К тому же справедливость была восстановлена.
– Кажется, припоминаю, – произнес Боб. – Какой-то чернокожий юноша. Разве он…
– Его казнили на электрическом стуле. Я сам видел, как он умер. В тюрьме штата в Таккере, в 1957 году. Регги Джерард Фуллер. Ужасная трагедия.
– Ты это тоже включишь в свою книгу? – поинтересовался Боб.
– Не знаю… очень странно, тебе не кажется?
– Все утро того дня Эрл проторчал на месте преступления. Может, он как раз расследовал убийство негритянки, когда наткнулся на Джимми с Бубом. Вот так они его и подкараулили.
– Значит, дело быстро закрыли?
– Как дверь. Бедная девочка сорвала с его рубашки карман, пока он с ней забавлялся. А карман был с монограммой. Мы проверили всех цветных и, когда обнаружили человека с соответствующими инициалами, сделали обыск у него дома. И я с гордостью могу сказать, что проследил за тем, чтобы был выписан ордер и вообще все было оформлено документально. Здесь, в Полк-Каунти, мы не отступаем от буквы закона, будь он проклят. Рубашку с оторванным карманом мы нашли у него под кроватью. Она была в крови. Мы определили, что это ее кровь. У нее третья группа, резус положительный; у него – первая, тоже положительный резус. Мальчишка допустил ошибку: его занесло, не смог вовремя остановиться. Она умерла, он умер, горе для обеих семей. Я не согласен с теми, кто утверждает, будто черномазые не способны страдать так, как белые. И Паркеры, и Фуллеры переживали страшно.
Расс покачал головой, которая теперь буквально разламывалась на части от дикой боли. Скорей бы уйти. Такое можно встретить только в романах Фолкнера или Пенна Уоррена: проклятый Богом уголок в одном из южных штатов, пропитанный смешавшейся кровью целого поколения – и белых голодранцев, и черных, белых и черных, в том числе ни в чем не повинных, обретших трагический конец в один и тот же день на одном и том же маленьком клочке земли.
– Сэм, мы тебя утомили. Я хотел бы попросить тебя кое о чем. Ты ведь не откажешься помочь. Я заплачу, – проговорил Боб.
– Конечно, помогу, – ответил Сэм.
– Вот коробка, – продолжал Боб, передавая ее старику. – У тебя ведь есть сейф?
– Я совсем старый стал, возможно, позабыл шифр.
– Подержи это у себя, ладно? Здесь вещи отца. Я почему-то подумал, что они могут пригодиться, а таскать их с собой не хочу.
Сэм взял коробку, и все трое поднялись.
– Думаю, – сказал Боб, – завтра мы поедем смотреть, где это произошло. Сэм, ты сможешь поехать?
– Пожалуй.
– И поищи тот документ, ладно? Заодно, глядишь, еще что найдешь.
– Поищу.
– После обеда мы наведаемся в библиотеку, пороемся в старых газетах.
– Это дело, – согласился Расс.
Сэм пожал Бобу руку, но Расса проигнорировал. Тот вынужден был признаться себе, что его идеи никому не интересны. Ничего, он это переживет.
Они вышли из кабинета и спустились по темной лестнице на улицу, где их ослепил яркий свет.
– По-моему, поначалу старик был немного не в себе, – поделился впечатлениями Расс. – Надеюсь, от него будет толк. Как он их называл? Черномазые? Цветные? Боже, из какого ку-клукс-клановского логова он выполз?
– Этот старик – крепкий орешек. Несколько лет назад он прикрыл мою задницу, а еще раньше, в шестьдесят втором, стал первым в Арканзасе обвинителем, осудившим белого человека за убийство негра, а в те годы решиться на подобное мог только очень мужественный человек. Пусть он употребляет слово «черномазый» там, где ты скажешь «афроамериканец», чтобы показать всем, какой ты хороший, но он жизнью рисковал. Его дом обстреливали, детей запугивали, самого его с должности сместили. Но он стоял на своем, потому что знал: он отстаивает правое дело. Ты зря отзываешься о нем столь пренебрежительно. Он старик что надо, молодчина.
– Хорошо, не спорю, – сказал Расс. – Я тебе верю.
В этот момент они увидели рослого полицейского из управления шерифа, заглядывавшего в кабину пикапа Боба.
– Это еще что такое? – насторожился Расс.
– Обычный полицейский. Заметил машину с номерами другого штата, вот и все. Город-то маленький. – Боб подошел к полицейскому. – Здравствуйте.
Полицейский обернулся, смерив Боба взглядом светлых глаз. Затем жадно уставился на Расса. Это был долговязый загорелый мужчина, худой, длиннолицый, с узким тазом и густой шевелюрой, за которой он ухаживал, пожалуй, уж слишком тщательно; из кобуры на поясе щегольски торчала рукоятка «глок». Неприятный тип, решил Расс.
– Твой грузовик, сынок? – спросил полицейский.
– Мой, э… полицейский Пек, – ответил Боб, прочитав на бляхе его фамилию. – Что-то не так?
– Простая проверка, сэр. Город у нас маленький, симпатичный, и я стараюсь всегда быть начеку.
– Я вырос в этом городе, – сообщил Боб. – И отец мой здесь похоронен.
– Боб Ли Суэггер, – узнал Пек. – Ну, конечно же, черт побери.
– Верно.
– Я помню…
– Да, это все в прошлом. Хотите, проверьте номер машины и мои данные. Увидите, что за мной ничего не числится. То была большая ошибка.
– В отпуск приехали, мистер Суэггер?
– Можно сказать, что так. С юным другом. Совершаю нечто вроде сентиментального путешествия. Хочу вновь походить старыми тропами, посмотреть на места, где бывал вместе с отцом.
– Что ж, сэр, если будут какие неприятности или помощь потребуется, обращайтесь ко мне. Меня зовут Дуэйн Пек.
– Я запомню.
Пек отошел в сторону, но Расс не мог отделаться от ощущения, что полицейский изучает, оценивает его со всех сторон, будто сравнивает с кем-то. Ему это не понравилось.
– Довольно странный тип, тебе не показалось? – заметил Расс. – Я вырос среди полицейских. Этот почему-то глаз с нас не спускал.
– Ты так думаешь? – отозвался Боб. – По-моему, вполне нормальный мужик.
Глава 12
В этот вечер гастролирующая труппа, только что прибывшая из Литл-Рока, давала первое представление мюзикла «Кошки». Через неделю артистов ждали в Талсе, и поэтому в Форт-Смите они планировали сыграть пять спектаклей за три дня. Билеты на хорошие места можно было приобрести только на последующие представления. Те, кто рвался на премьеру, должны были смотреть мюзикл стоя, так как Дом культуры оккупировали самые напористые и самоуверенные мужчины – все члены клуба «Рич бойз клаб» Rich Boys (англ.) – богатые ребята
– со своими семьями, – так сказать, промышленная и сельскохозяйственная элита Западного Арканзаса и Восточной Оклахомы.
Ред Бама сидел со своей второй женой, стройной красавицей и лауреаткой конкурса «Мисс Арканзас-1986», с двумя детьми, которых она ему родила, и Ником, младшим ребенком от первого брака. Он беспечно болтал, приветствовал знакомых, подходивших к нему засвидетельствовать свое почтение. Гул голосов в зале становился громче: скоро должен был подняться занавес. Ред заметил свою первую жену, все еще красивую, но уже не столь стройную. Она сидела с его старшей дочерью у противоположного прохода.
– Лапочка, – обратился он к Бет, – я вижу Сьюзи. Схожу поздороваюсь.
– Иди, детка. – Бет улыбнулась, обнажив ровный ряд идеальных зубов. Призовое место в конкурсе «Мисс Арканзас» она присовокупила к уже завоеванному ранее, в 1985 году, званию «Мисс Себастьян-Каунти».
– А вы, дети, смотрите мне, слушайтесь маму, – предупредил Ред с наигранной суровостью в голосе.
Он поднялся, поздоровался с Джерри Фладом, региональным президентом компании «Хофман-Приер и компаньоны», прошел мимо Ника Конвея, работавшего в мебельной фирме «Харрис-рей», и Билла Доннелли, управлявшего сетью страховых компаний «Шел-тер», и наконец добрался до Сьюзи.
– Привет, куколка, – сказал Ред и, наклонившись, поцеловал бывшую жену. Ее шею украшало бриллиантовое колье, которое в тысяча девятьсот восемьдесят первом году обошлось ему в пятьдесят две тысячи долларов. – Что я вижу! Только Бет не показывай, а то она тоже такое запросит. Как дела, Эми? – обратился он к дочери, весьма заносчивой барышне, учившейся в колледже Софии Смит, а в летний период дававшей в клубе уроки тенниса.
– Привет, малыш, – поздоровалась Сьюзи. – А твоя девочка с каждым днем все хорошеет.
– Не спорю, она – красотка что надо, но в постели ей до тебя далеко!
– Папа, не будь таким вульгарным, – укорила отца Эми, недовольно поморщившись.
– Эми, пришла бы к нам в гараж. Мы дадим тебе симпатичный грузовик и отправим в Мейкон за цыплятами. Вот увидишь, засрут весь кузов. Тебе понравится!
– Папа! – жеманно воскликнула Эми.
– Ред, прекрати дразнить девочку.
– Разве я не имею на это права? Я ведь балую ее, как и всех своих детей. Золотце, бросила бы свои уроки. Теннис – глупое занятие. Идем лучше к нам в компанию. Мы тебе подыщем стоящее дело.
– Нет уж, благодарю. Ты слишком жестокий руководитель. Потому-то тебя все и ненавидят.
– Ты ошибаешься, детка. Подчиненные меня любят. Им только кажется, будто они меня ненавидят. К тому же меня боятся. А мне это ужасно нравится.
– Ред!
Бама повернулся к Сьюзи.
– Ладно, как бы то ни было, мы будем строить новое региональное отделение для фирмы «Тайсонз». И еще. Знающие люди сообщили, что «Дженерал моторс» собирается открыть в Гринвуде новый завод по производству джипов. Этот контракт тоже будет наш.
– Милый, потрясающие новости.
– Все замечательно, лапочка. О, просто…
Ред почувствовал, будто что-то ужалило его в бедро. Он дернулся от неожиданности, не сразу сообразив, что это вибрирует телефон – не обычный рабочий, а новый, с номером «800», настроенный на связь с Блу-Ай.
– Что это, Ред?
– Кто-то оставил сообщение, только и всего, – объяснил он, вытаскивая из кармана миниатюрный аппарат сотовой связи. – Перезвоню через секунду. Эми, деточка, по-моему, ты носишь эти часы уже целых три недели. Они тебе еще не надоели? Давай, папа купит тебе новые?
– Папа, ты меня достал.
Ред расхохотался. Он обожал добродушно подшучивать над своими детьми. Это было одно из его развлечений. Эми нахмурилась. Ее миловидное личико словно сжалось в кулачок, которым она, если бы было возможно, наверно, с удовольствием ему врезала. Реда захлестнула волна глубокой безграничной любви. Такое чувство обычно испытывает отец к дочери, которая проявляет независимость, ничего у него не берет и, чем бы ни занималась, все делает блестяще. Ведь эти часы фирмы «Ролекс» подарил ей вовсе не Ред, а администрация подготовительной школы Мэривейл, которую Эми окончила с самым высоким суммарным баллом.
Начал гаснуть свет.
– Ладно, пора возвращаться к семье номер два, – весело произнес Ред, обращаясь к Сьюзи.
– Ника домой сегодня привезешь?
– Если не возражаешь, пусть у нас побудет.
– Нет, достаточно. Ему завтра с утра на занятия. А ты, я уверена, его туда не отправишь.
– Мы после спектакля покормим его мороженым, а потом привезем.
– Прекрасно, дорогой.
– Пока, – попрощался Ред.
Зазвучала энергичная музыка.
Ред не сразу отправился на свое место. Не обращая внимания на сцену, где уже под гром аплодисментов поднялся занавес и появилась декорация, изображающая аллею, запруженную гибкими, по-кошачьи грациозными фигурами, которые одна за другой стали приходить в движение, он прошел в конец зала, набрал номер и стал слушать.
– Дуэйн Пек на проводе, – раздалось в трубке. – Ну в общем, э… пацан в городе, я его нашел и теперь глаз с него не спущу. Перво-наперво он посетил Сэма Винсента. Вас это беспокоит? Только скажите. Кстати, э…
Зазвучала песня:
Мы все убеждены, что никогда, никогда
На свете не было такого умного, очаровательного кота,
Как господин Мефистофель.
– …э… он не один. С ним высокий долговязый парень, взгляд внимательный, все подмечает. Я сразу догадался: сын Эрла. Боб Ли Суэггер. Воевал во Вьетнаме. У него прозвище Боб Гвоздильщик. Он приехал вместе с мальчишкой. Зачем – не знаю, но он тоже здесь.
Лицо Реда осталось бесстрастным. Он нажал на кнопку сброса и сразу же набрал другой номер.
– Билли, говорит Ред.
– Эй, Ред, что у тебя…
– Слушай, у меня проблема. Собери мне команду. Это должны быть очень крутые ребята, опытные, оружием чтоб хорошо владели, – в общем, профессионалы по всем статьям. Своих я использовать не хочу. Понял?
– Ред, что…
– Билл, заткнись и слушай. Мне нужно человек десять, не меньше. С хорошими пушками, дисциплинированные, чтобы могли работать в коллективе. Все должны иметь судимости, желательно, чтобы были известны полиции как рэкетиры, связанные с торговлей наркотиками. Откуда хочешь доставай – из Далласа, из Нового Орлеана, из Майами. Но достань. Местных не привлекай. А данные о судимостях понадобятся на тот случай, если кто-то из них погибнет, и в Полк-Каунти начнут находить трупы. Пусть газеты пишут о войне между наркодельцами.
– Сколько ты готов заплатить, Ред?
– Мне нужны лучшие из лучших. Оплата по высшему разряду. Твое дело прислать их сюда, прислать быстро. Отличных парней. Чтобы стреляли хорошо. Мне нужны самые меткие стрелки. Суперкоманда.
– Мы сейчас же этим займемся.
– Молодец, Билли, – сказал Ред и вернулся на свое место.
Глава 13
Они добирались до места целых три часа. Старый Сэм утратил былую зоркость. К тому же им пришлось раз или два остановиться, поскольку старику понадобилось в туалет. Потом тот стал бурчать, жалуясь, что проголодался, и они накормили его блинами в кафе «У Денни», которое находилось на повороте в Уолдрон. Но затмений на него больше не находило: он прекрасно помнил, кто они такие и кто он сам.
– Здесь, здесь, кажется, здесь! – вдруг воскликнул Сэм.
– Это не может быть здесь, – возразил Расс, взявший на себя роль штурмана. – Мы только что проехали двадцать третью милю, а газеты писали, что перестрелка произошла южнее двадцать третьей мили. Мы едем на север, в сторону Форт-Смита. Наверно, уже проскочили!
– Черт побери, парень, ты будешь указывать мне, где мы находимся. Я в тридцатых здесь верхом все изъездил вдоль и попрек, пятьдесят лет тут охотился. Скажи ему, Боб.
– Дорога новая, – отозвался Боб. – Поэтому мы и путаемся.
Старое горбатое шоссе №71, то ныряя вниз, то резко поднимаясь, змейкой бежало между массивными бетонными опорами, поддерживающими прямую глянцевую полосу Гарри-Этеридж-Мемориал-Паркуэй. Иногда новая автострада тянулась от них по левую сторону, иногда – по правую, а порой и над головами. Случалось, она вообще исчезала из виду, спрятавшись за холмом или стеной леса. Но они постоянно ощущали ее присутствие. Новая дорога словно смеялась над ними. Разве можно возродить прошлое, разрушенное наступлением будущего?
Наконец стрелки их необычного компаса – память Сэма и подкорректированная Бобом версия координат, представленных «Арканзас газетт» от 24 июля 1955 года, пересеклись под углом воображаемого азимута, указывающего на нужное им место.
Они только что миновали странную лавчонку под названием «Вечерние туалеты от Бетти», разместившуюся в разваливающемся трейлере в нескольких милях от городка Боулз, когда Сэм вдруг закричал:
– Здесь, черт возьми, здесь!
Боб затормозил у обочины. Чуть впереди наверху, чтобы было заметно с автострады, вездесущей новой автострады, которая сейчас находилась справа, громоздилась вывеска бензозаправочной станции компании «Эксон». Гарри-Этеридж-Мемориал-Паркуэй, могучее чудо инженерной мысли, тянулась над их головами в тридцати футах. Отчетливо слышался шум моторов проносившихся по шоссе легковушек и грузовиков.
– А мы разве ищем не кукурузное поле? – спросил Расс. – Перестрелка же произошла на кукурузном поле.
– Тут уже несколько десятилетий не выращивают ни кукурузу, ни хлопок, – объяснил Сэм. – Вся земля отдана под пастбища и покосы.
Они припарковались возле местной телефонной станции, размещавшейся в бетонной коробке за забором.
– Там? – уточнил Боб.
– Да.
Перед ними высилась тридцатифутовая стена сосен, посаженных в 60-х годах словно специально для того, чтобы оградить печальное место от любопытных глаз. Меж стволами пробивались кустики, борющиеся за место под солнцем с высокими деревьями, сквозь которые просматривалось ровное поле.
– Да, – повторил Сэм. – Тогда здесь все было засажено кукурузой. С трудом удавалось что-либо разглядеть. Я приехал в пятой или в шестой машине, а потом и другие подкатили.
Боб на мгновение закрыл глаза, представляя ночное кукурузное поле, мигалки полицейских машин, трескотню раций, голоса врачей и санитаров, которые уже ничем не могли помочь. По ассоциации в воображении сразу всплыла другая картина: Вьетнам, 65, 66-й годы. Первый срок его службы в 3-й дивизии морской пехоты. Он тогда был молодым сержантом. В ушах вновь зазвучали отголоски ночных перестрелок, крики бегущих людей, сверкающие вспышки, такие же зыбкие, как свет мигалок.
– Ты в порядке, Боб?
– Он в порядке, – сердито осадил Расса Сэм. – Здесь погиб его отец. Или он, по-твоему, должен прыгать от радости?
– Я только хотел… – удрученно начал журналист.
– Ладно, юноша. Я просто так сказал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
– Кажется, припоминаю, – произнес Боб. – Какой-то чернокожий юноша. Разве он…
– Его казнили на электрическом стуле. Я сам видел, как он умер. В тюрьме штата в Таккере, в 1957 году. Регги Джерард Фуллер. Ужасная трагедия.
– Ты это тоже включишь в свою книгу? – поинтересовался Боб.
– Не знаю… очень странно, тебе не кажется?
– Все утро того дня Эрл проторчал на месте преступления. Может, он как раз расследовал убийство негритянки, когда наткнулся на Джимми с Бубом. Вот так они его и подкараулили.
– Значит, дело быстро закрыли?
– Как дверь. Бедная девочка сорвала с его рубашки карман, пока он с ней забавлялся. А карман был с монограммой. Мы проверили всех цветных и, когда обнаружили человека с соответствующими инициалами, сделали обыск у него дома. И я с гордостью могу сказать, что проследил за тем, чтобы был выписан ордер и вообще все было оформлено документально. Здесь, в Полк-Каунти, мы не отступаем от буквы закона, будь он проклят. Рубашку с оторванным карманом мы нашли у него под кроватью. Она была в крови. Мы определили, что это ее кровь. У нее третья группа, резус положительный; у него – первая, тоже положительный резус. Мальчишка допустил ошибку: его занесло, не смог вовремя остановиться. Она умерла, он умер, горе для обеих семей. Я не согласен с теми, кто утверждает, будто черномазые не способны страдать так, как белые. И Паркеры, и Фуллеры переживали страшно.
Расс покачал головой, которая теперь буквально разламывалась на части от дикой боли. Скорей бы уйти. Такое можно встретить только в романах Фолкнера или Пенна Уоррена: проклятый Богом уголок в одном из южных штатов, пропитанный смешавшейся кровью целого поколения – и белых голодранцев, и черных, белых и черных, в том числе ни в чем не повинных, обретших трагический конец в один и тот же день на одном и том же маленьком клочке земли.
– Сэм, мы тебя утомили. Я хотел бы попросить тебя кое о чем. Ты ведь не откажешься помочь. Я заплачу, – проговорил Боб.
– Конечно, помогу, – ответил Сэм.
– Вот коробка, – продолжал Боб, передавая ее старику. – У тебя ведь есть сейф?
– Я совсем старый стал, возможно, позабыл шифр.
– Подержи это у себя, ладно? Здесь вещи отца. Я почему-то подумал, что они могут пригодиться, а таскать их с собой не хочу.
Сэм взял коробку, и все трое поднялись.
– Думаю, – сказал Боб, – завтра мы поедем смотреть, где это произошло. Сэм, ты сможешь поехать?
– Пожалуй.
– И поищи тот документ, ладно? Заодно, глядишь, еще что найдешь.
– Поищу.
– После обеда мы наведаемся в библиотеку, пороемся в старых газетах.
– Это дело, – согласился Расс.
Сэм пожал Бобу руку, но Расса проигнорировал. Тот вынужден был признаться себе, что его идеи никому не интересны. Ничего, он это переживет.
Они вышли из кабинета и спустились по темной лестнице на улицу, где их ослепил яркий свет.
– По-моему, поначалу старик был немного не в себе, – поделился впечатлениями Расс. – Надеюсь, от него будет толк. Как он их называл? Черномазые? Цветные? Боже, из какого ку-клукс-клановского логова он выполз?
– Этот старик – крепкий орешек. Несколько лет назад он прикрыл мою задницу, а еще раньше, в шестьдесят втором, стал первым в Арканзасе обвинителем, осудившим белого человека за убийство негра, а в те годы решиться на подобное мог только очень мужественный человек. Пусть он употребляет слово «черномазый» там, где ты скажешь «афроамериканец», чтобы показать всем, какой ты хороший, но он жизнью рисковал. Его дом обстреливали, детей запугивали, самого его с должности сместили. Но он стоял на своем, потому что знал: он отстаивает правое дело. Ты зря отзываешься о нем столь пренебрежительно. Он старик что надо, молодчина.
– Хорошо, не спорю, – сказал Расс. – Я тебе верю.
В этот момент они увидели рослого полицейского из управления шерифа, заглядывавшего в кабину пикапа Боба.
– Это еще что такое? – насторожился Расс.
– Обычный полицейский. Заметил машину с номерами другого штата, вот и все. Город-то маленький. – Боб подошел к полицейскому. – Здравствуйте.
Полицейский обернулся, смерив Боба взглядом светлых глаз. Затем жадно уставился на Расса. Это был долговязый загорелый мужчина, худой, длиннолицый, с узким тазом и густой шевелюрой, за которой он ухаживал, пожалуй, уж слишком тщательно; из кобуры на поясе щегольски торчала рукоятка «глок». Неприятный тип, решил Расс.
– Твой грузовик, сынок? – спросил полицейский.
– Мой, э… полицейский Пек, – ответил Боб, прочитав на бляхе его фамилию. – Что-то не так?
– Простая проверка, сэр. Город у нас маленький, симпатичный, и я стараюсь всегда быть начеку.
– Я вырос в этом городе, – сообщил Боб. – И отец мой здесь похоронен.
– Боб Ли Суэггер, – узнал Пек. – Ну, конечно же, черт побери.
– Верно.
– Я помню…
– Да, это все в прошлом. Хотите, проверьте номер машины и мои данные. Увидите, что за мной ничего не числится. То была большая ошибка.
– В отпуск приехали, мистер Суэггер?
– Можно сказать, что так. С юным другом. Совершаю нечто вроде сентиментального путешествия. Хочу вновь походить старыми тропами, посмотреть на места, где бывал вместе с отцом.
– Что ж, сэр, если будут какие неприятности или помощь потребуется, обращайтесь ко мне. Меня зовут Дуэйн Пек.
– Я запомню.
Пек отошел в сторону, но Расс не мог отделаться от ощущения, что полицейский изучает, оценивает его со всех сторон, будто сравнивает с кем-то. Ему это не понравилось.
– Довольно странный тип, тебе не показалось? – заметил Расс. – Я вырос среди полицейских. Этот почему-то глаз с нас не спускал.
– Ты так думаешь? – отозвался Боб. – По-моему, вполне нормальный мужик.
Глава 12
В этот вечер гастролирующая труппа, только что прибывшая из Литл-Рока, давала первое представление мюзикла «Кошки». Через неделю артистов ждали в Талсе, и поэтому в Форт-Смите они планировали сыграть пять спектаклей за три дня. Билеты на хорошие места можно было приобрести только на последующие представления. Те, кто рвался на премьеру, должны были смотреть мюзикл стоя, так как Дом культуры оккупировали самые напористые и самоуверенные мужчины – все члены клуба «Рич бойз клаб» Rich Boys (англ.) – богатые ребята
– со своими семьями, – так сказать, промышленная и сельскохозяйственная элита Западного Арканзаса и Восточной Оклахомы.
Ред Бама сидел со своей второй женой, стройной красавицей и лауреаткой конкурса «Мисс Арканзас-1986», с двумя детьми, которых она ему родила, и Ником, младшим ребенком от первого брака. Он беспечно болтал, приветствовал знакомых, подходивших к нему засвидетельствовать свое почтение. Гул голосов в зале становился громче: скоро должен был подняться занавес. Ред заметил свою первую жену, все еще красивую, но уже не столь стройную. Она сидела с его старшей дочерью у противоположного прохода.
– Лапочка, – обратился он к Бет, – я вижу Сьюзи. Схожу поздороваюсь.
– Иди, детка. – Бет улыбнулась, обнажив ровный ряд идеальных зубов. Призовое место в конкурсе «Мисс Арканзас» она присовокупила к уже завоеванному ранее, в 1985 году, званию «Мисс Себастьян-Каунти».
– А вы, дети, смотрите мне, слушайтесь маму, – предупредил Ред с наигранной суровостью в голосе.
Он поднялся, поздоровался с Джерри Фладом, региональным президентом компании «Хофман-Приер и компаньоны», прошел мимо Ника Конвея, работавшего в мебельной фирме «Харрис-рей», и Билла Доннелли, управлявшего сетью страховых компаний «Шел-тер», и наконец добрался до Сьюзи.
– Привет, куколка, – сказал Ред и, наклонившись, поцеловал бывшую жену. Ее шею украшало бриллиантовое колье, которое в тысяча девятьсот восемьдесят первом году обошлось ему в пятьдесят две тысячи долларов. – Что я вижу! Только Бет не показывай, а то она тоже такое запросит. Как дела, Эми? – обратился он к дочери, весьма заносчивой барышне, учившейся в колледже Софии Смит, а в летний период дававшей в клубе уроки тенниса.
– Привет, малыш, – поздоровалась Сьюзи. – А твоя девочка с каждым днем все хорошеет.
– Не спорю, она – красотка что надо, но в постели ей до тебя далеко!
– Папа, не будь таким вульгарным, – укорила отца Эми, недовольно поморщившись.
– Эми, пришла бы к нам в гараж. Мы дадим тебе симпатичный грузовик и отправим в Мейкон за цыплятами. Вот увидишь, засрут весь кузов. Тебе понравится!
– Папа! – жеманно воскликнула Эми.
– Ред, прекрати дразнить девочку.
– Разве я не имею на это права? Я ведь балую ее, как и всех своих детей. Золотце, бросила бы свои уроки. Теннис – глупое занятие. Идем лучше к нам в компанию. Мы тебе подыщем стоящее дело.
– Нет уж, благодарю. Ты слишком жестокий руководитель. Потому-то тебя все и ненавидят.
– Ты ошибаешься, детка. Подчиненные меня любят. Им только кажется, будто они меня ненавидят. К тому же меня боятся. А мне это ужасно нравится.
– Ред!
Бама повернулся к Сьюзи.
– Ладно, как бы то ни было, мы будем строить новое региональное отделение для фирмы «Тайсонз». И еще. Знающие люди сообщили, что «Дженерал моторс» собирается открыть в Гринвуде новый завод по производству джипов. Этот контракт тоже будет наш.
– Милый, потрясающие новости.
– Все замечательно, лапочка. О, просто…
Ред почувствовал, будто что-то ужалило его в бедро. Он дернулся от неожиданности, не сразу сообразив, что это вибрирует телефон – не обычный рабочий, а новый, с номером «800», настроенный на связь с Блу-Ай.
– Что это, Ред?
– Кто-то оставил сообщение, только и всего, – объяснил он, вытаскивая из кармана миниатюрный аппарат сотовой связи. – Перезвоню через секунду. Эми, деточка, по-моему, ты носишь эти часы уже целых три недели. Они тебе еще не надоели? Давай, папа купит тебе новые?
– Папа, ты меня достал.
Ред расхохотался. Он обожал добродушно подшучивать над своими детьми. Это было одно из его развлечений. Эми нахмурилась. Ее миловидное личико словно сжалось в кулачок, которым она, если бы было возможно, наверно, с удовольствием ему врезала. Реда захлестнула волна глубокой безграничной любви. Такое чувство обычно испытывает отец к дочери, которая проявляет независимость, ничего у него не берет и, чем бы ни занималась, все делает блестяще. Ведь эти часы фирмы «Ролекс» подарил ей вовсе не Ред, а администрация подготовительной школы Мэривейл, которую Эми окончила с самым высоким суммарным баллом.
Начал гаснуть свет.
– Ладно, пора возвращаться к семье номер два, – весело произнес Ред, обращаясь к Сьюзи.
– Ника домой сегодня привезешь?
– Если не возражаешь, пусть у нас побудет.
– Нет, достаточно. Ему завтра с утра на занятия. А ты, я уверена, его туда не отправишь.
– Мы после спектакля покормим его мороженым, а потом привезем.
– Прекрасно, дорогой.
– Пока, – попрощался Ред.
Зазвучала энергичная музыка.
Ред не сразу отправился на свое место. Не обращая внимания на сцену, где уже под гром аплодисментов поднялся занавес и появилась декорация, изображающая аллею, запруженную гибкими, по-кошачьи грациозными фигурами, которые одна за другой стали приходить в движение, он прошел в конец зала, набрал номер и стал слушать.
– Дуэйн Пек на проводе, – раздалось в трубке. – Ну в общем, э… пацан в городе, я его нашел и теперь глаз с него не спущу. Перво-наперво он посетил Сэма Винсента. Вас это беспокоит? Только скажите. Кстати, э…
Зазвучала песня:
Мы все убеждены, что никогда, никогда
На свете не было такого умного, очаровательного кота,
Как господин Мефистофель.
– …э… он не один. С ним высокий долговязый парень, взгляд внимательный, все подмечает. Я сразу догадался: сын Эрла. Боб Ли Суэггер. Воевал во Вьетнаме. У него прозвище Боб Гвоздильщик. Он приехал вместе с мальчишкой. Зачем – не знаю, но он тоже здесь.
Лицо Реда осталось бесстрастным. Он нажал на кнопку сброса и сразу же набрал другой номер.
– Билли, говорит Ред.
– Эй, Ред, что у тебя…
– Слушай, у меня проблема. Собери мне команду. Это должны быть очень крутые ребята, опытные, оружием чтоб хорошо владели, – в общем, профессионалы по всем статьям. Своих я использовать не хочу. Понял?
– Ред, что…
– Билл, заткнись и слушай. Мне нужно человек десять, не меньше. С хорошими пушками, дисциплинированные, чтобы могли работать в коллективе. Все должны иметь судимости, желательно, чтобы были известны полиции как рэкетиры, связанные с торговлей наркотиками. Откуда хочешь доставай – из Далласа, из Нового Орлеана, из Майами. Но достань. Местных не привлекай. А данные о судимостях понадобятся на тот случай, если кто-то из них погибнет, и в Полк-Каунти начнут находить трупы. Пусть газеты пишут о войне между наркодельцами.
– Сколько ты готов заплатить, Ред?
– Мне нужны лучшие из лучших. Оплата по высшему разряду. Твое дело прислать их сюда, прислать быстро. Отличных парней. Чтобы стреляли хорошо. Мне нужны самые меткие стрелки. Суперкоманда.
– Мы сейчас же этим займемся.
– Молодец, Билли, – сказал Ред и вернулся на свое место.
Глава 13
Они добирались до места целых три часа. Старый Сэм утратил былую зоркость. К тому же им пришлось раз или два остановиться, поскольку старику понадобилось в туалет. Потом тот стал бурчать, жалуясь, что проголодался, и они накормили его блинами в кафе «У Денни», которое находилось на повороте в Уолдрон. Но затмений на него больше не находило: он прекрасно помнил, кто они такие и кто он сам.
– Здесь, здесь, кажется, здесь! – вдруг воскликнул Сэм.
– Это не может быть здесь, – возразил Расс, взявший на себя роль штурмана. – Мы только что проехали двадцать третью милю, а газеты писали, что перестрелка произошла южнее двадцать третьей мили. Мы едем на север, в сторону Форт-Смита. Наверно, уже проскочили!
– Черт побери, парень, ты будешь указывать мне, где мы находимся. Я в тридцатых здесь верхом все изъездил вдоль и попрек, пятьдесят лет тут охотился. Скажи ему, Боб.
– Дорога новая, – отозвался Боб. – Поэтому мы и путаемся.
Старое горбатое шоссе №71, то ныряя вниз, то резко поднимаясь, змейкой бежало между массивными бетонными опорами, поддерживающими прямую глянцевую полосу Гарри-Этеридж-Мемориал-Паркуэй. Иногда новая автострада тянулась от них по левую сторону, иногда – по правую, а порой и над головами. Случалось, она вообще исчезала из виду, спрятавшись за холмом или стеной леса. Но они постоянно ощущали ее присутствие. Новая дорога словно смеялась над ними. Разве можно возродить прошлое, разрушенное наступлением будущего?
Наконец стрелки их необычного компаса – память Сэма и подкорректированная Бобом версия координат, представленных «Арканзас газетт» от 24 июля 1955 года, пересеклись под углом воображаемого азимута, указывающего на нужное им место.
Они только что миновали странную лавчонку под названием «Вечерние туалеты от Бетти», разместившуюся в разваливающемся трейлере в нескольких милях от городка Боулз, когда Сэм вдруг закричал:
– Здесь, черт возьми, здесь!
Боб затормозил у обочины. Чуть впереди наверху, чтобы было заметно с автострады, вездесущей новой автострады, которая сейчас находилась справа, громоздилась вывеска бензозаправочной станции компании «Эксон». Гарри-Этеридж-Мемориал-Паркуэй, могучее чудо инженерной мысли, тянулась над их головами в тридцати футах. Отчетливо слышался шум моторов проносившихся по шоссе легковушек и грузовиков.
– А мы разве ищем не кукурузное поле? – спросил Расс. – Перестрелка же произошла на кукурузном поле.
– Тут уже несколько десятилетий не выращивают ни кукурузу, ни хлопок, – объяснил Сэм. – Вся земля отдана под пастбища и покосы.
Они припарковались возле местной телефонной станции, размещавшейся в бетонной коробке за забором.
– Там? – уточнил Боб.
– Да.
Перед ними высилась тридцатифутовая стена сосен, посаженных в 60-х годах словно специально для того, чтобы оградить печальное место от любопытных глаз. Меж стволами пробивались кустики, борющиеся за место под солнцем с высокими деревьями, сквозь которые просматривалось ровное поле.
– Да, – повторил Сэм. – Тогда здесь все было засажено кукурузой. С трудом удавалось что-либо разглядеть. Я приехал в пятой или в шестой машине, а потом и другие подкатили.
Боб на мгновение закрыл глаза, представляя ночное кукурузное поле, мигалки полицейских машин, трескотню раций, голоса врачей и санитаров, которые уже ничем не могли помочь. По ассоциации в воображении сразу всплыла другая картина: Вьетнам, 65, 66-й годы. Первый срок его службы в 3-й дивизии морской пехоты. Он тогда был молодым сержантом. В ушах вновь зазвучали отголоски ночных перестрелок, крики бегущих людей, сверкающие вспышки, такие же зыбкие, как свет мигалок.
– Ты в порядке, Боб?
– Он в порядке, – сердито осадил Расса Сэм. – Здесь погиб его отец. Или он, по-твоему, должен прыгать от радости?
– Я только хотел… – удрученно начал журналист.
– Ладно, юноша. Я просто так сказал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52