В авиации он давно, в летных частях - семь лет, и никогда прежде аварий не было.
И настроение у него, естественно, невеселое… Но в его серых глазах - спокойствие. Неторопливый, немногословный, крепко физически сложенный, держится он прекрасно. И только хочет летать, летать!..
… Наши истребители вчера улетели с аэродрома и не вернулись, оставшись на несколько дней для выполнения задания на каком-то другом аэродроме. Думаю, они улетели в район 2-й Ударной армии: там, слышал я, что-то очень тяжелое произошло. Их нет, и поэтому на нашем аэродроме, здесь, - тишина.
1 июня. Вечер. В штабе 159-го иап
Зайдя в штаб истребительного полка, я застал здесь его начальника - капитана Мичованова, простецкого человека с грубокожим лицом и нежной, мягкой душой. Он сидел в кабинете один и писал письмо. Это был его ответ матери недавно погибшего летчика Прудникова. Вот они - письмо матери летчика и ответ Милованова:
«Письмо капитану Милованову, н-ку штаба 159-го иап
Тов. капитан!
Просим Вас, напишите хоть еще одно письмо, пусть Вас это не затруднит. Как мой дорогой сын был сбит с самолетом или сгорел? В каком виде его похоронили? Просим очень и очень, опишите все о нем, как его схоронили и в каком виде.
Был ли он еще хоть немного живым или сразу его убило? В общем, дорогие товарищи, напишите мне в последний раз еще письмо. Я как от сына буду ждать ваше письмо.
С просьбой Прудникова Елизавета Митрофановна.
В настоящее время я переменила место жительства по несчастному случаю.
Сейчас живу - Ново-Сибирская область, Купинский район, с. Купино, ул. Розы Люксембург, No 38.
Прудникова Е. М. 17 мая 1942 г.»
Ответ Милованова:
«1 июня 1942 года. Ленинградский фронт.
Мамаша! Я получил Ваше письмо 1 июня 1942 года и спешу ответить Вам на те вопросы, которые Вас интересуют, как мать, потерявшую самое дорогое в своей жизни. Мамашенька! Я и все его боевые друзья переживают и скорбят великой утратой своего верного друга и боевого товарища. Мамашенька! Ваш сын Ваня погиб смертью храбрых воинов, защищающих свободу и независимость советского народа от черной и поганой силы немецкого фашизма. Ваш сын Ваня был великой грозой для воздушных пиратов, посягавших на нашу независимость. Он не одного фашистского мерзавца отправил на тот свет, который своей черной и грязной ногой пытался топтать нашу священную землю.
28 марта он вместе с двумя другими боевыми товарищами выполнял боевое задание. При выполнении задания отважная тройка встретила 12 вражеских самолетов. И в этом неравном бою Ваш сын был подбит и сел на лес, и при посадке был убит вражеской пулей атаковавшего самолета.
Похороны тела тов. Прудникова состоялись 30 марта. Он похоронен на кладбище со всеми достоинствами великого воина и славного боевого товарища. Тело его одето в форму воина и положено в деревянный гроб, и зарыто в одиночную могилу, на могиле положен венок и оборудован небольшой памятничек с надписью, что здесь похоронено тело летчика - Героя Отечественной войны.
Мамашенька! Велика утрата у Вас и для родины. Но родина воспитала тысячи таких героев, которые для защиты ее независимости отдают свою жизнь. И родина благодарит тех матерей, которые воспитали таких сыновей, как Ваш Ваня.
Мамаша! Мужайся. Мы, верные боевые друзья Вашего сына, отомстим за его смерть и за Ваши страдания.
Мамашенька! С боевым приветом к Вам. Капитан Милованов. Может быть, в последний раз Вы читаете мои слова! Мне кажется, я ответил на все интересующие Вас вопросы. Я никогда не откажу Вам написать еще подобное письмо и ответить на вопросы, которые вас будут интересовать.
Со своей стороны прошу, когда мое письмо получите, прошу написать о его получении. Задать мне вопросы для следующего ответа. Еще прошу сообщить, какая Вам назначена пенсия и назначена ли она? Если не назначена, то почему? И куда Вы обращались с ходатайством. Все документы для назначения Вам пенсии отправлены в Татарский райвоенкомат вместе с Вашей справкой. Еще убедительно прошу сообщить, сколько Вы получите денег по переводу из нашей финансовой части. Эти деньги принадлежали Вашему сыну, а теперь направляются Вам. До свидания. Жму Вашу руку и сожалею материнское сердце, скорбящее об утрате своего сына.
Капитан М и л о в а н о в. 1. 6. 42».
Переписав это письмо, я беседовал с Миловановым о летчиках его истребительного полка. О капитане Сергее Николаевиче Власове, который однажды, сопровождая бомбардировщик, был подожжен, выбросился на парашюте и долго выходил из немецкого тыла.
- Если поведет группу, - рассказывает Милованов, - то все уверены! Сколько ни водил групп, не потерял ни одного летчика. Провел за войну пятьдесят один бой, имеет семь сбитых в группе кроме семи личных самолетов врага… Двенадцатого мая он дрался вдвоем: два «томагавка» против четырех «мессершмиттов - сто девять», сбил каждый по одному. За сто боевых вылетов на «томагавке» у Власова ни единой аварии и нет случая потери ориентировки!
И о капитане Александре Дмитриевиче Булаеве, который сбил уже одиннадцать самолетов лично и шесть - в группе…
И о других летчиках 159-го истребительного авиаполка - о живых и погибших, о раненых и вернувшихся в строй. Об их самолетах, об их орденах, об их семьях и о многом другом, чем полны наши души в этот первый вечер июня, вплотную приблизившего к нам годовщину Отечественной войны…
Сегодня - сообщение Информбюро о налете тысячи американских самолетов на Кельн и о десяти тысячах тонн бомб, сброшенных ими. Наконец-то и американцы взялись за дело! Если они будут действовать в таких масштабах и дальше, то это существенно отразится на военной промышленности Германии!
В воинские части Ленинградского фронта сегодня доставлены экземпляры газеты «Красное знамя» - органа Приморского краевого и Владивостокского городского комитетов ВКП(б) и Приморского краевого Совета депутатов трудящихся от 22 марта 1942 года No 70 (7190), целиком посвященной Ленинградскому фронту. Номер подготовлен к печати специальным корреспондентом газеты «Красное знамя» А. Узилевским, ездившим на фронт в составе делегации от трудящихся Приморья.
В передовой «Великий пример защитников Ленинграда» рассказывается о великом единстве фронта и тыла, о том, что промышленность и колхозы Приморья работают с удвоенной и утроенной энергией, чтобы обеспечить все нужды фронта.
В газете опубликовано постановление бюро Приморского крайкома ВКП(б) и крайисполкома о соревновании за фронтовое красное знамя, врученное трудящимся Приморского края частями генерала Федюнинского. Пункт первый этого постановления гласит: «Полученное от бойцов и политработников частей генерала Федюнинского боевое красное знамя установить как переходящее красное знамя и присуждать его предприятию, совхозу или колхозу, добившемуся самых высоких показателей в своей работе…»
В газете опубликованы письма бойцов и командиров - защитников Ленинграда и их приветствие трудящимся Советского Приморья и личному составу Тихоокеанского флота.
2 июня. Полдень Шум
Вчера в основном закончил работу с летчиками связи. Договорился: полечу в Ленинград на штурманском месте, с командиром звена летчиком Померанцевым.
Старший лейтенант Георгий Дмитриевич Померанцев, пожалуй, лучший пилот эскадрильи. Родился он в 1915 году в Воронежской области, был слесареминструментальщиком, потом проучился год на геологическом отделении Воронежского университета, в 1934-м, уйдя в армию, по спецнабору попал в летную школу, окончил ее, участвовал в финской войне, летал в звене связи 16-й стрелковой дивизии, был награжден орденом Красной Звезды. Опыт у Померанцева огромный В начале Отечественной войны, вывозя личный состав техников и летчиков с пяти осажденных противником на Карельском перешейке аэродромов, - спас больше сорока человек, в напряженные, опасные моменты брал на борт по два человека, перегружая самолет вдвое против дозволенного, - рисковал всем! Вывозил людей в сумерках, под обстрелом. С начала войны, работая в составе 23-й армии, сделал тысячу восемь вылетов - был в воздухе триста сорок один час и сорок семь минут. За это награжден медалью «За отвагу». Перечислить все эпизоды, когда Померанцев «перебарывал свою смерть», - немыслимо. Последнее время летал из Янина, а в 121-й эскадрилье связи летает с 18 мая, но уже совершил сорок девять вылетов (притом, летая из Янина и из Шума, пересек линию фронта двадцать два раза!). На каждые сутки приходится от двух до пяти полетов.
Померанцев рассказывал мне о трудностях перелетов в Ленинград. Проходишь в трех километрах от немцев и на высоте два-три-пять метров над поверхностью озера. Ориентироваться на бреющем полете трудно. Скорость - малая, ветерок сносит, летишь над озером минут семь, немцам (особенно когда ветер с севера) хорошо слышен шум мотора, они бьют артиллерией.
Часто бывает внезапный туман, - если потеряешь ориентировку, уклонишься хоть на два километра в сторону, попадешь к немцам. Таких случаев, правда, не было, в эскадрилье никто не терял ориентировку. Летя без штурмана, с пассажиром, не знаешь, что делается в воздухе, самому невозможно смотреть вокруг…
Моторы капризны, технический состав перебирает моторы сам, в полевых условиях, и хотя авиамеханики работают самоотверженно и случаев отказа материальной части по вине техника не было, - на моторы слишком полагаться нельзя, потому что машины старые, в мирное время половина их была бы забракована…
Померанцев хорош собою: ростом высок, волосы у него светлые, глаза - чистые, внимательные, спокойные. Человек он здоровый, но в его правильно очерченном лице заметна усталость.
Да и не мудрено!
Вот, для примера, что я кратко записал вчера о работе его звена только за последние шесть дней.
27 мая - десять полетов (три часа пятьдесят одна минута в воздухе), 28 мая - четыре полета, 29 мая - четыре, 30 мая - десять полетов (четыре часа двадцать шесть минут в воздухе), 31 мая - шесть, а 1 июня уже к пятнадцати часам - два полета.
А если говорить о личных полетах Померанцева, да притом с посадками в полевых условиях, то получается такое перечисление: 27 мая:
Шум-Кипуя 11. 53-12. 05
Кипуя-Ладожское озеро и обратно 14. 30-15. 06
Кипуя-Шум 15. 33-15. 45
Шум-Янино 21. 12-21. 52
Янино-Шум 22. 00-22. 37
29 мая:
Шум-Будогощь-Малая Вишера… 22. 10-23. 25
30 мая:
Обратно 1. 45- 2. 50
Шум-Оломна 3. 10-: 3. 29
Обратно 3. 31- 3. 51
Шум-Плеханово 22. 30-22. 45
Обратно 22. 50-23. 06
31 мая:
Шум-Янино 2. 20- 2. 55
Обратно 3. 23- 4. 00
А сейчас Померанцев и Миронов спят - летали ночью в Оломну и обратно, затем - в Ленинград, из Ленинграда - в Колосарь, из Колосаря - сюда.
Позавчера, 31 мая, немцы бомбили и штурмовали деревню Колосарь, налетело семь штук, сбросили несколько пятисоткилограммовых бомб. Повреждений абсолютно никаких, ранен при обстреле из пулемета один из купавшихся в речке штурманов.
Сергей Мурзинский, улетевший вчера вечером с Репиным в Малую Вишеру, не вернулся, - пока о них особенно не беспокоятся. Вообще о Мурзинском говорили, что он «летает до случая», очень неспокойно и нервно. Вчера утром Мурзинский, вернувшись из ночного полета в Будогощь (летал без штурмана, возил рации), рассказывал, как шел туда и обратно в очень сложных метеорологических условиях.
Облачность до самой Будогощи была семьдесят пять метров, а местами и на бреющем самолет зарывался в волны облаков. Ориентиров нет: лес и болота. Вылетали поздно. Над землей дымка, туман, требовалось держать курс исключительно по компасу. Почувствовал, что уклонились, поэтому взял провес, угадал точно: внизу увидел Малую Вишеру, но едва разглядел ее. В Будогощи (узнал где сесть только по ракетам) садился в темноте, без ночного оборудования самолета на очень ограниченной площадке. Едва успел сесть - налет одинокого Ю-88, сбросил бомбы. Но его удачно поймал прожектор, открыли огонь зенитки, он ускользнул в облака… В таких же условиях Мурзинский возвращался в Шум…

Тысяча пятьдесят восьмой, бреющий.
Ночь на 3 июня. Янино
Итак, от большого зеленого поля, разбрызгав росу, отрывается маленькая, ничем, кроме смелости летчика, не вооруженная У-2. Командир первого звена связи старший лейтенант Померанцев отправился в свой тысяча пятьдесят восьмой за эту войну полет. На борту машины - пассажир, которому сказано, как и когда он должен выпустить белые и зеленые ракеты, ибо самому летчику этим в пути заниматься некогда.
Над самолетом - белая, похожая на день, ночь; внизу - в пяти метрах под неподвижно висящими колесами - верхушки сине-лиловых сосен, лунки болотных прогалин, а впереди по заданному курсу - «Большая деревня», которую все, кроме летчиков эскадрильи связи, зовут Ленинградом.
У-2 летит, и характерный, знакомый всем наземным частям, замаскированным в этих лесах, звук мотора предупреждает зенитчиков: «Не стреляйте, свои!..» Переменчивым рокотом разносится этот звук по лесам, но никто ни в небесах, ни на земле не видит распростертой над кронами деревьев в медленном, неторопливом полете легкой, совсем не военной машины: только на секунду закроет она своим абрисом небо от устремившего взоры вверх часового и исчезнет, словно накрытая ветвями, четким силуэтом, врезанным в белую ночь.
Вот и озеро - белесая падь. Машина скользит над ним, как жучок-плавунец. В поверхности озера, как в зеркале, отражается внимательное лицо глядящего вперед летчика… Вот немцы, видны их окопы, их зенитные батареи… Ежели ветерок в их сторону, они начинают стрелять. Видны огненные шары трассирующих снарядов, Померанцев рассчитывает: этот вот пройдет выше, этот - потухнет, врезав в воду свою коротенькую дугу далеко от машины влево, а этот… огненный шар стремительно мчится прямо к машине, еще секунда - и пути их пересекутся… Но маленький самолет, припавший к самой воде, пропускает смертоносный шар в метре над своими свистящими крыльями… Пассажир отирает ладонью внезапно вспотевшие щеки, а Померанцев, обернувшись на миг к нему, улыбается. В переговорной трубке слышен его здоровый, счастливый голос: «Ну, как? Красиво горел?»
И самолет вновь вздымается на маршрутный предел своей высоты - три метра над поверхностью озера, чтобы никакой «мессершмитт», кружащийся коршуном в облаках, не увидел…
Пока пассажир все еще раздумывает о своем пилоте: «Неужели он каждую ночь, да еще несколько раз так летает?» - У-2 уже бежит по росистой свежей траве ленинградской земли.
Припечатанный пятью сургучными бляхами пакет («Серия Г. Весьма срочно и совершенно секретно») для командующего Ленфронтом вручен затормозившему мотоциклисту, а пассажир шагает к гостеприимно раскрывшей черную дверцу «эмочке». И, отъезжая, видит: самолет уже истаивает в предутреннем белом небе. Померанцев спешит до зари вернуться домой - к недопитому стакану чая и букету черемухи, к разговору со своим штурманом Мироновым о «Севастопольских рассказах» Льва Николаевича Толстого…
Ну а мне, пассажиру воздушного связиста, надо денька хоть на два - в Ленинград. Сдам материалы в ТАСС, «отпишусь», похожу по городу, посмотрю, как он дышит сейчас, и - по воздуху, по воде ли - обратно, в лесную армию!
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
НА ОСВОБОЖДЕННОЙ ЗЕМЛЕ
В КОЛХОЗЕ «НОВЫЙ БЫТ»
В СОВХОЗЕ «КРАСНЫЙ ОКТЯБРЬ»
В МУГИНСКОМ РАЙИСПОЛКОМЕ
(Мгинский район. 30 мая - 1 июня 1942 года)
Первыми за время блокады Ленинграда населенными пунктами Ленинградской области, в которых нашим войскам удалось освободить от гитлеровского ига местное население, были деревни Мгинского района, расположенные южнее Войбокалы.
3 декабря 1941 года ударная группа войск генерала И. И. Федюнинского (состоявшая из 311-й, 285-й, 80-й стрелковых дивизий, 6-й бригады морской пехоты, 122-й танковой бригады, артиллерийских и других частей) двинулась в наступление от линии железной дороги, проходящей через Жихарево и Войбокалу, освободила деревню Шум, блокировала опорные пункты гитлеровцев в деревнях Тобино, Падрило, Опсала, Овдокала и в совхозе «Красный Октябрь». Вскоре эти пункты были освобождены, 54-я армия устремилась в наступление дальше…
Естественно, что, находясь у летчиков-истребителей и связистов, ночуя в Шуме, я не мог не поинтересоваться теми бедами и лишениями, какие выпали на долю населения соседних деревень при немцах, и захотел узнать, как освобожденные колхозники и совхозники восстанавливают свое сельское хозяйство.
В те же дни, когда я жил у летчиков, я посетил некоторые из этих пунктов, а теперь тогдашние записи моих впечатлений объединяю в отдельной небольшой главе.

В колхозе «Новый быт»
30 мая. Деревня Шум
Сегодня с утра пошел смотреть места декабрьских боев. Ходил до разрушенного колхоза «Новый быт». Подошел к речке, - валяются обрывки немецких газет. Поднял одну: «Westfalischer Beobachter» No 304, den 4 November 1941»
Передовая статья «Die Krim wird zum Soviet…» (оборвано).
Рассуждения о том, что достанется немцам в Курске, в заметке «Kursk wurde genommen»; смакуются богатства Украины и пр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72