Теперь, когда ее большая, хорошо вооруженная семейка застала их в постели, можно было не сомневаться, что она выйдет за него замуж, но это лишило его возможности ухаживать за ней, добиваться ее согласия, рассеять страхи, которые, возможно, терзали ее.
У входа в главный зал Пейтон остановился и набрал в легкие воздуха, чтобы приготовиться к неприятному разговору, прежде чем войти внутрь. Девять высоких темноволосых Кинлохов уставились на него, и Пейтон с трудом подавил желание бежать отсюда без оглядки. Гордо выпрямившись, он преследовал к главному концу стола, жестом пригласив всех садиться. На какое-то время воцарилось молчание, все были заняты едой к напитками.
– Юдард мне сообщил, что ты высказал ему свое намерение жениться на моей девочке, как только он явился сюда, – начал сэр Эльрик, намазывая мед на толстый ломоть хлеба. – Только поэтому он не стал тебя кастрировать.
– Да, я так и сказал, – признал Пейтон. – И собирался предложить вашей дочери руку и сердце в ближайшие дни.
– А почему не сделал этого раньше, времени не нашлось?
– Тогда она еще не стала вдовой, – объяснил ему Пейтон. – Теперь же это препятствие устранено.
– Прими мою благодарность за то, что убил выродка.
– Благодарить следует не меня. В момент убийства я стоял, привязанный к дереву, страдая от ран и истекая кровью. Мальчик Саймон совершил этот подвиг.
– Но ты подготовил почву и охранял жизнь моей девочки. Было бы лучше, если бы ты не распускал шнуровки на штанах, но гораздо важнее, что благодаря тебе моя девочка осталась жива. Только поэтому я не пригвоздил тебя к твоей постели мечом.
– Передайте от меня поклон вашей сдержанности, сэр, я ей очень обязан, – негромко заметил Пейтон и с удивлением уставился на старика, заметив в его глазах смешливые искорки.
– Каллум, мальчик мой, не мог бы ты вместе с моим сыном Айкином пойти разыскать священника?
– Нет, папа! – воскликнула Кирсти, появляясь в дверях. – Ты не можешь так поступить. – Она поспешила к столу и заняла свое место справа от Пейтона.
– Почему не могу? Могу. – Сэр Эльрик посмотрел на Каллума и Айкина: – Чего вы ждете, мальчики? Она не заставит меня изменить решение. Идите же. – Когда мальчики вышли, он довольно кивнул и, пристально глядя на дочь, добавил: – Но ты, конечно, попытаешься, не так ли?
– Разумеется, – ответила Кирсти. – Ведь я не девица. Была замужем, а теперь овдовела.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Женщина в моем положении может позволить себе развлечься, и никто не осуждает ее за это.
– Я осуждаю. Ведь ты так и не стала женой этого гада. И это всем известно.
Кирсти посмотрела на Пейтона:
– Ты ничего не хочешь сказать?
Пейтон покачал головой и положил в свою тарелку с кашей яблочное варенье.
– Нас застали голыми в моей постели. Этим все сказано.
«Он вообще не собирается возражать», – подумала Кирсти и взглянула на Йена, который тихо вошел вслед за ней и занял место на дальнем конце стола. Йен только улыбнулся. Затем она посмотрела на лица своих, и обнаружила, что даже на лице Юдарда застыло суровое и непреклонное выражение. Ни одного союзника! Единственное, как можно было воспрепятствовать этому браку, – это сбежать, но Кирсти была уверена, что ее отец предвидел такую возможность. Как только она вошла в главный зал, ловушка захлопнулась. Сопротивляться совершенно бессмысленно, но она все-таки попробует.
– Папа, ну нет никакой необходимости тыкать в него мечом, – сердито сказала Кирсти, преклонив колени рядом с Пейтоном перед полнотелым, лысоватым священником. – Он не сказал ни единого слова против.
– Бывает, самый послушный конь упирается перед последним препятствием, – назидательным тоном ответил сэр Эльрик.
В этот момент в дверях появились пожилые мужчина и женщина и направились к молодым.
– Здравствуйте, мама и папа. – И Пейтон всех представил друг другу, продолжая стоять на коленях перед священником и ощущая спиной острие меча сэра Эльрика. – Полагаю, Джиллианна вам написала.
– Написала. – Сэр Найджел Мюррей покосился на священника: – Продолжайте, святой отец.
Кирсти смотрела на родителей Пейтона. Отец был привлекательным мужчиной, мать – ослепительно хороша. Они улыбались Кирсти, и она выдавила из себя в ответ улыбку, хотя родители чувствовали себя ужасно. Ее удивило, что родители Пейтона не задали ни одного вопроса. Неужели она единственная понимала, что не следует венчать людей таким образом? Все остальные воспринимали происходящее как само собой разумеющееся. Дети радовались, потому что были еще слишком малы и относились к этому, как к развлечению. Пейтона эта унизительная церемония тоже не возмущала.
Пейтон толкнул ее локтем в бок, и она сосредоточила все свое внимание на священнике. Несмотря на хаос, царивший в ее мыслях, и на ее сомнения, она послушно произнесла слова обета. Она очень удивилась, когда Пейтон достал кольца – два изящных золотых обруча без камней, – кольцо поменьше пришлось ей точно впору. Почему это у легкомысленного, сластолюбивого повесы оказались припасены такие кольца? А может, у него таких полная шкатулка, потому как он имеет обыкновение дарить их своим любовницам на память?
Церемония закончилась. Кирсти пробыла вдовой всего десять дней и снова стала женой. Она подумала: как это печально, что первый муж женился на ней потому, что она выглядела как ребенок, а второй – потому, что предпочел брак с ней мучительной смерти от руки ее разгневанного отца.
Как только они поднялись с колен, Пейтон поцеловал ее. Но поцелуй был не целомудренный, и она прижалась к Пейтону, а он заключил ее в объятия, теперь уже имея на это полное право. Неожиданно он разжал объятия и чертыхнулся сквозь зубы, потирая затылок и сердито оглядываясь на новоиспеченного тестя, который стукнул Пейтона рукоятью меча.
Началась неразбериха, послышались поздравления, которые, по мнению Кирсти, были совсем не к месту, и каким-то образом они с Пейтоном оказались разлучены. Наконец она увидела его: Пейтон с самым серьезным видом разговаривал с ее отцом и со своим собственным. Уверенная, что эта троица говорит о ней, Кирсти хотела подойти к ним, но не успела сделать и шагу, как чья-то рука, маленькая, изящная, но на удивление сильная, схватила ее за плечо. Она взглянула в прекрасные зеленые глаза леди Гизелы и удивилась, почему мать Пейтона не бранит ее за то, что она вынудила ее сына обвенчаться с ней.
– Вы не хотели выходить замуж за моего сына? – спросила Гизела.
– Если уж нам с Пейтоном суждено было пожениться, я предпочла бы, чтобы к алтарю его не подталкивали мечами, – ответила Кирсти. Как ни странно, леди Гизелу это замечание развеселило.
– Затея вполне в мужском духе, да? Я бы дала им возможность спокойно поговорить. Мужчины любят беседовать, и не стоит им мешать. Их ошибки можно будет исправить позднее.
– Вся эта история – сплошная ошибка.
– В самом деле? Вы не любите моего сына? А Джиллианна совершенно уверена, что любите. – Гизела улыбнулась и коснулась зардевшейся щеки Кирсти. – Я очень хотела, чтобы кто-нибудь наконец полюбил моего сына. И так долго ждала!
– Многие женщины любили вашего сына. Он был их кумиром. Второго такого в Шотландии не найти.
– Они не любили его, а желали, – возразила леди Гизела. – Как желают красивое колечко, или прекрасный дом в городе, или роскошное платье. Их прельщала только его красота. Остального они не видели, да и не старались увидеть. Он знал об этом и потому порхал с цветка на цветок. Видимо, ему надоело, – леди Гизела улыбнулась, услышав смешок Кирсти, – но таковы все мужчины.
– А может, я такая же, как другие женщины?
– Те женщины не стали бы рисковать жизнью ради маленьких беспризорников. – Леди Гизела подмигнула ей. – И потом, для меня много значит мнение Джиллианны, а она говорит, что вы любите его.
– Мои чувства не имеют никакого значения. Пейтона принудили жениться на мне, а такой брак вряд ли может быть счастливым.
– Дитя мое, неужели вы думаете, что моего очень красивого, но чрезвычайно упрямого сына можно силой заставить что-либо сделать? – Она взяла Кирсти под руку и повела невестку туда, где собрались дети. – Мне бы хотелось познакомиться с ними.
– И нечего так сердито смотреть на меня, мальчик мой, – сказал сэр Эльрик. – У тебя было достаточно времени сделать все как следует, и нечего ссылаться на то, что она была замужем. Все это ерунда. Она не была по-настоящему замужем, а ты знал, что очень скоро она овдовеет. К тому же слишком щепетильным тебя не назовешь.
Сэр Эльрик расхохотался. Пейтон сердито посмотрел на своего отца.
– Ты не мог не заметить, что этот человек угрожал мне мечом, верно?
– Конечно, заметил, – ответил сэр Найджел. – Но застань я свою дочь в постели с мужчиной, наверняка сделал бы то же самое. Вспомни историю с твоей сестрой Эйвери и ее Камероном. Устроить нечто подобное не удалось, эти дурачки поженились прежде, чем я успел их заставить.
– Мне хотелось поухаживать за Кирсти.
– По-моему, ты и так успел за ней поухаживать, – заметил сэр Эльрик. – Но ухаживают обычно в одежде. – Он внимательно посмотрел на Пейтона, и в его глазах заплясали веселые искорки. – Ты так долго практиковался в ухаживаниях, дружок, что наверняка преуспел в этом.
Не обращая внимания на смех своего отца, Пейтон сердито сказал:
– Я вовсе не ухаживал за всеми этими женщинами. Необходимости не было. Да и желания тоже.
– До чего же самоуверенный мальчишка! – Сэр Эльрик обменялся улыбкой с сэром Найджелом, но тут же посерьезнел и сурово посмотрел на Пейтона. – Отныне ты не будешь ухаживать за другими девушками. Мне очень не понравится, если ты обидишь мою девочку. Да, это я виноват в том, что она вышла замуж за того подонка, но он довольно ловко скрывал свою истинную сущность, а дочь ничего мне не рассказывала. Все свои невзгоды хранила в тайне, а потом обратилась за помощью к тебе.
– Во-первых, я считаю необходимым соблюдать данные обеты. Именно поэтому никогда никому никаких обетов не давал и, должен признаться, немного потянул, прежде чем решиться принести обет Кирсти. Во-вторых, Кирсти не рассказывала вам про Родерика, поскольку была уверена, что вы немедленно кинетесь ей на выручку и, возможно, убьете его.
– Не «возможно», а наверняка.
– Вот именно. Но этим убийством вы навлекли бы на себя гнев всех Макаев. Кирсти понимала, что могущественный и многочисленный клан Макаев просто вырежет всю вашу семью, да и весь ваш клан. Она обратилась ко мне, потому что понимала, что я принадлежу к клану, не менее могущественному и многочисленному, чем Макай. И что гораздо важнее, у меня были и возможности, и связи, необходимые для того, чтобы обличить негодяя и покончить с ним раз и навсегда. – Он сокрушенно покачал головой. – Об одном жалею – что не я убил его.
– Понимаю. Неприятно в этом признаваться, но не исключено, что Кирсти была права. Значит, мальчик Саймон лишил жизни негодяя? Как он, кстати? Двенадцать лет – не самый подходящий возраст, чтобы убивать людей.
– Саймон чувствует себя прекрасно, – ответил Пейтон. – Он, конечно, испытал потрясение, но вскоре успокоился, осознав, что поступил по справедливости. Он выпустил стрелу в тот момент, когда Родерик занес меч над головой Кирсти. Я был привязан к дереву и истекал кровью, поэтому не мог помочь ни ей, ни Каллуму, который стал бы следующей жертвой Родерика. – Рассказ Пейтона глубоко взволновал Эльрика.
– Ах, мальчик мой, значит, ты очень любишь мою дочурку?
– Да, только нелегко будет убедить ее в этом после такого венчания.
– А ты просто скажи ей об этом, Пейтон, – посоветовал сэр Найджел и затем, увидев, как сын посмотрел на него, пожал плечами. – Боюсь, что твои навыки покорителя девичьих сердец в данном случае только вредят тебе. Красивые слова и льстивые речи тут мало помогут. Она прекрасно знает, как ты поднаторел в такого рода комплиментах и как щедро в прошлом раздавал их другим девицам. Нет, скажи это простыми словами, мой мальчик. И не один раз. И не беспокойся о том, что может получиться не очень изящно. Главное, чтобы она тебе поверила.
– Мудрый совет, – проговорил Пейтон. – Попытаюсь ему последовать. Но не так-то просто раскрыть свое сердце, когда не уверен в чувствах того, кому его раскрываешь.
– Для юноши, который, как уверяет молва, побывал в объятиях половины девиц Шотландии, ты плохо разбираешься в женщинах, – заметил Эльрик. – А может, ты просто имел дело не с теми девушками. Кирсти остра на язык и очень упряма, но свято чтит все суровые правила, которые гласят, что жена должна быть верной брачным обетам, а девица – хранить целомудрие. Она нарушила оба правила ради того только, чтобы быть с тобой.
Какое-то мгновение Пейтон непонимающе смотрел на тестя, после чего расплылся в улыбке.
– Верно, ради меня и нарушила. – Пейтон поискал глазами Кирсти. – Так что я могу начать ухаживать за женой прямо сейчас, поскольку до брачной ночи еще далеко, – сказал он и тут заметил троих мужчин, стоявших в дверях главного зала. – Ах, черт возьми. Макмилланы приехали. – Он в двух словах рассказал историю Каллума. – Думаю, это сэр Гэвин стоит рядом с Брайаном и Эваном. Так что быстро мне с этим делом не управиться.
– Ничего, дочурка простит тебя. Мы не дадим ей скучать. Она должна мне кое-что объяснить.
– А твоя мать, в качестве родственницы новобрачной, вместе с Элис с охотой возьмет на себя все хлопоты по приготовлению вот того самого, что, по мнению женщин, обязательно надо приготовить для брачной ночи, – добавил сэр Найджел.
Как только Пейтон удалился, Эльрик посмотрел на Найджела:
– Вы ведь ничего не имеете против этого брака, верно?
– Верно, – ответил сэр Найджел. – Я всегда считал, что жениться следует на той женщине, которая подходит тебе во всех отношениях, но уже потерял надежду увидеть сына женатым. Ему нравилась жизнь при дворе, с юного возраста он заводил любовные связи, не имел настоящих друзей.
– Неудивительно. Пейтон пользовался успехом у женщин благодаря своей красоте.
– Эта история с Кирсти раскрыла ему глаза. Он понял, сколько фальши при дворе, где не прекращается борьба за власть, где все женщины распутны. Моя жена хотела лишь одного – чтобы девушка любила Пейтона. Наша племянница Джиллианна, у которой чутье на подобные вещи, заверила ее, что Кирсти и Пейтон по-настоящему любят друг друга.
– Как по-вашему, хватит ума у наших детей разобраться в собственных чувствах?
– Для этого нужно время.
– Сколько мы им дадим?
– Месяц-другой. Вполне достаточно. Думаю, они разберутся.
– Что же, неплохая идея.
Глава 22
– Ах, девочка моя, ну какая же ты у нас красавица! – воскликнула Элис, отступая на шаг, чтобы получше рассмотреть Кирсти.
– Очень красивая ночная рубашка, – заметила Кирсти и, окинув себя взглядом, зарделась.
Гизела с удовлетворением кивнула:
– Отличная вещь. Возбуждает мужчину, позволяя ему увидеть мельком то, что он так желает заполучить.
– Мама. – Кирсти сама удивилась, как быстро привыкла называть так леди Гизелу, которая настаивала именно на такой форме обращения. – Надеюсь, я не ввергну вас в шок, если напомню, что ваш сын уже видел все, и отнюдь не мельком.
– Тем соблазнительнее ты ему покажешься, когда все твои прелести будут скрыты. Поверь мне.
– Это так, – вставила свое слово Элис. – К тому же играть в эти игры надо сейчас, пока не поздно.
– Не поздно? – нахмурилась Кирсти. – Как это понимать? – Она посмотрела на Крошку Элис.
– Ну, вряд ли стоит выставлять свое тело напоказ, когда оно начинает округляться – из-за ребеночка.
– Из-за ребеночка?
– Господи Боже мой! Разве леди Джиллианна не сказала тебе?
– Что именно?
– Что ты понесла, девочка моя. – Элис только головой покачала, увидев изумление на лице Кирсти. – Когда у тебя в последний раз была кровь?
– Как раз перед… – Тут только Кирсти сообразила, сколько времени прошло с тех пор, как она впервые отдалась Пейтону. Она почувствовала слабость в коленках и поспешила сесть на край постели. – По-моему, довольно давно. О Боже мой.
– Пейтон будет в восторге, – промолвила Гизела и потрепала невестку по плечу.
– Ну же, девочка моя, – сказала Элис, – если семьи, что взрастили тебя и твоего мужа, плодовиты, чему тут удивляться?
– В общем-то нечему, – ответила Кирсти. Она пришла в восторг от мысли, что у нее будет ребенок, но боялась, как бы он не оказался еще одной цепью, приковывающей Пейтона к ней. Как бы Пейтон не почувствовал себя связанным по рукам и ногам.
Гизела только покачала головой:
– Глупое дитя. Жалеешь себя, упиваешься этой жалостью? Я понимаю почему, даже сочувствую, но послушай мой совет: выбирайся поскорее из этой трясины. Известно ли тебе, что у Пейтона не было ни одного незаконного ребенка? О его осторожности и самообладании мужчины нашего клана слагают легенды. Совершенно очевидно, что с тобой он не был осторожен, и тебе следовало бы хорошенько призадуматься почему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
У входа в главный зал Пейтон остановился и набрал в легкие воздуха, чтобы приготовиться к неприятному разговору, прежде чем войти внутрь. Девять высоких темноволосых Кинлохов уставились на него, и Пейтон с трудом подавил желание бежать отсюда без оглядки. Гордо выпрямившись, он преследовал к главному концу стола, жестом пригласив всех садиться. На какое-то время воцарилось молчание, все были заняты едой к напитками.
– Юдард мне сообщил, что ты высказал ему свое намерение жениться на моей девочке, как только он явился сюда, – начал сэр Эльрик, намазывая мед на толстый ломоть хлеба. – Только поэтому он не стал тебя кастрировать.
– Да, я так и сказал, – признал Пейтон. – И собирался предложить вашей дочери руку и сердце в ближайшие дни.
– А почему не сделал этого раньше, времени не нашлось?
– Тогда она еще не стала вдовой, – объяснил ему Пейтон. – Теперь же это препятствие устранено.
– Прими мою благодарность за то, что убил выродка.
– Благодарить следует не меня. В момент убийства я стоял, привязанный к дереву, страдая от ран и истекая кровью. Мальчик Саймон совершил этот подвиг.
– Но ты подготовил почву и охранял жизнь моей девочки. Было бы лучше, если бы ты не распускал шнуровки на штанах, но гораздо важнее, что благодаря тебе моя девочка осталась жива. Только поэтому я не пригвоздил тебя к твоей постели мечом.
– Передайте от меня поклон вашей сдержанности, сэр, я ей очень обязан, – негромко заметил Пейтон и с удивлением уставился на старика, заметив в его глазах смешливые искорки.
– Каллум, мальчик мой, не мог бы ты вместе с моим сыном Айкином пойти разыскать священника?
– Нет, папа! – воскликнула Кирсти, появляясь в дверях. – Ты не можешь так поступить. – Она поспешила к столу и заняла свое место справа от Пейтона.
– Почему не могу? Могу. – Сэр Эльрик посмотрел на Каллума и Айкина: – Чего вы ждете, мальчики? Она не заставит меня изменить решение. Идите же. – Когда мальчики вышли, он довольно кивнул и, пристально глядя на дочь, добавил: – Но ты, конечно, попытаешься, не так ли?
– Разумеется, – ответила Кирсти. – Ведь я не девица. Была замужем, а теперь овдовела.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Женщина в моем положении может позволить себе развлечься, и никто не осуждает ее за это.
– Я осуждаю. Ведь ты так и не стала женой этого гада. И это всем известно.
Кирсти посмотрела на Пейтона:
– Ты ничего не хочешь сказать?
Пейтон покачал головой и положил в свою тарелку с кашей яблочное варенье.
– Нас застали голыми в моей постели. Этим все сказано.
«Он вообще не собирается возражать», – подумала Кирсти и взглянула на Йена, который тихо вошел вслед за ней и занял место на дальнем конце стола. Йен только улыбнулся. Затем она посмотрела на лица своих, и обнаружила, что даже на лице Юдарда застыло суровое и непреклонное выражение. Ни одного союзника! Единственное, как можно было воспрепятствовать этому браку, – это сбежать, но Кирсти была уверена, что ее отец предвидел такую возможность. Как только она вошла в главный зал, ловушка захлопнулась. Сопротивляться совершенно бессмысленно, но она все-таки попробует.
– Папа, ну нет никакой необходимости тыкать в него мечом, – сердито сказала Кирсти, преклонив колени рядом с Пейтоном перед полнотелым, лысоватым священником. – Он не сказал ни единого слова против.
– Бывает, самый послушный конь упирается перед последним препятствием, – назидательным тоном ответил сэр Эльрик.
В этот момент в дверях появились пожилые мужчина и женщина и направились к молодым.
– Здравствуйте, мама и папа. – И Пейтон всех представил друг другу, продолжая стоять на коленях перед священником и ощущая спиной острие меча сэра Эльрика. – Полагаю, Джиллианна вам написала.
– Написала. – Сэр Найджел Мюррей покосился на священника: – Продолжайте, святой отец.
Кирсти смотрела на родителей Пейтона. Отец был привлекательным мужчиной, мать – ослепительно хороша. Они улыбались Кирсти, и она выдавила из себя в ответ улыбку, хотя родители чувствовали себя ужасно. Ее удивило, что родители Пейтона не задали ни одного вопроса. Неужели она единственная понимала, что не следует венчать людей таким образом? Все остальные воспринимали происходящее как само собой разумеющееся. Дети радовались, потому что были еще слишком малы и относились к этому, как к развлечению. Пейтона эта унизительная церемония тоже не возмущала.
Пейтон толкнул ее локтем в бок, и она сосредоточила все свое внимание на священнике. Несмотря на хаос, царивший в ее мыслях, и на ее сомнения, она послушно произнесла слова обета. Она очень удивилась, когда Пейтон достал кольца – два изящных золотых обруча без камней, – кольцо поменьше пришлось ей точно впору. Почему это у легкомысленного, сластолюбивого повесы оказались припасены такие кольца? А может, у него таких полная шкатулка, потому как он имеет обыкновение дарить их своим любовницам на память?
Церемония закончилась. Кирсти пробыла вдовой всего десять дней и снова стала женой. Она подумала: как это печально, что первый муж женился на ней потому, что она выглядела как ребенок, а второй – потому, что предпочел брак с ней мучительной смерти от руки ее разгневанного отца.
Как только они поднялись с колен, Пейтон поцеловал ее. Но поцелуй был не целомудренный, и она прижалась к Пейтону, а он заключил ее в объятия, теперь уже имея на это полное право. Неожиданно он разжал объятия и чертыхнулся сквозь зубы, потирая затылок и сердито оглядываясь на новоиспеченного тестя, который стукнул Пейтона рукоятью меча.
Началась неразбериха, послышались поздравления, которые, по мнению Кирсти, были совсем не к месту, и каким-то образом они с Пейтоном оказались разлучены. Наконец она увидела его: Пейтон с самым серьезным видом разговаривал с ее отцом и со своим собственным. Уверенная, что эта троица говорит о ней, Кирсти хотела подойти к ним, но не успела сделать и шагу, как чья-то рука, маленькая, изящная, но на удивление сильная, схватила ее за плечо. Она взглянула в прекрасные зеленые глаза леди Гизелы и удивилась, почему мать Пейтона не бранит ее за то, что она вынудила ее сына обвенчаться с ней.
– Вы не хотели выходить замуж за моего сына? – спросила Гизела.
– Если уж нам с Пейтоном суждено было пожениться, я предпочла бы, чтобы к алтарю его не подталкивали мечами, – ответила Кирсти. Как ни странно, леди Гизелу это замечание развеселило.
– Затея вполне в мужском духе, да? Я бы дала им возможность спокойно поговорить. Мужчины любят беседовать, и не стоит им мешать. Их ошибки можно будет исправить позднее.
– Вся эта история – сплошная ошибка.
– В самом деле? Вы не любите моего сына? А Джиллианна совершенно уверена, что любите. – Гизела улыбнулась и коснулась зардевшейся щеки Кирсти. – Я очень хотела, чтобы кто-нибудь наконец полюбил моего сына. И так долго ждала!
– Многие женщины любили вашего сына. Он был их кумиром. Второго такого в Шотландии не найти.
– Они не любили его, а желали, – возразила леди Гизела. – Как желают красивое колечко, или прекрасный дом в городе, или роскошное платье. Их прельщала только его красота. Остального они не видели, да и не старались увидеть. Он знал об этом и потому порхал с цветка на цветок. Видимо, ему надоело, – леди Гизела улыбнулась, услышав смешок Кирсти, – но таковы все мужчины.
– А может, я такая же, как другие женщины?
– Те женщины не стали бы рисковать жизнью ради маленьких беспризорников. – Леди Гизела подмигнула ей. – И потом, для меня много значит мнение Джиллианны, а она говорит, что вы любите его.
– Мои чувства не имеют никакого значения. Пейтона принудили жениться на мне, а такой брак вряд ли может быть счастливым.
– Дитя мое, неужели вы думаете, что моего очень красивого, но чрезвычайно упрямого сына можно силой заставить что-либо сделать? – Она взяла Кирсти под руку и повела невестку туда, где собрались дети. – Мне бы хотелось познакомиться с ними.
– И нечего так сердито смотреть на меня, мальчик мой, – сказал сэр Эльрик. – У тебя было достаточно времени сделать все как следует, и нечего ссылаться на то, что она была замужем. Все это ерунда. Она не была по-настоящему замужем, а ты знал, что очень скоро она овдовеет. К тому же слишком щепетильным тебя не назовешь.
Сэр Эльрик расхохотался. Пейтон сердито посмотрел на своего отца.
– Ты не мог не заметить, что этот человек угрожал мне мечом, верно?
– Конечно, заметил, – ответил сэр Найджел. – Но застань я свою дочь в постели с мужчиной, наверняка сделал бы то же самое. Вспомни историю с твоей сестрой Эйвери и ее Камероном. Устроить нечто подобное не удалось, эти дурачки поженились прежде, чем я успел их заставить.
– Мне хотелось поухаживать за Кирсти.
– По-моему, ты и так успел за ней поухаживать, – заметил сэр Эльрик. – Но ухаживают обычно в одежде. – Он внимательно посмотрел на Пейтона, и в его глазах заплясали веселые искорки. – Ты так долго практиковался в ухаживаниях, дружок, что наверняка преуспел в этом.
Не обращая внимания на смех своего отца, Пейтон сердито сказал:
– Я вовсе не ухаживал за всеми этими женщинами. Необходимости не было. Да и желания тоже.
– До чего же самоуверенный мальчишка! – Сэр Эльрик обменялся улыбкой с сэром Найджелом, но тут же посерьезнел и сурово посмотрел на Пейтона. – Отныне ты не будешь ухаживать за другими девушками. Мне очень не понравится, если ты обидишь мою девочку. Да, это я виноват в том, что она вышла замуж за того подонка, но он довольно ловко скрывал свою истинную сущность, а дочь ничего мне не рассказывала. Все свои невзгоды хранила в тайне, а потом обратилась за помощью к тебе.
– Во-первых, я считаю необходимым соблюдать данные обеты. Именно поэтому никогда никому никаких обетов не давал и, должен признаться, немного потянул, прежде чем решиться принести обет Кирсти. Во-вторых, Кирсти не рассказывала вам про Родерика, поскольку была уверена, что вы немедленно кинетесь ей на выручку и, возможно, убьете его.
– Не «возможно», а наверняка.
– Вот именно. Но этим убийством вы навлекли бы на себя гнев всех Макаев. Кирсти понимала, что могущественный и многочисленный клан Макаев просто вырежет всю вашу семью, да и весь ваш клан. Она обратилась ко мне, потому что понимала, что я принадлежу к клану, не менее могущественному и многочисленному, чем Макай. И что гораздо важнее, у меня были и возможности, и связи, необходимые для того, чтобы обличить негодяя и покончить с ним раз и навсегда. – Он сокрушенно покачал головой. – Об одном жалею – что не я убил его.
– Понимаю. Неприятно в этом признаваться, но не исключено, что Кирсти была права. Значит, мальчик Саймон лишил жизни негодяя? Как он, кстати? Двенадцать лет – не самый подходящий возраст, чтобы убивать людей.
– Саймон чувствует себя прекрасно, – ответил Пейтон. – Он, конечно, испытал потрясение, но вскоре успокоился, осознав, что поступил по справедливости. Он выпустил стрелу в тот момент, когда Родерик занес меч над головой Кирсти. Я был привязан к дереву и истекал кровью, поэтому не мог помочь ни ей, ни Каллуму, который стал бы следующей жертвой Родерика. – Рассказ Пейтона глубоко взволновал Эльрика.
– Ах, мальчик мой, значит, ты очень любишь мою дочурку?
– Да, только нелегко будет убедить ее в этом после такого венчания.
– А ты просто скажи ей об этом, Пейтон, – посоветовал сэр Найджел и затем, увидев, как сын посмотрел на него, пожал плечами. – Боюсь, что твои навыки покорителя девичьих сердец в данном случае только вредят тебе. Красивые слова и льстивые речи тут мало помогут. Она прекрасно знает, как ты поднаторел в такого рода комплиментах и как щедро в прошлом раздавал их другим девицам. Нет, скажи это простыми словами, мой мальчик. И не один раз. И не беспокойся о том, что может получиться не очень изящно. Главное, чтобы она тебе поверила.
– Мудрый совет, – проговорил Пейтон. – Попытаюсь ему последовать. Но не так-то просто раскрыть свое сердце, когда не уверен в чувствах того, кому его раскрываешь.
– Для юноши, который, как уверяет молва, побывал в объятиях половины девиц Шотландии, ты плохо разбираешься в женщинах, – заметил Эльрик. – А может, ты просто имел дело не с теми девушками. Кирсти остра на язык и очень упряма, но свято чтит все суровые правила, которые гласят, что жена должна быть верной брачным обетам, а девица – хранить целомудрие. Она нарушила оба правила ради того только, чтобы быть с тобой.
Какое-то мгновение Пейтон непонимающе смотрел на тестя, после чего расплылся в улыбке.
– Верно, ради меня и нарушила. – Пейтон поискал глазами Кирсти. – Так что я могу начать ухаживать за женой прямо сейчас, поскольку до брачной ночи еще далеко, – сказал он и тут заметил троих мужчин, стоявших в дверях главного зала. – Ах, черт возьми. Макмилланы приехали. – Он в двух словах рассказал историю Каллума. – Думаю, это сэр Гэвин стоит рядом с Брайаном и Эваном. Так что быстро мне с этим делом не управиться.
– Ничего, дочурка простит тебя. Мы не дадим ей скучать. Она должна мне кое-что объяснить.
– А твоя мать, в качестве родственницы новобрачной, вместе с Элис с охотой возьмет на себя все хлопоты по приготовлению вот того самого, что, по мнению женщин, обязательно надо приготовить для брачной ночи, – добавил сэр Найджел.
Как только Пейтон удалился, Эльрик посмотрел на Найджела:
– Вы ведь ничего не имеете против этого брака, верно?
– Верно, – ответил сэр Найджел. – Я всегда считал, что жениться следует на той женщине, которая подходит тебе во всех отношениях, но уже потерял надежду увидеть сына женатым. Ему нравилась жизнь при дворе, с юного возраста он заводил любовные связи, не имел настоящих друзей.
– Неудивительно. Пейтон пользовался успехом у женщин благодаря своей красоте.
– Эта история с Кирсти раскрыла ему глаза. Он понял, сколько фальши при дворе, где не прекращается борьба за власть, где все женщины распутны. Моя жена хотела лишь одного – чтобы девушка любила Пейтона. Наша племянница Джиллианна, у которой чутье на подобные вещи, заверила ее, что Кирсти и Пейтон по-настоящему любят друг друга.
– Как по-вашему, хватит ума у наших детей разобраться в собственных чувствах?
– Для этого нужно время.
– Сколько мы им дадим?
– Месяц-другой. Вполне достаточно. Думаю, они разберутся.
– Что же, неплохая идея.
Глава 22
– Ах, девочка моя, ну какая же ты у нас красавица! – воскликнула Элис, отступая на шаг, чтобы получше рассмотреть Кирсти.
– Очень красивая ночная рубашка, – заметила Кирсти и, окинув себя взглядом, зарделась.
Гизела с удовлетворением кивнула:
– Отличная вещь. Возбуждает мужчину, позволяя ему увидеть мельком то, что он так желает заполучить.
– Мама. – Кирсти сама удивилась, как быстро привыкла называть так леди Гизелу, которая настаивала именно на такой форме обращения. – Надеюсь, я не ввергну вас в шок, если напомню, что ваш сын уже видел все, и отнюдь не мельком.
– Тем соблазнительнее ты ему покажешься, когда все твои прелести будут скрыты. Поверь мне.
– Это так, – вставила свое слово Элис. – К тому же играть в эти игры надо сейчас, пока не поздно.
– Не поздно? – нахмурилась Кирсти. – Как это понимать? – Она посмотрела на Крошку Элис.
– Ну, вряд ли стоит выставлять свое тело напоказ, когда оно начинает округляться – из-за ребеночка.
– Из-за ребеночка?
– Господи Боже мой! Разве леди Джиллианна не сказала тебе?
– Что именно?
– Что ты понесла, девочка моя. – Элис только головой покачала, увидев изумление на лице Кирсти. – Когда у тебя в последний раз была кровь?
– Как раз перед… – Тут только Кирсти сообразила, сколько времени прошло с тех пор, как она впервые отдалась Пейтону. Она почувствовала слабость в коленках и поспешила сесть на край постели. – По-моему, довольно давно. О Боже мой.
– Пейтон будет в восторге, – промолвила Гизела и потрепала невестку по плечу.
– Ну же, девочка моя, – сказала Элис, – если семьи, что взрастили тебя и твоего мужа, плодовиты, чему тут удивляться?
– В общем-то нечему, – ответила Кирсти. Она пришла в восторг от мысли, что у нее будет ребенок, но боялась, как бы он не оказался еще одной цепью, приковывающей Пейтона к ней. Как бы Пейтон не почувствовал себя связанным по рукам и ногам.
Гизела только покачала головой:
– Глупое дитя. Жалеешь себя, упиваешься этой жалостью? Я понимаю почему, даже сочувствую, но послушай мой совет: выбирайся поскорее из этой трясины. Известно ли тебе, что у Пейтона не было ни одного незаконного ребенка? О его осторожности и самообладании мужчины нашего клана слагают легенды. Совершенно очевидно, что с тобой он не был осторожен, и тебе следовало бы хорошенько призадуматься почему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28