Она ждала, чтобы дождь унялся и можно было, перебежав улиц
у, спуститься в метро, но сколько еще придется ждать? А дождь все лил да лил.
Деревянная мостовая площади Согласия блестела, как огромное озеро, в нег
о вниз головой ныряли фонари, за ними тянулись светлые полосы, в которых б
езостановочным волчком сновали машины. Палата депутатов на противопол
ожном берегу Сены была совсем невидима.
Под арками Ц тени… Мартина подошла к висевшим на железных прутьях промо
кшим газетам, возле них на складном стуле сидел продавец, скорчившись, по
джав ноги и пытаясь укрыться от дождя. Прохожие под зонтиками, с которых т
екли ручьи, бросали деньги, брали газету и ныряли в метро. Автобусы были до
того набиты, что, казалось, им тяжело двигаться с такой начинкой. Обычно М
артина возвращалась домой автобусом, но сегодня это было невозможно, уж
лучше спуститься в метро и в подземном тепле перетерпеть запах мокрой ше
рсти, тяжкие испарения одежды и людского дыхания. Надо решиться… Мартина
шагнула под арку к выходу, как вдруг чей-то взгляд поверх железной решетк
и приковал ее к месту, неожиданный, как обвал, Ц прямо напротив нее с непо
крытой головой и мокрым от дождя лицом стоял Даниель Донель, он держал в р
уках газету и в упор смотрел на Мартину.
Ц Мартина, Ц сказал он голосом, раздававшимся не из-за железной решетк
и, а откуда-то издалека, издалека, с противоположной стороны разверзшейс
я под ногами Мартины бездны, Ц идемте выпьем грогу, все-таки станет тепл
ее.
Мартина пошла по галерее под темными арками, а Даниель шел рядом по троту
ару, то исчезая за каменными столбами, то вновь появляясь в пролетах за ре
шетками. Каждый раз при его исчезновении сердце у Мартины падало. На углу
улицы Сен-Флорантен они столкнулись лицом к лицу. Даниель взял Мартину з
а локоть, чтобы перевести ее через улицу, и они зашли в первый попавшийся б
ар.
Там было тесно, как на вокзале, и они сели за единственный свободный столи
к между уборной и телефонной будкой. Вокруг них окутанные густым табачны
м дымом шумели молодые люди с бачками и в обтягивающих икры узких брюках.
Ц Давайте пообедаем вместе?! Когда земляки встречаются в Париже…
Ц Да, не будь Парижа…
Дошло ли до Даниеля все то, что было вложено в эти слова: «Не будь Парижа»?
Ц Пообедаем вместе, Ц повторил он утвердительно.
Ц Меня ждут.
Ц Кто?
Ц Мадам Донзер.
Ц Позвоните ей.
Мартина встала и направилась к телефону. В облаке табачного дыма она едв
а разглядела бледную кассиршу, державшую телефонные жетоны рядом с яйца
ми и миндальным пирожным, завернутыми в целлофан. Мартина открыла дверь
с надписью «Телефон». Поспешно взяла рубку, еще сохранившую тепло чьей-т
о руки и чьего-то уха. Остро пахло духами. Машинально Мартина набрала номе
р. Сердце у нее бешено колотилось: «Сесиль, не ждите меня… я встретила Дани
еля…» Она положила трубку, не слушая того, что кричала Сесиль.
VIII. Горошина
Утром они обычно завтракали все вместе в кухне за столом, покрытым водян
исто-зеленой пластмассовой скатертью, всегда сверкающей, ослепительно
чистой. Кофе в белом кофейнике, масло, варенье, поджаренный хлеб… цветаст
ые чашки, мельхиор… Сесиль и Мартина пили еще и фруктовые соки, а мсье Жорж
съедал яичницу и кусочек ветчины. Радио потихоньку ворковало, но никто н
е старался вслушиваться в передачу, будь то песня или беседа, просто на фо
не этого привычного шумка сильнее ощущался домашний уют.
Ц Счастливейший из людей, а именно я, Ц говорил мсье Жорж, разворачивая
газету и вдыхая аромат кофе и поджаренного хлеба, Ц желает вам, милые дам
ы, приятного дня.
Мадам Донзер, то есть мадам Жорж, приготовляла мужу тартинки, поглядывая
на Мартину, молчаливую, с синими кругами под глазами. Сесиль смотрела и на
Мартину, и на часы: она работала стенографисткой-машинисткой в Туристск
ом агентстве. Все четверо они хорошо зарабатывали, и мсье Жорж легко выпл
ачивал взносы за купленную в рассрочку квартиру и помещение мужской пар
икмахерской, которое, как и квартира, находилось в первом этаже только чт
о отстроенного дома у Орлеанских ворот. Мадам Донзер, простите, мадам Жор
ж, сидела за кассой в парикмахерской, где, кроме мсье Жоржа, работали еще д
вое подмастерьев. Она предпочла бы продолжать свое дело, но помещение бы
ло не приспособлено для этого, а она ни за что на свете ни в чем не перечила
своему мужу. Мсье Жорж был на редкость приятным человеком, всегда с иголо
чки одет, как если бы он был дамским парикмахером, высокого роста и Ц что
поделаешь! Ц лысый.
Ц Ну что же, Ц сказал мсье Жорж, складывая номер газеты «Паризьен либер
е», Ц ничего нового, дела наши плохи, как всегда. Идем вниз, мама Донзер? До
чки, дочки, поторапливайтесь.
Дождь прошел. На сырых, прохладных, отдохнувших парижских улицах было по-
утреннему оживленно. Прохожие, как вновь заведенные с утра часы, шли, куда
им полагалось идти. Сесиль и Мартина ехали на работу вместе: им было по дор
оге. Они жили у конечной остановки автобуса, и потому всегда садились на о
дни и те же места. Контролер встречал их улыбкой. Хорошенькой девушке все
гда всё и все улыбаются. Но, когда видят сразу двух хорошеньких девушек, ул
ыбки так и расцветают вокруг, а часто дело доходит до шуток и даже до откро
венных заигрываний. Сесиль и Мартина стали истыми парижанками и не обращ
али на все это внимания. Настанет день, когда они заметят, что им перестали
улыбаться, и это покажется столь необыкновенным, что они даже растеряют
ся, как если бы Сена исчезла из Парижа или нарушилось обычное чередовани
е дня и ночи. Но до этого было еще далеко, и контролер улыбался им, пассажир,
севший напротив, старался прикоснуться к ним коленом, а тот, что стоял, не
спускал с них глаз… Все было в порядке вещей.
Сесиль не задавала вопросов. Вчера Мартина вернулась слишком поздно. И, к
огда она присела на кровать к Сесили, глаза у нее были широко открытые и ни
чего не видящие. Сесиль поняла только, что она встретила Даниеля и обедал
а с ним в ресторане у вокзала Сен-Лазар. Мартина легла, не помывшись Ц вещ
ь неслыханная, еще ни разу не случавшаяся с тех пор, как они жили вместе, в о
дной комнате. Сесиль не спала и все прислушивалась к ровному дыханию Мар
тины. Сесиль опять была невестой… После Поля, того самого, из деревни, у не
е были и другие женихи, но до свадьбы по той или иной причине никогда не до
ходило. На этот раз все как будто шло благополучно, хотя Жак еще и не сдела
л официального предложения. Он был рабочим завода Рено, и Сесиль познако
милась с ним у двоюродной сестры матери. Не о таком зяте мечтала мадам Дон
зер, но если Сесиль его полюбила или если ей кажется, что она его полюбила…
Ц Ты завтракаешь с Жаком? Ц спросила Мартина, чтобы хоть что-нибудь ска
зать перед тем, как сойти на площади Согласия, ведь за всю дорогу они не ск
азали друг другу ни слова, словно и впрямь поссорились, чего с ними никогд
а еще не случалось. Ни разуЦ ни в школе, ни потом-они не ссорились…
Ц Конечно… до вечера, Мартина?
Ц Да, да… до вечера…
Значит, сегодня она не встретится с Даниелем.
Мадам Дениза, очень высокая, стройная и величественная дама, одетая в беж
евые тона, совсем седая, но с молодым лицом, прохаживалась по салонам, за в
сем наблюдая и следя за часами: первые клиентки вот-вот появятся. Мадам Де
низа Ц директриса, правая рука владельца предприятия, который показыва
лся здесь весьма редко. В раздевальне служащие превращались в голубых ан
гелов и торопливо шли в соответствующие кабины, наводя там порядок, расс
тавляя и раскладывая баночки, тюбики, флаконы, вату, марлю, кремы и румяна.
В основном все давно уже было готово: вычищено, проветрено, вымыто, вытерт
о, белье сменено, а в шкафах разложены полотенца, пеньюары и тому подобное.
Мартина вошла в кабину, когда клиентка, вытянувшись на кушетке, отдыхала
после массажа. На подушке лежала ее обнаженная рука. Пальцы тонкие, розов
ые, нежная ладонь с едва заметными линиями… Женщина лежала на спине, заве
рнутая в большую мохнатую простыню, лицо ее было закрыто мокрой салфетко
й. У ее изголовья мадам Дюпон, косметичка, перебирала свои помады, мази и л
осьоны. Здесь царила тишина и покой.
Ц Пожалуйста, в форме миндалины… Ц послышался голос из-под салфетки. И
снова воцарилось молчание.
Ц Положить лак того же цвета?
Ц Мадам Дюпон, дайте мне взглянуть.
Мадам Дюпон сняла салфетку, и перед Мартиной сразу возникла женщина… Она
появилась в темно-синем сиянии глаз, во всей своей прославленной красе. Ж
енщина улыбнулась Мартине, уверенная в произведенном ею впечатлении, не
изменном впечатлении от ее красоты, сразу же поразившей Мартину, несмотр
я на то, что мысли ее были далеко… Благоговейно накладывала она лак на эти
миндалевидно подпиленные ногти, испытывая при этом даже нечто вроде тре
петного счастья, до того они были безукоризненно прекрасны. Как ей повез
ло, что она работает среди всей этой безукоризненности. И если бы только Д
аниель… Она опять начала мечтать, но в мечтах у нее появилось теперь нечт
о новое, осязаемое Ц живая действительность, страшная реальность, котор
ую не подпилишь миндалевидно, как ноготь, реальность… которую не покроеш
ь лаком. Человек, поступающий по своему усмотрению… Руки, ногти мелькали
перед улыбающейся приветливой Мартиной…
Она позавтракала в столовой при «Институте», насчитывавшем около двухс
от служащих обоего пола. Ела она, как всегда, улыбаясь, но под предлогом го
ловной боли не вступала в разговоры.
Ц Вы совсем бледненькая, Мартина, Ц сказала ей мадам Дениза, которая пи
тала слабость к этой хорошенькой, усердной, образцовой служащей. Ц У вас
сегодня много клиентов?
Ц Весь день расписан.
Ц Вы слишком хорошо работаете, вот вас все и требуют!
Мартина очень привязалась к своей профессии, к фирме, к окружавшим ее жен
щинам, к Парижу. Если бы только Даниель…
Ц Наш век, Ц сказал мсье Жорж вечером, когда вся семья собралась за стол
ом с водянисто-зеленой скатертью, на котором стояло блюдо с бифштексами
и жареной картошкой, Ц наш век признает лишь одно божество, одного повел
ителя-красоту! Княгиня, о которой ты нам рассказываешь, Мартина, славится
своей красотой; она настоящая княгиня, даже если и родилась в предместье
Сент-Уэн. В наш двадцатый век титулы не важны, знатность определяется по в
нешности, и нам незачем заглядывать в «Готский альманах». Вот вы, дочки, об
е княжны, не сомневайтесь в этом! А моя жена Ц королева!
Мсье Жорж был любезен от природы, такова была его натура. Когда покончили
с воздушным пирогом, мсье Жорж перешел в гостиную, а женщины принялись за
мытье посуды и уборку кухни. При наличии мусоропровода и горячей воды мс
ье Жоржу недолго пришлось читать в одиночестве газету, вскоре мама Донзе
р подсела к нему и вытащила свое вязанье из рабочего ящика; Мартина делал
а маникюр Сесили, а радио тихонько напевало. И пусть себе на улице сколько
угодно идет дождь.
Ц Красота, красота… Ц снова начал мсье Жорж, вытягивая ноги и откладыва
я вечернюю газету на низенький столик. Ц Непрочные титулы, непрочная зн
атность…
Смертельной тоской рыдала скрипка, как бы подтверждая, его слова. Мсье Жо
рж некоторое время слушал молча, потом вновь задумчиво произнес:
Ц Мартина, понимаешь ли ты, что уже выиграла два тура в игре? За твою корот
кую жизнь…
Мартина массировала руку Сесили миндальной пастой. Мама Донзер посмотр
ела на мужа поверх очков: конечно, Жорж Ц необыкновенно тактичный челов
ек, но девушки столь деликатны и обидчивы, отдает ли он себе отчет в том, чт
о именно значит вчерашняя встреча для Мартины?
Ц …два тура. Первый, когда мама Донзер взяла тебя к себе. Второй, когда мам
а Донзер привезла тебя в Париж. Она Ц твоя судьба и твоя счастливая звезд
а. Подумать только: девчонка-пропадавшая-в-лесах живет в большой совреме
нной парижской квартире! Она хороша собой, она работает в шикарном завед
ении. Не промахнись в следующем туре, дочка…
Мама Донзер отложила вязанье: она нервничала и все время спускала петли.
Вообще не только она, весь дом был обеспокоен тем, что произошло вчера с Ма
ртиной, но никто, даже Сесиль, не решалась заговорить с ней прямо. В этой вс
трече в Париже, в том, что она действительно произошла, было нечто необыча
йное. Девушки мечтают, но, встретившись с реальным мужчиной, перестают пр
едаваться одним лишь мечтам. Мама Донзер находила, что Мартина слишком у
ж упорна в своих мечтах; до сих пор мадам Донзер лишь сетовала, что реальны
й человек запаздывает и что страсть Мартины к этому Даниелю, с которым он
а даже никогда не говорила, походит на помешательство. Все девушки снача
ла влюбляются в первого встречного, им необходим объект для любовных меч
таний, пока не появится настоящий мужчина. Но Мартина, по мнению мамы Донз
ер, ждала чересчур уж долго, с фанатическим упорством и терпением, хотя Да
ниель проходил мимо, даже и не взглянув на нее. И вот теперь маме Донзер хо
телось поговорить с Мартиной, предостеречь ее… но от чего предостеречь?
К чему это может привести?… Что Ц это? Даниеля не в чем было упрекнуть, он д
о сих пор и не пытался воспользоваться случаем, наоборот. Он принадлежал
к всеми уважаемой семье, говорили, что отец его Ц богатый человек, хоть он
и жил на старой ферме, не переоборудовав ее. Почему же этот Даниель так ее
беспокоит? Или беспокоит ее лишь та страсть, которую Мартина к нему питае
т? Все, что тут от лукавого, исходит пока от нее. Ну, а о нем-то лично разве что
-нибудь известно? Он был героем Сопротивления Ц прекрасно… но то, что его
приговорили к смерти, уже вообще выходит за рамки благоразумия. Теперь и
з-за этого своего геройства он стал студентом-переростком, ведь ему как-
никак уже двадцать три года, а он только еще поступил в Школу садоводства.
Когда же в таком случае он сможет начать зарабатывать? А о Донеле старшем
говорят, что у него не так-то легко вытянуть деньги. И потом, если Мартина с
толь пылко, на всю жизнь полюбила Даниеля, то это еще вовсе не значит, что о
н ее тоже полюбит, вдруг он воспользуется ее чувствами, а потом бросит… Ма
ртина Ц дурочка и сумасшедшая! Мама Донзер думала также о своей вине: вед
ь она, ревностная католичка, не сумела внушить Мартине, так сказать, боязн
ь смертного греха. А с тех пор, как они переселились в Париж, не только деву
шки, но и сама мадам Донзер перестала ходить в церковь, даже по воскресень
ям. Мсье Жорж весьма уважал религиозные чувства своей жены, но ведь нельз
я же было требовать от него, чтобы он так радикально изменил свой воскрес
ный распорядок дня. Однако не в церкви теперь дело… Приемные родители Ма
ртины смертельно беспокоились за нее.
Ц Мартина всегда была рассудительна, Ц сказала мама Донзер, Ц она пра
ва, с ее привычками она не может выйти за рабочего. Она и не собирается. Вот
я сама из рабочей семьи, и мой первый муж тоже был рабочим, но я прекрасно п
онимаю, что мои дочки хотят другого положения, выше нашего.
Ц Мама, Ц сказала Сесиль, Ц никто не собирается «возвыситься» над тоб
ой. Что ты выдумываешь! Жак Ц тоже рабочий, и слава богу.
Мартина массировала белые ручки Сесили, ее собственные были безукоризн
енны, с длинными блестящими розовыми ногтями.
Ц Поживем-увидим, слава ли богу, Ц нетерпеливо сказала мама Донзер, Ц н
о Мартина-то еще меньше, чем ты, годится в жены рабочему. Обе вы княжны. Жорж
правильно сказал! Тут и спорить нечего, в особенности в отношении Мартин
ы. Мартина сама знает, стоит ей войти в не очень чистую уборную, и ее сразу н
ачинает тошнить… И полотенца ей меняй ежедневно… А постель! Не дай бог по
ложить ее на жесткий матрас Ц у нее все тело начинает ломить. Скоро ей пот
ребуются батистовые простыни.
Ц Принцесса на горошине… Любопытно… любопытно…
Мсье Жорж поглаживал свою сверкающую чистотой лысину. Он был настроен ме
чтательно, в особенности потому, что слушал одновременно и жену, и очеред
ную «увлекательную» историю по радио, так что, собственно, трудно было по
нять, к чему относится это его «любопытно».
Ц Знаете ли вы сказку о горошине, милые дамы? Ц продолжал мсье Жорж. Одна
королева-мать хотела женить своего сына на настоящей принцессе. И вот де
вушек, кандидаток в невесты, стали подвергать испытанию: их оставляли но
чевать и на отличную кровать накладывали одна на другую множество мягча
йших перин. Перин этих набиралось столько, что девушка, желавшая выйти за
муж за принца и выдававшая себя за настоящую принцессу, оказывалась под
самым пологом из голубого шелка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
у, спуститься в метро, но сколько еще придется ждать? А дождь все лил да лил.
Деревянная мостовая площади Согласия блестела, как огромное озеро, в нег
о вниз головой ныряли фонари, за ними тянулись светлые полосы, в которых б
езостановочным волчком сновали машины. Палата депутатов на противопол
ожном берегу Сены была совсем невидима.
Под арками Ц тени… Мартина подошла к висевшим на железных прутьях промо
кшим газетам, возле них на складном стуле сидел продавец, скорчившись, по
джав ноги и пытаясь укрыться от дождя. Прохожие под зонтиками, с которых т
екли ручьи, бросали деньги, брали газету и ныряли в метро. Автобусы были до
того набиты, что, казалось, им тяжело двигаться с такой начинкой. Обычно М
артина возвращалась домой автобусом, но сегодня это было невозможно, уж
лучше спуститься в метро и в подземном тепле перетерпеть запах мокрой ше
рсти, тяжкие испарения одежды и людского дыхания. Надо решиться… Мартина
шагнула под арку к выходу, как вдруг чей-то взгляд поверх железной решетк
и приковал ее к месту, неожиданный, как обвал, Ц прямо напротив нее с непо
крытой головой и мокрым от дождя лицом стоял Даниель Донель, он держал в р
уках газету и в упор смотрел на Мартину.
Ц Мартина, Ц сказал он голосом, раздававшимся не из-за железной решетк
и, а откуда-то издалека, издалека, с противоположной стороны разверзшейс
я под ногами Мартины бездны, Ц идемте выпьем грогу, все-таки станет тепл
ее.
Мартина пошла по галерее под темными арками, а Даниель шел рядом по троту
ару, то исчезая за каменными столбами, то вновь появляясь в пролетах за ре
шетками. Каждый раз при его исчезновении сердце у Мартины падало. На углу
улицы Сен-Флорантен они столкнулись лицом к лицу. Даниель взял Мартину з
а локоть, чтобы перевести ее через улицу, и они зашли в первый попавшийся б
ар.
Там было тесно, как на вокзале, и они сели за единственный свободный столи
к между уборной и телефонной будкой. Вокруг них окутанные густым табачны
м дымом шумели молодые люди с бачками и в обтягивающих икры узких брюках.
Ц Давайте пообедаем вместе?! Когда земляки встречаются в Париже…
Ц Да, не будь Парижа…
Дошло ли до Даниеля все то, что было вложено в эти слова: «Не будь Парижа»?
Ц Пообедаем вместе, Ц повторил он утвердительно.
Ц Меня ждут.
Ц Кто?
Ц Мадам Донзер.
Ц Позвоните ей.
Мартина встала и направилась к телефону. В облаке табачного дыма она едв
а разглядела бледную кассиршу, державшую телефонные жетоны рядом с яйца
ми и миндальным пирожным, завернутыми в целлофан. Мартина открыла дверь
с надписью «Телефон». Поспешно взяла рубку, еще сохранившую тепло чьей-т
о руки и чьего-то уха. Остро пахло духами. Машинально Мартина набрала номе
р. Сердце у нее бешено колотилось: «Сесиль, не ждите меня… я встретила Дани
еля…» Она положила трубку, не слушая того, что кричала Сесиль.
VIII. Горошина
Утром они обычно завтракали все вместе в кухне за столом, покрытым водян
исто-зеленой пластмассовой скатертью, всегда сверкающей, ослепительно
чистой. Кофе в белом кофейнике, масло, варенье, поджаренный хлеб… цветаст
ые чашки, мельхиор… Сесиль и Мартина пили еще и фруктовые соки, а мсье Жорж
съедал яичницу и кусочек ветчины. Радио потихоньку ворковало, но никто н
е старался вслушиваться в передачу, будь то песня или беседа, просто на фо
не этого привычного шумка сильнее ощущался домашний уют.
Ц Счастливейший из людей, а именно я, Ц говорил мсье Жорж, разворачивая
газету и вдыхая аромат кофе и поджаренного хлеба, Ц желает вам, милые дам
ы, приятного дня.
Мадам Донзер, то есть мадам Жорж, приготовляла мужу тартинки, поглядывая
на Мартину, молчаливую, с синими кругами под глазами. Сесиль смотрела и на
Мартину, и на часы: она работала стенографисткой-машинисткой в Туристск
ом агентстве. Все четверо они хорошо зарабатывали, и мсье Жорж легко выпл
ачивал взносы за купленную в рассрочку квартиру и помещение мужской пар
икмахерской, которое, как и квартира, находилось в первом этаже только чт
о отстроенного дома у Орлеанских ворот. Мадам Донзер, простите, мадам Жор
ж, сидела за кассой в парикмахерской, где, кроме мсье Жоржа, работали еще д
вое подмастерьев. Она предпочла бы продолжать свое дело, но помещение бы
ло не приспособлено для этого, а она ни за что на свете ни в чем не перечила
своему мужу. Мсье Жорж был на редкость приятным человеком, всегда с иголо
чки одет, как если бы он был дамским парикмахером, высокого роста и Ц что
поделаешь! Ц лысый.
Ц Ну что же, Ц сказал мсье Жорж, складывая номер газеты «Паризьен либер
е», Ц ничего нового, дела наши плохи, как всегда. Идем вниз, мама Донзер? До
чки, дочки, поторапливайтесь.
Дождь прошел. На сырых, прохладных, отдохнувших парижских улицах было по-
утреннему оживленно. Прохожие, как вновь заведенные с утра часы, шли, куда
им полагалось идти. Сесиль и Мартина ехали на работу вместе: им было по дор
оге. Они жили у конечной остановки автобуса, и потому всегда садились на о
дни и те же места. Контролер встречал их улыбкой. Хорошенькой девушке все
гда всё и все улыбаются. Но, когда видят сразу двух хорошеньких девушек, ул
ыбки так и расцветают вокруг, а часто дело доходит до шуток и даже до откро
венных заигрываний. Сесиль и Мартина стали истыми парижанками и не обращ
али на все это внимания. Настанет день, когда они заметят, что им перестали
улыбаться, и это покажется столь необыкновенным, что они даже растеряют
ся, как если бы Сена исчезла из Парижа или нарушилось обычное чередовани
е дня и ночи. Но до этого было еще далеко, и контролер улыбался им, пассажир,
севший напротив, старался прикоснуться к ним коленом, а тот, что стоял, не
спускал с них глаз… Все было в порядке вещей.
Сесиль не задавала вопросов. Вчера Мартина вернулась слишком поздно. И, к
огда она присела на кровать к Сесили, глаза у нее были широко открытые и ни
чего не видящие. Сесиль поняла только, что она встретила Даниеля и обедал
а с ним в ресторане у вокзала Сен-Лазар. Мартина легла, не помывшись Ц вещ
ь неслыханная, еще ни разу не случавшаяся с тех пор, как они жили вместе, в о
дной комнате. Сесиль не спала и все прислушивалась к ровному дыханию Мар
тины. Сесиль опять была невестой… После Поля, того самого, из деревни, у не
е были и другие женихи, но до свадьбы по той или иной причине никогда не до
ходило. На этот раз все как будто шло благополучно, хотя Жак еще и не сдела
л официального предложения. Он был рабочим завода Рено, и Сесиль познако
милась с ним у двоюродной сестры матери. Не о таком зяте мечтала мадам Дон
зер, но если Сесиль его полюбила или если ей кажется, что она его полюбила…
Ц Ты завтракаешь с Жаком? Ц спросила Мартина, чтобы хоть что-нибудь ска
зать перед тем, как сойти на площади Согласия, ведь за всю дорогу они не ск
азали друг другу ни слова, словно и впрямь поссорились, чего с ними никогд
а еще не случалось. Ни разуЦ ни в школе, ни потом-они не ссорились…
Ц Конечно… до вечера, Мартина?
Ц Да, да… до вечера…
Значит, сегодня она не встретится с Даниелем.
Мадам Дениза, очень высокая, стройная и величественная дама, одетая в беж
евые тона, совсем седая, но с молодым лицом, прохаживалась по салонам, за в
сем наблюдая и следя за часами: первые клиентки вот-вот появятся. Мадам Де
низа Ц директриса, правая рука владельца предприятия, который показыва
лся здесь весьма редко. В раздевальне служащие превращались в голубых ан
гелов и торопливо шли в соответствующие кабины, наводя там порядок, расс
тавляя и раскладывая баночки, тюбики, флаконы, вату, марлю, кремы и румяна.
В основном все давно уже было готово: вычищено, проветрено, вымыто, вытерт
о, белье сменено, а в шкафах разложены полотенца, пеньюары и тому подобное.
Мартина вошла в кабину, когда клиентка, вытянувшись на кушетке, отдыхала
после массажа. На подушке лежала ее обнаженная рука. Пальцы тонкие, розов
ые, нежная ладонь с едва заметными линиями… Женщина лежала на спине, заве
рнутая в большую мохнатую простыню, лицо ее было закрыто мокрой салфетко
й. У ее изголовья мадам Дюпон, косметичка, перебирала свои помады, мази и л
осьоны. Здесь царила тишина и покой.
Ц Пожалуйста, в форме миндалины… Ц послышался голос из-под салфетки. И
снова воцарилось молчание.
Ц Положить лак того же цвета?
Ц Мадам Дюпон, дайте мне взглянуть.
Мадам Дюпон сняла салфетку, и перед Мартиной сразу возникла женщина… Она
появилась в темно-синем сиянии глаз, во всей своей прославленной красе. Ж
енщина улыбнулась Мартине, уверенная в произведенном ею впечатлении, не
изменном впечатлении от ее красоты, сразу же поразившей Мартину, несмотр
я на то, что мысли ее были далеко… Благоговейно накладывала она лак на эти
миндалевидно подпиленные ногти, испытывая при этом даже нечто вроде тре
петного счастья, до того они были безукоризненно прекрасны. Как ей повез
ло, что она работает среди всей этой безукоризненности. И если бы только Д
аниель… Она опять начала мечтать, но в мечтах у нее появилось теперь нечт
о новое, осязаемое Ц живая действительность, страшная реальность, котор
ую не подпилишь миндалевидно, как ноготь, реальность… которую не покроеш
ь лаком. Человек, поступающий по своему усмотрению… Руки, ногти мелькали
перед улыбающейся приветливой Мартиной…
Она позавтракала в столовой при «Институте», насчитывавшем около двухс
от служащих обоего пола. Ела она, как всегда, улыбаясь, но под предлогом го
ловной боли не вступала в разговоры.
Ц Вы совсем бледненькая, Мартина, Ц сказала ей мадам Дениза, которая пи
тала слабость к этой хорошенькой, усердной, образцовой служащей. Ц У вас
сегодня много клиентов?
Ц Весь день расписан.
Ц Вы слишком хорошо работаете, вот вас все и требуют!
Мартина очень привязалась к своей профессии, к фирме, к окружавшим ее жен
щинам, к Парижу. Если бы только Даниель…
Ц Наш век, Ц сказал мсье Жорж вечером, когда вся семья собралась за стол
ом с водянисто-зеленой скатертью, на котором стояло блюдо с бифштексами
и жареной картошкой, Ц наш век признает лишь одно божество, одного повел
ителя-красоту! Княгиня, о которой ты нам рассказываешь, Мартина, славится
своей красотой; она настоящая княгиня, даже если и родилась в предместье
Сент-Уэн. В наш двадцатый век титулы не важны, знатность определяется по в
нешности, и нам незачем заглядывать в «Готский альманах». Вот вы, дочки, об
е княжны, не сомневайтесь в этом! А моя жена Ц королева!
Мсье Жорж был любезен от природы, такова была его натура. Когда покончили
с воздушным пирогом, мсье Жорж перешел в гостиную, а женщины принялись за
мытье посуды и уборку кухни. При наличии мусоропровода и горячей воды мс
ье Жоржу недолго пришлось читать в одиночестве газету, вскоре мама Донзе
р подсела к нему и вытащила свое вязанье из рабочего ящика; Мартина делал
а маникюр Сесили, а радио тихонько напевало. И пусть себе на улице сколько
угодно идет дождь.
Ц Красота, красота… Ц снова начал мсье Жорж, вытягивая ноги и откладыва
я вечернюю газету на низенький столик. Ц Непрочные титулы, непрочная зн
атность…
Смертельной тоской рыдала скрипка, как бы подтверждая, его слова. Мсье Жо
рж некоторое время слушал молча, потом вновь задумчиво произнес:
Ц Мартина, понимаешь ли ты, что уже выиграла два тура в игре? За твою корот
кую жизнь…
Мартина массировала руку Сесили миндальной пастой. Мама Донзер посмотр
ела на мужа поверх очков: конечно, Жорж Ц необыкновенно тактичный челов
ек, но девушки столь деликатны и обидчивы, отдает ли он себе отчет в том, чт
о именно значит вчерашняя встреча для Мартины?
Ц …два тура. Первый, когда мама Донзер взяла тебя к себе. Второй, когда мам
а Донзер привезла тебя в Париж. Она Ц твоя судьба и твоя счастливая звезд
а. Подумать только: девчонка-пропадавшая-в-лесах живет в большой совреме
нной парижской квартире! Она хороша собой, она работает в шикарном завед
ении. Не промахнись в следующем туре, дочка…
Мама Донзер отложила вязанье: она нервничала и все время спускала петли.
Вообще не только она, весь дом был обеспокоен тем, что произошло вчера с Ма
ртиной, но никто, даже Сесиль, не решалась заговорить с ней прямо. В этой вс
трече в Париже, в том, что она действительно произошла, было нечто необыча
йное. Девушки мечтают, но, встретившись с реальным мужчиной, перестают пр
едаваться одним лишь мечтам. Мама Донзер находила, что Мартина слишком у
ж упорна в своих мечтах; до сих пор мадам Донзер лишь сетовала, что реальны
й человек запаздывает и что страсть Мартины к этому Даниелю, с которым он
а даже никогда не говорила, походит на помешательство. Все девушки снача
ла влюбляются в первого встречного, им необходим объект для любовных меч
таний, пока не появится настоящий мужчина. Но Мартина, по мнению мамы Донз
ер, ждала чересчур уж долго, с фанатическим упорством и терпением, хотя Да
ниель проходил мимо, даже и не взглянув на нее. И вот теперь маме Донзер хо
телось поговорить с Мартиной, предостеречь ее… но от чего предостеречь?
К чему это может привести?… Что Ц это? Даниеля не в чем было упрекнуть, он д
о сих пор и не пытался воспользоваться случаем, наоборот. Он принадлежал
к всеми уважаемой семье, говорили, что отец его Ц богатый человек, хоть он
и жил на старой ферме, не переоборудовав ее. Почему же этот Даниель так ее
беспокоит? Или беспокоит ее лишь та страсть, которую Мартина к нему питае
т? Все, что тут от лукавого, исходит пока от нее. Ну, а о нем-то лично разве что
-нибудь известно? Он был героем Сопротивления Ц прекрасно… но то, что его
приговорили к смерти, уже вообще выходит за рамки благоразумия. Теперь и
з-за этого своего геройства он стал студентом-переростком, ведь ему как-
никак уже двадцать три года, а он только еще поступил в Школу садоводства.
Когда же в таком случае он сможет начать зарабатывать? А о Донеле старшем
говорят, что у него не так-то легко вытянуть деньги. И потом, если Мартина с
толь пылко, на всю жизнь полюбила Даниеля, то это еще вовсе не значит, что о
н ее тоже полюбит, вдруг он воспользуется ее чувствами, а потом бросит… Ма
ртина Ц дурочка и сумасшедшая! Мама Донзер думала также о своей вине: вед
ь она, ревностная католичка, не сумела внушить Мартине, так сказать, боязн
ь смертного греха. А с тех пор, как они переселились в Париж, не только деву
шки, но и сама мадам Донзер перестала ходить в церковь, даже по воскресень
ям. Мсье Жорж весьма уважал религиозные чувства своей жены, но ведь нельз
я же было требовать от него, чтобы он так радикально изменил свой воскрес
ный распорядок дня. Однако не в церкви теперь дело… Приемные родители Ма
ртины смертельно беспокоились за нее.
Ц Мартина всегда была рассудительна, Ц сказала мама Донзер, Ц она пра
ва, с ее привычками она не может выйти за рабочего. Она и не собирается. Вот
я сама из рабочей семьи, и мой первый муж тоже был рабочим, но я прекрасно п
онимаю, что мои дочки хотят другого положения, выше нашего.
Ц Мама, Ц сказала Сесиль, Ц никто не собирается «возвыситься» над тоб
ой. Что ты выдумываешь! Жак Ц тоже рабочий, и слава богу.
Мартина массировала белые ручки Сесили, ее собственные были безукоризн
енны, с длинными блестящими розовыми ногтями.
Ц Поживем-увидим, слава ли богу, Ц нетерпеливо сказала мама Донзер, Ц н
о Мартина-то еще меньше, чем ты, годится в жены рабочему. Обе вы княжны. Жорж
правильно сказал! Тут и спорить нечего, в особенности в отношении Мартин
ы. Мартина сама знает, стоит ей войти в не очень чистую уборную, и ее сразу н
ачинает тошнить… И полотенца ей меняй ежедневно… А постель! Не дай бог по
ложить ее на жесткий матрас Ц у нее все тело начинает ломить. Скоро ей пот
ребуются батистовые простыни.
Ц Принцесса на горошине… Любопытно… любопытно…
Мсье Жорж поглаживал свою сверкающую чистотой лысину. Он был настроен ме
чтательно, в особенности потому, что слушал одновременно и жену, и очеред
ную «увлекательную» историю по радио, так что, собственно, трудно было по
нять, к чему относится это его «любопытно».
Ц Знаете ли вы сказку о горошине, милые дамы? Ц продолжал мсье Жорж. Одна
королева-мать хотела женить своего сына на настоящей принцессе. И вот де
вушек, кандидаток в невесты, стали подвергать испытанию: их оставляли но
чевать и на отличную кровать накладывали одна на другую множество мягча
йших перин. Перин этих набиралось столько, что девушка, желавшая выйти за
муж за принца и выдававшая себя за настоящую принцессу, оказывалась под
самым пологом из голубого шелка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27