Глупостей? Если я смог принять мысль, что я Ч Незаметный, почему тогда не
принять и ту мысль, что он Ч призрак или какое-то другое сверхъестествен
ное явление?
В эту ночь мне трудно было уснуть.
И приснился мне человек с пронзительными глазами.

Я начал прогуливать, по целым дням не появляясь на работе. Пока я по
пятницам заполнял свой табель, плевать всем было, на работе я или нет.
Домой мне никогда не хотелось, и я поначалу шатался по торговым улицам и п
лощадям: Сауз-Коаст-Плаза в Коста-Меса, Мэйн-Плейс в Санта-Ане, Бри-Молл в Бр
и. Но вскоре мне это надоело, и я просто колесил по Ирвайну, кружа по улицам,
как мотылек вокруг фонаря.
Я стал парковать машину и ходить пешком по районам магазинов Ирва
йна, и мне было приятно единообразие магазинов, легко в этой гармонии одн
ородности. Это сделалось ежедневной рутиной Ч ленч каждый день в одном
и том же “Бюргер Кинге”, одни и те же музыкальные, книжные и одежные магази
ны. Шли дни, и я начал узнавать улицы, лица людей, похожих на меня, одетых для
работы, но явно не работающих и работы не ищущих. Однажды я увидел, как оди
н из них крадет продукты в ночном магазинчике. Я стоял на той стороне улиц
ы, ожидая зеленого светофора, у перехода, и видел, как высокий и хорошо оде
тый человек зашел в “Семь-одиннадцать”, взял с витрины две коробки пива и
вышел, явно не заплатив. Мы разошлись на тротуаре.
Мне стало интересно, оставил ли он отпечатки пальцев на чем-нибудь, кроме
пива. Он же должен был коснуться двери, чтобы открыть. Если я войду в магаз
ин и расскажу продавцу, сможет полиция снять эти отпечатки и поймать это
го человека?
Я раскрыл правую ладонь и посмотрел на пальцы. Считается, что каждый чело
век в мире имеет уникальный пальцевой узор, присущий только ему. Но, глядя
на бороздчатые спирали у себя на пальцах, я подумал, настолько ли это верн
о, как говорится. Было у меня подспудное ощущение, что пальцы мои не уникал
ьны, что они на самом деле не мои. Раз во мне вообще ничего оригинального н
ет, ничего неповторимого, почему тут должно быть по-другому? Я раньше в жур
налах, в новостях, в кино видал отпечатки пальцев, и различия между ними вс
егда были очень слабыми и почти незаметными. Начнем с того, что если пальц
евые узоры так ограничены по виду, насколько разумно считать, что никаки
е два узора не совпали за всю историю человечества? Должны были бы хоть дв
а комплекта узоров за это время совпасть.
И уж конечно, мои Ч самого распространенного сорта.
Но это глупо. Если бы было так, то кто-нибудь уж это заметил. Полиция открыл
а бы наличие таких совпадений, и это автоматически лишило бы отпечатки п
альцев статуса криминалистического инструмента и улики на суде.
Но, быть может, полиция и в самом деле обнаружила, что не все отпечатки пал
ьцев уникальны. И держит это в секрете. В конце концов полиция заинтересо
вана в сохранении статус-кво. Эта техника работает в подавляющем большин
стве случаев, а если кое-кто становится жертвой совпадения... что ж, такова
цена порядка в обществе.
У меня по коже побежали мурашки. Вся система уголовного правосудия показ
алась мне куда более страшной, чем секунду назад. Мысленным взором я виде
л людей, осужденных за преступления, посаженных в тюрьму, даже казненных,
потому что их отпечатки пальцев совпали с отпечатками пальцев истинных
убийц. Я видел компьютеры, выводящие списки людей с отпечатками точно та
кими, какие найдены на орудии убийства, и полицию, выбирающую козла отпущ
ения с помощью считалки.
Вся западная цивилизация строится на допущении, что каждый отличается о
т других, что нет двух одинаковых людей. Это основа философских построен
ий, нашего политического устройства, нашей религии.
Но это неправда. Неправда.
Я приказал себе прекратить об этом думать, не распространять свою ситуац
ию на весь остальной мир. Я велел себе просто наслаждаться выходным днем.

Я отвернулся от магазина и пошел побродить по музыкальным магазинам. В п
олдень я зашел на ленч в “Бюргер Кинг”.
Глава 18
Настало Рождество. Новый го
д. Я провел их в одиночестве перед телевизором.
Глава 19
Работа накапливалась груд
ой, и я знал, что если мое отсутствие и пройдет незамеченным, то отсутствие
выхода Ч нет. По крайней мере для Стюарта. И я решил всю неделю просидеть
у себя в офисе и подогнать работу.
Примерно в середине недели я зашел в комнату отдыха взять банку кока-кол
ы или шаста-колы Ч и у порога услышал голос Стюарта.
Ч Так он же гей, разве вы не знали?
Ч Так я и думала. Он ни разу ко мне клинья не подбивал.
Я вошел, и Стюарт ухмыльнулся мне навстречу. Билл, Пэм и все остальные отве
рнулись, и тут же их случайно собравшаяся группа виновато рассосалась.
Я понял, что они говорили обо мне.
У меня загорелось лицо. Мне бы следовало возмутиться нетерпимостью и гом
офобией. Я должен был разразиться речью, бичующей их узколобые предрассу
дки. Но вместо этого я только смутился и растерялся, устыженный тем, что он
и посчитали меня гомосексуалистом, и я бахнул:
Ч Я не гей!
А Стюарт все так же ухмылялся.
Ч Вам не хватает Давида, правда?
На этот раз я уже сказал:
Ч Хрен тебе в задницу!
Он улыбнулся еще шире:
Ч Помечтай, помечтай.
Это было как ссора между старшеклассниками на школьном дворе. Я знал это
Ч умом. Понимал это. Но я уже втянулся и снова ощутил себя тощим пацаном н
а игровой площадке, на которого навалился наглый хулиган.
Я сделал глубокий вдох, заставляя себя успокоиться.
Ч Вы злоупотребляете служебным положением, Ч сказал я. Ч Я сообщу о ваш
ем поведении мистеру Бэнксу.
Ч Ах, он наябедничает мистеру Бэнксу! Ч Стюарт изображал голос капризн
ого ребенка. И тут же голос его стал твердым. Ч А я подам мистеру Бэнксу ра
порт о вашем нарушении субординации, и вы отсюда вылетите кувырком.
Ч А мне насрать, Ч ответил я.
Программисты на нас не смотрели. Они и не уходили Ч хотели посмотреть, чт
о будет дальше, Ч но углубились в изучение журналов на столах или внимат
ельно рассматривали меню торговых автоматов.
Стюарт улыбнулся торжествующей, жесткой, жестокой улыбкой.
Ч Вас уже здесь нет, Джонс. А скоро и памяти не останется.
Я смотрел ему вслед, когда он выходил из комнаты отдыха и уходил по коридо
ру. Там были еще люди, из других отделов, и я впервые заметил, что он кивает г
оловой и здоровается, проходя мимо, но никто не отвечает ему, не поздорова
ется в ответ, никто никак не обозначает его присутствия.
Я вспомнил его голый безличный офис, и тут до меня дошло .
Он тоже был Незаметным!
Я видел, как он свернул за угол в свой офис. Это все объясняло. Единственна
я причина, по которой его замечали, Ч он был начальником. Только власть уд
ерживала его от того, чтобы полностью слиться с фоном. Программисты и сек
ретарши обращали на него внимание по необходимости, потому что это было
частью их работы, потому что он был над ними в корпоративной иерархии. Бэн
кс обращал на него внимание, потому что отвечал за весь сектор и должен бы
л следить, кто что делает, в частности, начальники отделов.
Но больше никто его существования не замечал.
Может быть, поэтому Стюарт так меня и не выносил. Он видел во мне то, что бол
ьше всего ненавидел в самом себе. Скорее всего он даже не знал, что он Ч Не
заметный. Он был прикрыт своей должностью и, наверное, не осознавал, что ни
кто за пределами отдела его не замечает совсем.
Я понял, что мог бы его убить, и никто не заметит.
Тут же я попытался загнать эту мысль обратно, будто ее и не было. Но она был
а и сопротивлялась всем моим попыткам ее стереть, хоть я и пытался изо все
х сил думать о чем-нибудь другом. Я не знаю, от кого я скрывал эту мысль. Може
т быть, от себя. Или от Бога Ч если Он (или Она) следит за моим разумом и суди
т мои случайные мысли с точки зрения морали. Но эта мысль случайной не был
а. И пока я пытался об этом не думать, но думал все больше и больше, я ощутил,
что пусть эта идея меня ужасает и отвращает, есть в ней что-то притягатель
ное.
Я могу убить Стюарта, и никто не заметит.
Я вспомнил человека, который украл пиво в “Семь-одиннадцать” и благополу
чно скрылся.
Я могу убить Стюарта, и никто не заметит.
Я не был убийцей. У меня не было оружия. Убийство Ч это было противно всем
у, чему меня учили и во что я верил.
Но идея убрать Стюарта определенно была заманчивой. Конечно, она никогда
не будет претворена в жизнь. Это просто фантазия, греза...
Нет.
Я хотел его убить.
Я стал мыслить логически. Стюарт Ч на самом деле Незаметный? Или просто з
ануда, от которого стараются держаться подальше? Могу я быть уверен, что, е
сли я его убью, мне это сойдет с рук?
Но не важно. Незаметный ли он. Незаметным был я. Люди могут за
метить, что он мертв, но они не заметят, что убийца Ч я. Я могу убить его у не
го в офисе и уйти по коридору, спуститься на лифте и пройти по вестибюлю за
литый кровью, и никто на меня не обратит внимания.
Программисты вышли из комнаты отдыха, и я остался один посередине, окруж
енный жужжащими холодильниками и торговыми автоматами. Все шло слишком
быстро. Я был не такой. Я не был преступником. Я не убивал люде
й. Мне даже не полагалось хотеть убить человека.
Но я хотел.
И, стоя там, я знал, что это сделаю.
Глава 20
В день убийства я пришел на
работу в клоунском костюме.
Не знаю, что на меня нашло, что я пустился на такую крайность. Может, я подсо
знательно хотел, чтобы меня обнаружили и остановили, не дали сделать тог
о, что я задумал. Может, я хотел, чтобы кто-то заставил меня сделать то, что я
должен был сделать, но не мог.
Ничего такого не случилось.
Приготовлений понадобилось меньше, чем я ожидал. Пока шли дни и во мне рос
ла уверенность, что я убью Стюарта, у меня начал формироваться план. Снача
ла я думал, что мне надо узнать все входы и выходы из здания, все точки пожа
рной сигнализации, часы смены всех охранников внизу, но вскоре я понял, чт
о все это лишние сложности. Я не собирался грабить Форт Нокс. И я был и без т
ого практически не видим. Мне нужно было только войти, сделать дело и выйт
и.
Главной проблемой будет сам Стюарт. Для него я не был невидим, и он был в ку
да как лучшей форме, чем я. Морду мне набить он мог бы одной левой.
И если он знал, кто я такой Ч кто мы такие, Ч он мог бы убить меня
и жить спокойно. Никто бы и не узнал. И никому и дела не было бы.
Значит, мне нужно было иметь на своей стороне элемент внезапности.
Я следил за ним несколько дней, изучая его маршруты, распорядок, надеясь п
о ним понять, где и как я могу нанести удар наиболее эффективно. Поскольку
никто не замечал, куда я хожу и что делаю, я затаился в уголке возле секции
программистов, откуда мне был виден офис Стюарта. Два дня я следил, когда о
н входит и выходит, и с удовольствием выяснил, что у него довольно регуляр
ные привычки, а дневной распорядок очень жесткий. Оттуда я переместился
в главный коридор, глядя, куда он выходит из своего офиса и что при этом де
лает.
Каждый день после ленча, примерно в четверть второго, он заходил в туалет
и оставался там минут десять.
Теперь я знал, что там я его и убью.
Отличное это было место Ч туалет. Там он будет уязвим и не будет ждать нап
адения, а у меня будет преимущество внезапности. Если я застану его со спу
щенными штанами, это будет даже лучше, потому что тогда он не сможет ни пну
ть меня ногой, ни убежать.
Таков был план.
Он был прост и конкретен, и я знал, что поэтому он и должен удаться.
Я наметил день: 30 января.
Четверг.
Тридцатого января я проснулся пораньше и напялил клоунский костюм. Это б
ыло решение последней минуты. Накануне вечером я остановился около ател
ье проката маскарадных костюмов. Для себя я притворился, что маскируюсь,
но я знал, что это ерунда. В здании корпорации костюм клоуна Ч это не маск
ировка, а красный флаг. И заплатил я за прокат своей кредитной картой. Оста
лась запись. След на бумаге. Улика.
Наверное, я подсознательно хотел, чтобы меня поймали.
Не торопясь, я раскрасил лицо гримом из того же ателье, тщательно укрыв ка
ждый дюйм лица белым тоном, тщательно прорисовав красный смеющийся рот,
тщательно прилепив нос.
Из дому я вышел уже после восьми.
Рядом со мной на пассажирском сиденье лежал разделочный нож.
Было так, будто я был не я, будто я был в фильме и смотрел на себя со стороны.
Я подъехал к “Отомейтед интерфейс”, припарковался где-то далеко в Америк
е, прошел через ряды машин к зданию, прошел через вестибюль, поднялся на ли
фте и вошел к себе в офис. Всю дорогу я нес нож открыто, прямо перед собой, фа
ктически объявляя, что я собираюсь сделать, но никто меня не остановил, ни
кто даже не увидел.
Я сел за стол, положил перед собой нож и сидел неподвижно до часу дня.
В пять минут второго я встал, прошел по коридору до туалета и вошел в перву
ю кабинку. Мне бы полагалось нервничать, но я не нервничал. Руки у меня не п
отели и не дрожали; я спокойно сел на унитаз. Еще можно отыграть назад. Еще
ничего не случилось. Я мог спокойно уйти, и никто бы не знал. Никто бы не пос
традал.
Но я хотел, чтобы пострадал Стюарт.
Я хотел его смерти.
Я заключил сам с собой договор. Если он войдет в мою кабинку, я его убиваю. Е
сли он войдет в любую другую, я бросаю это дело и больше к нему не возвраща
юсь.
Я покрепче сжал рукоять. Вот теперь я вспотел. Во рту у меня пересохло, я об
лизывал губы, но язык тоже был сухим.
Открылась дверь туалета.
Сердце мое застучало Ч не могу сказать, от страха или от возбуждения. Это
т звук молотом гремел у меня в голове, и я подумал, не услышит ли Стюарт.
Шаги от двери к кабинам.
А если это вообще не Стюарт? Кто-нибудь другой, и он сейчас откроет мою две
рь и увидит здесь меня Ч сумасшедшего клоуна с ножом? И что мне тогда дела
ть?
Шаги остановились около моей двери.
Это был Стюарт.
На долю секунды на его лице выразилось удивление. Потом я пырнул его ножо
м. Нож вошел в тело с трудом. Он попал в ребро и застрял, и я вырвал его и удар
ил снова, на этот раз сильнее размахнувшись. Наверное, изумление у него пр
ошло, потому что он завопил. Я заткнул ему рот левой рукой, но даже без вопл
ей громкие и грубые звуки нашей борьбы отдавались эхом в пустом туалете.
Он был прижат к перегородке кабины, и он лягался и выдирался, отчаянно пыт
аясь вырваться. Повсюду была кровь, она текла и хлестала, он был весь ею по
крыт, и я тоже.
Удар ноги пришелся мне в колено и чуть меня не свалил. Кулак свистнул меня
по уху. Я сразу понял, что допустил ошибку, но исправлять ее было поздно, и я
продолжал тыкать ножом.
Это не было приятно, как я ожидал. Я не чувствовал удовлетворения, не чувст
вовал, что свершаю справедливость. Я ощущал себя тем, кем и был Ч хладнокр
овным убийцей. В планах и мечтах это была сцена расплаты из кино, и я приве
тствовал героя Ч меня, Ч который воздавал должное негодяю. Но все было н
е так. Это было грубо, грязно и противно: он отчаянно пытался спасти свою ж
изнь, а я уже не просто хотел убить его, а был захвачен ходом действия и не м
ог остановиться.
Он упал, ударился головой о порог металлической двери, и новый гейзер кро
ви хлынул у него изо лба. Он умирал, но не сразу и не без борьбы, и мне тоже до
ставалось. Будь он быстрее или я медленнее, он бы выбил у меня нож или выкр
утил бы мне руку, чтобы я его выпустил, и тут бы все и кончилось.
Он стукнул меня по яйцам, и я полетел назад, но упал на унитаз, наклонился в
перед и ударил его ножом в лицо.
Его тело задергалось в дикой судороге и застыло.
Я выдернул нож у него из носа. За ним хлынула волна крови и что-то болезнен
но-серое залило мои ботинки.
“Как мне это объяснить в ателье проката?” Ч мелькнула дурацкая мысль.
Я встал, оторвал туалетной бумаги и вытер с ножа кровь. Потом перешагнул ч
ерез тело Стюарта и закрыл за собой дверь. Из-под кабинки высовывалась ег
о голова и одна рука, и пальцы касались края соседнего писсуара, но мне был
о все равно. Спрятать тело или даже замаскировать его не было никакой воз
можности.
Я ничего не чувствовал. Ни вины, ни страха, ни паники, ни радости. Ничего. Нав
ерное, что-то вроде шока, но по ощущениям это не было похоже на шок. Я мыслил
ясно, мозг функционировал нормально.
Все случилось не так, как я ожидал, но я решил придерживаться первоначаль
ного плана. Выйдя из туалета, я прошел по коридору к лифту. Через весь вест
ибюль я вышел наружу, но когда я начал оглядываться в поисках своей машин
ы, я ее уже миновал. Я стоял на тротуаре и глядел на припаркованные на улиц
е машины. Очевидно, шок был глубже, чем я думал.
И тут до меня дошло.
Я задрожал и выпустил нож. Слезы полностью лишили меня зрения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39