Вместе с сердцем таяла и ее решимость уехать.
Поддавшись порыву, Челси потянулась к улыбающимся губам Эндрю, желая поцеловать его на прощание, не больше… И тут дверь открылась.
Челси резко подняла голову. В дверях стояла леди Брукхэмптон — она помнила ее по своему благотворительному балу. А рядом со старой ведьмой Челси увидела красивую молодую женщину с золотистыми волосами и ярко-голубыми, расширившимися от изумления глазами.
— Нерисса! — заорал Эндрю, поспешно накрывая Челси одеялом с головой. — Проклятие, что ты здесь делаешь?
От его крика Нерисса быстро пришла в себя. Она подбоченилась и устремила на брата сердитый взгляд.
— Между прочим, это моя спальня! Позволь узнать, что ты, черт побери, здесь делаешь?
— Ответ очевиден, моя дорогая, — заметил Люсьен, входя в комнату и с победной улыбкой глядя на Эндрю. — Леди Брукхэмптон, сделайте одолжение, подождите нас в гостиной. Мы скоро придем.
— Да, конечно, — пробормотала старая ведьма и, прищурившись, бросила взгляд на кровать. Ее глаза сверкали злобой. Тихо хмыкнув, она величественно вышла из комнаты.
Герцог покачал головой:
— Знаешь, Эндрю, ты наносишь такой непоправимый ущерб нашему имени… Ты обманом, не заботясь о ее репутации, увез благородную даму, затащил ее в комнату своей сестры, переспал с ней… Боже мой! Что подумают люди? Что подумала леди Брукхэмптон?
Эндрю показалось, чтобы у него от гнева сейчас лопнут жилы.
— А какого черта тут делает леди Брукхэмптон? — заорал он.
— Люсьен сказал, что вчера мне прислали посылку! — вмешалась Нерисса, поворачиваясь к герцогу. — Но никакой посылки не было, верно? Ты воспользовался этим предлогом, чтобы заманить сюда леди Брукхэмптон, так? Ты же знаешь, что она самая главная сплетница в Лондоне! Ты просто хотел, чтобы она застала Эндрю и Челси вместе!
— Моя дорогая, — спокойно проговорил герцог, потирая подбородок, — ты действительно считаешь, что я способен придумать такой дьявольский план?
— Он строит свои дьявольские планы с тех пор, как побывал у меня на балу! — закричала Челси, отбрасывая одеяло.
— А, вот вы где, дорогая. Я чувствовал, что вы где-то рядом.
У Эндрю от напряжения стучало в висках, по мышцам волнами проходили судороги. Он закрыл глаза и принялся считать до десяти.
— Нерисса, прошу тебя, оставь нас, — процедил он сквозь стиснутые зубы.
— Почему?
— Потому что то, что я собираюсь сказать нашему братцу, не предназначено для твоих ушей. А на то, чтобы вывести пятна крови с ковра после того, что я с ним сделаю, понадобятся годы. Зрелище будет не из приятных, уверяю тебя.
— В таком случае я остаюсь. Люсьен поступил с тобой гадко и, я уверена, готовит мне нечто подобное. Тебе нужна шпага? Я буду счастлива принести ее.
— На комоде лежит пистолет — он справится с задачей не хуже шпаги, — заметила Челси, сверля герцога взглядом.
— Не надо мне ничего, я прикончу его голыми руками, — заявил Эндрю, вставая с кровати.
— Хватит, детки, хватит, — с отеческой мягкостью, которая еще сильнее взбесила окружающих, сказал герцог. — О том, каким способом расправиться со мной, вы подумаете позже, потому что сейчас у нас есть более важные дела. Нерисса, ты можешь уйти.
— Не уйду!
— Не спорь со мной, дорогая.
Нерисса гордо вскинула голову и вихрем вылетела из комнаты.
Эндрю тяжело опустился на кровать.
— Я знаю, как это выглядит, но поверь мне, между мной и Челси ничего не было. Мы просто спали.
— Да, мы просто спали, — подтвердила Челси, розовея.
— А теперь попытайтесь убедить в этом леди Брукхэмптон, — с усмешкой предложил Люсьен. — И всех, кто очень скоро узнает о вашем, сударыня, падении. — Герцог стоял, сложив руки на груди, и напоминал короля, который только что завоевал последнюю страну из тех, что ему предстояло победить. — Эндрю, я действительно надеюсь, что ты поступишь правильно. Леди Челсиана уже сказала, что согласна выйти за тебя. Уж больно быстро развиваются события, не так ли? У нас не хватит времени, чтобы подготовиться к столь торжественному событию… Ладно, так и быть. Я, как всегда, приду вам на помощь.
Продолжая усмехаться, он достал из внутреннего кармана сложенный лист бумаги и, встряхнув, одним движением развернул его.
— Что это? — буркнул Эндрю.
— Специальное разрешение, о котором я позаботился заранее. Я позволил себе навестить одного знакомого, получившего сан епископа благодаря моему влиянию. Услуга за услугу, как ты понимаешь.
Эндрю гневно сжал кулаки и вдохнул полной грудью, дабы сохранить спокойствие.
— А еще, подозреваю, ты позволил себе послать кого-то вслед за нами в Лондон, чтобы выяснить, где искать нас с Челси.
— Ах, Эндрю, — беспечно взмахнул рукой Люсьен, — ты слишком хорошо меня знаешь. — Он поклонился. — А теперь я оставлю вас, чтобы вы могли привести себя в надлежащий вид. Вся семья в сборе и с нетерпением ждет возможности познакомиться со своей невесткой. Мы внизу.
Эндрю не выдержал. Он схватил первое, что попалось ему под руку — подсвечник, — и запустил его в улыбающуюся физиономию брата.
Лицо герцога не дрогнуло, когда он просто поднял руку поймал подсвечник на лету, а потом с нарочитой осторожностью поставил его на комод и с улыбкой обратился к Челси:
— Я должен предупредить вас насчет вашего мужа, — проговорил он. — Рыжие волосы предполагают буйный нрав, дорогая.
Еще раз поклонившись, он вышел.
Глава 19
Встав с кровати, Эндрю подошел к двери и в сердцах захлопнул ее, а потом устало привалился к стене. Рубашка закрывала его ноги до середины бедер, оставляя открытыми колени и голени. Челси видела, как шевелятся его губы, и слышала, что он тихо чертыхается.
— Сожалею, — проговорила она.
— Я тоже. Проклятие, теперь выхода нет. Эта Брукхэмп-тон примется сплетничать направо и налево и погубит твою репутацию. Черт побери! Клянусь, я прикончу его!
Челси выбралась из кровати. На ней тоже была ночная сорочка, только более длинная, до колен. Она подошла к Эндрю и положила руку ему на плечо. Он не сбросил руку и вообще не шевельнулся, продолжая стоять со склоненной головой.
У Челси сердце обливалось кровью при виде его страданий. Что за жизнь у него была рядом с этим братом-чудовищем?
— Я не стану требовать от тебя соблюдения условностей, — сказала она. — Я никогда не смогла бы заставить тебя или кого-то другого сделать то, на что у него нет желания.
— А я никогда не смог бы прямо смотреть людям в глаза, если бы не поступил с тобой так, как того требуют условности, — сглотнув, ответил Эндрю. — Не следовало привозить тебя сюда, приходить к тебе в комнату, нельзя было давать тебе этот чертов возбудитель…
— Ш-ш-ш… — остановила его Челси и, понимая, что ей предоставляется великолепный шанс, понимая, что она преступает границы обычной дружбы, обняла его.
Она ожидала, что Эндрю отшатнется или даже с отвращением оттолкнет ее. Однако он не сделал ни того ни другого. Положив голову ему на плечо, Челси чувствовала под рубашкой тепло его стройного и сильного тела.
— Полагаю, я должен предложить тебе выйти за меня замуж, — хрипло произнес Эндрю.
— А я, полагаю, теперь должна согласиться, — после непродолжительной паузы сказала девушка.
Эндрю поднял руку, чтобы откинуть волосы с лица, и вдруг обнял Челси. Он прижимал ее к себе так, будто она была якорем, не дающим ему исчезнуть в мрачных пучинах штормового моря. Он наклонился и приник к ее губам.
Это был поцелуй отчаяния и утешения. Оба понимали, что им не под силу предотвратить неизбежное.
Спустя несколько мгновений они с неохотой оторвались друг от друга.
— Полагаю, теперь я должен представить тебя семье, — тихо проговорил Эндрю. — Но если ты испытываешь неловкость из-за сложившейся ситуации, можешь сказаться больной и остаться здесь. Я тебя пойму.
Челси взяла его за руку и заглянула в глаза.
— И предоставить тебе одному биться с драконами? Нет, Эндрю. Если мы собираемся пожениться, я готова взвалить на себя свою долю груза. А когда понадобится, и твою.
В его взгляде отражалась странная смесь скорби, отчаяния и надежды.
— Ладно, давай оденемся, — сказала Челси. — Деваться некуда, придется пройти через это.
Обнаружив, что Челси нечего надеть, кроме шокирующих бриджей и мужской сорочки, Эндрю послал за своей сестрой. Нерисса героически делала вид, будто ничего не произошло. Эндрю обратил внимание на то, что Челси из последних сил старается сохранить достоинство, и ему стало ее жалко. Бедняжка, как же ей трудно смотреть в глаза своей будущей золовке. Наверное, она страшно унижена тем, что ее застали в кровати Нериссы. Однако Эндрю знал, что Нериссе лучше, чем кому-либо, известны жестокие уловки Люсьена, поэтому она сразу прониклась сочувствием к Челси. Лед между женщинами сломала брошенная Нериссой фраза о том, как ей хочется придушить своего старшего брата. На лице Челси тут же отразились облегчение и благодарность. Обрадованный тем, что женщины нашли общий язык, Эндрю пошел вниз в гостиную.
Леди Брукхэмптон — хвала Господу! — уже не было. Наверняка она отправилась распространять то, что обещало стать самой пикантной сплетней года. Джульет и Эми отдыхали после долгого путешествия. Догадавшись, что братья в библиотеке, Эндрю прошел туда. При виде его Чарльз и Гарет встали, чтобы поздороваться.
— Я женюсь, — мрачно объявил Эндрю. Удивленные, озадаченные Чарльз и Гарет сдержанно поздравили его и тут же засыпали вопросами. Целым градом вопросов. Эндрю прилежно отвечал на них, стараясь не показать своего возмущения поступком Люсьена. На старшего брата он не смотрел, так как боялся увидеть его самодовольную физиономию, не сдержаться и совершить убийство.
Чарльз задал какой-то вопрос, и Эндрю заставил себя отвлечься от мыслей о Люсьене. Приготовления к свадьбе? Да, свадьба состоится немедленно. Нет, у нее нет отца — да покоится он с миром, мать где-то в Италии с очередным любовником, брат, которого она не любит и еще меньше уважает, тоже не сможет быть посаженым отцом.
— Она захочет, чтобы эту роль выполнил Пятнистый, — добавил Эндрю, наливая себе чашку чаю.
— Кто такой Пятнистый? — хором спросили Чарльз и Гарет.
— Ее лучший друг, — уклончиво пояснил Эндрю. Гарет вопросительно вскинул бровь:
— Пятнистый — странное имя. Гм…
— Это имя или прозвище? — уточил Чарльз.
— А почему бы нам не принять его таким, какой он есть? — задумчиво предложил Гарет. — Вряд ли какой-нибудь фат согласился бы носить такое имя, не говоря уже о прозвище.
Люсьен, сидевший в кресле у камина, взял вечернюю газету:
— Пятнистый — это собака леди Челси.
— Ее собака? — опять хором воскликнули Чарльз и Гарет.
— Вам бы обоим на сцене выступать: вам отлично удается хоровое пение, — съязвил Эндрю, готовый в любую секунду, если потребует ситуация, броситься на защиту Челси. Повернувшись, чтобы налить себе еще чаю, он не заметил, как братья обменялись удивленными и одновременно заинтересованными взглядами.
— Прости, — сказал Гарет, потирая нос, чтобы спрятать улыбку, — я не хотел никого обидеть, дружище.
— Да, я тоже, — поддержал его Чарльз и радушной улыбкой попытался разрушить все подозрения младшего брата. — Где она живет, Эндрю? Если тебе это будет приятно, я с удовольствием съезжу к ней и привезу собаку в Лондон.
Эндрю пожал плечами:
— В этом нет надобности. Кроме того, свадьба состоится не в Лондоне, а в Блэкхите.
— Понятно, — протянул Чарльз, косясь на Люсьена, который спокойно читал газету. — А где вы собираетесь жить?
Эндрю тоже посмотрел на Люсьена.
— Подальше от чудовищ, которым очень нравится лезть в чужие дела.
— Леди Челсиана владеет немалой собственностью в Беркшире, — раздался голос Люсьена из-за газеты. — Уверен, она поддержит Эндрю в его стремлении.
— Негодяй, — сердито бросил Эндрю.
Чарльз, истинный джентльмен, притворился, будто ничего не слышал.
— В Беркшире, говоришь? — Он допил свой чай и поставил чашку на блюдце. — Хорошо, что ты будешь недалеко. Очень хочу с ней познакомиться. Нерисса сказала, что она красавица.
— Так и есть. — Эндрю отвернулся, чтобы никто не увидел, как у него вдруг от гордости запылали щеки. Но потом, сообразив, что Чарльз просто пытается снять напряжение, витавшее в воздухе, он позволил себе улыбнуться. — Черт, наверное, я бы стал источником ее неприятностей и без возбудителя.
— Должно быть, она больше, чем красавица, — сделал вывод Гарет. — Все эти годы удостаивали тебя своим вниманием множество женщин, но ты не замечал ни одну из них. Поэтому мне тоже очень интересно с ней познакомиться.
Эндрю почувствовал, что беседа тяготит его, особенно учитывая то, что Люсьен сидел рядом и восхищался своей более чем важной ролью во всей истории. Он достал из кармана блокнот и отошел в дальний угол комнаты, желая отгородиться от родственников, неприятностей и дружеского подтрунивания братьев. Устроившись на подлокотнике кресла, он принялся чертить. Он так увлекся, что не слышал ни голосов, ни шуршания газеты.
Когда у Эндрю появлялась какая-нибудь идея, он мог на время забыть о том, во что превратилась его жизнь, какие бедствия обещало будущее, о навсегда утерянной свободе. Карандаш скользил по бумаге, и вскоре на белом листе появились первые элементы нового устройства. Устройства, которое станет свадебным подарком для Челси.
Замысел этого изобретения пришел к Эндрю так же естественно, как к пекарю новый рецепт хлеба. Он что-то чертил, считал, определял напряжение и жаропрочность. Настроение улучшилось, он расслабился. Он не мог не думать о Челси. Эндрю вспоминал, как она, перестав сопротивляться, держала его за руку. Как она обняла его, когда стало ясно, что пути для отступления нет, как поддерживала его, когда он был в отчаянии. Горло сдавил спазм. Она действительно необыкновенная. И очень храбрая. И красива, как сказала Нерисса.
Эндрю снова ощутил гордость. Господи, да ведь он и в самом деле ждет не дождется, когда сможет представить ее родственникам, похвастаться ею. Интересно, какие отношения сложатся у нее с Джульет и Эми. Остается надеяться, что она, английская аристократка, не будет чувствовать себя чужой среди невесток-американок.
Эндрю поспешно записывал свои расчеты. Черт, может, и неплохо, что он женится на женщине, которая в отличие от себе подобных одержима собаками, а не детьми. Вряд ли в доме нужен ребенок. Все эти пеленки, вопли, кашки, бутылочки — фу, от них одно беспокойство. Эндрю содрогнулся.
— Боишься? — спросил Чарльз, стоявший у окна и смотревший, как дождь стучит по брусчатке.
— Еще нет.
Чарльз, покачиваясь на носках, продолжал смотреть в окно. Он был вдумчивым и добрым, и всегда заботился о других, И его прозвище — Любимец — подходило ему как нельзя лучше.
— Ты ей сказал? — тихо, чтобы никто, кроме Эндрю, не слышал, спросил он.
Карандаш замер. Вопрос брата подействовал на Эндрю как ушат холодной воды и снова вернул его в реальность.
— Нет, — ответил он, бросая взгляд на Люсьена. — Просто не нашел подходящего случая.
Чарльз больше ни о чем не спросил. Пламя свечей отбрасывало блики на его волосы. Все звуки, доносившиеся с улицы, приглушались соломой, которую слуги разбросали на мостовой, и он с интересом наблюдал, как воробьи выискивают в ней зерна.
— Я часто задавал себе вопрос, почему тот случай на тебя подействовал, а на меня — нет, — наконец нарушил он затянувшуюся паузу. — Ведь мы оба надышались той гадостью.
— Да, просто я дышал ею дольше.
Чарльз изо всех сил пытался притвориться беззаботным, однако Эндрю слишком хорошо его знал, чтобы понять, насколько тот обеспокоен.
— У тебя в последнее время были приступы?
— Несколько.
— Кажется, эти чертовы доктора ничем не помогли.
— Естественно, нет. Отныне я отказываюсь видеться с ними.
— Приступы стали тяжелее?
— Намного.
— И более частыми? Более сильными? Отличаются от тех, что были раньше?
Эндрю снова принялся чертить.
— Нет. Такие же, как и раньше, хотя видения не повторялись. Я веду записи. Возможно, когда меня упрячут в сумасшедший дом, кто-нибудь прочтет их и продвинется вперед в изучении болезни.
Чарльз дернулся, словно его ударили.
— Прости, — сказал Эндрю, сожалея, что своими словами еще сильнее расстроил брата. Ведь Чарльз просто проявил сострадание, которое было для него таким же естественным, как для самого Эндрю его безумные идеи. — Кажется, сюда идут дамы. — Встав, он закрыл блокнот, спрятал его в карман и с улыбкой похлопал Чарльза по плечу. — А вот и они.
Люсьен и Гарет поднялись с кресел, и все четверо братьев де Монфор поклонились Челси, которая вошла в комнату в сопровождении Нериссы, Джульет и Эми. Челси держалась прямо, стараясь под внешним спокойствием скрыть нервозность. От страха ее подташнивало.
«Что они обо мне думают? Что я уродлива? Что я плоскогрудая? Господи, не допусти, чтобы Эндрю чувствовал из-за меня неловкость!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
Поддавшись порыву, Челси потянулась к улыбающимся губам Эндрю, желая поцеловать его на прощание, не больше… И тут дверь открылась.
Челси резко подняла голову. В дверях стояла леди Брукхэмптон — она помнила ее по своему благотворительному балу. А рядом со старой ведьмой Челси увидела красивую молодую женщину с золотистыми волосами и ярко-голубыми, расширившимися от изумления глазами.
— Нерисса! — заорал Эндрю, поспешно накрывая Челси одеялом с головой. — Проклятие, что ты здесь делаешь?
От его крика Нерисса быстро пришла в себя. Она подбоченилась и устремила на брата сердитый взгляд.
— Между прочим, это моя спальня! Позволь узнать, что ты, черт побери, здесь делаешь?
— Ответ очевиден, моя дорогая, — заметил Люсьен, входя в комнату и с победной улыбкой глядя на Эндрю. — Леди Брукхэмптон, сделайте одолжение, подождите нас в гостиной. Мы скоро придем.
— Да, конечно, — пробормотала старая ведьма и, прищурившись, бросила взгляд на кровать. Ее глаза сверкали злобой. Тихо хмыкнув, она величественно вышла из комнаты.
Герцог покачал головой:
— Знаешь, Эндрю, ты наносишь такой непоправимый ущерб нашему имени… Ты обманом, не заботясь о ее репутации, увез благородную даму, затащил ее в комнату своей сестры, переспал с ней… Боже мой! Что подумают люди? Что подумала леди Брукхэмптон?
Эндрю показалось, чтобы у него от гнева сейчас лопнут жилы.
— А какого черта тут делает леди Брукхэмптон? — заорал он.
— Люсьен сказал, что вчера мне прислали посылку! — вмешалась Нерисса, поворачиваясь к герцогу. — Но никакой посылки не было, верно? Ты воспользовался этим предлогом, чтобы заманить сюда леди Брукхэмптон, так? Ты же знаешь, что она самая главная сплетница в Лондоне! Ты просто хотел, чтобы она застала Эндрю и Челси вместе!
— Моя дорогая, — спокойно проговорил герцог, потирая подбородок, — ты действительно считаешь, что я способен придумать такой дьявольский план?
— Он строит свои дьявольские планы с тех пор, как побывал у меня на балу! — закричала Челси, отбрасывая одеяло.
— А, вот вы где, дорогая. Я чувствовал, что вы где-то рядом.
У Эндрю от напряжения стучало в висках, по мышцам волнами проходили судороги. Он закрыл глаза и принялся считать до десяти.
— Нерисса, прошу тебя, оставь нас, — процедил он сквозь стиснутые зубы.
— Почему?
— Потому что то, что я собираюсь сказать нашему братцу, не предназначено для твоих ушей. А на то, чтобы вывести пятна крови с ковра после того, что я с ним сделаю, понадобятся годы. Зрелище будет не из приятных, уверяю тебя.
— В таком случае я остаюсь. Люсьен поступил с тобой гадко и, я уверена, готовит мне нечто подобное. Тебе нужна шпага? Я буду счастлива принести ее.
— На комоде лежит пистолет — он справится с задачей не хуже шпаги, — заметила Челси, сверля герцога взглядом.
— Не надо мне ничего, я прикончу его голыми руками, — заявил Эндрю, вставая с кровати.
— Хватит, детки, хватит, — с отеческой мягкостью, которая еще сильнее взбесила окружающих, сказал герцог. — О том, каким способом расправиться со мной, вы подумаете позже, потому что сейчас у нас есть более важные дела. Нерисса, ты можешь уйти.
— Не уйду!
— Не спорь со мной, дорогая.
Нерисса гордо вскинула голову и вихрем вылетела из комнаты.
Эндрю тяжело опустился на кровать.
— Я знаю, как это выглядит, но поверь мне, между мной и Челси ничего не было. Мы просто спали.
— Да, мы просто спали, — подтвердила Челси, розовея.
— А теперь попытайтесь убедить в этом леди Брукхэмптон, — с усмешкой предложил Люсьен. — И всех, кто очень скоро узнает о вашем, сударыня, падении. — Герцог стоял, сложив руки на груди, и напоминал короля, который только что завоевал последнюю страну из тех, что ему предстояло победить. — Эндрю, я действительно надеюсь, что ты поступишь правильно. Леди Челсиана уже сказала, что согласна выйти за тебя. Уж больно быстро развиваются события, не так ли? У нас не хватит времени, чтобы подготовиться к столь торжественному событию… Ладно, так и быть. Я, как всегда, приду вам на помощь.
Продолжая усмехаться, он достал из внутреннего кармана сложенный лист бумаги и, встряхнув, одним движением развернул его.
— Что это? — буркнул Эндрю.
— Специальное разрешение, о котором я позаботился заранее. Я позволил себе навестить одного знакомого, получившего сан епископа благодаря моему влиянию. Услуга за услугу, как ты понимаешь.
Эндрю гневно сжал кулаки и вдохнул полной грудью, дабы сохранить спокойствие.
— А еще, подозреваю, ты позволил себе послать кого-то вслед за нами в Лондон, чтобы выяснить, где искать нас с Челси.
— Ах, Эндрю, — беспечно взмахнул рукой Люсьен, — ты слишком хорошо меня знаешь. — Он поклонился. — А теперь я оставлю вас, чтобы вы могли привести себя в надлежащий вид. Вся семья в сборе и с нетерпением ждет возможности познакомиться со своей невесткой. Мы внизу.
Эндрю не выдержал. Он схватил первое, что попалось ему под руку — подсвечник, — и запустил его в улыбающуюся физиономию брата.
Лицо герцога не дрогнуло, когда он просто поднял руку поймал подсвечник на лету, а потом с нарочитой осторожностью поставил его на комод и с улыбкой обратился к Челси:
— Я должен предупредить вас насчет вашего мужа, — проговорил он. — Рыжие волосы предполагают буйный нрав, дорогая.
Еще раз поклонившись, он вышел.
Глава 19
Встав с кровати, Эндрю подошел к двери и в сердцах захлопнул ее, а потом устало привалился к стене. Рубашка закрывала его ноги до середины бедер, оставляя открытыми колени и голени. Челси видела, как шевелятся его губы, и слышала, что он тихо чертыхается.
— Сожалею, — проговорила она.
— Я тоже. Проклятие, теперь выхода нет. Эта Брукхэмп-тон примется сплетничать направо и налево и погубит твою репутацию. Черт побери! Клянусь, я прикончу его!
Челси выбралась из кровати. На ней тоже была ночная сорочка, только более длинная, до колен. Она подошла к Эндрю и положила руку ему на плечо. Он не сбросил руку и вообще не шевельнулся, продолжая стоять со склоненной головой.
У Челси сердце обливалось кровью при виде его страданий. Что за жизнь у него была рядом с этим братом-чудовищем?
— Я не стану требовать от тебя соблюдения условностей, — сказала она. — Я никогда не смогла бы заставить тебя или кого-то другого сделать то, на что у него нет желания.
— А я никогда не смог бы прямо смотреть людям в глаза, если бы не поступил с тобой так, как того требуют условности, — сглотнув, ответил Эндрю. — Не следовало привозить тебя сюда, приходить к тебе в комнату, нельзя было давать тебе этот чертов возбудитель…
— Ш-ш-ш… — остановила его Челси и, понимая, что ей предоставляется великолепный шанс, понимая, что она преступает границы обычной дружбы, обняла его.
Она ожидала, что Эндрю отшатнется или даже с отвращением оттолкнет ее. Однако он не сделал ни того ни другого. Положив голову ему на плечо, Челси чувствовала под рубашкой тепло его стройного и сильного тела.
— Полагаю, я должен предложить тебе выйти за меня замуж, — хрипло произнес Эндрю.
— А я, полагаю, теперь должна согласиться, — после непродолжительной паузы сказала девушка.
Эндрю поднял руку, чтобы откинуть волосы с лица, и вдруг обнял Челси. Он прижимал ее к себе так, будто она была якорем, не дающим ему исчезнуть в мрачных пучинах штормового моря. Он наклонился и приник к ее губам.
Это был поцелуй отчаяния и утешения. Оба понимали, что им не под силу предотвратить неизбежное.
Спустя несколько мгновений они с неохотой оторвались друг от друга.
— Полагаю, теперь я должен представить тебя семье, — тихо проговорил Эндрю. — Но если ты испытываешь неловкость из-за сложившейся ситуации, можешь сказаться больной и остаться здесь. Я тебя пойму.
Челси взяла его за руку и заглянула в глаза.
— И предоставить тебе одному биться с драконами? Нет, Эндрю. Если мы собираемся пожениться, я готова взвалить на себя свою долю груза. А когда понадобится, и твою.
В его взгляде отражалась странная смесь скорби, отчаяния и надежды.
— Ладно, давай оденемся, — сказала Челси. — Деваться некуда, придется пройти через это.
Обнаружив, что Челси нечего надеть, кроме шокирующих бриджей и мужской сорочки, Эндрю послал за своей сестрой. Нерисса героически делала вид, будто ничего не произошло. Эндрю обратил внимание на то, что Челси из последних сил старается сохранить достоинство, и ему стало ее жалко. Бедняжка, как же ей трудно смотреть в глаза своей будущей золовке. Наверное, она страшно унижена тем, что ее застали в кровати Нериссы. Однако Эндрю знал, что Нериссе лучше, чем кому-либо, известны жестокие уловки Люсьена, поэтому она сразу прониклась сочувствием к Челси. Лед между женщинами сломала брошенная Нериссой фраза о том, как ей хочется придушить своего старшего брата. На лице Челси тут же отразились облегчение и благодарность. Обрадованный тем, что женщины нашли общий язык, Эндрю пошел вниз в гостиную.
Леди Брукхэмптон — хвала Господу! — уже не было. Наверняка она отправилась распространять то, что обещало стать самой пикантной сплетней года. Джульет и Эми отдыхали после долгого путешествия. Догадавшись, что братья в библиотеке, Эндрю прошел туда. При виде его Чарльз и Гарет встали, чтобы поздороваться.
— Я женюсь, — мрачно объявил Эндрю. Удивленные, озадаченные Чарльз и Гарет сдержанно поздравили его и тут же засыпали вопросами. Целым градом вопросов. Эндрю прилежно отвечал на них, стараясь не показать своего возмущения поступком Люсьена. На старшего брата он не смотрел, так как боялся увидеть его самодовольную физиономию, не сдержаться и совершить убийство.
Чарльз задал какой-то вопрос, и Эндрю заставил себя отвлечься от мыслей о Люсьене. Приготовления к свадьбе? Да, свадьба состоится немедленно. Нет, у нее нет отца — да покоится он с миром, мать где-то в Италии с очередным любовником, брат, которого она не любит и еще меньше уважает, тоже не сможет быть посаженым отцом.
— Она захочет, чтобы эту роль выполнил Пятнистый, — добавил Эндрю, наливая себе чашку чаю.
— Кто такой Пятнистый? — хором спросили Чарльз и Гарет.
— Ее лучший друг, — уклончиво пояснил Эндрю. Гарет вопросительно вскинул бровь:
— Пятнистый — странное имя. Гм…
— Это имя или прозвище? — уточил Чарльз.
— А почему бы нам не принять его таким, какой он есть? — задумчиво предложил Гарет. — Вряд ли какой-нибудь фат согласился бы носить такое имя, не говоря уже о прозвище.
Люсьен, сидевший в кресле у камина, взял вечернюю газету:
— Пятнистый — это собака леди Челси.
— Ее собака? — опять хором воскликнули Чарльз и Гарет.
— Вам бы обоим на сцене выступать: вам отлично удается хоровое пение, — съязвил Эндрю, готовый в любую секунду, если потребует ситуация, броситься на защиту Челси. Повернувшись, чтобы налить себе еще чаю, он не заметил, как братья обменялись удивленными и одновременно заинтересованными взглядами.
— Прости, — сказал Гарет, потирая нос, чтобы спрятать улыбку, — я не хотел никого обидеть, дружище.
— Да, я тоже, — поддержал его Чарльз и радушной улыбкой попытался разрушить все подозрения младшего брата. — Где она живет, Эндрю? Если тебе это будет приятно, я с удовольствием съезжу к ней и привезу собаку в Лондон.
Эндрю пожал плечами:
— В этом нет надобности. Кроме того, свадьба состоится не в Лондоне, а в Блэкхите.
— Понятно, — протянул Чарльз, косясь на Люсьена, который спокойно читал газету. — А где вы собираетесь жить?
Эндрю тоже посмотрел на Люсьена.
— Подальше от чудовищ, которым очень нравится лезть в чужие дела.
— Леди Челсиана владеет немалой собственностью в Беркшире, — раздался голос Люсьена из-за газеты. — Уверен, она поддержит Эндрю в его стремлении.
— Негодяй, — сердито бросил Эндрю.
Чарльз, истинный джентльмен, притворился, будто ничего не слышал.
— В Беркшире, говоришь? — Он допил свой чай и поставил чашку на блюдце. — Хорошо, что ты будешь недалеко. Очень хочу с ней познакомиться. Нерисса сказала, что она красавица.
— Так и есть. — Эндрю отвернулся, чтобы никто не увидел, как у него вдруг от гордости запылали щеки. Но потом, сообразив, что Чарльз просто пытается снять напряжение, витавшее в воздухе, он позволил себе улыбнуться. — Черт, наверное, я бы стал источником ее неприятностей и без возбудителя.
— Должно быть, она больше, чем красавица, — сделал вывод Гарет. — Все эти годы удостаивали тебя своим вниманием множество женщин, но ты не замечал ни одну из них. Поэтому мне тоже очень интересно с ней познакомиться.
Эндрю почувствовал, что беседа тяготит его, особенно учитывая то, что Люсьен сидел рядом и восхищался своей более чем важной ролью во всей истории. Он достал из кармана блокнот и отошел в дальний угол комнаты, желая отгородиться от родственников, неприятностей и дружеского подтрунивания братьев. Устроившись на подлокотнике кресла, он принялся чертить. Он так увлекся, что не слышал ни голосов, ни шуршания газеты.
Когда у Эндрю появлялась какая-нибудь идея, он мог на время забыть о том, во что превратилась его жизнь, какие бедствия обещало будущее, о навсегда утерянной свободе. Карандаш скользил по бумаге, и вскоре на белом листе появились первые элементы нового устройства. Устройства, которое станет свадебным подарком для Челси.
Замысел этого изобретения пришел к Эндрю так же естественно, как к пекарю новый рецепт хлеба. Он что-то чертил, считал, определял напряжение и жаропрочность. Настроение улучшилось, он расслабился. Он не мог не думать о Челси. Эндрю вспоминал, как она, перестав сопротивляться, держала его за руку. Как она обняла его, когда стало ясно, что пути для отступления нет, как поддерживала его, когда он был в отчаянии. Горло сдавил спазм. Она действительно необыкновенная. И очень храбрая. И красива, как сказала Нерисса.
Эндрю снова ощутил гордость. Господи, да ведь он и в самом деле ждет не дождется, когда сможет представить ее родственникам, похвастаться ею. Интересно, какие отношения сложатся у нее с Джульет и Эми. Остается надеяться, что она, английская аристократка, не будет чувствовать себя чужой среди невесток-американок.
Эндрю поспешно записывал свои расчеты. Черт, может, и неплохо, что он женится на женщине, которая в отличие от себе подобных одержима собаками, а не детьми. Вряд ли в доме нужен ребенок. Все эти пеленки, вопли, кашки, бутылочки — фу, от них одно беспокойство. Эндрю содрогнулся.
— Боишься? — спросил Чарльз, стоявший у окна и смотревший, как дождь стучит по брусчатке.
— Еще нет.
Чарльз, покачиваясь на носках, продолжал смотреть в окно. Он был вдумчивым и добрым, и всегда заботился о других, И его прозвище — Любимец — подходило ему как нельзя лучше.
— Ты ей сказал? — тихо, чтобы никто, кроме Эндрю, не слышал, спросил он.
Карандаш замер. Вопрос брата подействовал на Эндрю как ушат холодной воды и снова вернул его в реальность.
— Нет, — ответил он, бросая взгляд на Люсьена. — Просто не нашел подходящего случая.
Чарльз больше ни о чем не спросил. Пламя свечей отбрасывало блики на его волосы. Все звуки, доносившиеся с улицы, приглушались соломой, которую слуги разбросали на мостовой, и он с интересом наблюдал, как воробьи выискивают в ней зерна.
— Я часто задавал себе вопрос, почему тот случай на тебя подействовал, а на меня — нет, — наконец нарушил он затянувшуюся паузу. — Ведь мы оба надышались той гадостью.
— Да, просто я дышал ею дольше.
Чарльз изо всех сил пытался притвориться беззаботным, однако Эндрю слишком хорошо его знал, чтобы понять, насколько тот обеспокоен.
— У тебя в последнее время были приступы?
— Несколько.
— Кажется, эти чертовы доктора ничем не помогли.
— Естественно, нет. Отныне я отказываюсь видеться с ними.
— Приступы стали тяжелее?
— Намного.
— И более частыми? Более сильными? Отличаются от тех, что были раньше?
Эндрю снова принялся чертить.
— Нет. Такие же, как и раньше, хотя видения не повторялись. Я веду записи. Возможно, когда меня упрячут в сумасшедший дом, кто-нибудь прочтет их и продвинется вперед в изучении болезни.
Чарльз дернулся, словно его ударили.
— Прости, — сказал Эндрю, сожалея, что своими словами еще сильнее расстроил брата. Ведь Чарльз просто проявил сострадание, которое было для него таким же естественным, как для самого Эндрю его безумные идеи. — Кажется, сюда идут дамы. — Встав, он закрыл блокнот, спрятал его в карман и с улыбкой похлопал Чарльза по плечу. — А вот и они.
Люсьен и Гарет поднялись с кресел, и все четверо братьев де Монфор поклонились Челси, которая вошла в комнату в сопровождении Нериссы, Джульет и Эми. Челси держалась прямо, стараясь под внешним спокойствием скрыть нервозность. От страха ее подташнивало.
«Что они обо мне думают? Что я уродлива? Что я плоскогрудая? Господи, не допусти, чтобы Эндрю чувствовал из-за меня неловкость!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27