Леший убедительно закивал головой: - Медь, олово, опилки и даже огурцы!.. Я его ещё не нашел, - как бы невзначай, но с достоинством отметил он. Гук огорчённо вздохнул. - Но зато я скоро построю вечный двигатель, - скромно потупился изобретатель. - А что такое - вечный двигатель? - По-иностранному, "перпетуум мобиле", - важно произнёс Леший. "Перпету-ум"! - повторил он и пояснил: - Ум, значит, нужен. Большой. Понял? - Не-а. - Ну, вечный двигатель - это движок, сделанный навечно. Работает сам. Без ветра, без бензина, без ничего - даже без меня. - А зачем это нужно? - Как - зачем? Над его созданием кто только голову не ломал - не один учёный себе башку свернул! Если мне это удастся, мой портрет появится в городской газете. - Ну, если портрет, - оценил Гук, - тогда, конечно. Леший гордо посмотрелся в большую зеркальную колбу. - Нет, тебе не понять, - вздохнул он. - У тебя внешность не та! - И включил рубильник. Гук зачарованно уставился на забурлившую в трубках жидкость, на прыгающие разноцветные пузырьки. Леший открыл кран, и тяжёлые капли мягко застучали по резиновому дну ведра. - Считай, - он опять, на сей раз осторожно, зевнул. - Одна, две, три... - Четыре, пять, шесть... - скучно подхватил Гук, тоже снова зевая. - Считай, наблюдай, гляди, смотри. И смотри у меня, если собьёшься! погрозил ему Леший пальцем. - А я, так и быть, посплю пока. Часиков восемь. Он с разбегу прыгнул в кровать. Сетка провисла до пола и упруго подбросила его под потолок. Вновь прогнулась, и опять Леший взлетел, но уже чуть пониже. Его подкинуло в третий раз, и по комнате разнёсся могучий храп он уже спал. - Тридцать, тридцать одна, тридцать две... - бубнил Гук. НУ И НОЧКА Пальчик лежал на топчане под гигантским одеялом, вышитым розовыми зайчиками, и с любопытством смотрел, как Людоед неуклюже прыгает через скакалку и бормочет себе под нос: - Сто двадцать два, сто двадцать три, сто двадцать четыре... "Разве это людоед? - размышлял Пальчик. - Взаправдашний людоед ни за что на свете не стал бы взаправду прыгать через верёвку, словно сопливая девчонка!" - Сто тридцать три, сто тридцать четыре, сто тридцать пять... Аут! Уф-ф, выдохнул Людоед и отбросил верёвку в угол. - Спать будем валетом? - поинтересовался он. - Как?.. - растерялся Пальчик. - Молча. Ты головой в одну сторону, я в другую. Как на гадальных картах. Ну? - Значит, твои ноги будут с моей стороны? У головы? - И даже дальше, - заважничал Людоед. - Тогда ты их сначала помоешь, - строго сказал Пальчик. - Ну вот ещё! Я триста лет как ноги не мою. И не подумаю, не подумаю. Ни за что!.. Послушай, - оживился он. - А если я надену самые чистые-пречистые, почти новые носки, а? - И тебе ни капельки не стыдно? Людоед смущённо поёжился. - Стыдно. Но я всё равно не буду ноги мыть. Я, если хочешь знать, уже вышел из этого возраста. - Не хочешь, как хочешь. Тогда будем нормально спать - по-человечески. - Идёт, - быстро согласился каприза. - А подушка кому достанется? Учти, она у меня одна. Может, разыграем? - Ночь уже - разыгрался. Будем спать на одной подушке, - твердо сказал Пальчик. - Не-е, - насупился Людоед. - Ты будешь в ухо дышать. Хитёр. - Ну, тогда... Тогда давай распилим подушку! - вспылил Пальчик. Людоед ликующе замахал руками, точно петух крыльями. - Ура! Живём! Напрасно Пальчик думал, что всё так и окончится шуткой. Но тот выбежал из комнаты и вернулся с большой двуручной пилой. - Ты всерьёз?! - ахнул Пальчик. - Острая! Другой не нашёл, - не понял его Людоед. И тихо, словно по секрету, сообщил: - Гений ты, вот что я тебе скажу. - С тобой станешь гением, - вздохнул Пальчик. - Ну, давай-давай, - торопил Людоед. - Ив другой раз умных советов не давай. Делать нечего. Пришлось взяться за вторую ручку. И хотя Людоед шевелил пилой еле-еле, малец, как заводной, бегал взад-вперед, держа рукоять обеими руками. - Да ты не дёргай, - ворчал Людоед, - не дёргай. Чего у меня вырываешь? Когда ночь уже подходила к концу и в окно на прощание заглянула круглая от любопытства луна, вся комната была густо усеяна пухом, а посредине пола на клочьях наволочки сиротливо блестела зубастая двуручная пила. Пальчик и Людоед спали "валетом" - без подушек. На кровати за головой гостя торчали огромные ступни хозяина в почти что новых полосатых носках. Где-то тихо заскреблась мышь... Уши у Людоеда мгновенно вздрогнули и тревожно зашевелились. Он открыл глаза и робко привстал. В зрачках ярко отражалась луна. В одном и в другом по луне. Как у лунатика. Опять заскреблась мышь. Рраз! - Он поспешно нырнул под одеяло, и его голова появилась рядом с головой мальчишки. - Ну что там? - сонно пробормотал Пальчик. - Мышь!!! Пальчик что-то буркнул и перевернулся на другой бок. Людоед мощно дунул на него. - Не устраивай сквозняки. У меня насморк... - Мышь-шь, говорю! Ты б-боишься? Я буду охранять тебя своим телом. Ложись с краю, а я к стене. Снова зашуршала мышь, и Людоед забрался глубоко под одеяло. ДОМОВОЙ И СОРОКА - А? - испуганно открыл глаза Гук. Над ним стоял взъерошенный Леший. - Пятьдесят капель... - ошалело сообщил Гук. "Доктор всех химических наук" в ужасе схватился за голову: - Пропал учёт! Пятьдесят капель... И это за три часа? - А я только до пятидесяти считать умею, - признался Гук. - Спать! - рявкнул Леший и выключил рубильник. ...Утреннее солнце бодро поднялось над лесом. Ночь прошла быстро, как всегда бывает, когда крепко спишь. Тогда она спешит, а не тянется долго, как при бессоннице. По колбам и змеевикам запрыгал, играя, солнечный зайчик... Вот он лёг на переносицу Гука. Тот замотал головой, будто отгоняя муху. И озорник зайчик юркнул ему в нос. Мальчишка оглушительно чихнул. Солнечный зайчик, испуганно вылетев наружу, ударился о стену и упал на пол. Слегка поворочался, словно проверяя, всё ли на месте, и удрал во двор через открытую форточку. Увы, мы многого не замечаем, когда крепко спим! Гук проснулся и недоуменно огляделся по сторонам. Лаборатория... Леший... Он крепко зажмурился. А потом уже осторожно посмотрел краешком глаза. Опять - лаборатория, Леший... А он-то подумал, что сон! Тихо отворилась дверь. Сначала из-за неё показалась дымящаяся сигаретка, затем стал выползать мундштук. Неимоверной длины! Казалось, ему нет конца. И когда Гук решил, что ещё секунда, и сигаретка упрётся в стену, - в комнату вошел бородатый низенький толстячок, крепко сжимающий конец мундштука в зубах. Это был удивительный толстячок. В жёлтой курточке с красными пуговицами, в замшевых чёрных брючках до колен и синих башмаках с загнутыми носами. На голове торчал фиолетовый колпак, на котором были нарисованы метла и ключ. Его длиннющая борода волочилась между ног. За ней поднималось облако пыли. Сигаретка важно прошла мимо Гука и повесила над ним маленькое дымовое кольцо. Гук машинально дунул - и оно исчезло. Толстячок остановился у окна и выпыхнул сразу несколько дымовых обручей. Не вынимая мундштука изо рта, он принялся жонглировать ими. Колец становилось всё больше и больше... - Вы кто? - весело спросил Гук. - Я Домовой. Не видишь, подметаю? Разве от вас дождёшься... Он пропылил бородой по полу вокруг стола с колбами и змеевиками. Мундштук медленно уплыл за дверь, за ним прошествовал Домовой. И, если бы в воздухе не осталась туча пыли, Гук мог бы подумать, что всё ему тоже приснилось. А Леший храпел так, словно от этого зависела его драгоценная для науки жизнь. Гук толкал, щипал его - спит да и только. Тогда он наклонился над его ухом и шепнул: - Руки вверх! Леший подскочил и задрал руки. Гук задохнулся от смеха. - Хе-хе. Я просто хотел тебя... развлечь, - нашёлся Леший. Гук быстро оделся. А тот всё лежал да лежал, зевал и потягивался. Наконец, поднялся и он. Оказалось, что спал он, как и был, в брюках и даже в шлёпанцах. - А почему ты одетым спишь? - Из оригинальности, - сказал Леший и уточнил: - На всякий пожарный случай. Вдруг - пожар! Они прошли в гостиную и остолбенели - в воздухе колыхались густые стаи пуха. Очевидно, Домовой и здесь подметал. - Привет, - крикнул им Пальчик и что есть силы заколотил кулачками по спине спящего Людоеда. - Вставай! Ну, вставай, лежебока. - Пора! - провозгласили хором Леший и Гук. - Да я уже два часа как не сплю, - лениво отозвался он. - Разорались тут! - А что же ты делаешь? - озадачился Пальчик. - Мечтаю, - молвил Людоед. И зевнул двадцать пять раз подряд. Двадцать пять! - Вот видишь - не выспался, - заявил он и укрылся с головой. Тук... Тук... Тук... За окном на подоконнике сидела сорока и вертела головой. - Войдите, - глухо сказал Людоед из-под одеяла. Она толкнула окно крылом. Створка полуоткрылась, и птица протиснулась в комнату. Выдернула газету из своего хвоста, на котором, как всем известно, сороки приносят новости, и бросила на стол. Лежебока нехотя встал, прошлёпал к буфету и кинул ей кусок сахару. - Урра! - вскрикнула сорока, поймав сахар, и улетела. Людоед сбросил пижаму и остался в широких полосатых трусах. Затем почему-то взобрался на стол, держа брюки перед собой. Гук подставил стул к буфету, влез и протянул руку к вазе с сахаром. Но тут Людоед стремительно прыгнул в брюки. Пол содрогнулся, сластёна покатился вместе со стулом. Ваза накренилась и - а-ах! - разбилась вдребезги!.. Гук, потирая ушибленное плечо, быстро засунул кусочек сахару в рот. К нему стремительно подскочил Людоед. Мальчишка в испуге отшатнулся, но тот тоже схватил сахар с пола. Потом взял газету: - Что такое? Сегодня в нашем лесу - Большая охота? Надо бы посмотреть... Перед едой всегда полезно прогуляться, - бубнил он, вкусно хрустя сахаром. - Пошли, малец. А вы, - приказал он Гуку и Лешему, - готовьте завтрак, да повкуснее! - А ты возьмёшь свои сапоги-скороходы? - спросил Пальчик. - Скорох... - чуть не подавился Людоед новым куском сахара. - Какие еще скороходы? - Ну как же! У всех людоедов всегда были замечательные семимильные сапоги. Так уж положено. - Где они были положены, там их нет, - проворчал тот. - Украли. Мальчик с пальчик украл. - Это не я! - Не ты, - ехидно согласился Людоед. - Это было пятьсот лет назад. Знать надо, об этом тоже всем известно. - Да-да, - поспешно сказал Пальчик. - Я просто подумал о таких сапогах. Удобно: одна нога здесь, другая там! - Надо жить в ногу с веком. Скороходы... Я кое-что побыстрей имею. Закачаешься! МОТОЦИКЛ И ВЕДЬМА Пальчик почтительно притих - что за чудо! Людоед выкатил из сарая новёхонький мощный мотоцикл. Весь обтекаемый, блестящий, двухцветный. Людоед потрогал шину - слабовато. И стал надувать её губами, как мяч. Она напрягалась всё больше и больше, становилась всё туже и туже... А потом как грохнет - в клочья! Пальчик чуть не упал. А в доме мгновенно распахнулось окно, и Леший заорал: - Караул, стреляют! Наверно, из орудия? - Кыш! - вскипел Людоед. - И стёкла новые вставь! Леший исчез, с таким треском захлопнув рамы, что окно разлетелось вдребезги. - А как вы заранее узнали про стёкла? - поразился Пальчик. - Поживёшь с ним, не то узнаешь. Людоед бегом притащил из сарая новую шину и насос: - Так, пожалуй, надёжней. Гук смотрел на них из разбитого окна и завидовал. Пальчику вечно везёт. Ну не обидно ли? Сиди тут с Лешим и готовь завтрак, а они там готовятся к какому-то явно увлекательному путешествию. - Извините, ведь вы зарплату не получаете, да?.. На что же вы живёте? вдруг спросил Пальчик, по-прежнему не сводя глаз с новёхонького мотоцикла. - Что? - не понял сначала Людоед, а потом по-стариковски пробурчал: - Живу со своего огорода. В окне, оттеснив Гука, вновь стремительно возник Леший: - И ещё мы торгуем лекарствами моего собственного изобретения. А охота? Ба-бах! - и домашнего гуся как не бывало! На десять метров от деревни отошёл - значит, дикий. - Эй, Ведьма! - прокричал Людоед, усаживаясь в седло. Мотоцикл сразу же осел под ним. Из трубы со свистом вырвался небольшой тёмный смерч, со стуком опустился во дворе и, юрко вращаясь, стал приближаться к нему. Пальчик даже рот раскрыл от изумления - туда залетела муха, не нашла там ничего интересного и улетела. А малец и не заметил. - Ну ты, парашютистка, полегче на поворотах, - сказал Людоед. Смерч закружился медленнее. Теперь можно было разглядеть Ведьму верхом на метле. Она остановилась локоть о локоть с Людоедом. Это была обыкновенная карга, знакомая нам по картинкам и фильмам. Только в очках. В круглых. - Я здесь! - по-солдатски рявкнула Ведьма. Пальчик спрятался за сапогом Людоеда. - Где ночью ходила, бродила, шаталась? - строго спросил тот. Пальчик робко выглянул из-за его сапога. - Я летала в кино на вечерний сеанс, - проскрипела Ведьма. - А потом ночью в догонялки играла - с филином молодым. Тра-та-та-та-та! - затарахтел мотоцикл. - Догнала? - Ага. - Тогда по коням! - скомандовал Людоед, подхватив Пальчика и посадив себе на шею. Ведьма разместилась сзади на втором сиденье. Людоед скрючился за рулём, почти касаясь коленями носа. Мотоцикл сделал чудовищный рывок назад. Треск, грохот! Леший и Гук отшатнулись от окна... Когда они снова высунули головы, во дворе уже никого не было, только колыхались клубы дыма. Мотоцикл бешено мчался по лесу. Руки Людоеда крепко сжимали руль, а руки Пальчика - усы Людоеда. Ведьма лихо размахивала позади метлой, вероятно, заметая следы. Мелькали деревья. Пуф, пуф, пуф... Из выхлопной трубы вылетали кольца серого дыма. Какое-то время они мчались следом, затем лопались и рядами толстых линий убегали назад. Сладко спал в густой высокой траве медведь, положив под голову лапу. Вдруг - ррр-тра-та-та! - через него молниеносно перепрыгнул мотоцикл Людоеда и исчез. Ошалевший мишка подскочил и удрал в кусты. Дрались на тропинке два очень диких кролика, строго по очереди отвешивая друг другу пощёчины. Ррр-тра-та-та!.. Драчуны ошалело подпрыгнули в воздух. С воем пролетел между ними мотоцикл, и оплеухи достались водителю. Крутой поворот! Людоед резко повернул руль влево, а Ведьма метлой вправо. Мотоцикл с налёту врезался в дуб и рассыпался на запасные части! На тропинке, вихляя, прокатилось одинокое колесо и упало на бок. Отброшенный в сторону, Людоед, кряхтя, поднялся на ноги. Кругом - никого. Тишина... - Ау-у-у, - закричал он. - Тоже мне - гонщик, - послышался откуда-то сверху жалобный голос Пальчика. Гонщик поднял голову. Малец висел на дереве, зацепившись штанами за сук. Людоед снял его и посадил на плечо. - Ведьма-а... - завопил он. - Ведьма-а... - басом откликнулось эхо. Внезапно из-за кустов раздался скрипучий голос: - Чего разорался? Лихач! У тебя наверняка и прав нету! Бесправный лихач раздвинул ветки. На дне лесной ямы сидела Ведьма и жалобно охала. - Больше на мотоцикл ни-ког-да не сяду. Меня, старую женщину... - Но вы так молоды, - залебезил он. - Этого не скроешь! - Она презрительно сжала губы и с трудом оседлала свою неразлучную метлу. - Но уж лучше я по старинке. И улетела, нарочно задев его по затылку метлой. ЗАГАДОЧНЫЙ СГОВОР Людоед пнул ногой разбитый мотоцикл и полез сквозь кусты напролом. - Н-но, н-но! - командовал Пальчик своим "конём", держась за серьгу в его ухе. Неожиданно "конь" остановился и повёл носом: - Человеком пахнет! - Двумя. И собакой, - уточнил Пальчик. Он стоял на цыпочках у него на плече, и ему было всё отлично видно. - Понимаешь, насморк, - сконфузился Людоед и тоже встал на цыпочки. За высокими кустами по просеке шли двое с охотничьими ружьями за спиной. Впереди петляла пегая собачонка, её длинные уши волочились по земле. - Охотнички. Шляются где попало. Приходится присматривать. Вдруг на мой дом наткнутся... Те двое, не спеша, приближались к дремучим кустам, за которыми притаились Людоед и Пальчик. Один из охотников был остроносый и длинный, как два составленных вместе бильярдных кия. Другой - крепыш средней упитанности с лицом трусливого живодёра. В первом Пальчик сразу узнал посла - генерала Пафа. Ведь он видел вчера гарцующего на белом коне актёра, который, изображая генерала, был довольно точной его копией. - Кто бы это мог быть? - тишайшим шёпотом размышлял вслух Людоед, глядя на генерала. - Посол Двадцать седьмого государства, - прошептал ему на ухо Пальчик. - Как же, читал про него в газете. - А второго я не знаю. - Не мудрено, он редко выходит из своего дворца. Это сам уважаемый Держихвост. - Правитель нашего города? Я только слышал о нём. - Тс-с... - приложил палец к губам Людоед. Охотничья собака вдруг прижалась к земле и начала лаять на кусты, за которыми они прятались. Охотники, увлечённые разговором, остановились, не обращая на неё ни малейшего внимания. - Очень хорошо, что мы можем с вами побеседовать вот так с глазу на глаз, рука об руку, ухо к уху, - сказал посол-генерал Паф. - В вашем дворце столько народу. И потом эти слуги, лакеи, секретари... Они вечно подслушивают, уважаемый Держихвост. - Безусловно, - поддакнул Правитель. - Представляете, я ни на кого не могу положиться, даже на самых близких приближённых. Стоит мне хоть что-то узнать, пусть под самым строжайшим секретом, как об этом назавтра уже знает весь город! - Верно, - подхватил Паф. - В соседней с нами стране Тридвадцатии всё дело сорвалось именно из-за этого. Поднялся ужасный шум, жители забросали нас бутылками, извините за выражение, с жёлтыми, скажем так, чернилами!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19