Увидев такое множество людей, Гарет с беспокойством подумал, что ему с родителями будет некуда сесть. Отец успокоил мальчика, сказав, что места для них уже отведены и что в Храме найдется место даже для некоторого числа тщательно отобранных простолюдинов, которым разрешили присутствовать на церемонии.Наконец Гарет с родителями вошли внутрь. После солнечного и теплого дня глаза мальчика не сразу привыкли к прохладному полумраку Храма. Гарета пробрала дрожь. Тепло одетый, он изрядно вспотел на солнце, и теперь пот холодил его тело. В отличие от радостной и волнующей атмосферы парада, внутри храма царила тишина. Шум толпы стих сразу же, едва закрылись массивные двери Храма. Все это напомнило Гарету о торжественности и серьезности предстоящего действа. Сидевшие вокруг люди были молчаливы и сосредоточенны; если они и решались заговорить, то только шепотом. Встревоженный и подавленный одновременно, Гарет ловил ртом воздух.Гарету вспомнился рассказ о Владычице Призраков. Мальчик боязливо оглянулся по сторонам — а вдруг она где-то тут, рядом?Трансфигурация нового Владыки происходила в амфитеатре Храма Магов. Гарет впервые оказался в этом месте и был переполнен восторгом и благоговейным трепетом. Амфитеатр был построен наподобие гигантского компаса, где каждая сторона света символизировала одну из стихий природы. Север олицетворял Землю — наиболее важную для людей стихию, поскольку из этого источника проистекала вся человеческая магия. Неудивительно, что алтарь богов стоял в северном конце арены.Приглашенные поспешно занимали свои места, натыкаясь в полумраке друг на друга и шепотом произнося извинения. Некоторые еще не успели расстаться с веселым настроем парада, и до Гарета время от времени доносился приглушенный смех придворных. На галерее, отведенной для простого народа, тоже царило оживление: там восторгались, замирали от благоговения и с ворчанием пихали друг друга, стремясь устроиться так, чтобы было лучше видно. Но постепенно торжественная атмосфера зала, усиленная незримым присутствием богов, благосклонно взиравших с небесных высот, подействовала на собравшихся. Люди замолкли и успокоились.Королева Эмилия и Дагнарус появились в сопровождении королевских рыцарей. Оба заняли почетные места в первом ряду напротив алтаря, возвышавшегося на подиуме.Гарет привстал, желая получше разглядеть Дагнаруса. Принц был бледен и необычайно тих; он ощутил и понял всю важность и торжественность предстоящего события. Чувствуя на себе взгляды собравшихся, Дагнарус поднял глаза. Когда принц со спокойным достоинством взглянул на море лиц, застывших в ожидании чуда, по рядам пробежал шепот восхищения. Мать Гарета дернула сына за блузу, велев ему сесть и вести себя прилично. Гарет неохотно подчинился. Однако мальчик вскоре обнаружил, что, наклонившись в сторону матери, он может наблюдать за принцем, поскольку между теми, кто сидел впереди, оставался достаточный просвет.На подиум поднялись десять Верховных Магов во главе с Высокочтимым Верховным Магом. Маги уселись на резные деревянные стулья с высокими спинками, расставленные по обе стороны от алтаря и обращенные к собравшимся. После них на подиум поднялись Владыки и встали вокруг алтаря почетным караулом. Самым последним взошел король Тамарос. Он сел сбоку от алтаря, напротив Высокочтимого Верховного Мага.Всё было готово. Собравшиеся безмолвствовали. Никто не кашлянул, ни один малолетний ребенок не захныкал. Высокочтимый Верховный Маг, великий чародей по имени Рейнхольт из Амралина, поднялся со стула. Он поклонился королю Тамаросу, затем негромким торжественным голосом произнес:— Пусть введут испытуемого.Двое Владык покинули свои места и направились за алтарь, скрывшись в темноте.Дверь открылась, и стала видна полоса света. В проеме показался темный силуэт Хельмоса. Как только он сделал шаг вперед, свет алтарных свечей озарил его. Владыки закрыли за кронпринцем дверь. Эта дверь вела во внутреннюю часть Храма, где Хельмос проходил Семь Испытаний. Там же находился священный Портал Богов, в котором он провел ночь перед Трансфигурацией.Хельмос вышел на подиум, и собравшиеся, все как один, затаили дыхание.Лицо кронпринца всегда отличалось красотой и совершенством пропорций, однако дни, проведенные в молитве, и предстоящее завершающее испытание, ставшее целью Хельмоса с того самого момента, как он впервые заговорил о нем, — все это придало его лицу особую лучезарность. Облаченный в простые белые одежды, Хельмос светился внутренним светом, отчего казалось, будто в гнетущем сумраке Храма неожиданно взошло солнце. Хельмос не выказывал ни волнения, ни страха. Его вообще не было среди людей; он пребывал с богами. Не будучи неуважительным к людям, сейчас он замечал их присутствие не больше, чем присутствие храмовых крыс, спешно разбежавшихся при появлении толпы по своим норам.Почетный караул подвел Хельмоса к алтарю. Алтарь был мраморным и не имел никаких украшений. Сейчас на нем лежало белое покрывало из тонкого полотна. Покрывало соткала мать Хельмоса, когда еще носила сына во чреве и предчувствовала этот великий день. Встав перед алтарем, Хельмос величаво поднял руки. Правой рукой он взял руку отца, левую положил на покрывало. Сейчас оба родителя были рядом с кронпринцем.Мать Гарета крепко сжала руку сына. Она беззвучно плакала, как почти все присутствующие. Отец мальчика вытер глаза и обнял жену и сына. В это мгновение они ощущали себя одной семьей сильнее, чем когда-либо прежде.Растроганный, король Тамарос склонил голову.Королева Эмилия громко и шумно зарыдала и вцепилась в Дагнаруса. Принц сидел, не шелохнувшись, отказываясь глядеть на мать и обращать на нее хоть какое-то внимание. Лицо Дагнаруса словно заострилось; взгляд не отрывался от старшего брата. Гарет чувствовал, что душа принца охвачена неподдельной завистью.Хельмос поднял голову и на шаг отступил от алтаря.— Я готов, Высокочтимый Верховный Маг, — сказал он.Двое Владык приблизились к алтарю, сняли белое покрывало, осторожно сложили его и подали одному из магов. Высокочтимый Верховный Маг опустился на стул, поставленный перед алтарем. Двое магов принесли свиток из тонкого пергамента, свернутый и прикрепленный к двум массивным золотым прутьям. Развернув пергамент, они разложили его перед Высокочтимым Верховным Магом. Ему подали кисть и небольшой сосуд, наполненный кровью ягненка. В надлежащий момент, исполнившись силы от незримого присутствия богов, главный маг начертает на пергаменте, каким Владыкой боги повелели стать Хельмосу. Возможно, боги сделают его Владыкой Рыцарства, Владыкой Справедливости, но могут избрать для него и иной вид служения.Приготовившись, Высокочтимый Верховный Маг произнес:— Да свершится Чудо Трансфигурации.Хельмос опустился на колени перед алтарем. Король Тамарос подошел к нему, возложил руки на склоненную голову сына и воззвал к богам, моля их быть милосердными к этому человеку и даровать ему мудрость и силу, необходимые Владыке. Потом Тамарос спросил Хельмоса, желает ли он добровольно посвятить свою жизнь служению другим и готов ли, если понадобится, принести ее в жертву.— С соизволения богов, да, — просто ответил Хельмос.Тамарос отошел от алтаря.Хельмос повернулся лицом к собравшимся. Его глаза были устремлены вперед, в подернутую легкой дымкой темноту амфитеатра. Куда в это время глядела его душа, не знал никто. Скрестив на груди руки, он ждал.Собравшиеся смотрели на испытуемого, ни на секунду не сводя с него изумленных и сосредоточенных глаз. Гарет затаил дыхание. Мальчик боялся, что если он нечаянно чуть-чуть шелохнется, это может помешать кронпринцу. Гарет слышал о Чуде, но никто не подготовил его к восприятию этого действа и не рассказал, что ему предстоит увидеть. Впрочем сомнительно, чтобы кто-то мог знать об этом заранее.— Чудо Обретения Доспехов начинается, — возвестил Высокочтимый Верховный Маг.Лицо Хельмоса исказилось от боли.— Что происходит? — отчаянно зашептал Гарет, ерзая взад-вперед по скамейке и безуспешно пытаясь увидеть Хельмоса целиком.— Ноги, — каким-то не своим голосом ответил отец. — Взгляни на его ноги, Гарет.Босые ноги Хельмоса были сейчас столь же белы, как мрамор алтаря. Точнее, они тоже стали мраморными. Кронпринц превращался в камень.Мальчика пробрала дрожь.— Он умирает! — всхлипнул Гарет.— Нет, — ответил отец. — Это и есть Чудо.— Гарет, не смотри! — неистовым, шипящим голосом прошептала мать.Она прикрыла свои глаза ладонями, но мальчик заметил, что мать все-таки подглядывает сквозь неплотно сжатые пальцы.Гарет тоже хотел закрыть глаза, поскольку зрелище мучений Хельмоса было ужасающим. Но он не стал этого делать, отдавая дань уважения своему кумиру. Если Хельмос способен выдерживать такую боль, значит, и Гарет сможет вынести боль, причиняемую ему происходящим.Со стороны галереи, где сидели простолюдины, послышались вздохи и шепот. Кто-то громко крикнул:— Боги, помогите ему!Гарет лишь на мгновение отвел глаза от Хельмоса, чтобы глянуть на Дагнаруса. Принц был очень бледен. Глаза его округлились от ужаса, но оставались открытыми. Дагнарус сидел, не шевелясь.Все это время Хельмос не сводил своих глаз с отца, черпая силу в его любви. Тамарос ни разу не вздрогнул и не устремил взгляда в пол. Вера короля в богов оставалась непоколебимой; он ободряюще улыбался сыну и незримо помогал Хельмосу справляться с мучениями. Слава богам, Трансфигурация прошла быстро. Все действо заняло меньше минуты, хотя Гарету показалось, будто он успел прожить несколько жизней.Тело кронпринца, скрытое одеяниями, стало мраморно-белым, холодным, как камень, жестким и неподвижным. Так выглядели изваяния королей и королев, великих магов, благородных рыцарей и их жен, которыми украшали надгробья, стоявшие в Зале Вечности, что находился в глубоком подземелье Храма.Окаменевшие глаза испытуемого все так же глядели на Тамароса. Последним, что видел Хельмос, было любящее лицо отца, по-прежнему улыбающееся, хотя и сквозь слезы.Встав, Тамарос подошел и положил руку на холодную статую, совсем недавно бывшую его сыном.— Боги Земли и Моря, Огня и Воздуха, благословите вашего служителя.Тамарос отошел.Каменная фигура Хельмоса осветилась изнутри; поначалу свечение было оранжевым, затем приобрело красно-оранжевый цвет расплавленной лавы. Храм наполнился светом. Жар, исходящий от каменной фигуры, нагревал воздух, и вскоре сидящим на первых рядах пришлось отвернуться.Но Дагнарус не отвернулся. С самого начала церемонии принц оставался неподвижным. Губы его были слегка раскрыты, словно он старался проглотить то, что видел, и усвоить, сделав частью собственного существа.Ослепительный белый свет, исходящий от фигуры Хельмоса, приобрел голубой оттенок, от которого болели глаза. Гарет постоянно моргал и вытирал непрерывно текущие слезы, но продолжал смотреть.Раскаленный мрамор начал изменять очертания.Подобно тому, как кузнец кует доспехи из самого лучшего и прочного металла, так и боги ковали доспехи Владыки из всего самого лучшего и прочного, что было в испытуемом. Доспехи Владыки зарождались в сердце и душе испытуемого. Боги придавали им зримый и осязаемый облик, делая тело испытуемого как бы его собственным щитом. С этого момента Владыке для защиты достаточно было лишь призвать свои доспехи, — и они тут же появлялись на его теле.Будучи даром богов, доспехи обладали магической силой. Они были неуязвимы и непроницаемы для обычного оружия. Доспехи Владык различались между собой, ибо у каждого из них были свои сильные стороны, послужившие основой доспехов.— Выкованные из сильных сторон личности Владыки, доспехи защищают его слабые стороны, пока те не обретут силу, — так впоследствии Эваристо объяснял Гарету свойства доспехов.Блеск доспехов Хельмоса был подобен сиянию солнца, отражавшегося в тысяче зеркал. Он ослеплял, и сидящие в амфитеатре отчаянно моргали. Гарету в конце концов пришлось закрыть глаза, однако сияние пробивалось и сквозь сомкнутые веки. Оно стало желтым, и мальчик глядел на него через красную паутину кровеносных сосудов.Потом свет погас. Прошло еще какое-то время, и к Гарету вернулась способность видеть.Чудо Обретения Доспехов совершилось. Голову Хельмоса венчал шлем удивительной красоты. Боковые части шлема имели вид серебристых лебединых крыльев, а гребень шлема представлял собой горделиво изогнутую лебединую шею, на которой высилась голова благородной птицы.Хельмос пошевелил рукой и поднес ее к лицу. По рядам пронесся общий вздох облегчения, ибо то был знак — первый знак того, что кронпринц жив. Пожалуй, спокойнее всех к этому отнесся Тамарос. За все это время его вера ни на мгновение не дрогнула.Отец и сын пожали друг другу руки. Недавнее напряжение покинуло собравшихся, и они разразились громоподобными приветственными криками. Крики летели под купол, возвращаясь назад эхом; от них сотрясались стены, дрожало пламя свечей. Подобно мощной приливной волне, они ударялись в алтарь.Король Тамарос представил собравшимся нового Владыку, и амфитеатр еще раз взорвался оглушающим ревом. Гарет аплодировал изо всех сил, пока у него не заболели руки. Отец мальчика охрип, выкрикивая приветствия, а мать махала платочком, как и все остальные женщины, отчего казалось, будто по залу порхает стая белых птиц.Потом король Тамарос поднял руку, и приветствия смолкли. Все уселись по своим местам в ожидании второй части церемонии. Король с Хельмосом повернулись к алтарю, возле которого сидел Высокочтимый Верховный Маг. Пока Храм сотрясался от приветствий, маги оставались молчаливыми и сосредоточенными. Они общались с богами.Высокочтимый Верховный Маг сидел с закрытыми глазами. В рядах амфитеатра слышался шелест платьев, шарканье ног, покашливания и перешептывания. Постепенно все звуки стихли, и вновь установилась благоговейная тишина. Однако теперь в настроении собравшихся ощущалось некоторое нетерпение, поскольку главное зрелище было позади. Оставалось лишь объявить титул нового Владыки. Большинство собравшихся решили, что Хельмос станет Владыкой Справедливости. Людям не терпелось поскорее начать веселиться на многочисленных торжествах в честь нового Владыки, которые должны были вскоре начаться.Высокочтимый Верховный Маг, не открывая плотно сомкнутых глаз, протянул правую руку. Один из магов обманул кисть в кровь ягненка и подал сидящему. Высокочтимый Верховный Маг приложил кисть к пергаменту. Его рукой водили боги. Гарет видел, как из-под кисти появляются красные буквы, но мальчик сидел слишком далеко и не мог их прочесть. К тому же, со своего места он видел их перевернутыми. Но Гарет, как и все остальные зрители, заметил, что маги, помогавшие Высокочтимому Верховному Магу, поначалу с воодушевлением следили за движениями кисти, а потом вдруг невольно отступили.Теперь и остальные маги вытянули шеи, пытаясь прочесть надпись. Судя по всему, маги взволновались и обеспокоились; они смотрели то друг на друга, то на короля Тамароса. Тамарос, как и Гарет, видел буквы перевернутыми и не мог прочитать написанное. Однако по лицам магов он понял: происходит что-то странное. Это почувствовали и все собравшиеся. Послышался шепот сомнения; людьми овладели дурные предчувствия. Король Тамарос продолжал бесстрастно стоять у другого конца алтаря, рядом с сыном. Должно быть, в эту минуту ему отчаянно хотелось броситься к пергаменту и узнать, отчего маги встревожено переглядываются.Высокочтимый Верховный Маг даже не подозревал, что написанное его рукой столь переполошило стоящих вокруг. Он открыл глаза, улыбнулся королю и Хельмосу, затем спокойно и уверенно взглянул на пергамент. Его собственное изумление и замешательство увидели все собравшиеся. Позже кое-кто шепотом утверждал, что, скорее всего, главный маг знал, какие слова выводит его рука. Некоторые отваживались даже говорить, будто он написал это намеренно, преследуя политические цели.— Если это так, тогда Высокочтимый Верховный Маг — талантливейший лицедей, — с горечью потом говорил мальчику Эваристо. — Ведь он даже умудрился побледнеть. Он был настолько бледен, что если бы Владычица Призраков действительно присутствовала в амфитеатре, она обрела бы себе достойного спутника.Совладав с собой, Высокочтимый Верховный Маг поднялся и, прежде всего, бросил взгляд на Тамароса — взгляд, который говорил очень много. Глава магов повернул свиток к королю, давая ему возможность увидеть написанное, затем прочел сам громким, почти дерзким голосом:— Считаю своим долгом, — он должен был бы сказать «удовольствием», но у него хватило такта в последний момент заменить положенное по ритуалу слово, — представить народу Виннингэля нового Владыку, которому боги определили быть Владыкой Скорбей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65