23 апреля в 16 часов комендант приказал построиться для дальнейшего движения, и когда мы собрались в колонну, комендант крикнул конвоирам - «Файер!», «Огонь!» По безоружным людям ударили автоматы. Первым был убит Ковчан, ранен Заглединов. Но тут вмешался зам коменданта лагеря Исбах и стрельба была прекращена.
Ночью мы пришли в деревню Мюккенхоль. Комендант и часть офицеров ушли дальше. Оставшейся охране было приказано стрелять по нас без предупреждения при любой попытке оставить сарая, в котором мы были заперты. Однако к нам просочились сведения, что в трех километрах от деревни уже стоят американские войска.
Утром капитан Богданов благополучно выбрался из сарая и бежал. Он добрался до села, где стояли американцы и через два часа вернулся к нам, но уже с двумя бронетранспортерами, в которых сидели американские солдаты. Охрана тут же сдалась. А мы вышли на свободу!
Теперь перед нами была только одна проблема - как поскорее вернуться на Родину!»

* * *
Лишь в апреле 1945 года, когда в Баварию вступили американские войска, закончилось затянувшееся “плавание” шести советских экипажей. Да, их несладкая жизнь в замке Вюрцбург, была все же легче, чем в обычных лагерях для военнопленных. Под Новый год интернированным морякам выдавали хоть и плохонькое, но пиво. Возможно, именно это пиво и стало поперек горла следователям СМЕРША и НКВД: “Мы воевали, а вы там пиво пили”… И часть заложников большой политики отправилась в советский лагерь. Там пива на Новый год не давали. Да и вести записки у многих пропала охота.
Впрочем, это уже другая история.

НА ДНЕ ПОД СТОКГОЛЬМОМ…
Совсем недавно мир узнал о волнующей находке шведских аквалангистов. Четыре охотника за подводными сокровищами натолкнулись в стокгольмских шхерах на затонувшую подводную лодку.
- Для спортсмена-ныряльщика это мечта, - рассказывал один из них. - Это каждый раз, как чудо! Поднялись на борт: да, лодка! С виду - целая, грозная, величественная. Усталая она, лежит на мягком песке, вокруг водоросли, морская живность. Мистическая картина!
Очень скоро удалось выяснить, что это советская подводная лодка С-7, погибшая здесь в октябре 1942 года… И вот новая печальная находка - опять же советская подводная лодка с цифрой «8» на рубке. С-8… По всей вероятности она подорвалась на мине при переходе на боевую позицию 12 октября 1941 года. Ею командовал капитан-лейтенант И. Браун. Всего на Балтийском море покоятся 38 наших субмарин, погибших в годы минувшей войны. Обнаружили и точно установили места гибели только двух. Надо надеяться, что в ближайшее время найдут и другие подводные корабли - электронная поисковая техника в руках шведских энтузиастов самая совершенная.
Но первая их находка - С-7 - потрясла всех до глубины души трагизмом подводной войны. На публикации в газетах и на телепередачи откликнулись родственники погибших моряков. Кажется, сегодня мы знаем о них все…
ЖЕРТВА "МОРСКОГО ЧЕРТА"
Средняя подводная лодка С-7 под командованием капитана 3 ранга Сергея Лисина вышла из Кронштадта 19 октября 1942 года. Она направлялась в Ботнический залив, чтобы топить шведские транспорта, доставлявшие в Германию главный "хлеб войны" - железную руду. По великому счастью ей удалось преодолеть все минные поля на своем пути и стальные сети, которыми немцы перегородили Финский залив от берега до берега. Как только С-7 форсировала последнее минносетевое заграждение, командир передал в штаб флота радиограмму - "Прошли двадцать второй меридиан". Этот радиосеанс стал первым звеном в цепи роковых обстоятельств. Финская радиоразведка запеленговала советскую лодку и за ней началась охота…
Французский военно-морской журнал "Ревю Маритим" опубликовал в феврале 1957 года статью о гибели С-7, ссылаясь на финские архивные материалы. Журнал сообщал, что после того, как советская субмарина была запеленгована, в этот район были направлены несколько финских подлодок. "Когда С-7 всплыла для зарядки батарей, ночь была темной, но потом взошла луна. Финская подводная лодка "Весихии" ("Морской черт") под командованием капитан-лейтенанта Айтолы бесшумно патрулировала в надводном положении. На лунной дорожке вахтенный офицер заметил на горизонте четкий силуэт советской подводной лодки. "Весихииси" выпустила торпеду. Время для взрыва истекло, и капитан-лейтенант Айтола приказал уже открыть стрельбу из носового орудия. Но тут, спустя три с половиной минуты, торпеда ударила С-7 в правый борт. Лодка разломилась и мгновенно пошла ко дну."
В момент взрыва на мостике субмарины находились пять человек: командир С.Лисин, рулевой-сигнальщик А.Оленин, штурман М.Хрусталев, краснофлотец В.Куница и комендор В.Субботин. Взрывная волны швырнула их в море и разбросала в разные стороны. Штурман Хрусталев вскоре утонул. Остальные держались на плаву. О том, что было дальше, рассказал писатель Всеволод Азаров, который хорошо знал и командира С-7 и многих членов экипажа:
«На море перекатывались гребешки волн. Лисин пришел в себя, когда оказался на поверхности, капковый бушлат приподнял его из воронки. Ошеломленный страшной катастрофой, приведшей к гибели лодки и экипажа, Лисин пытался осмыслить происшедшее. Один в студеной воде, покрытой слоем соляра, он подумал: «А может, это конец? Прошло несколько минут, и вдруг из темноты послышался чей-то свист.
- Э-гей! - Откликнулся Лисин. К нему подплыл Оленин. Он свистел, снова и снова повторяя свой сигнал.
Отозвался Куница. Выброшенный из люка, он сорвал сапог с ноги Оленина и так и упал с ним в воду. Последним подплыл Субботин.
Вдалеке спокойно, методически мигал огонь… Это был маяк.Командир сказал матросам: «Там Швеция, попробуем доплыть туда». Но моряки в глубине души сознавали, что это неосуществимое желание: Долго на воде им не продержаться. Судорогой сводило руки и ноги. Силы покидали их!
- Товарищ командир! Разрешите мне поцеловать вас перед смертью! - сказал Лисину Оленин. Командир и матросы обнялись и продолжали держаться на плаву. И вдруг неожиданно увидели, как к ним медленно приближается корпус корабля. «Подводная лодка», - определил Оленин. «Не наша ли?» - подумал Лисин. Здесь должна действовать еще одна советская «щука»…"
Но это была финская подводная лодка. Лисина, Оленина, Куницу и Субботина втащили на борт. Им повезло дважды. Накануне злосчастного похода С-7 командующий подводными силами Германии адмирал Дениц подписал приказ, запрещающий спасать кого-либо с торпедированных кораблей. Финские моряки посчитали, что на них этот приказ не распространяется. После выхода Финляндии из войны в 1944 году все четверо подводников с С-7 были возвращены на родину.
Шведские аквалангисты, обследуя затонувшую С-7, обнаружили лежащий рядом с лодкой сапог, который матрос Куница сорвал с ноги Оленина. Он пролежал на грунте более полувека.
Чудны дела твои, море!
ЧЕРНАЯ ОСЕНЬ БАЛТИЙСКИХ ПОДВОДНИКОВ
За всю войну не было для балтийских подводников более черного месяца, чем тот октябрь сорок второго года: за 23 осенних дня погибло шесть подводных лодок: 6-го числа подорвалась ни мине Щ-320, 13-го - взрыв неконтактной мины отправил на дно Щ-302, 15-го финские катера потопили Щ-311. После гибели С-7 не стало еще двух "щук" - Щ-308 и Щ-304. Первую торпедировала финская подлодка "Ику-Турсо", вторая наскочила на мину при возвращении домой предположительно к юго-западу от острова Бенатшер. Финны считали, что навязанная им в 1939 году «Зимняя война», продолжалась и в сорок втором…
Причина таких потерь объяснялась тем, что немцы перекрыли выход из Финского залива двумя мощными противолодочными рубежами в виде стальных сетей, сопряженных с минными полями большой плотности. На прорыв этих заграждений направлялись подводные лодки одна за другой.
- Это был самый настоящий "конвейер смерти". - Вспоминал геройский подводник Балтики капитан 1 ранга Петр Денисович Грищенко. - Командиры лодок на Военном совете пытались высказать свое мнение о нецелеобразности таких боевых действий. Однако понадобилась, чтобы погибли еще четыре подлодки - Щ-408, Щ-406, С-9 и С-12 - прежде, чем командование решило поберечь свои корабли.
Было бы несправедливо не сказать о том, что в паре с С-7 вышла и другая наша подлодка - Щ-305 под командованием капитана 3 ранга Дмитрия Сазонова. Они вместе прорвались в Аландское море и вместе разделили одну и ту же судьбу. «Щука» пережила свою напарницу всего на две недели… Обстоятельства трагедии почти те же (их установил по документам, присланным из Хельсинки, контр-адмирал в отставке Ю.Руссин): финская подводная лодка "Ветехинен" (командир капитан-лейтенант Лейно) выследила нашу "щуку" в ту ночь, когда она всплыла на зарядку аккумуляторной батареи. "Ориентируясь по работе дизелей советской лодки, - сообщают архивные документы, - капитан-лейтенант Лейно сблизился с ней, и в 22 часа 50 минут обнаружил Щ-305 по пеленгу 230 градусов на дистанции 1,7 километра. В 22 часа 55 минут "Ветехинен" с дистанции менее 2 кабельтовых (менее 400 метров - Н.Ч.) произвел двухторпедный залп и одновременно открыл артогонь. Однако торпеды в цель не попали. Тогда капитан-лейтенант Лейно решил таранить подлодку противника и через две минуты нанес ей удар форштевнем в левый борт. Удар был так силен, что Щ-305 сразу же затонула." С нее не спасся никто. Лежит сазоновская лодка на несколько миль восточнее от того места, где обнаружили С-7 в районе острова Симпнаса.
На пятый день после гибели С-7 - 26 октября - финская подводная лодка "Ику-Турсо" (командир капитан-лейтенант Паккала) выследила всплывшую в надводное положение для зарядки аккумуляторных батарей еще одну "щуку" - Щ-308 (командир капитан-лейтенант Л. Костылев). Она торпедировала ее, как сообщают финские документы, в проливе Серда-Кваркен. Подлодка легла на грунт со всем экипажем в отсеках…
За каких-то две недели финские субмарины потопили три советских подлодки, больше половины того, что имел подводный флот Финляндии, который за всю войну не потерял ни одного своего корабля.
В чем причина такого успеха? Финские подводники воевали лучше наших? Нет. Просто противник подстерегал советские лодки после изнурительного прорыва многорядных сетевых заграждений и минных полей, когда те, израсходовав энергозапасы, вынуждены были всплывать для зарядки аккумуляторных батарей. А когда лодка бьет зарядку, ее слышно в ночной тиши на много миль окрест. Сама же она, кроме грохота своих дизелей, ничего не слышит. Видит же настолько, насколько позволяет видеть дымка ночного моря. Вот тут их и настигали вражеские торпеды. Так браконьеры бьют рыбу, обессиленную длительным переходом, подкараулив ее в теснине. Но на войне, как на войне. Тем более на той - морской, неограниченной никакими рамками - беспощадной…
Финские подводники действовали вблизи от своих баз, а дома и стены, даже если это всего лишь скалы, помогают. Боевой дух финских моряков питался горечью недавней "Зимней войны", когда границы их родины перешли советские войска, в чьих обозах следовало коммунистическое правительство, призванное установить в Финляндии новый порядок. Торпеды финских субмарин были тем бумерангом, который вернулся к нам из сорокового года в сорок второй, и обрушился на головы балтийских подводников. Сегодня историки все чаще и чаще говорят о том, что если бы Сталин не начал бои на Карельском перешейке, маршал Маннергейм сумел бы сохранить нейтралитет во второй мировой. Тогда и блокада Ленинграда не была столь жестокой, и советские подлодки не гибли в Аландском море. Но история, как известно, не знает сослагательного наклонения… Речь сейчас о другом.

ЗАСЕКРЕЧЕННЫЕ МОГИЛЫ: НИ ВДОВ, НИ ЦВЕТОВ…
Перед нами карта, которая более полувека была засекречена: на ней отмечены места гибели советских подводных лодок. Каждый такой черный значок - это братская могила, в которой покоятся на дне морском до полусотни, а то и больше моряков. Логика тех, кто прятал эту карту от наших глаз, понятна: скрыть какой ценой далась великая победа в минувшей войне. А цена огромна! У кого не сожмется сердце, глядя на эту черную рябь смерти. Прятали карту, потому что боялись взыскания потомков, боялись вопросов современников: почему приказ "патронов не жалеть!" распространили и на подводные лодки - "подлодок не жалеть!" И гнали, гнали их на заведомую гибель, пока не пришел из Ставки отрезвляющий приказ - прекратить!
Эта скорбная карта увидела свет лишь в 1997 году. Невидимый миру подвиг совершили три отставных флотских офицера, бывшие подводники: капитан 1 ранга Георгий Гавриленко, капитаны 2 ранга Игорь Каутский и Федор Дмитриев. Подвиг, действительно, остался почти невидимым - тираж Книги памяти подводников ВМФ СССР составил всего двести экземпляров. Титанический архивный труд - списки погибших подводников за все годы войны и на всех четырех флотах - был издан не государством во исполнении Закона Российской Федерации "Об увековечении памяти погибших при защите Отечества", а на частные средства, выделенные АО "Балтийская финансово-промышленная группа". Из этой книги мы узнали имена и адреса членов экипажа С-7.
О трагедии балтийских подводников в начальные годы войны молчали десятки лет. Первым, кто попытался сказать об этом хотя бы в полслова, был легендарный для Балтийского флота человек - капитан 1 ранга в отставке Петр Денисович Грищенко. Его подводная лодка Л-3 прорывалась из Финского залива в последнем "эшелоне смерти" - в паре со Щ-304. Ему одному удалось вернуться в Кронштадт да еще с огромным успехом: на минах, выставленных Л-3, подорвались пять вражеских транспорта и одна подводная лодка. Его представили к званию Героя Советского Союза. Однако Сталин вычеркнул его фамилию из Указа, поскольку ему уже доложили, что командир подводной лодки С-7 Герой Советского Союза С. Лисин находится в плену у финнов. "Знаем мы, как воюют эти балтийские герои!" - Бросил он обидную и несправедливую фразу. Так Грищенко и не получил свою заслуженную Золотую Звезду. Но это ничуть не умаляло его в глазах моряков, знавших цену его высшего подводного пилотажа, помнивших, что именно он еще в сорок первом году вывел свою лодку на траверз Берлина и успешно действовал вдалеке от родных баз.
Перу Петра Денисовича принадлежит несколько книг. Все они вышли в крутые подцензурные времена, но даже тогда ему удалось сказать то, о чем всегда молчали: подводные лодки осенью сорок второго года посылались на заведомый убой. А для тогдашнего комфлота адмирала Трибуца у Грищенко было только одно слово - убийца.
И вот газеты с подачи шведских аквалангистов в полный голос заговорили о тех походах. Так С-7 прорвала свою последнюю блокаду - блокаду беспамятства. Мертвые моряки с затонувшей "эски" заставили нас вспомнить не только о них, но и о сотнях своих товарищах, лежат в отсеках остальных тридцати восьми погибших на Балтике лодок.
В январе 1945 года родная "сестра" С-7 - субмарина с "несчастливым" номером С-13 - потопила германский транспорт "Вильгельм Густлов", на котором подводников было вдвое больше, чем погибло наших на Балтике за все годы войны. Наверное, это и есть то, что называется возмездием. Недаром балтийцы считали литеру "С" - начальной буквой слова "смерть".
В середине 80-ых болгарские рыбаки обнаружили у своих берегов погибшую подводную лодку. Она была обследована советскими спасателями. В затонувшей субмарине узнали севастопольскую "щуку" - Щ-211, не вернувшуюся из похода в первую осень войны. Водолазам удалось отдраить верхний рубочный люк и из него вырвался воздух. Воздух 41-го года… Спасатели извлекли из центрального поста карту, документы, останки нескольких офицеров… Их хоронил весь Севастополь.
Ничего подобного не предвидится с балтийской находкой. Во-первых, она лежит в шведских террводах, а шведы, напуганные многолетней "субмариноманией" - "происками" советских подводников - вряд ли разрешат российсктим водолазам опуститься на шельф близ столицы королевства. Во-вторых, даже,если и разрешат, то у нашего флота, почти наверняка, не найдется валюты для оплаты дорогостоящих подводных работ.
Итак, останки сорока двух моряков и поныне пребывают на своих боевых постах. Координаты их общей - братской - могилы: Балтика, Аландское море, широта - 59 градусов 50 секунд, долгота 19 градусов 32 секунды. Глубина - 40 метров.
Единственное, что мы можем сделать для них - не забывать имена павших моряков-балтийцев и не вторгаться в их подводный стальной склеп с досужими визитами любителей острых ощущений. Увы, таких найдется немало даже несмотря на принятые шведскими властями охранные меры. Слишком уж доступен затонувший корабль…

ВОЙНА МОНУМЕНТОВ
ВОЙНА МОНУМЕНТОВ

Больше всех на С-7 служило москвичей - семь человек из Москвы и Московской области. Может быть, правительство Москвы увековечит память земляков каким-то мемориальным знаком или почетным именем?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38