Даже поиск ответа на данный вопрос был далеко не легким. Когда Ланиус задавал его самому себе в глубине души, ответ получался одним. А если обратиться с таким вопросом к кому-либо другому, ситуация может стать смертельно опасной. Как определить заслуживающего доверие человека? Существовали ли такие люди?
После долгих раздумий он договорился о встрече с Лептурусом. Командир королевских гвардейцев всегда лояльно относился к династии, последним оставшимся в живых представителем которой был Ланиус. Даже если старик даст ответ, который не понравится, он вряд ли сообщит о разговоре Грасу.
Лептурус выслушал его молча, задумчиво гладя седую бороду. Когда Ланиус впервые встретился со старым воякой, борода была серо-стальной. Как Лептурус мог так быстро постареть незаметно для него?
– Лично я, – сказал, наконец, командир стражи, – думаю, что вы поступили правильно, ваше величество, не развязав новую войну, едва успев вернуться со старой. Вы проиграли бы, подняв мятеж против Граса.
В некотором смысле Ланиус хотел услышать именно такой ответ. Он сам отвечал себе так же. Тем не менее...
– Ты считаешь, что солдаты не поддержали бы меня, принадлежащего к древней династии в борьбе против выскочки?
– Некоторые поддержали бы, – мгновенно ответил Лептурус. – К ним присоединились бы некоторые гвардейцы.
– Но не все?
Старый солдат покачал головой. Ланиус поморщился. Было обидно. Он, несомненно, потерпел бы поражение, если бы с ним восстали не все люди, охранявшие его жизнь, начиная с самого детства.
– Почему?
– Потому что Грас производит впечатление искусного полководца, а нам нужен именно такой человек, – ответил Лептурус. – Разумеется, это еще не все, но именно так думают солдаты. Кроме того, Грас поступил мудро, послав с тобой Никатора. Никатор всем нравится. Клянусь бородой Олора, даже мне самому нравится этот старый пират. А он предан Грасу и будет предан всегда.
Королю Ланиусу оставалось только тяжело вздохнуть – по правде говоря, он не ожидал такого ответа. Но он позвал Лептуруса, чтобы услышать правду, по крайней мере, так считал старый вояка.
– А как ты относишься к Грасу?
– Я? – Этот вопрос, в отличие от других, казалось, поразил Лептуруса. – Я? – повторил он. – Могу только сказать, что все могло оказаться гораздо хуже.
– Тогда меня ждала бы смерть.
– Это лишь часть того, что я имел в виду. Он сдерживал Дагиперта более года, он победил Корвуса и Коракса, он устроил ваш брак с Сосией, вместо того чтобы закопать тебя в могилу... Он мог поступить бы гораздо хуже, как и многие другие люди, например Корвус.
Этого Ланиус тоже не хотел услышать.
– Но как быть с Грасом? Ты думаешь, он нужен всем людям? Нужен королевству?
– Вероятно, – ответил Лептурус. – Не наделайте глупостей.
– Не наделаю, – ответил Ланиус. Он был абсолютно уверен, что старый солдат имел в виду «не замышляй заговор против Траса». Он и не намеревался так поступить, даже в том случае, если бы Лептурус проявил к этому интерес. Узурпатор уже доказал, что способен раскрывать заговоры, едва они успевали возникнуть.
Ланиус пошел к котозьянам, чтобы проведать Бронзу и погладить малышей, которые не доставляли ему никаких хлопот, только без причины пытались укусить за руку, когда он гладил их пушистые животики. Они были более игривыми, чем обычные кошки, впрочем, обычные кошки тоже иногда кусались без видимой причины.
Любимцы Ланиуса считали его единственным и могущественным королем Аворниса. Он кормил их, заботился о них, часто ласкал. А что им было нужно кроме этого? Ничего, с точки зрения котозьянов. Услышав смех своего хозяина, они удивленно смотрели на него глазами с вертикальными зрачками.
За его спиной скрипнула дверь. Он удивленно, как котозьяны, услышав его смех, посмотрел в ту сторону. Обычно здесь его никто не беспокоил.
– О! – Ланиус не мог даже зарычать как котозьяны, хотя ему очень хотелось. – Здравствуй, Сосия.
– Здравствуй. Я тебе мешаю?
Ему было сложно ответить на этот вопрос. Сказав «нет», он солгал бы, сказав «да», обидел бы жену. Молчание затянулось. Слишком поздно юноша понял, что оно было не менее обидным, чем ответ «да».
Сосия вздохнула.
– Извини. Просто я считаю, что нам нужно поговорить.
– Правда?
Ланиусу ни с кем не хотелось разговаривать, особенно сейчас.
Дочь Граса унаследовала от него прямоту, с которой относилась ко всему, что ее беспокоило.
– А еще я считаю, что это касается моего отца.
– Как ты догадалась?
Сарказм не заставил ее изменить тему разговора. Он надеялся на это, но понимал, что надежды тщетны.
– Все касается моего отца. Он – король, который отдает приказы, и я знаю, как ты ненавидишь его за это.
– Извини, я не хотел, чтобы ты знала об этом.
– А я знаю и ничего не могу с этим поделать. Но я точно знаю, что тебе он не враг. Ты ему нравишься.
Ланиус мог только невесело рассмеяться.
– Он выбрал странный метод показать свое расположение, ты так не думаешь? Решил украсть у меня власть...
– Женив тебя на мне, – перебила его Сосия. – Он не выдал бы меня замуж за человека, которого ненавидит. По крайней мере, я на это надеюсь. Мы с ним всегда ладили, поэтому я считаю, что он не мог так со мной поступить.
– Надеюсь. Ты – его дочь. Люди должны относиться к своим детям хорошо. – Ланиус старался говорить убедительно. Он искренне верил, что к нему относились бы гораздо лучше, проживи король Мергус подольше. – Клянусь богами, когда у нас будут дети, я их просто избалую.
Жена покачала головой.
– Так поступать не следует. Мой отец считал, что отец относился к нему слишком строго, и решил избаловать Орталиса. Сам видишь, каким человеком стал мой брат.
Что ж, слишком долгое созерцание шурина действительно вселяло в него ужас.
– Может быть, ты права, – сказал он. – Может быть, Орталис стал бы таким, как бы к нему ни относились. Кто знает?
– Тем не менее, неужели ты думаешь, что он стал бы еще хуже, если бы отец постарался вбить ему в голову, что нельзя поступать так, как он поступает?
Ланиус, сам уважавший разумные доводы, вынужден был покачать головой.
– Скорее всего, нет.
Грас, не скрывая ярости, смотрел на Орталиса. Почему его сын никогда не испытывал ни малейшего уважения к разумным доводам?
– Служанка – не игрушка, – прорычал он так громко, что слова эхом отразились от стен небольшого зала для приемов.
Выражение лица и каждая линия тела юноши говорили о том, что он так не считает.
– Мы только немного повеселились, – произнес принц с угрюмым видом.
Грас покачал головой.
– Веселился ты, а она... не хочу даже думать об этом. К счастью, целители говорят, что она выздоровеет.
– Значит, не о чем говорить. – Орталис явно был убежден, что отец расстроился по пустякам.
– Не так давно я кое-что обещал тебе. Не забыл?
Орталис явно забыл, и Грас ударил сына по лицу. Орталис упал на спину, закричав от боли и особенно от шока. Когда он встал, его взгляд выражал непреодолимое желание расправиться с обидчиком. Грас понял это и положил руку на эфес меча.
– Ты испытал лишь часть, малую часть того, что я обещал сделать, когда ты впервые сделал нечто подобное. Клянусь богами, можешь считать, что тебе повезло.
Орталис всем своим видом выражал несогласие.
– Ты не имеешь права так поступать со мной, – сказал он убийственным тоном.
– Имею. Поступил и буду поступать. Я отсылаю девушку домой. – Ему следовало строже наказывать сына в детстве. Впрочем, сейчас уже поздно об этом беспокоиться. – Компенсацию за нанесенный вред я вычитаю из твоего содержания.
– Это несправедливо! – воскликнул Орталис.
– Как ты считаешь, будет справедливо, если я нанесу тебе такие же увечья, как ты нанес ей?
Именно такое он дал обещание, но сейчас не испытывал ни малейшего желания это делать.
Сын так ничего не понял. Его глаза оставались блестящими, как стекло, и непроницаемыми, как камень. «Если завтра я умру, он попытается захватить престол. Что станет с Аворнисом, если ему это удастся? Орталис, наделенный властью? Только бы не умереть завтра и постараться всячески помешать ему ускорить мою смерть».
– Это мои деньги, и ты не имеешь права к ним прикасаться.
– Я должен прикоснуться к тебе кнутом, – прорычал Грас. – Исчезни с глаз моих, и если ты посмеешь так обойтись с какой-нибудь девушкой, клянусь богами, я запорю тебя. Ты чернишь не только свое имя, но и мое, а этого я не допущу.
Орталис, не произнеся ни слова, выбежал из зала. Грас протянул руку к стоявшему на столе кувшину с вином. Он налил вина в кружку и жадно выпил, словно пытался смыть вкус своего сына. «Другого у меня нет, – подумал он, наливая еще вина. – Придется его исправить».
Грас ударил кулаком по столу, и кувшин с вином подпрыгнул. Он едва успел схватить его, не дав опрокинуться. «А если мне не удастся исправить Орталиса?» Эта мысль не раз посещала его. И каждый раз он говорил себе, что должно пройти еще несколько лет, и все будет в порядке, как только Орталис повзрослеет. Годы шли, и ему становилось все труднее убеждать себя в этом.
В зал вошла Эстрилда.
– Все в порядке? – спросила она.
Грас покачал головой.
– Нет, совсем не в порядке. Но мы сделали все, что могли, и не знаю, что мы можем еще сделать.
Женщина глубоко вздохнула.
– Нет, не все сделали то, что должны были сделать. Иначе было бы гораздо лучше.
Ее слова заставили короля снова наполнить кружку.
– Хочешь вина? – спросил он. Жена кивнула, и он наполнил еще одну кружку, пристально глядя на дверь, в которую выбежал Орталис – Полагаю, могло быть и хуже.
– Да. Он мог убить ее.
– Я знаю. – Грас мрачно смотрел на вторую кружку с вином. Мысли об Орталисе, разговоры с ним превращали его в пьяницу. – Как нам следует с ним поступить?
– Не знаю. – Голос Эстрилды был таким же мрачным, как настроение Граса. – С самого детства мы все делали для него, но безуспешно. Слишком сильна в нем жажда крови.
Грас поморщился, услышав ее слова.
– Попробую заинтересовать его охотой, – вдруг сказал он. – И если он будет убивать оленей, кабанов и тигров... – Он не знал, как продолжить. – Может быть, этого будет достаточно.
Его жена поднесла кружку к губам, глядя поверх нее на мужа. Понемногу выражение сомнения на ее лице сменилось задумчивостью.
– Это шанс, – сказала она, наконец. – Если, конечно, он решит, что заняться охотой – его идея, а не твоя.
– Конечно, я это знаю. Мои идеи не могут быть удачными. Должен сказать, что так же было и с моим отцом.
Эстрилда фыркнула.
– Идеи твоего отца много раз оказывались неудачными.
– Ты никогда так не говорила, пока он был жив.
– Знаю. В этом не было смысла. Но скажи, ты считаешь, что я не права?
Грас задумался. Крекс начал с нуля. Он был одним из многих деревенских мальчиков, отправившихся в Аворнис, чтобы добиться успеха. В отличие от тех, многих, ему это удалось. Отец заслуживал уважения. Но даже если так...
– Ты права. Он был упрямым человеком. Может быть, Орталис унаследовал эту черту.
В его словах слышалась надежда. Если все дело в упрямстве Крекса, разве мог Орталис поступать по-другому?
– Твой отец был упрямцем, и его идеи иногда бывали неудачными, скорее часто, чем иногда, но он никогда не... поступал так. Никогда не получал удовольствия, причиняя боль... – Она не могла заставить себя сказать «людям».
Вероятно... нет, несомненно, она была права. Грас вздохнул. Кому понравится считать себя отцом ребенка с порочными наклонностями?
Ланиус старался уговорами заставить Чугуна слезть с высокой жердочки рядом с дверью и вернуться в свою комнату. Чугун по-прежнему жил один, так как проявлял прискорбную склонность к детоубийству. Убивать людей он не пытался, так как они были слишком большими. Кроме того, люди кормили и гладили его. Ради этого он терпеливо относился к тому факту, что люди не являлись котозьянами.
– Иди сюда, – просил его Ланиус. Разговаривать с котозьяном было так же бесполезно, как с обыкновенным котом. Он мог уговаривать Чугуна до посинения, а зверь только смотрел на него своими янтарными глазами и не думал приближаться на расстояние вытянутой руки.
Кусок сырого мяса, который Ланиус держал в руке, был более убедительным аргументом, чем слова. Чугун едва слышно заскулил. Ланиус хорошо разбирался в этих звуках. Они означали: «Я хочу мяса. Дай мне его».
Ланиус не отдавал мясо, а держал вне досягаемости маленьких когтистых ручек Чугуна. Котозьян попытался выхватить мясо, но промахнулся. Янтарные глазки злобно сверкнули. Юноша хорошо знал этот взгляд. В нем было больше злобы, чем во взгляде обычной кошки, но на Ланиуса он не произвел ни малейшего впечатления. Чугун должен был сделать то, что хотел король, а не наоборот.
Так он думал. Как только Чугун стал спускаться к соблазнительному кусочку, дверь в комнату открылась.
– Прошу прощения, ваше величество, – сказал слуга, – но...
В мгновение ока Чугун выскочил в коридор мимо испуганного слуги.
– Идиот! – закричал Ланиус.
– Ваше величество! – укоризненно произнес слуга. Ланиус всегда вежливо обращался со слугами, скорее как с равными, а не подданными.
– Идиот! – закричал король еще громче. – Ты что, окаменел? Бубулкус, помоги мне его поймать!
– А куда он побежал? Я не обратил внимания на это глупое... – Он замолчал.
– Он может быть где угодно! – простонал юноша. – Пошли!
Он оттолкнул Бубулкуса и осмотрел коридор. Пусто. Чугун уже успел скрыться за углом. На земле котозьян был таким же проворным и ловким, как обычный кот, и если он успел куда-нибудь залезть... Ланиус снова застонал.
– Если он убежит, ты пожалеешь, – сказал он слуге.
Бубулкус побледнел. Юный король отличался добротой, но изучил по летописям и хроникам, как его предшественники поступали с провинившимися слугами и служанками. Он понятия не имел, умел ли Бубулкус читать, но, вероятно, рассказы о поступках впавших в гнев монархов передавались от поколения к поколению слуг, поваров и портных.
– Пошли! – сказал Ланиус – Найдем его!
Они двинулись по коридору, не зная, в правильном ли направлении идут. Юноша знал только, что у него нет ни малейшего шанса поймать Чугуна, если он будет стоять на месте. Если он пойдет куда-нибудь, появлялся почти равный шанс доказать свою правоту.
И он доказал ее. Испуганный крик служанки подсказал, что он выбрал правильное направление. Выбежав из-за угла, Ланиус едва не сбил ее с ног. Это была прачка, подбиравшая с пола выпавшее из рук белье.
– Этот ужасный зверь укусил меня за лодыжку, – сказала она, – и все вылетело из рук. Придется ему самому полетать, когда я дам пинка.
– Тебе повезло, что ты этого не сделала, – сказал Ланиус – Идем с нами, девушка. Займешься бельем позже. Чугун гораздо важнее.
– Не могу понять почему, – пробормотала прачка, но послушно последовала за ними.
Очень скоро юный король возглавлял шумный отряд из семи или восьми слуг, шествовавший по коридорам дворца. Чугун между тем взлетел по гобелену к потолку. Ланиус выругался, когда зверь прыгнул, схватился за светильник, по нему забрался на карниз и понял, что дальше убегать некуда.
Король шепотом произнес молитву, благодаря богов за то, что Чугуну не удалось оборвать светильник. Если бы все горящие свечи упали... Ланиус поежился. Мог сгореть весь дворец.
Котозьян рычал и скалил острые зубы, глядя на тяжело дышавшего короля и загнавших его в западню слуг.
– Успокойся, – ласково произнес юноша и вспомнил о куске мяса, которым пытался приманить котозьяна. Он по-прежнему был у него в руке. Ланиус протянул мясо Чугуну.
– Иди сюда, мой мальчик.
– Он не заслужил его, натворив столько бед, – заметил Бубулкус.
– А кто ему помог? – огрызнулся Ланиус.
– Я просто хотел узнать, какой наряд приготовить на сегодняшний прием. Кто мог подумать, что этот котозьян надумает взбеситься? – возмущенно спросил Бубулкус.
– Разве ты не знаешь, что меня нельзя беспокоить, когда я занимаюсь с любым котозьяном, не говоря уже о Чугуне? – не менее возмущенным тоном спросил Ланиус.
– Я даже не знаю, зачем они вам. Какая от них польза?
– Благодари богов, что я не задаю этот же вопрос по поводу тебя, – сказал Ланиус и протянул кусок мяса Чугуну. Котозьян потянулся к нему, и юноша быстро убрал мясо. Глаза зверя сверкнули, но юноша словно не замечал этого.
– Роур! – зарычал котозьян.
– Ланиус отступил еще на шаг. Чугун спрыгнул ему на плечо, схватившись пальцами рук и ног за камзол – когти он не выпустил, – и потянулся за мясом.
На этот раз Ланиус отдал котозьяну лакомый кусочек и крепко схватил животное. Чугун, занявшись едой, заметил это слишком поздно, но, по-видимому, решил не сопротивляться.
– Благодарю всех за помощь... почти всех. – Король многозначительно посмотрел на Бубулкуса.
– Я ни в чем не виноват!
– Виноват, ты открыл дверь, – сказал Ланиус. – К счастью, мне удалось приманить Чугуна, иначе тебе пришлось бы узнать, что такое настоящие неприятности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53