Но как доберешься сейчас, ночью.
Мартина сняла туфли и пошла босиком по затвердевшей кромке песка. Ей ста
ло легче. Перед ней расстилалось море, почти неподвижное. Гигантская чаш
а чистой воды. Со стороны Ниццы ее края были обведены светящимся пунктир
ом. Мартина глубоко дышала, стараясь побороть дурноту.
Ц С вами то же, что и со мной, мадам… Мартина вздрогнула. Это еще кто такой?
Во тьме вырисовывался силуэт человека в плавках, с полотенцем через плеч
о.
Ц Вы собираетесь купаться? Ц спросила она устало.
Ц Да… если хотите…
Мартина не переодевалась к обеду, под платьем у нее был купальный костюм.
Она расстегнула платье, сняла его.
Ц Не оставляйте меня одну, Ц сказала она незнакомцу, Ц я слишком много
съела и выпила и не знаю, что со мной будет, когда я войду в воду…
От холодной воды ей стало лучше. Мартина хорошо плавала, незнакомец тоже.
Они плавали, пока хватило сил, потом вернулись на пляж. Задыхающиеся, мокр
ые, они бросились на песок и стали целоваться. Сердца у них бешено колотил
ись.
Ц Не надо, Ц сказала Мартина. Он тотчас же ее отпустил.
Ц Как хотите.
Ц У меня нет машины, я не могу вернуться в Антиб.
Ц Я вас отвезу.
У него была старая дребезжащая машина. Незнакомец подвез Мартину к отелю
. Простился с ней, приложив руку ко лбу. Машина его с грохотом помчалась да
льше. Прощаясь, они не сказали друг другу ни слова.
Мартине еще предстояло выдержать испытующий взгляд ночного швейцара: м
окрые волосы висели прядями, она шла босиком, без юбки, в кофточке, накинут
ой на плечи…
Она прожила в Антибе еще две недели, но, к счастью, ни разу не повстречала н
икого из тех людей, с которыми провела ту ночь: можно было подумать, что вс
е это ей просто приснилось. Мартина разговаривала только с одной милой д
амой, она познакомилась с ней на пляже; дама доверяла ей своих малышей, дет
и играли с песком неподалеку от Мартины, а дама, окруженная поклонниками,
пила фруктовый сок в баре на сваях.

XXVI. Зеркальная правда

Когда Сесиль осенью вернулась из свадебного путешествия, она была берем
енна. Мама Донзер тут же принялась вязать приданое младенцу. Сесиль тоже.
Теперь уже и речи не могло быть о секретарской работе. Все домашние напер
ебой старались угодить Сесили, окружали ее нежной заботой, осыпали подар
ками, она же потихонечку вила свое гнездышко, а муж, воркуя, приносил ей од
ну соломинку за другой… Детская, для которой при перестройке старой квар
тиры архитектор с самого начала запланировал единственную солнечную к
омнату с маленьким балконом, мало-помалу обставлялась: обои с утками, мед
вежатами и цветами, детская мебель, покрытая розовым лаком, занавески из
органди, плетеная колыбель, вся в кружевах. Сесиль чувствовала себя прек
расно.
В ту самую зиму, когда Сесиль ждала ребенка, Мартина купила себе в кредит с
тиральную машину. Уже давно она ничего больше не покупала в кредит, с тех п
ор как выиграла 500 тысяч франков и заплатила самые неотложные долги. И вдр
уг ни с того ни с сего она снова принялась покупать! Стиральная машина Ц н
у не глупая ли это прихоть? Одинокая женщина так мало расходует на стирку
белья, что бог знает сколько времени придется ждать, пока окупится приоб
ретенная ею машина! Мартине было некогда самой стирать и гладить, поэтом
у ей пришлось нанять прислугу. Впервые в жизни Ц до сих пор она всегда сам
а выполняла домашнюю работу. И оказывается, гораздо лучше, чем любая прис
луга. Подумать только, она вытирает той же самой тряпкой и умывальник и би
де… а при одной мысли о том, что чьи-то, может быть, грязные руки прикасалис
ь к хлебу, фруктам, у Мартины вообще пропадал аппетит. Мартина сменила нес
кольких прислуг, вполне заслуженно прослыв среди них придирой, и наконец
решила пользоваться стиральной машиной только в исключительных случа
ях.
Потом она купила плетеный гарнитур для гостиной. Цена была неслыханная,
ни с чем несообразная Ц ведь это же все-таки не красное дерево! Но мебель
все же ей нужна: теперь нередко случалось, что у мадам Донель собирались н
а партию бриджа люди из хорошего, даже высшего общества. Началось все с то
го, что ее пригласила к себе одна клиентка, завзятая картежница. Что за стр
анная идея, ворчал муж дамы, крупный чиновник из министерства финансов, п
риглашать к себе в гости маникюршу! Стоило ему увидеть Мартину, и он сразу
же переменил мнение: она оказалась такой красивой, а ее игра в бридж произ
вела настоящую сенсацию. Мало-помалу Мартина познакомилась с друзьями с
воей клиентки и с друзьями ее друзей… Ее приглашали то пообедать до парт
ии в бридж, то поужинать после игры. И все-таки отношения ограничивались и
грой в бридж, они не становились ни дружескими, ни интимными: в Мартине ощу
щалась сухость, педантизм, натянутость, и это мешало сближению с ней даже
и тем людям, которые не гнушались общением с маникюршей. Она виделась оче
нь редко и со своими, даже с Сесилью, ждавшей ребенка. У Мартины детей не бы
ло… На новой работе она ни с кем не дружила, и в конечном счете бридж был са
мым крепким связующим звеном между ней и остальным человечеством. Она хо
дила в гости, принимала у себя… Отсюда возникла необходимость заново меб
лировать квартиру. Мартина повидала теперь немало интерьеров; побывала
в особняках, обставленных современной и старинной мебелью, роскошной, вы
сшего качества. Теперь она была уверена, что ее комбинированный гарнитур
может вызвать только смех.
Понадобилась мебель, которая помогла бы ей перейти из одного круга людей
в другой, высший. Она придумывала себе оправдания, но в действительности
потребность приобретать вещи превратилась у нее в болезненную манию, св
оего рода ненасытный голод: она никак не могла совладать с собой. Если бы Д
аниель к ней вернулся, прежний Даниель, ей ничего больше не было бы нужно…
Но он ограничивался тем, что навещал ее время от времени, как врач, приходя
щий проверить пульс у больного. Мартина вступила в клуб бриджистов, купи
ла себе автомобиль. Хотя ее заработок маникюрши, выигрыши в бридж ежемес
ячное пособие, присылаемое Даниелем, и составляли в целом весьма солидну
ю сумму, на покупку машины ей пришлось занять денег у одной из своих клиен
ток.
В парикмахерской хозяйка уже сказала ей с некоторым удивлением, смешанн
ым с беспокойством: «Как вы много покупаете, Мартина! Ко мне то и дело прих
одят справляться о вашем жалованье и о том, как вы работаете… Послушайте,
вы настоятельно просили меня не говорить этим господам, что у вас есть др
угие обязательства… Но их набралось уже слишком много! Я не хочу никого о
бманывать и потому могу лишь сказать, что, насколько мне известно, вы зака
нчиваете платежи по другим обязательствам. Не понимаю, как вы выпутывает
есь! Вы не легкомысленны, это верно, но вы же не миллионерша, иначе вы не ста
ли бы работать маникюршей».
Располагаясь в новой гостиной Мартины, партнеры по бриджу перед началом
игры, пока они еще были способны.обращать внимание на окружающее, обычно
восхищались тем, как все удобно устроено в ее маленькой квартирке. Они во
сторгались тем, что в Париже за гроши можно создать восхитительный интер
ьер! Когда гости мыли руки в ванной, то из деликатности притворялись, будт
о не замечают пижаму, принадлежащую этому всегда отсутствующему, мифиче
скому мужу. Коктейли, сандвичи, петифуры были безукоризненны, холодный у
жин также. Мадам Донель приглашала к себе только первоклассных игроков,
самые сливки, их объединял общий интерес Ц страсть к игре, поэтому вечер
а обычно проходили очень удачно. «Что за молодчага!…» Ц похваливали пар
тнеры Мартину, но не ухаживали за ней. Ничто в ней не располагало к этому. Е
сли бы в один прекрасный день Мартине пришла в голову безумная мысль пой
ти к кому-нибудь из этих людей, мужчине либо женщине, и объявить им: «У меня
неприятности…», или «Я больна…», или «Мой муж мне изменяет, я несчастлива
…», они бы, без всякого сомнения, несказанно изумились. Мартина постепенн
о стала чем-то таким же безличным, как и сама игра в бридж.
Была еще Жинетта, Мартина помнила, что Жинетта не оставила ее в беде, когда
мадам Дениза ее прогнала. Но с Жинеттой нелегко дружить, она стала настоя
щей истеричкой Ц то рыдает и осыпает вас поцелуями, то ругается… У нее ве
чные неприятности с сыном, которого за плохое поведение выставили из лиц
ея. «Ты и представить себе не можешь, что за ужас современная молодежь!» Ес
ли даже и так, разве это повод, чтобы с такой легкостью переходить от смеха
к слезам и наоборот. Разгадка, наверно, кроется в мужчине, с которым, как об
ычно у Жинетты, дело не ладится. Иногда она становилась просто отвратите
льной, ведь дошла же она до того, что спросила у Мартины:
Ц Почему ты не разводишься?
Мартину словно молнией поразило. Она-то никогда не думала о разводе, но, е
сли уж эта мысль пришла в голову постороннему человеку, она может прийти
и Даниелю. Мартина так редко видела Даниеля, он жил на ферме, работал. Но ей
не известно, может, он бывает в Париже, не заезжая к ней; откуда она знает, не
т ли у него и на ферме каких-нибудь привязанностей. Когда он бывал у нее, то
почти никогда не оставался на ночь, а любовью занимался так, как отбывают
повинность. Все эти мысли, словно молния, поразили Мартину.
Ц Почему ты задала мне такой странный вопрос? Ц накинулась она на Жинет
ту.
Ц Странный? Мне он кажется естественным. Вы не живете вместе. Вам обоим н
адо начинать жизнь заново. Ты знаешь, я об этом говорю для твоей же пользы…
Любой здравомыслящий человек тебе скажет то же самое. Все равно дело эти
м кончится, хочешь ты или не хочешь, так уж чем раньше, тем лучше. Тебе не два
дцать лет. Чем позже это случится, тем труднее тебе будет найти другого му
жа, все время станут попадаться уже женатые… Как мне.
Они не жили вместе, это верно. Но что это меняло? Для Мартины Ц ничего. Друг
ой муж… Начать жизнь заново! Это смешно, это убийственно!
Ц Ты ничего в этом не понимаешь, бедняжка Жинетта! Ц сказала она высоко
мерно.
Ц Ты так думаешь? Ц Жинетта рассмеялась. Ц Ну, знаешь, я ведь для твоей ж
е пользы…
Когда Жинетта ушла, Мартина подбежала к зеркалу. Сотни миллионов женщин
так поступают испокон веков, разглядывая себя в воде, в металле, в стекле з
еркал… безжалостным, внимательным взором вглядываясь в свое поблекшее
отражение. Видит бог, Мартина знала свою внешность, свои волосы, свой рот,
брови, овал щек; она подолгу занималась изучением того, что больше идет к е
е золотистому цвету кожи, к ее фигуре… Она знала свое тело вдоль и поперек
, знала каждый его изгиб, знала, как оттенит ее губы помада, с каким мраморн
ым величием будут падать складки от пояса вниз, как облегающее трико под
черкнет ее грудь, привлекая к ней взгляды, а длинные ноги, выбрасываемые н
а ходу, заставят кружиться юбку…
«Ника Самофракийская!» Ц говорил Даниель… «Богиня!» Ц говорил Даниель
… «Русалка!» Ц говорил Даниель… Это было давно. Мартина смотрела на себя
в зеркало: вот она, вся с головы до ног. Как будто ничего не переменилось: бе
зупречная чистота лба, овал щек, линия бровей… Появись хоть намек на морщ
инку, можете быть уверены, Мартина сразу бы заметила, она так внимательно
разглядывала себя каждый божий день… Морщин не было. Дело не в этом. Не из-
за какой-то там морщинки Мартину вдруг как током ударило: ей уже не двадца
ть лет! И это видно! Ей уже не двадцать лет! Мартина смотрела на себя… Она чт
о-то упустила, что-то незаметно просочилось, пробралось, видно, она не убе
реглась. Мартина откинулась назад, сначала отошла от зеркала, потом снов
а резко повернулась, чтобы захватить себя врасплох. Она себя не узнавала!
Кто эта женщина с нездоровым цветом лица, с жестким напряженным взглядом
? Она очень внимательно рассматривала все в отдельности, но упустила цел
ое. Она не приобрела морщин, но что-то потеряла… мягкое, нежное, женственн
ое. Мартина попробовала улыбнуться, обнажила свои здоровые, крепкие, бел
ые зубы… но верхняя губа как будто стала тоньше, челюсти выдавались силь
нее. Мартина неожиданно вспомнила своих сводных братьев, этих веселых ля
гушат… когда она улыбнулась, вдруг проглянуло фамильное сходство! Старо
сть подкралась к ней, она грызла, сосала ее, как червяк, проникший в спелый,
красивый, сочный плод…
Мартина легла спать в восемь часов, не совершив вечернего туалета, разбр
осав одежду по ковру… Она заболела, это ясно. Ее тошнило, как во время качк
и на пароходе. Пришлось бежать в ванную. Какая тоска! Она снова легла. Разв
од. Если эта мысль пришла в голову Жинетте, другие, наверно, тоже так думаю
т, люди говорят между собой: почему они не разводятся? Может быть, Даниель
хочет с ней развестись? Оставить ее навсегда! «Пресвятая дева…» Мартина
прижала руки к груди, но страшная, режущая боль в печени отвлекла ее от гор
естных мыслей: у нее просто печень не в порядке, вот оно что. И нет телефона,
некого послать за доктором.
Боль утихла. На вид Ц уже не двадцать лет… потому только, что она больна. В
се дело в этом. «Тебе уже не двадцать лет…» Как она это сказала. Жинетта. По
мимо смысла, было еще в этой фразе нечто неотвязно преследовавшее Мартин
у… интонация… Интонация Даниеля! Да! Точно, Жинетта и Даниель! Мартина исп
ытала необычайно горькое чувство, оно пронизало все ее тело; так стакан, к
оторый уронили, весь разлетается вдребезги. Из чего же она сделана, почем
у куски держатся, не распадаются… из плексигласа… Прогресс!…
Как в приходо-расходной книге, Мартина начала проверять столбцы, дней и ч
асов: приезды и отъезды Даниеля, посещения Жинетты… слова, свидания, инто
нации… Подобно всем обманутым женщинам, она поздно спохватилась. Она был
а доверчива, глупа, хорошо относилась к этой девке Жинетте. К этой девке, о
которой в «Институте красоты» говорили, что непонятно, как она умудрилас
ь попасть туда, ведь там все женщины были порядочные, хорошо воспитанные
… Уличная девка! Но мужчины любят проституток, бесстыдниц, которые бегаю
т за ними, набрасываются на них и делают с ними бог знает какие гадости… Ка
к ее мать Мари, все равно с кем! Даниель сам никогда бы не унизился… Она обр
атится в полицию, должны же существовать законы против женщин, разрушающ
их семью… Жинетта! Солдатская девка, спавшая с немцами! Почему ей не обрил
и голову, терпимость французов позорна… Даниель! Что она воображала? Что
он ограничивается их случайными встречами? Все эти годы… Что она знает о
нем, о людях, с которыми он встречается… О чем она только думала? Ни о чем, он
а ни о чем не думала, она была так далека от мысли… Разве думаешь о своей см
ерти? А если начнешь думать, то как же жить? Как ей жить теперь с этой мыслью
? Тогда что же… покончить с собой? Устраниться, а они пусть продолжают? Уст
упить место Жинетте? И другим, всем другим?…
Мартина встала. Печень успокоилась, но у нее кружилась голова, черные кру
ги плыли перед глазами. Да и куда идти? Ее ждали на партию бриджа у мадам Дю
пон, племянницы министра. Но ведь там Жинетту не задушишь, руганью душу не
отведешь, Даниеля не встретишь… Сказать бы ему все, что накопилось у нее н
а сердце с самого детства, с тех пор как он с победоносным видом проезжал п
о деревне, уверенный в том, что девчонка Ц ну да, она тогда была девчонкой
принадлежит ему душой и телом. А он плевал на нее. Жестокий и блестящий, ка
к его мотоцикл, сильный, в каске, в сапогах… Значит, он думает, что так прост
о от нее отделаться? Она ему еще покажет!

XXVII. Крик петуха

Даниель ехал к Мартине, не переставая думать о ней… Об анахронизме ее люб
ви… Когда Даниель в первый раз очутился с Мартиной в комнате отеля, он поч
увствовал, что перед ним разверзлась бездонная пропасть страсти, непрог
лядной, как лес ночью. Мартина стояла на опушке этого темного леса, завлек
ая путника. Даниель последовал за ней в лес Ц ведь он мужчина! В XX веке не в
ерят в призраки, Даниель был ученый, но ученый-романтик. Ему показалось то
гда, что Мартина увлекает его за собой в таинственный край, населенный фа
нтастическими существами. Ее страсть не была страстью серийной, пластма
ссовой, в ней ощущалось что-то извечное, нетленное, неповторимое. Даниеля
как человека не совсем обычного Ц он ведь был крестьянин и в то же время р
ыцарь Ц восхищала стойкость и непоколебимость. Он женился на Мартине. И
тотчас же все переменилось, как в сказках после крика петуха на заре или к
рестного знамения: колдовство рассеялось, все приняло обычные житейски
е формы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27