..
– Подожди, – тихо проговорил Сигимор, сжимая ее руку. – Я так долго не выдержу.
– Мне не следовало этого делать? – спросила Джолин испуганно. Вероятно, Сигимор подумал, что она слишком распущенная. Или ему больно?
– Ты можешь делать все, что захочешь. Просто у тебя волшебные пальчики, и я не смогу долго наслаждаться этим. – Он улыбнулся, заметив, что Джолин смутилась. – Боюсь, я просто не успею доставить удовольствие тебе.
– О! – Джолин почувствовала, как к ее щекам прилила кровь, когда Сигимор начал развязывать тесемки на ее ночной рубашке. – Разве мы не ляжем в постель?
– Нет, мы будем заниматься с тобой любовью прямо здесь, у камина, на этой мягкой шкуре.
По телу Джолин пробежала дрожь. Сигимор снял с нее рубашку, и она почувствовала, как ее сдержанность и робость уступают место страсти, к которой примешивалось нечто вроде отчаяния. Ее тело горело, словно в лихорадке. Когда Сигимор прижал ее к себе и поцеловал, Джолин снова ощутила исходившее от него тепло. Ничто не могло сравниться с подобным наслаждением. Она готова разделить с ним все, что угодно, и пойти куда угодно, куда бы он ее ни позвал.
Когда Сигимор отстранился от нее, она запротестовала. Ей так нравились его поцелуи! Однако недовольное бормотание мгновенно прекратилось, превратившись в глухие стоны, стоило лишь губам Сигимора припасть к ее груди. И стоны стали громче, когда он начал ласкать ее тело своими большими сильными руками.
Джолин пугалась тех чувств, которые пробуждал в ней Сигимор. Она не узнавала себя и не знала, куда это ее приведет. И все же ей нравилось это возбуждение. Ей нравилось открывать себя новую, ту, о существовании которой она раньше и не подозревала. Она превращалась в женщину, которая могла позволить своим желаниям прорваться сквозь стены сдержанности, запретов и жестких ограничений. Никаких границ и правил! И она испытывала благодарность к Сигимору. Это он помог ей стать другой. Она постарается сделать для него все, что только в ее силах.
Глаза Джолин расширились от удивления – Сигимор опустился перед ней на колени. Ее замешательство сразу же прошло, когда он стал покрывать поцелуями ее живот. Джолин зажмурилась от удовольствия, а когда пальцы Сигимора скользнули у нее между ног, застонала. И вдруг замерла, открыв глаза. Теперь губы Сигимора ласкали ее в том месте, где только что были его пальцы.
– Сигимор? – неуверенно проговорила Джолин. В ее голосе слышалось удивление.
– Не волнуйся, – пробормотал он. – Мне нравится это делать. Тебе будет хорошо, очень хорошо.
Не успел Сигимор договорить фразу до конца, как та вторая женщина, что сидела в Джолин, решительно отбросила в сторону все сомнения и позволила себе наслаждаться новыми ощущениями.
Она закричала, ей казалось, что она проваливается в пропасть, у которой нет дна. Но это падение не было опасным, оно походило на полет. Джолин переполняли восторг, удивление, счастье. Сигимор вошел в нее. И Джолин снова почувствовала, как в ней просыпается желание, она обняла Сигимора за плечи. Демоны опять начали терзать ее невесомое тело, доводя ее до исступления. С губ Джолин сорвался стон, который слился со стоном Сигимора.
Только после того, как Сигимор обтер ее лицо и тело влажной салфеткой, Джолин начала приходить в себя. Она открыла глаза и увидела своего мужа, сидящего на кровати. Та чувственная Джолин, которая так неистово наслаждалась этой близостью, вдруг сжалась и исчезла. Ее место снова заняла другая Джолин, сдержанная, строгая, робкая. Она легла с Сигимором в кровать и уткнулась лицом в его плечо. Ей не хотелось смотреть ему в глаза. Она боялась и стыдилась.
– Бедняжка, – усмехнулся он. – В тебе просыпается настоящий зверь, стоит только разгорячиться твоей крови. Но потом, когда ты остываешь, он тут же исчезает, робко прячется в лесную чащу.
Джолин удивлялась, что Сигимор хорошо понимает ее.
– А как еще я могу чувствовать себя после этого?
– Довольной, удовлетворенной, счастливой. Ты должна благодарить небеса, что они послали тебе такого замечательного любовника, как я. – Запрокинув голову, Сигимор засмеялся. Мелькнула полоска его белых зубов. – Ты даже повизгивала от удовольствия.
– Этого не может быть!
– Как это не может быть? У меня еще в ушах звенит «еще» и «только не останавливайся».
Это уж чересчур, просто невыносимо, решила про себя Джолин. Она опустила руку и ущипнула его за бок. Сигимор ойкнул от неожиданности и боли, и на лице Джолин появилась самодовольная улыбка. Разумеется, он довел ее просто до сумасшествия, но хвастаться этим совершенно ни к чему.
– Ты жестокая, – усмехнулся Сигимор и стал водить пальцами по спине Джолин, чувствуя, как его тело снова просыпается.
Джолин была такой страстной, ее желание просыпалось почти мгновенно, и это удивляло Сигимора. Конечно, он никогда не признается ей в том, что он не слишком-то изобретательный и опытный любовник. Ведь в основном ему всегда приходилось покупать любовь женщин, он платил им за их услуги. Иногда в нем возникало столь острое желание, напоминавшее настоящий голод, что ему приходилось немедленно находить себе женщину где-нибудь в таверне, на постоялом дворе или в пабе. Его устраивала почти любая женщина, если ее формы оказывались достаточно пышными, а тело более или менее чистым. Он сразу же ложился с ней в постель. К тому же он не считал нужным доставлять этим женщинам удовольствие. Он не помнил их лиц, не знал их имен. Удовольствие доставляли ему они. И это удовольствие было более сильным, если женщина относилась к нему с теплотой. Но он уделял этим случайным женщинам так мало внимания, что чаще всего теплоте было просто неоткуда взяться.
С Джолин все было по-другому. Ему захотелось увидеть, как ее тело извивается от наслаждения. То, как она двигалась, кричала, шептала его имя, доводило его до экстаза. И ему нравилось делать это с ней снова и снова. Он получал удовольствие, видя, как ее тело содрогается от прикосновения его рук и губ. Она была ненасытна, ни с кем и никогда Сигимор не испытывал такого блаженства, граничащего с умопомрачением.
Никогда раньше он не ласкал женщин губами и языком, но, кажется, сейчас он сделал все правильно. То обстоятельство, что он был первым, единственным мужчиной у Джолин, доставляло ему особое удовольствие. Сигимор хотел попробовать со своей женой еще кое-что, чего он никогда раньше не делал. При мысли об этом Сигимор снова почувствовал в теле напряжение и ухмыльнулся. Кажется, Джолин сделает из него не только опытного любовника, но еще и неутомимого и ненасытного.
Но, похоже, сейчас его голод так и останется неудовлетворенным – Джолин уже сладко спала. Что ж, в этом нет ничего удивительного, ведь сегодня у них был очень тяжелый день. Они попали под дождь и промерзли до костей. Остается только радоваться тому, что Джолин не заболела. К тому же его жена переволновалась из-за Барбары.
Сигимор радовался тому, что жена ревновала его. Оказывается, она была настоящей собственницей. Стоило ему заговорить о Барбаре, как в глазах Джолин мелькнули такие злые огоньки, что у него от неожиданности на мгновение перехватило дыхание. Из этой ревности в дальнейшем может вырасти настоящая, преданная любовь, если правильно вести себя. А он хотел именно такой любви и таких отношений и мог пожертвовать ради этого многим.
Держа Джолин в своих объятиях, Сигимор думал о Барбаре. Конечно, он знал и других женщин до встречи с Барбарой, но она была его первой любовью. До нее он встречался только со шлюхами, которых подбирал в тавернах. Познакомившись с Барбарой, он впервые понял, что люди называют любовью. И именно тогда задумался о женитьбе. Предательство Барбары поразило его в самое сердце, нанесло тяжелый удар его гордости, ранило самолюбие. После этого он снова стал покупать любовь женщин за деньги. Так было проще и честнее. Иногда его мысли нет-нет, да и возвращались к Барбаре. Но лишь потому, что он всегда был один. Тогда, давно, когда они еще встречались с Барбарой, ему вдруг показалось, что он наконец нашел женщину, которая могла бы стать для него не только любовницей, но и другом. Теперь он понимал, что ошибся. Сигимор поцеловал Джолин в висок. Сейчас у него не было сомнений. Он твердо знал: Джолин – это то, что ему нужно. Он постарается завоевать ее любовь.
Барбара, разумеется, могла создать ему проблемы. Она будет пытаться разлучить их с Джолин. Эта женщина всегда умела находить слабые места, от нее можно ожидать чего угодно.
Нельзя расслабляться. У Барбары многочисленная родня и связи, которыми она при необходимости может с легкостью воспользоваться. И если она появится у ворот Дабхейдленда, он не сможет не принять ее. А уж попав к нему в дом, она постарается очернить его в глазах Джолин. Впрыснет ей в душу яд. Что ж, тогда ему просто придется удерживать Джолин в постели – до тех пор, пока Барбара не уедет. Сигимор закрыл глаза и улыбнулся. Ему самому очень нравился этот план.
Глава 13
– Гарольд рыщет вокруг Скаргласа, – проговорил Сигимор, подходя к своей жене.
Джолин и Фиона играли вместе с детьми во внутреннем дворике. На небе уже сияло солнце, и становилось тепло. Джолин наслаждалась состоянием покоя и умиротворенности, хотя, разумеется, она понимала, что эти ощущения иллюзорны. Ничего удивительного не было в том, что Гарольд приехал к Скаргласу. Она ожидала этого. Однако в замке Макфингелов они с Сигимором и Рейнардом были в безопасности. Фиона и все Макфингелы выглядели довольными и невозмутимыми, и они откровенно наслаждались жизнью и выдавшимся погожим деньком.
– Может быть, все дело в том, что Гарольд просто загнал своих лошадей, – высказала предположение Джолин, усаживая младшего сына Фионы, Ахирна, себе на колени. – И теперь ищет новых.
Джолин с улыбкой наблюдала за тем, как несколько мальчиков под предводительством Рейнарда и Сайарэна взяли Сигимора в кольцо и принялись его атаковать.
– Думаю, ты права, детка! – крикнул Сигимор Джолин, отбиваясь от кружившихся вокруг него детей.
Глядя на то, как ее муж играл с мальчишками, Джолин сделала вывод, что он любит детей. И они отвечают ему взаимностью. О, Сигимор будет отличным отцом! Она всегда любила детей, и ей нравилась мысль, что теперь у нее с Сигимором мог родиться и собственный ребенок. Кажется, ее жизнь все более и более усложняется, спокойно сказала себе Джолин. Гарольд, неожиданное замужество, женщина, внезапно появившаяся из прошлого Сигимора, а теперь еще и желание иметь ребенка от мужчины, которого, возможно, ей придется скоро оставить.
Неожиданно веселый смех Рейнарда привлек внимание Джолин. К счастью, мальчик даже и не подозревал, какая над ним нависла опасность. Рейнарду очень нравилось общаться с детьми, ведь до этого момента он был лишен подобного удовольствия. Ему запрещали играть с детьми слуг, а другой компании у него не имелось. Питер пришел бы в ужас, увидев, что его драгоценный наследник катается по траве вместе с незаконнорожденными детьми и внуками старого лэрда Макфингела. Матери большинства этих детей были простолюдинками. Питер всегда помнил о своем благородном происхождении и гордился им. У его слуг было трое детей, ровесников Рейнарда, но Питер не позволял им приближаться к сыну. Его отец в свое время тоже не разрешал своим незаконнорожденным детям общаться с Питером, но Рейнард, похоже, придерживался другого мнения. Ему явно нравилось прыгать и бегать в компании ребятишек, и их происхождение мало его волновало. Джолин дала себе слово, что если у нее появится хоть малейшая возможность как-то влиять на жизнь Рейнарда, то она непременно позаботится, чтобы вокруг него всегда были сверстники.
Когда Фиона подошла к Джолин и собралась забрать у нее своего уже успевшего уснуть ребенка, девушка с неохотой отдала ей малыша. Фиона с симпатией и сочувствием посмотрела на гостью, она прекрасно понимала, какие чувства сейчас испытывала Джолин. Через несколько минут и все остальные дети побежали за Фионой и ее сыном, и вскоре девушка осталась одна. Внезапно на нее навалились тоска и ощущение отверженности и пустоты.
Сигимор попрощался с детьми и подошел к жене. В ее серьезных, больших глазах он неожиданно заметил грусть. Она улыбнулась ему. Когда Джолин случалось вспомнить о Гарольде, ее лицо становилось испуганным, но вовсе не печальным. Что с ней?
– Значит, твоим кузенам не удалось прогнать Гарольда? – спросила Сигимора Джолин, когда они вошли в зал замка и уселись перед камином в тяжелые деревянные кресла. – Ведь, кажется, они именно это собирались сделать?
– А вот и наши бесстрашные воины, – просияв, сказал Сигимор, когда в зал вбежали несколько детей. Комната сразу наполнилась криками и шумом. Быстрые, блестящие, словно мокрая галька, глазенки с любопытством забегали по сторонам. – Полагаю, намереваются завоевывать новые земли?
– Рейнард в восторге! Я вдруг поняла, что мы напрасно держали его на расстоянии от других мальчишек. Он рос таким одиноким, а ему нравится шуметь, бегать, кататься по траве и даже пачкаться.
– В Драмвиче не было других детей?
– Были, конечно, но только бастарды и дети слуг. У Питера было три незаконнорожденных ребенка, но он не позволял им играть с Рейнардом. Он следил только за тем, чтобы у его незаконнорожденных сыновей имелась крыша над головой и чтобы они не голодали. Точно так же вел себя и отец Питера по отношению к своим незаконнорожденным детям. Мне тоже приходилось придерживаться этих правил, но, думаю, это неправильно.
– Но ты вряд ли могла что-то изменить.
– Думаю, ты прав. Твой дядя очень странный человек... – вдруг сказала Джолин.
– Что ж, насчет этого я, пожалуй, соглашусь с тобой.
Джолин робко улыбнулась и заговорила снова:
– Странный, и он не признает никаких ограничений. Просто удивительно, как он мило обращается со своими детьми. Со всеми без исключения. Лорды швыряют пару монет тем своим детям, которых зачали не на супружеском ложе, и при этом считают себя чрезвычайно щедрыми и великодушными. Так делали Питер и мой отец. Но твой дядя поступает по-другому. Он всех растит вместе – и своих законных детей, и незаконнорожденных. Он дает бастардам шанс на лучшую жизнь. И ему помогают те люди, которых выбросило на обочину жизни. Удивительно!
– Да, мой дядя всегда любил собирать вокруг себя несчастных. К тому же он обладает удивительной способностью наживать врагов. Именно поэтому титул лэрда передали теперь Эвану. Бедняга Эван считает своего отца сумасшедшим, но Фиона называет это «особенностями характера». Она говорит, что, возможно, в прошлом отец Эвана был просто избалован вниманием матери и множества теток, среди которых он рос. – Джолин весело рассмеялась, и Сигимор улыбнулся. Но через мгновение его лицо снова стало серьезным. Он обнял Джолин за плечи. – Сегодня мы уезжаем отсюда.
– Понятно, именно поэтому ты мне рассказал сегодня о Гарольде? Он, кажется, собирается осаждать замок вечно.
– Да, похоже. Я ждал благоприятного момента, чтобы незаметно покинуть замок, но теперь понятно, что такого шанса нам не представится. Так или иначе, нам нужно быстрее уезжать отсюда, иначе Гарольд устроит резню прямо под стенами Скаргласа.
Джолин кивнула. Она, конечно, понимала, что Сигимор прав, но как же ей не хотелось уезжать – в замке было так спокойно. Она подружилась с Фионой, а теперь им снова надо бежать от Гарольда. Снова опасность, напряжение, неопределенность. А по приезде в Дабхейдленд ее ждет еще одна встреча с родственниками Сигимора.
Мысли Джолин вернулись к Рейнарду, и она улыбнулась. Мальчику будет очень жаль покидать своих новых друзей. Ведь ему так нравится играть с ними. И Рейнарду трудно будет объяснить, по какой причине им приходится уезжать из Скаргласа. Он еще слишком мал.
– Тебе понравится в Дабхейдленде, дорогая. – Сигимор попытался немного подбодрить Джолин.
– Я уверена в этом. Я просто думала о том, что Рейнарда эти новости не слишком обрадуют.
– Ах вот в чем дело! Хочешь, дорогая, я поговорю с ним?
– Если ты возьмешь это на себя, то я стану предательницей. – Джолин с сожалением вздохнула, так как в глубине души ей действительно очень хотелось, чтобы Сигимор сам объяснился с Рейнардом.
– Ты зря так думаешь. Полагаю, сообщить ему эти новости должен все-таки я. И вот как я это сделаю. Я постараюсь рассказать ему обо всем в тот момент, когда рядом с ним будет Сайарэн и другие мальчишки.
– Но как дети могут помочь?
– Когда рядом будут мальчишки, он постарается принять это известие как настоящий мужчина.
– Как настоящий мужчина? О чем ты говоришь? Ему три года от роду!
– Не имеет значения. Он не захочет, чтобы парни видели, как он капризничает. Кроме того, старшие мальчики поймут, что происходит, и смогут позже объяснить ему все попроще. А Рейнард очень смышленый паренек, он гораздо умнее многих своих сверстников и быстро схватывает суть дела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
– Подожди, – тихо проговорил Сигимор, сжимая ее руку. – Я так долго не выдержу.
– Мне не следовало этого делать? – спросила Джолин испуганно. Вероятно, Сигимор подумал, что она слишком распущенная. Или ему больно?
– Ты можешь делать все, что захочешь. Просто у тебя волшебные пальчики, и я не смогу долго наслаждаться этим. – Он улыбнулся, заметив, что Джолин смутилась. – Боюсь, я просто не успею доставить удовольствие тебе.
– О! – Джолин почувствовала, как к ее щекам прилила кровь, когда Сигимор начал развязывать тесемки на ее ночной рубашке. – Разве мы не ляжем в постель?
– Нет, мы будем заниматься с тобой любовью прямо здесь, у камина, на этой мягкой шкуре.
По телу Джолин пробежала дрожь. Сигимор снял с нее рубашку, и она почувствовала, как ее сдержанность и робость уступают место страсти, к которой примешивалось нечто вроде отчаяния. Ее тело горело, словно в лихорадке. Когда Сигимор прижал ее к себе и поцеловал, Джолин снова ощутила исходившее от него тепло. Ничто не могло сравниться с подобным наслаждением. Она готова разделить с ним все, что угодно, и пойти куда угодно, куда бы он ее ни позвал.
Когда Сигимор отстранился от нее, она запротестовала. Ей так нравились его поцелуи! Однако недовольное бормотание мгновенно прекратилось, превратившись в глухие стоны, стоило лишь губам Сигимора припасть к ее груди. И стоны стали громче, когда он начал ласкать ее тело своими большими сильными руками.
Джолин пугалась тех чувств, которые пробуждал в ней Сигимор. Она не узнавала себя и не знала, куда это ее приведет. И все же ей нравилось это возбуждение. Ей нравилось открывать себя новую, ту, о существовании которой она раньше и не подозревала. Она превращалась в женщину, которая могла позволить своим желаниям прорваться сквозь стены сдержанности, запретов и жестких ограничений. Никаких границ и правил! И она испытывала благодарность к Сигимору. Это он помог ей стать другой. Она постарается сделать для него все, что только в ее силах.
Глаза Джолин расширились от удивления – Сигимор опустился перед ней на колени. Ее замешательство сразу же прошло, когда он стал покрывать поцелуями ее живот. Джолин зажмурилась от удовольствия, а когда пальцы Сигимора скользнули у нее между ног, застонала. И вдруг замерла, открыв глаза. Теперь губы Сигимора ласкали ее в том месте, где только что были его пальцы.
– Сигимор? – неуверенно проговорила Джолин. В ее голосе слышалось удивление.
– Не волнуйся, – пробормотал он. – Мне нравится это делать. Тебе будет хорошо, очень хорошо.
Не успел Сигимор договорить фразу до конца, как та вторая женщина, что сидела в Джолин, решительно отбросила в сторону все сомнения и позволила себе наслаждаться новыми ощущениями.
Она закричала, ей казалось, что она проваливается в пропасть, у которой нет дна. Но это падение не было опасным, оно походило на полет. Джолин переполняли восторг, удивление, счастье. Сигимор вошел в нее. И Джолин снова почувствовала, как в ней просыпается желание, она обняла Сигимора за плечи. Демоны опять начали терзать ее невесомое тело, доводя ее до исступления. С губ Джолин сорвался стон, который слился со стоном Сигимора.
Только после того, как Сигимор обтер ее лицо и тело влажной салфеткой, Джолин начала приходить в себя. Она открыла глаза и увидела своего мужа, сидящего на кровати. Та чувственная Джолин, которая так неистово наслаждалась этой близостью, вдруг сжалась и исчезла. Ее место снова заняла другая Джолин, сдержанная, строгая, робкая. Она легла с Сигимором в кровать и уткнулась лицом в его плечо. Ей не хотелось смотреть ему в глаза. Она боялась и стыдилась.
– Бедняжка, – усмехнулся он. – В тебе просыпается настоящий зверь, стоит только разгорячиться твоей крови. Но потом, когда ты остываешь, он тут же исчезает, робко прячется в лесную чащу.
Джолин удивлялась, что Сигимор хорошо понимает ее.
– А как еще я могу чувствовать себя после этого?
– Довольной, удовлетворенной, счастливой. Ты должна благодарить небеса, что они послали тебе такого замечательного любовника, как я. – Запрокинув голову, Сигимор засмеялся. Мелькнула полоска его белых зубов. – Ты даже повизгивала от удовольствия.
– Этого не может быть!
– Как это не может быть? У меня еще в ушах звенит «еще» и «только не останавливайся».
Это уж чересчур, просто невыносимо, решила про себя Джолин. Она опустила руку и ущипнула его за бок. Сигимор ойкнул от неожиданности и боли, и на лице Джолин появилась самодовольная улыбка. Разумеется, он довел ее просто до сумасшествия, но хвастаться этим совершенно ни к чему.
– Ты жестокая, – усмехнулся Сигимор и стал водить пальцами по спине Джолин, чувствуя, как его тело снова просыпается.
Джолин была такой страстной, ее желание просыпалось почти мгновенно, и это удивляло Сигимора. Конечно, он никогда не признается ей в том, что он не слишком-то изобретательный и опытный любовник. Ведь в основном ему всегда приходилось покупать любовь женщин, он платил им за их услуги. Иногда в нем возникало столь острое желание, напоминавшее настоящий голод, что ему приходилось немедленно находить себе женщину где-нибудь в таверне, на постоялом дворе или в пабе. Его устраивала почти любая женщина, если ее формы оказывались достаточно пышными, а тело более или менее чистым. Он сразу же ложился с ней в постель. К тому же он не считал нужным доставлять этим женщинам удовольствие. Он не помнил их лиц, не знал их имен. Удовольствие доставляли ему они. И это удовольствие было более сильным, если женщина относилась к нему с теплотой. Но он уделял этим случайным женщинам так мало внимания, что чаще всего теплоте было просто неоткуда взяться.
С Джолин все было по-другому. Ему захотелось увидеть, как ее тело извивается от наслаждения. То, как она двигалась, кричала, шептала его имя, доводило его до экстаза. И ему нравилось делать это с ней снова и снова. Он получал удовольствие, видя, как ее тело содрогается от прикосновения его рук и губ. Она была ненасытна, ни с кем и никогда Сигимор не испытывал такого блаженства, граничащего с умопомрачением.
Никогда раньше он не ласкал женщин губами и языком, но, кажется, сейчас он сделал все правильно. То обстоятельство, что он был первым, единственным мужчиной у Джолин, доставляло ему особое удовольствие. Сигимор хотел попробовать со своей женой еще кое-что, чего он никогда раньше не делал. При мысли об этом Сигимор снова почувствовал в теле напряжение и ухмыльнулся. Кажется, Джолин сделает из него не только опытного любовника, но еще и неутомимого и ненасытного.
Но, похоже, сейчас его голод так и останется неудовлетворенным – Джолин уже сладко спала. Что ж, в этом нет ничего удивительного, ведь сегодня у них был очень тяжелый день. Они попали под дождь и промерзли до костей. Остается только радоваться тому, что Джолин не заболела. К тому же его жена переволновалась из-за Барбары.
Сигимор радовался тому, что жена ревновала его. Оказывается, она была настоящей собственницей. Стоило ему заговорить о Барбаре, как в глазах Джолин мелькнули такие злые огоньки, что у него от неожиданности на мгновение перехватило дыхание. Из этой ревности в дальнейшем может вырасти настоящая, преданная любовь, если правильно вести себя. А он хотел именно такой любви и таких отношений и мог пожертвовать ради этого многим.
Держа Джолин в своих объятиях, Сигимор думал о Барбаре. Конечно, он знал и других женщин до встречи с Барбарой, но она была его первой любовью. До нее он встречался только со шлюхами, которых подбирал в тавернах. Познакомившись с Барбарой, он впервые понял, что люди называют любовью. И именно тогда задумался о женитьбе. Предательство Барбары поразило его в самое сердце, нанесло тяжелый удар его гордости, ранило самолюбие. После этого он снова стал покупать любовь женщин за деньги. Так было проще и честнее. Иногда его мысли нет-нет, да и возвращались к Барбаре. Но лишь потому, что он всегда был один. Тогда, давно, когда они еще встречались с Барбарой, ему вдруг показалось, что он наконец нашел женщину, которая могла бы стать для него не только любовницей, но и другом. Теперь он понимал, что ошибся. Сигимор поцеловал Джолин в висок. Сейчас у него не было сомнений. Он твердо знал: Джолин – это то, что ему нужно. Он постарается завоевать ее любовь.
Барбара, разумеется, могла создать ему проблемы. Она будет пытаться разлучить их с Джолин. Эта женщина всегда умела находить слабые места, от нее можно ожидать чего угодно.
Нельзя расслабляться. У Барбары многочисленная родня и связи, которыми она при необходимости может с легкостью воспользоваться. И если она появится у ворот Дабхейдленда, он не сможет не принять ее. А уж попав к нему в дом, она постарается очернить его в глазах Джолин. Впрыснет ей в душу яд. Что ж, тогда ему просто придется удерживать Джолин в постели – до тех пор, пока Барбара не уедет. Сигимор закрыл глаза и улыбнулся. Ему самому очень нравился этот план.
Глава 13
– Гарольд рыщет вокруг Скаргласа, – проговорил Сигимор, подходя к своей жене.
Джолин и Фиона играли вместе с детьми во внутреннем дворике. На небе уже сияло солнце, и становилось тепло. Джолин наслаждалась состоянием покоя и умиротворенности, хотя, разумеется, она понимала, что эти ощущения иллюзорны. Ничего удивительного не было в том, что Гарольд приехал к Скаргласу. Она ожидала этого. Однако в замке Макфингелов они с Сигимором и Рейнардом были в безопасности. Фиона и все Макфингелы выглядели довольными и невозмутимыми, и они откровенно наслаждались жизнью и выдавшимся погожим деньком.
– Может быть, все дело в том, что Гарольд просто загнал своих лошадей, – высказала предположение Джолин, усаживая младшего сына Фионы, Ахирна, себе на колени. – И теперь ищет новых.
Джолин с улыбкой наблюдала за тем, как несколько мальчиков под предводительством Рейнарда и Сайарэна взяли Сигимора в кольцо и принялись его атаковать.
– Думаю, ты права, детка! – крикнул Сигимор Джолин, отбиваясь от кружившихся вокруг него детей.
Глядя на то, как ее муж играл с мальчишками, Джолин сделала вывод, что он любит детей. И они отвечают ему взаимностью. О, Сигимор будет отличным отцом! Она всегда любила детей, и ей нравилась мысль, что теперь у нее с Сигимором мог родиться и собственный ребенок. Кажется, ее жизнь все более и более усложняется, спокойно сказала себе Джолин. Гарольд, неожиданное замужество, женщина, внезапно появившаяся из прошлого Сигимора, а теперь еще и желание иметь ребенка от мужчины, которого, возможно, ей придется скоро оставить.
Неожиданно веселый смех Рейнарда привлек внимание Джолин. К счастью, мальчик даже и не подозревал, какая над ним нависла опасность. Рейнарду очень нравилось общаться с детьми, ведь до этого момента он был лишен подобного удовольствия. Ему запрещали играть с детьми слуг, а другой компании у него не имелось. Питер пришел бы в ужас, увидев, что его драгоценный наследник катается по траве вместе с незаконнорожденными детьми и внуками старого лэрда Макфингела. Матери большинства этих детей были простолюдинками. Питер всегда помнил о своем благородном происхождении и гордился им. У его слуг было трое детей, ровесников Рейнарда, но Питер не позволял им приближаться к сыну. Его отец в свое время тоже не разрешал своим незаконнорожденным детям общаться с Питером, но Рейнард, похоже, придерживался другого мнения. Ему явно нравилось прыгать и бегать в компании ребятишек, и их происхождение мало его волновало. Джолин дала себе слово, что если у нее появится хоть малейшая возможность как-то влиять на жизнь Рейнарда, то она непременно позаботится, чтобы вокруг него всегда были сверстники.
Когда Фиона подошла к Джолин и собралась забрать у нее своего уже успевшего уснуть ребенка, девушка с неохотой отдала ей малыша. Фиона с симпатией и сочувствием посмотрела на гостью, она прекрасно понимала, какие чувства сейчас испытывала Джолин. Через несколько минут и все остальные дети побежали за Фионой и ее сыном, и вскоре девушка осталась одна. Внезапно на нее навалились тоска и ощущение отверженности и пустоты.
Сигимор попрощался с детьми и подошел к жене. В ее серьезных, больших глазах он неожиданно заметил грусть. Она улыбнулась ему. Когда Джолин случалось вспомнить о Гарольде, ее лицо становилось испуганным, но вовсе не печальным. Что с ней?
– Значит, твоим кузенам не удалось прогнать Гарольда? – спросила Сигимора Джолин, когда они вошли в зал замка и уселись перед камином в тяжелые деревянные кресла. – Ведь, кажется, они именно это собирались сделать?
– А вот и наши бесстрашные воины, – просияв, сказал Сигимор, когда в зал вбежали несколько детей. Комната сразу наполнилась криками и шумом. Быстрые, блестящие, словно мокрая галька, глазенки с любопытством забегали по сторонам. – Полагаю, намереваются завоевывать новые земли?
– Рейнард в восторге! Я вдруг поняла, что мы напрасно держали его на расстоянии от других мальчишек. Он рос таким одиноким, а ему нравится шуметь, бегать, кататься по траве и даже пачкаться.
– В Драмвиче не было других детей?
– Были, конечно, но только бастарды и дети слуг. У Питера было три незаконнорожденных ребенка, но он не позволял им играть с Рейнардом. Он следил только за тем, чтобы у его незаконнорожденных сыновей имелась крыша над головой и чтобы они не голодали. Точно так же вел себя и отец Питера по отношению к своим незаконнорожденным детям. Мне тоже приходилось придерживаться этих правил, но, думаю, это неправильно.
– Но ты вряд ли могла что-то изменить.
– Думаю, ты прав. Твой дядя очень странный человек... – вдруг сказала Джолин.
– Что ж, насчет этого я, пожалуй, соглашусь с тобой.
Джолин робко улыбнулась и заговорила снова:
– Странный, и он не признает никаких ограничений. Просто удивительно, как он мило обращается со своими детьми. Со всеми без исключения. Лорды швыряют пару монет тем своим детям, которых зачали не на супружеском ложе, и при этом считают себя чрезвычайно щедрыми и великодушными. Так делали Питер и мой отец. Но твой дядя поступает по-другому. Он всех растит вместе – и своих законных детей, и незаконнорожденных. Он дает бастардам шанс на лучшую жизнь. И ему помогают те люди, которых выбросило на обочину жизни. Удивительно!
– Да, мой дядя всегда любил собирать вокруг себя несчастных. К тому же он обладает удивительной способностью наживать врагов. Именно поэтому титул лэрда передали теперь Эвану. Бедняга Эван считает своего отца сумасшедшим, но Фиона называет это «особенностями характера». Она говорит, что, возможно, в прошлом отец Эвана был просто избалован вниманием матери и множества теток, среди которых он рос. – Джолин весело рассмеялась, и Сигимор улыбнулся. Но через мгновение его лицо снова стало серьезным. Он обнял Джолин за плечи. – Сегодня мы уезжаем отсюда.
– Понятно, именно поэтому ты мне рассказал сегодня о Гарольде? Он, кажется, собирается осаждать замок вечно.
– Да, похоже. Я ждал благоприятного момента, чтобы незаметно покинуть замок, но теперь понятно, что такого шанса нам не представится. Так или иначе, нам нужно быстрее уезжать отсюда, иначе Гарольд устроит резню прямо под стенами Скаргласа.
Джолин кивнула. Она, конечно, понимала, что Сигимор прав, но как же ей не хотелось уезжать – в замке было так спокойно. Она подружилась с Фионой, а теперь им снова надо бежать от Гарольда. Снова опасность, напряжение, неопределенность. А по приезде в Дабхейдленд ее ждет еще одна встреча с родственниками Сигимора.
Мысли Джолин вернулись к Рейнарду, и она улыбнулась. Мальчику будет очень жаль покидать своих новых друзей. Ведь ему так нравится играть с ними. И Рейнарду трудно будет объяснить, по какой причине им приходится уезжать из Скаргласа. Он еще слишком мал.
– Тебе понравится в Дабхейдленде, дорогая. – Сигимор попытался немного подбодрить Джолин.
– Я уверена в этом. Я просто думала о том, что Рейнарда эти новости не слишком обрадуют.
– Ах вот в чем дело! Хочешь, дорогая, я поговорю с ним?
– Если ты возьмешь это на себя, то я стану предательницей. – Джолин с сожалением вздохнула, так как в глубине души ей действительно очень хотелось, чтобы Сигимор сам объяснился с Рейнардом.
– Ты зря так думаешь. Полагаю, сообщить ему эти новости должен все-таки я. И вот как я это сделаю. Я постараюсь рассказать ему обо всем в тот момент, когда рядом с ним будет Сайарэн и другие мальчишки.
– Но как дети могут помочь?
– Когда рядом будут мальчишки, он постарается принять это известие как настоящий мужчина.
– Как настоящий мужчина? О чем ты говоришь? Ему три года от роду!
– Не имеет значения. Он не захочет, чтобы парни видели, как он капризничает. Кроме того, старшие мальчики поймут, что происходит, и смогут позже объяснить ему все попроще. А Рейнард очень смышленый паренек, он гораздо умнее многих своих сверстников и быстро схватывает суть дела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32