя венками из полевых цветов и трав, навсегда позабыв о своих страхах, ребята бесстрашно и неудержимо рвались вперед, только вперед. Случалось им проходить мимо изумительных уголков природы, которые покоряли даже равнодушных к ней детей средневековья. Прозрачное озеро, окаймленное живописными берегами; речка, несущая обильные воды мимо пойм и заливных лугов и прихотливо огибающая сплошь поросшие лесом кручи. Вот бы остаться здесь навсегда! К чему искать Иерусалим, если земной рай уже обретен в этих краях?Многие из них отказывались идти дальше. Они строили хижины, ловили диких коз и приручали их — словом, начинали новую жизнь. Удастся ли поселенцам выжить в этих местах, Долф не знал. Иной раз сомнения одолевали его, хотелось самому остаться с ребятами, помочь им наладить сельскую жизнь. Но те, кто решил осесть на этой земле, больше не нуждались в его опеке: за время длительного странствия они привыкли сами заботиться о себе.И хоть здешнему лету, казалось, не будет конца, они хорошо помнили долгие северные зимы, голодные и холодные. Возможно, и в райских долинах Тосканы наступит зима, готовиться к ней нужно заранее: поставить домишко для себя и стойло для скота, обнести поселение частоколом, запастись едой. Если дома некоторые из них и отлынивали от работы, то поход отучил их лениться. Они трудились не покладая рук и с радостью смотрели на плоды своего труда, ибо трудились для себя.Города, возносившиеся над просторными долинами, манили детей не меньше, чем плодородные нивы. Величественные, словно из волшебной сказки, башни сверкали в лучах южного солнца. Жители этих городов отличались независимым нравом и не желали подчиняться никому.Соседние города постоянно враждовали между собой, принимая то сторону папы, то императора, пока оба властителя пребывали в состоянии войны, но ни за какие сокровища эти города-крепости не поступились бы своей свободой. Города Италии, и в особенности Тосканы, в это время достигли расцвета, их жители развивали ремесла, расширяли свои торговые связи, открывали все новые источники богатства. Лихорадочное предвкушение неизведанного захватывало каждого. Вот где нужны сильные и умелые руки, молодые, горячие, кипящие отвагой сердца. Очень многие ребята, не устояв перед соблазнами города, задерживались там.Колонна крестоносцев сильно уменьшилась, однако Николас как будто не замечал этого. Да видел ли он вообще, что происходит вокруг него? Он жил мечтой о Белокаменном Городе и не осознавал, что крестоносцев эта мечта больше не увлекает.Долфу хотелось, чтобы путь до Пизы продлился как можно дольше, ведь ему придется разлучиться с Леонардо.Однако всему наступает конец, и они все-таки пришли в Пизу.За год до того Долф побывал в этом городе с родителями во время каникул. Тогда это знаменитое историческое место разочаровало его: так, провинциальный городишко. В городе толкались сотни туристов, жаждавших увидеть Пизанскую башню. Они не задерживались здесь, обходили Площадь Чудес и отправлялись дальше, поскольку ничем иным город заинтересовать не мог. Руины, которые довелось видеть Долфу на месте этих стен и мощного фундамента, лишь смутно напоминали о временах расцвета.Но сейчас, в начале тринадцатого века, Пиза была центром, в котором сходились важнейшие пути, городом, более могущественным, нежели Флоренция, более величественным, чем Рим, и более многолюдным, чем Генуя. Собор с наклонной башней был уже воздвигнут.Теперь город открылся перед ними во всем своем блеске.Впечатление было необыкновенное. Что за чудесный город! Леонардо уговаривал друга остаться и воспользоваться гостеприимством его семейства. Заманчиво…— А как же Марике?— Она тоже может остановиться у меня в доме.— Как же я оставлю ребят?Но это была не единственная причина, по которой он отказался от приглашения Леонардо. Конечно, Италия тринадцатого века бесконечно увлекательна и так не похожа на ту Италию, где он бывал раньше с отцом и мамой. Прекрасная, неизведанная, полная неожиданностей страна. Среди тосканских холмов ребята то и дело натыкались на полуразрушенную виллу времен Древнего Рима или храм, пришедший в запустение. Чистые, незамутненные реки, узкие, покрытые белой пылью дороги, каждый поворот которых обещал новые, удивительные открытия.На вершинах складчатых холмов красовались одинокие замки или ютились скромные селения; на склонах, покрытых сочной зеленью, паслись стада коз и овец. Ни гула самолетов в небе, ни автомобильного скрежета колес. Вся эта земля дышала покоем, тишиной, словно бы вслушиваясь в музыку природы. Краюха хлеба здесь слаще на вкус, чем самые изысканные пирожные, мясо диких индеек, подстреленных в дубраве, несравнимо ни с одним кушаньем, известным Долфу. Воздух наполняли птичьи трели, стрекотание кузнечиков, возгласы поселян. Пройдешь еще несколько миль вперед — и оглушит внезапная тишина знойного полдня, и приветят недвижимые сосны-великаны, благоухающие разнотравьем перелески, в которых роились тучи бабочек, пчел, мохнатых шмелей. Вот эта звенящая убаюкивающая тишина, дотоле незнакомая Долфу, и притягивала его.Свободную жизнь странника, которую он познал здесь, он не променял бы на любые соблазны города. Пусть могущественная Пиза пленяет своим великолепием, пусть на улицах и площадях кипит жизнь — Пиза остается средневековым городом с его вопиющими контрастами, городом, кишащим крысами и паразитами, пристанищем нищих и бродяг, постоянно втянутым в кровопролитные стычки, отталкивающим своей надменностью, невежеством и бесстыдством. Нет, здесь не почувствуешь себя дома.Расставание друзей было грустным. Марике пролила несколько слезинок и пробормотала:— О Леонардо, мы будем так скучать без тебя!Петер и Франк молча пожали студенту руку. Берто обнял его со словами:— Помни о Каролюсе!Колонна держала путь на юго-восток, далеко позади оставались сияющие под солнцем горные кряжи, леса и топи. Сколько их было теперь? Тысячи две, от силы. Очень многие остались в Пизе, несколько больших отрядов вышли в направлении Флоренции, находившейся примерно в двух днях пути отсюда. Прошел слух, что Флоренции необходимы рабочие руки: город спешно вооружался, готовясь к войне. Вскоре в Центральной Италии перестали быть редкостью стайки немецких детей, которые бродили в поисках работы, еды и крыши, объясняясь на ломаном тосканском наречии. Они быстро приживались здесь и смешивались с местными жителями.Воинство крестоносцев, вступившее в начале сентября в итальянскую провинцию Умбрия, составляло около полутора тысяч бродяг, отощавших и готовых на все. В ЗАПАДНЕ Тяжелые времена настали для путников.Лето близилось к концу; крестьяне убирали урожай с полей и засыпали его в закрома, которые охраняли, вооружившись вилами и ножами. Фрукты с деревьев собраны. Крестьяне, объединившись по нескольку человек, прочесывали поля и охотничьи угодья, и горе тем воришкам, что попадались на месте преступления. Дичь, поднятая многолюдными, шумными облавами, перестала быть легкой добычей. Призрак голода снова замаячил перед крестоносцами.По ничто не могло помешать им любоваться красотой тех мест, по которым пролегал их путь. Отлогие пригорки, расшитые цветочным ковром; жнивье на полях; тронутая желтизной и отливающая золотом под лучами солнца листва деревьев; лазурная гладь озер, над которыми кружились, собираясь в далекий путь, стаи перелетных птиц.Долф не мог оторвать глаз от великолепия осеннего ландшафта, открывавшегося в новом блеске за каждым поворотом дороги.Сверкающим алмазом поблескивало меж холмистыми склонами озеро Тразимено. Ребятам уже приходилось слышать о рыбном богатстве этого озера и его удобном расположении. Они вышли к нему, почти не плутая кружными тропами. Полторы тысячи изголодавшихся детей — серьезная ударная сила, на этот счет у владельца замка Тразимено не могло оставаться никаких сомнений.Граф Лудовико Тразимено ввязался в войну с городом Перуджа, и помимо того ему досаждали собственные крестьяне, поднявшие мятеж. В ярости от того, что ему приходится воевать на два фронта, граф вознамерился подвергнуть непокорную деревенщину жестокой каре и послал своих рыцарей проучить селян. Вырезанный домашний скот, пепелища на месте домов и амбаров должны были показать мятежникам, что с графом шутки плохи. Крестьяне и не думали сдаваться, но они хорошо понимали, что без помощи соседних городов им не пережить зиму в разоренном селении. Тогда они снеслись с жителями города Перуджа, готовыми любой ценой навредить графу Лудовико, который лишил свободных горожан права ловить рыбу в озере и без зазрения совести обирал торговые караваны на дорогах, связывающих Перуджу и Флоренцию.Еще за несколько часов до того, как ничего не подозревающие дети появились на берегах озера, шпионы донесли графу, что из ворот Перуджи вышло огромное войско и направилось к владениям графа. В это же самое время с тыла к замку подбирались несколько сот жаждавших мщения крестьян, которым теперь нечего было терять, а потому они приготовились биться до последнего. Замок Тразимено, построенный на песчаной косе и с трех сторон окруженный водой, был хорошо защищен от любого противника, но выдержит ли он нападение с двух флангов одновременно?А тут еще словно из-под земли явилась целая армия детей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Впереди шествовал Николас, как признанный вожак, за ним нестройными рядами тянулись отвыкшие от порядка крестоносцы.Когда представлялся удобный случай, они промышляли воровством либо попрошайничали. В этой малонаселенной местности они чувствовали себя вольготно: воровали кур, поросят и коз, рвали с деревьев яблоки и опустошали поля.Случалось, между ними вспыхивали жестокие схватки за право командовать небольшим отрядом. Теперь они не признавали запретов и правил. А как потешались они над обозленными селянами, надутыми рыцарями, негодующими торговцами и священниками, призывавшими на них громы небесные!От фокусов, которые они придумывали, отец Тадеуш морщился, зато Долф забавлялся от души. Завидев городские башни или большое селение, ребята вмиг прекращали баловство и напускали на себя чинный вид маленьких святош, направляющихся в Святую землю: руки умильно сложены, глаза воздеты к небесам, каждый шаг сопровождается пением и бормотанием молитв. Одним словом, нестройная толпа приобретала трогательный вид, впоследствии описанный в исторических хрониках. Они корчили страдальческие физиономии, демонстрировали свои ужасающие лохмотья и подтянутые животы. Они без конца твердили об ужасах пути и притворялись вконец обессиленными. Набожные жители благословенного тосканского края принимали их жалобы близко к сердцу, ребят завалили хлебом и пирожками, к месту привала путников тянулись телеги, груженные бочками с питьевой водой и копчеными окороками. Откуда взялись тревожные слухи о толпах воришек и попрошаек, недоумевали тосканцы? Это же тихие, богобоязненные дети, души которых озаряет пламя веры Христовой.Кому пришла в голову эта затея? Долф подозревал, что главным зачинщиком был Петер, который обладал большим запасом изобретательности и не обременял себя угрызениями совести…Стоило ребятам отойти подальше от города, бесшабашно веселое настроение вновь охватывало их. Вот это жизнь! Свежий ветерок, пролетавший меж холмистыми грядами, приносил им сладкое дыхание свободы. Солнечные лучи ласково согревали их. Украсив себя венками из полевых цветов и трав, навсегда позабыв о своих страхах, ребята бесстрашно и неудержимо рвались вперед, только вперед. Случалось им проходить мимо изумительных уголков природы, которые покоряли даже равнодушных к ней детей средневековья. Прозрачное озеро, окаймленное живописными берегами; речка, несущая обильные воды мимо пойм и заливных лугов и прихотливо огибающая сплошь поросшие лесом кручи. Вот бы остаться здесь навсегда! К чему искать Иерусалим, если земной рай уже обретен в этих краях?Многие из них отказывались идти дальше. Они строили хижины, ловили диких коз и приручали их — словом, начинали новую жизнь. Удастся ли поселенцам выжить в этих местах, Долф не знал. Иной раз сомнения одолевали его, хотелось самому остаться с ребятами, помочь им наладить сельскую жизнь. Но те, кто решил осесть на этой земле, больше не нуждались в его опеке: за время длительного странствия они привыкли сами заботиться о себе.И хоть здешнему лету, казалось, не будет конца, они хорошо помнили долгие северные зимы, голодные и холодные. Возможно, и в райских долинах Тосканы наступит зима, готовиться к ней нужно заранее: поставить домишко для себя и стойло для скота, обнести поселение частоколом, запастись едой. Если дома некоторые из них и отлынивали от работы, то поход отучил их лениться. Они трудились не покладая рук и с радостью смотрели на плоды своего труда, ибо трудились для себя.Города, возносившиеся над просторными долинами, манили детей не меньше, чем плодородные нивы. Величественные, словно из волшебной сказки, башни сверкали в лучах южного солнца. Жители этих городов отличались независимым нравом и не желали подчиняться никому.Соседние города постоянно враждовали между собой, принимая то сторону папы, то императора, пока оба властителя пребывали в состоянии войны, но ни за какие сокровища эти города-крепости не поступились бы своей свободой. Города Италии, и в особенности Тосканы, в это время достигли расцвета, их жители развивали ремесла, расширяли свои торговые связи, открывали все новые источники богатства. Лихорадочное предвкушение неизведанного захватывало каждого. Вот где нужны сильные и умелые руки, молодые, горячие, кипящие отвагой сердца. Очень многие ребята, не устояв перед соблазнами города, задерживались там.Колонна крестоносцев сильно уменьшилась, однако Николас как будто не замечал этого. Да видел ли он вообще, что происходит вокруг него? Он жил мечтой о Белокаменном Городе и не осознавал, что крестоносцев эта мечта больше не увлекает.Долфу хотелось, чтобы путь до Пизы продлился как можно дольше, ведь ему придется разлучиться с Леонардо.Однако всему наступает конец, и они все-таки пришли в Пизу.За год до того Долф побывал в этом городе с родителями во время каникул. Тогда это знаменитое историческое место разочаровало его: так, провинциальный городишко. В городе толкались сотни туристов, жаждавших увидеть Пизанскую башню. Они не задерживались здесь, обходили Площадь Чудес и отправлялись дальше, поскольку ничем иным город заинтересовать не мог. Руины, которые довелось видеть Долфу на месте этих стен и мощного фундамента, лишь смутно напоминали о временах расцвета.Но сейчас, в начале тринадцатого века, Пиза была центром, в котором сходились важнейшие пути, городом, более могущественным, нежели Флоренция, более величественным, чем Рим, и более многолюдным, чем Генуя. Собор с наклонной башней был уже воздвигнут.Теперь город открылся перед ними во всем своем блеске.Впечатление было необыкновенное. Что за чудесный город! Леонардо уговаривал друга остаться и воспользоваться гостеприимством его семейства. Заманчиво…— А как же Марике?— Она тоже может остановиться у меня в доме.— Как же я оставлю ребят?Но это была не единственная причина, по которой он отказался от приглашения Леонардо. Конечно, Италия тринадцатого века бесконечно увлекательна и так не похожа на ту Италию, где он бывал раньше с отцом и мамой. Прекрасная, неизведанная, полная неожиданностей страна. Среди тосканских холмов ребята то и дело натыкались на полуразрушенную виллу времен Древнего Рима или храм, пришедший в запустение. Чистые, незамутненные реки, узкие, покрытые белой пылью дороги, каждый поворот которых обещал новые, удивительные открытия.На вершинах складчатых холмов красовались одинокие замки или ютились скромные селения; на склонах, покрытых сочной зеленью, паслись стада коз и овец. Ни гула самолетов в небе, ни автомобильного скрежета колес. Вся эта земля дышала покоем, тишиной, словно бы вслушиваясь в музыку природы. Краюха хлеба здесь слаще на вкус, чем самые изысканные пирожные, мясо диких индеек, подстреленных в дубраве, несравнимо ни с одним кушаньем, известным Долфу. Воздух наполняли птичьи трели, стрекотание кузнечиков, возгласы поселян. Пройдешь еще несколько миль вперед — и оглушит внезапная тишина знойного полдня, и приветят недвижимые сосны-великаны, благоухающие разнотравьем перелески, в которых роились тучи бабочек, пчел, мохнатых шмелей. Вот эта звенящая убаюкивающая тишина, дотоле незнакомая Долфу, и притягивала его.Свободную жизнь странника, которую он познал здесь, он не променял бы на любые соблазны города. Пусть могущественная Пиза пленяет своим великолепием, пусть на улицах и площадях кипит жизнь — Пиза остается средневековым городом с его вопиющими контрастами, городом, кишащим крысами и паразитами, пристанищем нищих и бродяг, постоянно втянутым в кровопролитные стычки, отталкивающим своей надменностью, невежеством и бесстыдством. Нет, здесь не почувствуешь себя дома.Расставание друзей было грустным. Марике пролила несколько слезинок и пробормотала:— О Леонардо, мы будем так скучать без тебя!Петер и Франк молча пожали студенту руку. Берто обнял его со словами:— Помни о Каролюсе!Колонна держала путь на юго-восток, далеко позади оставались сияющие под солнцем горные кряжи, леса и топи. Сколько их было теперь? Тысячи две, от силы. Очень многие остались в Пизе, несколько больших отрядов вышли в направлении Флоренции, находившейся примерно в двух днях пути отсюда. Прошел слух, что Флоренции необходимы рабочие руки: город спешно вооружался, готовясь к войне. Вскоре в Центральной Италии перестали быть редкостью стайки немецких детей, которые бродили в поисках работы, еды и крыши, объясняясь на ломаном тосканском наречии. Они быстро приживались здесь и смешивались с местными жителями.Воинство крестоносцев, вступившее в начале сентября в итальянскую провинцию Умбрия, составляло около полутора тысяч бродяг, отощавших и готовых на все. В ЗАПАДНЕ Тяжелые времена настали для путников.Лето близилось к концу; крестьяне убирали урожай с полей и засыпали его в закрома, которые охраняли, вооружившись вилами и ножами. Фрукты с деревьев собраны. Крестьяне, объединившись по нескольку человек, прочесывали поля и охотничьи угодья, и горе тем воришкам, что попадались на месте преступления. Дичь, поднятая многолюдными, шумными облавами, перестала быть легкой добычей. Призрак голода снова замаячил перед крестоносцами.По ничто не могло помешать им любоваться красотой тех мест, по которым пролегал их путь. Отлогие пригорки, расшитые цветочным ковром; жнивье на полях; тронутая желтизной и отливающая золотом под лучами солнца листва деревьев; лазурная гладь озер, над которыми кружились, собираясь в далекий путь, стаи перелетных птиц.Долф не мог оторвать глаз от великолепия осеннего ландшафта, открывавшегося в новом блеске за каждым поворотом дороги.Сверкающим алмазом поблескивало меж холмистыми склонами озеро Тразимено. Ребятам уже приходилось слышать о рыбном богатстве этого озера и его удобном расположении. Они вышли к нему, почти не плутая кружными тропами. Полторы тысячи изголодавшихся детей — серьезная ударная сила, на этот счет у владельца замка Тразимено не могло оставаться никаких сомнений.Граф Лудовико Тразимено ввязался в войну с городом Перуджа, и помимо того ему досаждали собственные крестьяне, поднявшие мятеж. В ярости от того, что ему приходится воевать на два фронта, граф вознамерился подвергнуть непокорную деревенщину жестокой каре и послал своих рыцарей проучить селян. Вырезанный домашний скот, пепелища на месте домов и амбаров должны были показать мятежникам, что с графом шутки плохи. Крестьяне и не думали сдаваться, но они хорошо понимали, что без помощи соседних городов им не пережить зиму в разоренном селении. Тогда они снеслись с жителями города Перуджа, готовыми любой ценой навредить графу Лудовико, который лишил свободных горожан права ловить рыбу в озере и без зазрения совести обирал торговые караваны на дорогах, связывающих Перуджу и Флоренцию.Еще за несколько часов до того, как ничего не подозревающие дети появились на берегах озера, шпионы донесли графу, что из ворот Перуджи вышло огромное войско и направилось к владениям графа. В это же самое время с тыла к замку подбирались несколько сот жаждавших мщения крестьян, которым теперь нечего было терять, а потому они приготовились биться до последнего. Замок Тразимено, построенный на песчаной косе и с трех сторон окруженный водой, был хорошо защищен от любого противника, но выдержит ли он нападение с двух флангов одновременно?А тут еще словно из-под земли явилась целая армия детей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36