А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Хотя, к слову, задача была пустяковая. Люди частенько не замечают, как снимают одежду прямо с их плеч, особенно мистер Ковингтон.
– Вспомни-ка, Мэй, – – сказала Нетти. – Миссис Хэтч сказала нам, что Нэд говорил о твоих талантах и что глубоко в душе она чувствовала, будто те снимки помогут нам вернуть наши собственные бесценные фотографии.
– А что, вполне возможно, так оно и было, – согласилась Мэй. – И фотографий наших как не было, так и нет. Может, стоит еще разок наведаться в библиотеку.
– Обе папки с фотографиями у меня в машине, – успокоил я тетушек. – Через минуту я вам их верну. Если вы отправите их обратно к Хью Ковентри, они будут в полной сохранности.
– Замечательно, не правда ли? – воскликнула Нетти. – Миссис Хэтч просто душечка. Она напоминает мне тех девушек из новостей, которые глядят прямо в камеру и говорят: «Сегодня в первой половине дня трое детей были разорваны на части тиграми во время экскурсии в зоопарк округа Подробности после блока новостей». И мне так нравится ее малыш.
– Мне тоже, – проговорил я. Нетти повернулась к Мэй:
– Я познакомилась с сыночком миссис Хэтч, когда мы приходили навестить Стар в больницу. Он был такой забавный! Мальчуган перегнулся через ремень своей коляски и сообщил мне: «Я никогда не пускаюсь в рассуждения с бухты-барахты, миссис Рутлидж». Ушам своим не поверила!
– Такого мальчишку надо показывать по телевидению вместе с его мамашей, – выдал Кларк.
– Он сказал мне: «Я никогда не бросаюсь…» Нет, он сказал: «Я не сужу…» Нэд, как он сказал?
– «Я никогда не сужу с бухты-барахты», – подсказал я. – Пойду схожу за фотографиями, а потом загляну к Джой. Сегодня вечером уезжаю в Нью-Йорк.
– Так скоро? – удивилась Мэй. – Боже, у меня такое чувство, будто ты приехал пять минут назад.
Кларк подарил мне плутоватую улыбку и отодвинулся вместе со стулом от стола:
– Я провожу тебя.

132

Когда мы спускались по ступеням крыльца, Кларк одарил меня таким светским взглядом, на какой, пожалуй, был бы неспособен и Морис Шевалье Морис Шевалье (1888–1972) – актер, певец, композитор. Удивительный контакт со слушателями Шевалье устанавливал не только благодаря своим песням, но и оригинальным, окрашенным юмором интермедиям между песнями.

. Клочья тумана соткались в тонкую серую вуаль, от которой все казалось чуть более отдаленным, чем на самом деле. Когда я отдал Кларку папки, он вздернул подбородок, будто желая подчеркнуть, что сознает конфиденциальность ситуации, предполагающей возможное присутствие невидимых посторонних глаз и ушей:
– Мне показалось, у тебя с миссис Хэтч было что-то…
– Этого «что-то» была самая малость, – отшутился я. Отеческая гордость плеснула в его глазах, обрамленных красной оправой очков:
– Надеюсь, со временем ты станешь настоящим Данстэном.
– Надеюсь, вы не ошибаетесь. – Затем, припомнив невидимых посторонних свидетелей, я взглянул на ту сторону улицы. – Вы случаем не в курсе, Джой звонила в Маунт-Болдуин?
– Последние два дня о Джой ни слуху, ни духу. Раз уж мы с тобой вышли, давай зайдем к ней?
На стук в дверь Джой не отозвалась. Я постучал вновь. Лоб Кларка словно разрезала сотня параллельных морщинок:
– Она всегда оставляет ключ на всякий пожарный, так сказать, случай. Погоди-ка, сейчас вспомню.
Я приподнял угол коврика для ног и поднял ключ от входной двери.
– Только ты нагнулся, я тут же вспомнил. Давай его сюда.
Кларк открыл дверь и замахал рукой перед лицом:
– Непостижимо, как можно жить в такой вони. ДЖОЙ! ЭТО МЫ С НЭДДИ, МАЛЬЧИКОМ СТАР! КАК ПОЖИВАЕШЬ?
Я услышал высокий и чуть приглушенный, похожий на мычание, звук.
– СЛЫШИШЬ МЕНЯ?
Тишина, и лишь этот странный звук, который Кларк не мог слышать.
– Давай зайдем. – Мы перешагнули порог, и вонь окутала нас – ДЖОЙ! ТЫ В ТУАЛЕТЕ, ЧТО ЛИ?
– Посмотрим в гостиной, – предложил я, надеясь, что Джой не хватил инфаркт, когда она опускала Кларенса в ванну.
Звук стал громче. Когда мы вошли в гостиную, Кларенс вытаращил на нас глаза со смесью ужаса и облегчения во взгляде и резко рванулся грудью вперед, удерживаемый лямкой.
– Ммммм! Ммммм!
– Кларк, позвоните в Маунт-Болдуин, пусть немедленно присылают «скорую».
– Уже звоню, – ответил Кларк. – А ты поищи Джой. Мне все это очень не нравится.
«Морзянка» Кларенса сопровождала меня в столовую и кухню. Джой, похоже, брала уроки ведения домашнего хозяйства у Эрла Сойера. Ей еще многому надо было научиться, но явный прогресс уже прослеживался. А ванная даже превзошла эрловские стандарты.
Я щелкнул выключателем у начала лестницы и услышал, как Кларк вызывает «скорую» Маунт-Болдуин. Надо мной пару раз мигнула лампочка, и тягучий желтый свет облил узкую, чуть приоткрытую дверь. Кларк Рутлидж что-то напористо вещал в гостиной. Приглушенный мягкий удар, который я уже раньше слышал, донесся с чердака. Некий тяжелый предмет вступил в контакт со стенкой пустого деревянного ящика. Единственное, что приходило на ум, – бейсбольный мячик размером с тыкву.
– Я-то подожду, – говорил Кларк, – да только долго ждать не буду. Можете расценивать это как предостережение.
К моменту, когда я добрался до верхних ступеней, он повторял все уже сказанное кому-то другому. С той стороны чердачной двери гигантский мячик вновь ударил по деревянному ящику. Я полностью открыл дверь и увидел пару черных кроссовок – носки чуть касаются сосновых досок пола, каблуки – в воздухе, подошвы – опрокинутым домиком. Из кроссовок торчат две тонкие ноги, они скрываются под черной кромкой подола. Я проронил: «О нет!» – и шагнул к телу Джой.
Поднос, ложка, опрокинутая тарелка, высохшие остатки куриной лапши под ее раскинутыми руками. Кожа была холодной. Через несколько минут после того, как я последний раз видел Джой, она разогрела кастрюльку супа, налила его в тарелку, принесла поднос на чердак и умерла.
У стены в дальнем углу чердака стояла маленькая кровать, как бы помещенная в лежавшую на полу деревянную коробчатую раму. Плоские фанерные секции трех футов высотой были прибиты гвоздями к брусьям у углов кровати. Примкнув к деревянной раме, с правой стороны перпендикулярно кроватке вдоль стены вытянулась раскладушка, заправленная армейским одеялом. То, что лежало в кроватке, ударило в боковую стойку рамы.
Я вспомнил имена на каменных плитах-надгробьях за развалинами дома на Нью-Провиденс-роуд. Не страх сделал Джой затворником. Она и Кларенс были в плену у безжалостной обязанности. Меня буквально воротило при мысли об этом. Я хотел уйти с чердака, спуститься по лестнице, уехать отсюда. Существо – оно, – бывшее кузеном моей матери, вновь ударило по деревянной загородке у его кровати так сильно, что задрожали фанерные щиты.
Я прошел мимо раскинутых рук Джой и разлитого супа Когда до кровати остался фут, почти осязаемое плотное облако вони речного дна окутало меня, впиталось в меня, и я буквально заставил себя опустить глаза. На матрасе было распростерто существо с полупрозрачным хрупким телом, излучавшим свет, с мужским лицом, с густыми седеющими волосами и белыми длинными завитками конфуцианской бородки. Полные исступленного безумия карие глаза уже распахивались от ужаса.
Не имеющее конечностей тело существа просвечивало круговертью цветных слоев: от спелого персика и светло-голубого они темнели, становясь неистово пурпурными и густо-синими, и в глубине клубились, как чернила, завитки черного. Существо уставилось на меня с уродливо-злобным требованием во взгляде, поерзало из стороны в сторону и врезало головой о фанерную перегородку своего загона.
Не прерывая того, что можно было бы назвать мыслительным процессом, я подошел к койке, вытянул из-под одеяла подушку и прижал ее к жуткому лицу. Уродец задергался под подушкой. Его рот открывался и закрывался, зубы пытались нащупать и ухватить мои руки. Затем челюсть замерла и цвета потускнели. Чистый, бездонный черный цвет залил поверхность маленького тела и увял, сделавшись безжизненно серым.
Руки и ноги мои дрожали, но я не мог бы сказать, что было источником моего ужаса, – эта тварь, чьи зубы я все еще ощущал под подушкой, то, что я сделал с ней, или же я сам. Невнятный всхлип вырвался из моего горла. Я выпустил из рук подушку и ухватился за фанеру, чтобы не упасть. Мне казалось, будто пол под ногами колышется, и я подумал, что тело Джой скользит над застывшими змейками лапши.
Неуверенным голосом, еще слабее моего, кто-то произнес:
– У меня не было выхода.
Волна сумасшедшей радости согрела меня. Тот же неуверенный голос сказал:
– Все равно он был не жилец, правда? «Согласен, – подумал я, – не жилец».
– Он даже не успел съесть свою последнюю тарелку супа. – Это я произнес вслух.
Будто со стороны я наблюдал, как руки мои вытянули подушку из наволочки и швырнули ее на кроватку. Правая рука опустилась в деревянный манеж, ухватилась за невесомую веревочку бороды и подняла существо, которое я убил. Клочья каких-то нитей, похожих на старую паутину, тянулись от его бороды вниз. Сунув его в наволочку, я заковылял по ступеням вниз.
В прихожей стоял Кларк:
– «Скорая» вот-вот приедет. – Он взглянул на наволочку. – Джой нашел?
– У нее, похоже, был инфаркт, – сказал я. – Она умерла. Мне очень жаль, дядя Кларк. Надо вызвать полицию, но, прежде чем вы это сделаете, дайте мне пару минут.
Кларк снова посмотрел на наволочку:
– Похоже, Мышонок подох с голоду.
– Вы знали о нем. – Я прошел в гостиную, жуткая ноша в наволочке раскачивалась сбоку.
– Что касается меня, – сказал Кларк, – то я только слышал о нем, но ни разу не видел. Куинни и моя жена принимали роды. Несчастные Кларенс и Джой – ребенок отнял у них жизни. С момента его рождения у них не было ни минутки покоя.
– Не могли они назвать его Мышонком, – сказал я, припоминая имена на могильных плитах Нью-Провиденс-роуд.
– Да никто его никак не называл, – сказал Кларк. – Ты ж знаешь, как Джой гордилась своим французским.
Как я слышал, Куинни, когда ребенок вышел, разрыдалась. Джой сказала: «Покажите его мне». И когда Нетти приподняла новорожденного, Джой сказала: «Moiaussi». Это в переводе с французского значит «я тоже». Она винила Говарда в том, каким родился ее ребенок, и никогда ему этого не простила. Так мы и назвали малыша Moi Aussi, в очень скором времени превратившегося в Мышонка Mousie (англ.) – Мауси, мышонок, по звучанию похоже на французское «moi aussi».

.
– Попрощаться с Мышонком не желаете?
– Лопата во дворе за кухней, – ответил Кларк.

133

Самые скорые и зловещие похороны из тех трех, на которых я побывал за эти дни в Эджертоне, состоялись на заднем дворе дома Джой, и единственный присутствовавший на них родственник исполнял роли могильщика и священника. В зарослях густой травы, у полусгнившего деревянного забора я выкопал яму два фута шириной и четыре глубиной. Копая могилу, я слышал, как Кларк горячо объяснялся с прибывшей бригадой медиков из Маунт-Болдуин. Я опустил наволочку в яму и завалил землей. Затем присыпал сырую землю нарванной травой и пригнул растущую рядом траву над могилой.
– Мышонок, – произнес я. – Возможно, тебе все равно, но мне очень жаль, прости меня… Твоя мама уже не могла заботиться о тебе. А когда она еще могла, жизнь твоя все равно была ужасной. Судьба обошлась с тобой несправедливо. Надеюсь, ты сможешь простить меня. Случись так, что ты вдруг вернешься в этот мир, все у тебя сложится намного лучше, но если хочешь моего совета – оставайся там, где ты сейчас.
Я кинул лопату в траву и пошел к дому. Кларк позвонил «девять-один-один». Мы вошли в прихожую. Через пару минут два юных полицейских вывалились из патрульной машины и рысцой припустили к крыльцу. Я заявил, что обнаружил покойную, миссис Джой Кротерс, тетю моей матери. Родные беспокоились, потому что Джой не появлялась два дня. Мой дядя Кларк и я вошли в дом. У мистера Кротерса поздняя стадия болезни Альцгеймера, и когда мы обнаружили тело его супруги, сразу позвонили в дом престарелых, с которым договорились еще накануне, и отправили мистера Кротерса туда.
– У нее, похоже, отказало сердце, когда она несла мужу обед, – закончил я свой рассказ.
По пути наверх один из полицейских наконец-то обратил внимание на вонь.
– Мистер Кротерс не в состоянии следить за своим телом уже много лет, – пояснил я. – А моя тетушка была уже старой женщиной. Сил у нее не хватало, чтобы ухаживать за ним как следует.
– Не хочу вас обидеть, сэр, но очень уж плохо пахнет… – пробормотал один из полицейских.
Шедший впереди Кларк проговорил нараспев:
– Вам, парни, может, до лампочки то, что бывает с человеческим телом, когда им голова отказывается управлять. Радуйтесь, что сейчас ваше здоровье при вас.
– А зачем хозяйка держала его на чердаке?
– Может, думала, там ему безопаснее, – пожал плечами я. – У нее для мужа была даже специальная кровать, сейчас увидите.
Кларк открыл дверь, и мы вошли. Полицейские обошли вокруг тела, достали блокноты и стали записывать.
– Она скончалась, занятая добрым делом для ближнего, – вздохнул Кларк. – Как жила, так и ушла из жизни.
– Куриная лапша, – сказал один из полицейских. – На убийство совсем не похоже, но нам придется дождаться экспертов, чтобы получить официальное подтверждение. Вы об этой кровати говорили, сэр?
– Она огородила кровать фанерой, чтобы он не убежал, – сказал я.
Полицейские посмотрели вниз, на «колыбельку» Мауси, затем подняли глаза на Кларка. Он не мог не воспользоваться случаем блеснуть своими способностями:
– Женщина сидела с ним денно и нощно, заботилась о нем, сколько хватало сил. Трагедия в том, что позавчера мы нашли место для Кларенса в Маунт-Болдуин. Боюсь, шок от его скорого отъезда послужил причиной смерти Джой. Кларенс был смыслом всей ее жизни. Ребята, никогда не забывайте о своих женах, проявляйте уважение к ним. Женщинам это просто необходимо.
– Если меня хватит Альцгеймер, надеюсь, моя женушка не посадит меня в фанерный ящик, – проговорил один из полицейских.
– Акт чистейшей любви и нежности, – трагически продолжал Кларк. – А еще у вас будет возможность постичь высоту человеческого благородства, когда вы узнаете, что именно миссис Рэчел Милтон помогла устроить Кларенса в Маунт-Болдуин.
Полицейские переглянулись.
– Пойдемте-ка вниз, – предложил один из них.

Кларк извинился и сказал, что должен сообщить о случившемся своей жене. Когда к дому Джой подъезжала машина медэксперта, Кларк и Нетти вышли на крыльцо и поспешили через улицу. Экспертом был тот же самый утомленный человек с красным лицом, приезжавший после убийства Тоби Крафта. Он остановился у входной двери, а двое полицейских маячили на пороге. Нетти догнала эксперта и застыла перед ним в своей боевой стойке. Сейчас она напоминала гору, известную своими обвалами и лавинами.
– Вы прибыли обследовать тело моей сестры?
– Это моя работа, – ответил эксперт.
– Надеюсь, эту свою работу вы исполните с почтением к покойной и позволите нам заняться приготовлениями к проводам нашей сестры так, как она того хотела бы.
– Миссис Рутлидж, скорее всего, как вы того хотите, так и будет. Я здесь, чтобы официально констатировать смерть вашей сестры и исключить возможность преступления. Но для того, чтобы сделать это, мне необходимо попасть в дом.
– Я вам мешаю? – спросила Нети.
Один из полицейских сообщил эксперту, что тело наверху. Эксперт повернулся к Нетти:
– Чем вы можете объяснить запах в этом доме?
– Главным образом присутствием Кларенса, – ответила она. – Как только его рассудок угас, его личная гигиена стала главной заботой моей несчастной сестры. Еще воняют отбросы, которые сестра, с сожалением должна констатировать, копила в кухне.
– Отбросы так не пахнут. Ваша сестра случаем не испытывала проблем с подземными водами в подвале дома?
– Доктор, – ответила Нетти, – двое этих симпатичных молодых офицеров ждут не дождутся, чтобы помочь вам.
Медэксперт сделал шаг назад, едва не налетев на меня, и пробормотал извинения. Ухмыляющиеся полицейские повели его наверх.
Нетти бочком приблизилась ко мне:
– Ты все правильно сделал, сынок.
– Надеюсь…
– Ребенок тянул силы из моей сестры с первой же минуты после своего рождения. Джой шлет тебе благословения за то, что ты похоронил Мауси по-людски. Надеюсь, ты время от времени будешь приезжать навещать нас.
– Тетушка Нетти, – сказал я, – пожалуйста, не придавайте значения тому, что вы прочтете обо мне в газетах. Как только начнется следствие над Стюартом Хэтчем, все забудется.
На лестнице послышались шаги – к нам спустился мед-эксперт. Взяв меня за руку, Нетти приподняла подбородок, чтобы взглянуть на него свысока.
– Чуть позже я выпишу свидетельство о смерти и укажу в нем сердечный приступ как причину. Вы можете заняться любыми приготовлениями, какими пожелаете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65